нашего первого автомобильного похода 3 - 9 июля 1999 года

Маршрут:

Москва - Талдом - Кимры - Горицы - Погорельцы - Кушалино - Рамешки - Максатиха - Горка - Максатиха - Филизи - Новое Пхово - Лесное - Вятка - Карельское Пестово - Пестово - Богослово - Кабожа - Минцы - Хвойная - Миголищи - Кончинско-Суворовское -

Коегоща - Боровичи - Егла - Опеченский Посад - Опеченский Рядок - Ровное - Черноземь - Пирус - Едно -Ключи - Шуя - Иверский Монастырь - Выползово - Старый Березай - Вышний Волочек - Торжок - Прутня - Выдропужск - Медное - Осинки - Медное - Москва

Стоянки: Медведица, Молога, Песь, Березайка, Тверца

Остановки: Волчина, Сарагожа, Гуська, Кобожа, Минечка, Валдайка, Мста, Цна Валдайская, озера Кобыльно, Валдайское

Участники похода

Главный герой: Боевая слониха Мурка (ВАЗ 2109 выпуска времен исторического материализма, госномер Б 11-59 ММ). Полторы тысячи километров по асфальту, несколько сотен по грунту и гравию, 6 километров по танкодрому у Пестово - без замечаний!

Пассажиры: Семья с тридцатилетним стажем зи двух человек. Все замечания давно высказаны, многократно повторены и столько же раз проигнорированы.

Замысел похода

Весь 1999 год, начиная с апреля, когда я принял историческое решение о своем оставшемся будущем, прошел у нас в движении. Середина апреля - первая поездка в Мещеру на тетеревиные тока и за сон-травой в Деулино; двадцатые числа апреля - вторая поездка туда же с брождением босиком по разлившейся великой русской реке Пре; середина мая - Вологда-Тотьма-Великий Устюг-Сольвычегодск-Кириллов Белозерский-Ферапонтово. Потом опять Мещера, на этот раз Екшур, Заводская Слобода, Жуковские выселки, кордон 273. Потом Спас-Клепики - Касимов - Тамбов и обратно через Скопин. А в промежутках - бесчисленные двух-трехдневные вылазки на Пружонку и Горку - традиционные места нашего текущего существования. И все равно, хотелось чего-то более существенного и значительного. Например, байдарочного похода по новгородско-вологодским рекам Песь-Чагода.

Во время изумительного майского плавания по Северу, по-зимнему холодного, с метелями и горами недорастаявшего снега и льда, я приобрел хорошо изданный трехтомник Кириллов и альманах Чагода. Этот последний вызвал у меня глубокий вздох сожаления. Сожаления о тех сокровищах, мимо которых мы, неграмотные, проплыли в 1991 году по великой русской реке Кобоже, на которой за пять-шесть лет до этого были открыты десятки уникальных раннеславянских, финно-угорских и более древних стоянок и поселений, могильников и курганов. Устье Белой, Приворот, Избоищи, деревня Кабожа - мимо всего этого мы проскочили, не удосужившись остановиться, задуматься, вобрать в себя виды окрестностей, умилившие когда-то наших далеких-далеких предков, решивших поселиться здесь навсегда, попытаться войти в их переживания, в их восторги и очарования.

Байдарочный маршрут Лидь-Песь-Чагода хорошо известен. Он подробно описан в моей настольной книге 100 избранных байдарочных маршрутов, написанной Юрием Борисовичем Вороновым и выпущенной в Москве издательством Мир в 1993 году. К несчастью, отпуск у Севы в этом году приходится на конец августа и плыть по Песи-Чагоде будет уже поздно. Осень в тех краях включают после 12 августа, мы это хорошо знаем по Кубене, когда вынуждено осваивали технологию выживания под непрерывными дождями при температуре + 10- +12 градусов.

Весь июнь 1999 года и по сегодняшний день (10 июля) стояла тридцатиградусная жара. Высохла земляника, так щедро зацветшая в мае, на редкость холодном. О грибах было даже неприлично упоминать. Первые робкие дожди пролились только в начале июля. И все равно, память о Кубене не позволила планировать на конец августа ничего байдарочного севернее Астраханской области, куда мы, наверное, и поедем. А жить хотелось и в июле. Хрупкое здоровье моей дорогой супруги не оставляли никаких шансов проплыть хотя бы несколько десятков километров хотя бы по самой мирной реке Песь. И тогда созрело: на машине по байдарочным рекам.

Концепция автопохода по Тверской и Новгородской области родилась очень-очень давно. Она, правда, предусматривала скорее церковно-монастырскую тематику (Боровичский Свято-Духов, Иверский Валдайский, Короцкий и Казанский Вышневолоцкий монастыри, Николо-Столбищенскую пустынь и пустынь святой Параскевы), но проходила примерно по тем же местам. Карты были уже подобраны, места стоянок и заправок определены. Поэтому примерный маршрут был набросан за полчаса. Учитывая, что у Ляли отношения с картами близки к ее же отношениям с рыбами (взаимно-препендикулярные), пришлось составить что-то вроде байдарочной лоции на автомобильную тематику. Дорога до Медведицы и от Валдая сомнений не вызывала и в лоцию не вошла. Следует отметить, что примерный маршрут был выдержан всего с тремя отклонениями:

- внезапно собрались и уехали не пятого июля, а третьего;

- вместо стоянки на Валдайском озере пришлось стоять на реке Березайка;

- вместо ночевки на даче у наших друзей Александры и Александра Ермиловых на Волге мы ночевали на Тверце у села Медное, о чем, собственно, не жалеем.

Лоция, составленная дома по стандартным двухкилометровым картам, подвела лишь в одном случае: перед Ильино в Тверской области есть новая дорога на Весьегоньск, и если бы не крохотный, чуть не от руки написанный указатель, мы бы улетели туда - по логике дороги.

О танкодромной трассе у Пестово с твердым покрытием метровым слоем перемолотого песка и соответствующей колеей - отдельно.

Вот и весь замысел.

Общие замечания по маршруту

Для начала принципиальное сравнение путешествий на байдарке с путешествием на автомобиле. На байдарке лучше.

В пользу автомобиля говорит немногое:

- больший охват по территории. За сравнимый период на автомобиле можно без особого напряжения проехать ровно в 10 раз большее расстояние. Плюс это или минус, вообще-то, вопрос;

- большая гибкость при непредвиденных обстоятельствах и принципиальная возможность возврата с любой точки маршрута;

- несколько больший комфорт по снаряжению, вещам и продуктам (не нести на себе).

Это, пожалуй, все преимущества. Они тут же уравновешиваются очень жесткими ограничениями, вызванными самим автомобилем:

- зависимость от автодорог, автозаправок, ГИБДД, технического состояния машины и пр.;

- ограничения по возможностям подъезда и выбора стоянок;

- необходимость охраны своей частной собственности при стоянках (далеко не уйдешь!)

На байдарке все три фазы похода: поездка до реки и обратно, стоянки и ходовое время доставляют неописуемое удовольствие. В поезде, даже еще при сборах и ожидании на вокзалах, успеваешь проникнуться величием предстоящей встречи со стихиалями Реки, Леса, Болот и Полей. А какие события и встречи происходят в этот короткий, но сжатый и насыщенный период! А выгрузка и первое свидание с рекой! А неожиданности при возвращении с маршрута!

Стоянки при байдарочных походах - это вожделенная цель, это земля для моряка в океане, это свобода выбора, это наконец-то вытянуть ноги и по одному, пальцами левой руки, разжать пальцы правой, продолжающие держать весло, которое уже давно лежит рядом с палаткой, перекрещенное с другим, чтобы звякнуло, когда его будут красть. Это наконец-то макароны с тушонкой - прана для изнуренного непривычными физическими нагрузками организма - и спать, спать, спать. До половины пятого утра, чтобы успеть до общего подъема искупаться в реке, не заботясь о температуре воды и воздуха, а потом уйти встречаться с окрестностями, а потом вернуться и - избави Бог! - не звякнув топором, развести костер и начать готовить завтрак для еще спящей оравы.

А что на машине? Подъехал, выключил мотор - и все! Правда, ставить палатку, очищать стоянку от предыдущего мусора и бутылок, организовывать костер приходится в любом походе - это уже мелочи.

