Дайнира : другие произведения.

Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    “Зайца Рейн все-таки поймал. Тот сам, ошалевший, выбежал на оборотня, спасаясь от глазастой совы. Повеселевший Рейн решил, что неплохо бы и устроить привал, благо, скоро рассвет и все равно придется останавливаться. Остановится и впрямь пришлось, а потом и припустить со всех лап - судьба преподнесла оборотню сюрприз, от которого шерсть на его загривке снова встала дыбом...”

Глава 2

   Зайца Рейн все-таки поймал. Тот сам, ошалевший, выбежал на оборотня, спасаясь от глазастой совы. Рейн успокоил зверька быстрым рывком челюстей и зарычал на возмущенную хищницу. Сова наполнила лес криком, что ничуть не мешало оборотню спокойно поужинать. Повеселевший Рейн решил, что неплохо бы и устроить привал, благо, скоро рассвет и все равно придется останавливаться. Остановится и впрямь пришлось, а потом и припустить со всех лап - судьба преподнесла оборотню сюрприз, от которого шерсть на его загривке снова встала дыбом.
   Все началось с неясного ощущения взгляда в спину. Эдакого зуда меж лопатками, будто там примостился комар и тоже нагло решил поужинать. Рейн напряг все свои шесть чувств, но никакой опасности не обнаружил. Да и какая может быть опасность? Отсюда и до самой Тнеры самый страшный зверь - он сам. Не зря местные волки даже голос подать стесняются, хотя вон, вышла из облаков круглая луна... И тотчас же под лунным светом воображаемый комар превратился в зубастого вампира. То есть Рейн почувствовал себя букашкой под увеличительным стеклом.
   Все его шесть чувств мгновенно проснулись и заорали, что это - магия, а именно - заклятье Поиска, набирающее силу. И неизвестный колдун явно не страдает простым любопытством, а преследует свои недобрые интересы. Спокойно ждать, пока его окончательно обнаружат, Рейн не собирался. Он серой молнией ринулся сквозь лес.
   В густых тенях, отбрасываемых деревьями, враждебная магия слабела. Рейн старался держаться темных мест, но по-утреннему светлеющий лес оставлял мало шансов. Он бежал тяжело, проклиная сытый желудок и долгий переход. А заодно и бдительную ведьму. Не иначе проверила все-таки, старая карга, кто наступил на ее нитку. И не жалко ей время тратить на поиск одного лохматого идиота? Он выругался сквозь зубы. Отношение к Владеющим Силой у Рейна, как и у всех оборотней, было, мягко говоря, прохладным. Похоже, сильна, старуха: уйти от заклятья не удавалось. Дыхание оборотня стало хриплым, а лапы - будто деревянными. В уме он уже решал, не лучше ли будет перекинуться. В человеческом обличье он мог хотя бы прочитать несколько простеньких заговоров, отводящих беду.
   Наконец, Рейн выскочил к охотничьей избушке, поставленной деревенскими в чаще и пустующей до зимы. Одним длинным прыжком оборотень подлетел к двери и с разбегу ударился в нее всем своим весом. Плечо загудело, а вот крепкое дерево не поддалось. Глухо зарычав, он попробовал снова. С третьего раза не выдержал старый замок, и Рейн ввалился в пустую избушку. Едва коснувшись лапами пола, он развернулся и толкнул за собой дверь. И застыл, прислушиваясь и приглядываясь к темноте.
   Закрытые на лето ставни пропускали лишь узкие лунные полоски. В рассеянном свете кружилась поднятая пыль и мерцали хлопья паутины. Зато недобрый колдовской взгляд, наконец, исчез, и оборотень очень по-человечески перевел дух.
  
   Пока шли к дороге, загорелся рассвет. С друг другом почти не говорили, думая о своем. У Криса все ноги были исцарапаны в кровь после бега по полю, и парень чередовал болезненные гримасы с долгими зевками. Под утро еще и наползла сырая прохлада, и он то и дело вздрагивал без рубахи. Но не жаловался, шел быстро и ровно, Илина даже отставала на полшага. Глядя на худую спину с торчащими лопатками, она то пыталась понять этого мальчишку, то вдруг засматривалась на его гладкую походку. Когда вышли к дороге, было уже совсем светло.
