Аннотация: иногда можно разминуться со своим счастьем на минуту, на шаг или на всю жизнь.
Илье Малиновскому.
Ирине.
Со всей любовью...бе:)
Мы разминулись на жизнь.
Мы с тобой разминулись в несколько минут, мы с тобой разминулись в один шаг. Мы с тобой разминулись в жизнь.
Меня зовут Яна. Я обычная девушка. Рыжие волосы, зеленые глаза. Я выросла в гарнизоне, окончила школу с золотой медалью и поступила учится в университет. Специальность- социолог. Не знаю почему, что бы изучать людей, что бы понять себя. На психолога- не рискнула, кто знает, что скрывает моя душа, захочу ли сама это знать...Да нет, так не честно, струсила я на психолога поступать, именно по этому, что бы не понять себя.
Большой город. Старые улицы увешаны современной световой рекламой, джипы на широких колесах похожи на инопланетные корабли. И так грустно и одиноко в этом городе. Словно потерялся на его мощенных брусчаткой улицах, потерялся, заблудился и оставил где-то душу.
Так прошло года три. Я словно во сне или тумане. Живу не живя. Все казалось жду кого-то. Кого-то кто где-то рядом, но не как не видит меня.
В это лето я осталась в городе. Не поехала к родителям. Не поехала к родственникам. Мне захотелось жизни. Самостоятельной взрослой жизни. Не прятаться за страницами книг, не искать ответов на вопросы, что не могу задать в темных залах кинотеатров. А просто пожить по взрослому, с работой, с новыми людьми. Большая девочка. Доказать себе, что я большая девочка, а не случайно забредший в этот мир прохожий.
Работа нашлась на удивление легко, секретарь в красивом большом офисе. Но только это не то, что я ожидала. Слишком рутинно. Слишком просто. Да было интересно приходить первой на работу, распахивать окно в приемной пуская в комнату шум большого города, солнце и ветер, который доносил сюда шум моря...Я наверное и не уехала этим летом, потому что не могла остаться без него. Без моря. И еще я кого-то ждала. Я все боялась, что он пройдет мимо...
-Минеральной воды.
-25 рублей. - продавщица протянула мне сдачу с моего полтинника. Я повернулась на каблуках к выходу и уперлась во что-то синее- синее на крепком-крепком. Синее оказалось футболкой. Крепкой грудь на которую она была одета. А обладатель, кареглазый брюнет, улыбнулся, мягко отстранил меня рукой и низким бархатным голосом произнес:
-Осторожней.
А дальше как в анекдоте: "Девушка, вы верите в любовь с первого взгляда? Нет? Тогда, посмотрите еще раз". Я полгода ходила мимо него в общаге, он был на вахте проверял пропуска. Полгода я его просто не видела. И заметила только сегодня в магазине...
Просто...просто тогда я влюбилась. Мне долго не хотелось признаваться в этом. Никому. Даже самой себе. Я знала, что вместе мы не будем. Но все же я любила его. Любила сильно. Очень сильно. Он мне снился. У меня дрожали пальцы, когда я протягивала ему пропуск. Я так часто стояла у стены коридора, смотря, как он несет вахту, пропускает студентов, болтает по телефону.
Я могла познакомится.
Я могла попросить его о встрече.
Могла. Вероятно. Но не могла на самом деле. Я ждала, что он сам сделает шаг навстречу мне, хотя понимала - не сделает. Не знаю почему. Просто понимала.
А потом, случайно я узнала номер его сотового. И написала смс. Не помню какую. Какую-то. Мы начали общаться. Через 3 дня сказала, кто я. Он меня вспомнил. Конечно, каждые два дня мимо него ходила... и подтвердил мои мысли о том, что вместе мы не будем.
Плохо? Больно? Не те слова, что бы все описать.
С меня сняли кожу, и то мясо что осталось обсыпали солью напополам с песком, а потом опустили в море.
Я любила море.
Но не сейчас, когда оно разъедало меня кислотой причиняя невыносимую боль. Я повзрослела от этой боли. Многое поняла.
