Я знаю о вас всё. И вы знаете меня, просто, быть может, забыли лицо моё. Вы отражаетесь во мне, являясь моим отражением.
Каждое движение всегда для вас и от вас, но, быть может, не все открывают глаза, боясь посмотреть вниз. Но внизу вы не увидите ничего, кроме того, что вы сами держите в своём "я".
Идите. Я подожду.
Я - ваше отражение.
Вы - моё отражение.
Идите.
Ещё одна ступенька вверх.
Ещё один баланс найден в хрупком мгновении.
Не успеешь оглянуться - и тебе уже машут: "Эй! Привет! Я тебя вижу!" Да, и я тебя вижу, ответишь ты. И это хорошо - видеть. Так и надо. Ведь если нет вокруг никого, кроме тебя самого, каждая новая ступенька даётся всё тяжелее.
- Эй! Привет!
Кто-то увидел маленькую фигуру, движущуюся по лестнице вверх.
- Да, и я тебя вижу! - отозвалась маленькая фигурка.
Совсем немного времени проходит, и две лестницы тянуться вверх совсем рядом. Рельсы для двух поездов. И где-то там, выше - развилка, дальше нельзя вместе, дальше подниматься снова самому, пока не увидишь ещё кого-нибудь.
Тёплый ветер обдувал их лица. Золотистые волосы одного и каштановые другого иногда отдавали свои пряди в распоряжение воздушным прихотям. Охотные игры воздуха. Солнце - казалось бы, настолько близко оно находилось в небе, но столь неуловимо высоко.
Их лестницы идут рядом. Они почти что вместе, но каждый из них знает, что продолжив путь, каждые следующие ступени их лестниц будут всё дальше и дальше расходиться. Таков, очевидно, неопровержимый, эмпирический закон, такой же очевидный, как и свет солнца, не гаснущий никогда здесь.
- Что ты видел во время своего подъёма? - спросил спутник своего собеседника
- Многое я видел, - отвечал тот, - и многое забылось. Не дано памяти вместить в себя всё, что было видено.
- Но ты сам, вместо памяти, вмещаешь всё, - отозвался спутник, - ведь иначе бы ты не поднимался по лестнице!
- Ты прав, но лишь отчасти. Я есть перед тобой, ты смотришь на меня. К чему тогда вопросы, что я видел за время своего восхождения, если ответ сидит сейчас прямо перед тобой?
Спутник засмеялся. Наверное, его смех можно было услышать на других лестницах - не потому, что то был громкий хохот алчущего чего-либо, и не потому, что голос его был подобен грому. Нет, он лишь усмехнулся, но в тишине поднебесных лестниц даже самый тихий смех, равно как и плач, разносится в даль - почти до горизонта.
- Что ж, - произнёс путник, с улыбкой глядя на своего собеседника, - тогда расскажи мне историю. Ведь ты, как и я, наверняка, много их знаешь?
- Да, я расскажу тебе историю. Вот она.
Это было давно, и на других лестницах. Некто взбирался по её ступеням вполне успешно, не пропуская ни одной. Он жаждал увидеть всеозаряющий свет, способный возвратить ему ответы на его вопросы. И вот однажды он посмотрел вверх - там был свет солнца, и не было ступеней. И решил он тогда, что добрался до самой вершины, но недоумевал, почему же есть только ступень лестницы, неужели конец его восхождения закончится лишь последней ступенью и ярким светом солнца над ней.
Долгое время он размышлял над этим, но потом решил оглядеться, посмотреть, так ли плохо на той ступени. И увидел он, что ничего не надо ему более, довольно ему сей высоты, так он решил, что на этой ступени ему можно было остаться.
Без раздумий и волнений он существовал в своём новом пристанище, и восхищался светом, сиявшим над ним. Но постепенно его стала одолевать тоска. Ведь ему больше ничего не надо было, но он сидел на лестнице, он видел свет. Вокруг были те просторы, которые не были видены им раньше, над ним - синева неба. Других вокруг него не было, и не у кого было спросить, что делать. Тогда обратился он внутрь себя. Не было ему и там покоя, хотя и не волновало его ничего.
И однажды, открыв глаза на своей ступени, он увидел, что свет над его головой слегка померк - он не был более всепроникающим и мудрым, а впереди было ещё много ступеней. Он стал взбираться по ним, но вскоре осознал, что это были те ступени, по которым он уже проходил. Так он блуждал между тем, что было наверху и тем, что было внизу, уже не понимая где верх, а где низ, но лишь веря, что он движется вперёд.
