Аннотация: Обзор "дела Ульмана", которое разместил на своей страничке Эдуард, в январе этого года.
[Jan. 22nd, 2007|11:36 pm]
Я уже в Ростове. Вечером встретился с атаманом казачьего общества «Ростовская Станица» Фаустовым Сергеем Леонидовичем. С начала процесса он, со товарищи, постоянно присутствует на всех открытых заседаниях. Быстро, по причине спешки, переговорили. Сергей Леонидович сообщил что написал статью по результатам посещения открытых заседаний. В урезанном виде её опубликовали в газете «Вечерний Ростов» от 18 января 2007 года. В полном виде помещаю её ниже:
«…Выполнив приказ, стали преступниками…»
из обращения военнослужащих Министерства Обороны
Российской Федерации на имя Президента
Российской Федерации В. В. Путина
Открытые слушания по «делу Ульмана» возобновились в военном суде Северо-Кавказского военного Округа 12.12.2006 г. До этого два судебных процесса с участием присяжных заседателей окончились вынесением оправдательных вердиктов. Напомню военнослужащих, привлеченных к уголовной ответственности: майор Перелевский Алексей Викторович – оперативный офицер; капитан Ульман Эдуард Анатольевич – командир разведгруппы ГРУ; капитан Калаганский Александр Евгеньевич – заместитель командира группы; прапорщик Воеводин Владимир Николаевич.
Забегая вперед, хочу воспроизвести часть разговора между мной – казачьим Атаманом и представителем потерпевшей стороны – молодым, умным чеченцем по имени Махмуд. На его утверждение, что мы, казаки, пришли поддержать военнослужащих, я ответил, что нам искренне жаль погибших, пострадавших родственников, но мы здесь с целью привлечения внимания общественности не только к тому, что происходит в Чечне, но и в очередной раз обнажить причины нескончаемых страданий и преступлений на многострадальной чеченской земле.
Причины безрассудной жестокости кроются в начале 90-х, когда грабились эшелоны с грузами, десятками тысяч изгонялись так называемые «русскоязычные» - русские, евреи, немцы, казаки, армяне – всех не перечислить, когда со слов моего знакомого полковника, ныне пенсионера, поступали команды из Москвы о том, чтобы оставить склады с вооружением, и офицеры, рискуя быть расстрелянными, ночью, набивали парусиновые сумки прицелами от пушек, когда, по словам в настоящем Советника Президента РФ Асланбека Аслаханова, из центральных районов России шли эшелоны с оружием в Чечню. Когда посылались солдаты, а их разоружали и отправляли обратно. Разве все перечислишь?! Какой мерой измерить горе и страдания миллионов невинных граждан России, желающих на тот момент просто жить: иметь жилье, семью, мечтать о будущем, своем и своих детей, радоваться небу голубому и траве зеленой.
Где была федеральная власть на тот период начала стравливания чеченцев со всей Россией? «Нет ничего тайного, чтобы не стало явным» - эта мировая истина торжествует всегда, дело за временем. Страна должна знать своих «героев», ибо все живое вопиет об этом…
По оперативной информации спецслужб в населенном пункте Дай, Шатойского района Чеченской республики должна была находиться бандгруппа во главе с Хаттабом и 15 арабами – наемниками.
В целях блокирования и нейтрализации данного незаконного вооруженного формирования руководством Объединенной вооруженной группировки в Ч.Р. организуется спецоперация. Согласно боевому распоряжению начальником выполнения операции был назначен зам. командующего ОВГ в Ч.Р. по воздушно-десантным войскам полковник Плотников.
При проведении с ним инструктажа до него было доведено, что целью данной боевой операции является поиск боевиков Хаттаба и что в этой операции, возглавляемой им, будут участвовать шесть разведгрупп Главного разведуправления Министерства Обороны РФ. Всего предполагалось задействовать в этой операции до полутора тысяч человек (временный отдел милиции, пограничники, связисты, минометчики, мотострелковый полк и т. д.).
Выступавшие в суде офицеры свидетели высказывали недоумение решением руководства задействовать вблизи населенного пункта спецназ ГРУ, его характером действий – скрытность и внезапность, методы наиболее агрессивны – налет, диверсия, засада, поиск.