Но главное различие - в фазе движения. Вся прелесть байдарки в том, что смещаются рубежи времени. Вы плывете точно так же, а часто точно туда же, как и куда плыли тысячелетия до вас. Немного изменились повороты, изгибы реки. Прежние русла превратились в старицы, несколько поколений сосен по крутым берегам обрушились в воду, сами берега отступили, где-то просели под тяжестью времени, где-то обнажились, где-то заросли. Но принципиально - это та же река, те же места, и те же весла так же мерно опускаются в воду.

На реках, особенно байдарочных, почти не ощущается техногенного воздействия человека. Нет асфальта, бетона, проводов, гула, скрежета, стука, мелькания, запаха горелого масла, резины и всего другого, что составляет существенную часть нашей среды обитания в городе. И в автомобиле.

Плывя на байдарке, вы можете прикоснуться и взглядом и рукой к любому заинтересовавшему вас предмету. Вы дышите воздухом реки - свежим и чистым. Вы даете жизнь полчищам комаров, слепней и прочим шестиногим и четырехкрылым братьям нашим меньшим - приносите реальную пользу окружающему миру, может, вообще единственную для него пользу от вашего существования.

На машине - как в большом телевизоре. Вам показывают окрестности, возникающие и исчезающие со скоростью 100-120 километров в час, но основное зрительное впечатление - серый рулон дороги, который вы наматываете и наматываете на себя, а он все не кончается, и он уже давит на вас своей огромной выщербленной плоскостью, и вы держитесь за вибрирующий руль и давите, и давите на педаль газа, чтобы поскорее свернуть эту ленту - но тщетно! За крутым поворотом, создавшем иллюзию ее обрыва, лента дороги опять убегает к горизонту и ее - всю! - придется намотать на себя, каждый ее метр.

А еще ваш организм срастается с организмом машины. В самом начале моей водительской карьеры наступил момент, когда я тоже почувствовал, что надеваю на себя машину, как свитер, сливаюсь с ней физически. И теперь ваша нервная система воспринимает все недомогания и боли, все перебои и необычные вздохи многочисленных, зачастую изношенных, механизмов машины, как свои собственные, и душа болит, и страх нарастает, и сбивается ритм дыхания, и замирает сердце.

Плавайте на байдарках!

У нас же выбора не было. Но в целом, можно сказать, что путешествие на машине от реки к реке дает возможность - на стоянках - соприкоснуться с природой и прочитать случайно вырванную страничку из ее увлекательного повествования о себе, пробуждает желание вернуться в эти места, пройти их неспешно и обстоятельно, прочувствовать и полюбить.

Теперь собственно о маршруте.

Карты.

Я уже отмечал, что свободно продающиеся сейчас двухкилометровки в целом правильно отражают обстановку и по ним можно планировать не только передвижения, но и приблизительно выбирать стоянки, конечно, с корректировкой на месте в зависимости от погоды и ландшафта. Мы ошиблись только с Валдайским озером, и то, если бы чуть больше терпения и попыток, наверное, нашли бы хорошее место. Для окраин желательно брать карты смежных областей. Если есть схемы городов - очень хорошо. Мы, которые безошибочно ездили по Хайфе, Иерусалиму, Измиру, и десяткам других городов, куда попадали впервые в жизни, заблудились на станции Хвойная и вышли на дорогу на Боровичи только с четвертой попытки.

Не всегда совпадает только покрытие дорог.

Состояние дорог.

Близкое к отличному (100-120 километров в час), за небольшим исключением. Во-первых, следует избегать нагруженных магистралей, таких, как М8, М10, Е95 и им подобных. Обгоны утомительны, некоторые водители наглы, а совести у ГИБДД не больше, чем было у ГАИ. Мы едем до Талдома следующим образом: МКАД - М8 до Радонежа - Хотьково - Мостовик - вторая бетонка - не доезжая Дмитрова повернуть направо на свободную и шикарную дорогу на Талдом - Кимры.

Во-вторых, в городах, городках и поселках дороги просто отвратительны, а знаков нет совсем. Не стесняйтесь спрашивать. В- третьих, в нашем случае, из полутора тысяч километров дорог, обозначенных как дороги с твердым покрытием, километров сто семьдесят оказались улучшенными грунтовками, а шесть километров у Карельского Пестово - безобразной грунтовкой, вдрызг разбитой тяжелыми машинами с соответствующей глубиной колеи, вязкостью песка и непроницаемостью пылевой завесы. Мы назвали ее танкодромом. Пришлось снижать давление в шинах до 1,2 атм и проходить на энтузиазме (остановился - увяз!), вызывая удивление у видавших виды водителей КАМАЗов. Самые большие расхождения с картой на участке километров за тридцать до Пестово и между Пестово и Минцами.

Бензин.

АИ-93 есть почти везде. АИ-95 - только на трассах и в крупных городах. Желательно иметь с собой хотя бы одну канистру, если у вас АИ-95.

Продукты.

Основные есть почти в каждом, даже маленьком селе. Колбасу желательно не покупать: все равно выбросите.

Криминальная обстановка.

Стоянки вдали от крупных деревень и поселков практически безопасны. У нас был всего один сомнительный эпизод, когда пришлось с автоматом в руках объяснять заезжим мотоциклистам, что половина первого ночи не лучшее время в лесу для знакомства. От крупных населенных пунктов лучше держаться подальше - народ безработен, а потому голоден и зол. Бомжи. Алкаши. Желательно не афишировать свое присутствие, быстро уезжать, незаметно съезжать на грунтовки, ставить машины и палатки вне прямой видимости с дорог и от деревень.

Насекомые.

Вопреки сезону - изобилие слепней и оводов. Комары есть, но в нормальных количествах. Гнус - только у воды, при наличии ивняка и травы и при безветрии.

Погода.

Аномальная жара (тридцать и выше), с двумя-тремя грозовыми дождями. Ни грибов, ни ягод. Много пожаров. Местами стойкий запах гари. Слава Богу, въезд к реке закрыт шлагбаумом только в одном месте - на Медведице. В других районах ограничиваются табличкой - предупреждением. Ни рвов, ни других заграждений не встречалось.

Режим движения.

Мы проезжали в день 200 - 250 километров. Это, по-моему, оптимально. Легко можно проехать и больше - а зачем?

День первый, 3 июля 1999 года, суббота

Ехать мы сегодня не очень собирались. Завтра Ляле исполняется пятьдесят один год. Конечно, это не такой уж повод для торжества, но все же... А сегодня у меня ответственнейшая задача - поменять водительские права на выдуманные ГАИ права нового образца. С весны народ ломится, очереди гудят и нарастают, а к осени вообще будет беспредел. Слава Богу, справку (уже вторую) мне где-то раздобыли, хотя алко- и психдиспансер я проходил сам, когда добывал справки для лицензии на автомат.

К счастью, все обошлось без эмоциональных потерь. Приехал на Краснобогатырскую в 8-45 и был первым. К девяти собралось человек пятнадцать. В 10-40 уже был дома, за что отдельное спасибо инспектору Галине Михайловне.

Собрались за час с небольшим - мы постоянно куда-то ездим с ночевкой, поэтому палатка, спальники, котелки и т.п. постоянно лежат в багажнике, набор одежды и остального настолько привычен, что собирается за минуты. Единственное - продукты. Засыпали крупы в пластиковые бутылки - роскошный народный способ, который нам открыл Алеша Орехов на Шерне, по пути подкупили кое-чего, заехали в гараж поменять Свинку на Мурку и в 12-55 поход начался.

Кстати, о Свинке. Боевая слониха Мурка, испытанная и надежная девятка, в молодости вишневого цвета, стала барахлить в прошлом году, после 100 тысяч километров, пройденных в антисанитарных условиях. Встал вопрос о новой машине. Я был за родную десятку. Конечно, из патриотизма: советское - значит, отличное. Конечно, из практических соображений ремонта в дальней дороге. Но мне эта машина и внешне просто симпатична. Как-то на стоянке у Ленинградского вокзала в длинном ряду иномарок мне бросилась в глаза одна, облик которой был принципиально другим, хотя трудно сказать в чем именно. Подхожу - а это наша, родная, тольяттинская.

Но перевесило Валентинино женское тщеславие. Она выбрала “Opel Corsa”, такого симпатичного небольшого розовенького поросеночка на коротких ножках и с узкими глазками, бывшего до того два года в неплохих руках. Новую машину так и назвали Свинка, тем более, что официальное название этой модели “Swing”, Свинка, то-есть. Конечно, ездить на этом поросеночке по нашим пескам и буеракам как-то неудобно.

