Многие девушки мечтают встретить "принца". Так вот, по иронии судьбы, мой муж оказался самым что ни на есть "принцем" - в его жилах текла голубая, хоть и отравленная, кровь рюриковичей.
--
Наш род идет от Александра Невского, - сказала на смертном одре его бабушка. Отец моего мужа - старый князь, прошедший все возможные войны, включая финскую - обзавелся семьей поздно, годам к сорока. Поэтому воспоминания его детства связаны с гувернантками и кухарками царских еще времен, которые баловали его, самого младшенького в большой семье. Они жили на Больших Каменщиках, неподалеку от Таганки.
Вероятно, дворянское происхождение свидетельствует о каких-то наследственных качествах характера и ума, которые помогли в свое время выдвинуться родоначальнику и укрепиться в своем элитном положении его потомкам. Я была знакома с некоторыми потомственными дворянами, наделенными разнообразными талантами и душевным благородством. Но дворяне - это все-таки служивые люди, качества которых оттачивались под бременем властвующих над ними. Иное дело - царствующий род, представители нескольких поколений которого обладали неограниченной властью. Они, знакомые с ощущением сиротства безграничной власти, подобно беспризорнику, уставшему от своей свободы, интуитивно или осознанно старались обрести Духовного Пастыря или хотя бы Доброго Ангела, устами которого говорит Бог, которые могли бы защитить их от влияния Рока. Сила Отца Духовного должна быть неизмеримо больше земной власти, которой обладал правитель; в ней недопустимо было разочарование, вместе с которым приходило чувство незащищенности: Отец над остальными тоже должен иметь Отца. Возможно, разочарованный Перуном, подобно отроку, постигшему слабости своего родителя, князь Владимир Красное Солнышко принялся искать своего настоящего Отца и обрел его успокаивающее покровительство в лице Православия, земная слава которого материализовалась в Византии. Вот почему даже отдаленные, выродившиеся потомки князей, утратившие власть земную, по-прежнему получают вместе с молоком матери эту тоску по Духовному Пастырю, который мог бы вести их не во всем Стаде, а персонально. И у мужа моего тоже был такой пастырь: бывший летчик, безногий экстрасенс, к которому как к полубогу ходило пол-Москвы. Все свое благополучие, удачу в бизнесе мой муж объяснял его покровительством. Подобно князю Дмитрию Донскому, ездившему к Сергиею Радонежскому за благословением перед Куликовской битвой, он посещал своего кумира перед началом любого своего предприятия.
Однако наследственная тяга к духовности, чрезвычайно активное дружелюбие и хлебосольство (не отголоски ли столования у князя дружины?), возможно, даже системное мышление, передававшиеся по наследству вместе с голубой кровью, изрядно перемешаны были с многочисленными, наследственными же пороками. Генетическая память о междоусобицах, коварстве и смертельной ненависти к родственнику, сладострастие, несдержанность в еде и пище - все эти пороки и грехи предков таинственным образом передались нынешнему поколению рюриковичей - обмельчавшему, разбавленному, но все еще сохраняющему родовые свои черты. Сколько их сейчас по миру - многочисленных потомков этих князей, помнящих или забывших, или не знающих о своем происхождении? Иногда мне кажется, что в каждом россиянине течет Рюрикова кровь... Глядя на мужа, я иногда думала: какой же силы была эта первоначальная, пассионарная кровь, что и через тысячу лет она оказывается сильнее других наследственных влияний? В семье мужа между мужчинами постоянно вспыхивали конфликты, которые могли длиться по нескольку лет: соперничество затмевало и чувство отцовства, и сыновьи, и братские чувства. Дружина всегда была важнее родственника. Зато к женщинам в этом роду относились с особым трепетом, как к сокровищу. Женщины традиционно выполняли дипломатическую миссию: контакт с родственниками-мужчинами не прерывался именно благодаря им. И в самом деле, княжны были хороши и темпераментны, как на подбор, независимо от возраста.
