Вован Синица : другие произведения.

Наблюдатель чужих судеб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попытки объединить часть рассказов в единый сборник, возможно не очень удачная...

  Отказ от всемогущества.
  (вместо предисловия)
   Есть куча минусов в работе бармена, часто я ненавижу свою работу, но все-таки есть в ней и приятные моменты. Вы, наверное, ждете описаний подпорченных мною блюд, рассказов о том, как я со злорадной ухмылкой подсыпал пурген в коктейль неудачно подвернувшемуся посетителю. Да нет, не было такого, хотя, раз уж вы все этого так ждете упомяну про двух моих знакомых: один работал в Макдональдсе, он всю еду, перед тем как всунуть греться обваливал в грязи, но отнюдь не со зла, а потому, что был вечно пьяный или с похмелья и не мог ничего удержать в руках, все падало на грязный пол, другой же мой приятель работал на Микояновском колбасном заводе, не знаю, что он именно делал, но он мог отходить очень редко и очень ненадолго, и у него был выбор: потратить перерыв на то, чтобы выкурить сигарету, или на то, чтобы сходить в туалет, он, естественно выбирал первое и нужду, и большую, и малую, ему приходилось справлять прямо в фарш, впрочем, все остальные на этом заводе поступали так же.
   У меня же абсолютно другое хобби. Многие заходят в бар заливать горе, или же просто выпить в депрессии, им всем хочется пообщаться, такому человеку достаточно улыбнуться, задать вопрос и он выложит вам всю свою историю, некоторые даже начинают сами говорить. Так вот, я обожаю выслушивать такие рассказы. Вы не подумайте, что я пытаюсь влезть людям в душу, лицемерноо сыграть заинтересованность в погоне за чаевыми, обычно у людей, которые топят свое горе в вине, с трудом хватает денег, чтобы оплатить счет, не говоря уже о чаевых. Многим я даже наливаю в долг, если мне нравится история, я могу даже простить долг и оплатить счет из своего кармана, я живу чужими жизнями, так как настоящей своей у меня никогда не было.
   Я расскажу вам, пожалуй, самую интересную историю, услышанную мной. Я тогда пребывал в отвратительном настроении, и не желал слушать, вообще ничего. В бар ввалился потрепанный мужичонка, одетый в старый помятый костюм, выглядел он абсолютно обычно, как какой-то не особо удачный, самый низший менеджер с неудавшейся жизнью и бытовым алкоголизмом, таких к нам заходили сотни, но именно этот индивидум почему-то вызвал у меня резкую неприязнь.
  - Стакан виски, "Ред Лейбл", 200 грамм.
  Неудивительно, именно этот напиток в основном у нас в баре и потребляют, самый дешевый виски. Я обслужил его, и стал разбирать кофеварку, ее давно уже было пора почистить. Хотя можно было отложить это и на потом, мне просто не хотелось встречаться с пронзительно голубыми глазами посетителя.
  - Я вижу, у вас нет желания со мной общаться - усмехнулся он.
  Я промолчал, он был мне неприятен, я не хотел, вообще никого слушать, но почему-то у меня мелькнула мысль, что его история не может оказаться скучной.
  - Хотите я объясню вам причину вашей ко мне неприязни? - спокойно, по-будничному спросил он.
  - Хочу. - с ходу, уже не раздумывая, ответил я.
  - Вы верите в Бога?
  Я пожал плечами. Я давно уже перестал думать на эту тему.
  - Вы довольны своей жизнью?
  Я снова пожал плечами.
  - Вы пожимаете плечами, но в глазах у вас читается ответ: "НЕТ". И именно Бога, Творца всего сущего вы подсознательно вините во всем. Вы можете не верить в Бога, но вам нужно кого-то винить и вы вините того, кто все это создал, потому, что в душе вы, как и любой другой человек понимаете, что из ниоткуда все это появиться не могло.
  - А Бог из ниоткуда появиться мог? И причем здесь вы?
  - А вот этого и я не знаю, но очень хотел бы знать... А я тут очень даже причем, просто я и есть Бог, и вы это чувствуете.
  "Отлично, очередной придурок, по которому психушка плачет, хотя... Может он сможет развеселить меня."
  - Очень интересно, значит бог.
  - Нет, не бог, а БОГ. Я создал этот мир, я создал людей. Откуда я взялся я и сам не знаю, но я был всемогущ, я мог творить и творил. Я правил историей, создавал и разрушал цивилизации. Я был злым и добрым, жестоким и милосердным. За меня проливали кровь, в честь меня спасали себе подобных. Я не создавал человека по образу своему и подобию, я сам себя делал все больше подобным человеку. Я вместе с человеком учился грустить и радоваться, любить и прощать. Но перенял я от людей и самое ужасное - скуку. Я перепробовал все и заскучал. Понимаешь, Я, Всемогущий Бог, сотню лет просидел в полной апатии, не желая ничего делать. И я нашёл выход - отказаться от всего, отказаться от всемогущества, стать человеком. И я это сделал. Сначала мне было все интересно, учиться что-то делать, пытаться чего-то добиться, но скоро, очень скоро понял, что же я именно сотворил, я ощутил насколько тяжела и отвратительна жизнь человека, тем более человека, который ничего не умеет, который не может найти себя в жизни. Созданный мною мир отплатил мне сторицей за свое сотворение. Мне хуже, чем самому последнему неудачнику еще и потому, что все чувствуют в душе, кто я и за это ненавидят. За какую профессию я не брался, все у меня получалось из рук вон плохо, у меня есть талант - я могу сотворять миры и все, больше я ничего не умею. Но однажды отказавшись от всемогущества его уже не вернешь. Еще за многие сотни лет жизни на земле я научился неплохо понимать людей, и когда вы придумали отличную профессию - психолог, я решил, что хоть что-то я смогу делать нормально, я могу понять и помочь любому человеку, но никто не хочет принимать помощь от МЕНЯ. Потому, что все меня ненавидят. Так что я работаю в мелкой фирме с такими же изгоями и неудачниками, как я и все деньги спускаю на выпивку, умереть я не могу, но напиться к счастью могу запросто и мечтаю лишь об одном - уничтожить весь этот мир к чертовой матери..
  Он выпил виски залпом, бросил на стойку деньги и пошатывающейся походкой двинулся к выходу. Конечно, никакой он не бог, а обычный спившийся псих, но его рассказ затронул мою душу. И теперь перед сном я вместо молитвы желаю ему найти-таки способ и уничтожить все...
  
  Истина где-то рядом.
  Когда Конфуция спросили: "как вы относитесь
  К воздаянию добром на обиду?" Конфуций ответил:
  "А чем же тогда отвечать на добро? Нужно отвечать
  должным на обиду, а добром на добро."
  
   У меня нет своей жизни, но зато у меня есть мои сны, после того рассказа я много думал и ночью мне приснилось, что я Иисус...
  
   Я с трудом продрал глаза. Вокруг все поменялось. Прежними остались только крест и я. Все остальное пропал: и гора, и солдаты. Вокруг было только небо, ярко-черное небо с алыми облаками. Ступая, будто по земле, ко мне двигался некто в черном плаще, заколотом серебрянной фибулой в форме летучей мыши. Черные, как ночь, прямые волосы спадали на плечи, за спиной колыхались обрубки некогда мощных крыльев. Он был красив, красив сверхъестественной красотой.
  - Ну, здравствуй, Иисус. Кстати, я давно хотел спросить, неужто у твоего имени нет уменьшительного?
  - Зови меня, как хочешь, Враг рода Человеческого, но только не Изей, терпеть не могу, когда меня так называют. Что тебе нужно? Оставь меня и дай мне спокойно умереть.
  - А ты уже умер, вернее готовишься к перерождению. Я решил скрасить тебе время перед воскресением.
  - Исчезни, я не хочу тебя видеть, Диавол!
  - Ты все так же молод и горяч - он улыбнулся хищной, веселой улыбкой - Я думал, хоть после смерти ты повзрослеешь. Вся твоя жизнь - сплошной вызов непонятно кому. Ты ушел из дому, сколотил банду, ходил по свету, творил черт знает что, показывал всему миру, насколько ты крут, а потом погиб на кресте. Конечно, лет через сто-двести тебя признают Великим Святым, за тебя будут резать друг другу глотки, славить тебя и твоего отца. Но этого ли ты добивался? Пойми, то, что ты делал, выгодно лишь твоему папаше, чтобы обратить в свою веру как можно больше народу. Ему, как и любому богу нужны люди, армии, вера в него.
  - Уйди, не искушай меня!
  - Да кому ты нужен? То, что я был прав, ты поймешь позже, но ничего не сможешь исправить, таков мир, вампир.
  - Что?! Как ты меня назвал?
  - Да, а ты еще не понял? Ты же не только полубог, по матери тебе тоже досталось неплохое наследство. Ты потомок Ламии, вампира далеких времен сотворения мира. Кстати, она просила передать тебе привет и пожелать приятного воскрешения.
  - Ты лжешь! Сгинь!
  - Слушай, Ии, объясни, за что ты меня так ненавидишь? Что я сделал тебе плохого?
  Тут мне стало совсем не по себе, я стал мямлить прописные истины про то, что он Враг людей, приносит всем горе и прочее... Он заулыбался ещё шире.
  - Да, твой отец давно сваливает на меня все свои худые дела, я являюсь козлом отпущения с сотворения мира. Еще тогда я, единственный из всех, смел ему перечить, я говорил ему правду в лицо, обвинял в жестокости. За это и обломал мне крылья и лишл всего, что я тогда имел. Но я выжил, выжил и стал таким же сильным, как он. Да, я тоже совершал жуткие дела, творил жестокость, но лишь во имя блага, лишь в случае, когда с помощью малого зла можно было предотвратить большое. Ну, а твой отец валил на меня все плохое, все ужасы, которые творил он с его подручными.
  - Исчезни... - прохрипел я из последних сил.
  - Как знаешь. Но ты мне уже поверил - и он удалился.
  Я пытался убедить себя в том, что все это ложь, что это те самые искушения, про которые все твердят, но душой я уже на самом деле верил...
  
  ***
  
  Я очнулся в пещере, на руках и ногах были раны от гвоздей, на груди рана от ножа, но ничего не болело. Я чувствовал себя прекрасно, хотя, я думаю, по моему виду этого было не сказать. Я вспомнил про ужасное наваждение, но отбросил мысли о них прочь. Я воскрес, чтобы показать всем величие Божье и отправиться на небеса. Я вышел из пещеры и пошёл к пруду совершить омовение, я не мог явиться людям в таком виде, я должен нести что-то высокое...
  Но мысли о высоком прервал окрик сзади - Эй ты, оборванец, пшёл вон с дороги!
  Я обернулся, ко мне подвалил громила, крайне неприятного вида, но одетого в приличную белую одежду, я попытался подавить в себе неприязнь и обратиться к нему с добрым словом, но тут на меня нахлынула ярость, я не мог перебороть себя и сделал то, чего не делал никогда в жизни, ударил человека, причем ударил так, что мой кулак снес ему все зубы и вошёл далеко в глотку. Громила захрипел и упал замертво. И только тогда я ужаснулся содеянному, я хотел в отчаянии пасть на колени, но плотская слабость была сильней меня, нечеловеческий голод свёл меня с ума, и я вонзил зубы в горло еще теплому трупу. Я выпил всю кровь, и на душе стало легко и спокойно, я замурлыкал, как сытый, толстый кот и опустился под деревом. Я надел одежду убитого, достал обнаруженную у трупа трубку и закурил.
  Потом я встал и двинулся к городу. Я обязан довести дело до конца. В одном Люцифер был точно неправ, я должен стать символом истинной веры, такой веры, которая не может быть обращена во зло, а потом уйти, чтобы не спугнуть святость своим истинным обликом...
  
  ***
  
  Возле берега Москвы реки сидели двое: мужчина лет сорок пяти на вид с длинными черными волосами и парень лет двадцати, бледный, со шрамами на руках, курили трубки и пили дешёвый портвейн из пластиковых стаканчиков. Никто бы не сказал, что когда-то они были непримиримыми врагами.
  - Ну, что, Ии, моя взяла? Невозможно построить рай на земле?
  - Нет, пока не наступит Конец Света, наше пари не окончится.
  - Ты все ещё не потерял надежду? Ты уже перепробовал все, даже уничтожить веру, как таковую и строить счастливое будущее без нее, но люди, как всегда, все испортили.
  - А ведь и ты кое-чего пробовал.
  - Ты про Голландию?
  - Про неё самую.
  - Ну да, поигрался немного, теперь там одни педики и наркоманы, вообщем, ничем хорошим это не кончилось.
  - Может, анархию попробовать?
  - Бесполезно, все равно кто-то приберет власть к рукам, да и неперспективен анархизм вообще. Кстати, папаша твой чудит что-то.
  - А что он чудит-то?
  - Да, говорят хочет опять что-то вроде потопа устроить.
  - Давно пора, а то развелось тут людей, всех не осчастливишь-то толком.
  - Мда... Взрослеешь, Иисус, я бы даже сказал стареешь, становишься непроходимым циником.
  - Да брось ты, давай лучше ещё по 50 капель...
  
  Город, который меня уничтожил.
  
   Я стоял и протирал бокалы, они и так были чистые и блестели, просто сам этот процесс очень неплохо успокаивет. В бар вошёл молодой парень. Сел осмотрелся, заказал себе кружку кофе, закурил, осмотрелся.
  - Хорошо тут у вас, спокойно. И мыслей никаких не навевает.
  - А что, обычно мучают страшные мысли, выплывают страшные призраки прошлого и не дают жить? - со злым сарказмом спросил я, у меня как всегда было паршивое настроение.
  Парень улыбнулся - люблю людей с юмором и замашками психолога. Да вот недавно занесло меня в одну кафешку, такое в голову полезло, что хоть соазу в петлю - и он начал рассказывать..
   Я сидел в небольшой кафешке. Синие тона, преобладающие в ней успокаивали. Это место стало моим маленьким островком в негостеприимных реалиях большого города. Я впервые был в этом районе. Он встретил меня рядами рынков и огромных супермаркетов. Все вокруг давило на меня, я искал это местечко, я знал, что оно есть, я искал его, за вывесками, но не видел, на меня недружелюбно смотрели либо неприятные Макдоналдсы либо пафосные "трактиры". Даже не знаю, кто посмел их так назвать, название трактир обещает нечто приятное, пахнущее стариной, а не размашистый клуб с кругломордыми охранниками и женоподобным барменом. От огромных трехэтажных клубов тоже веяло холодом. Увидев вывеску "кафе-бар" на здании авторемонта, я почувствовал, что нашёл то, что искал. Разум рисовал картину дешёвой советской забегаловки, но чувства возражали: "нет, именно сюда мы и шли", и это было правдой. Здесь я чувствую себя защищенным, здесь я могу ждать. Иногда город приносит такие подарки, но редко. Многие говорят, что приезжая сюда ненадолго, они ужасаются и хотят побыстрее сбежать, но переехав сюда жить влюбляются в его древнюю величественность. Со мной же он поступил иначе. Он чем-то манил меня, я всегда любил свой родной городок гораздо больше, но что-то давал мне этот город, чем-то привлекал, как молодая красотка, поигрывающая глазками, но вернувшись домой я чувствовал себя как вернувшийся к немолодой уже, но любимой жене, вернувшийся в уютный, родной дом. Но все же и я, как многие предал жену в пользу обворожительной юницы. Но та оказалась холодна и скучна, я мог восторгаться ей, но не смог полюбить, этот город чужд мне, мне чужды живущие в нем люди. Я возвращаюсь вновь и вновь в родной маленький городок, но он не простил мне предательства, он не приносит мне уже того уюта и покоя, старые друзья стали скучны, лишь самые близкие из них таковыми и остались, лишь лес встречает меня также, как старая мать загулявшего сына, смотрир с укором, но не отворачивается... Я сейчас уйду из этой кафешке и знаю, что никогда не вернусь в неё, не буду просиживать в ней вечера за неизменной кружкой кофе, не приведу сюда подругу, почувствовать ту самую принадлежность моей маленькой реальности, потому что её уже здесь не будет, такое место нельзя найти навсегда, оно возникает лишь, когда оно нам нужно, а потом умирает, становится безликим отголоском того, что так тронуло душу однажды, нет, я сюда не вернусь...
  - Ну, я надеюсь, что сюда ты еще вернешься, люблю людей, которые хорошо рассказывают.
  - А я люблю людей, которые хорошо слушают, да и кофе у вас не плохой, так что еще загляну.
   Он снова улыбнулся, даже не верится, что такой человек может унывать, бросил на стойку сотню и ушёл.
  
