Здравствуйте уважаемый, Николай Петрович. Очень не хотелось в очередной раз вас беспокоить, но сложилось безвыходное положение, и поэтому я решился написать вам открытое письмо. Я хотел, было встретиться с вами лично, но когда я только не приезжал, ваш секретарь, все время говорит что вы или на совещании или очень заняты и встретится, с вами никак нельзя. Все в профкоме говорят, что вы чрезвычайно мудрый и понимающий руководитель, может быть вы, сможете мне помочь? А дело вот в чем, три года назад, я в течение продолжительного времени работал проводником на железной дороге. Так, вот по окончании работы, я направился в кассу, получить свои честно заработанные деньги. Но там мне сказали, что по какой-то ошибке отправили весь мой заработок в студенческий профком, и, написав соответствующее поручительство, сказали обратиться к ним. На следующий день, я надел свой лучший костюм и отправился в профком. К сожалению, тогда была среда, не приемный день и мне пришлось вернуться домой. Тщательно переписав замысловатое расписание, я повторил свою попытку и на следующий день, но оказалось, что и в четверг по второй неделе профком тоже не работает. Через несколько дней более менее разобравшись с расписанием, отстояв очередь, мне удалось проскочить между перерывом на обед и техническим перерывом. Вас на месте не оказалось, и секретарь сказал, что для приема, по общим вопросам, необходимо заполнить форму 77/4Д. Форма включала около 300 страниц с вопросами, различными математическими формулами, и тестами, на которые нужно было в строго определенном порядке ответить. Форма 77/4Д оказалась совсем не простой. Не сказать, что бы я был совсем тупым или плохо учился в школе, но некоторые задачки, например те, что в конце каждой страницы, с 20 неизвестными отняли какое-то время, особенно тяжело пошли интегральные уравнения и химические формулы, которые я, честно говоря, уже подзабыл после школы. Потратив несколько часов и заполнив всего 5 страниц, я попросил секретаря, забрать форму 77/4Д с собой и заполнить ее дома, на что секретарь любезно согласился. В итоге после многочисленных консультаций, с университетскими учителями по физике, химии, геометрии и математике, мне удалось почти полностью заполнить форму. Я, было замешкался на длинном тесте где нужно было перевести с древне греческого высказывания Платона, но мой приятель из библиотеки согласился помочь мне и вместе мы с этим справились меньше чем за месяц. Дальше были и другие тесты о творчестве Пушкина, Гоголя, Достоевского и прочих классиков, но за время заполнения формы я так поднаторел в литературе, что справился и с этим без особого труда. Наконец через пол года я заполнил, и принес форму 77/4Д, которую, и отдал секретарю. Секретарь после нескольких часов изучения моих ответов, указал на несколько мелких ошибок, но в целом оказался доволен, и согласился меня выслушать. Я рассказал ему о том, как работал проводником, как произошла ошибка и что деньги по ошибке отправили в профком студентов. Секретарь внимательно выслушал меня, и сказал, что понимает меня и полностью разделяет мое горькое чувство утраченной зарплаты, но решить этот вопрос можно лишь для члена профсоюза, коим я на тот момент не являлся и поэтому он помочь мне ничем не может. Я, конечно, расстроился, и спросил, есть ли хоть какой-нибудь способ вернуть деньги. На что секретарь сказал, что есть, но для этого нужно поступить в профсоюз. В этот же день я принялся заполнять форму 77/5В о вступлении в профсоюз, которую полностью заполнил ровно через полгода. Около трех месяцев ушло на оформление бумаг, потом было собрание секретарей, потом собрание главных секретарей, потом форму передали на подписание председателю профкома тобишь вам, Николай Иванович. В итоге через год, уплатив членские взносы за девятнадцать лет (исчисляются с момента рождения), особые профсоюзные взносы и сборы за вступление, я стал рядовым членом профсоюза. Получив профсоюзный билет, я сразу же направился к секретарю и еще раз изложил свою историю с зарплатой. На это секретарь ответил, что документы о денежных переводах неизвестным образом исчезли. А для того, что бы поверить мне на слово, я должен, показать себя с лучшей стороны, выполнив несколько поручений руководства. Так как иного выхода не было, я согласился, сначала занимался