Аннотация: Прошу прощения, но сегодня продка маленькая.Может на этих выходных еще кусь выложу.
Глава XI
Я сидела в коридоре на подоконнике, смотря в окно на задний двор Школы. С тяжелого серого неба на землю падали крупные хлопья снега. Мне нравилось наблюдать за их падением, каким-то образом это успокаивало меня.
Школа пустовала. Лишь изредка можно было услышать чей-то приглушенный шепот или смех. Ученики разъехались по домам в связи с зимними каникулами. Только первокурсники остались сидеть в запертой на целый месяц Школе. Естественно, нам разрешалось по воскресениям выходить в город за необходимым, но и только. Все праздники мы обязаны провести в "родном? учебном заведении.
Каникулы здесь были странные и подразделялись только на летние, которые длились, как и у нас три месяца, и зимние, которые длились целый месяц - весь январь. Больше каникул ученикам не полагалось, кроме конечно, однодневных выходных каждую неделю. Было и еще кое-что: в зимние и летние каникулы по воскресениям выходить в город можно было с самого утра, а возвращаться к десяти вечера. Все-таки директор не такой уж и садист.
Честно говоря, я была даже рада, что ученикам разрешается оставаться в Школе, на каком бы курсе они не были. Ведь будь иначе, и мне пришлось бы в дальнейшем искать себе дом на месяц. А так, мне просто грех жаловаться.
У нас свалил только темный. Парни ему завидовали - как же, он поедет домой, развлекаться и вообще на волю, а они будут торчать весь январь в каменном мешке под названием Школа. Но я всем своим естеством чувствовала, что Гилберт хочет все разузнать у папашки. А это не есть хорошо.
- Чего грустим?
Я стукнулась лбом о стекло и тихо выругалась. На темном наречии.
- Обязательно надо было меня пугать?! - я возмущенно смотрела в глаза наглецу-некроманту. У того на лице расползлась пакостная улыбочка, что свидетельствовало о хорошем настроении Маркуса.
- Но ты так смешно подпрыгиваешь!
- Ну ты!
- Не кипятись! - он со смехом увернулся от трех маленьких водяных шариков. Те, не найдя цели, плюхнулись на пол и расползлись небольшими лужицами. Повинуясь моему желанию, вода испарилась. - Чего ты такая хмурая?
- Я не хмурая, просто задумалась.
- О чем же, о Великая Мыслительница мира сего? - на этот раз шарики получились огненными, но совершенно неопасными. Странное дело, но эти две стихии - вода и огонь - подчинялись мне во всем. Будто знали, чего я хочу на данный момент, будто я сама была частью стихий.
- Прекрати этот балаган!
- У, какие мы страшные и злые! Прям Госпожа Арианна!
- Тьфу на тебя! Чего хотел?
- Отчего так грубо?
- Маркус!
- Да ладно, просто хотел поинтересоваться, почему ты не пошла в город.
- Не знаю. Не хочу. - я пожала плечами и вновь повернулась к окну.
- А надо! - меня резко, я не успела даже пикнуть, стащили с насиженного места и потащили на первый этаж. Сопротивляться было бесполезно, при всем желании я не смогу заставить его даже притормозить. - Две недели сидеть в Школе без свежего воздуха очень вредно!
- А я не хочу на свежий воздух! Я хочу попить!
- Вот на улице и попьешь!
- Предлагаешь мне подморозиться и заболеть?!
- А? - он удивленно обернулся и осмотрел меня с ног до головы. Школьная форма и зимние сапоги - единственная одежда, которая на мне находилась. Сам Маркус в подготовлен к выходу. - Вот ведь! Обратно!
И он с новым воодушевлением потащил меня в общежитие практиков. Закутав во что только можно было, меня повели обратно.
На самом деле я хотела погулять. Правда, не с кем. Парни еще с утра убежали гулять, а я предпочла теплую постельку и нерадостные думы о превратностях Судьбы. Пошел уже второй год моего здесь пребывания, за мной ведут охоту темные эльфы, а я не знаю ничего о том, как можно попасть домой.
- О, Маркус, неужели ты вывел нашу тихоню из Школы?
У ворот стояли близняшки и Дор. Цумаэ и Ичиса, румяные и веселые, скакали вокруг нахмурившегося парня. Как это не странно, но эти трое прекрасно ладили, даже не смотря на противоречивые характеры.
- Она еще и сопротивлялась! - некромант с показным возмущением, подергал меня вверх.
- Пошлите! - мы с Дором обменялись понимающими взглядами.