Мне просто было больно. Я уходила плакать куда-нибудь где никто не видит. Я ничего не ела. Мне просто не хотелось. Я ни с кем не общалась. Мне просто не хотелось.
А еще я постоянно видела его, каждый взгляд, звук голоса, как новая порция тщательно втертой соли на мое тело.
Я пережила. Выстояла. Смогла.
Сама не знаю как.
А потом. Уже началась учеба. Была поздняя осень, когда на деревьях еще нет листвы, но она еще есть на земле. Переход от осени к зиме. Я пришла с учебы. Помню что день был очень солнечный, пусть по осеннему, но солнечный. На моем столе лежала книга. Странная, книга. Половина страниц голубая, половина оранжевая. Черная обложка, и маленькая картинка посредине, пустая скамейка у моря на фоне заката. Кто-то из девочек принес, подумалось мне тогда. Ее принесла судьба. Лучше б мне было не брать ее тогда в руки. И не читать. Быть может я бы тогда спокойнее жила... точнее не жила, а продолжала бы существовать. Рано или поздно правда узнается, рано или поздно люди встречаются. Мы встретились поздно.
Слишком.
Автор Илья Малиновский. Красивая фамилия, подумала я, открывая первую страницу. Сначала читать было тяжело. Рваные мысли. Не ровные записи. Тяжелые слова. Темный взгляд на жизнь...
Правда. Жестокая правда бьющая наотмашь по лицу в каждом слове. Жестокая правда разрубающая мои иллюзии о мире. Жестокая правда вырывающая розовые очки. Жестокая правда о жизни. О любви. О чувствах. Словно каждая строчка обо мне. Для меня.
Ночь я не спала. Только под утро забылась беспокойным сном. И проснулась с решимостью найти автора. Он был мне нужен. В каждой его строчке, в каждом его букве я узнавала, того, кого ждала. Того, кто мне был нужен все это время. Образ моего кареглазого брюнета вдруг потускнел. Когда я проходила мимо утром, то даже не узнала его. Он стал чужим. Далеким. Не нужным. Я нашла того, кого искала. Осталось дело за малым- встретится с ним в реальности. И в первые за столько времени меня наполняла надежда, мне хотелось летать. Потому что я знала, что нашла его...
- У тебя не полная книга. Плохой переплет, выпало несколько страниц. Прочитай вот этот экземпляр. На средине.- девушка протянула мне такую же книгу, как и ту что лежала у меня под подушкой сегодня. Она была издана у нас в университете, кто же еще как не издатели, могли знать где найти автора?
Книга легко открылась на средине. Словно и не в первый раз. 30 -го мая 2003 года Илья погиб в автокатастрофе.
Я не верила глазам.
Я прочитала еще раз про себя.
Потом в слух. И еще раз вслух. И вновь вслух...
А с фотографии на меня смотрел брюнет с шоколадными глазами...
Люди встречаются рано или поздно.
Я встретила его. Того кого всегда искала. Того кого всегда ждала. Но поздно. Слишком поздно для нас обоих
Илья Малиновский студент третьего курса моего университета. Как много я нашла потом о нем. Фильм, его дневник, записи его друзей, самих друзей. Мы разминались буквально на шаг всю нашу жизнь в одном городе. У нас даже были общие знакомые... А писал, писал он для своей девушки. Девушки, которая жила со мной в одном общежитии в соседней комнате. Я зашла к ней потом, в гости, как соседка, что -то попросит . А на самом деле просто посмотреть на нее. Рамка с его фотографией на полочке. А она, она без него совсем никакая. Я смотрела их фотографии, она была такой яркой, таким рыжим -рыжим веснушчатым солнышком с ним. Светилась. Сияла. А без него погасла. Стала серой. Не заметной. Тусклой какой-то. Мимо в толпе пройдешь и не заметишь. Словно ее покрыл слой пыли. Или пепла. Так иногда бывает от горя.
