Минут через десять пятнадцать рукопашной у него появился вкус к драке. Надо же, а он, оказывается, недооценивал себя. Свои физические и психические возможности и те навыки старинного казачьего боя, что шутя приобретал у одного дедушки. Впрочем, бывают ли шутки затянувшиеся на несколько лет.
Мальчишкой был. Не сказать, что от безделья, скорее из-за поиска пути. Душа горела чем-то сверхъестественным и необыкновенно чудесным. Например, стать непревзойденным мастером кунг-фу. Или великим поэтом. Или сверхмогущественной энергетической сущностью. Короче, с помощью своего таланта совершить что-нибудь чрезвычайно гениальное. Хорошо один добрый дядечка вовремя объяснил, что способности и талант разное.
- Да, какие-то способности есть, - похвалил он юного Странника, начинающего писателя, превосходительно улыбаясь, снисходительно похлопывая по плечу. В конце разоблачения рассмеялся. - Но не талант. Талант это гений. Ну какой из тебя гений. Ха-ха-ха.
Дядечка думал, что он очень умный, работая журналистом в районной газете. Умный и добрый Петр Юльевич, светлая память, кое что объяснил задиристому юнцу. Кое чему научил. Итогом обучения стало уменьшение гордыни в ученике. И пара навыков писательского ремесла от опытного газетного писаки.
К чему это я? А, да, это так же были сияющие ступеньки к светлому будущему, разумеется, своему. Побочным эффектом явилась хандра, типа депрессия на почве разочарования собой. Длилось душевное недомогание почти год, и вдруг нагрянул Русский Стиль. Вдруг, чуть ли ни в каждом самом ничтожном поселенческом объединении, не говоря уже о крупных городах в их конгломерате, объявились свои мастера.
Благодаря, для кого-то может чудачеству, но искреннему возвращению к национальным корням, к давно забытому знанию о малой Родине, молодой человек воскрес. И нервами и плотью фантастическим образом приободрился. Родина на то и Родина, что она Мать: хоть с какого боку зайди - везде сиська. Оказывается, Родина вдохновляла, даже виртуальная. Знание, что под твоими ногами миллиарды тон праха твоих предков, людей похожих на тебя внешне и внутренне, что именно в этой земле, на которой ты сейчас стоишь, по которой каждый день ходишь обретается дух "твоего народа", жившего здесь от "сотворения мира", защищавшего "свою землю" от врага, опять же, каким-то неведомым образом, разбудило и окрылило душу молодца, воспитанного на идее глобализма, жившего в режиме отключения родовой памяти, впрочем, как и всё населении Земли в 23-ем столетии, не представлявшем иной парадигмы, кроме глобалистической. Ну, надо же, так вон, значит, какие они были предки-то! Гиганты! А потом пути-дороги с наставником разошлись, однако, историческое наследие в виде скоморошества пригодилось.
Одержимые вырывали по одному человеку из строя и убивали, раздирая на куски или затаптывая. Сослуживцы бросались спасать товарища, но попадали в ловушку. То же сотворялось и с ними. Вскоре у полисолдов выработалась тактика - сцепившись руками в локтях, отбиваться ногами. "Ах, кабаре кабаре!" Задние менялись с передними по необходимости. Вроде бы защита наладилась. Прекратились потери. Возникло какое-то даже спокойствие. Но давили на построение и заваливали своими телами одержимые, в непрерывной атаке проламывая его в разных местах, устремляясь в бреши. Брали числом. На одного полисолда приходилось десять-двенадцать одержимых. Брали самоотверженностью. Останавливались, только умирая. Сражение превратилось в островки отбивавшихся в океане избивавших. Кровь растапливала снега, смешиваясь с водой стекала ручьями. Капала со ступенек в проходы, образуя лужи там, где уже не было бело-розового покрова. С таким количеством крови можно оросить не один оазис и возделать не одну рисовую плантацию...
Дедушка учил улыбаться.
- Бьешь, - говаривал он, - улыбайся. Бьют - смейся. И кругами кругами. - чертил горизонтальные спирали перед собой и вокруг себя темпераментный старик. - Никогда на месте не стой. Неважно сколько их. Хучь сто человек. Заходи так, чтобы один мешал остальным. Чтоб не навалились всем скопом.
Как улыбаться, когда страшно? Легко под гармошку коленца выделывать. Легко куражиться на тренировке. Ну как на тренировке. Тренировка это лишь название. Не тренировались они, а плясали. Бой с тенью, только по Русски.
В нечаянном затишье вспомнилась жизнь на Земле. Эпизод за эпизодом. Правда хаотично. То из одного времени, то из другого. Быстрые такие, за мгновение несколько. Как будто время внутри него ускорилось в разы, а снаружи в разы замедлилось...
Золотые времена юности - столько блестящих надежд. Куда подевалось всё? Удивительно то, что он явно стал сильнее во многом, но в чем-то главном невосполнимо ослаб. И в чем же? В желании жить? Тогда зачем "поперся" в космос? Не за жизнью разве? А... наоборот... последние годы он искал не шумящий источник, а бесшумную заводь. Ясно. Одни кричат, другие молчат...
Задача Зла самоуничтожиться, но вначале оно должно уничтожить всё всё всё. И только уничтожив всё всё всё, злорадствуя исчезнет и оно. А может Зло вовсе не зло? Просто люди обозвали? Может Зло это что-то необходимое? Один из инструментов Творца, например, скальпель? В общем все эти названия типа Зло - Добро это слишком условно. И ничего общего с истиной не имеют. Для удобства людей, людьми придуманные слова. А раз тебе угрожают или так кажется, тем более смертью, значит это Зло. Непонятно лишь, почему оно не исчезает когда долго не находит очередную жертву? Типа, ну, всё кажись и, пум исчезло. Жить наверное хочет. А чтобы жить надо питаться. И вот, носится Зло по Вселенной, ищет тебя. И ему безразлично кто перед ним ты или другой. Просто еда. Просто корм. Планктон в местах обитания...
- Как говорили древние: "Умирает то, что должно умереть с проклятьем или без". Жизнь невозможно сглазить или проклясть. Бесполезно желать смерти тому, что чисто юридически и безупречно фактически. Смертельны грехи и пороки. - сообщил ему Дима, маг розенкрейцер, на одной из сияющих ступенек. А еще он сказал, что нет ни Зла ни Добра. Ни черного, ни белого. Мир серый.
У кого серый, у кого голубой или радужный, а у третьего вообще коричневый, как... фу-у-у... ну, лан, продолжать не буду.
- О ё, так Зло это же естественный отбор и есть! Вот я тупой: зло, добро. Расфилосоствовался. Хрень собачья вся эта философия. Не совсем конечно. Но в основном... - изумился Странник, изобретая идеологический велосипед на выходе из воспоминания.
Странник заметил движение над головой, представшее тенями и топотом. Раздался треск, заглушивший прочие звуки, козырек побежал паутиной трещин и тут же рухнул. Десятка два одержимых, вперемешку с обломками пластика, посыпались в гущу ближайших к нему полисолдов...