  Ожидание
   Вскоре вошёл другой молодой парень. Я посмотрел в его глаза и сразу понял, что это паренек из разряда "я только что понял великую истину, мы все живем зря", сейчас он подойдет и закажет водки с лимоном, потом расскажет грустную историю с банальным выводом, но если он хороший рассказчик, то можно считать, что день прошёл не зря, две истории - это уже неплохой улов, я голодно улыбнулся, как хищник, при виде жертвы.
  - Двойную водку с лимоном, пожалуйста.
   Он выпил и вздохнул.
  - Что же это вас так огорчает?
  - Жизнь, с рождения меня огорчает Жизнь, а вообще, я умер...
   Я умер, вернее умер я давно, но только сейчас я это понял. А умер я именно в тот вечер, когда я ходил с Ингой гулять по каналу. Я сходил на работу, узнал, что я не нужен, сел в свой старенький Иж и поехал к Ней. Она ждала, она всегда меня ждет. Её досуг свободен, просто катастрофически, так что единственным делом является ждать меня. Она не хочет работать, она не любит развлекаться, но лишь в одном она достигла совершенства, в искусстве ждать. Она часами, днями лежит в общаге, на сломанном диване и ждет. На давно выцвевшим занавесках иногда играет солнце, на стуле у дивана тлеет в пепельнице выкуренная на половину сигарета. Она лежит там всегда, я никогда не видел, чтобы Она курила, я не видел, откуда сигарета там берётся, она там всегда тлеет, всегда выкурена на половину и всегда одна. Так Она и лежит и ждет. До меня она ждала кого-то другого, сейчас она тоже, наверное, кого-то ждет, никто не знает, что она делала раньше, да и никто этого не помнит. Она плоха в постели, Она не умеет вести хозяйство, но я все равно ехал к Инге, потому, что знал, что она меня ждет. Я в тот день пришёл к Ней с букетом роз, Она не любила цветов, Ей было на них плевать, Она всегда смотрела на них и не замечала, но мне захотелось подарить Ей роз. Она посмотрела на них и ответила еле заметным кивком головы, я удивился, Она раньше никогда их не замечала. Я обнял её, поцеловал. Она едва заметно подалась ко мне частью тела. Мне всегда нравились Её едва ощутимые, какие-то маленькие, но нежные, действия. И тут Она сказала: "а ты не хочешь показать мне мир, какую-то часть его, что-то необозримо далекое от этого дивана, от этой жизни?" Я был удивлен, Она никогда не просила ничего подобного. Я обнял Её, помог одеть старое, пахнущее дымом, пальто, это был единственный запах в её комнате, не пахло ни Ее тело, ни что-либо другое, не было запаха еды, был только дым. Мы прошли от её дома до парка, пройдя через него и вышли к каналу. Мы молча гуляли в обнимку и вскоре вернулись к ней. Тогда Она первая заговорило. "спасибо" - сказала Она. Я едва заметно кивнул. Я развернулся и пошёл к выходу, но потом всё-таки спроил её: "ты будешь меня ждать?" "я тебя всю дизнь ждала и всю жизнь буду. Ты раньше был другой, и позде будешь другой, Ты будешь носить другую одежду, у тебя будут другие буквы в паспорте, но это будешь Ты".
  Я вышел от неё, и именно в этот момент я и умер. Я больше к ней никогда не приходил. У меня было потом много других девушек, но их я не любил, да и Её я не любил. А может я умер ещё раньше. Я давно перестал чего-то ждать. Лишь Она живет вечно, люди умирают, когда перестают ждать...
  
  
  Гений и вор.
   И эта ночь не обошлась без снов. Все-таки сны - это мое все, когда мне перестанут сниться сны, я вообще исчезну, я не живу днем, я существую, так хотя бы ночью у меня какое-то подобие жизни. Но все чаще мне сняться чужие истории и я уже и ночью лишь сторонний наблюдатель. Вот и в этот раз: я стою вместе с Богом, это тот же давешний мужичок, но он нежалок и слаб, а всемогущ и излучает силу.
  - Я покажу тебе две истории про Любовь.
  - Хоть я и никогда не любил, но мне кажется, что про Любовь я знаю побольше многих.
  - Таких историй ты еще не знаешь сказал он и усмехнулся.
   Мы видим комнату, свет сочится в нее со всех сторон. Но смотрим мы не на нее, а смотрим мы на кусок мрамора, который шаг за шагом превращается в перкрасную статую. Потом смотрим на самого скульптора, этого гения, жтого творца, мы смотрим в его глаза, и в них видим отражение всего процесса, всех мыслей, которые он вкладывает в своё творение. Тут он остановился, задумался. Он был влюблен, он был вдохновлен своей любовью, он даже не творил, а просто давал музе править своей рукой, но он остановился. Сам процесс выходил из под контроля. Статуя выходила совершенна, она была прекрасна, но это было совершенство камня, и чем дальше, тем больше теряла она черты Любимой...
  ***
  
  
   Мы видим ту же комнату, но того света там нет. Небо за окном цвета чистой, теплой крови, дверь сорвана и перед, перед статуей стоит уже не тот человек, он не творец, не гений, он сильнее, он вор, грабитель, завоеватель. Он тоже влюблен, тоже нечастлив, но его любовь - это страсть, это сила рвущаяся наружу, она его тоже вдохновляет, вкладывает в его руки топор, он видит в статуе свою любовь, узнает её и наносит первый удар...
  - Это самые простые примеры, но и самые главные. Любовь может быть только двух видов - либо разрушение либо созидание.
  
  Счастливый человек.
   Вы не подумайте, что у меня паршивое настроение каждый день,но просто третий день подряд я встаю не с той ноги и даже рюмка коньяка не вернула мне бодрость духа.
   Тут в бар ввалился огромный мужик, похожий на санитара, не знаю почему, но откуда-то из глубин сознания выплыла такая ассоциация. Только выражения лица было не строгое, а наоборот - улыбка до ушей.
   Он глянул на меня - А вы, я вижу несчастливы.
  - А кто меня сделает счастливым, может быть вы? - огрызнулся я.
  - Нет, вы сами. Это очень просто, вы знаете поговорку "с любимым рай и в шалаше" - она правильна, но не полна, потому, что рай в шалаше можно устроить и без любимого, главное понять, что шалаш - это рай, дайте-ка мне виски, а я вам расскажу об одном человеке, которого я нашёл умирающим на улице, спасти его уже было нельзя, но он был счастлив, да и щас он счастлив, черт возьми, перед смертью он бессвязно пытался мне объяснить это, потом я решил разузнать о нем побольше, начал свое расследование, расспросил всех, кто о нем знал и по кусочкам собрал его историю, черт побери это классно и я ему, если честно, завидую.
   Я расскажу вам об одном счастливом человеке. Имени его никто не помнил, даже он сам. Кто-то называл его сумасшедшим, кто-то учителем, сам же он обращался к себе просто: "Брат". Вот и в тот вечер собравшиеся поглазеть на него люди услышали, как он что-то пробормотал себе под нос и пошёл на кухню, на самом деле он просто спросил себя: "Хочешь есть, Брат?", и сам же ответил: "А почему бы и нет?". Жил он в подвале, жилище его представляло собою жалкое зрелище: всюду пыль, пепел и мусор, но он не видел ничего этого, он знал, что живёт в раю. Он ждал счастья и знал, что дождется его, знал, что оно уже в пути. Прошло много лет с тех пор, как он последний раз выходил отсюда. Говорят, что он когда-то работал, но он не верил, он знал, что жил здесь всегда. Были у этого счастливого человека враги, вот и в тот вечер они пришли. Это были двое мужчин, они знали, что они его ровесники, остальные этого не знали. Они попробовали обратиться к нему по имени. Он не ответил, это не было его именем, он не знал имён, значит, их не было. Они стали рассказывать ему про его бывшую жизнь, стали рассказывать ему про мир вокруг, он молчал. Он их не слышал. Раньше он слышал своих врагов, однажды он им чуть не поверил, что еда которую приносят его ученики стоит денег, что даже его подвал стоит денег, он начал верить и ужаснулся. Он понял, что если поверит им, его рай исчезнет, и он перестал их слышать. Теперь он слышал только друзей, но они говорили редко, больше слушали. А он говорил, говорил простые слова, говорил о том, как прекрасно человеку наедине с самим собой. Они верили, но они этого не знали, он знал. Они сомневались, враги говорили, что он воспевает одиночество, а сам проводит время с ними, они сомневались, он нет. Потом он перестал видеть врагов, а может они просто перестали приходить. Он не видел разницы. Он понял, что это и есть истинное счастье, никто не посягал на его рай. Он знал, что хотел что-то сделать, когда станет счастлив, но забыл. Сначала он хотел забыть и про это, но не смог. Тогда он решил вспомнить, но вспомнил не только это. Он вспомнил, что, правда, не всегда жил так, что не все люди живут в раю, но его рай устоял, он знал, что он счастлив. Он вспомнил, что хотел изменить мир. Тогда он решил выйти наружу. Он вышел, но не увидел там ничего. Он узнал, что теперь снаружи ничего нет, для него есть лишь рай, он изменил мир, он вернулся. Друзей не было, врагов не было, рая не было тоже, но он знал, что он счастлив...
  
  Мальчик, который научился жить.
  Любовь: ЭТО ВСЕ: В ЭТОМ ВЕСЬ СМЫСЛ!
  Ричард Бах.
   Видимо от Бога в моих снах мне уже не избавиться он стал полноценным персонажем всех моих сновидений.
  - Ну что, какую историю ты хочешь увидеть на этот раз?
  - Покажи мне будущее.
  - Хорошо, будет тебе будушее и еще одна история о Любви.
   Герберт впервые покидал дом. За все свои пятнадцать лет он даже не подходил к дверям. У него были друзья, любители выходить на природу, они часто, где-то раз в два года выходили прогуляться по земле, но Герберт никогда не ходил с ними. Он панически боялся всего, что находилось за пределами обжитых мест. Герберт был абсолютно здоровым ребенком, выученным в лучшем инкубаторе планеты. Но вот их дом готовился к сносу, на его месте строили галактическую научную лабораторию. Он знал, что Система всегда делает все во благо человечеству, но очень боялся. Сейчас он сидел в капсуле перелёта и дрожал. Ему всегда говорили, что неуправляемое движение мышц досталась с многими другими инстинктами с доисторических времен и с ними надо бороться, но он не мог. Когда капсула развернулась на 156,348градусов и начала планировать вниз Герберт не понял в чем дело. Он не знал как должно быть. От удара о землю он потерял сознание. Когда он очнулся, он понял, что произошла авария. На смерть родителей он внимания не обратил, он хорошо усвоил урок избавления от ненужных привязанностей. Поборов страх, он достал карманный компьютер, чтобы известить спасателей о катастрофе, и тут его охватил настоящий ужас. Он попал в одно из тех мест, о которых читал сотни страшных историй. Он попал в дыру, место, где отсутствует связь с миром. В этих местах собираются ужасные секты, роботы, охваченные вирусами и жуткие мутанты. Чтобы побороть страх он проглотил СС(таблетка стимулятор спокойствия). И начал обдумывать положение, но вдруг он увидел идущего к нему человека. Страха Герберт не испытал, наркотик просто обрубил это чувство. Но когда человек открыл рот и издал множество ужасных, непонятных звуков, Герберт не смог скрыть потрясения. Человек, видимо понял свою оплошность и достав свой компьютер, соединился с Гербертом. "Не бойся мы не причиним тебе вреда, пойдем со мной". Мальчик просто не видел иного выхода, как последовать за незнакомцем. Когда они вышли на свет Герберт увидел, как тот странно одет, вместо именного комбинезона на нем была одета одежда, похожая только на костюмы людей 20-21 века, которые он видел на слайдах. "Кстати, меня зовут Иван" - написал незнакомец. "А меня Герберт" - ответил мальчик. Иван привёл его в какой то странный подвал, освященный очень странными лампами, в них внутри была накалённая до бела металлическая проволока. Подвал был заполнен людьми, в таких же странных одеждах, как и Иван. Они долго обменивались странными, пугающими звуками. И тут Герберт понял в чем дело, они ГОВОРЯТ! Это было с одной стороны пугающе, но мальчику все же стало интересно. У каждого голос звучал с разным, непохожим на голоса других оттенком, он тут же провёл аналогию с разными шрифтами, которыми передают информацию разные люди. Но голоса все-таки заворожили его, особенно ему понравился мелодичный и звонкий голос одной девушки. Он вслушивался и вслушивался в него. Она посмотрела на него и улыбнулась. Его дедушка когда-то научил его одной фразе "я тебя люблю". Но даже, когда он написал её смысл не стал Герберту понятен. Дедушка рассказывал, что это было как-то связано с отношениями, с браком, но он и сам это не понимал. Все дела, связанные с браком решает Система. Но как-то раз от одного друга он узнал, что когда-то Системы не было и люди решали все сами. Это ужасно напугало Герберта, он не мог себе представить, как можно жить, когда тебе никто не помогает, никто не направляет... Но сейчас он забыл про это, забыл про страхи, забыл, что Система учит всех искоренять животное начало, искоренять эмоции, искоренять речь. и тут эта девушка, это чудо во плоти, написала ему "А ты забавный, хочешь научиться разговаривать?" "ДА! Хочу, я даже немного уже умею" и он произнес эту фразу, с полной уверенностью, что теперь понимает её смысл, понимает так, как даже не понимали люди прошлого, он не просто сказал, он закричал "Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!"
  - Да, дерьмовое у нас будущее.
  - Не намного хуже чем настоящее.
  
  
  Путь к Смерти
  Смерть стоит того, чтобы жить,
  А Любовь стоит того, чтобы ждать...
  В. Цой "Легенда"
   Уже наступил вечер, за стойкой сидел один посетитель - старичок лет пятидесяти и пил рюмку за рюмкой водку, вряд ли у него было какое-то горе, скорее всего, он просто уже давно ввел себе в привычку напиваться вечером. Если с таким заговорить, можно услышать всю историю его жизни, что может оказаться весьма интересным, я уже научился чувствовать где мне может обломиться интересная история.
  - Скажите, а вы верите в Бога? - почему-то мне захотелось начать именно с этой фразы.
  - Молодой человек, я в своей жизни столько непонятного повидал, что даже не знаю во что верить. Если хотите, я расскажу вам все по порядку, с того самого дня, когда моя жизнь резко изменилась.
  - Хочу...
   Глава 1.
   Я лежал, направив взгляд на потолок. Сон ни на секунду не подступал к уставшему сознанию. Я оглядел кровать, на которой лежал: старая, добротно сделанная из дуба; давно никто не делил со мной это ложе. По-моему уже полгода как, а может и целую вечность. Я проверил карманы джинс, висевших на стуле у кровати, как и следовало предположить, сигарет не было. Вздохнув, я открыл ящик тумбочки и достал старую, вересковую трубку и табак. Зажигалки в джинсах тоже не было, но в ящике обнаружились спички. Только с третьей попытки мне удалось прикурить, крепкий табак драл горло, но я не обращал на это внимания, мне было уже все до лампочки. События этой недели вспоминались смутно, как в тумане. Сегодня, или уже вчера, я посмотрел на часы, было полпервого, да, уже вчера, я прошёл последнюю проверку в больнице, меня признали здоровым. Это конечно обрадовало, но за эту радость мне было даже как-то неловко, неудобно... Я подумал про Дмитрия, интересно, а я бы смог решиться на такой шаг? Не знаю...
   Его мир перевернулся в тот злосчастный день, 18 сентября. Я отлично помню его бледное лицо, конечно, узнать, что твоя любимая девушка больна проказой - это был бы удар и для менее романтичной натуры. Но его самого признали здоровым, другой бы на его месте радовался бы хотя бы этому, но не он. Он написал заявление о том, что готов поселиться в лепрозорий, лишь бы быть с ней, но ему отказали, направили его к психиатру. Он мотался по разным врачам, по разным больницам, подписывал сотни бумаг. Многие были уверены, что он и вправду свихнулся, да и я заметил в его глазах безумный огонёк. Я думал, что он скорее попадет в сумасшедший дом, чем к любимой, но, ровно через месяц, 18 октября, два любящих сердца соединились. Сначала она упрекала его, умоляла уехать, пока не поздно, но он был непоколебим.
   Попасть в больницу, проведать его, было очень сложно, но все-таки вскоре, накачанный всевозможными прививками и препаратами, одетый в абсолютно герметичный халат и респиратор, я попал к нему. Он уже был болен, но с его крепким здоровьем врачи пророчили ему ещё лет пять жизни, но я знал, что дольше чем его любимая, он жить не сможет...
   Наша встреча прошла очень странно. Безумный огонёк в его глазах пылал ещё ярче, сжигая его изнутри. Он был счастлив, никогда я ещё не видел настолько счастливого человека. Меня он встретил радушно, единственное о чем он меня попросил это оставить ему сигарет, я выложил ему все оставшееся у меня курево и пообещал в следующий раз принести побольше, но он ответил, что не надо и показал мне свою гордость, которой завидовала вся больница, плантацию табака на окне палаты и сказал, что дня через три он сможет собрать первый урожай, которого хватит надолго и засмеялся, странным, сумасшедшим смехом.
   Потом меня послали проходить всяческие комиссии, проверки и прочую хрень и только вчера это всё закончилось. Хотя они дали положительный результат, но врачи запретили мне, по крайней мере полгода, навещать друга. Да я и сам боялся, нет, не болезни, а перемен, произошедших с ним. А может, во мне просто разыгралась зависть? Как же это странно, насколько он счастлив "там", и насколько я несчастлив "здесь"...
   Я нашёл в себе силы встать и пройти на кухню. Открыв холодильник, я обнаружил там бутылку водки, на дне оставалось где-то два пальца мутноватой жидкости, я опрокинул её себе в глотку. Я открыл себе ещё бутылку пива, может хоть после этого мне удастся уснуть. Тут я заметил заныканную мной еще давно сигарету за батареей. Я раскурил её и начал жадно глотать табачный дым. Докурив и допив пиво, я вернулся в комнату. Сон все равно не шёл. Я взял с тумбочки книгу, это был Макс Фрай "Наваждения", которую я уже перечитывал сто раз. Я открыл книжку наугад и начал читать. Вскоре, почувствовав, что глаза начинают слипаться, я отложил книгу и выключил свет. Наконец-то мне удалось забыться сном.
  