Или это я просто ревную? Ревную тебя к ней? Потому что она так похожа на меня, такая же рыжая и зеленоглазая. И зовут Лена. А меня Яна. Я хотела спросить о тебе, но не стала, потому что на ней была одета твоя любимая футболка, тот самый подарок из Швейцарии, кажется. Черная футболка и белая надпись: "90% ангел". Мне захотелось потрогать ее, что бы ощутить тебя. Потереться щекой о ткань. Да только было уже поздно. На футболке осталось лишь твоя память, но не осталось тебя.
Я хотела поговорить с Леной о тебе. И не смогла. Потому что сейчас даже такую, мне не было ее жаль. Я ни ненавидела ее. Нет. Просто, просто не могла ей простить что она знала тебя. Знала тебя всего. Ощущение твоей кожи, твой запах, твои волосы. То что она видела себя в твоих глазах, то что ты целовал ее, то что она когда -то была в твоей постели. Я не могла ей этого простить, не могла простить, что ты писал для нее, а на самом деле для меня и все что было нужно, это просто зайти тебе в соседнюю дверь...В дверь, которая была моей.
Илья, Илья, Илья...о чем думали родители давая тебе это имя? Илья- Сила Божья. Была ли она в тебе эта сила? Была или это было Божье проклятие? Божье проклятие- нас книжных детей потерянного поколения. Детей выросших на обломках и отданных самих себе. Без идеалов. Без лидеров. Детей, чей иллюзорный мир не соответствовал действительности....
А я ведь вспомнила его. По его дневнику, я когда-то работала на телефоне доверия для студентов. Мне звонили разные люди и однажды звонил он. Я запомнила этот звонок, потому что человек не ныл и не скулил, он просто сухо перечислил факты отравляющие его жизнь, а я не смогла ничего сказать, потому что звучало это так словно он рассказывал обо мне. Я нашла запись об этом в его дневнике. После того звонка, я ждала что он позвонит вновь. Да так и не дождалась. Он был не из тех кто жалуется и просит помощи. Ты был ангелом, 90% ангелом с оборванными, обожженными крыльями. Наверное сейчас ты стал настоящим, 100% ангелом. Там на небе.
Хотя...тебе наверное скучно там? Или ты теперь воин божий? Не важно...важно, что тебя нет рядом. И кем бы я тебя не считала, ты не придешь ко мне. Даже во сне не придешь.
Его книга навсегда поселилась под моей подушкой. Каждую ночь я желала ему спокойного сна. Каждое утро- доброго дня. Распечатала его фотографию, приклеила к обложке что бы не потерять.
Вновь начала курить. Потому что везде видела его. На видовых площадках. В университете. Там где мы когда-то разминулись. Пыталась окликнуть- только улыбка и тут же растворялся среди людей.
Натяжение нервов не выдерживало. Я всю жизнь ждала его. Я его знала. Знала с самого своего рождения. Мне всегда был нужен он. А теперь зная, что его нет- зачем мне было жить. Город давил могильной плитой. Только сейчас я осознала, что этот город могильная плита, просто кто-то под ней, а кто-то на ней справляет поминки и танцует джигу. Я была под ней. И выбраться не могла. Не хотела. Потому что там, на тех веселых поминках мне не было места.
Все вокруг вдруг стало против меня. Все то, чем я когда-то отгораживалась от мира. Мои книги, мои фильмы, мои игрушки, моя музыка.
Книжные магазины стали наполнять пустые, ничего не значащие книги о любви, о любви, о любви.... Пустые, написанные одними и теми же словами.
В кино новинки- все та же пустота. Все так же пусто в этих фильмах. И видно как отчаянно стараются актеры сыграть настоящее чувство, хотя в глазах читается насколько они противны друг другу, и когда ты выходишь за двери кинотеатра, помнишь лишь эту старательную наигранность и больше ничего.
Игрушки. Лисенок и мишка. Они почему-то стали отчаянно мешать в кровати. Словно не место им там. Их не хотелось обнимать ночами. Слишком бездушные.