   - Отдохнем немного, - вдруг сказал Крис, зевая во весь рот. - До деревни пешком еще часа три, не меньше.
   - Это - дорога на Ольховку, может, проедет кто, - неуверенно предположила Илина. - Да и Тирен вернуться должен.
   - Слишком рано, спит еще староста, - возразил парень. Потом вздохнул, - есть хочется.
   - Я же пироги взяла! - спохватилась Илина, достала из котомки свернутое полотенце и протянула парню. Они уселись прямо на обочину, усталые и пыльные с головы до ног, и принялись за пироги. Крис уничтожил свою половину в мгновение ока, пробормотал, что подождет ведьму, и растянулся на земле. Через минуту его дыхание стало ровным и глубоким. Илина лишь вздохнула - пережитый волшебный восторг совершенно отогнал сон, будить парня было жалко, а любоваться разгорающимся рассветом одной - скучно. И вдруг она заметила, что больше не одна.
   По дороге резво бежала запряженная в телегу лошадка. Только не со стороны Осинников, а совсем с противоположной, из Ольховки. Ведьма присмотрелась: лошадка была серая в яблоках, и, кажется, знакомая - ольховского кузнеца. Впрочем, в соседних деревнях все друг у друга знали не то что лошадей, а каждую курицу. Кузнец был бобылем уже лет пять, мужиком серьезным, хоть и не слишком умным. Илина поспешно состряпала свой иллюзорный облик, на скорую руку всегда получавшийся скрюченней обычного, ну да сойдет и так. Она легонько толкнула Криса:
   - Просыпайся, транспорт наш едет.
   Парень рывком сел, а потом плавно перетек - по-другому не скажешь - на носки, потянувшись к кинжалу. И заморгал, просыпаясь. У Илины мороз пошел по коже от таких рефлексов, но девушка виду не подала. Крис посмотрел на дорогу, расслабился, и скосил глаза на ведьму: не скажет ли чего? Она молчала. Но ведьма не была бы ведьмой, не пообещав про себя душу вытрясти из парня.
   Телега подкатила, раздалось звучное: "Стой, родимая!", и показались два большеносых мужицких лица, постарше да помоложе. В одном Илина узнала самого кузнеца Илодора, а другим был его сын Таско.
   - Доброе утро вам, почтенные! - Проговорила она, поднимаясь с земли. - До деревни не свезете, Илодор Размирыч?
   - Илина Донатовна! - узнал бабку кузнец. - И вам утречко доброе...
   - Батька, он это! - закричал вдруг Таско. - Северянин!
   - И точно он! Ох, держи!...
   Кузнецкий сын резво соскочил с телеги и бросился к Крису, задирая рукава. Илина обернулась, и как раз вовремя: увидела, как мягко скользнул в сторону северянин, но не отошел, а схватил Таско за рубаху, развернул и от души впечатал кулаком в челюсть. Тот охнул, но тоже не отступил. Он оказался одного роста с Крисом и вдвое шире. Пудовым кулаком хотел ударить северянина в живот, но тот снова увернулся и сам ринулся вперед, безоглядно и яростно. Таско швырнул его на землю, как щенка, и набросился сверху.
   - Кри-и-ис! - заорала Илина. - Перестань сейчас же! Илодор, а ну растащи!..
   Кузнец и сам уже слез с телеги, подскочил к катающимся по земле парням, рванул обоих за плечи. Таско не тронул, а вот северянина сжал в могучих руках и хорошенько встряхнул. Крис зарычал, тщетно пытаясь вырваться. Таско, воспользовавшись моментом, все же ударил его под ребра, заставив застонать и согнуться пополам.