  ***
  
   Я огляделся. Вся поляна зеленела молодой травой. Как это было не абсурдно, но бетонная площадка и отходящая от неё в обе стороны ржавая труба идеально вписывались в пейзаж. Но сейчас меня это уже не удивило. Этот сон, вернее это место мне снилось не впервые. Эх... Помню, когда мне было восемь лет, или даже меньше, в той роще весело тарзанка. Но тут я осёкся. Совсем уже крыша едет, предаюсь ностальгии во сне. Я пошарил по карманам и обнаружил там пачку "Честера". Но прикурить было нечем. Я решил, что раз это мой сон, то я могу и от пальцев прикурить. Получилось с первого раза. Я прикурил и встряхнул рукой, но она не потухла. Огонь уже начал обжигать. Когда мне удалось её потушить, она уже покрылась волдырями, я тихо проматерился, сигарета куда-то исчезла и пачка тоже, я проматерился громче.
   - Будь осторожен с огнем, который пылает в тебе. Он может сжигать тебя самого, как это и случилось с Димой, но если огонь потухнет, нечему будет освещать простую, серую жизнь.
   Я обернулся посмотреть, кому принадлежал этот мелодичный женский голос. Конечно же, это была она, Ангелина, Ангел. Эта странная девушка, которую я не забуду никогда, хотя прошло уже пять лет с тех пор, как она исчезла из моей жизни, так же неожиданно, как и появилась. Позже я узнал, что так же из ниоткуда она появлялась и в мирах двух моих друзей. Один из них давно погиб, глупая смерть: шёл с плеером по лесу, а там падало подгнившее дерево, другой же друг это Дмитрий, он конечно ещё жив, как она сейчас правильно сказала, его медленно пожирает его пламя.
   - Ну, здравствуй.
   Я оглядел её, она выглядела как тогда, возраст её было сложно определить, ей можно было дать как семнадцать-восемнадцать, так и двадцать два-двадцать три.
   Она прижалась ко мне, и мы долго целовались. Но тут она отстранилась.
   - Извини мне пора, Вечная не может долго находиться в месте подобном этому.
   Вечная? Ах да, было у нее такое прозвище, никто не знал или не помнил откуда. Поговаривали в шутку, что она на самом деле бессмертна. Я видел её старые фотографии, да и позже Дмитр показывал мне новые. Она как будто бы и не изменялась вовсе. На вопросы об этом она обычно ничего не отвечала, а умело уходила от ответа.
   - Увидимся - сказала она и начала медленно исчезать.
   - Подожди! Здесь? - прокричал я.
   - Нет...
  
  Глава 2.
   Я с трудом разлепил глаза. Было всего 8 часов. Как же хорошо, что сегодня воскресенье и не нужно идти на работу. Я укутался в одеяло и решил ещё подремать. Проворочавшись ещё полчаса, я с трудом встал и пошёл на кухню. Я включил чайник и магнитофон, из колонок раздался хриплый голос Егора Летова. Я насыпал в чашку кофе, сахара, соскреб со стенок банки сгущенки и стал ждать, когда закипит чайник, мне казалось, что это никогда не произойдёт. Магнитофон надрывался:
  Покончить собой - уничтожить весь мир,
  Покончить собой - уничтожить весь мир!
   Покончить собой? Мда, сколько раз у меня возникали мысли о суициде. Но никогда не хватало смелости. Я завидовал тем, кому это удавалось. Пусть это и неестественно, пусть это противоречит законам природы, пусть эти люди немного сумасшедшие, но я завидую им. В них ярко пылает этот внутренний огонь, который во мне почти угас. Говорят, что суицид - это слабость, но человек, у которого не хватает сил даже на слабость - ничтожество... Мне срочно нужна встряска, не могу я больше жить этой серой жизнью... Все, пора мне сменить обстановку. В этом городе меня ничто не держало. Из моих лучших друзей: один погиб, второй в лепрозории, остальные, хотя бы немного близкие мне люди разъехались кто куда. Мои коллеги, с которыми мы иногда собирались попить пивка, были мне скучны. Я позвонил начальнику и сказал, что увольняюсь, он не понял поначалу, но я сослался на то, что у родственников проблемы и я (непонятно, правда, зачем) переезжаю к ним. Так, первый мост сожжен, движемся дальше. Взяв газету "Из рук в руки", я позвонил по первому же объявлению "куплю квартиру" и договорился о продажи своей квартирки со всем содержимым почти за бесценок, но с условием, что всё решится до этого вечера.
   Я начал думать, что мне взять с собой. Собрал одежду, сложил в чемодан, в него же положил бутылку коньяка и бутылку водки. Сунул в карман нож-выкидуху. Подумал, что еще может пригодится, сходил в палатку у дома, купил блок "Saint George'а" и пачку презервативов, мало ли что может пригодиться в пути.
   Вернувшись домой, я решил позвонить Дмитрию. Врач ходил за ним чуть ли не полчаса, по крайней мере, я за это время успел выкурить две сигареты. Весть о моём отъезде он воспринял спокойно, только расстроился, что я так и не попробую его табак. Я спросил его, вспоминает ли он Ангелину. Он очень удивился вопросу.
   - Ангелочка? Бывает иногда. Я её уже год не видел. Хотел бы я с ней встретиться, поболтать, не как с девушкой, как с другом. Но уж видно не судьба.
   - Хочешь сказать, ты её не любил?
   - Неа... Мне она всегда была просто интересна, как личность.
   - Мда, ради неё ты бы не рвался в лепрозорий. - вырвалось вдруг у меня.
   - Ты прав это так, она мне все-таки была больше друг, да ведь и ты же не переселился бы ко мне за компанию.
   - Ты мне, что это в вину ставишь?!
   - Да нет, ты меня не так понял.
   - Ладно, неважно, проехали. Ну, в общем, прощай.
   - А может до свиданья?
   - Может быть...
   На такой странной ноте мы и попрощались.
   Я заглянул в холодильник. Там оставались две бутылки пива и треть батона колбасы. Колбаса уже начала портиться, так что я поставил её жариться.
   Я закурил сигарету и начал медленно потягивать пиво. Куда же я поеду? Не знаю. Нигде меня не ждут, нигде я особо не нужен... Я начал думать о переезде в Питер, но нет, это не то, он хоть и отличается от Москвы, но мне нужна более капитальная смена обстановки. Лучшая разрядка для меня была бы - взять автомат и ломануться в какую-нибудь горячую точку, но я никогда не решусь на подобное. В Тибет, искать мудрость я тоже не поеду... А хер с ним, поеду, куда глаза глядят.
   Я допил пиво, доел колбасу и решил пойти погулять по Москве. Я долго бродил по улицам города, в наушниках пел старый "Наутилус". Забрел в какой-то двор.
   - Папаша, не найдётся сигаретки?
   Передо мной стоял парень лет пятнадцати, панковитой внешности: косуха, кожаные штаны, фиолетовый короткий ирокез, весь в цепях. Я протянул ему несколько штук сразу. Компания их оживилась.
   - Водку, небось, пьёте?
   - Если б было...
   - А может, выпьем?
   Панк удивился, но быстро отреагировал:
   - Пойдем, я тут знаю местечко, где дешёвая есть.
   В каком-то ужасном подвальчике мы купили три бутылки "Золотого Велеса" по 33 рубля и бутылку клюквенной воды.
   Я пил с молодёжью где-то часов до шести, удивив их тем, что пью, не запивая и не закусывая. Распрощались, мы уже как братья, и я пошёл домой.
   В девять часов пришли новый жильцы, и я стал одеваться. Я надел черную рубашку, накинул поверх черный плащ и вышел.
   Сначала, я расположился в баре у дома. Просидев там до полвторого и опустошив шесть кружек пиво и полбутылки коньяка, я решил, что пора сваливать. На стуле рядом кто-то оставил "Из рук в руки". Я как раз думал о том, что мне нужно какое-то транспортное средство. Но естественно посреди ночи никто не спешил продавать мне мотоцикл. Но по одному телефону мне назначили встречу через час на станции метро "Бабушкинская". Любой другой на моём месте бы забеспокоился, но на моём месте больше никого не было, так что я пошёл ловить такси. По дороге я нашё круглосуточный охотничий магазин и приобрёл там короткое ружье и патроны. Спрятав ружье под плащ, я отправился дальше. Когда я добрался до нужного двора, продавец был уже там. Это был странный старый китаец. С ним были два амбала, чуть ли не державшие его за плечи, чтобы он не упал. Уплатив им цену, я получил свой мотоцикл. Как ни странно сделка состоялась без проблем.
   По улицам города я ехал сто-сто двадцать, благо улицы были почти пустые. Выехав на трассу, сам не знаю какую, я вжал газ на полную поехал со скоростью двести. Ветер жутко трепал мои волосы, если бы я не застегнул плащ, он бы сейчас развевался, поблёскивая ружьём.
   На самом деле, на мотоцикле я сидел второй раз в жизни, но мне было уже все равно. Дорога пошла в гору, но вдруг резка перешла на спуск. Мотоцикл поднялся в воздух и пролетел метров пять, но ни малейшего испуга не было, земли он коснулся на удивление плавно, подняв голову, я завыл на полную луну. Вскоре я увидел речку. Н а полной скорости я подъехал к ней и вдал по тормозам. Потом сел у берега и закурил.
   Потом разделся и прыгнул в воду. На улице была середина мая, и вода была холодная, но я плыл дальше. Вдруг, как всегда неожиданно, мне свело ногу так сильно, как будто мою куклу Вуду кололи заговоренной иглой. У меня в глазах потемнело от боли. Плыть я не мог, при малейшем гребке нога отзывалась жуткой болью. Я лег на воду и начал массировать ногу, но это не помогало. Я понял, что долго так не продержусь. Течения н было вовсе, так что к берегу меня не прибьёт никогда. Сейчас я был весьма близок к Смерти и даже почувствовал нежное касание её удавки к моей шее. Но я думал об этом спокойно, умиротворенно.
   Тут, я заметил, что лежу на лунной дорожке. Мне показалось, что стоит мне встать, и я смогу идти по ней.
   Вскоре, я почувствовал, что боль от ноги отходит, ощутил прилив сил. Мощными гребками я направил своё тело к берегу.
   Я вылез на берег и открыл чемодан. Я укутался в полотенце, выпил коньяка и закурил. Докурив, я оделся, снял седло с мотоцикла, положил его под голову и быстро уснул.
  
  ***
  
   Я находился в странном помещении. Почему-то мне казалось, что это застенок КГБ. Странный молчаливый человек в одежде советского чекиста выдал мне удостоверение кондуктора на мое имя. Он сообщил мне, что моё задание - выловить трёх зайцев. В тот же момент я очутился в троллейбусе. Все без разговоров оплачивали проезд, пока я не подошёл к старику в зелёном балахоне. Он был худой, как скелет, длинная борода лежала на груди.
   - Оплачивайте проезд.
   - Никто ещё не имеет права спрашивать с .МЕНЯ плату.
   - Тогда пройдите со мной.
   - А ты удостоверение покажи
   Я достал карточку, но на документах под моей фотографией была только надпись большими красными буквами "Я МУДАК".
   - Тебе ещё рано шутить с магией, сынок.
  
  
  Глава 3.
   Я проснулся и не сразу понял, где я. Речка быстро текла, странно, вчера она была тиха, как болото. Интересно, что мог бы значить этот сон? Я никогда не был силен в толковании. Позвонить что ли Дмитрию, он проштудировал столько книг и трактатов по магии в интернете, что может что-нибудь такое вспомнить.
   Проклятье! Сотовый здесь не ловит. Как же далеко от Москвы я заехал? Я посмотрел на бутылку коньяка, там оставалось полбутылки. Допив коньяк и выкурив утреннюю сигарету, я попробовал завести мотоцикл. Эффект = 0. Я проверил бензобак - оставалось ещё полбака. Мотоцикл умер, ну что ж, значит "у него судьба такой".
   Вдали была видна деревня. Я подобрал рябиновую палку, чуть меньше моего роста и двинулся в сторону деревни. Недалеко от деревни я увидел двух подростков, сидящих на лавочке и курящих "Приму".
   - Привет Орлы! На Каникулы приехали?
   - Ну да... - лениво откликнулся один из них
   - Мне бы две вещи узнать: где здесь можно остановиться недельки на две и где здесь продаётся самогон?
   - А у вас закурить не найдется, чего-нибудь с фильтром? - тем же скучающим голосом ответил он
   Я помахал перед ними почти полной пачкой, тут они оживились:
   - Самогон у деда Семёна, вон в том кирпичном доме, а поселиться хоть навсегда вы можете в доме у кладбища, он хороший, ухоженный, хоть там уже второй год никто не живет.
   - А никто против не будет?
   - Нет, никто - сказал он и почему-то сильно побледнел.
   Я отправился к кладбищу. Дом был на самом деле хороший. Я там расположился и начал пить водку. Когда она закончилась я пошёл к деду Семёну Я постучался в дом.
   - Кого ещё черти несут?!
   - Уставшего путника, ищущего самогона.
   Дверь открыл древний старик с опухшим лицом.
   - А... Колдун, поселившийся у кладбища. Ну, проходи.
   Когда, я предложил ему денег за выпивку, он отказался и потребовал, чтоб я за бутыль алкоголя благословил его дом. Я сделал несколько пассов руками, я, конечно пытался использовать как-то свою энергию, я ведь в свое время не один трактат по разной парапсихологии изучил, но, правда, никогда ничего путного у меня не получалось. Никогда бы не подумал, что буду заниматься шарлатанством.
   Получив пузырь, я поплелся домой. Странно, этот домишко я уже называю домом... Но домик был не пуст. В нем сидела девушка лет пятнадцати.
   - Извините можно с вами поговорить?
   - Да как два пальца обоссать - ответил я , но потом подумал, что это прозвучало слишком грубо.
   - Вы же колдун, мне моя бабка сказала, значит должны уметь исповедовать, как священник.
   - Ну, предположим - мне уже даже началась нравиться эта игра в деревенского волхва.
   - Понимаете ли... - Она замялась
   - Ну, смелее дочь моя - сказал я и осенил её символом пентаграммы.
   - Я лишилась невинности - резко выпалила она.
   - И что? - начиная уже раздражаться ответил я, нашли, блять, священника-психолога-сексапотолога!
   - Ну, я согрешила...
   - Успокойся, дочь моя, это вполне естественно... - и я начал ей читать длиннющую лекцию, стараясь сохранять серьёзный вид. Под конец спросил - вы хоть предохранялись?
   - Да, я потом таблетку выпила.
   - Ужас! - я достал из кармана пачку презервативов и протянул ей - на вот, нечего всякой дрянью организм травить. Иди. Хотя постой, как тебя зовут?
   - Маша. - мне вдруг вспомнилось, что я где-то читал, что всех русских блядей зовут либо Маша, либо Наташа...
   Она ушла. Выпив бутыль самогона, я завалился спать.
  
  ***
  
   Снилась мне всякая херня, какие-то упыри, вампиры и вурдалаки...
  