Пришлось угрохать хорошую сумму и привести в порядок надежную Мурку, которая потом в июне прошла свои испытания на прочность в поездке в Мещеру по пескам и на выносливость в Тамбов по шоссе. На ней и поехали в Заволжье.

Дорога на Медведицу была хорошо наезжена. Мы открыли реку лет пять назад, когда поехали искать кошку Толи и Тани Бобровых, которая плыла с ними по Медведице и сбежала как раз на той байдарочной стоянке, которая по плану должна стать первой стоянкой нашего похода. Место там просто красивое, река небольшая, мягкая и уютная, недалеко живут бобры. Можно увидеть журавлей. В нормальные годы там изобилие грибов, а осенью - клюквы. Хотя недалеко мост и три сравнительно большие деревни, на стоянке довольно спокойно. Что еще нужно простому туристу?

Ярославское шоссе было еще перегружено. Что же здесь творилось сегодня утром и будет происходить завтра, воскресным вечером? За Тарасовкой появилась возможность разогнаться. Потом Радонеж с первым в стране памятником, открытым без согласования с властями - это было Событие, где-то в далеком и романтическом 1985 году. Изумительные виды. Дмитрово-Клинская гряда, сложный рельеф, разнообразный ландшафт, хорошая дорога. Такое встретится потом на Валдае. Вербилки. Сюда мы ездим купаться в самой холодной подмосковной реке - Дубне. Есть еще, правда, Осетр, но это дальше. Талдом - сюда, в Спас-Угол, мы ездим осенью провожать журавлей. Кимры. Разбитая до неприличия дорога. Мост через Волгу - тот самый, который вот-вот обрушится. Тянет гарью. Горят торфяники. Наконец-то Кимры и ущербная дорога заканчиваются, можно расслабиться на нормальной скорости. Горицы. Небо мрачнеет. Гроза. Дождь.

Через десять минут проскакиваем зону дождя - дальше сухо. Красный Пахарь. Буланово. Погорельцы. На счетчике проворачивается 116 000 километров. И нам пора поворачивать. Через три километра, прямо у моста, съезд вправо на грунтовку. Стоп. Шлагбаум. В связи с высокой пожарной опасностью.... Приехали.

Спокойно. Находим слева от шлагбаума автомобильную колею, пробираемся по ней, открывается стоянка на острове, занятая солидными автотуристами в палатках в полный рост и одеждой, развешанной на веревках. Дальше должно быть еще одно, довольно уютное место под аркой из согнутой ветлы. Есть! Свободно. Стоим здесь. Дорога в двести пятьдесят семь километров заняла три часа двадцать минут.

Прорва слепней - южнее, под Тамбовом, их почти уже нет. Еле успеваем поставить палатку, как настигает дождь, который мы обогнали в Горицах. Короткий и теплый. Пройти шаг вправо, шаг влево невозможно - некошеная трава по пояс, соответственно, по пояс и вымокаешь. А костер делать надо.

Что такое делать костер? Во-первых, найти для него удобное место, желательно, старое кострище, чтобы не портить траву. Во-вторых, расчистить, снять дерн, выбросить осколки бутылок, которые почему-то суют в костер, окопать по периметру, чтобы огонь не сбежал. В-третьих, вбить две рогульки, которые надо вырубить из сухостоя, и найти перекладину, на которую вешаются котелки - обязательно на крючьях, это и удобно и безопасно. Ну и наконец, найти два толстых полена, которые кладутся по оси костра, образуемой рогульками, чтобы пламя шло только вверх, да еще нарубить собственно дров для вечернего костра и для утреннего, чтобы утром не стучать топором.

Горожане, вырвавшись на волю, сплошь и рядом на стоянках, чтобы вскипятить котелок чаю, запаливают костер, которого хватило бы, чтобы изжарить быка, причем, целиком. Потом сами с этим костром и мучаются - ни подойти, ни снять котелок. А если оставят незатушенным - беда! Даже в наш костер, уже погасший, уходит ведро воды, а он все еще шипит - под слоем пепла долго живут раскаленные угли. Немного ветра, и они обнажаются со всеми печальными последствиями. Все проблемы - от непрофессионализма. Надо учиться всякой мелочи, нет второстепенных вопросов, все мелочи жизненно важны, когда вы остаетесь один на один с Природой.

Палатка стоит, чай со зверобоем и смородиновым листом выпит - есть время погулять. Ухожу за мост на противоположную сторону искать место впадения в Медведицу реки Кушалка, это где-то рядом.

Если стоять спиной к мосту и лицом вверх по течению, прямо будет роскошный луг, а справа - широкая, чистая, с кубышками и водяными лилиями старица. Иду вдоль. Бобер!! Опять - одного я видел прошлый раз прямо с моста. Пока меняю объектив, он беззвучно ныряет и исчезает навсегда.

Какие здесь места! Пожалуй, лучше, чем вниз от моста. Огромные пляжи. Сосновые рощицы. Луг - необъятный. Светло. Просторно. Чисто. Кричат иволги.

Возвращаюсь на стоянку - всегда опасаюсь оставлять Лялю одну. Ничего. Купаются две собаки: смешная Булька и огромный шварцтерьер. Тоже смешной, плавает, как собака!

Спать ложимся поздно.

День второй, 4 июля 1999 года, воскресенье

Сегодня праздник - день рождения Ляли. Еще сонная, она благосклонно принимает поздравления, букетик незабудок и подарок - праздничный рюкзак камуфляжной раскраски.

История этого рюкзака начинается в этом апреле, когда мы в его числах приехали в Деулино, чтобы еще раз сфотографировать тетеревиный ток, неудачно снятый мной полторы недели до этого. Этой весной был очень высокий разлив, и тогда, в середине апреля, мне пришлось оставить машину у Анны Петровны и шагать через разливы в высоких сапогах под неподъемным рюкзаком. Мы ожидали, что через десять дней вода спадет, и мы проедем этот отрезок в два километра на машине, как в прошлом году. Но - не тут-то было! В двадцатых числах апреля вода все еще прибывала - по пять сантиметров в день! Один рюкзак. Одни сапоги. Вода, которая совсем недавно была льдом. Часть вещей уложена в сумку и бедная Ляля, в моих сапогах сорок третьего размера тащила ее через этот потоп. Теперь будет таскать вещи в нормальном охотничьем рюкзаке. А сапоги до весны кто-нибудь подарит, скорее всего, я и подарю. А может, разлив в 2000 году и не будет таким высоким.

На завтрак - праздничная пшенная сливная каша. Короткие сборы. Купание в знак прощания с Медведицей. 9-45. Старт нового трудового дня. В Максатиху!

В Максатиху нас влекла ностальгия. В 1992 году мы со Светой, Севой и Ваней Петренко плавали из Максатихи по Мологе до Пестова. Начало плавания было по Волчине и по ряду причин пришлось на половину второго ночи - прибыли в Максатиху около одиннадцати вечера, собрали байдарки и тут же уплыли. А все из-за тех семерых зеков, сбежавших накануне из зоны в районе Удомли (это рядом) и еще не найденных. Стоять пришлось на пляже на Мологе за поселком Фабрика, а на другой день мы проплывали необычно мощный родник на правом берегу реки. К этому роднику мы сейчас и едем.

Кушалино остается слева от дороги. В поселке Городковский пересекаем Медведицу. Дальше - пресловутая развилка на Весьегоньск, вернее, наша дорога отходит влево как второстепенная от главной, идущей в Весьегоньск. Не пропустите!

Рамешки - крупное селение, но автозаправки нет. Многие названия деревень перед Максатихой несут этот женский властный суффикс - иха: проезжаем Батуриху, Хомутиху, Саврасиху; чуть в стороне Финюшиха, Бараниха. Кто это придумал? Почему? Почему именно здесь? Топонимика!

В Максатихе две заправки - одна за другой. Роскошь! Заливаемся. Теперь должно хватить до Боровичей.

