Брин Герберт : другие произведения.

Как был возрожден Холмс, или Второе возвращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Статья из журнала Life за 1952 год, предваряющая публикацию первого рассказа Адриана Конан-Дойла и Джона Диксона Карра из цикла "Подвиги Шерлока Холмса". Опубликовано: А. К. Дойл, Дж. Д. Карр "Подвиги Шерлока Холмса". - Тирасполь, Партизан, 2019 (в выходных данных ошибочно указан 1994)
  Примечание переводчика
  
  Первый рассказ Адриана Конан Дойла и Джона Диксона Карра из цикла "Подвиги Шерлока Холмса" был опубликован в журнале Life в декабре 1952 года под названием "Тайна семи циферблатов" (лично мне больше нравится вариант перевода: "Тайна семи каминных часов", поскольку речь в рассказе идет именно о каминных часах, а "циферблаты" - это уже что-то из Агаты Кристи). Рассказ предварялся короткой аннотацией:
  "Это первый авторизованный рассказ о Шерлоке Холмсе после "Загадки поместья Шоскомб" написанной и опубликованной сэром Артуром Конан Дойлем четверть века назад. Данный рассказ одобрен наследниками писателя и написан его сыном в соавторстве с одним из самых известных детективных писателей нашего времени после тщательного изучения писательских методов сэра Артура. Рассказ об их уникальном сотрудничестве можно найти на стр. 62".
  Действительно, после рассказа в журнале шла довольно большая статья за авторством Г. Брина, подробно рассказывающая историю написания одной из лучших (если не самой лучшей) стилизации за все время существования холмсо-литературы. В статье также излагались сенсационные на то время (1952 год!) факты, касающиеся шерлокианских обществ, статистических данных по Шерлокиане, реакции лондонцев на "гибель" и "воскрешение" Шерлока Холмса, а также некоторые общественные взгляды автора касательно отношения к детективной литературе в странах с различным политическим устройством. В переводе эти места подверглись мной сокращению, как не имеющие отношения к теме, давно известные и/или просто устаревшие.
  Сама же статья, раскрывающая секреты "писательской кухни", представляет, на мой взгляд, немалый интерес и вполне может быть использована как предисловие или послесловие к "Подвигам", если, конечно, этот сборник когда-нибудь выйдет в нормальном переводе (корявый ужас, изданный АСТом под названием "Неизвестные приключения Шерлока Холмса", просто сводит на нет все усилия авторов по имитации литературного стиля АКД, о которых говорится в статье, и поэтому там она просто не нужна).
  Интересный момент: после такого громкого анонса редакция Life к "Подвигам" почему-то более не возвращалась, и остальные 11 рассказов цикла были опубликованы полгода спустя в журнале Collier"s.
  
  
  Герберт Брин
  Как был возрожден Холмс, или Второе возвращение.
  История уникального литературного партнерства.
  "How Holmes Was Reborn. A Unique Literary Partnership Engineered His Second Return"
  By Herbert Brean
  
  Сэр Артур Конан Дойл умер в 1930 году, написав, в целом, 60 произведений о Шерлоке Холмсе: 56 рассказов и 4 повести - более полумиллиона слов. Еще в 1933 году Винсент Старретт, преданный поклонник Знаменитого Детектива, писал: " Все мы - как бы мы не относились к этим историям: хорошо, плохо или равнодушно - желали бы, чтобы они продолжали издаваться. А почему бы и нет? Мы же точно знаем, что полки квартиры на Бейкер-стрит до сих пор заставлены длинными рядами записных книжек и отчетов..."
  Здесь Старретт полушутя-полусерьезно излагает шерлокианский постулат: Шерлок Холмс действительно существовал, и рассказы о нем - это отчеты о реальных делах, написанные его верным товарищем доктором Уотсоном на основе многотомных заметок.
  Изложенное далее, надеюсь, докажет вам, что вера в это вполне оправдана. Шерлок Холмс, который однажды уже был чудесным образом возвращен к жизни, воскресает снова. Он возвращается, чтобы остаться с нами, по крайней мере, на какое-то время. Два автора: Адриан Конан Дойл, сын человека, создавшего Шерлока Холмса, и Джон Диксон Карр, признанный мастер детектива и официальный биограф сэра Артура - предлагают вашему вниманию "Тайну семи циферблатов", первый рассказ из серии, получившей название "Подвиги Шерлока Холмса".
  Подобное возрождение персонажа - уникальное литературное событие огромной важности. Шерлок Холмс, как известно большинству читателей - не просто самый известный литературный герой всех времен; он - самый правдоподобный и самый любимый из всех.
  