Так и не нашёл он ответа среди сломанных ступеней своей прошлой лестницы...
Вот такая вот история.
- Твоя история хороша, - подумав, произнёс собеседник, - но скажи мне одно, зачем проходить по всем ступеням? Я видел тех, кто перескакивал с одной ступени на другую через две, а то и три. Иногда оказывался даже выше.
- Ты видел когда-нибудь, что происходит с ними дальше?
- И что же?
- Они встречают тех, кто побывал на проскоченных ими уровнях. Побывавшие там рассказывают удивительные вещи, и от этих рассказов следующие ступени становятся стеклянными, воздушными, словно нет под ними низа, нет опоры.
- И им приходится спускаться вниз, а затем заново проходить своё восхождение.
- Совершенно верно.
- Ты рассказал мне о том, кто заплутал, среди своих воспоминаний... Я же видел других, остановившихся. Обычно, их двое. Если их лестницы идут совсем рядом, они могут увидеть друг друга, а затем перекрестить лестницы навсегда, или думая, что навсегда. Им остаётся пара ступенек, после чего их путь закончен. Они добровольно отказываются идти дальше.
- Но, быть может, им этого достаточно. Чем плохо существовать на одной ступени?
- Ничем не плохо. Но думаешь, их устраивает то, что они не движутся вверх?
- Несмотря на то, что их отказ был добровольным?
- Именно. Они лишь наблюдают, как взбираются другие, помогают взобраться им, но не более. И сами они становятся словно бесплодные цветы.
- Тогда в чём же остаётся смысл их пребывания на лестнице?
- Ни в чём. Да и лестница потом пропадает вместе с ними. Их больше не существует среди нас...
Собеседники замолчали, посмотрев вдаль. Где-то на окраине горизонта, почти незаметная, но в то же время и неизбежная, возникла тёмная точка.
- Ты рассказал мне о запутавшемся в воспоминаниях, - произнёс спутник, - быть может, он не сумел собрать всё, что лежало на его ступеньках?
- Или же собрав всё, возгордился собой.
- Но интересно одно: почему же свет перед ним померк?
- Или не свет перед ним померк, а он перестал его принимать в себя...
- Но ведь и путь его не был закончен на той последней ступеньке?
- То была не последняя ступень. Просто свет настолько ослепил его, что он перестал видеть находящееся выше...
- Так и оставался бы он на той ступени, лелеемый своими мыслями... Но ему что-то помешало... Пробовал ли ты оставаться на одной ступени? Думал ли ты завершить своё восхождение?
- Нет. Я шёл вверх.
- Почему?
- Потому, что в этом я сам.
Вновь наступило молчание. А точка уже приблизилась на столько, что можно было разглядеть очертания. Это был лодочник. Его вёсла мерно покачивались в воздухе. Порой, когда наступала необходимость, он пас облака. Но в остальное время он лишь присматривал за тем, чтобы никто из восходящих не оставался в тени.
Лодочник приближался. Его седая борода умиротворённо лежала на еле колышущейся груди. И вот он нашёл свою пристань между лестниц тех, кто беседовал. Поприветствовал. Сел меж ними.
- О чём ведёте беседу? - осведомился лодочник.
- О тех, кто остановился на ступени, не дойдя до самого конца.
- И рассуждаете о том, почему они не успокаиваются на этом? - глаза лодочника озорно прищурились.
- И об этом тоже.
- К чему же пришли вы в своей беседе?
- Все движутся наверх. А тот, кто остаётся на месте, путается и исчезает. Но мы не знаем, почему так происходит. Почему нельзя остаться на одной ступени и успокоится?
Старик посмотрел на обоих и с улыбкой ответил:
- Если водяное колесо рождено чтобы вращаться под потоком воды, то оно будет это делать. В противном случае, вода разобьет его лопасти, и колесо не будет водяным колесом. Вы, идущие вверх, держите в своих руках множество вещей, но есть одна вещь, которая неумолимо утекает из ваших рук, словно вода. Ваше решение, как использовать эти капли, но помните, что упускать без пользы - это неоправданная трата...
С этими словами лодочник отплыл дальше, вновь его вёсла покачивались в воздушном окоёме, и бесшумно лодка и старик превратились в точку на фоне синего неба. Возможно, чтобы пасти облака, возможно, чтобы встретить ещё кого-либо, кто вопрошает в пустоту.
Собеседники ещё посидели немного времени молча, после чего вновь продолжили путь. Только теперь они видели, чтС постоянно упускают из рук и чтС нужно отпускать, двигаясь вверх.