Карта четко выводит нас к железнодорожному переезду, теперь мост через великую русскую реку Мологу, дальше Фабрика, песчаная дорога влево. Едем по ней, ищем въезд в лес. Вот, кажется, и он. Вперед! Два-три километра едем спокойно, потом начинаем сомневаться. Молога где-то слева. Сворачиваем в первую попавшуюся колею, ведущую налево. Роскошная река! Роскошная стоянка, занятая автотуристами. Про родник никто и слыхом не слыхал. Возвращаемся к основной грунтовке и продолжаем ехать по направлению к Поповке. Встречная восьмерка сигналит светом - парень просит закурить. У него и спросим дорогу!

Говорит, нет здесь родника, и никогда не было. Была скважина на нефть, ехать до мостика и у него влево. Едем. Мостик, конечно, проскакиваем. Велосипедист, симпатичный здоровяк моего возраста, объясняет для тупых, возвращаемся. Мостик, поворот направо, река, байдарочники. Нет, нет здесь родника. Чуть не уехали назад. Подхожу к белой четверке чуть выше по реке. - Да вот он, внизу!

Ах!!! Это именно он! Спустя семь лет! На том же месте. Такой же бойкий, чистый и холодный. Тихое ура! И никакой скважины здесь никогда не было. Я здесь всю жизнь живу. Бурили на Волчине, но это далеко отсюда,- звучит, как песня!

Синяя целебная глина. Люди мажутся ею с ног до головы и в таком виде ходят по лесу. Увидишь ночью - упадешь.

Поскольку сегодня еще не обедали, быстро готовятся праздничные макароны с тушенкой и чай на родниковой воде. Поднимается сильный ветер. Кроны шумят тревожно. Впереди, километрах в пяти за рекой, разгорается пожар. К роднику, рядом с которым мы стали, постоянно подъезжают машины - за чистой водой.

После короткого сна иду вдоль реки вниз по течению. Красиво! Высокий правый берег занимает чистый сосновый бор на дюнах, покрытых зеленым, а изредка даже белым мхом и местами просто подстилкой из опавшей хвои. Листья ландыша. Кустики земляники, высохшей в этом году. Дороги, отходящие от реки на магистральную грунтовку каждые триста-четыреста метров. Как здесь хорошо!

Вечером в честь праздника - шампанское, охлажденное в роднике почти до минусовой температуры и салют красными и зелеными ракетами.

Счастья и здоровья тебе, Лялечка!

День третий, 5 июля 1999 года, понедельник

Утром разбудили ребятишки, приехавшие на велосипедах - удить рыбу. Щедрое утро вершины лета! Немного прохладно, что воспринимается как высшее благо после более, чем месячной жары. Струится родник. Вчера я привел его в порядок: выкопал пару ямок и сделал запруды, чтобы можно было зачерпывать ведром, - все работает!

Хорошо, проснувшись рано и окунувшись в утреннюю прохладу, ощутив босыми ногами обжигающий холодок росы, опять забраться в палатку и вернуться к блаженному сну свободного и не удрученного заботами человека. Хорошо!

Тем не менее, в 10-30 уезжаем со стоянки. Сейчас, после похода и Ляля, и я считаем, что это было ошибкой. Надо было бы еще пару дней провести здесь, на Мологе.

Сначала едем по мосту через Волчину и далее по гравийной дороге к деревне Горка. Там по рассказам местных знатоков, слева от дороги только что благоустроен и освящен большой святой источник.

Так и есть. Из таких источников берут начало великие реки. Очень похож по устройству на Пафнутьев источник в Оптиной пустыни. Хорошо, что о нем заботятся!

Возвращаемся в Максатиху. Проезжаем вчерашние заправки, дорогу из Рамешек остается слева. Вперед!

За Новоникольским еще раз переезжаем Волчину, дальше река Ворожба, потом озеро Пхово, потом озеро Павловское, из которого вытекает еще одна Моложская река - Сарагожа. За Сарагожей ищем съезд к реке. Попадаем в сосновый лес. Грунтовка явно ведет в какую-то далекую деревню. Останавливаемся, чтобы развернуться. Сколько здесь земляники! Пропускаем невесть откуда взявшуюся в этой глуши Волгу и пробираемся между глубокими колеями назад к Сарагоже. С удовольствием купаемся в небольшом плесике, образованном запрудой перед бродом. С нами плещутся четверо совсем крохотных детей, лет четырех-пяти, не больше. И без взрослых! Выясняется, что всех привез отец двоих из них, самых шустрых. Сам он ковыряется в своем Зиле неподалеку.

Уезжаем. В Лесном покупаем молоко, хлеб, колбасу, мороженое и еще что-то. Симпатичный поселок, правда, заправки нет. Да нам пока и не надо.

В Вятке закончилась Тверская область и началась Новгородская. В Тверской области остается и асфальтовая дорога. Дальше - гравий и песок. Все трясется и грохочет, машина подскакивает, камни брызжут из-под колес. Пыль! Но и этой благодати скоро приходит конец. Кирпич. Объезд влево через Карельское Пестово. Здесь три Пестово: просто Пестово (поселок и станция), деревня Пестово на Мологе, недалеко от Устья Полонухи, километрах в тридцати от просто Пестова, и, наконец, Карельское Пестово на речушке Гуська в десяти километрах к северо-западу от деревни Пестово. Запутаешься!

Объезд влево, начавшийся как обычная грунтовка, прочерченная грузовиками по песку среди соснового леса, как-то внезапно перерастает в сплошную тщательно вспаханную и тонко взрыхленную полосу шириной метра четыре и глубиной местами не меньше метра. Слабая торфянистая почва здешнего понижения перемешана с естественным песком, перемолота тысячей тяжелых колес и под нашими миниатюрными колесами взмывает столбом вверх, тянется за нами длинным долго не оседающим шлейфом, мгновенно затемняет все стекла, лезет во все щели. А мотор взвывает, машина вот-вот сядет на брюхо... Садится и глохнет.

Сквозь плотную завесу еле различаем огромный КАМАЗ, вынырнувший сзади нас из собственного натужного гудения. Жестом останавливаем его, просим подождать. Включаю задний ход, газую и одновременно выворачиваю руль влево. Вылетаем за обочину в небольшой проем между мощными соснами. Дорога КАМАЗу свободна. Спрашиваем, сколько нам еще мучиться. Говорят, с полкилометра. При этом искренне удивлены - вряд ли кто-то еще ездит здесь на девятках! Полкилометра потерпим. Ждем, когда усядется еще более объемный шлейф пыли от КАМАЗа, снижаем давление в шинах до минимума и - рев мотора, пыль столбом! Лавирую, стараясь держаться левее глубокой колеи и одновременно не вмазаться в пеньки, торчащие по левой обочине.

Конечно, это не полкилометра, а полтора, но все кончается. Выпрыгиваем на такой милый теперь гравий. Ух!.. Теперь мыться.

Сворачиваем на первую грунтовку вправо к реке. Она приводит нас к чудесному месту - устью крохотной речки Гуськи, которая впадает в величественную здесь Мологу. Почти весь байдарочный маршрут 1992 года - а это 163 километра по воде - с его порогами, мелями, перекатами и прочими речными прелестями, лежит здесь - между нашей утренней стоянкой у родника в Максатихе и там, где мы стоим сейчас, спустя всего несколько часов. Техника!

Купаем Мурку. С удовольствием купаемся сами. Пора ехать. Впереди Пестово.

Заправок в Пестово на нашей дороге нет. Вероятно, на приходящей слева дороги из Боровичей, или в правой дороге на Устюжну.

Родные места! В Пестово мы были дважды. В 1991 году, возвращаясь из Устюжны из похода по Кобоже с Севой, Светой и семьей Шендеровых в самый разгар опереточного путча ГКЧП, мы тревожно ловили здесь на станции каждое слово, доносящееся из чужого транзистора, и боялись ехать в Москву, где танки на улицах, кровь и убитый Горбачев. Год спустя, уже спокойные, но вдрызг уставшие и от дождя, и от длинного перехода (я настаиваю на одиннадцати ходовых часах, Сева иногда соглашается на девяти, а иногда издевается восемью), мы с Бобровыми собирали байдарки в здешнем Парке культуры имени отдыха, на берегу Мологи, у костра, в одиннадцать вечера.

Мне почему-то казалось, что от Пестово до деревни Минцы, куда мы едем, километров сорок. Ляля сказала, что больше ста. Ого! Но ехать надо.

