Жизнь народа измеряется тысячелетиями. За многие годы календарных циклов, в общих чертах повторяющих предыдущие, но иногда сильно отличающихся нюансами, народ замечал и запоминал закономерности наступления этих нюансов. Если ласточки летают низко - значит, быть дождю. Если на Мокия (24 мая) мокро - значит, всё лето будет мокрым. Если на Пахома (28 мая) тепло - всё лето будет тёплым. Если в Лешенском зацвела сирень, значит, скоро мой день рождения.
С первого июня мне пойдет шестьдесят четвертый год. Арифметика утверждает, что 64 это два аж в шестой степени. Шестая степень - очень высокая степень. Например, три в шестой степени будет семьсот двадцать девять, а десять в шестой степени - уже миллион. С другой стороны, 63 - это три раза по 21. В 1969 году, когда мне был 21 год, я женился. Через 21 год начал распадаться Советский Союз. Время катастроф. Выходит, и хорошо, что этот мой третий 21-годичный цикл заканчивается, и заканчивается, вроде, пока мирно.
Правда, я веду отсчет своей жизни другими этапами. Начальная школа - одна жизнь. Четыре года интерната в Тулиновке с пятого по восьмой класс - другая жизнь. Индустриальный техникум в Котовске, тоже четыре года, еще одна жизнь. Московский институт химического машиностроения - совсем отдельная жизнь. Дальше жизненные циклы вряд ли удлинились. В Техмашимпорте я за семнадцать лет прожил три жизни, не считая учебы в Академии. В Агрохиме за десять лет - две. За двенадцать лет на свободе и с чистой совестью вот тоже живу минимум третью жизнь. Освоение нового, до сих пор не испытанного мной, а иногда и никем вообще, стало привычным. Правда, организм от этих перемен изнашивается быстрее, но, слава Богу, частично. Будем надеяться, что опять "впереди большие перемены", как пел любимый мной и народом Владимир Высоцкий.
А в Лешенском весна идет прямым путем к лету: время ландышей означает конец весны, а появление смолки клейкой, которое не за горами - начало лета, с радугами, грозами, росными рассветами и тихими закатами. Правда, у нас росные рассветы не так часто, но бывали и в этом мае, в целом, холодном:
Чаще идут дожди, и вот сегодня, на Пахома, дождь опять с небольшими перерывами идет с самого утра, правда, уже не такой холодный, как предыдущие. Почти под окнами дома у меня растет белый шиповник. Так он выглядит в дождь:
А так - солнечным росным утром:
Птенцы дроздов и трясогузок уже выбрались из гнезд, заселили обширные ветви ольхи у реки и верещат оттуда целый день. Вот-вот на свободу выйдут маленькие скворушки. В звуковом пространстве по-прежнему доминируют соловьи и кукушки, а прямо возле дома - серые славки, коростели и чечевицы. Чечевиц в этом году намного больше, чем в предыдущем, и перекликаются они с цветущих яблонь.
Двадцать третьего мая прибыли камышовки. Это, скорее всего, камышовка садовая:
Другие камышовки, возможно, болотные, непрестанно повторяют за рекой свою длинную мелодию. А мне вчера удалось снять первую стрекозу, вот:
А на традиционном месте, на куче, в которую я складываю засохшие ветви старых яблонь, появились сорокопуты. Это произошло двадцать пятого мая. Помните, Николай Ашуров снимал, как страстно изъяснялся в любви своей избраннице самец сорокопута? Вот и опять, посмотрите, как старается изнывающий от страсти сорокопут (он справа, с задранным хвостом - самэц!):
Но - бабы они и есть бабы, даже у сорокопутов. Не понять им высоких чувств и порывов страсти! Давай, говорит, сначала о гнезде позаботимся, а уж потом, может быть... Вот и сидит, опустив голову, бедный сорокопут, которого опять продинамили на материальной основе. Всё, как у людей!
Прилетал черный коршун, но уже другой, более изящный. Или это красный?
Немедленно у дроздов сработала система ПВО, и в воздух поднялись отважные перехватчики. Посмотрите, как съежился коршун:
А был такой весь из себя, самодовольный: дескать, мы, хищники!
Кстати, об олигархах.
Эту птичку я не знаю: скорее всего, это какая-то славка. Она долго разглядывала меня, а у меня в одной руке был фотоаппарат, в другой - ведро с водой. Почти все снимки я делаю по случаю: когда колю дрова, кошу, траву, хожу за водой или иду проверять вёрши: их у меня теперь две, и в них попадаются щуки, окуни и даже краснопёрки.
Убедившись, что ничего особенно интересного во мне нет, птаха улетела. Через пару дней почти в том же месте я снимал похожую птицу на кусте рядом с накрытой грядкой, на которую соседка только что высадила в грунт огурцы. Правда, я не уверен, что это одна и та же птица.
Все десять с лишним кубов дров я, наконец-то, доколол, и хотя нависает ежедневное кошение травы, которая просто на глазах лезет из земли, появилось время побродить по окрестностям. В этом году речушка Галатея поднялась в половодье необычно высоко, и ее разливы образовали очень симпатичное болото, которое тут же освоили утки, кулики и кабаны.
Кабанов я там пока не встретил, а вот чернышей, крякв, гоголей и чибисов удалось увидеть, а чибисов, крякв и гоголей даже снять. Это чибис на земле, обратите внимание на хохолок:
Это он же летящий. Обратите внимание на крылья:
А это гоголи и высокое небо. Жизнь в полёте!
К этому болоту постараюсь заходить почаще, а снимками делиться с вами.