Надо мной издевалась даже музыка. Новая группа однодневнка с глупым названием: "515" с волны каждой радиостанции смеялась надо мной словами своего хита: "Посмотри город, плохо ей, снова одна, плачет она, посмотри город, плохо ей".
Да мне было плохо...
Мне было очень плохо...
Я замерзала в этом городе. Под этим небом. У этого моря. Меня не согревал никто. Ничьи дружеские улыбки, участие, ничья любовь- только мое одиночество в этом каменном мешке составляло мне компания. Пило мою душу.
Я грела свои руки горячими чашками кофе, от пара которых запотевали окна и рисовала там его глаза. Глаза которые плакали. И не видела, что это мои глаза...
Крыша. Ветер. Ночное небо без звезд. Вдали где-то море, даже через шум ночного города я слышу его. На мне мое любимое белое платье. Я так хотела пойти в нем на свидание...на свидание к Илье. И пойду. Сегодня. Его книгу крепко прижать к груди. Оправить волосы. Поцеловать его фотографию. Первый и последний раз. И...и шагнуть с парапета на встречу земле. И так быстро-быстро вниз. А в голове не воспоминания о прошлой жизни, а лишь короткий всхлип: "Боже, прости, я так хочу жить".
Глухой удар. Выпавшая из рук книга. Вязкая липкая жидкость на ее обложке.
Подскочила на постели так, что чуть не зацепила полку с книгами, что прибита над кроватью. Приснилось. Просто приснилось, что шагнула с крыши. Сон, сон, сон. Глупый, глупый сон. А ведь так реально...И следующая мысль, которой испугалась: "а быть может так и нужно?". Именно так. Быть может эта дорога к нему.
Я бродила по магазинам в поисках такой черной футболки с надписью "90% ангел". Нигде такого не было. Каким-то образом я забрела в маленький секонд- хенд. И там увидела его- то самое платье в котором в своем сне шагала с крыши. Чье-то свадебное, простого покроя. Стиль века 19-го. Белое белое, с перчатками по локоть, с широкой лентой под грудью и не глубоким декольте. Оно просто висело среди еще 10-ка более пышных собратьев. Но я знала, что это оно. И оно ждало меня. Денег в кошельке хватило ровно на него.
А потом я ходила к нему на свидание. В том самом белом платье, в котором во сне шагнула с крыши. Шла к нему на свиданье на кладбище и несла четыре черных тюльпана с белыми краями. Откуда-то знала, что ему понравятся. Обязательно понравятся.
Его могила. Черная чугунная ограда и такой же черный чугунный крест. Табличка с именем. Чугунная скамейка. Все строго. Все просто. И вместе с тем внушительно. И как-то спокойно. Я положила тюльпаны у креста, зачем-то подумалось, что нужно было пять, потому что для меня он жив всегда. Села на скамейку. Закурила.
-Пришла все-таки?
Не страшно. Не удивительно. Я же шла на свидание. Он меня ждал. Просто кивнула. Он сидел рядом на скамейке. В джинсах и в брезентовой куртке. Кладбищенский сторож. Или работник.
-Давно тебя не было.
Только опять кивнула. Потому что разочарование сжало горло. Я ждала Илью. Дождалась. Сторожа. Я думала, что здесь будет он. Будет. Расскажет. Объяснит. Позовет к себе. Здесь был он. Там под толщей земли. Или то что осталось от него.
-Раньше -то каждый день бегала, а сейчас не бываешь почти. Забыла своего любимого?
Я отрицательно покачала головой. Он меня наверное с Леной спутал. Говорить. Рбъяснять не хотелось.
Просто сидеть в белом платье. Смотреть на черные замерзающие тюльпаны.
-А ты что в белом-то? Никак замуж выходишь? Попрощаться пришла? А тогда все плакала, что не забудешь, к другому не пойдешь. Все вы девки такие.
Наверное ему не нужны были мои слова. И я была не нужна. Он говорил сам с собой. Или с Ильей. Не знаю.