   - Ну, держитесь! - злобно прошипела Илина, глядя на всех троих. С ее пальцев сорвались ветвистые молнии. Илодора швырнуло о телегу, Таско кубарем покатился по дороге... Криса не тронуло. Он поднял голову, и Илина поняла, что благодарности не дождется. Ох уж эта мужская гордость!
   - Стой, где стоишь, - резко сказала она. - И вы двое, сюда идите. А ну, быстро, пока штаны не подпалила!
   Поскуливая, мужики встали в ряд. Таско тяжело дышал, Илодору ничего не было, ну а северянину досталось: тоненькой струйкой сочилась кровь из носа, а голые бока были все исцарапаны.
   - Я хочу знать, что здесь происходит, - холодно проговорила Илина. Кузнец опасливо шагнул вперед.
   - Да мы чо, мы ничо... За дело, Донатовна!
   - За какое такое дело? - уперла ведьма руки в бока.
   - Заслужил, щенок! Пришел со стороны города, переночевать попросился. Мы-то по доброте душевной приютили, а он за то согласился в кузнице помочь. Да какой с него помощник - одни ребра торчат... Ну да ладно, уговор есть уговор, помог как смог, а я его и отужинать усадил, и постель постелил. На минуту вышел во двор, ворочаюсь - Таско шепчет, мол, шумело что-то в горнице, будто искали что. Я к заветному тайничку, хвать - а денег-то там ни медяшка нету... Спрашиваю - куда, мол, девал? Не признается, гад, говорит, в глаза не видывал, а глаза-то у самого зеленые, кошачьи. Знаем мы таких, знаем и как с такими разговаривать! - Кузнец недобро глянул на Криса. - Только он будто почуял что, извернулся змеей, да вон из избы. Так и не поймали ворюгу, ушел с моей денежкой. А с пожиток его, что в горнице остались, что возьмешь? Сапоги старые, три медяшка да браслет, и то не серебро - поддельный.
   Таско, будто в доказательство, потряс рукой. Илина глянула на плетеный браслет, да так и обомлела: похож на серебро, да что не оно это - сразу понятно. Слишком яркий металл, с голубым отливом, который раз увидишь - ни с чем не перепутаешь. Мифриловый был браслет, что ценится дороже золота. И блестит, будто заговоренный. Ну а кузнецу деревенскому где ж о том знать?.. Илина резко повернулась к Крису. Как же тот мог допустить, чтоб такое сокровище деревенщина на руке таскал? Парень понял ее взгляд по-другому. Он мрачно произнес, глядя на Илодора:
   - Я полдня тебе воду носил да меха раздувал, пока сынок твой где-то в кости играл. Проигрался - пришел домой. Хотел у меня денег занять, только у меня не было. Тогда в избу пошел...
   - Ты что такое говоришь-то! - заорал Таско, вновь кидаясь на северянина. Илина ведьминским чутьем поняла: виноват. Только теперь Крис не стал ввязываться в драку. Молниеносным движением выхватил кинжал и застыл в красноречивой стойке. Ох, недобрые стали глаза у парня... Илодор положил тяжелую руку сыну на плечи:
   - Погоди, пусть скажет.
   - Он наговорит!..
   - А что говорить? Он это был, сын твой.
   - Чего ж ты раньше молчал? - прогудел кузнец.
   - А ты стал бы слушать? У тебя кулаки тогда так и чесались.
   - Отколотил бы, хорошо отколотил, - согласился кузнец. Потом вдруг с размаху заехал сыну по уху:
   - А с тобой, щенок, у нас отдельный разговор.
   - Разговаривать дома будете! - прикрикнула Илина. - Браслет пусть отдаст.
   Напуганный отцовским гневом Таско снял с руки плетеную ленточку, протянул ведьме. Илина взяла, успев удивится - от поисковых заклятий браслет заговорен был, и молча сунула в свою котомку. Прищуренный взгляд Криса натолкнулся на ее решительный... парень вздохнул и отвел глаза.
