Вопреки её опасениям, когда жар в венах погас она не упала.
Просто лишилась той бесчувственности и бесконечной силы. Весь вес потерявшего сознание пленника навалился на её руки, как и боль от ран, травм, растяжений, синяков и всего прочего.
Дикари имели совесть сохранить её узкую полоску ткани на бёдрах, хотя она предпочла бы башмаки.
Удивительно что она ещё не напоролась на шип, или просто острый кусок чего угодно босой ногой, но всё было впереди. Она бежала понимая что надолго её уже не хватит.
Пленник весил килограммов семьдесят, и только смесь страха отчаяния и надежды ещё позволяют её горящим от напряжения рукам держать его а ногам двигаться.
Долго это продолжаться на могло, и она предпочла бы сама остановится а не упасть, но мир рассудил за неё.
Вера начала падать. Почему, она не понимала, но успела только отбросить чуть в сторону бессознательное тело. Упала, больно ударилась так что вышибло воздух из груди.
Попыталась встать, но не смогла. Она изогнулась, увидела целую сеть толстых, движущихся и сжимающихся лоз покрывших её ноги. Вера попыталась разорвать их, в неровном свете она видела как замедлилось движение лоз под давлением её напрягающихся мышц.
Ей потащило. Не смея кричать она начала хвататься за скользкие корни, изгибаться, изо всех сил пытаясь разорвать хватку растения или животного или что это.
Ничего хорошего в конце пути её точно не ожидало. Уцепившись за корень она повисла, поднятая над землёй.
Лозы шли вверх, и она не давала оторвать себя от корня, тратя последние силы. Снова и снова она подавляла рвавшийся из горла крик, издавая лишь негромкое пыхтение. Сердце колотилось так, что вены толстыми шлангами выступившие поверх затвердевших мышц видимо пульсировали. Её тянуло вверх, она стремилась вниз. Сил едва хватало чтоб удерживаться за спасительный корень. Могучие руки медленно распрямлялись, никакие усилия не помогали. Тренированные ноги беспомощно висели в воздухе, корней было слишком много чтоб разорвать ловушку.
Монстр побеждал её, медленно уничтожая остатки физических сил.
Вера решившись отпустила корень.
Теперь она смогла разрывать лозы и руками, под сдвоенными усилиями те начали ломаться брызгая соком.
Подъём замедлился, жидкость стекала из порванных усиков стремительно уползавших наверх, в неведомую утробу.
На секунду вспыхнула надежда, Вера из последних сил забилась в свивающейся сетке, уверенность придала сил утомлённому телу, она смогла разорвать ещё несколько отростков.
И тут сверху на неё упали десятки свежих отростков.
Теперь она уже не могла не закричать, коротко но отчаянно.
Несколько мгновений сопротивления и теперь она вся обвита живыми верёвками. Руки плотно прижаты к торсу, ноги едва шевелятся.
Силы покинули её. Сжатая со всех сторон, она выглядела как ожившая статуя, со своими отчаянно напряжёнными и преднапряженными мышцами, могучим телом культуристки попавшим в ловушку. Но и её способность сопротивляться была равна способности сопротивляться у статуи.
В её огромных мышцах не осталось сил, тело было истощенно до упора. Этот безумный день начавшийся с обычного утра в обычном городе родного мира, всё таки заканчивался для неё гибелью.
Из темноты показалась огромная, подвижная пасть похожая на пасти червяков. Только этот собирался жрать не землю.
Тварь пронзило насквозь, чем то иссиня синим, ярким, похожим на кристалл что на миллисекунду возник, соединил небо и землю и тут же исчез.
Хлынула белая кровь.
Снова синий, сияющий до бели в центре и кажется впитывающий свет по краям блеск.
Тварь обмякла, тугая сетка не распутывалась но начала ползти вниз.
Сверкнуло в третий раз и тварь будто вывернуло наизнанку.
Веру понесло вниз, быстро, но не так чтоб разбиться.
Сетка стремительно расслаблялась, и она собрав остатки сил смогла вцепится в лианы, перевернуться ногами вперёд и держаться пока ступни не коснулись залитой белой жижей земли.
Мужчина, Хансон тяжело дыша прислонился в стволу дерева, держа пальцы вытянутой руки переплетёнными с странном жесте. В воздухе пахло ржавчиной. Вера подошла к нему и почти упала на землю.
Глаза стремительно закрывались, сон наваливался нестерпимой тяжестью.
- Ты дежуришь первым - успела сказать она, прежде чем погрузиться в темноту.