  Глава 4.
   Проснулся я ночью оттого, что под окном жутко орала кошка. Я вышел и увидел двух подростков в черных балахонах с перевернутыми крестами на шеях. Они медленно резали кошку большими ножами
   - Это что за "ёб Вашу мать!"?! Нашлись тут некромансеры недорезанные - заорал я.
   - Э... Ну мы это... Ритуал ту, ну... А вы и есть колдун?
   - Нет, мля, Вельзевул во плоти!
   - А может вы нам это... Поможете с ритуалом?
   - Пошли на хуй отседова! Спать не дают, уроды! Ща всех прокляну к ебене матери!
   Эти двое в ужасе убежали. Кошка была вполне жива, только поцарапана. Я принёс её в дом. В подвале я обнаружил два ящика самогона, ого! И как его никто не спер, хотя деревенские, вроде боятся этого дома, как огня. Отпоив кота, а это оказался все-таки кот, самогоном для анестезии, я протер им же его раны.
   - Назову-ка я тебя Вельзевулом, для понта, дык.
   Кот пьяно мяукнул в ответ. Я завалился дальше спать.
   Проснулся я уже под утро. Какой-то козёл стучал в дверь.
   - Открыто, разъетить вас так!
   Вошли вчерашние сатанисты. Один был светловолосым с голубыми глазами, как будто отлитыми из стекла, второй - смуглый и черноволосый.
   - Понимаете, такое дело, мы с ним хотели бы поступить к вам в услужение, учиться там...
   - Учеников не беру! - меня они уже достали, второй раз будят - поцелуйте мне задницу для получения благославления и валите отсюда!
   Они поколебались, но задницу целовать не стали, молча ушли.
   Так вот я и прожил в деревне ещё недели три, типа лечил скот, благославлял дома, людей; меня за это кормили и поили, я всем был доволен, спал ночами, не видя снов, но все было так только до поры, до времени. Ко мне пришёл старец, очень похожий на мага из моего сна. Он повторил свои те слова: "тебе ещё рано шутить с магией" и ушёл. Когда я выходил из дума, на моей двери были начертаны всевозможные знаки мелом, вспомнил анекдот про Вовочку (дети пишут сочинение на тему: "как я провожу день". Вовочка пишет: "С утра встал, позавтракал, вытер хуй, пошёл в школу, вернулся, вытер хуй, пообедал, вытер хуй, пошёл гулять, вернулся, вытер хуй..." Марьиванна: "Слушай, Вовочка, у тебя что, болезнь какая-то?". Вовочка: "Да нет, просто мой папа ментом работает и у нас на двери постоянно мелом "хуй" пишут..."
   Так вот, я вытер хуй, тьфу, то есть знаки и пошёл на площадь. Маг ждал меня там, как ни в чем не бывало.
   - Ты умрёшь - спокойно сказал он и посмотрел на меня. Я почувствовал, что меня гипнотизируют, но не мог отвести взгляд, начали подкашиваться ноги. Но вдруг колдун получил большим обломком кирпича из рогатки по яйцам и согнулся с хрипом. Не медля ни секунды, я достал обрез и убил его.
   Подбежал светленький сатанист.
   - Так что, э... я вам, что ли, жизнь спас?
   - Нет, у нас был астрально-магнетический контакт, а ты его прервал, идиот! Я бы подавил его интеллектом - соврал я на ходу.
   - А почему тогда вы его застрелили, а не продолжили? - осмелился спросить он.
   - Ты когда-нибудь пытался установить астрально-магнетический контакт с человеком, который только что получил больно по яйцам?
   Он помотал головой. Естественно не мог, я его только что придумал, но это не важно. После этого меня в деревне зауважали ещё больше.
  
  ***
  
   Снилась мне опять та поляна в лесу. Там стоял тот самый маг, которого я сегодня убил. Он обнажил меч и двинулся на меня. Я огляделся, оружия у меня не было, вокруг тоже ничего не было. Тут, непонятно откуда появился Дмитр с глефой в руках.
   - Уходи, с мертвыми должны сражаться мертвые...
  
  Глава 5.
   Я проснулся со странным пониманием сна. Я достал мобильник, к счастью он ловил базу. Я позвонил в лепрозорий.
   - Извините, могу я поговорить с Дмитрием?
   - Он умер.
   - Я знал...
   - Если знали, то хули звоните? - раздраженно ответили на том конце провода.
   - Когда похороны и где?
   - Сегодня в девять, на Ваганьковском.
   Трубку повесили.
   Смерть друга я почему-то воспринял очень спокойно. Я пошёл, нашёл сатанистов и сказал, что хочу добраться до Москвы, причем быстро.
   - Это ж хуй знает как далеко! - воскликнул белобрысый.
   - Не ебет! Ты меня туда доставишь.
   Ружьё я оставил дома, взял с собой только трубку и табак, к счастью на кладбище он рос в большом количестве, и засохшего там было навалом. Я до этого никогда не видел дико растущего табака...
   Сатанист посадил меня в старый, разваленный "жигулёнок" и спросил разрешения сесть за руль, властным жестом я позволил.
   Я отключился и проснулся уже в Москве, глянул, на телефон, ехали мы где-то часа четыре, если не больше, ну и забрался я в ебеня еще те...
   - Че встал?! Поехали!
   - Во-первых, у меня прав нет, во-вторых, эта развалюха больше не поедет, умерла...
   - Ну и хуй с ней, где ближайшее метро?
   - Водный стадион, где-то полчаса ходьбы.
   Всю дорогу я шёл в какой-то полудрёме. В метро сатанист начал издеваться над бабками, торгующими разной фигней.
   - Платочки? На хуя нам платочки? Аттестаты? На хуя нам аттестаты?
   Я даже не возмутился, когда он подошёл к бабе с ребенком, просящей милостыню и заявил: "А почем ребенок?".
   Её глаза наполнились болью, мне стало её жалко, но жалость прошла, когда она ответила: "200 рублей". Сатанист отсчитал ей деньги и забрал ребенка.
   Я покрутил пальцем у виска: "А на хер?".
   - На ритуалы - невозмутимо ответил он.
   Ребенок начал орать. Пока мы шли по переходу, белобрысый зажимал ему рот рукой, но я не выдержал
   - Выкинь его на хрен, он заебал орать!!
   Сатанист с прежней невозмутимостью достал канцелярский нож и отрезал ребенку язык. Я отнёсся к этому спокойно, мне было уже всё фиолетово, жизнь виделась через мутную призму.
   - Все равно выкини - спокойно сказал я - оставь только язык, пригодится - почему-то добавил я.
   Сатанист вытер окровавленный язык об одежду и выкинул ребенка в мусорное ведро. Прохожие были настолько ошарашены, что даже ничего не сделали, и мы спокойно ушли.
   Как добрались до кладбища, я не помню. Похороны уже начались. Какой-то мудак уныло рассказывал о том, каким Дмитр был человеком, какие у него были мечты и устремления. Я поглядел на уже приготовленный надгробный камень из гранита с ярко-красной надписью "Димитрий. СГОРЕЛ." И все. Ни лет жизни, ни даже фамилии.
   - Нравится? Я сама заказала.
   Конечно же, это была она. Не соврала, и правда свиделись.
   Я хотел её обнять, воскликнуть: "Ангелиночка, солнышко моё, как я рад тебя видеть!", но сказал лишь: "Красным цветом плохо видно, надо было зелёным..."
   - Ты всё так же невыносим.
   - Да и ты не изменилась.
   Надо было как-то поддержать разговор, я рассказал ей о своей жизни в деревне, о карьере колдуна, она молча слушала. Потом ни с того, ни с сего, я спросил её:
   - Слушай, а может, откроешь тайну, почему тебя называют Вечной?
   - Все-таки, ты меня никогда не любил... - с невыносимой грустью ответила она и протянула мне ладонь. Я сначала ничего не понял, но, всмотревшись, я неожиданно осознал. Такой странной линии жизни я не видел никогда, она два раза пересекалась с линией сердца, образуя островки, а подходя к запястью, она резко поднималась вверх и приходила в начало, как змея, кусающая свой собственный хвост. Я знал её тело вдоль и поперек, но никогда не смотрел на ладони... Я посмотрел на свою линию жизни, линию, идущую от рождения до смерти, в тех же местах, где и у Анжелы, линия сердца и линия жизни сливались. Она указала на второй островок и сказала: до встречи здесь, любовь моя." и поцеловала меня в лоб. Потом села в черный фольксваген и уехала в неизвестном направлении.
   - Куда теперь? - оторвал меня от дум сатанист.
   - Слушай, а как тебя зовут-то?
   - Диман, а че?
   - Ниче! - раздражённо ответил я, мне казалось, что это отродье не имеет права носить имя моего умершего друга, я с трудом сдержался, чтобы его не ударить. Я зашагал прочь, куда глаза глядят. Не помню, сколько я шёл, где я шёл, но в результате вышел к метро "Белорусская". У входа ко мне привязался рыжий рокер с патлами до колен, просил мелочь.
   - На водку что ли?
   - Если бы, мне бы хотя бы домой добраться, в Троицк.
   - А там весело?
   - Там пиздато! - ответил он и ухмыльнулся.
   - Ну, поехали.
   - А вы что туда же?
   - А почему бы и нет?
   Через два часа я уже сидел в лесу и пил водку с весьма разношёрстной кампанией. У костра кули трубку два язычника, христианин и буддист, а рэпер с панком сидели в обнимку и пели песни Ленинграда. Где-то к утру все завалились на хату к какой-то девчонке, где и проспали до обеда.
  
  Глава 6.
   Дмитрий стоял передо мной в белом одеянии.
   - Объясни, что ты делаешь?
   Я молчал, мне нечего было сказать в своё оправдание. Эти недели я жил так разгульно, как не жил даже в годы студенчества. Я пил, снова пил и ещё раз пил, ночевал где попало, умудрился переспать уже с двумя девчонками, которым от силы лет пятнадцать...
   - Зачем это все? Для чего? - спрашивал Дмитр меня - Хорошо, понимаю, тебе плохо, ты отдыхаешь, но все, пора, ты должен покинуть этот город. Кстати, ты даже не спросил, как дела у моей любимой, жива ли она. Ты убиваешь свою душу, в тебе даже не осталось твоего хваленого любопытства. Кстати, если тебе интересно, она жива, нашла себе нового парня в лепрозории и угробила мою табачную плантацию, ладно, прощай...
   Про плантацию он сказал с особенной горечью.
  ***
   Я с трудом раскрыл глаза. Голова гудела, как Царь-колокол. Я протянул руку, нащупал бутылку, она оказалась пустая. Я выполз из палатки. Не найдя пива, я взял баттл водки и опустошил полбутылки закинув голову, как пианист. Я окинул взглядом окружающий пейзаж: грязный пруд, груды бутылок и пьяных тел, грязная палатка с коммунистическим флагом.
   И что я здесь делаю?
   Я покопался в кармане, нашёл пачку "Пегаса" и записную книжку. Долго просматривал её и нашел, наконец, то, что мне нужно - Нэнси, моя старая институтская любовь.
   - Алло, Нэнси, это ты?
   - Да... А это кто? Автоген? Неужто ты?
   Хех, помнит ещё моё старое дурацкое прозвище.
   - Я... Слушай, у тебя какие сейчас планы?
   - Да никаких. Ты что, вообще, пропал, не звонишь, не заезжаешь?
   - Вот, звоню, хочу заехать.
   - Приезжай, конечно, жду.
   По дороге я приобрел себе приличный костюм.
   Когда я к ней пришёл, она меня не сразу узнала.
   - Что с тобой? Что случилось?
   Я представил себе, как я сейчас выгляжу...
   - Да так... В поход ходил. Я в ванну схожу, хорошо?
   - Конечно!
   Я зашёл в ванную и посмотрел в зеркало: трехсантиметровая борода, торчащая в разные стороны, грязные волосы, уложенные не лучше, мешки под глазами и опухшая рожа с перепоя.
   Одежда отправилась сразу же в мусорное ведро. Я помылся, побрился, причесался, вытерся и одел костюм. Выглядел я все ещё немного помято, но уже гораздо лучше.
   - Вау, никогда не видела, чтобы кто-то так быстро преображался - удивилась Нэнси, когда я вышел - теперь хоть на человека похож.
   - Угу...
   -Вот только синяки под глазами тебя совсем не красят.
   - Это от недосыпу - отмахнулся я.
   - Это от перепою - возразила она, и, не обращая внимания на мои возмущения, измазала мне рожу какой-то косметикой, никогда в ней не разбирался. Но результат в зеркале оказался неплохим, как будто и не было жизни в деревне, похорон Дмитрия, запоя в Троицке, убийства колдуна, ребенка, мне показалось, что всё это было дурацким сном. И ещё я почувствовал желание выговориться, и выговорился. Я поведал Нэнси обо всём. Она слушала на удивление молча и с абсолютно не дрогнувшим лицом.
   - Да... - наконец протянула она - Ну и херней же ты занимался. По-моему, ты просто трепал свои нервы, считая себя за что-то виноватым, но за что? Этого я не могу понять. И вообще, ты говоришь, что покинул город, потому что здесь нет никого близкого тебе. А я? Почему про меня ты вспомнил только сейчас.
   Мне нечего было сказать в оправдание.
   - С чего ты, вообще, решил изобразить эдакую лягушку-путешественницу, все твои поступки - либо бред маразматика, либо детский лепет, одно из двух. Такое могло придти в голову только пятнадцатилетнему юнцу, которого бросила любимая девочка, да и то он бы этого не сделал, а только подумал. Тебе вообще нужно жениться, остепениться, найти работу, кстати, насчёт работы, мне как раз есть, что тебе предложить.
   - Хм...
   - Не хмыкай, это как раз для тебя, поехали.
   - Куда?
   - Устраиваться на работу.
   - А... - только и смог сказать я.
   - Ни слова, поехали. А ещё я тебя познакомлю с очень хорошей девочкой.
   - Вэк - я абсолютно потерял дар речи.
   Черт побери, она в своём репертуаре. Но все же я молча побрел за ней. Шли мы полчаса, ни о чем не разговаривая. Потом подошли к высоченному забору с огромными воротами. Рядом с воротами был столб. Нэнси подошла к нему, открыла дверцу, посвятила зажигалкой, с верха столба выбился лучик свету.
   О, мля, это типа что ли зеркальная система оповещения, как при Иване III, или при каком-то еще царе? Забавно... Ворота отворились. За ними стояли два "быка" со здоровыми алебардами в руках и аркебузами за спиной. Облачены они были в доспехи с закосом под древнюю Русь.
   - Великий Князь готов вас принять.
   Я всё меньше понимал, куда я попал. Бред какой-то. Стены изнутри были отделаны под старину, ворота тоже, хотя снаружи это выглядело, как обычная дача. Внутри было много хижин и огромный замок. Меня ужасно удивил контраст огромного замка и маленьких хибарок с соломенными крышами. Вокруг замка был ров с крокодилами, мост был опущен. Мы прошли внутрь. Пока мы шли по коридорам, я осматривался: свечи, ковры, доспехи, оружие - за все время я не обнаружил ни одного электрического прибора. Я подошёл к свечке, осмотрел её, я не обнаружил ни одной капельки воска.
   - Свечи тут работают на газу - улыбнулась Нэнси - кстати, хижины тоже только снаружи убогие, чтобы все было, как встарь, а изнутри покомфортнее моей квартирки будет.
   Я шёл дальше молча и больше не останавливался.
   Вскоре мы вошли в тронный зал. "Князь" сидел на высоком троне в абсолютно пустом зале, стены были абсолютно пусты и покрашены в черный цвет.
   - Мы есть князь Владимир - заявил нам старик.
   Нэнси сделала реверанс и заставила меня поклониться.
   - Тебе, отрок, нужна работа?
   - Ну вроде... - сказал я.
   - Это хорошо, дружинников у меня хватает, но как раз нужен асассин.
   Оп-па, ну Нэнси выдала, у меня вроде не входило в планы становиться наёмным убийцей, хотя какого черта? Асассин так асассин, я даже не стал ему объяснять, что асассины - это немного не из Древней Руси и под его имидж не подходит.
   - Для начала я объясню тебе, кто я. Ты, как житель города, далекий от исконно русских корней, не знаешь обо мне. Я должен быть князем всея Руси. Федор, мой летописец поведает тебе об этом.
   Нэнси повела меня в комнату летописца. Это был молодой придурок с волосами до плеч и противной роже, на которой читалось огромными буквами, что большего пиздобола и жополиза свет не видывал.
   - Я поведаю вам истинную историю рода Рюриковичей.
   - Ты её сам сочинил? - спросил я.
   - О нет. Это наш великий архивариус высчитал и вычитал в древних засекреченных трактатах. Слушайте:
   В истории почт всё верно, кроме смерти царевича Дмитрия. На самом деле он, правда, выжил. Хоть он и был мал, но уже умён. Он подслушал разговор заговорщиков, которые хотели его убить и представить это, как припадок эпилепсии. Молодой Дмитрий обменялся одеждами с похожим на него крестьянским мальчиком и подарил ему свой ножичек, тот, конечно жутко обрадовался и побежал играть. Царевич спокойно наблюдал, как над молодым крестьянином учинили расправу двое здоровенных мужиков. Потом он убежал в лес, прибился к банде разбойников, где его вырастили и воспитали. Вскоре, в его мозгу родился план. Сам он не хотел рисковать и поэтому предложил другу Григорию представиться собой и захватить власть, но попытка провалилась. Тогда экс-царевич собрал армию сам. Но его тоже убили. Правда, у него остался сын, Анатолий. И от поколения к поколению передавалась эта история и вот, дошла до наших дней.
  