   - Ты уж это... извини, что ли, - неловко проговорил Илодор. Редко приходилось купцу оправдываться. - Возьми вот, за это недоразоменье, - и протянул серебряный кружок.
   - Себе оставь. Извинения приняты, - холодно ответил Крис. Он выпрямился и убрал кинжал в ножны.
   - Нашелся тоже... принц эдакий, - проворчала Илина, схватила монетку и сунула вместе с браслетом к себе. - Ну что, доедем мы сегодня до Осинников или нет?!
   До Осинников все же доехали. Сразу завернули к старосте, который, к его чести, уже и сам телегу закладывал в поля ехать. Тот, увидев ведьму невредимой, обрадовался несказанно. Видно думал Тирен, что не избежать ему старухиного проклятья. А как узнал, что целы будут поля деревенские, так и вовсе велел на стол накрывать. Потом достал откуда-то вкуснейшей яблочной настойки и усадил гостей угощаться.
   - Славные у тебя яблочки, Тирен Арефьевич! - похвалил кузнец, как позавтракали.
   - Славные, - подтвердила Илина.
   - Благодарствую, Илина Донатовна. Может вас... - Тирен замялся, глядя на враз повеселевшую ведьму, - до избушки вашей проводить?
   - Зачем же, меня вон добрый молодец проводит. Заодно дров нарубит да баню растопит, кости старые погреть, - она хитро глянула на Криса. Парень пожал плечами:
   - Верхом-то быстро доберемся, - согласился он.
   - Почему же... верхом-то... - забеспокоился староста.
   - Уговор был, почтенный, - проговорил северянин.
   - Уговор есть уговор, - бухнул кузнец.
   И пришлось Тирену Арефьевичу выводить во двор ладную гнедую лошадку с роскошным черным хвостом, да еще и уздечку с седлом дарить - а то как довезти старую бабку, да еще в подпитии? А она все буйствует!..
   Из деревни вышли чуть не в полдень, зато Илина - верхом, а Крис - в новой рубахе и ладных еще сапогах.
  
   Охотничья избушка, озаренная полуденным солнцем, стояла пустая и молчаливая, и лесное зверье по привычке не проявляло к ней интереса. Птицы перелетали с ветки на ветку, звенели мухи и скакали белки - лес жил собственной жизнью. Но из избушки неожиданно появился человек. Выглядел он довольно пикантно - полностью обнаженный, был он невысоким и крепким, сильное тело покрывал ровный загар. Черные волосы, резкие черные брови, темно-карие глаза. На щеках - короткая щетина, маленький шрам-черточка через нижнюю губу... Ему можно было бы дать и двадцать, и тридцать пять, и сколько угодно между. Собственно, он сам о возрасте не задумывался. Оборотням как-то не свойственно...
   А волновали Рейна совсем другие вещи. Он упал на четвереньки и обнюхал свои вчерашние следы, стараясь не думать, насколько нелепо это выглядит в человеческом облике. Зато он узнал, что ночью к избушке никто не приближался. И магией тоже не пахло, хотя с ней никогда нельзя быть уверенным. В общем, следов вчера так настойчиво выискивающей его в ночи ведьмы не было. То ли отстала карга старая, то ли готовит свеженькую гадость где-нибудь в другом месте. Оборотень изобразил неведомой ведьме неприличный жест и ушел метить ближайшее дерево. Воспитанника Седого так просто не возьмешь - наставник учил такому, что умеет не каждый вожак. Даже против магии.
   Оборотни, впрочем, как и любая другая раса, считали себя наделенными идеальным набором качеств, который позволял исподволь высокомерно скалится на всех остальных. Великолепные слух, зрение и обоняние их звериной ипостаси дополняли прекрасные чувства направления и равновесия, высокая скорость реакции и врожденные боевые инстинкты. Кроме того, природа одарила оборотней и пресловутым "шестым чувством" - способностью чуять магию. Как доказал Седой, ее можно бесконечно развивать, запоминая структуры заклинаний также, как, например, незнакомые запахи. Одна беда - учиться приходилось на собственной шкуре. И поэтому, как и каждый великий дар, "шестое чувство" могло обратиться проклятием.