  <...>
  
  Идея о попытке продолжить эту необыкновенно успешную серию обсуждалась Адрианом Конан Дойлем и Джоном Диксоном Карром с того момента, когда последний только начал собирать материал для биографической книги о сэре Артуре, опубликованной им в 1949 году. Однако окончательное решение было принято только прошлым летом. В то время оба были в Нью-Йорке, где Дойл готовил выставку "Комната на Бейкер-стрит" к премьерному показу в США.
  "Как-то вечером мы пили кофе в номере Адриана в "Глэдстоуне", - вспоминает Карр, - и говорили о причинах присутствия в рассказах Дойла множества персонажей-американцев. В разговоре снова всплыл так долго обсуждаемый нами проект, и Адриан сказал: "А почему бы нам не попробовать?"
  Я сказал, что как раз недавно придумал сюжет, где фигурирует семь каминных часов, и начал обрисовывать примерный ход повествования. Не успел я изложить и четвертой части своей задумки, как Адриан прервал меня следующей фразой: "Погодите минуту. Холмс сделал бы это по-другому".
  Вот так оно все и началось".
  
  <...>
  
  Если начало этой авантюры и несло элемент спонтанности, о самой работе этого сказать нельзя. И Дойл, и Карр понимали, что они поставили перед собой задачу повторить монументальный литературный успех, чего не удавалось еще никому, хотя пытались многие. Существуют сотни литературных пастишей о Холмсе, Уотсоне и даже о Майкрофте, старшем и еще более талантливом брате Шерлока - и во всех них, так или иначе, имитируется авторский стиль сэра Артура. Но дуэт Дойла-Карра довел имитацию до высшей точки: они хотели мыслить, как Артур Конан Дойл, использовали слова из его литературного языка. Они учли такие тонкости, как внутренний ритм его предложений, постановку запятых, количество слов во фразах Холмса при диалоге, саму продолжительность прямого диалога без вводных: "Сказал я" или "Заметил он". Карр, к тому времени выпустивший 59 детективных романов, многие из которых считались лучшими в своем жанре, вырос на Шерлоке Холмсе и, как и его партнер, был хорошо знаком со словарем Дойла-старшего. И даже несмотря на это, их ждали долгие часы споров касательно употребления таких слов, как "бумажник" ("wallet"), которое в британском варианте должно бы звучать как "notecase", но у Дойла используется незамысловатое и старомодное "pocketbook" ("Медные буки"). По тем же причинам то, что должно было бы называться "багажом" ("luggage") или "саквояжем" ("suitcase"), становилось в итоге "дорожным чемоданом" ("traveling case").
  К счастью для дуэта, в распоряжении Адриана имелся архив отца и собственные воспоминания. Будучи в настроении, Дойл сам демонстрировал способность делать выводы о положении и происхождении человека по его внешнему виду, одежде и физическому состоянию. Адриан не раз, сидя рядом с отцом в ресторане отеля, слушал его умозаключения о роде занятий посетителей, обедавших неподалеку ("отставной лейтенант морской пехоты, недавно из Индии"). Сделанные выводы потом проверялись у метрдотеля. Дойл почти всегда оказывался прав, и далее следовали строгие отцовские наставления о пользе использования глаз и мозга одновременно.
  Сэр Артур был ненасытным читателем. Кода он читал, рядом обычно лежала обычная школьная тетрадка, куда выписывались заинтересовавшие его абзацы; кое-что порой потом появлялось в его рассказах, как умные мысли, процитированные Великим Детективом. Так как отец никогда не выбрасывал заметки и наброски, если считал, что они могут пригодиться, в доме Адриана в Танжере, где он проживает с 1949 года, хранится огромное количество подобных документов, тщательно систематизированных и занесенных в каталог. Некоторые относятся еще ко времени проживания сэра Артура в Саутси, где были написаны первые истории о Холмсе. Не меньшую важность представляют воспоминания сына о путешествиях и увлечениях Дойла-старшего.