Гравий. Песок. Гравий. Песок. Извилистая живописная дорога, как в Англии, по границам поместий. Гравий. Деревеньки. Жара. Сенокос. Подвозим изнуренную жарой и работой тетеньку. Муж тушит пожары. Сенокос на ней. Жизнь...

Наконец-то станция Кабожа. Дорога делает немыслимую петлю, откуда-то сбоку и сверху подходит к железнодорожному переезду, потом после еще одной такой же петли показывается станция Кабожа, где мы высаживались в августе того пресловутого 1991 года. Приятно удивило, что деревянное здание станции отремонтировано, а новая крыша свежевыкрашена. Вот и мост через реку. Почему-то здесь деревни пишутся через а, а одноименные реки - через о: Сарагожа - Сарогожа, Кабожа - Кобожа. Говорят, что в переводе с языка живших здесь вепсов, Кобожа означает пенистая река.

Впереди две машины частично блокируют дорогу с обеих сторон. Милиционер указывает жезлом - остановиться. На всякий случай не глушу мотор, передача включена, нога на дожатой педали сцепления - так, кажется, учили. Муниципал. Просит подвезти до Хвойной следователя прокуратуры. Нам в Минцы, это ближе. Не надо. Уезжаем.

Будь это бандиты - нас можно было бы брать голыми руками. Автомат по правилам в чехле, приклад сложен, магазин отдельно. Для таких случаев подходит товарищ Стечкин с патроном в стволе и под рукой, да кто ж такое позволит простому обывателю!

Представляете, каково честным людям ездить по Чечне и вообще, по Кавказу? Абсолютная беззащитность и беспомощность! И ведь ездят, а куда денешься...

Минцы. Влево долина реки Песь заросла ольхой - туда не едем, хотя по карте такой вариант не исключался. Проезжаем мост - симпатичная небольшая река. Уходим вправо с асфальта (да, вернулся асфальт!) на грунтовку, еще вправо - ошибка! Местные жители, раскрыв рты, отслеживают наши телодвижения. Левее, сзади слева церковь, вот и мост через речку Минечка (так Ляля зовет нашу домодедовскую кавказскую овчарку, который вообще-то Рем). Околица, грунтовка раздваивается, выбираем правую - ближе к реке. Через пару километров справа большая поляна с яркими палатками и байдарками на берегу. Колбасоиды!

Термин родился на великой русской реке Пре, по которой мы плыли два года назад, и совпали с массовым заплывом на всем, что плавает человек двухсот детей в сопровождении инструкторов, поваров, наставников и нахлебников. Называлось это каким-то слетом, хотя летали там лишь комары и канюки. Мы тогда еще этих детишек спасали. А колбасоиды - это от лантаноидов. Есть такая таблица имени Менделеева, где вместо лантаноидов - колбасоиды: Mo - Московская, Os - Останкинская, ну и так далее. Отсюда и все дети в массовых заплывах называются колбасоидами. Катамараны у них больно уж похожи.

Становимся чуть ниже, бросаем машину под ракитов куст, в тенек, и - полчища слепней атакуют нас со всей беспощадностью голодного пролетариата. И мы проголодались.

Знакомимся с колбасоидами. Череповецкая команда, с детьми, двадцать человек, восемь байдарок, профессионалы, хорошо оснащены (отличные новенькие каркасно-надувные байдарки Нева и тоже КНБ, но уже ручной работы, выполненной професионалами, Феррари водных трасс!). Руководитель Иван, москвич, строил в Череповце пятую домну, сохранил связи с братьями по увлечению. Везет жену и двух девочек. Стоят здесь два дня. Снимаются из Чагоды.

Фотографирую плотину с метровым сливом, который мощно, властно и непрестанно шумит, создавая особую, возвышенную и очень байдарочную атмосферу.

Место нравится, но слишком уж много людей для одной поляны. В полутора километрах ниже находим прелестное местечко, обустраиваемся. Здесь мы проведем две ночи.

День четвертый, 6 июля 1999 года, вторник

Сегодня совсем уже собрались было уезжать, но что-то расхотелось и часов около десяти, уже после того, как все было готово к укладке, почему-то решили остаться.

Жарко. Слепни. Стоянка симпатичная и река прелестная, вот только грунтовая трасса совсем рядом. Это дорога на Бортниково - Сазоново - Лешутино. До Сазоново здесь около сорока километров. Другая дорога до Сазоново -это через Кабожу, Пестово, Устюжну. Километров двести-двести пятьдесят. И машина, и палатка хорошо видны с дороги. Движение не очень оживленное - раз в час утром проедет пара тракторов, пожарная машина, лесовоз да несколько мотоциклистов. Вечером, естественно, обратно. Все равно неудобно.

Гуляю по окрестностям. Нечаянная радость: увидел настоящего юрка. Очень симпатичная птица, которая в северных широтах занимает место нашего зяблика. Юрок чуть крупнее, голова и спина черные, горло светлое, грудь оранжевая, надхвостье опять светлое, на крыльях белые зеркальца, как у зяблика. Красавец! Я его сразу узнал!

Неделю назад в родном Татаново наблюдал варакушек - их там оказывается очень много. А еще там же окончательно определил камышевых овсянок, которых раньше несколько раз видел на Шерне во Владимирской области. Отдельный мир - такой другой, такой занимательный и яркий. Возьмите иволг. Возьмите щурок. Возьмите зимородка. А еще удоды, сизоворонки, чечевицы, клесты! Кстати, чечевица жила прямо над нашей палаткой и все пыталась узнать: Ты Витю видел?

Сорвалась, не до конца заглотав обычную ныряющую блесну, здоровая щука. Успели посмотреть друг другу в глаза - и расстались. Вам когда-нибудь щука смотрела в глаза? С упреком?

Вечером иду к колбасоидам - забыл узнать, как ходят автобусы в Череповец из Чагоды и из Сазоново. Если поплывем по Песи, нам лучше уезжать в Череповец, можно еще в Москве купить обратные билеты, чтобы не мучаться ночью в очереди в Пестово.

Прихожу - на поляне сцена. Дети дают концерт художественной самодеятельности. Кстати, неплохой. Многое написано девочками 12-15 лет. Катя Михальченко - настоящий поэт. Естественно, приглашаю всех к нам пить какао. Знакомлюсь с Катиным отцом - Николай Михальченко, сварщик, турист, байдарочник, подвижник. Это он с друзьями организовал маршрут на тройках для богатых иностранцев из Ферапонтово в Кириллов.

Много байдарочников ходит с детьми. Кстати, в группе сейчас участники не только из Москвы и Череповца, но и из Кировска. Вот Наташа, совсем японский ребенок лет семи, из Кировска. И уже катается на горных лыжах! Они все такие! Разговор затянулся - пока провожал гостей, наступила полночь.

Только улеглись - треск мотоциклов и на поляну ворвались четверо достаточно взрослых и крупных парней. Выскакиваю из палатки в трусах, но с автоматом. Остановились. После достаточно нервного и крупного разговора уехали. При помощи доброго слова и револьвера можно сделать гораздо больше, чем просто при помощи доброго слова.

По логике должны вернуться. Поэтому одеваю комбез, ботинки, беру спальник, маскировку и ложусь спать метрах в десяти от палатки под прикрытием машины.

Едут. Слава Богу, проезжают стоянку и устраиваются метрах в двухстах ниже. Там поляна, про которую я им сам и сказал. Разводят костер, кажется, будут ночевать. Ставлю погремушки, блокируя тропинку от них.

Может, зря я их обидел. По той же логике должны были напиться и опять лезть к нам восстанавливать справедливость. Нет, часа полтора поспали и опять разожгли костер.

А может, доброе слово помогло.

День пятый, 7 июля 1999 года, среда

Поспать сегодня так и не пришлось, что не могло не сказаться на результатах дня: он был длинным, насыщенным и нервным, на грани срыва. Моя энергетика была истощена бессонной ночью (мне обычно требуется не менее восьми часов хорошего сна). Поэтому Лялька не могла какое-то время подпитываться от меня, и ее замкнуло. В итоге день был тяжелым, давящим, настроение не самым хорошим, и лучшая часть маршрута требует повторения. Мы не посетили красивейшие Валдайские озера. Мы пропустили великую русскую реку Валдайку. Мы не прошли над Мстой по подвесному мостику, проехали мимо озера Пирос, практически бежали из монастыря и с Валдайского озера.