Муж мой всегда держал данное слово и, даже будучи чуть ли не при смерти, шел на работу. Он никогда никого не обманывал и сам был слишком доверчив: изрядное количество мелких вороватых людишек пользовались этим его качеством, видимо, воображая его лохом и гордясь собственной мелочной предприимчивостью.
8.
Однако когда мы встретились впервые, он, как натура чрезвычайно страстная, находился на грани самоистребления после развода с первой женой. Потеряв семью и квартиру, оказавшись в коммуналке, он беспробудно пил. Первая жена - медсестра из "Кремлевки" - оставила его из-за маленькой зарплаты и общей инфантильности. Он считал себя ею привороженным, поскольку в начале их семейной жизни произошел один судьбоносный эпизод. Молодожены приехали погостить к бабке, в глухую деревню. Бабка оказалась местной ведьмой, к которой за снадобьями ходила вся деревня. В первую же ночь у моего будущего супруга началась лихорадка; бабка поколдовала над ним немного, дала выпить какой-то отвар, и все как рукой сняло. Зато сама она внезапно занедужила: ей стало так плохо, что она чуть ли не "по полу каталась". Так это или нет, но уход жены к перспективному офицеру КГБ оказался для моего супруга чрезвычайно болезненным событием: человекон он был самолюбивым, и такое унижение буквально уничтожило его.
Тогда, в коммуналке, униженному самолюбию моего несчастного супруга отовсюду мерещились козни, особенно от соседки: оба они были обостренно подозрительны. Поэтому между ними постоянно то тлела, то разгоралась война, которая проходила как на внешнем, так и на ментальном уровне. И я оказалась в этой ситуации между молотом и наковальней.
Страх, страх держал меня в своих цепких щупальцах. Никогда прежде я не испытывала его столь длительное время. Это было мучительное ожидание рокового и необратимого исхода их конфликта. Я постоянно мучилась страхом, что однажды муж мой покалечит соседку по недомыслию. Это был страх позора, унижения - едва ли не самый непереносимый для меня. Втянутая помимо воли в эту иррациональную войну, которую вел мой муж со старухой, я неизменно оказывалась в "зоне боевых действий". Это была та самая волна страха, докатившаяся до нас из времен сталинских репрессий. Соседи-старики жили со своими призраками, тенями прошлого, и не нас они на самом деле видели, а прежних соседей, каждый из которых мог воспользоваться их малейшей оплошностью, чтобы поспособствовать освобождению коммунальной жилплощади от лишнего жильца: обстоятельный донос на дерзнувшего нарушить правила общежития легко превращался в досье на "врага народа". По-видимому, жизнь в коммунальной квартире тех далеких времен напоминала грязный шахматный марафон, в котором проигравшего ждали смерть или, как минимум, изгнание. Прежде я никогда не жила в коммуналке, не знала правил и нравов, но очень скоро я выяснила, что правила коммунального общежития нисколько не изменились со времен 37 года. Я постоянно чувствовала себя преступницей: за то, что слишком долго стираю пеленки в общественной ванной, за то, что моя кастрюля залила конфорку и я, следовательно, хотела отравить соседей газом... Доказывать свою невиновность приходилось участковому, который придирчиво проверял паспорт с пропиской. Мой пьяный муж всегда был главной уликой моей неблагонадежности, поэтому просто в целях выживания мне пришлось оставить навсегда все свои богемные привычки и превратиться в окаменевшее подобие мухинской "Колхозницы" без страха и упрека. Когда кто-то в семье позволяет себе экзальтированные выходки, другому для уравновешивания системы приходится становиться его железобетонной противоположностью. Ни минуты прежде я не стала бы терпеть подобных ограничений, но у меня был ребенок, с которым мне было некуда пойти. Многим женщинам знакомо это ощущение, когда, боясь рабудить дитя, часами терпит она, не меняя затекшие руки, неудобную позу.