  "Многое в наших рассказах взято из жизни моего отца, - говорит Адриан. - Поместья, которые мы с ним посещали, и тому подобное. Мы просто использовали реально происходившие события. И он поступал так же. Например, "загадка пропавшей гантели" в "Долине ужаса", как я точно знаю, основана на случае, когда однажды утром мой отец, большой любитель утренней гимнастики, не смог найти одну из своих гантелей. Небрежная горничная затолкала ее под кровать. А еще вспомните небольшую сцену из "Знака четырех", когда МакМурдо, бывший боксер-профессионал, охраняющий Пондишери-Лодж, отказывается впустить посетителей к Бартоломью Шолто до тех пор, пока не узнаёт в Холмсе боксера-любителя, победившего его однажды ("Э-э, да что говорить! Вы из тех, кто зарывает таланты в землю".) Это реальный случай, который произошел с моим отцом за несколько лет до этого".
  До возвращения в Танжер из США прошлой осенью соавторы работали над проектом, используя каждую минуту, когда им удавалось побыть вместе: во время выставки, посвященной Холмсу, за ланчем или поздним ужином. Метод состоял в следующем: один делился своими идеями по поводу сюжета, конкретных фраз или диалогов, а второй критиковал или дополнял. По мере развития истории, предложения, по которым было достигнуто согласие, записывались на бумаге. Карр делал и машинописные наброски, когда под рукой была пишущая машинка.
  Дойл вспоминает: "Некоторые рассказы писались нами по очереди, строчка за строчкой, и ни мы, ни кто-либо другой не сможет сказать, кем именно написана какая-нибудь отдельная фраза. Когда мы работали, мы были двумя половинками одного целого".
  Обычно для слияния в единое целое "половинки" удобно располагались в соседних креслах, но эта идиллия нередко нарушалась резким вскакиванием, расхаживанием из угла в угол, спорами и бурной жестикуляцией. Обычно в диалоге один брал на себя роль Холмса, другой - Уотсона, чтобы достичь той смеси язвительности и простодушного восхищения, характерной для общения этих героев. Нередко случались и споры касательно нюансов этого общения. К примеру, Дойл заявлял: "А вот здесь Холмс говорит клиенту, что тот сделал все в высшей степени ("extremely") верно".
  "Не "в высшей степени", Адриан. Холмс обычно использовал слово "исключительно" ("exceedingly").
  "Точно. Ты прав. А что он делает дальше, Джон?"
  "А почему бы ему, как обычно, немного не пофилософствовать на тему банальности преступлений, или о том, как цветок мускусной розы является доказательством существования Бога?" Соответствие оригинальным рассказам в дальнейшем усиливалось описанием такого же пистолета или увеличительного стекла, что и у сэра Артура.
  Они обнаружили, что их наиболее плодотворное сотрудничество продолжается не более двух часов в день. Но вместе или по отдельности, они все равно продолжали продумывать сюжеты рассказов - проект полностью завладел их умами. А по-другому и быть не могло.
  Секрет литературного успеха Артура Конан Дойла состоял не только из понятного всем простого языка, удивительной способности к выбору персонажей и замечательного чувства ритма изложения истории. Он также обладал исключительной способностью представить каждую сцену, героя или действие настолько "трехмерно" и детализировано, что это ощущение реальности передавалось и читателям. Это вообще было характерно для британских писателей XIX-века: говорят, что когда умерла созданная воображением Диккенса Малышка Нелл, рыдала вся Англия. Без сомнения, так оно и было. Ведь когда, появившись на публике всего 26 раз (рассказ "Картонная коробка" первоначально планировался в сб. "Записки о ШХ"), в 1893 году "умер" Холмс, разъяренные читатели завалили Дойла возмущенными письмами, которые начинались со слов "Вы - зверь!" и "Вы - негодяй!".
  