Но обо всем по порядку. Со стоянки мы уехали в 10-15. По дороге попрощались с колбасоидами - они уже спускали на воду свои роскошные лодки. Поплутали по Хвойной, где оказалось слишком много хорошего асфальта и мало указателей, отчего было трудно отличить дорогу на Боровичи от дороги к какому-нибудь крошечному микрорайону. Сразу за Хвойной нас накрыл мощный дождь, из которого мы, впрочем, скоро выскочили. Перед Боровичами еще раз заправились и уже в Боровичах заехали в магазин за пленкой, зубной пастой, маслом и мороженым. Попытки найти Боровичский Свято-Духов монастырь XIV века оказались безуспешными: то ли плохо искали, то ли он не пережил эпохи исторического материализма. Вот его описание по книге Православныя русския обители, книгоиздательство П.П. Сойкина, С.-Петербург, 1910 г.:

Находится вблизи города Боровичи с западной его стороны. Местность, где расположен монастырь, очень красива и живописна. Она представляет из себя равнину, окруженную с трех сторон высокими холмами, покрытыми густым хвойным лесом. С четвертой стороны его огибает быстрая полноводная река Мста. Все дышит здесь миром и уединением, располагающим душу к тихому созерцанию и молитве.

Когда и кем основана здесь обитель, об этом не сохранилось никаких сведений... Во всяком случае, из древней надписи, находящейся на раке покоящегося здесь преп. Иакова, можно заключить, что монастырь основан приблизительно в начале XIV века. Он стал известен даже царю Иоанну Грозному, который наделил его землями и угодьями. ...По указу патриарха Никона мощи преп. Иакова были перенесены отсюда в Иверский монастырь, к которому впоследствии была приписана и Боровичская обитель. Одно время монастырь был в зависимости от Александро-Невской лавры.

...Храмов пять: соборный во имя Сошествия Св. Духа, в честь Иверской иконы Божьей матери, во имя преп. Иакова, за монастырской оградой - в честь иконы Божьей Матери Умиление и во имя св. Параскевы.

...При монастыре имеется хорошая гостиница для богомольцев.

Наверное, мы его все-таки не нашли. Иначе жизнь окажется совсем уж грустной.

Едем вдоль всемирно известной реки Мста к ее Опеченским порогам. Сейчас они совсем не страшные, а что творится здесь по весне, в половодье...

Мост в Опеченском Посаде есть, их целых два. Возвращаемся опять вдоль Мсты, теперь по ее левому берегу. Недалеко от Ануфриево, почти напротив Еглы Ляля замечает двух аистов. Резкость навести не успел, но факт подтвержден документально. Здесь же дорога уходит от реки, и мы в Черноземи поворачиваем налево, на Валдай.

Долго едем вдоль еще одной байдарочной реки - Валдайки, она справа, затем, в Турнах, пересекаем ее по мосту, и река оказывается слева и бежит рядом, пока перед Едно мы не уходим от нее вправо, на Шую. Несколько раз пытаемся съехать к озеру, искупаться - тщетно. Наконец в Ключах нам это удается, и мы с наслаждением плаваем в озере Кобыльно. Озеро прелестное и оно гораздо больше, чем показано на карте.

Опять дорога: вверх-вниз, вниз-вверх. Шуя. Налево к Зимогорью. Пытаемся подъехать к Валдайскому озеру. Низкие места, заросший, вязкий берег. Душно. Слепни. И еще раз - впустую.

Проскакиваем поворот на монастырь. Возвращаемся, сворачиваем. До монастыря километров пять, хорошая гравийная дорога по перешейку, а ширина самого перешейка местами всего десяток метров. Вот и монастырь. Краткую историю Иверского Валдайского монастыря, основанного патриархом Никоном в 1653 году, можете найти в приложении.

История самого патриарха Никона и интересна, и поучительна. Вообще, Никон - одна из самых ярких и незаслуженно забытых личностей в нашей истории, впрочем, как и его оппонент и жертва - неистовый протопоп Аввакум. Кто сегодня помнит эти имена?

В полутора часах езда от Москвы в направлении Волоколамска и Иосифо-Волоколамского монастыря, основанного еще одной знаковой фигурой нашей истории, Иосифом Волоцким, выходцем из Боровского Пафнутьева монастыря, на окраине города Истра (бывший Воскресенск) находится монастырский комплекс Воскресенского Новоиерусалимского Истринского монастыря. Ехать туда можно по Волоколамскому шоссе через Красногорск, Нахабино, Дедовск, а можно сначала по Рижскому шоссе, а затем свернуть по первой бетонке направо там, где дорога налево приведет вас в Звенигород, в Саввин-Сторожевский монастырь, основанный учеником Сергия Радонежского преп. Саввой Сторожевским в 1398 году.

Комплекс Новоиерусалимского монастыря был замыслен Никоном как часть его идеи о превращении России в мировой центра православия. Центром монастыря является Воскресенский собор - почти точная копия Иерусалимского храма Воскресения Господня с такой же копией Гроба Господня, которую проектировал знаменитый В.В. Растрелли. Окрестности монастыря были превращены в подобие самого Иерусалима: река Истра была переименована в Иордан, безымянный ручей - в Кедрон, березовая роща - в Гефсиманский сад. Здесь есть своя гора Фавор, своя Елеонская обитель, своя Гологофа. Монастырь сейчас почти полностью восстановлен, за исключением колокольни, взорванной в декабре 1941 года то ли отступавшими фашистами, то ли наступавшими советскими войсками, вместе с собором.

Никон жил в яркую и тревожную эпоху. Только что при царе Федоре русская православная церковь получила в 1589-1593 гг. право самостоятельно поставлять патриархов и стала независимой от Константинополя. Только что на том же царе Федоре, сыне Ивана Грозного от Анастасии Захарьиной-Юрьевой, умершем в 1598 году, прервалась династия Рюриковичей. Еще одного своего сына, Ивана Ивановича, грозный царь собственноручно убил в 1582 году по одноименной картине Репина. Последний сын Ивана Грозного, Дмитрий, от Марии Нагой, был сослан с матерью в Углич, где и погиб 15 мая 1591 года, говорят, от наемных убийц, действовавших по указке Бориса Годунова.

Только что убийством Годунова в 1605 году началась и основанием династии Романовых в 1613 году закончилась Смута, период нашей истории, очень напоминающий нынешний. Только что с воцарением Алексея Михайловича “Тишайшего”, сына первого царя из династии Романовых, начался период возвышения России. Только что, в 1654 году, произошло воссоединение Украины с Россией, впрочем, пока довольно формальное - до трагических разделов Польши оставалось еще больше века.

Никон родился в мае 1605 года в селе Вельдеманово Нижегородской области, мирское имя его Никита Минич. Убежал от злой мачехи в Макарьев Желтоводский монастырь, потом по слезной просьбе отца вернулся, женился, был поставлен священником в село Лысково, расположенное напротив другого монастыря, связанного с именем Макария - Свято-Троицкого, стоящего в пяти километрах от впадения в Волгу великой байдарочной реки Керженец. Три сына Никиты один за другим умирают и он, потрясенный этой трагедией, постригается в монахи на Соловках в знаменитом Анзерском ските. Его духовные подвиги в и без того строгом ските потрясали современников. Он приобрел дар видения, который сохранил всю жизнь.

Случай свел его с первым царем из династии Романовых, Михайлом Федоровичем, а затем, после подвигов в Кожеезерской обители на Онеге, и с царем Алексеем Михайловичем. Никон становится патриархом и самым влиятельным лицом в стране после царя, а затем, возгордившись, пытается утвердить тезис “священство выше царства”. Начатая им реформа церкви, исправление церковных книг и обрядов вызвали раскол в церкви. Появилось движение старообрядцев, дожившее и до наших дней. Возросшие амбиции Никона, недовольство им царского окружения, а потом и самого царя, привели к его добровольному сложению с себя сана патриарха, что само по себе явилось неслыханною дерзостью в православной церкви.

В 1660 году Никон был осужден церковным Собором, а в 1666 году судом вселенских патриархов, низложен и отправлен в тот самый Ферапонтов монастырь, расписанный великим Дионисием, где и поныне сохранилось много памятников пребывания опального патриарха. Из ссылки его вернули в 1681 году, уже после смерти царя Алексея Михайловича, при его сыне царе Федоре, ученике великого Симеона Полоцкого и по ходатайству Полоцкого, а простили только в следующем 1682 году. Но Никон до полного прощения не дожил, а скончался в августе 1681 года напротив Толгского монастыря под Ярославлем по дороге из ссылки.