Я пришла зря. Я не получила ответов на вопросы. Я не увидела его. Все было зря. Вся моя жизнь, которая прошла в ожидании его тоже была зря. Была напрасна. Была не нужны. Никому. Даже мне. Впрочем, как и я сама. Никому. Даже самой себе.
Сторож что-то еще говорил, о бабьей натуре, о том что не ждут. О том, что гуляют. Все шло фоном. И я понимала, что все не так. Не то слова. Не то действие. Мы не встретились в этом городе. Мы не встретились в университете. В общежитии. В кинотеатре. Почему мы должны были встретится на кладбище? Чего я ждала, что он будет меня здесь ждать. Как я наверное смешна в этом белом, таком свадебном платье. Как я раньше не поняла- мы не встретились в городе, а кладбище тоже принадлежит городу. Тому городу, который и не дал нам встретится.
Я ушла оттуда. Убежала. Сбежала если честно. А на земле так и остались замерзать черные тюльпаны, дань моей любви.
А потом приснился он. Мне снилась моя комната в общежитии. Все как всегда. Даже та самая песня, что стала моим проклятием. Она зашел в комнату и выключил музыку. Сел на стол.
-Привет.
Я что-то делала, кажется в сотый раз перечитывала его книгу, будто там могло остаться еще что-то, что я не знала наизусть.
Я не удивилась. Только почувствовала радость. Огромную такую радость. Я так долго ждала этой встречи.
Джинсы. Черная футболка "90% ангел".
-Ты теперь ангел?
Он улыбнулся и кивнул.
-Ты пришел за мной?
-Конечно, за тобой глупая, а за кем еще. - в его голосе тоже была улыбка и я не обиделась на это "глупая". Это звучало словно комплимент. Нет, словно ласковое слово, которое так
мягко, бархатно гладит по коже.
-Ты собирайся.
Я поняла, что мне нужно собраться. Собраться это одеть то самое белое платье с широкой лентой под грудью. И взять его книгу.
Как переодевалась не помню. Помню уже как мы шли по лестнице нашего общежития. И я все думала, какая она не интересная эта лестница в небо. На последнем этаже он открыл люк в потолке и мы оказались на крыше.
Он взял меня за руку. Подвел к краю. Внизу спал город. Я посмотрела в его глаза, которые были так близко -близко, на тонкую линию губ, которую так хотелось коснутся, но я не смела.
Просто футболка и джинсы. А где же крылья? Я не успела додумать, как он наклонился ко мне и слегка коснулся щеки пальцами, тихо прошептал на ушко:
-Полетели?
Я кивнула, дыхание перехватило от его прикосновения, ответь не смогла.
И мы шагнули с крыши.
И полетели. Но не вверх, а вниз. И я только успела подумать: "свобода"....и открыла глаза.
Ильи не было. Рядом верные мои друзья лисичка и мишка и его книга.
Я поняла.
Я нашла путь к свободе. Это легко. Я нашла путь к нему. Это легко. Это просто. Как я раньше не видела? И теперь надо мной не будет смеяться музыка, и теперь надо мной не будет плакать оконное стекло. И город не будет гордится тем, что не дал нам встретится. Все просто...
Белое платье. Уложенные волосы. В последний раз обнять мои игрушки. Выкинуть приемник в окно.
Густая красная жидкость потекла на страницы его книги, а он улыбался глядя на нее с фотографии и впервые ей казалось, что его шоколадные глаза смеются...
Белый потолок. Злое лицо медсестры. Боль в левой руке.
-Что милочка, очнутся изволила? Наконец-то, барынька. А теперь вот эти таблеточки едим- она протянула горсть таблеток и граненный стакан из толстого стекла с водой.- и подставляем попку под укольчик. Не ноем и не делаем страдающее лицо. Сама так захотела.
Она грубо рванула меня за плечо заставив перевернутся на живот. Намазала кожу остропахнущим спиртом.
-Это?- успела спросить я, когда шприц возносился.
-Это не ад и не рай, это больница, детка.