Я еще ходила с животом, когда великовозрастный и неприкаянный соседский сын по-эсэсовски громко топал ногами в коридоре, и меня окатывало волной ужаса, а сердце начинало учащенно биться. Я была одна и все боялась, что он вломится в мою комнату. Наше с ним знакомство началось с его слов:
--
Нашла за кого замуж выходить! - и он плюнул смачно мне под ноги. Слезы брызнули у меня из глаз от унижения. С тех пор я в глубине души ожидала продолжения, и муж мой меня не мог защитить, потому что для любого государственного человека он был слишком неблагонадежным. Защитить себя и даже его могла только я сама, а для этого мне нужно было кропотливо, день за днем, взращивать к себе уважение этих подозрительных стариков, видевших в любом соседе опасного врага. От бесконечного стресса и вечной нехватки денег молоко в моей груди стало бесцветной водичкой, дочка моя начала хиреть от этого и дурной экологии, и я чувствовала: точно, это чистилище. И где-то рядом ад дышал своим смрадным хищным дыханием. Однажды муж мой ушел за хлебом, да и пропал на полночи. Сердце мое чувствовало леденящее приближение чего-то невыразимого; я не находила себе места. Пока под утро он не позвонил из ментовки, в которую попал, пытаясь в прохожем найти задушевного собутыльника, а прохожий оказался озлобленным боевиком и начал гладиаторскую возню, пока свидетели драки не вызвали милицию. Моего мужа спасло тогда только крепкое телосложение: пробить его оказалось невозможно даже этой специально подготовленной машине смерти.
--
А он меня и в самом деле мог замочить, - задумчиво анализировал потом случившееся мой муж. Но Демон Смерти в этот раз только коснулся нас своим саваном. Он направлялся в квартиру этажом выше. В эту самую ночь, когда я не находила себе места, заживо сгорела соседка, мать двоих малолетних детей, у подруги, проживающей на соседней улице. Выгорела вся квартира вместе с гостьей, а хозяйка, заснувшая на кухне, осталась цела и невредима. Это стенания ее души о детях, к которым она не могла больше вернуться, слышала я в ту роковую ночь.
Постепенно я пришла к мысли, что мне необходимо очистить коммуналку от призраков прошлого. И сделать это необходимо не с помощью магии и месмерических пасов, а своими руками, с помощью кисти и краски. Тогда я поняла, что не только события Тонкого Мира влияют на Мир Материальный, но и, к счастью, наоборот. Человек может изменить свою карму; физическое тело дается Душе для того, чтобы она могла закалиться в испытаниях материального мира перед неизмеримо более жестокими испытаниями, которые ожидают ее в Тонком Мире. Иметь материальную оболочку для Души так же необходимо, как путнику иметь средство для передвижения: не переплыть Реки без Лодки! Многие духовные сущности, лишенные права пользоваться земной оболочкой, правдами и неправдами пытаются овладеть ею; именно поэтому в телах некоторых людей поселяются сущности-паразиты, знакомые всем бесы. Бесы - это бестелесные сущности, которым запрещено материализоваться. Изгнанные из одного тела, они цепляются за любое другое, в котором есть хотя бы намек на тлеющую физическую жизнь. Поэтому бесов много в насекомых, в плесени, в патогенных микроорганизмах: бесы пытаются проникнуть в человеческое тело и завладеть им. Но они живут вне Закона, поэтому, если им удается овладеть кем-то, они быстро приводят его к гибели - как компания подростков под кайфом, угнавшая чужой автомобиль.
Пока соседи уехали на дачу (они всегда уезжали летом дня на три-четыре), я, презрев ночной сон, клеила обои, красила окна и пол в "местах общего пользования". Свою комнатку я еще раньше постаралась превратить в Храм Цветущих на Лугу Ромашек. Вы не поверите, но после моего преступного ремонта, когда я ожидала, что вот сейчас соседи вернутся и начнут сдирать со стен мои обои, - ведь они были яростными противниками всякого ремонта - все переменилось, как по волшебству. Мир воцарился в нашей коммунальной квартире; в ней стало чинно и уютно, как у Федоры из детской сказки.
Так постепенно осознавала и приобретала я Силу - чистую, как морские камушки, Силу Физического Труда и Силу Смирения, похожую на тугую спираль нераспустившегося цветка.