А мы сидим напротив основанного им Иверского монастыря на длинных, наполовину ошкуренных огромных хлыстах из нездешней лиственницы и любуемся грозой, многоактовое действие которой разворачивается слева и прямо от нас, на фоне трепещущего за озером городского силуэта. Молния. Еще молния. Хлещет по воде поток дождя, шумит - совсем рядом. У нас ни капли. Потихоньку шум смолкает, гроза сворачивается и потихоньку расходится.

Уезжаем. В километре отсюда, на перешейке, в самой узкой его части, еще днем заметили небольшую, но вполне комфортабельную стоянку. Будем обедать там.

Занято - батюшка в сиреневом подряснике на “Вольво” с мурманскими номерами трапезничает на этой самой стоянке и, кажется, собирается заночевать - служка уже хлопочет у вполне современной палатки.

Съедаем свой корнфлекс с молоком напротив, там тоже есть уютное местечко, сразу не заметное с дороги. Ночевать будем в нарушение плана на реке Березайка, это не очень далеко отсюда и, судя по карте, вполне можно подъехать.

Правда, судя по вражеским слухам, совсем рядом, в Выползово, в землю закопаны многие мегатонны гвардейской Режицкой ракетной дивизии стратегического назначения. Но, может, как раз сегодня-то они и не взорвутся. Слишком много для одного дня. Добывалково. Едрово. Выползово - это уже Тверская область. Новый Березай. Нам вправо, на Ильятино, к Старому Березаю. Все насквозь мокрое от того самого дождя, который мы наблюдали, сидя у монастыря, и который здесь только что закончился.

День шестой, 8 июля 1999 года, четверг

Вчера легли спать совсем рано, в дожде. Валентина даже отказалась ужинать. День был тяжелым и неприятным. Ничего не поделаешь - карма.

Сон был долгим и мутным. Гул дороги М10 не стихает и ночью, хотя отсюда по прямой километра три, не меньше.

Кстати, о дороге. На удивление приличное шоссе. Хорошее покрытие, правда, местами в асфальте тяжелыми машинами образованы две колеи, которые сейчас почти не беспокоят, но в гололед будут просто опасными. Шоссе загружено, даже перегружено огромными, двадцатиметровыми фурами с прицепом. Однажды мы подряд обгоняли не то пятнадцать, не то двадцать пять таких фур - на десятой я сбился со счета. Хорошо, что на шоссе одна полоса в каждую сторону (это-то как раз и плохо), но хорошо то, что в дополнение к двум обычным почти везде есть еще одна полоса, которая переходит то к нам, то к встречным машинам. Это позволяет выполнять почти все обгоны. Их много.

Утро было мягким и влажным, но дождя не было, хотя сначала собирался, а потом передумал и к полудню вновь включили солнышко. Кофе в постель, потом завтрак, потом было время погулять по окрестностям.

Эта поездка удачна на встречи с животными и птицами. К Ляле на Мологе приходил енот - осторожный, в общем-то, зверек. Она сидела тихо около сосны, что-то вязала - а он пробрался к продуктам возле уже погашенного костра. Зверьку очень повезло бы в этот день, если бы случайно Ляля не подняла глаза. Их взгляды встретились. Он просто исчез, растворился в рельефе. Но ведь был!

Про северную птицу - юрка - я уже рассказывал. А вот сейчас мне была послана встреча с еще одной редкой птицей - коростелем. По латыни он назывется Крэкс Крэкс (Crex Crex), что очень точно передает его страстный голос, звучащий большую часть лета с любого сырого луга возле реки или болота. Звучащий ночь напролет, волнующе и неугомонно. Коростель редок не в том смысле, что их мало - коростелей очень много. Но их очень трудно увидеть, они почти не взлетают, предпочитая проворно и не задев ни травинки, убегать в случае опасности. За свои пятьдесят с лишним лет я всего лишь дважды видел коростеля: лет тридцать-тридцать пять назад и вот сегодня. Я знал, что он убежит. Времени сменить объектив не было, снял навскидку. Когда получил фотографии, увидел, что за короткое время - доли секунды - он уже успел развернуться к траве, хотя снимал я его, когда он направлялся из травы к дороге.

Еще в прошлом веке бытовало мнение, что у коростеля слабые крылья, поэтому он не улетает на зиму, а забивается в щели, дупла, норы, цепенеет там, а весной оттаивает. Эту же мысль, правда, с известной долей скептицизма, приводит и Сергей Тимофеевич Аксаков, большой знаток и авторитет в этом вопросе, посвятивший коростелю едва ли не больше страниц, чем любой другой пернатой дичи. Почитайте, не пожалеете.

Еще один авторитет в орнитологии, специалист по миграции птиц швед Кай Карри-Линдалл (Kai Curry-Lindahl), наш современник, также выделяет коростеля, который совершает полеты далеко на юг, вплоть до Южной Африки. Отдельные особи залетают даже в Австралию и Новую Зеландию. Вот вам и слабые крылья! Правда, как это делается, никто толком сказать не может - коростели не сбиваются в стаи, мигрируют поодиночке. Заняться бы этой проблемой...

Вообще, я считаю, что в будущем главным направлением развития человечества будет не технический прогресс. Прогресс, конечно, не остановишь. Но по-моему, основное внимание людей будет направлено на создание взаимопонимания и нахождения условий для взаимного интеллектуального обогащения с братьями нашими меньшими. Я абсолютно уверен, что с точки зрения любой кошки мы - грубые неуклюжие двуногие, у которых даже хвоста нет, и которые настолько тупы, что не понимают даже самых примитивных и отчетливых знаков, не говоря уж о наслаждении нюансами. Мы должны вернуться к тому состоянию гармонии с животным миром, которое, я уверен, существовало на ранних стадиях цивилизации. Реликты этого состояния - домашние животные. Первородный грех человека причиной имел похоть, а следствием - обособление от Природы и войну с ней.

Правда, остается вопрос бифштексов, черной икры и ножек Буша. Наверное, технология, например, генная инженерия, позволит решить его, не губя душ, созданных Богом.

Но пора ехать. Впереди Вышний Волочек, который, может, однажды переименуют в Кондаков, в честь Виталия Алексеевича, как когда-то переименовали соседнюю Тверь в Калинин в честь Михаила Ивановича.

Вышний Волочек приятно удивил нас. Озера, реки, протоки, каналы - и мосты, мостики, мосточки. Ну, Венеция! И все такое аккуратное, симпатичное.

Обедали в ресторане Цна. Естественно, Цна Валдайская, которая протекает через Вышний Волочек и впадает в озеро Мстино, образуя по пути Вышневолоцкое водохранилище. Есть еще самая важная Цна, тамбовская. А еще подмосковная. По-моему, это превращенная форма от Десна, правый приток, правый поток. Отсюда не Цна впадает в Мокшу, а Мокша в Цну, - я в этом сам убедился на месте в прошлом году, когда ездил к Мысу Доброй Надежды. Есть такая деревня на востоке Рязанской области.

А из озера Мстино вытекает, естественно, Мста, от слова Mustajoki, Черная река. Цна и Мста - одна река, только прошедшая через озеро, как Кубена и Сухона на Севере.

Кстати, из Цны можно попасть на Сухону - древний путь новгородцев на Урал и за Урал. Мста впадает в озеро Ильмень. Это Новгород. Это Волхов - Ладога - Свирь - Онега - Водла - волоки - и так далее до Байкала.

На ресторан Цна в Вышнем Волочке базируется местная организованная преступная группировка. Это видно невооруженным глазом даже неспециалисту. Высокие, спортивного сложения, даже красивые парни. Среди них - несколько кавказцев, но не на главных ролях. Нормальные, вроде, люди. А попадись к ним по случаю...

Опять дорога, теперь в Торжок. В Торжке я был несколько раз в семидесятых годах, когда работал в Техмашимпорте и закупал оборудование для лакокрасочной промышленности. Торжокский завод полиграфкрасок выпускал краски для партийной печати, был на прямой связи в соответствующем отделе ЦК КПСС и почти не имел ограничений в получении свободной валюты на собственное оснащение и развитие. Руководил им в ту пору редкий человек --Орел Николай Иванович, профессионал и патриот города, знаток его истории и архитектуры.