Данные группы забрасываются за сотни километров от населенных пунктов, где автономно руководствуясь не Уставом внутренней службы, на требования которого ссылается сторона обвинения, а «Руководством по боевому применению сил спецназа и спецсредств», выполняют боевые задачи, где «право» каждого это «право» первого выстрела, кто первый обнаружил и выстрелил, тот и отстоял свое главное «право», право на жизнь и выполнил задачу поставленную командованием…
Уточнив номера высот шесть разведгрупп, загрузившись, каждая в отдельный вертолет, с соблюдением максимально возможной скрытности, выдвинулись к местам дислокации.
Разведгруппа Ульмана высадилась недалеко от населенного пункта Дай и расположилась в разрушенной кашаре. Были выставлены временные наблюдательные посты. Погода спокойная. Окрестности покрыты снегом. Видимость хорошая. Кашара находилась примерно в пяти метрах от дороги. Около 15.00. сержант Цыбденов, наблюдатель подгруппы обеспечения, сообщил, что со стороны населенного пункта Дай по дороге движется «УАЗ» защитного цвета командирского типа. Капитан Ульман, выбежав из кашары. бросился к дороге. Как указал свидетель Попов, пулеметчик группы, «Ульман взмахом руки приказал машине остановиться, машина чуть его не сбила, после предупредительного выстрела был открыт огонь на поражение». Команду дал Ульман. Ввиду отсутствия автотранспорта организация преследования была невозможна. При осмотре автомашины в ней было обнаружено 6 человек, пять мужчин и одна женщина. На вопрос водителю, кто находится с ним в его машине, был ответ: «Мои гости». Водитель Тугуров имел водительской стаж 20 лет, продав Жигули и купив «УАЗ», занимался частным извозом в данной местности с сентября 2001 года. Сестра Тугурова в своем выступлении указала, что «в полдень над селом Дай стали кружиться вертолеты, мы поняли, готовится военная операция». То есть водитель был готов к возможным неожиданностям при выезде из села Дай и движении в предполагаемой зоне боевых действий…
При внимательном осмотре автомашины был выявлен один убитый, двое раненых, трое невредимых. Ульман приказал отвести задержанных в находившийся рядом овраг и там ждать…
Одновременно с выброской шести групп спецназа вертолетами было доставлено необходимое оборудование и командный состав на гору Дай-Лам для организации штаба военной операции, возглавил который полковник Плотников. Штаб Плотникова был развернут в армейской палатке, при нем находился также его личный радист, у которого имелись две радиостанции – космической связи и Р-159.
Ниже по склону горы Дай-Лам находилась палатка майора Перелевского, который, согласно боевому распоряжению, являлся оперативным офицером шести высадившихся групп спецназа ГРУ. Ему также был придан радист Черногривов…
Остановись Ульман на эпизоде вывода людей из автомашины, перевязки раненых, блокирования их в овраге, не «свяжись» в прямом и переносном смысле слова с «отцами»-командирами, его действия можно было обосновать, а оправданием служили: Хаттаб, арабы-наемники, которые могли захватить автомашину и вырываться из окружения, зона боевых действий, особый режим повседневной жизни гражданского населения, игнорирование требований остановиться, невозможность преследования, предполагаемая стрельба по колесам, а, с учетом снега и скованности холодом попали в пассажиров…
Но он, подчиняясь воинской дисциплине, отдает команду радисту группы Асатину доложить о случившимся оперативному офицеру майору Перелевскому. Зная, что радиообмен прослушивается противником, Асатин, имея позывной «Гранит», выходит на радиста Перелевского,- Черногривова, позывной которого «Бывалый», со следующим сообщением: «У нас один холодный, два теплых, три горячих». После приема данного сообщения, по словам радиста Черногривова, Перелевский «…ушел в сторону офицерской палатки, оставался в которой около сорока минут. В дальнейшем Перелевский еще несколько раз уходил в сторону штабной палатки».
На вопрос в суде Плотникову докладывал ли оперативный офицер Перелевский о случившимся, Плотников ответил: «Возможно, Перелевский докладывал, точно не помню…»
Как пояснил в суде Перелевский, полковник Плотников отдал ему приказ: «…пленных не брать, задержанных уничтожить». Это происходило в штабной палатке начальника спецоперации полковника Плотникова. Перед этим приказом радист Ульман по приказу начальника выполнения операции передал по рации паспортные данные всех пассажиров «УАЗа», то есть данные лица были проверены на причастность к участию в незаконных вооруженных формированиях. Офицер Невмержицкий , проходящий службу на тот момент в Шатойской военной комендатуре, рассказал, что случайно проезжая мимо расстрелянной автомашины, увидел стоящего рядом с ней Ульмана. Заехав к полковнику Плотникову, предложил «сворачиваться» и «замести следы». Плотников ответил: «Я профессионал, знаю».