общественной работой, раздавал листовки, привлекал новых членов профсоюза, работал на огородах у секретарей профсоюза. Через год мне стали доверять более серьезные дела. Проверять формы о приеме и вступлении в профсоюз, создавать профсоюзные ячейки в студенческих группах, вскапывать лужайку перед университетом. Но и этого оказалось не достаточно, секретарь сказал, что я должен работать более усердно и вдумчиво, для того, что бы профсоюз мог мне доверять. С этого времени я утроил усилия, стал пропускать занятия и полностью погрузился в работу профсоюза. Еще раз перекопал и засеял газоны напротив университета, на улицах собирал пожертвования для руководства профкома, участвовал в облавах на нечленов профсоюза, собирал митинги, вызвался добровольцем в дружину ночной охраны машины председателя профсоюза (председатель иногда оставляет машину возле дома), мне даже стали доверять участвовать в строительстве дач для секретарей профкома. Но все было напрасно, секретари упорно не замечали моего рвения, и я по-прежнему оставался на должности рядового сотрудника профкома, хоть и с большим уровнем доверия. Но в один прекрасный день, ровно два месяца назад, все изменилось. В тот день я случайно оказался ближе всех, к машине первого секретаря студенческого профкома. И, разумеется, успел первым открыть ему дверь. С этого дня меня заметили, и всего через неделю назначили на должность старшего помощника младшего заместителя 2 секретаря, имеющего право на одну аудиенцию в год к самому председателю студенческого профкома. Эта должность означала доверие профсоюза, наконец-то я добился своего! На следующий день после празднования по поводу моего вступления в должность, я отправился к секретарю. Он опять выслушал мою историю о зарплате, посочувствовал, и сказал, что завтра же вынесет мой вопрос на обсуждение расширенной коллегией профсоюза. На следующий день я одел, свой лучший костюм и отправился на обсуждение. На обсуждении присутствовали самые высшие чины студенческого профсоюза, я, немного оробев, вкратце рассказал, как работал проводником и как, мою зарплату ошибочно перечислили в профком. Началась дискуссия. В ходе обсуждения выдвигались самые невероятные теории, кто-то говорил, что я шпион из другого университета, кто-то, что я примерный работник профкома, кто-то ругал Америку, высказывал патриотические речи и призывал к открытому вторжению в Грузию, через какое-то время обсуждение просто зашло в тупик. И тогда дали слово первому секретарю, он неожиданно узнал меня, (видимо вспомнил, как я строил его дачу в прошлом году), подмигнул мне и сказал, что, несомненно, следует вернуть мне зарплату, которую ошибочно перечислили в профком. С главным секретарем никто не посмел спорить, и тут же вызвали счетовода. Он долго рылся в бумагах, и, наконец, огласил: "Сию сумму председатель студенческого профкома потратил на неотложно-особые собственные нужды 15 сентября сего года". В зале все мгновенно затихло, все уставились на главного секретаря. А он смертельно побледнел, судорога схватила его лицо, рукой секретарь схватился за сердце. Гробовая тишина продолжалась минут пять никто не смел, произнести ни слова. В этот момент я почувствовал страшные угрызения совести, "как я мог требовать от председателя свои деньги" - думал я. Сгорая от стыда, я выступил на середину и отозвал свое заявление, и тут же бросился на улицу, не смея поднять глаз на секретарей. Конечно в этот же день меня навечно изгнали из студенческого профкома, без права апелляции. Несмотря на все мои мольбы, секретарь профкома был непреклонен. Одно время я пытался заняться чем-нибудь другим, отвлечься. Занимался пением, ходил в танцевальную школу, пытался заниматься спортом, искал утешение в религии, но все тщетно. Я уже не мог жить без торжественных собраний, всевозможных пленумов и заседаний. Теперь я обращаюсь к вам уважаемый Николай Петрович, умоляю вас, не будьте так бессердечны, смилуйтесь надомной, возьмите меня обратно, на любую должность, я буду, счастлив, работать на профком. Я же знаю у вас чуткое и доброе сердце, будьте великодушны. Это письмо, моя последняя надежда, если и на него вы не ответите, мне останется только одно - покончить с собой.
С неизменным уважением и вниманием,
бывший старший помощник младшего заместителя 2 секретаря студенческого профкома.