   Их чувствительность к магии почему-то предполагала, что иммунитет от нее совсем слабенький, даже по сравнению с человеческим. Вовремя не распознав магическое воздействие, оборотень рисковал испытать на себе всю силу заклинания без возможности ему противостоять. Чем, конечно, не стеснялись пользоваться колдуны, заклинатели и прочая магическая братия. Нередко какая-нибудь доморощенная ведьма, едва освоив пару заклинаний, набрасывала сеть на неопытного оборотня и бессовестно пользовалась обретенной властью. Причем человеческая ипостась в расчет не принималась, и рабством это никто не считал. Таких просто называли Слугами, или бросали презрительно - пес... Вольные оборотни озлобились, возненавидели Владеющих Силой и придумали несколько эффективных техник защиты. Это вчера Рейн растерялся, ведь со столь открытой магической враждебностью сталкивался в первый раз. А сейчас попробуй, сунься еще раз, бабуля...
   И пусть от этих размышлений попахивало чрезмерной самоуверенностью, Рейн лишь пожал плечами. Вчера ему было страшно. Сегодня - нет. А инстинктам он привык доверять. Со спокойной душой оборотень вернулся в избушку досыпать.
  
   - Иностранец на мою голову! - пожаловалась Илина, отпихивая северянина от банной топки. - Неужели в бане никогда не мылся?
   - Одно дело - мыться, другое - топить! - язвительно заметил Крис. - Да сними ты этот облик, самой неловко же!
   - Ты бы еще раздеться велел, - в тон ему ответила ведьма, все же жестом развеяв иллюзию. И смутилась, когда искристые зеленые глаза оглядели девичий стан с головы до ног. Как оказалось, напрасно: парень лишь сочувственно вздохнул:
   - Первая мыться пойдешь - на мне и то меньше пыли.
   - C таким растопщиком мы до вечера ждать будем! - взъярилась она, жестом разжигая веселый огонек. Захлопнула дверцу, вытолкала его из баньки, вышла сама.
   - Ну я же дров принес, - несколько виновато проговорил Крис, пока шли к избушке, по-родному встречавшей ромашковым запахом.
   - А я, пока ты там щепки колол, и кобылу твою устроить успела, и козу подоить. Молока хочешь?
   - Хочу. Спасибо, ведьма.
   - Не подлизывайся, наглец, - она налила полную кружку, - в следующий раз сам доить пойдешь.
   - Да не о том я.
   Илина подняла глаза. Он был похож на голодного вампира - худой, избитый, с покрасневшими без сна глазами. И такой серьезный сейчас...
   - Перестань. У меня корыстный интерес - проводишь до города?
   - В Тнеру? Зачем тебе?
   - Подружку повидать.
   Крис тихо попросил:
   - А браслет отдашь?
   - Ах, браслет ему отдать мифриловый, заговоренный! - разозлилась Илина. - Раньше думать надо было, когда у кузнеца его оставлял. Зачем вообще с руки снял?
   - Боялся, что кузнец металл узнает. Да и вернуться собирался. А не оставил бы - не на чем носить бы было, - огрызнулся парень. - Руки б переломал.
   - Переломаешь такому! Видела я, как ты ловко за кинжал хватаешься.
   - Что же мне, каждого встречного - кинжалом? Да не он, так другие меня найдут - переломают. Отдай, ведьма!
   - Та-ак, - протянула Илина, присев на скамеечку. - Какие это другие по твою душу?
   - Всякие, - отрезал он. И видно было, что напомнила ему ведьма о чем-то, что заставило его в одно мгновение прекратить спор и метнуть какой-то загнанный, тоскливый взгляд в окно.
   - Я-а-асненько... Я-то, дура, молочко ему, баньку, а сама и знать не знаю с кем связалась.
   - Илина... Только скажи - я уйду, не обижусь.
   Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
   - Возьми, - протянула девушка браслет. - Завтра напомни - наложу несколько собственных заговоров.
   - Ведьма, - вздохнул Крис. - Меня же совесть будет мучить!
   - Пусть мучает, - злорадно отозвалась она. - А я мыться пойду.
   Ушла и вернулась нескоро, красная, горячая, довольная. Махнула Крису:
   - Иди, банька - чудо.
   - Кто топил! - подмигнул он, и, конечно, вышел прежде, чем Илина успела ответить.
   А когда вернулся он, она ждала с фарфоровой чашечкой в руках, мстительно улыбаясь.
   - Снимай рубаху! - скомандовала ведьма.
   - Что это? - подозрительно сощурился Крис, подчиняясь.
   - Я и без тебя, зеленоглазого, наше давешнее зелье доделала! - радостно сообщила она. - Подойди, синяки помажу.
   - Ну нет! - он отскочил в сторону. - Ты до меня этой гадостью даже...
   - Сейчас же, - непреклонно заявила Илина. Он подошел.
   Синяков было много, но едва не больше - старых шрамов, белеющих на груди и спине. Илина осторожно дотронулась до одного, оставленного мечом или кинжалом, и лишь вздохнула. Кого это принесло в их глухие края, где и про мечи-то только в сказках слыхали? Крис молчал, она - тоже, быстро нанося травяную мазь. Ее пальцы казались слишком темными на фоне светлой кожи северянина. Илина невольно прижала руку к его груди, где ровно билось сердце. Он накрыл руку своей...
   - Спиной повернись! - фыркнула ведьма, надеясь, что не заметит покрасневших щек. Крис повернулся, поинтересовавшись:
   - Ты мне выспаться когда-нибудь позволишь?
   - Иди, я тебе уже у сундуков постелила, - смилостивилась она, отметив, что спина пострадала меньше. И сама зевнула от нахлынувшей усталости после стольких необыкновенных для Осинников событий. Когда Крис устроился на полу, прикрыв глаза, ведьма скинула юбку и легла сама, сразу провалившись в сон. Отчего-то незнакомого парня с набором странных рефлексов и малопонятных тайн она совсем не опасалась.
  
   Разбудил Илину стук в дверь. Сначала робкий, потом все настойчивей, а под конец совсем уж истеричный. Ведьма с трудом разлепила глаза, оценив, что поспать ей дали не больше трех часов, и за окном тьма кромешная. Крис, такой чуткий посреди поля, сейчас на стук лишь недовольно заворчал, перевернувшись на другой бок. Пришлось Илине вставать самой, сквозь сон плести иллюзию бабки, да и юбки заодно, и идти открывать.
   У избушки стояло нечто маленькое, толстое и черное. Илина не поняла сначала, сложила пальцы оберегающим жестом... потом разглядела: девка это черноволосая у порога съежилась. Она подняла зареванные глаза и взвыла почище нечисти:
   - Не гневайтесь, бабушка!
   Ведьма прикрыла дверь, чтоб не разбудила Криса ненароком:
   - Агриппина! - узнала она старостину дочку. - С ума сошла девка! Ты чего это ночью по болотам шастаешь?
   - Ох, не губите!
   - Ну же, вставай, совсем окоченеешь. И хватит выть-то, дуреха!
   - А гость ваш... Спит ли? - вдруг спросила та.
   - Уснешь тут, - проворчала Илина. Как ни странно, подобное замечание враз заставило девку примолкнуть. Она опасливо покосилась на дверь. У ведьмы где-то внутри вдруг забилось нехорошее предчувствие...
   - Из-за него пришла?
   - Из-за него, бабушка... - сдавленно призналась Агриппина.
   Ох, зеленоглазый! Когда успел-то девку обидеть? Илина схватила ее за плечи, подняла с земли да поволокла в теплую еще баньку. Свечку зажгла, усадила на скамейку и неловко, как могла, приголубила:
   - Рассказывай как есть, деточка, бабке старой.