В учебниках по военной подготовке есть термин «замысел командования». Каждое звено в общей цепи спецоперации выполняет свою задачу, владеет определенным уровнем информации и посредством исполнения приказов вышестоящего командования осуществляет общее выполнение всей группировкой «замысла командования»…
Радист майора Перелевского, капитан Черногривов, утвердительно передает Ульману: «У вас пять сугробов…» Ульман просит повторить и получает подтверждение: «У вас все «двухсотые»». Калаганский и Воеводин вступили в спор с Ульманом, не понимая его обоснованности. Ульман напомнил им, что это приказ и обсуждению не подлежит.
После выполнения приказа радист Ульмана доложил: «У нас пять «двухсотых», один скрылся». Его найдут позже в овраге местные жители умершего от потери крови. Расстрелянных поместили в «УАЗ» и, заложив взрывчатку, взорвали. Взрывчатого вещества оказалось недостаточно. В сумерках наступившего утра следующего дня машина была подожжена…
В давние времена одного военачальника попросили написать, как там на войне. Ответ был краток: «На войне как на войне – грязь, кровь, железо».
Неизгладимы в памяти телекадры «штурма Грозного» в декабре 1994 – посреди площади в огне разрывов, в паутине трассирующих пуль на коленях стоящая мать, телом своим закрывающая мертвого ребенка, нечеловеческим, звериным криком, заглушающим скрежет разрываемого железа, молящая о помощи. Придет время и этот образ стоящей на коленях Матери Божьей будет вылет в бронзе как укор всей Земной Цивилизации.
Чья пуля в убитом ребенке - «федерала» или «боевика»? Чей осколок в нем «федерала» танкиста или гранатометчика «боевика». Если к гибели ребенка причастен «федерал», то следуя юридической оценке военных юристов в настоящее время, он – убийца. Может, государству посылающему тысячи военнослужащих в Чеченскую Республику пора ответить на вопрос: «Это война или контртеррористическая операция?»
Действуют, жертвуя собой, военнослужащие по законам смертельной опасности и принципам войны, а оценка действий на поле боя производится по общеуголовному законодательству.
Так группе Ульмана вменяется ст. 105 УК РФ «Убийство». Представители потерпевших требуют применения ч. 2 ст. 42 УК РФ «Неисполнение приказа или распоряжения», где сказано: «Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения не освобождается от уголовной ответственности ». Возникает вопрос: «Заведомо ложный приказ кого?! Директора очистных сооружений, требующего от подчиненного открыть заслонку и сбросить неочищенные воды в реку?»
Во все времена в любом государстве основой боеспособности армии являлось безусловное выполнение приказов. Размышлять о «преступности» или «законности» должны не исполнители, а генералы и полковники, отдающие эти приказы. Это определяет авторитет и зрелость государства, осуществляющего отбор и назначение высшего командного состава.
В противном случае вечно будет стоять вопрос о «законности» выполнения приказа открытия огня на поражение в телестудии «Останкино» в октябре 1993 года, выполнение приказа танкистами, обстрелявшими «Белый Дом».
Не исполни Ульман приказ, и в этом случае можно возбуждать «дело Ульмана» по ст. 332 УК РФ «Неисполнение приказа», главы 33 УК РФ «Преступления против военной службы».
Как гражданин, разделяющий скорбь потерпевших соотечественников, так и беспокойство за обороноспособность Родины, гарантом которой является ее армия, я обращаюсь к Президенту Российской Федерации, являющемуся Главнокомандующим, а также к Президенту Чеченской Республики оказать помощь в объективном, всестороннем рассмотрении данного, не только уголовного, но и общественно значимого, политического «дела Ульмана» с проведением досконального анализа происшедшего в войсках и оценки качества современного командного состава Российской армии.
Атаман
казачьего общества
«Ростовская Станица»
органа самоуправления казаков Кировского Фаустов С. Л.
р-на г. Ростова-на-Дону
Постоянный наблюдатель на судебном процессе от казачества
г. Ростова-на-Дону т.:8 928 603 62 82