   Мда... Большей ахинеи я не слышал, но что-то в этой истории есть.
   - Так ты берешь работу? - спросила Нэнси.
   - Беру - спокойно ответил я.
   - Пойдем, осмотришь инструмент.
   Она повела меня в подвал. Я задумался о своём работодателе. На ум пришла статья, которую я в своё время писал для журнала "Психология потомков обезьян". Называлась она "теория эгоизма". Выглядела она примерно так:
  Теория Эгоизма.
   Все мы в определённый момент начинаем задумываться, именно это тело, эта жизнь досталась нашей душе, нашему "Я". Мы двигаем рукой и удивляемся, почему она двигается, почему слушается нас. Мы стараемся понять, реально ли всё вокруг нас. Нам очень сложно представить, что другие люди так же чувствуют своё тело, так же мыслят, думают, переживают. На подкорке сознания мы не можем это принять. Нам кажется, что только мы такие, особые, избранные. Мы плюем на мнение учёных мудозвонов, которые говорят, что все люди одинаковы. Но лично я считаю мудаками всех тех, кто говорит, что каждый человек - яркая индивидуальность, все люди одинаковы и не отличаются ничем. Все люди - эгоисты, и срать в душе хотели на всех остальных. Все религии и идеи - хуйня и суходрочка. Все люди из одного дерьма сделаны, в то же дерьмо после смерти превратятся. Многие хотят увидеть Создателя, спросить у него "Что?", "Почему?" да "Как?". А я бы просто плюнул ему в рожу и сказал ему, что он дерьмо и неудачник и людей создал по образу своему и подобию, таких же мудозвонов. Вы, мои читатели-уроды, скажете мне, то я сам себе противоречу. А вот и ни хуя! Я себя возвышаю? Да! Я себя отделяю от всех? Да! Я ставлю себя выше других? Трижды Да!!! Потому, что я такой же эгоист, дерьмо и неудачник, как и вы.
  
   В журнале мне сначала сказали, что большего дерьма они давно не видели, но, почесав репу, опубликовали в первоапрельском выпуске.
   В подвале сидел какой-то молодой паренёк со светлыми волосами до плеч и странными, как будто всегда удивлёнными глазами. Одет он был в клетчатую рубашку и серую жилетку, из карманов которой во все стороны торчали провода.
   - Это и есть местный гений - объяснила Нэнси.
   - Давайте, я сначала покажу вам инструменты, с которыми вы будете работать.
   Сначала он достал огромный арбалет - вы не смотрите на него так предвзято, на самом деле это плазменная пушка.
   Потом он предъявил секиру, которая за счет колебаний, нагревается до огромной температуры и прорубает любой материал, работающую от солнечной батареи. Последним он достал черный плащ с капюшоном из странного, но очень приятного материала.
   - Вот и всё ваше снаряжение, возьмите тот свиток, в нем уже первое задание.
   Ого! Уже задание есть. Вот только про зарплату я забыл спросить, ну ладно, явно не маленькая. Когда мы выходили из "замка", я спросил у Нэнси - они там, что, все немного "того"?
   -Ага, ёбнутые на всю голову.
   - Как он тут, вообще, существует.
   - Ну, как-то умудрился нахапать кучу денег, сначала местные бандиты пытались на него наехать, две банды пропали бесследно. Его стали немного побаиваться. Сейчас к нему относятся снисходительно. Даже признали себя его вассалами, он был на вершине от счастья. Эти головорезы его работают с удовольствием, платит он им хорошо, почти никаких разборок, "стрелок", только оружие чудное, но на это им чхать.
   - А откуда у него деньги-то?
   - Сначала где-то удачно вложил, а теперь продаёт изобретения своего гения на запад.
   - Он же, вроде, патриот?
   - Патриот-то он, патриот, но деньги-то нужны - сказала Нэнси и улыбнулась.
   Мы дошли до неё. Я сел в кресло, налил себе кофе, закурил сигарету и развернул свиток.
  
  От Великого Князя
  Верному Асассину
  Ул. Карпатская д.38
  Цель: Бибирев Иван Петрович.
  
   К свитку была приложена фотография.
   - Ты не знаешь где это такая улица? - спросил я Нэнси.
   - Неа, понятия не имею.
   - Ладно, пошёл я что ли работать.
   - Да рано ещё. Сначала у нас ужин.
   Раздался звонок. Нэнси пошла открывать.
   - О! Клавдия заходи, наконец-то ты пришла.
   В квартиру вошла эффектная блондинка, но с выражением абсолютного отупения на лице. Посидев за столом полчаса, я понял, что пора сматываться.
   - Ну ладно, всем пока, я пошёл на работу.
   - Уже? - удивилась Нэнси.
   - Так поздно? Кем же вы работаете?
   - Ночным сторожем в морге - ответил я и быстро слинял.
   Я быстро поймал тачку, хвала Богам водитель знал дорогу.
   Дом 38 оказался огромным заводом. Дверь была закрыта. Я позвонил, никто не открыл. Я достал секиру, снес замок, потом голову спящего сторожа, я даже ничего не почувствовал при этом. Тут началось, набежали охранники, началась стрельба. Я достал арбалет и несколькими выстрелами сжарил их всех. Я шёл по коридору, убивая всех на своём пути, снося секирой все двери, круша всё подряд, я уже вошёл во вкус, мне эта кровавая баня начала нравиться, никто не мог меня достать, накидка оказалась не только удобной, но и пуленепробиваемой.
   Я ждал, когда же выйдет моя жертва, нет, даже не жертва, а враг, противник, весь в сверкающей броне и всеоружии, но за дверью с надписью "Кандидат наук Бибирев И. П." я нашёл лишь дряхлого, тщедушного старичка, который сидел и лепил хуи из глины. Это вот его-то мне и надо убить? Да в него плюнешь - он загнётся. Я со всей силы двинул его сапогом в челюсть. Он осел на пол и заплакал. Я сплюнул. Пропал весь азарт, все упоение убийством и жестокостью. Я не хотел убивать это убожество. Но "убожество", так же плача и сморкаясь в рукав, протянул руку и дернул за какой-то рубильник. Мир погас для меня.
  
  ***
  
   - Плохую ты работу нашёл - проговорил Сатана - Я бы предложил тебе лучше.
   - Ты что искушать меня пришёл? Я по-мойму не настолько важная шишка, да и место моё и так в аду...
   - Все так, но есть одно "но". Не нравится мне этот потомок Рюрика и все тут.
   - Подожди... Я умер или нет?
   - Неа, рано ещё. Не иди, вообщем завтра на работу, Ок?
   - Ну ладно...
  
  Глава 7.
   Я открыл глаза. Лежал я на кровати, над кроватью стояла Нэнси. Весь её вид выражал страдание.
   - Ну что, живой? Ты бросаешь эту дурацкую работу, я дура полная, прости меня... - быстро выпалила она и опустила очи яркие земле.
   - Да ладно, мелочи жизни, вроде живой, ноги, руки целы. Иди-ка сюда - сказал вдруг я.
   Я обхватил её руками, потянул на себя, мы слились в поцелуе...
   Часа через два она от меня отстранилась.
   - Неправильно всё это... Я не а, кто тебе нужен...
   - Да ладно глупости.
   - Нет, закроем эту тему, будем считать, что ничего не было.
   Она ушла, а я остался лежать. Мобильник тоскливо запищал в кармане брюк.
   - Аллё, кто, блин, такой добрый, звонит?
   - Это я Макс.
   - Какой к черту Макс?
   - Изобретатель.
   - А... Тот самый мудак? К черту вашу работу, я увольняюсь.
   - Уже неоткуда увольняться?
   - То есть как?
   - А так. От замка остались одни головёшки. Взорвался он.
   - Что, нашлись-таки у князя доброжелатели? - спросил я и усмехнулся.
   - Это я взорвал...
   - Зачем?!
   - Достало меня всё это, слушай, давай где-нибудь забьемся, пивка попьём, скажем в Тимерязевском парке, на входе, в трактире.
   Что-то меня не совсем прельщала перспектива встречаться с этим двинутым на голову изобретателем, от него можно было всего ожидать, но я всё-таки поехал. Единственный раз, когда я был в Тимерязевском, это когда я ещё в школе гулял там со своей девушкой, она мне кладбища показывала. Я тогда ещё хотел в этот трактир зайти, но она упёрлась и ни в какую.
   Тогда я ехал от метро Динамо. В этот раз я решил поступить так же. Выйдя из метро, я дошёл до палатки, купил себе бутылочку "Жигулёвского", оно здесь было странное, с синей этикеткой с гусаром. Открыв её зубами, я стал дожидаться 22-го автобуса, где-то через полчаса он-таки подъехал.
   Народу в трактире не было. Я заказал себе пиво и стал дожидаться. Не успел я сделать и двух глотков, как вошёл Макс. Его вид меня крайне удивил. Куда делись его лохматые длинные патлы, где его серая жилетка с проводами? Он был коротко подстрижен, одет в пиджак, большие, странные глаза скрывались за черными очками, но его вид его внушал ещё бо'льшую угрозу. Я посмотрел на свою ладонь, линия жизни до второго островка нигде не прерывается, ну что ж, значит, вроде, пока не помру.
   - Ну, здравствуй, Макс.
   - Ку! - он похлопал себя по щекам и присел. Я чуть не упал со стула, настолько этот прикол не вязался с этим субъектом в пиджаке.
   - Здоровеньки булы, ну як жизнь молодая?
   - Нормально...
   - Отлично, я просто хотел передать тебе одну вещь, моё последнее изобретение.
   Он достал из кармана коробочку, размером где-то с коробку для компьютерной мыши. Я взял ёё, на вес она была довольно-таки тяжёлой, и убрал в карман. Макс взял себе пива.
   - Ну за князя, не чокаясь.
   Мы выпили.
   - Ну все, я пошёл, Ку.
   Он быстро ушёл Я, конечно, верю в хиромантию, но всё-таки мне стало немного стремно, вдруг, правда, бомба. А ладно, была не была.
   Я достал коробочку и открыл. В ней был маленький черный ящик с двумя колёсиками и тремя черными квадратами. Я повернул правое колёсико, первые два квадрата сменились на "Ку", ещё поворот - "Кю". Второе колёсико выдавало "!" или "?". С другой стороны на ящике была надпись золотистым лаком для ногтей "Универсальный переговорник". Я долго думал над смыслом максовской шутки, но так ничего и не понял. Проматерившись, я отправился к Нэнси. Она открыла мне с какой-то вымученной улыбкой на лице.
   - Заходи, я как раз тебе новую девушку привела, Ангелина зовут, заходи, знакомься.
   Я зашёл, это была и правда Она...
   - Вы тут посидите, поболтайте, а я пойду чайку сделаю.
   Она ушла.
   - Ну здравствуй, вот мы и снова встретились, и теперь, я думаю, надолго.
   Я посидел, подумал и тут меня охватила ужасна тоска.
   - Нет, не надолго, сейчас мы попрощаемся, и наверно навсегда.
   - Ну что ж, ты сделал сой выбор - ответила она - Прощай...
   Она вышла из комнаты и ушла, ушла из квартиры, ушла из дома, ушла из моей жизни...
   - А я вам тут чаю... Ой а где Ангелина?
   - Не важно, слушай, Нэнси, я понял, что на самом деле, я всегда любил только тебя... Слушай, выходи за меня замуж - выпалил я, не давая ей опомниться.
   Она долго молчала, потом улыбнулась.
   - Не знаю, честно, не знаю, я подумаю.
   Она вышла из комнаты и я снова остался один. Тут я вспомнил анекдот про то, чем девушка отличается от дипломата и усмехнулся ( Если девушка говорит нет - это может быть, если девушка говорит может быть - это да, если девушка говорит да, то это не девушка, если дипломат говорит да - это может быть, если дипломат говорит может быть - это нет, если дипломат говорит нет, то это не дипломат).
   Я вышел на улицу, закурил и понял, что вокруг меня течёт вперёд и только вперёд жизнь, этот долгий и мучительный, но иногда столь интересный путь к смерти...
  Рассказ был длинный, но я прослушал его на одном дыхании. Тут в бар зашел мужчина лет сорока.
  - Папа, ты опять напился? Пошли домой, мама волнуется, мне звонила.
  - Да брось ты, мы тут с эти молодым человеком так мило беседовали, давно не встречал таких хороших слушателей.
  - Ага, прожужжал ему все уши мистикой.
  - А вы не верите во все это? - спросил я.
  - Сначала не верил, пока не случилась одна история.
  - Вы очень спешите? А то я бы с удовольствием ее послушал.
  - Даже так? Я думал вас папа уже совсем утомил, ну что ж слушайте...
  
  Солнце мира Ящера
  Я не помню, ни как попал сюда, ни что здесь делаю, я знаю лишь одно - я должен выжить. Я сжимаю холодный, мертвый металл охотничьего ружья, но я знаю, что сегодня я далеко не охотник, сегодня я жертва, но жертва, загнанная в угол, и буду драться так, как ни дрался никогда в жизни. Первые твари уже выползают из-за холма, я даже не всматриваюсь в их мерзкие тела, я начинаю стрелять: выстрел - попадание - выстрел - попадание - перезарядка - выстрел... Один патрон - одна тварь - иначе не выжить, иначе этот бой будет последним. Патроны на исходе, силы тоже. Я бросаю первую гранату, это даёт мне тридцатисекундную передышку, снова стреляю. Ещё пять минут я продержусь... Но это время пролетает незаметно... Я безоружен, почти гол и против меня сотни и тысячи не знающих страха и усталости гадов. Вокруг выжженная дотла земля, черное солнце в ярко-алом небе палит нещадно, некуда бежать, некуда скрыться. Я хватаю обрубок трубы, лежащей передо мной и бросаюсь в атаку, я нещадно крушу черепа направо и налево, я превращаюсь в бешеный вихрь, сеющий смерть и разрушение. Но тут я ослабеваю, падаю, и мир передо мной плывет, черное солнце, я даже знаю, как его называют, солнце мира Ящера, затмевает мне глаза, я не вижу ничего, только чувствую, как сотни щупалец, когтей и зубов впиваются в мою кожу...
  
  ***
  
  Весь дом содрогнулся от моего нечеловеческого вопля.
  - Что с тобой, дорогой?
  Глядя на полные ужаса глаза своей жены, я постепенно успокаиваюсь.
  - Ничего, ничего, спи.
  - Поспишь с тобой - бормочет она - Ты каждую ночь так вскакиваешь, если так пойдет и дальше, я прогоню тебя спать в гараж.
  У меня уже нет сил ругаться со своей благоверной, и я удаляюсь на кухню уничтожать запасы кофе и сигарет. Вот уже вторую неделю этот треклятый сон портит мне жизнь. Я боюсь ложиться спать. Сначала я пробовал не спать вовсе, но потом уснул в офисе, и на мой крик сбежалось полфирмы. Шеф наорал на меня и отправил к психоаналитику. Тот долго беседовал со мной, болтал всякую чушь и выписал мне кучу всякой дряни, которая, естественно мне ни капли не помогла.
  У меня просто все валилось из рук, я смотрел на документы, но перед глазами стояло черное солнце мира Ящера, мира, где всегда жара и сумерки... Я не выдержал и взял отпуск. Шеф нехотя подписал его мне. Какие только методы я не перепробовал, разве что только в церковь не ходил. В моей памяти ещё ясно стояла та история из моего детства:
  Мне тогда было пять лет, а сестре восемь. Мы гостили у бабушки в деревне. Сестра убежала купаться далеко на речку, а я увязался за ней. Сестра купалась, а я залез на дерево и осматривал окрестности. Тут я услышал, как сестра зовет на помощь: она запуталась в рыбацких сетях и не могла выплыть. Я не умел плавать и, вообще, боялся воды, и я не знал, что делать. Я побежал в сторону деревни за помощью. По дороге мне встретился священник, я обрадовался, бросился объяснять ему, что случилось, но он, выслушав меня, лишь слегка вскинул бровь, глянул поверх меня равнодушным взглядом, пробормотал, что-то вроде: "Бог поможет..." и пошёл дальше. Сестру спасли, когда я вернулся с подмогой, рыбаки, поставившие сети, пришли их посмотреть, выловили мою сестру и уже отпаивали её горячим чаем. Но с тех пор я ещё больше боюсь воды, а церкви и священников обхожу стороной.
  Эту ночь я решил провести вне дома, мой старый друг, Колька Рябин, давно звал меня к себе на дачу, и я поехал к нему. Мы посидели, вспомнили былое, я поведал ему свою историю, он посмеялся, предложил мне выпить, но я отказался. Уже на третий день кошмаров я попробовал банально напиться, но это не помогло, сон был еще более красочно-страшным, а наутро я себя чувствовал ещё более разбитым. Перед сном он вспомнил старую дурацкую примету, что на новом месте снится суженая, от его слов меня аж передернуло, потом он отшутился, рассказав, как его подруге приснилась рота солдат, я слабо улыбнулся и лёг спать.
  