Город было не узнать. Снег, своей белизной согнал ту серость, что в изобилии присутствовала на улочках. Жители, в честь январских праздников, старались украсить свои дома как можно лучше, чтобы задобрить Матушку-Зиму. Отовсюду был слышен смех и веселые песни с частушками.
Чем-то это напомнило мне празднование Нового Года в нашем мире. Везде различные украшения, у людей на лицах играют улыбки. Однако, жители отмечали не Новый Год. У них были свои традиционные праздники, историю которых я до конца так и не изучила, но очень на это надеюсь. Кстати, в этом мире Новый Год - летний праздник. Его отмечают с сорок девятого августа по первое сентября. Тут получается как бы сдвоенный праздник, и Новый Год, т.е наступление первого дня Золотой Осени, и само Первое сентября, как и у нас - День Знаний.
- Два пирожка с яблоком!
- А мне с картошкой! Тоже два! Нет, три!
- А не лопнешь, Маркус?
- Не лопну! Это вам нужно за фигурой следить, а то... - некромант сделал паузу, на что сестры обиделись и пошли на него в атаку.
- А ну стой!
- Не догоните!
- Ты что-нибудь будешь? - Дор вопросительно посмотрел на меня, стараясь не обращать на визги с другой стороны рынка. Маркус решил вывалять близняшек в снегу, но сам явно переоценил себя.
- Леденец!
- Леденец и орет, пожалуйста!
Красивая женщина с румянцем на щеках улыбнулась и пошла доставать заказанные продукты. Тем временем странное предчувствие заставило меня обернуться, за что я жестоко поплатилась. Добротный комок снега прилетел прямо мне в лицо. Я даже не успела дернуться, как заряд нашел свою цель. Кто-то подозрительно хрюкнул. Дрожа от холода, я быстро стряхивала снег.
- Рыжий!
- Ой!
- Ну все, держись хвостатый!
Я вприпрыжку погналась за Морном, который и оказался коварным создателем снежной бомбы. Весело хохоча мы играли в "Поймай друг друга, или попади в него снежком?. Очень скоро к нам присоединились и другие ребята. Горожане возмущенно пыхтели, когда в них попадали белые и холодные шары.
- Эх, молодость... - вздыхали старики, старые бабы что-то грозно кричали, а мужички только и знали, что посмеивались.
Такими темпами мы забыли и о пирожках и обо всем на свете. К нашей развеселой компании очень быстро присоединялись и другие ученики Школы из которых я даже не всех знала. Мирные горожане предпочитали уходить с дороги расшалившихся магов-недоучек, боясь схлопотать что-нибудь ужасное. Кто знает, что может взбрести в головы неуправляемой молодежи.
- Пойдем на горку!
- Горка! Быстрее!
- Я первая качусь!
- Нет я!
- А я второй!
- А Санжи - дурак!
- Сама такая! Вот тебе!
- Так нечестно! Получай!
- Вон она! Вон она горка!
- Быстрее!
- Асита! Подожди меня!
- Шата не отставай! - Ичиса потащила меня за руку. - Мы должны опередить Маркуса и Морна!
- Это что соревнования? - спросила я, прибавив темп.
- Да! Мы не должны проиграть мальчишкам!
***
А тем временем, пока ученики Школы наслаждались каникулами и отдыхом, веселясь и отмечая январские праздники, в Эл"микеле произошло страшное событие. Оно случалось каждый год, и каждый год все темные эльфы, от мала до велика, ждали этого Кровавого дня с ужасом и страхом. Ведь именно в этот день горные духи варис"ши уносили жизни их друзей и родственников, которые не успели спрятаться вовремя.
Этот день мог быть когда угодно - хоть летом, хоть зимой или весной с осенью. В этом году Кровавый день выпал на девятое января. Зазвучали по всей стране тревожные колокола, закричали в ужасе дети-дроу. Главное - не попасться на пути варис"ши, успеть спрятаться в подвалы под землей. Среди бела дня, со всех сторон разносится леденящий душу вой, от которого кровь стынет в жилах. Вся страна погружается во Тьму на целый час, и нет от нее спасенья Детям Хаоса. Целый час с улиц слышны полные смертельного ужаса крики обреченных на смерть. Варис"ши никогда не выбирали своих жертв. Они убивали всех дроу, кого только встретят на заполненных Тьмой улицах. Жестокие духи не щадили никого, унося их жизни с собой.
Через час Кровавая Резня заканчивалась и эльфы выходили наружу, страшась узнать, кого они потеряли на этот раз. На следующий день собирались все данные о погибших и объявлялся трехмесячный траур, во время которого все до одного, дроу носили исключительно белые одежды. Целых три месяца оплакивали свою утрату семьи, не смея проводить никаких праздников, не смея улыбке появиться на лице.