Аннотация: Эта история полностью вымышленная, не имеющая никакого отношения к реальной жизни любого писателя, все ассоциации случайны!!!
Шоколадница
'Ты можешь, конечно, поднять меня на смех, или, скажем,
броситься в лобовую атаку, выкрикивая мне в лицо какую-нибудь
гневную отповедь, ...- однако как бы ты себя ни вела, что бы ни
говорила, запомни: немое кино моей жизни озвучено твоим голосом.
Так что протесты не принимаются, слишком поздно!'
Один эмигрантский писатель
Даша стоит в дверях супружеской опочивальни князя Андрея и слушает молодую княгиню Наталью Петровну, только приехавшую из Петербурга. Княгиня утомилась в поездке, но голос ее звучит возбужденно и радостно:
- Ах, Даша! Я так рада, так рада, что вернулась домой! Принеси мне горячего шоколаду с гренками, а то у меня просто глаза закрываются!
Княгиня прилегла на обширную кровать, руки и каштановые волосы ее раскиданы по подушкам, шляпка с голубыми лентами небрежно валяется на кресле. Княгиня - почти ровесница Даше. Она всячески подчеркивает свое снисходительное дружелюбие: ведь Даша вроде как дальняя родственница, сирота, приживалка. Полуподруга-полуприслуга в этом доме. Наталья Петровна - мужняя жена со стажем, хоть ей и немного за двадцать. Даша - одинокая бесприданница, и вряд ли когда она составит счастье какому-нибудь благородному человеку. Даша стоит, потупившись, и изредка взглядывает на княгиню и на кровать, которая все еще хранит тепло ее, Дашиного, тела.
Князь Андрей в гостиной смотрит в окно, пытаясь справиться со смятением: жена приехала довольно внезапно, и он едва успел отослать Дашу в ее комнатку. Теперь месяц или два князь будет непроницаемо-любезен, отстранен и недоступен, даже если они случайно встретятся с Дашей где-нибудь на отдаленной дорожке парка. Даша уже не испытывает отчаянья, она на несколько веков вперед - усталая, равнодушная и покорная судьбе. Потом Наталья Петровна снова уедет гостить к тетушке в Петербург, и в тот же вечер князь Андрей снова придет к Даше и будет плакать, говорить о любви и целовать ее ноги.
...Такой вот сон время от времени снится Даше. Потому что на самом деле Даша, Дарья Петровна, вполне современная замужняя женщина и проживает в Москве в 21 веке. Она сидит в открытой кафешке, рассеянно помешивает пластмассовой ложечкой кофе и смотрит вдаль - на Москва-реку, на белые речные трамвайчики, редких речных чаек. Смотрит - и не видит. Потому что сегодня она, наконец, сумела сказать "нет" тому первому, который был с ней еще задолго до мужа. Потому что он всегда вел себя невозможно. Потому что свою первую любовную атаку этот наполненный мускусом наглец осуществил, невзирая на присутствие окружающих, как раз в свой медовый месяц - вскоре после своей свадьбы. Никому и никогда Даша не позволяла так себя вести: все ее поклонники были довольно робкими и романтическими. Даша была оскорблена до глубины души, кроме того, влюблена в другого, однако для этого наглеца не существовало ни норм, ни правил: всегда он добивался своего, потому что предательское Дашино тело всякий раз оказывалось на стороне противника.Так мы его и назовем: Наглец. Только однажды Даша по своей воле привела его домой. Так уж получилось, и Даша себя вовсе не оправдывала. Не было оправданий у Даши для самой себя. Ну, разве что карты так легли, планеты выстроились и тот, в кого она была влюблена, не пришел ее поздравить с днем рожденья. А Наглец иногда был очень понимающим и дружелюбным... Что творилось в его темной душе? Даше было знать не дано. С ним, пожалуй, было лучше, чем одной. Однажды он сказал :
- Это просто чудо, что ты не замужем.
Потом, когда Даша листала альбом репродукций Ботичелли, он сказал:
- На тебя похожа...
И тогда Даша, наконец, сказала Наглецу:
- Что тебе от меня надо?! Я что - произвожу впечатление доступной женщины?!Почему ты так поступаешь со мной? Ты женат. Я влюблена в другого и думаю только о нем!
После этих слов он задумался, помрачнел и больше уже не приставал к Даше. Нет, они по-прежнему довольно часто общались. Но только как друзья. Странная это была дружба. Они говорили о любви к другим - и молчали о том, что было между ними.
Потом Даша уехала. На долгих 20 лет. Они потеряли друг друга из виду. Общие знакомые только однажды сказали, что Наглец уехал жить в Париж. И что он стал модным эмигрантским писателем.