  <...>
  
  Знатоки могут вздохнуть с облегчением: тексты Дойла-Карра не потакают современным вкусам, и не имеют ничего общего с сексом, садизмом и другими порождениями дьявола или Микки Спиллейна. Холмс остается все тем же закоренелым холостяком и женоненавистником, хотя к женщинам, если они и появляются в сюжете, он относится с неизменным уважением (следует вспомнить, что сам Дойл на протяжении 24 лет отказывался включать ту самую "Картонную коробку" в книжные издания, поскольку в ней он позволил леди, вполне невинно с современной точки зрения, флиртовать с женатым мужчиной).
  Уотсон, также ничуть не изменившись, остается тем же человеком действия и настоящим рыцарем, каким он был у Дойла, а вовсе не тем комическим недотепой, каким его порой стремятся нам представить. ("В конце концов, - отмечает Карр, - кто может сиять ярче на фоне Холмса?")
  Авторы решили не менять схему оригинальных рассказов, сохранив обычно присутствующие у Дойла элементы, начиная с классического вступления: неспешные дедуктивные построения Холмса на основе забытой посетителем вещи (трость д-ра Мортимера в "Собаке Баскервилей", шляпа Генри Бейкера в "Голубом карбункуле"); или драматическое появление клиента нередко с последующей демонстрацией возможностей дедукции (д-р Торникрофт Хакстейбл в "Случае в интернате", Александер Холдер в "Берилловой диадеме"); или эмоциональное объявление о пропаже документов ("Чертежи Брюса-Партингтона", "Второе пятно").
  Как правило, после такого начала (а иногда и перед ним) Дойл, обрекая читателя на танталовы муки, вскользь упоминает о еще не описанных делах, таких как "Уникальное приключение с алюминиевым костылем", или "Дело Уилсона, печально известного тренера канареек", или "Дело усталого капитана". Затем клиент (чаще всего) излагает суть дела, вскоре после этого - отъезд навстречу приключениям, и действие неуклонно движется к кульминации, за которой следует окончательное объяснение Холмса.
  Самым трудным было воспроизвести определенные особенности литературного стиля сэра Артура, например, скрытые подсказки, самая характерная из которых - короткий диалог (это, наверное, самый известный абзац во всей детективной литературе) в рассказе "Серебряный":
   - [Обратите внимание] на странное поведение собаки в ночь преступления.
   - Собаки? Но она никак себя не вела!
   - Это-то и странно.
  В манере Дойла было то с предельной ясностью указывать на подсказку, то наоборот тщательно ее прятать. Карру, настоящему мастеру в этом деликатном искусстве, пришлось изрядно потрудиться, чтобы достичь такого же эффекта. Но еще важнее было вызвать у читателя любопытство. Этот талант был присущ Дойлу в превосходной степени, да и сама суть детектива - это заставить слегка озадаченного читателя задаваться вопросом: что вообще происходит и почему. К примеру: зачем кому-то вламываться в дома, разбивая бюсты французского императора ("Шесть Наполеонов"); или почему бесценная драгоценность была найдена в зобу рождественского гуся ("Голубой карбункул"); или зачем выдавать себя за своего собственного брата и писать письмо самому себе ("Приключение клерка"). Именно эта интригующая атмосфера загадки, подкрепленная строгим реализмом и непоколебимой логикой решения, на голову возвышает произведения о Холмсе над всей детективной литературой.