  
  ***
  
  Опять этот сон, опять выстрелы, опять бой в рукопашную, опять слепота, опять я лежу, ничего не видя и сотни лап касаются меня, но тут я чувствую среди них нежную женскую руку, она берет меня под руку и ведет прочь, я иду легко и тут она меня отпускает, я падаю... Вскоре, зрение ко мне возвращается, я лежу на тротуаре перед высоким черным небоскребом, у входа стоят двое мордоворотов в спецовках.
  - Извините, здесь была девушка, вы не видели, куда она пошла?
  - Она вошла внутрь.
  Я пытаюсь войти, но они не пускают.
  - Можно хоть записку оставить?
  - Можно.
  Я нацарапал на куске бумаги свой номер мобильника, отдал им и проснулся.
  
  ***
  
  На вопросы Кольки о суженой, я отшутился, что статью за двоеженство у нас ещё никто не отменял. Я чувствовал себя прекрасно, таким отдохнувшим я давно не был. Я вернулся на работу, все шло отлично, я уже и забыл про эти сны. И тут одним воскресным утром звонит мобильник.
  - Алло
  - Привет - ответил приятный женский голос.
  - Это кто?
  - Ты оставлял мне свой номер.
  И тут я понял... И вспомнил все...
  - Постой, ты кто, ты где? Я хочу тебя увидеть!
  - Ты не можешь меня увидеть.
  - Почему?!
  - Не можешь и все.
  - Ну... А зачем ты тогда звонишь?
  - Ты не можешь меня увидеть, но мы можем встретиться.
  - Я не понял...
  - Поймёшь, приходи в парк за твоим домом.
  Я пулей побежал туда. Из-за палящего солнца вся трава в парке была сухая, и её часто поджигали местные мальчишки. Сейчас она тоже была вся обугленная и ещё дымилась. У меня комок встал в горле, земля очень напоминала землю из моего сна. Я попытался взглянуть на Солнце, но тут все погрузилось во тьму, я ослеп наяву, упал, попытался подняться, прислонился к дереву. Тут Её рука коснулась моей щеки, она нежно поцеловала меня в лоб, потом страстно в губы и исчезла. Постепенно зрение вернулось ко мне. В небе светило нормальное, московское солнце, вокруг не было ни души...
  
  ***
  
  С тех пор прошёл ещё год, я до сих пор не знаю было ли это на самом деле или это лишь плод моей больной фантазии, но не забуду я этого никогда...
  К концу рассказа он уже тоже неплохо поднабрался и, оставив щедрые чаевые, пошатываясь, они оба в обнимочку вышли из бара. Я посмотрел на часы, бар уже три часа как не работает по графику, но ладно, я стал богаче на чаевые и две истории.
  
  Просто Любовь.
  Как вампиры убиваем ядом собственной любви...
  Маневры - "Вампиры"
  
   Снова сон, снова Бог.
  - Я все еще могу выбирать, что смотреть?
  - Конечно.
  - Тогда дай мне самому пожить, я устал и во сне быть наблюдателем.
  - Без проблем, вот тебе еще одна история про Любовь, живи.
  - Опять про любовь?!
  - Не опять, а снова.
  
   Я открыл глаза, на улице уже стемнело, я чувствовал это всем телом, приятная прохлада обволакивала меня. Без малейших усилий я приподнял крышку своего саркофага, моя сила, и так нечеловеческая, возрастало с каждым мигом приближения к Ней. Я вышел из склепа и направился к каморке сторожа, в ней уже давно не бывало никого, это кладбище забросили ещё в начале века, что не могло меня не радовать, а теперь я и каморку облюбовал для подготовки к своим тайным свиданиям. В ней до сих пор была вода и электричество, видимо его просто забыли отключить, что было мне очень кстати, я, вообще последнее время заметил, что звезды ко мне благосклонны, мне исключительно везло, везло во всем, все мои бутерброды падали маслом вверх, хотя может я просто, сам того не замечая, делал сэндвичи, и судьба просто не могла повернуться ко мне задом. Я вошёл в дом и принялся приводить себя в порядок. Я смывал с себя пыль, счищал с волос паутину, даже лицо слегка припудривал, слишком уж смертельной белизной веяло от него. Я даже клыки стал подпиливать перед встречей с Ней, хотя если бы кто-то сказал мне пару сотен лет назад, что я буду способен на такое ради простой смертной, это была бы последняя фраза в его жизни или не-жизни... Я сменил саван на фрак, вылил на себя пол-флакона какого-то парфюма и отправился в путь. Я шёл гордо подняв голову, я не шёл, я летел на крыльях любви, хотя настоящие крылья мне давно обломали люди, которых Она так любит, в силы и право на счастье которых она так верит, но мне казалось, что я сейчас и впрямь взлечу. Но были и мысли, которые меня тяготили, Ей со мной хорошо, я рядом с ней, впервые за столько веков счастлив, но ведь я мучаю её, я питаюсь её силой, я, который готов отдать ей все, не могу хотя бы не забирать у нее ничего. Я, впервые за всю свою долгую жизнь возненавидел свою сущность, захотел быть просто человеком, захотел простого людского счастья, а не власти над людьми, свободы, а не силы. Ты спросишь меня, а не хочу ли я сделать её одной из нас, подарить ей вечную жизнь, подарить ей власть, сделать её выше всей этой суеты, повести её за собой. Ты же знаешь, что хочу, и знаешь, что когда-нибудь сделаю, но я не могу, не могу причинить ей боль и страдание. А вот и Она, я уже вижу вдали её силуэт, всей душой, которой, как многие утверждают, у меня нет, я чувствовал Её. Она бросилась мне в объятья, я сжал её своими сильными руками, сломавшими с легкостью не одно тело, но вдруг ставшими в миг такими нежными, такими бережными, какие и у человека встретишь редко, я прикоснулся губами к Её шее и начал целовать, зубы, привыкшие рвать плоть, сейчас лишь слегка касались Её нежной кожи. И тут я заметил это ожерелье, чеснок, связка чеснока, красовалась на шее этого прелестного создания. Ты знаешь, я знаю, да, думаю и Она понимает, что это глупое суеверие, что мы, сильные мира сего не боимся ни чеснока, ни даже солнечного света, но это был символ, символ отчуждения, символ страха, попытка защититься. Тогда я понял, насколько же мы все-таки далеки. Мы шли какое-то время молча, потом она заговорила:
   - А ты думал, я не понимаю, кто ты?
   - Да нет, не думал, я понимал, что ты знаешь обо мне все, также как и я о тебе. Одного не понимаю, почему ты все таки пришла?
   - А я и сама этого не понимаю, тянет к тебе, с тобой мне хорошо, я ощущаю себя счастливой.
   - А я рядом с тобой чувствую, что снова живу, впервые за долгие века я ЖИВУ...
   - Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой?
   - ДА. Но хочешь ли этого ты? Не пожалеешь ли?
   - А я не хочу делать выбор. Я хочу идти с тобой, но и здесь меня многое держит, у меня семья, работа, жизнь, я буду жалеть об этом, если скажу "да", но и об отказе я буду жалеть не меньше. Прошу тебя, не сваливай всю тяготу решения на мои хрупкие плечи.
   - Мой выбор и так понятен, я не могу идти за тобой, могу только повести тебя за собой. Но я боюсь, боюсь причинить тебе боль, и физическую, и душевную.
   - А будет очень больно?
   - Умирать легко, даже приятно, а вот возвращаться... Вот это не просто боль, этопронзающая всё тело, это шок от возвращение в этот ужасный мир из того покоя, из той благодати, которую ты чувствуешь те несколько мгновений.
   - А что Там?
   - Каждый видит своё.
   - А что видел ты?
   - Я видел радуги, сотни, тысячи прекрасных радуг всевозможных форм, они были прекрасны, они манили к себе, я хотел нырнуть в них, но тут меня выдернули из этого рая в этот мерзкий мир, мне очень хотелось вернуться, но потом я как-то обжился, понял, что многое ещё здесь могу, но все равно иногда тянуло туда обратно, пока я не встретил Тебя. Ты меня манишь в сотни раз сильнее любой грезы.
   - Я готова.
   - Что?
   - Я готова!
   Я не мог в это поверить, Она действительно будет со мной, я больше не буду один, мы будем вместе целую вечность... Я сновы припал губами к Её шее, спиленные клыки уже отрасли и сверкали сталью при луне, я должен сейчас вонзить их в Неё, как делал не раз, мне казалось, что нет ничего проще, но мысль о том, чтобы убить Её, пусть даже ради нашего общего счастья была мне ужасно, но я все таки сделал это, я перекусил ей сонную артерию, глотнул её теплой крови и впрыснул яд. Я всмотрелся в Её мертвые глаза, они были преисполнены любви. Меня охватил ужас, а вдруг именно сегодня все пойдёт не так, как нужно, вдруг именно сегодня, тысячелетиями работающий механизм даст сбой и Она уже никогда не проснется. Я делал это всего несколько раз за жизнь, или скорее не-жизнь, но все же я взял себя в руки, легким движением отросшего когтя вскрыл себе вены и поднес руку к её губам, несколько мучительных мгновений не происходило ничего, но потом Она начала глотать, я дал ей напиться, оторвал руку, слегка напрягся и раны немедленно затянулись. Она прошептала тихо: "Я вернулась, Любимый". И уснула в моих объятьях. Я поднял Её почти невесомое тело и понёс в родной фамильный склеп. Меня больше не мучила неизвестность, я знал, что будет дальше, дальше Я буду счастлив, да и она тоже...
  
  Я смотрел на нее.
  
   Я всегда рад видеть рассказчиков снова, в бар зашёл паренек, который заказывал кофе.
   Он как и тогда улыбался, но как-то рассеянно и неуверенно. Влюблен - поставил я диагноз.
  - Привет, кофе или чего покрепче?
  - Покрепче, давай коньячку.
  - Что-то случилось?
  - Случилось, вернее случится, то есть случилось и случится... Вообщем влюбился я.
  - Поздравляю, удачно?
  - А вот это я завтра и узнаю. Я даже уже придумал, что я буду говорить и даже записал, получилось нечто вроде рассказика, вроде даже неплохого.
  - Зачитай.
  - Сейчас зачитаю.
   Я смотрел на неё. Она стояла рядом со мной. Она говорила, говорила... Я слушал мало. Я смотрел на неё. Она показывала мне на картины, восхищаясь их красотой, пронесённой через века. А я смотрел на неё. Вот она, вот она красота, она не останется в веках, но она величественна, она недолговечна, но это живая красота, а не мертвечный блеск старых полотен...
  ***
   Мы стояли друг напротив друга. Я смотрел на неё. Я знал, что я хочу сказать, она знала, что я хочу сказать, вроде, слова и не нужны вовсе, но это не так. Они должны быть произнесены, без них нельзя. Я знал эти слова, она их знала. Я хочу их произнести, не могу... Я никогда не думал, что может быть так тяжело сказать простые слова, я просто смотрю на неё. Я собираюсь с силами, я призываю всё мужество, всю силу предков, но предки отвернулись, их сила, их смелость в бою не знала границ, но на любовном фронте все были беспомощны так же, как и я. Я остался один, один на один с Ней, я смотрел на неё.
   Но я все-таки начал говорить.
  - Послушай, Катерина (пусть будет Катерина), я хочу сразу расставить все точки над "i", я знаю, что ты человек прямолинейный (ой ли? в жизни не встречал прямолинейных девушек), так вот, ответь на мой вопрос со всей прямолинейностью
   Я говорю, я не останавливаюсь, слова текут сами, но каждое ужасом отдаётся в сердце, поэтому я не останавливаюсь, хочется отмучиться, быстрее отмучиться, потом все... Либо счастье, либо нет...
  - Я думаю, что ты не могла не заметить, что я влюбился в тебя чуть ли не с первого взгляда, пусть эти слова банальны, но к сожалению других человечество не придумало. Чем дальше, тем больше, я убеждаюсь, что ты мой идеал. Я хочу лишь узнать, есть ли у меня хоть малейший шанс на взаимность?
   Я смог, я сказал, я выпалил эти слова. Все было позади, мне показалось, что не было в моей жизни ничего тяжелее, сложнее, мне казалось, что лишь за это одно я достоин счастья, я ждал, с видом победителя я смотрел на неё...
  - И что, оно ничем не заканчивается?
  - Закончится оно завтра, в жизни, а писать дальше сейчас не буду, чтоб не сглазить...
  