   Больше упрашивать было не нужно. Едва сдерживаемая истерика прорвалась наружу, вот только услышала Илина вовсе не то, что ожидала.
   - Люблю-у-у его, бабушка! Будто разум отнял! Как увидела лицо белое да глаза ясные, так враз помутилось в голове, о том только и думаю: все пряди темные мерещатся, губы алые. Срамные мысли, бабушка, да только не могу не думать - сердце трепещет-колотится. А как другой день взглядом случайным посмотрел - всю сразу в жар бросило!
   Илина замерла, будто громом пораженная, слушая Агриппинины признания. Ой, дуреха! Ну почему девки все такие остолопки? Увидят красоту нездешнюю - бросаются без оглядки, будто мотыльки в огонь... А принц-то ясноглазый дрыхнет без задних ног, ни сном ни духом не ведая про слезы девичьи. И что делать с ней, зареванной?..
   - Дайте, бабушка, зелье приворотное, сколько надо заплачу, душу отдам! - у Агриппины было на сей счет свое личное мнение. Ведьма фыркнула, отодвинула девку, велела ждать и побежала в избушку.
   Крис так и не проснулся, хотя Илина зачем-то вглядывалась в его лицо - не притворяется ли? Не притворялся. Во сне его черты казались мягче, безмятежней - совсем мальчишка. Пресловутые темные пряди разметались по подушке, высохнув после бани волнами. Ведьма лишь вздохнула. Не винит она Агриппину, кольнула шальная мысль.
   Она быстро нашла свечку, два зеркальца - побольше да поменьше, и схватила пару чистых простыней. Старостина дочка послушно ждала в баньке, то ли успокоившись, то ли оробев от ночной темноты. Удивленно глянула на Илину, будто и впрямь ожидала увидеть у той в руках заветную баночку.
   - Раздевайся, - скомандовала Илина.
   Агриппина, все еще не уразумев бабкин план, послушно стала скидывать с себя одежду. Ведьма тем временем зажгла вторую свечу, поставила друг против друга зеркала, сама скинула рубаху. Улыбнулась про себя, когда Агриппина поморщилась при виде иллюзорного морщинистого тела. Зря ты, девонька - у меня грудь повыше твоей будет, да талия тоньше, спасибо моей бабке - ведьме да красавице. Полуночницы обернулись белыми простынями, и Илина усадила старостину дочь перед зеркалами.
   - Не там ты, горемычная, судьбу свою ищешь, - горячо зашептала она. - А коли не там ищешь, так пройдет мимо твоя судьба, богами данная, счастье твое единственное. Помогу я тебе, дам на милого поглядеть, авось разберешься, кому на шею кидаться... Поняла?
   Агриппина только кивнуть смогла. Перед ней в зеркалах уже кружились, мелькали слетевшиеся на ведьмину ауру образы. Илина встала за зеркалом, чтоб не видеть да не спугнуть, и начала заговор:
   - Суженый-ряженый...
   Долго звать не пришлось, видно, близко была девкина судьба. Агриппина побелела вся, прошептала пересохшими губами:
   - Таско же это, кузнецкий сын... А вон и детки наши.
   Подивившись про себя, Илина опустила зеркало вниз. Потянулась ко второму, да так и застыла: там, в бликах трепещущих свечей, двигалась черная фигура. Разом вспомнились девушке жуткие сказки, представилось, как найдут их утром, задушенных и окоченевших. Что не суженный там ее, ведьма поняла сразу. Потом вспомнила давние бабкины наказы, успокоилась.
   - А ну, выйди, - велела Агриппине, да так, что девка выбежала вон в простыне, как была. Сама села смотреть. Двигалась, искала что-то колдовская чернота, сверкали янтарные глаза, ищущие встречный взгляд. Заклятье Поиска разлилось, сколько хватало глаз. И такое сулил искавший, что ведьма похолодела: этот душу не получит - не успокоится. И тут же пришло понимание - не по ее душу идет колдун, не голубые глаза он ищет - зеленые.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"