Аннотация: Начинаю серию из четырех работ: осень, зима, весна, лето. Пока - осень 2007 года.
Летопись осени 2007 года
В прошлом году я завершил цикл работ, посвященных каждому месяцу года - с сентября 2006 года по август 2007 года, вы их можете открыть, нажав сначала вот сюда, а затем выбрав тот месяц, который вам особенно по душе. Обычно в апреле более охотно читают про май, а в мае про июнь, и это понятно: хочется увидеть, что же нас ожидает в самом ближайшем будущем.
Я перестал ставить месячные фотообзоры событий в подмосковной природе, но отнюдь не перестал фотографировать. Поэтому родилась мысль поставить новые фотографии четырех времен года - осени 2007 года, зимы 2007-2008 года, весны 2008 года и, если повезет, лета 2008 года. Фотографий лета 2008 года у меня пока нет, и я даже не знаю, каким оно сложится.
В последние годы климат у нас в Подмосковье заметно и резко изменился. Исчезли традиционные русские зимы с морозом и солнцем, их сменила погода, которую иначе, чем мерзопакостной назвать нельзя: температура колеблется около нуля, сыро, ветрено, промозгло и тревожно. Тревожно из-за отсутствия снега. Тревожно из-за ожидания еще более глубоких перемен. Тревожно за будущее лето, которое всегда ждешь с нетерпением как такое время, когда - иногда! - сбываются самые дерзкие мечты и самые потаённые желания. Ранняя весна размыла периоды половодья - ни высокой воды, ни нормального ледохода уже давно не наблюдается. Полностью изменились и перепутались сроки прилета птиц и появления цветов. Правда, лето и осень пока не давали особого повода для тревоги.
Осень 2007 года сложилась теплая, солнечная, яркая и продолжительная. Она, по сути, закончилась в начале ноября, когда выпал снег, стали водоемы, и уже казалось, что наконец-то пришла настоящая зима. Она не пришла, но об этом - потом. Пока - осень.
Как и в прошлом году, в эту осень деревья долго стояли зелеными: желтая краска лишь слегка коснулась берез, и первое осеннее золото стало заметно в городе лишь к 12 сентября:
За городом лишь немного пожухла трава, стали выделяться созревшие полновесные колоски вейника наземного, да клены вспыхнули, как всегда рано, и как всегда ярко.
В лесу к двадцатым числам сентября покраснела листва рябин, а папоротник страусник стал желтым, и его мелкие листики начали сворачиваться.
Бересклет тоже начал краснеть, а его плоды, настоящие подвески королевы, ярко выразились в четком контрасте света и тени укромных уголков леса.
Листья на березах лишь слегка побурели, некоторые виды ив слегка тронуло желтизной, но преобладающим цветом все-таки был зеленый с яркими кленовыми пятнами.
Почти весь месяц был сухим, лишь в его середине пролился обильный и еще не очень осенний дождь.
В городе и рядом с ним тихие и ясные рассветы с небольшой дымкой утреннего тумана сменялись такими же тихими и мягкими закатами. Природа наслаждалась покоем и совсем не готовилась к умиранию, а была, скорее, умиротворенной. Такое умиротворение нисходит на доброго человека, прожившего большую и сложную жизнь, прожившего ее честно и осознающего, что свой долг перед этим миром он выполнил.
Нельзя сказать, что эта осень была очень уж грибной, но грибы были и в сентябре, и даже в октябре. Это сентябрьские грибы:
Птицы из леса исчезли еще в августе, накапливаясь перед отлетом в садах, на заросших пустырях, на опушках и по поймам рек - там, где есть возможность основательно подкрепиться перед длительным перелетом. Журавли улетели чуть позже обычных сроков, в середине сентября. Я снимал в Мещёре последних, уже запаздывающих, 22 сентября.
К концу сентября желтого цвета значительно прибавилось, листопад стал более ощутимым, но дни стояли погожие и теплые.
В начале октября березы начали массово желтеть, цветы увяли, и лишь изредка можно было встретить случайно сохранившийся луговой василёк
Урожай рябины был щедрым и сулил богатые встречи со снегирями, свиристелями и щурами - любителями сладкой, тронутой морозами рябины. Но, увы, особых морозов в эту зиму так и не было.
Утки вывели потомство, перелиняли и давно уже стали собираться на прудах, чтобы подкормиться перед отлетом. Это молодой гоголь, селезень - его щеки скоро станут совсем белыми.
В середине месяца опять пошли дожди, уже холодные, осенние. Они значительно обнажили деревья, сбив их уже слабо держащуюся листву.
Пятнадцатого октября, на другой день после праздника Покрова Пресвятой Богородицы, такой холодный дождь постепенно перешел в снег. Снега было много, и он почти полностью укрыл уставшую за лето землю.
Но опять пришло тепло, и снег стал таять, а к двадцатым числам растаял полностью, успев сбить листву с быстро догоревших осин и поломав те ветки, которые были покрыты особенно густой листвой.
Установилась теплая и влажная погода, пришли густые туманы, а в лесу появились осенние грибы - моховики, козлята и свинушки.
К концу октября листва в значительной степени уже лежала на земле. Странно: казалось, деревья одного возраста, одной породы, стоят рядом, питаются с той же почвы и точно так же освещены солнцем. Но вот три из них уже почти без листвы, а одно только начинает ее ронять. Как в жизни у братьев-сестер, родившихся и выросших в одной семье бывают совершенно различные судьбы. Такое вот единство Природы...
Старая трава, побывав несколько дней под снегом, совершенно побурела и даже поседела, а поскольку температура держалась, в основном, плюсовая, то кое-где стала пробиваться и новая трава, запутавшаяся в климатических причудах.
Четвертого ноября выпал первый зимний снежок, сначала робкий:
Но потом всё более и более уверенный.
Сразу после ноябрьских праздников стали пруды и небольшие озера, и на молодом тонком льду уже появились отчаянные рыбаки. Охота пуще неволи!
К двадцатым числам ноября зима, казалось, утвердилась полностью, всерьез и надолго. Прилетели стайки чечёток.
Ничто не предвещало, что всего через несколько дней вместо декабрьской стужи придут рекордно теплые дни, температура будет доходить до семи-десяти градусов выше нуля, а ноябрьский снег останется лишь в воспоминаниях о том, как всё хорошо и правильно начиналось.