Потом мы с Севой, возвращаясь с Селигера в 1986 году заезжали сюда на пару часов, но этот эпизод я уже почти не помню.

Судьба Торжка сегодня сходна с судьбой сотен таких же городков - нет производства - нет средств в городском бюджете. В первую очередь рушатся дороги. Потом дома. Судьбы людей давно разрушены.

Пробираемся по Торжку, уже не удивляясь вопиющему контрасту всеобщей нищеты и дворца какого-то местного авторитета на набережной Тверцы. Каким красивым должен был быть этот милый город!

С Торжком связано имя А.С. Пушкина. Только что оттрещало двухсотлетие поэта. Здесь тоже, наверное старались. А ни одного указателя, ни одного намека на дорогу к могиле Анны Петровны Керн! Что стоят все словеса, вместе взятые!

Ехать надо так: из Торжка выезжать по старой дороге на Вышний Волочек. Через полтора километра старая дорога входит в магистраль М10- Е95. Продолжаете движение к Волочку еще метров двести до указателя поворота налево на Митино - Прутня. Поворачиваете, через два километра справа и слева роскошная металлическая решетка ограды санатория Митино. Едете прямо. Метров через триста слева приходской храм. В его ограде, слева, если стоять к храму лицом, ее могила.

Уже дома я нашел переписку поэта с этой непонятной женщиной. Захотелось увидеть ее портрет. Надо бы найти! А часть переписки - здесь, в приложении.

После Торжка путь наш лежит в село Медное, где мы уходим с магистрали и будем жить на великой русской реке Тверце.

День седьмой, 9 июля 1999 года, пятница

Вчера достаточно быстро нашли вот эту, последнюю в нашем автопоходе стоянку. Тверца здесь довольно широкая, прямо, как Волга в этих же местах. Пожалуй, не такая полноводная - мелко.

Рядом поля почти спелой ржи. Колосья, несмотря на сухой июнь, тяжелые и плотные. Потом хороший сосновый лес с изобилием земляники - мелковата, правда, но можно набрать ведро, если есть терпение.

Выше, километрах в полутора, деревня Мухино, за ней Крупшево и Осинки. Ниже на нашей стороне - Порожки. Все деревни заняты дачевладельцами - строят добротные дома, двухэтажные, с гаражами. Места здесь хорошие: большая чистая река, сосновые леса, хорошие дороги и от Твери не более тридцати километров.

Вчера вечером цивилизация властно напомнила нам о своем наличии. Из пионерского лагеря, что на противоположном берегу, напротив Порожков, мощные динамики до полуночи транслировали вдоль по реке дискотеку. И деться от этого звукового насилия сегодняшней отборной эстрадной пошлятиной было некуда. Бедные дачевладельцы...

А сегодня утром тихо, лагерь спит. Спит и река, чуть розовая от нежной зари, и ее дыхание видно над гладкой поверхностью воды.

Уезжаем около одиннадцати, а около двух кошки, явно обрадовавшись, но сразу не подав вида, отворачиваются от нас и, выделывая хвостами немыслимые загогулины, свидетельствующие о глубоком душевном волнении, уходят вглубь комнаты.

Возвращаются все...

Приложение 1

Выдержки из описания истории Иверского Валдайского монастыря

По книге Православныя русския обители, книгоиздательство П.П. Сойкина, С.-Петербург, 1910 г

В трех верстах от города Валдая, на одном из небольших островов живописного Валдайского озера мирно приютилась знаменитая Иверская Богородицкая обитель, славная своей прошлой историей, своими замечательными святынями, своим чрезвычайно красивым местоположением.

Валдайская возвышенность есть самая высокая точка Европейской России и открывает взору наблюдателя много красивейших, величественных видов. Особенной красотой отличается Валдайское озеро, синеющее своими прозрачными, кристально чистыми глубокими водами, покрытое группами зеленеющих островов с узкими проливами, окаймленное извилисто-прихотливой рамой живописных берегов со множеством селений, храмов и красивым городом Валдаем...

Основание монастыря и его дальнейшая историческая судьба тесно связаны с именем знаменитого патриарха Никона.

...О своем намерении (устроить здесь обитель) Никон поведал царю Алексею Михайловичу, который с живейшей радостью одобрил мысль своего любимца... При своем путешествии в Соловки за мощами св. Филиппа для перевезения их в Москву Никон удостоился видения этого праведника, который также одобрил его намерение... Пользуясь пребыванием в Москве Иверского (Афонского) архимандрита Пахомия, просил его снять точную копию с чудотворного Иверского образа и прислать его в Москву вместе с планом Иверской (Афонской) обители, что и было исполнено. При создании Валдайского монастыря никон принял за образец Иверскую (Афонскую) обитель и назвал его ее именем...

...Храмов пять: главный Успенский собор построен в стиле XVII века. Величественный пятиярусный резной иконостас содержит в себе много древних икон в дроагоценных окладах. ...Другие храмы во имя Богоявления Господня, в честь Сошетвия Св. Духа, во имя Иакова Боровичского, во имя Архистратига Михаила и во имя св. Филиппа, митрополита московского. ...Имеется богатая ризница со многими древними драгоценными вещами и хорошая библиотека...

Приложение 2

Из писем А.С. Пушкина к А.П. Керн

Цит. по Сочинения А.С. Пушкина, Издание Ф. Павленкова, С.-Петербург, 1907 г.

25 июля 1825 г

... Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление глубже и мучительнее того, которое произвела на меня в былые дни наша встреча у Оленина...

14 августа 1825 г

...Вы пишите, что я не знаю Вашего характера? - Да что мне за дело до Вашего характера? Бог с ним! Разве у хорошеньких женщин должен быть характер?...

...В каком положении подагра Вашего супруга? Надеюсь, что она порядочно прихватила его на другой день после Вашего приезда?... Божество мое, ради Бога устройте, чтобы он играл и страдал подагрой...Подагра! Подагра! Это моя единственная надежда!...

...А г-н Керн человек достойный, умный, рассудительный и пр., и у него только один недостаток - что он Ваш муж...

22 сентября 1825 г

...Не понимаю, что за цель у Вас кокетничать с молодым студентом (к тому же не поэтом)...

...приезжайте в Псков; Вам это так легко. - При одной мысли об этом сердце мое бьется, в глазах темнеет, я весь изнемогаю...

... Говорите мне о любви, - я жажду ее. А главное - ни слова о стихах...

...У меня только и есть дорогого, что надежда еще увидеть Вас еще прекрасной и молодою...

Сентябрь 1825 г

...я люблю Вас гораздо больше, чем вы думаете...Постарайтесь же как-нибудь поладить с этим проклятым Керном. Согласен, что он не гений, но ведь и не идиот же он. Кротость, кокетство (в главное, ради Бога, отказы, отказы и отказы) - повергнут его к ногам Вашим - место, которому я завидую от всей души...

...Прощайте, теперь ночь, и передо мною носится Ваш образ, полный грусти и сладострастия; я будто вижу Ваши глаза, полураскрытый ротик. Прощайте... мне чудится, что я у ног Ваших, сжимаю их, чувствую Ваши колена...О, я отдал бы всю кровь свою за минуту действительности! - Прощайте и верьте моему бреду... он смешон, но искренен...

8 декабря 1825 г

...Не станем верить надежде; она не что иное, как хорошенькая женщина, которая обходится с нами, как с стариками мужьями...

...Опять берусь за перо, чтобы сказать Вам, что я у ног Ваших, что я все Вас люблю...

К А.П. Керн

Когда твои младые лета

Позорит шумная молва,

И ты по приговору света

На честь утратила права,-

Один, среди толпы холодной,

Твои страданья я делю,

И за тебя мольбой бесплодной

Кумир бесчувственный молю.

Но свет... Жестоких осуждений

Не изменяет он своих:

Он не карает заблуждений,

Но тайны требует для них.

Достойны равного презренья

Его тщеславная любовь

И лицемерные гоненья,-

К забвенью сердце приготовь;

Не пей мучительной отравы;

Оставь блестящий душный круг,

Оставь безумные забавы:

Тебе один остался друг.

1829 г.

К А.П. Керн

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты.

Как мимолетное виденье.

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,

И я забыл твой голос нежный,

Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья,

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

1825 г.