  Еще одной проблемой для соавторов стало воссоздание характерного викторианского и эдвардинского флера с его старомодными хэнсомами, газовыми рожками и сифонами для содовой, которым просто пропитаны рассказы о Шерлоке Холмсе. Эти рассказы - аутентичные свидетельства той эпохи, и попытка написать что-либо в подражание предполагает тщательное ее исследование. Например, в рассказе "Тайна семи каминных часов" Холмс замечает дорожную наклейку на багаже девушки, и это приводит его к определенным выводам. Чтобы удостовериться, что это не является анахронизмом, Дойл-мл. и Карр обратились за помощью в агентство "Томас Кук и сыновья". Нужно было выяснить, какие наклейки использовались в то время, и главное, использовались ли они в швейцарских отелях... (Ответ был: да, использовались). Даже название рассказа было типичным для Дойла, который часто использовал числительные в названиях своих произведений: "Шесть Наполеонов", "Пять зернышек апельсина", "Знак четырех", "Три Гарридеба", "Второе пятно"... В основе этого первого рассказа лежит одно из тех загадочных дел, о которых Уотсон с раздражающей регулярностью упоминал, но так и не описал ни одно из них. Остальные рассказы сборника также основываются на подобных упоминаниях. Всего их 75. Достаточно отправных точек для новых рассказов, число которых в случае написания превысит даже количество произведений о Холмсе, написанных самим Артуром Конан Дойлем.
  Если 41-летний Адриан, младший сын сэра Артура, привнес в соавторство аутентичные детали стиля и эпохи, то за техническую сторону мы должны воздать должное писательским навыкам Карра. Сын американского конгрессмена, Карр родился в Юнионтауне, штат Пенсильвания, 47 лет назад. Он впервые попробовал себя в детективной литературе в 13 лет и опубликовал свой первый детективный роман в 1930 году. Карр широко известен как непревзойденный мастер "загадок запертой комнаты" (когда жертву находят в закрытом помещении, посреди заснеженной улицы с полным отсутствием следов - словом, в таких условиях, что никто физически не мог к ней приблизиться и совершить преступление). Карр - член как "Лондонского детективного клуба", так и "Общества американского детектива", в котором он даже занимал пост президента.
  Однако сколько бы усилий и талантов не вкладывали Дойл-Карр в свой совместный проект, их никогда не будет слишком много: они выбрали одну из самых сложных тем в литературе, которая еще к тому же и привлекает пристальное внимание наиболее критически настроенной части читательской аудитории. Эдгар У. Смит, "духовный лидер" "Иррегулярных частей с Бейкер-стрит", например, говорит, что они все с интересом ожидают появления новой серии, но не могут причислить ее к Канону, составленному из оригинальных рассказов. Большинство почитателей Холмса уже давно перешли из разряда читающих в разряд перечитывающих, знающих Канон дословно, проштудировавших его от 5 до 100 раз. Это доскональное знание 60-ти оригинальных рассказов естественно превратит 61-ый в нечто непривычное и чужеродное для них. Дойлу и Карру, таким образом, придется либо не обращать внимания на лавину предвзятых оценок, либо они достаточно мудры, чтобы понимать, что успех к результатам их совместного творчества не придет ни с первого, ни даже с пятого прочтения (хотя это более вероятно), и случится это, скорее, году так в 1962, но никак не сейчас.
  Но есть и добрые предзнаменования. И не в последнюю очередь, это тот факт, что спустя 65 лет после своего первого знаменательного появления в "Рождественском ежегоднике Битона", Шерлок Холмс вновь сходит со страниц именно рождественского ежегодника, чтобы снова увести читателей Life в дом Љ 221b на Бейкер-стрит, где табак - всегда в персидской туфле, где за окнами клубится желтый туман, где резкий голос Холмса, как обычно, сетует на обыденность и бесталанность современных преступлений. Сетует до тех пор, пока на лестнице не послышатся шаги нового клиента.
  
  Life љ 1952
  Сокращенный перевод с англ.: М. А. Чумаков љ 2017
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"