И я визгнула от боли всаженной иглы.
Я была в больнице. Мои соседки пришли раньше и нашли меня истекающей кровью. Вызвали скорую, наложили жгут, в больнице вену зашили. Я осталась жить и теперь не знала, что с этим делать...
Не знала, что делать с неожиданно свалившейся на меня кучей людей. Друзья, родственники, родители. Я не знала, что нужна столь многим. Мне хотелось спросить у них, а когда мне было плохо- где вы все были? А потом поняла- рядом. Только я сама никому не говорила, что мне плохо, что мне нужна помощь...
Не могла смотреть в глаза родителям. Как я не подула, что с ними будет когда они узнают?
Даже Он пришел. Нет, не мой Илья, а тот в синей футболке. Правда в синей рубашке. Почему он всегда носит синее? Такой смелый? Или это просто намек? Если не можешь, что-то спрятать выставь это на всеобщее обозрение...
Долго мялся у порога. Приволок какие-то розы. Конфеты. Потом сказал:
-Зря ты так из-за меня.
Я удивилась, кто сказал, что из-за него? Я же совсем не из-за него. Я его забыла. Совсем-совсем забыла.
А он продолжал. Смотря в пол. И теребя в руках тот букет, что принес.
-Я понимаешь, - а почему у него такой некрасивый голос? Как наждачкой по коже. - я девочек не люблю...я....
Синий цвет. Не можешь что-то спрятать, выстави на показ, а я -то дура...
Меня выписывали домой. Я поняла, что должна жить. Жить потому что нужна здесь. Жить потому что жить за нас двоих. За себя и за Илью, который не дожил, который не успел. И попробовать успеть, что не сделал он. Словно у меня теперь в груди билось два сердца его и мое.
Я умер. Понял сразу, что умер. Нет не по полету. Не потому что смотрел сверху на то, как друзья выбираются из покореженной машины. Не потому что видел как спасатели вытаскивают мое тело. Я просто понял, что умер. Потому что все вокруг стало серым. Я и при жизни все всегда видел серым. Но потому что хотел видеть. А теперь оно все по настоящему стало серым.
Я умер. Тот бокал абсента был лишним. Никогда его не любил. Смесь елки и одеколона. Просто пить абсент было: "не по правилам", это был плевок, пощечина всем окружающим- я пью абсент. Я люблю абсент. Я умею его подавать. Да пью. Да умею. Да мне нравится, когда пламя лижет ободок бокала. Вот и все, что мне пожалуй в нем нравится. Нет еще цена. Полсотни баксов за несколько секунд живого пламени на краях моего бокала. А потом. Что потом вкус одеколона обжигает горло и запах елки обоняние.
Да тот бокал был лишним.
Погиб только я.
Хотя. Давно хотел. Потому что на земле места не осталось.
Потом...я долго мотался среди людей меня никто не видел, а небеса не спешили принимать. Я видел свое похороны- так смешно. Было жаль Ленку, она кажется меня любила.
Но в моем брате она тоже нашла что любить. Спасибо Никит, у нас было много общего. И часто мы делили вещи и машины, а сейчас и Ленку. Ладно, счастья вам.
Я сначала ходил к Ленке. Часто. Она меня словно чувствовала. Когда я рядом. Пыталась разговаривать со мной. Потом Никита. Мне не было обидно когда я видил как он ее целует. Нет не было.
Мне стало противно когда я увидел, как он занимается с ней любовью. Она была такая же как со мной. Так же ее непослушные волосы мешали целоваться, она стонала на той же ноте, она говорила те же слова, и так же засыпала на его груди.
Было мерзко.
После этого она ни разу не пришла на мою могилу.
Люди вспоминали. Говорили: "ах, какой"...Но все это быстро сошло на нет. Очень быстро. И я просто мотался по свету. Везде. Никому не нужный. Пока меня не позвала она.
Та с которой мы разминулись при моей жизни. Ей было плохо. Ей кто -то подарил мою книгу. И она вдруг полюбила меня.
Просто.