Эх, зачем, зачем Даша нашла его книги? Любопытство и грусть об ушедшей юности сыграли с ней злую шутку. Ей, конечно, было интересно и лестно, что вот - ее бывший - так она называла про себя Наглеца - так хорошо пишет. И ей захотелось узнать, а не вспоминал ли он ее эти годы? Каким он стал теперь? Она в волнении читала роман Наглеца, и с каждым словом то, что было, просыпалось в ней. Медленный сладкий яд постепенно проникал в каждую клеточку ее тела. Потому что Наглец писал о том, как они были вместе. Он описывал каждую деталь, каждое движение, каждый звук, каждое слово. Так, как будто их последняя встреча была вчера. Даша вспомнила все: из глубин памяти поднялись образы былого и обрушились на нее. В каждом женском персонаже она узнавала себя. Это было как наркотик. Даша думала только о книге. Вся реальность оказалась где-то далеко, за пеленой, ненастоящей. Даше захотелось отыскать Наглеца, чтобы сказать ему:
- Вот видишь, я все-таки была важна для тебя!
Она искала его в сети, где были его книги, где говорили о нем, но нигде не было его адреса, нигде не было его самого. Тогда Даша, пересилив робость, решила высказаться о романе на одном из сайтов. Анонимно. Она написала такие слова, по которым - она знала это - он всегда ее узнает. Если прочтет.
И через месяц от него пришло письмо. Он сказал:
- Я искал тебя и нашел!
И еще он сказал:
- Значит, ты вспоминала нашу последнюю ночь?
И Даша отвечала:
- Да разве ж можно тебя забыть...
Ах, сколько было слов! Вначале радостных, потом жарких...
Он говорил:
- Когда я писал это, я думал о тебе.
- Я вспоминал тебя все эти годы. Я тосковал по тебе.
- Гуляка! - отвечала Даша, Дарья Петровна, - скольким женщинам ты говорил такое?
Потом он приехал из своего Парижа, и они встретились.
Даше было страшно - а вдруг он ее не узнает? Ту, которой она была раньше? Разочаруется?! Однако решилась на встречу. Она представляла себе неспешный разговор в кафе, воспоминания, ну, может быть, пожатие рук. А он, увидев ее через 20 лет, только сказал:
- Поехали ко мне!
И еще он сказал:
- У нас с тобой был небольшой перерыв, и теперь мы снова будем вместе.
И еще:
- Неизвестно, кому ты изменяешь: мужу со мной или мне с мужем. Ведь я был раньше с тобой, чем он!
Когда они прощались, Наглец отвернулся, но Даша успела заметить выражение его лица. Оно было такое, как будто маленький мальчик наконец получил вожделенную драгоценность, которую ему долго не давали. Ей показалось, что он плачет...
И Даша, наконец, поверила его словам. Нет, она понимала, что такой наплыв чувств может быть только один раз. Но оно того стоило. Часто до этой встречи с Наглецом она говорила про себя:
- Господи, неужели я так и не узнаю, что такое любовь? Так и не узнаю?!
Потому что семейная жизнь ее с первых дней была просто сожительством двух одиноких людей, совершенно разных и по-своему несчастных. А с тем, в кого она была когда-то, в юности, влюблена, у нее не было ничего, кроме слов и чувств...
Наглец вернулся в Париж, они продолжали регулярно общаться в сети. Встречались еще несколько раз: один раз в Париже, пару раз в Питере и в Москве. Даша оказалась чрезвычайно ревнивой: в светской хронике стали появляться сообщения о том, что Наглец развелся с женой и везде его сопровождает некая молодая красотка, которая, по-видимому, скоро станет его супругой. Но он продолжал утверждать в их переписке, что любит, мол, только ее, Дашу, но Даша - замужем, а ему появляться на людях без дамы неприлично. Они ссорились, он писал стихи, где Даша узнавала себя, прощала его и ссорилась вновь. Наконец, она узнала о бракосочетании Наглеца. Красотка давала интервью журналистам: и как нежно и пылко Наглец ее любит, и как они вскоре собираются в свадебное путешествие на какой-то экзотический остров... Дашу жгла ревность: опять, опять она оказалась тайной, нелегальной. Или забытой?..
.......
- Князь! Оставьте меня! Вы прекрасно знаете, что мы нынче венчаемся с Иваном Александровичем. Прекратите меня мучить.
Князь, верхом на черном жеребце, взмыленном от быстрой езды, перегородил дорогу пролетке, в которой едет Даша.
- Вернитесь, пожалуйста! - прерывающимся то ли от волнения, то ли от быстрой езды голосом просит князь Андрей.
- Нет! Нет!!!
- Вам будет с ним плохо. Вы прекрасно знаете об этом.
- Ну и пусть. Это лучше, чем так мучиться. Пропустите меня!
Князь больше не говорит ни слова. Яростно стегнув жеребца, так, что тот встает на дыбы, князь поворачивает и уступает дорогу. Перед Дашей мелькают обезумевшие глаза лошади - близко-близко, и в них на секунду отражается Дашина пролетка и сама Даша. Князь, пришпорив жеребца, скачет назад, в имение. Даша, не обернувшись, окаменев - только слезы предательски текут по лицу - едет в город, к двоюродной тетке.
"...Ты для меня единственный, найденный, последний, лучший дар богов..."