  Новые приключения Мальчика
  
   Меня уже начинает раздражать эта мерзкая божественная морда в каждом моем сне.
  - Что заказывать будем.
  - Покажи продолжение про Герберта, мне эта история кажется незаконченной.
  - Пожалуйста, и раз уж тебе это так надоело, там почти не будет про Любовь.
  - Да. Надоело.
  Часть I
  Путь к далёкой звезде.
  Глава 1
  - Суки, здохните! - орал он, стреляя из плазменного ружья направо и налево. Он не щадил никого, ни войнов, ни простых крестьян. Командование отдало приказ: прибыть на Альфу, узнать все про высадку Дендров и поступать по обстоятельствам. Вот он и поступал. Герберт даже не заметил, что он в пылу сражения закричал. Но не мог этого не заметить штурман, старый КГБ-шник. За Гербертом давно замечали странности и установили за ним слежку. До сих пор оставалось загадкой, где он был три года после аварии, в которой погибли его родители. Ходили слухи, что он примкнул к какой-то секте, и сейчас это подтверждалось. Сам же Герберт ссылался на амнезию. Штурман достал компьютер и хотел было уже связаться с базой, но тут Герберт обернулся, в его глазах было откровенное бешенство. Глаза же штурмана выражали только жуткий страх.
  - Боишься, штабная крыса? А вот я вас не боюсь!
  Выстрел из магнитронной пушки в мгновение вскипятил мозги штурмана так, что они вытекли из ноздрей. Остальные солдаты быстро среагировали и бросились на Герберта, но он был быстрее, луч плазмы скосил всех.
  После этого десантник сел на обломки старого вездехода, достал сигарету и попытался успокоиться, это удавалось ему с трудом, он все ещё хотел крушить и убивать, только это помогало ему забыться, ни наркотики, ни выпивка, к которым он пристрастился у изгоев, так не спасали его. Но он все-таки достал из рюкзака фляжку спирта и косяк. Подымив и выпив, он начал вспоминать все, что он перенес после смерти родителей. Сама смерть не потрясла его, он не любил их, его не научили. Но, попав к изгоям, любить он научился... Он влюбился в Ингред с первого взгляда. Она заменила ему одновременно и мать и любимую. Он испытывал к ней все виды любви, которые только знало человечество и ещё несколько ему неизвестных. Она для него была лучшим учителем, он всё схватывал на лету. Он научился очень быстро говорить, он узнал всю правду о древнейшей истории, о том, как страна Америка, подавив в своих жителях все человеческие чувства, отправилась завоёвывать мир и лишь одно государство ей противостояло, Великая Россия, им помогал странный темнокожий народ, который россы называли хачи, а сами они именовали себя мусульманами. Но они не могли долго держаться, и вот, однажды, был построен огромный космический корабль "Моисей-666", на него сели избранные, их выбирали из всех слоев населения путем жеребьевки, за место на этом корабле шли кровавые бойни, испуганные люди использовали подкуп, силу, запугивание, такая уж у человека мерзкая природа. Но все-таки в назначенный срок на корабль сели 1000 русских, 500 мусульман и 200 человек других народностей. Америка завоевала Россию, многие слились с ними, переняли их культуру, вернее отсутствие её, но многие ушли на дно, некоторые образовали секты и жили в диких местах, некоторые жили двойной жизнью и передавали правду из поколения в поколение. Когда корабль улетал, они поклялись, что когда они обживут планету и построят сильное справедливое государство, они вернутся и дадут новый бой. И все изгои ждут этого уже много сотен лет.
  Но не об этом думал сейчас Герберт, а об Ингред, она его так и не полюбила, сначала он был ей забавен, а потом она вообще потеряла к нему интерес. У нее был парень, здоровенный амбал-кузнец, он ковал из отходов броню, украшения и предметы быта, он был туп, как пробка и вдвое старше её, но его все уважали за его силу и профессию. Герберт долго страдал, а потом плюнул на всё, сбежал от изгоев и поступил в марсианскую галактическую армию. Так он и оказался на далёкой планете Альфа, где высадились Дендры, мерзкие гуманоиды-рептилии, единственная известная системе разумная инопланетная раса. Люди то заключали с ними союз, то снова его разрывали.
  Но тут Герберт увидел идущего к нему человека, черт, как же он забыл про пилота. Магнитронная пушка тут же оказалась у него в руках.
  - Спокойно, свои.
  То, что пилот говорил, успокоило Герберта.
  - Я из оборотней, в системе я тварь бессловесная, а со своими я свой.
  - Ясненько. Чего мне делать-то теперь?
  - Все нормально, скажем дендры напали, одни мы в живых остались.
  - Резонно.
  - Полетели
  Глава 2
  Герберт проснулся оттого, что его поливали холодной водой. Все тело болело от ударов. Он тут же все вспомнил, его подставили. Как он только мог представить, что система держит специально обученных ловцов, умеющих говорить и распознавать речь. Кгб-шника-штурмана он тогда распознал в первый же день, а про пилота даже не догадывался. Его повели в ангар, он уже понял, что его ждет. Его выкинут в космос, где он почти сразу погибнет в ужасных мучениях. Герберта погрузили на корабль и приковали к стене, причем не стали тратиться на технику, приковали обычными металлическими наручниками. Это была их единственная и последняя ошибка. Когда Герберт жил в дыре его научили многому, например искусству древней секты хиппи: плетению фенечек. Он научился одевать фенечки любых размеров, не развязывая, тогда он не понимал, зачем это нужно, понял он это только сейчас. Когда корабль отлетел от земли на порядочное расстояние, Герберт быстро освободился от кандалов и стал ждать. Когда вошёл палач, молодой десантник хладнокровно убил его одним сильным ударом в висок. Так же он расправился и с пилотом, тот просто не ожидал нападения. За время службы в армии, Герберт научился водить почти все виды звездолётов. Настроив курс, прочь от земли, он отправился в кладовой отсек там он обнаружил еды, которой ему хватит на много лет странствий. Его весьма удивило, что на тюремном корабле столько провизии, но тут он вспомнил 7-е правило системы, которое в него вдалбливали с детства:будь готов ко всему, не дай обстоятельствам застать себя врасплох. Пилот и палач видимо забыли про него, Герберт усмехнулся.
  Но тут он вспомнил, про то, что самое святое осталось на земле, при обыске у него забрали все вещи, и среди них фотографию Ингред. Герберт снова зашёл на склад, там он нашёл БЛНРД, боевой лучемент, неопределенного радиуса действия, называемый в простонародье "лесопилка". Он решительно отправился в рубку и изменил курс на возвращение. Сев в ангаре, Герберт вышел с лесопилкой наперевес.
  -Рраргх! - с диким ревом Герберт начал расстреливать людей, он шёл по главному зданию системы, где его держали взаперти, и расстреливал всех, не щадя никого: ни рабочих, ни служащих, ни женщин, ни детей. Вскоре он понял, что во всем здании не осталось ни единого человека, за исключением двери с надписью "главное управление Системы". Эта дверь была заперта и бронировано, она бы выдержала залп из бортовых пушек звездолета. "Ладно, сюда я ещё вернусь" - подумал Герберт. Только сейчас он вспомнил, зачем он прибыл. Быстрыми скачками он добежал до здания охраны. Там он взял свой рюкзак, маленький лучевой пистолет, заряжающийся от солнечных батареек, ещё он взял Rocket Minigun, замечательную пушку, стреляющую очередями маленьких ракет. На лесопилке уже начало моргать "Battery low", так что её он бросил здесь. Достав из рюкзака фотографию Ингред, Герберт поцеловал её и убрал в карман у сердца.
  Быстрым шагом Герберт отправился в ангар. Но тут по дороге он увидел небольшой диск с пометкой "совершенно секретно", лежащий на столе. Подумав пару секунд, он взял диск и сунул его в карман. В ангаре Герберт долго изучал корабли, больше всего ему понравился маленький сверхскоростной межзвездный флиппер "Эрих Рауди-13". Он залез в кабину и вставил диск в бортовой компьютер. И вот, что он там прочёл:
  Планета Росса.
  Население: люди, 1млрд. Говорящие, предположительно экипаж корабля "Моисей-666".
  Тип планеты: Земля
  Отличие от земли: 4 луны
  Решение системы: уничтожить.
  Далее следовали координаты.
  Сначала Герберт долго вникал в суть, не веря в то, что это правда, но потом, смачно проматерившись, ввел координаты и полетел с самой быстрой скоростью.
  Отлетев где-то на пару миллионов километров он заметил погоню. Это было три звездолета класса х. Ни хрена себе, лучшие звездолеты были отправлены за одним им. Герберт ударил первым, он знал, все слабые места звездолётов, и он знал НАСКОЛЬКО мощным оружием обладал его флиппер, так что очень быстро два звездолёта были уничтожены. Вскоре он разделался и с третьим, но тут он услышал голос из динамиков:
  - Привет.
  Но Герберт уже не был таким наивным и не доверял человеку, просто за то, что тот умеет говорить.
  - Чего надо?
  - Бояться тебе нечего - раздался голос с соседнего сидения.
  Герберт резко повернулся. Там сидело странное, съежившееся гуманоидное фиолетовое существо.
  - Кто ты? Как ты сюда попал? Чего тебе надо? - резко выпалил Герберт и наставил на него пистолет.
  - Ну, выстрели - сказал гуманоид и усмехнулся. - Выстрели. Выстрели! Я сказал выстрели!
  Герберт раздумывал недолго, такое соседство его совсем не прельщало, да и он так требовал, что десантник высадил в него весь заряд аккурат в его шишковидную голову. Но гуманоид не только остался жив, но и засмеялся мерзким скрипящим смехом.
  - Так, кто же ты?! - удивленно, даже немного истерично заорал Герберт.
  - Я творец, вернее правильно сказать Творец. Ты не удивился, почему ты так легко уничтожил лучшие звездолёты системы, почему новейший флиппер, оснащенный лучшим на сегодняшний день оружием стоял в общем ангаре, почему в главном штабе системы было так мало охранников?
  - Удивился - прохрипел десантник.
  - А ещё, ты не удивился, что диск с координатами Россы, так просто валялся на столе и не был закрыт за семью паролями? Видишь ли, мне просто захотелось поиграть, и именно тебя я выбрал главной фигурой в этой игре.
  - По крайней мере, хоть не пешкой - пробормотал Герберт. - А почему все-таки я?
  - Когда, вы, люди приручали волков, чтобы те стали собаками, первые волки тоже, может быть, спрашивали: "Почему мы?" Просто так сложились обстоятельства, тебе "повезло", ты был первый, кто попался мне под руку.
  - И что теперь будет?
  - А ничего. Ты долетишь до Россы, поселишься там, а потом, если я захочу ещё поиграть, я что-нибудь придумаю. Можно сказать я тебя нанимаю работать моей игрушкой.
  - А если я откажусь?
  - Можешь и отказаться, но подумай о том, как я могу тебе отплатить, я тебя сделаю Хозяином Случая, ты станешь настоящим магом, будет очень забавно потом наблюдать твои похождения.
  - А ты можешь исполнить мою самую заветную мечту...
  - НЕТ!
  - Ты даже не выслушал, что я хочу.
  - Как будто так не понятно. Любовью я управлять не умею.
  - Но ты же Творец! Ты же сам её сотворил.
  - В том то всё и дело, что я её не создавал, я её не вижу, я её не чувствую, для меня её нет... Изучать её, учиться ей может только сам человек. Сначала меня раздражало, что существует что-то, чего я не понимаю, я создал систему, чтобы уничтожить любовь, но сейчас я снова испытал любопытство и начал помогать Россе. Ты вот, в этом сыграл роль, уничтожив корабли системы.
  - А ты сам уничтожить их не мог?
  - Ну... Я могу только управлять случаем, так что я, конечно мог это сделать, но меня больше забавляет действовать руками людей. Ну ладно, я тебя покину, до встречи.
  И он исчез. Это было не похоже ни на телепортацию, ни на транклюкирование. Он просто испарился, не оставив от себя ничего, даже сознание Герберта категорически отказывалось принять то, что здесь кто-то был. "Уж не показалось ли мне? Может у меня крыша едет?" - подумал десантник - "Ладно, фигня. Тупее всего (если это мне не привиделось) то, что я его не спросил ни на хера он это все создал, ни откуда он изначально взялся сам, ни бесконечна ли вселенная... Эх..." Герберт посмотрел в иллюминатор, вокруг лишь звездные просторы. "Да..." - думал он - "Лететь мне ещё долго." Тут Герберт вспомнил фантастические рассказы, которые он читал в детстве, про появляющиеся из ниоткуда чёрные дыры, открывающие туннель в гипер6пространстве. "Попасть бы сейчас в такую дыру и сразу на Россу..." - подумал он. Тут флиппер тряхнуло...
  Часть II
  Революция
  Глава 1
  - Пристрели ты на хер эту бессловесную скотину.
  - А вдруг он из наших?
  - Ты что? На нем форма десантника, он летел на флиппере системы...
  Герберт открыл глаза, над ним стояли двое в старых, рваных одеждах непонятного происхождения. Промочив горло слюной, он показал им, что он умеет не просто говорить, но и ругаться, как сапожник (Герберт любил эту поговорку, хотя старый Джером, который мастерил им в дыре ботинки, всегда разговаривал вполне культурно).
  - Глянь-ка очухался, я ж говорю, не тронь, вдруг наш.
  - А вдруг все-таки засланный?
  - Не... Нам же пленник сообщил, что говорят только сектанты, то бишь наши.
  - Неправду он сказал - прохрипел Герберт. - мне как-то раз попался один говорящий агент, он меня и сдал системе.
  - Ладно, поднимайся если можешь, пошли, у нас в сторожке как раз завалялась бутылка бормотухи, за ней и поведаешь нам свою историю. Герберт достал из поломанного компьютера диск, хвала богам он не был поцарапан, и пошёл за ними. Бормотуха на вкус оказалась хуже чем реликтовый портвейн 777 300-летней давности, но расслабляла она неплохо, так что выпив две кружки, он начал свой рассказ. С момента аварии и до того, как он был сбит охранными туррелями, правда опустив встречу с Творцом и не сказав про то, что он не просто летел, а через гиперпространство.
  - Мда... - протянул худой росс, который не позволил толстому застрелить молодого десантника - Чудны дела ваши боги. Ну и помотала тебя жизнь. Но ничего, здесь ты наконец заживешь нормальной жизнью.
  - Слушай, Икс, тебя, как послушаешь, так все всегда хорошо - пробормотал толстый росс по имени Аэлл - Во-первых землянин, ты должен зарегистрироваться в Цитадели, во-вторых, если у тебя нет нужного ремесла, ты нормальной жизнью не заживешь, а будешь жить ещё хуже, чем на земле. Ладно, я останусь за компом, а Икс отведет тебя. Только будь с чиновниками поскромнее, желательно, заинтересуй их чем-нибудь, правда кроме рублей их мало, что интересует...
  Герберт пошёл за худым россом и начал обдумывать своё положение. Он вспомнил про обещание Творца сделать его Хозяином случая. "Интересно, неужто вход в гиперпространство - это моя заслуга, а что если сейчас чего-нибудь эдакое попробовать?". Герберт нагнулся и поднял большой фиолетовый мешок с узором из золотистых нитей.
  - Оп-па, ты по ходу нашел кошель какого-то вельможи, судя по его виду и позвякиванью. Загляни-ка внутрь.
  В нем оказалось 10 металических пластин с выгравироваными на них буквами "ооо".
  - Ого! Ты явно везунчик, парень, из ниоткуда 10000 рублей, я за 3000 месяц в охранке вкалываю...
  - Значит, как я понял это неплохие деньги, да? Но ведь нашли мы их вместе, так что половина по праву твоя.
  - Не... Во-первых поднял его ты, а во-вторых тебе они сейчас нужнее.
  Вскоре они дошли до большого странного здания. При ближайшем рассмотрении оно оказалось огромным звездолетом.
  - Вот она, Цитадель, в прошлом межзвездный корабль "Моисей-666". - с гордостью за свой народ сообщил Икс.
  - Мда... Похоже, что он никогда не взлетит. Но есть одна легенда, что придет воин из далёкой галактики, соберет армию возмездия, восстановит звездолет и отправится мстить бывшим поработителям. Красивая легенда, но слабо верится, что эта хреновина когда-то полетит. Хотя наш главный инженер составил проект, как это можно сделать, но на это уйдёт порядка месяца времени, при этом должно быть задействано больше двух тысяч человек, потрачена половина запаса металла страны и все имеющееся в наличие топливо на данный момент. Вообщем Дума никогда не решится на это.
  - Ясно, ну спасибо за информацию. Куда теперь идти.
  - Заходи внутрь, скажи, что на регистрацию. Меня туда все равно не пустят. Тем, кто уже зарегистрирован туда ходу нет.
  - Почему?
  - Таков закон.
  Герберт ещё не знал, что эту фразу он услышит ещё не один раз на этой планете.
  Глава 2.
  Внутри стоял шлагбаум, возле него сидела бабка, настолько древняя, что страшно было даже дышать в её сторону, вдруг рассыпется.
  - Ваш пропуск.
  - Я на регистрацию.
  - Пропуск покажите.
  - Но у меня его нет.
  - Тогда вы не пройдете.
  - Почему?
  - Таков закон.
  - А как мне получить пропуск?
  - В вашей канцелярии.
  - А что для этого надо.
  - Для этого нужна регистрационная карточка.
  - Но я же не зарегистрирован!
  - Значит нужно регистрироваться.
  - А как я зарегистрируюсь если вы меня не пускаете.
  - Не знаю, покажите пропуск.
  Герберт вконец разозлился и уже было хотел послать бабку грибочки нюхать, но решил, что знакомство с планетой не стоит начинать с ссор.
  - Вот мой пропуск - сказал он и протянул ей одну пластину в 1000 рублей.
  - Что ж вы сразу не сказали, что у вас специальное разрешение? - сказала она и заулыбалась. - Регистрация прямо до конца корридора и налево.
  Шлагбаум поднялся.
  Возле двери обнаружилась новая проблема. Дверь с табличкой "Регистрация" была просто-напросто закрыта на амбарный замок. Проматерившись он вернулся к бабке и спросил, в чем дело.
  - Отошла она наверное, ты сынок, обожди.
  Просидев полчаса у двери и успев от скуки наловить полные карманы мух, он увидел ещё одного местного обитателя. Это была уборщица, которая нетороплива мыла пол, когда швабра уткнулась Герберту в ботинки, она остановилась, секунд пятнадцать она пыталась понять, что прервало её работу.
  - Расселся тут, работать мешает - пробурчала она.
  Герберт не стал препираться, просто молча протянул ей пластину. Она тут же заулыбалась, стала приветливой, Герберта это позабавило, но все-таки очень удивило, на Земле никто так не любил кредиты. Вернее их любили, но не настолько. Нарушать закон ради них никто не стал бы.
  Но почему-то Росса нравилась ему гораздо больше, в системе не было ни единого несчастного человека, но Герберт возненавидел её уже лютой ненавистью со всеми её законами и прочим, в ней нет души, в ней нет ничего человеческого.
  - Так может вам это, того помочь чего? - оторвала его от раздумий уборщица.
  - Да. Вы не знаете, когда откроется регистрация?
  - Да ты что сынок! Её уже давно перенесли на 3-й этаж.
  Герберт смачно выругался и поплелся на третий.
  За старой, ржавой дверью он увидел огромную оранжерею. Всё помещение было засажено яблоками и помидорами, они гнили и падали на пол. От этого в комнате стоял мерзкий запах и летали мухи. За огромным ржавым столов сидел толстый чиновник с зеленоватым цветом кожи и большим ртом, он периодически пытался ловить мух длинным языком, но промахивался и матерился. У Герберта уже голова шла кругом от всего этого, так что он просто подошёл и положил на стол шесть пластин.
  - Ну почему? Почему все несут мне деньги? Я никогда не мечтал скопить состояние, мне отец всегда говорил: "Чем больше денег, тем лучше"... У меня уже миллионы рублей, а я не знаю, что с ними делать. - он снова попытался поймать муху, но безрезультатно.
  "Хорошо бы он рассказал, что что здесь вообще за чертовщина творится"
  - Слушай, парень, ты смотришь таким взглядом, будто никогла мутантов не видел!
  - Видел... Но только в лабораториях...
  И Герберт рассказал ему свою историю.
  - Мда... - сказал чиновник - Значит ты даже не знаешь, что при крушении Моисея взорвался реактор и все пассажиры получили буйвулиную дозу радиации, многие погибли, а остальные нарожали потомство, то есть нас, с той или иной мутацией. Я вот например получил этот язык и страстную любовь к мухам, если б я еще умел их ловить...
  Экс-десантник понял, что это его звездный час и вывалил из карманов горсть мух. Мутант тут же выпучил глаза и с бешенным лицом отправил горсть мух в рот, после чего долго, с блаженством на лице их пережёвывал.
  - Ты мой спаситель. Твои документы будут готовы в момент.
  Глава 3.
  Проснулся Герберт в тревоге, всю ночь ему снились кровь и взрывы. Он оглядел комнату, в которую поселил его комитет. Обычный жилой отсек, очень сильно напоминающий ему его берлогу в системе. На сегодня у него был запланирован визит к правителю. Мутант-чиновник объяснил Герберту, как туда попасть и дал оранжевую карту, дающую проход куда угодно, после того, как он научил его бить мух резинкой. Новоиспеченный граф Таврический, а именно так было указано в регистрационной карте, зашёл в цитадель, без проблем дошёл до самых дверей правителя, но там он встретил препятствие в виде здоровенного семирукого охранника, в пяти из которых он сжимал лучеметы, оставшиеся скрестил на груди и заявил: "Пущать не велено!"
  - Но у меня ведь ора...
  - Хуй я клал на твою карту. Правитель пускать не велел.
  Пластины охранник брать тоже отказался, это вывело Герберта из себя. Не зря в десантной школе его учили драться против ввосьмеро превосходящего по силе противника, правда с восьмирукими он никогда не махался, но тому все равно хватило сильного удара его же лучеметом в челюсть. Герберт сплюнул на бездыханное тело и вошёл в кабинет.
  - Я же сказал, мать вашу, что я занят.
  - Меня это мало волнует! У меня важные вести, система хочет уничтожить Россу, нужно дать ответный удар!
  - Молодой человек, я отлично понимаю о чем вы - начал тот спокойно - но денег на поход не дам, как не просите - сказал он и улыбнулся.
  - Я сам возьму. Революция, так Революция! - сказал граф Таврический и высадил в правителя заряды из обоих лучевых пистолетов, взятых у охранника. Потом он вышел на балкон, там, как полагается уже стояли толпы радостного, освобожденного народа и кричали "УРА!" И "СЛАВА!"
  "И почему я не сомневался, что все будет хорошо? Неплохо быть почти богом..." - подумал Герберт.
  Часть III (завершающая)
  самая короткая (почти эпилог)
  Крестовый поход.
  Глава 1(и последняя)
  Все время подготовки Герберт наслаждался жизнью, самые красивые девушки планеты подносили ему лучшую выпивку, деликатесы и наркотики. Ровно через месяц его внесли на отстроенный заново "Моисей-666". Отлетев на пару сотен километров Герберт увидел нечто, похожее на рой пчел летящий в их направлении. При ближайшем рассмотрении это оказались несколько сотен новейших ракет камикадзе-13.
  - Стреляйте, мать вашу! - заорал граф.
  Но выстрел не помог, огромный взрыв озарил всю галактику, но не замедлил своего движения, уже не рой ракет, а здоровенное облако взрыва неслось к Россе.
  - Уходим с этого курса на хуй, бля!
  Несмотря на огромные размеры космолет был очень маневренным и легко ушёл в сторону. Взрыв пронесся, стерев Россу с лица галактики и понесся дальше.
  "Это пиздец" - подумал Герберт - "Нужно уходить в Гиперпространство"
  Корабль тряхнуло и в следующий момент все до единого члены команды упали в красочное забытье.
  Все очнулись от злобного крика командира - Хуячь! Все ещё не успели ничего осознать, осмыслить, но бросились к орудиям. Этот залп был в сотню раз мощнее того. Солнечная система перестала существовать, она оказалась распыленной на атомы. "Ведь там же была Ингред... Да пошла она!"
  - Маладец! Уумница. Ломать не строить, так что ли?
  - Опять ты?
  - Да опять я... И в этот раз мы уже видимся в последний раз. Я ухожу на покой.
  - А разве Творец может уйти в отставку?
  - Ты так ничего и не понял? Возможно все, главное только это понять и так и случиться. Я никогда не пробовал умирать, по-моему пора. А ты можешь начать новый проект с миром. Можешь создать новых людей, можешь играть с этими... Главное относись ко всему с юмором. Аста ла виста бэби.
  - Подожди, а много, таких как я?
  - А столько ты хочешь? - спросил Творец, улыбнулся и исчез навсегда.
  Герберт попросил его не беспокоить на протяжении суток и отправился в свою каюту. Сначала он хотел обдумать ситуацию, но потом плюнул на все, опустошил литровую бутылку бормотухи и завалился спать.
  Позже его разбудила делегация из 20 человек.
  - Знаете, кэп, мы посовещались и решили, что если наше желание что-то значит, мы хотим остаться на корабле и отправиться искать где-нибудь далеко, за переделами галактики новый, справедливый мир.
  - Если вы захотите, вы его найдёте. Штурман?
  - Я!
  - Будешь капитаном. А я создам по-настоящему счастливый мир, мир любви и удовольствий прямо здесь, на этих руинах, если что, залетайте в гости, адью - и Герберт исчез...
  - Этот фиолетовенький - ты?
  - Ну, я бываю очень разным...
  
   Последняя сигарета.
  
   В бар вошёл человек в оборванной одежде, на открытых кусках тела были видны рубцы, как от ударов плетью. Он сел у стойки, выложил перед собой пятисотенную купюру, видимо, чтобы я не сомневался в его платежеспособности и заказал пива.
  - Это не будет наглостью если я полюбопытствую, что случилось?
  - Не будет, мне сейчас очень нужно выговориться, потому что со мной произошло нечто очень странное, я еще сам не до конца все понял...
   Последняя сигарета... Не просто последняя, а Последняя с большой буквы. После неё Смерть, Ничто, Забвение. Хочется почувствовать весь вкус, насладиться каждой затяжкой, но когда она догорит, меня убьют... Если почти не курить, она может тлеть долго, я получу лишние драгоценные минуты жизни. Эта последняя сигарета, эта подачка брошенная мне моими палачами, истлела уже наполовину, они смотрят на меня зло, но прервать меня не могут, нельзя отбирать у человека последнее, что у него есть, хотя у меня уже отняли, у меня отняли желание умереть, а теперь дарят смерть. Так что все-таки лучше? Докурить быстро, вдохнуть, вкусить все или дать ей медленно, размеренно дотлеть? Подобный выбор я делал всю жизнь. Эта сигарета стала для меня маленькой моделью жизни, да что там, это вся моя жизнь. А как я обычно поступал? Затяжка - последняя четверть жизни пролетела незаметно, оставив вкус горечи. Я уже затягиваюсь фильтром, я обжигаю пальцы, губы, потом медленно тяну руку к пепельнице, чтобы затушить бычок, хотя он уже и не горит, но я аккуратно вдавливаю его, ставлю крест на всей своей жизни, привожу её к логическому завершению, а сейчас я умру...
   ::::==== $
  Удар. Ошмётки мяса разлетаются в стороны. Удар. На куске мяса появляются первые дырки насевозь. Удар. Если бы какой-нибудь гурман-фанатик увидел бы меня сейчас, он бы удавил меня немедленно. Удар. Меня всегда учили, что сильно бить нельзя, плевать на то, чему меня учили. Удар. Кусок уже почти развалился, я кидаю его на сковороду, беру следующий. Удар. Это единственная работа по дому, которую я люблю. Удар. Вся моя одежда в маленьких ошметках мясо, лицо тоже. Удар. Рука устала, я кидаю последний кусок на сковороду, сажусь, закуриваю. Она не позвонит. Удар. В столе появляются вмятины от молотка. Она не позвонит. Я сдерживаю себя. Звонок.
   ::::====*
  Я хотел, чтобы она позвонила, я ждал этого, мечтал об этом. Я настроил на этот день очень много планов и сейчас с огромной радостью их разрушал.
  - Алло, банк? Извините, появились неотложные дела, за документами не смогу заехать.
  - Колян, здарова. Нет, в бар сегодня не пойдем, много работы и за руль вечером. Да.
  - Светка? Привет, солнышко, нет, сегодня ночью в клуб не идем, завтра на работу рано, дел много.
  На душе легко, я свободен, я лечу к ней на крыльях любви.
   Но тут я прерываю трель, уже звенящую в сердце.. Я потратил все силы, чтобы забыть её. Я пережил очень много боли, но я выжил. Я стал сильным, но сейчас собираюсь потерять все, что приобрел. Нет. Я уже понял, что не хочу играть в Любовь, "эти игры не для нас". Для чего она позвала меня? Она хочет вернуть мне книги. Так зачем в сердце я слышу опять трель? Незачем. Она должна заглохнуть. Она глохнет. Я спокоен, причем спокоен искренне, это не маска, это новый Я, старый Я умер, а сейчас была агония, агония прошлого, но я не поддамся ей, не умру вместе с ней. Я слишком люблю себя, и только себя потому, что пока больше некого.
   Я встретился с Ней. Нет, не так. Я встретился с ней. Мы чужие друг другу. Мы слишком долго были очень близки, но не смогли удержаться вместе. Теперь между нами не просто пропасть, между нами Бездна, между нами бесконечная беззвезднаю пустота, огромное абсолютное Ничто. Мне жаль, мне безумно жаль терять её, как друга, но сердце молчит. Оно спокойно. Она жива. Я жив. Пусть будет так...
   ::::===*
   Вы спросите меня, как я себя чувствую? Хотя вряд ли, какое вам до этого дело? Я никто для вас и никто для этого мира. Я увидел в жизни какой-то смысл, но потерял и его. Я это понял только сейчас, хотя прошло уже немало времени. Прошло. Пролетело. Незаметно исчезло. Я говорил, что люблю себя? Брехня. Я всех ненавижу и себя в первую очередь. Мне, действительно пора умереть. Я иду. Я сам не знаю, куда, но иду. Аптека? ДА. Самый обычный дешёвый шприц. Сейчас я отойду в темный переулок, пара кубиков возвуха пройдут по моим венам и я исчезну.
   Я подношу шприц к вене. Игла входит легко и куда нужно, как будто я всю жизнь только этим и занимался. Я закрываю глаза. Удар.
  Я падаю.
  - Бля, чего ты творишь там? - голос визгливый, явно подвыпивший.
  - Наркомана нашёл, пиздит - дурацкий смех.
  - Это не наркоман, у него шприц пустой. - спокойный, прокуренный бас.
  - Пустой?
  - Да.
  - Опять потянуло на подвиги? Может опять будешь нам мозги про ценность каждой жизни пудрить?
  - Не буду. Но этого человека спасу. - никаких эмоций не было слышно в этом голосе, только констатация факта. Никто спорить не стал.
   ::::==*
   Грязный подвал. С каждым вдохом плетка опускается на мои плечи. Я кручу колесо, не знаю какой механизм оно приводит в действие, знаю только, что если буду крутить его медленно, то буду получать плеткой не только на вдохе, но и на выдохе. Вдох. Плетки нет. Значит ещё через три вдоха работа закончится. Я снова в своей камере. Я снова думаю о побеге. Любой ценой. Я вырвусь отсюда, я отомщу своим "спасителям".
   ::::=*
   Явно в издевательство надо мной в камере стоит зеркало. Я рассматриваю себя. За месяц изнурительной работы фигура моя в корне изменилась. Я отощал, но оброс мускулами, вся спина была в рубцах, но это не отталкивало. Я даже залюбовался собой.
   Дверь камеры открылась, но я точно знаю, что работать ещё не пора. Что-то новое?
  - Ты пойдешь с нами.
  Пока ничего. Меня привели в тускло освещенную комнату, усадили за стол. Мои проводники достали каждый по пистолету.
  - Сейчас ты умрешь - ни единой эмоции, просто сообщили, как обычно сообщают следущую станцию в метро - есть какое-нибудь желание напоследок?
  - Сигарету! - я не раздумывал, я даже еще до конца не понял, что сейчас произойдёт.
   ::::~
   Сигарета потушена. Я жду.
  В комнату входит ещё один человек, я узнаю его по голосу, тот самый прокуренный бас:
  - Ну что, хочешь жить?
  - Да. Хочу. - так же без малейших эмоций ответил я.
  - Живи. Граждане, проводите его на выход.
  - Подождите - мой голос все-таки дрогнул - объясните, ЗАЧЕМ?
  - Ты хотел умереть, а я увидел в тебе еще силы жить, ты будешь жить.
  - Ты что, Господь Бог?
  - Нет, но делаю то, что он должен, но почему-то не делает.
  - Высоко берете - я не чувствовал страха, я знал, что могу говорить все.
  - Хочешь быть с нами?
  - НЕТ.
  - Ну ты, подумай, если что, дорогу запомнишь.
  Я ушёл.
  - Он вернется.
  - Да, он вернется.
  
  
  Пушинка.
  (вместо эпилога)
  
  Последняя история была очень интересна, но она была Последняя, я это как-то понял... Пусть этот паренек живет, ему нужно, мне уже нет, я прожил уже столько жизней, что пора уже не раз умереть, так вот, умру хотя бы раз, больше все равно не получится. Я пришёл домой, и не снимая пуховик, достал из шкафа пистолет, приставил его к виску и со словами: "Идите вы на хуй со своими жизнями, своим богом и своей любовью" нажал на курок, я упал и легкая пушинка вылетела из пуховика...
   Легкая, невесомая пушинка взлетела и медленно вылетела в окно, пролетела мимо домов, возле автобусной остановки она приземлилась на нос девушке. Девушка чихнула, уронила сумку. Молодой человек поднял её, они улыбнулись друг другу. Они разошлись, они были уверены, что больше никогда не увидятся. А пушинка полетела дальше, она села на стекло машины. Водитель не обратил на неё внимания. Ребенок на заднем сидении перестал плакать, он увидел её. Она переливалась на солнце, это не было ни необычно, ни прекрасно, но его это привлекло. Он не станет поэтом, позже он начнет писать стихи, он захочет сравнить глаза любимой с чем-то таинственным, особым, с чем-то, что он когда-то видел, но забыл, он разозлится, он бросит писать стихи и сожжет тетради. Поднялся сильный ветер, пушинка улетела, она поднялась высоко и начала спускаться, она спустилась на съёмочную площадку, села на объектив, от легкого ветра она подрагивала, но не улетала. Оператору она понравилась, он любовался ей, опомнился, сдул её, но его все равно выгонят с работы за брак в плёнке, но он сохранит эту плёнку, вернее нет, он сохранит не всю её, а лишь те кадры, где маленькая пушинка играет на солнце, закрывая собою людей, он будет смотреть на это, когда ему будет грустно. А пушинка полетела дальше, упала в снег, она намокла, она осталась лежать. Люди шли, они не останавливались, никого не волновала упавшая пушинка. Прошла зима, прошла весна, наступило лето, пушинка вновь взлетела, она пролетела мимо старых знакомых. Девушка всё-таки встретилась с тем парнем, сейчас они шли под ручку, с ними идёт ребёнок. Это его сын, он уже называет её мамой, ребёнок бежит за пушинкой, пытается её поймать, не может. Это было для него первым потрясением, несильным, оно скоро пройдёт, но первым, за ним будут и другие, он поймёт, что не всё может, он отчается, в школе его будут бить, он не сможет дать сдачи, он озлобится, он захочет уничтожить весь мир, не сможет. А пушинка полетела дальше, залетела в окно, она села на кончик сигареты, она сгорела в один миг. Человеку не понравился вкус сигареты, он разозлится, он уволит секретаршу, её больную мать выгонят из элитной больницы, вскоре она умрёт. Её похоронят, и пепел, оставшийся от маленькой пушинки залетит в могилу и останется там..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"