Вдруг.
Ни за деньги. Ни за машину. Ни за то что я мог "форсить", ни за мою внешность. А за мои глупые строчки в моей глупой книги.
Ах да, Ленка с братцем же издали мою книгу. После моей смерти. Спасибо им за это. Ведь это она привела меня к ней.
Я смотрел на нее, как она читает, то что было написано не ей. Да и никому вообщем-то. Мне самому от самого себя. Но она читала. Читала и понимала. Понимала меня. Я чувствовал это.
А еще видел, как зарождалась в ней любовь. Словно пламя, робкая искра, а потом всепоглощающий пожар. И больше всего я хотел увидеть, какого цвета ее глаза. Взять в руку ее ладошку, медленно погладить пальцами кожу, заглянуть в глаза и сказать:
-Котенок, а давай попробуем жить?
Но я не мог.
А потом, потом она порезала вены. Я не мог остановить. Когда ее кровь текла на мою книгу, какая-то сила скрутила меня и потащила вверх. Куда-то. К кому-то.
На высший суд.
А мне была нужна она. Что бы посмотреть какого цвета ее глаза, что бы взять ее за руку, что бы узнать вкус поцелуя, что бы вновь попробовать жить...
-Так, что опять 85-й год? - Бог устало посмотрел на юношу стоящего перед ним.- и что у нас на этот раз?
-Авария.- ответил архангел.
Молодой человек дерзко смотрел в глаза Богу. Не просто дерзко- нагло.
-Ты бы глаза опустил.
-А с чего бы? Не с Богом же беседую.- огрызнулся юноша.
-Как раз и с Богом.- обиделся Господь.- ох, мне этот 85-й, все небо переполошили. Мало того, что поналезли без очереди, так и здесь то смысл ищут, то назад просятся, то какой-то Интернет требуют. Давай сюда Сатану, пусть забирает этого...
-Сатаны нет, Сатана занят и этого забирать не будет- донеслось из-за двери в ад.
-Голос мой, но мне сюда этого не надо. Мне тут только революций не хватало,- черт на мгновение высунул голову, показал богу язык. - Кто людей создал? Ты? Ты с ними и мучайся.
Дверь захлопнулась.
-Ну что, Илья, не берут тебя в ад. - Бог улыбался.
-А почему вы решаете, куда меня в ад или в рай? Я взрослый. Самостоятельный. Сам решать могу.
Бог с Архангелом переглянулись.
-Знаете.- протянул архангел.- а в раю тоже места кончились.
Бог вскинул бровь.
-И куда ж этого? В безвременье?
- А может...- закрывшись крылом архангел что-то зашептал на ухо Богу.
Она спускалась по ступеням больницы. Шагала в новую жизнь. Там где Илья навсегда будет в памяти. И она сможет жить с этой памятью.
Рядом с крыльцом резко остановилась скорая помощь. Из нее выпрыгнули люди в белых халатах, распахнули дверцы, достали носилки с кем-то на них и стали быстро подниматься на крыльцо.
Она никогда не смотрела на такие зрелища. Это не шоу. Это боль. Это смерть. Это борьба за выживание.
Но услышала свое имя. Тихо-тихо, словно шепнул кто-то.
-Яна.
Посмотрела на человека на носилках. Темные волосы. Профиль, который она узнала бы из миллиона, разбитый лоб в крови.
Вокруг летели фразы: авария, единственный пострадавший, операционная.
Она пошла за носилками. В коридоре носилки превратились в каталку. А она все так и шла за ними. Оставив где-то по дороге сумку с вещами. это не мог быть он. Ей нужно посмотреть.
Перед операционной они на миг остановились и он вдруг открыл глаза цвета шоколада, посмотрел на нее в упор и сказал:
-Яна, не оставляй меня.
И вновь закрыл глаза. Двери операционной захлопнулись. Зажглась лампочка: "не входить". Она поймала кого-то из привезших его врачей за рукав халата:
-Кто это?
Врач достал из кармана желтую карточку прав, вчитался: