Шестнадцатого апреля я уехал из Крыницы и уже около 11 часов прибыл в родные края. Как и ожидалось, снега и в Псковской области хватало, хотя было значительно меньше, чем в Тверской. Озера были еще полностью покрыты льдом. Вот здесь в прошлом году двенадцатого апреля я снимал лебедей:
Судя по всему, в этом году раньше, чем на майские праздники, лебеди тут вряд ли смогут поплавать.
Примерно такая же ситуация была на дороге от Помолово до Лешенского - около трех километров грунта, из них половина по глухому лесу. Вот, как выглядела эта дорога 16 апреля в лесу:
А вот так в поле:
Не могло быть и речи, чтобы проехать на моей Слонёнке: снег в середине между колеями слежался, образовал высокий горб, увеличив и без того глубокую колею. Через первые же десять метров машина садится на брюхо и беспомощно вращает колесами в воздухе. Снять ее можно домкратом (у меня с собой их даже два), но через 5-10 метров эту операцию пришлось бы повторять.
Спасение в деревне одно - трактор. Трактор спасает здесь, прежде всего, своего хозяина, обеспечивая хоть и скудный, но заработок. Трактор спасает деревенских жителей - привезти дрова, привезти сено, вспахать огород - мало ли работ в деревне, требующих тягловой силы, которую раньше, до советской власти, обеспечивала крестьянская лошадка, уважаемый член каждой семьи. При советской власти такие потребности худо-бедно обеспечивал колхоз, заботившийся не только о коллективе, но и каждом человеке. При демократии люди в деревне просто выброшены, вычеркнуты из жизни: как хочешь, так и крутись. Если бы не трактора, еще советские, оставленные догнивать на задворках умерших колхозов, подобранные и восстановленные умелыми руками из ржавеющих железяк и самодельных, иногда самых неожиданных устройств, если бы не эти умельцы, деревни в Центральной России не осталось бы вовсе, а их жители давно переселились бы туда, "идеже и святые упокоеваются".
Вот и мое спасение пришло в лице Юрия Владимировича и его железной лошадки - в прошлом году трактор был еще не на ходу, а теперь - вот!
Это младший из трех сыновей Юрия Владимировича, Нил Юрьевич, у тракторной тележки, загруженной моими пожитками, которые рюкзаком мне таскать - не перетаскать.
В этой тележке мы разместились втроем: Нил, собачонка Додик и я. Это я снимал из тележки, уже в дороге:
Ставший родным дом в Лешенском уже частично обтаял:
Фото на память:
Юрий Владимирович - мощный мужик, бывший борец вольного стиля: посмотрите, какие ручищи - каждый кулак с мою голову! Эти руки постоянно в работе, иначе в деревне не прожить. Но Юрий еще и романтик: плотник, рыбак, охотник, поэт (зря Грог не любит поэтов, они такие разные!). Вот теперь еще и тракторист. Человек, принадлежащий к людям особой породы, сумевшим выжить в условиях демократии, в условиях целенаправленного истребления села и его жителей.
Вот раннее стихотворения Юрия:
Я мечтаю о том,
Чтобы с кем-то вдвоем
На природу подальше умчаться
И рассветы встречать,
И зарю провожать,
И красой наших мест восхищаться.
И в лесу у реки,
И в горах, и в степи
Мы охвачены чувствлм свободы.
Всё у нас впереди, всё у нас впереди -
Блеск вершин и небесные своды!
Ребята помогли сгрузить вещи и уехали, а я остался совсем один, на многие километры в любую сторону:
Хотя - не совсем один. Население Лешенского богато и разнообразно. Вот над головами протянулась на север последняя стая гусей: гуси массово летят около Благовещенья, седьмого апреля:
Вот стайка скворцов - постоянные летние жители Лешенского, мои соседи, приветствуют меня веселыми весенними посвистами:
Вот знакомая трясогузка всячески старается обратить на себя внимание:
Вот на коньке крыши овсянка - вряд ли она зимовала здесь, хотя еще 70-80 лет назад овсянки зимой были такими же обычными спутниками человека, как воробьи и синицы.
Это важный дрозд-рябинник, их у нас в Лешенском гнездится много:
Давно прилетели жаворонки, и серебристая песенка целый день струится с небес:
Рядом в лесу поют скромные зарянки. Пара зарянок живет прямо у нас в саду.
Это лось оставил свой след в снегу, размякшем под солнцем - метрах в трехстах от дома:
А вот кабаны похозяйничали прямо на огороде. Здесь Александр Грог выращивал экзотический корнеплод - топинамбур:
Это мышь проделала ход в снегу из своей укрытой норки:
Мыши - особая статья забот в Лешенском. Год назад мыши спустили и сожрали все обои в доме, пришлось переклеивать. Уже летом они проели мои резиновые сапоги. Постоянно грызут мыло, загоняя его в самые непотребные углы: проснешься, идешь умываться - мыла опять нет! Они сожрали у меня зубную пасту "Лесной бальзам" и проели дно у коробки с кубанским "Каберне". В этом году мыши проникли в шкаф, где я, наивный хранил крупы и макароны:
Видите, как бобры, прогрызли массив ящика из доски в полтора сантиметров толщиной, устроили в этом ящике спаленку, через пространство между задней стенкой ящика и стенкой шкафа проникли в нижнее отделение, снаружи закрытое дверцами и уж там порезвились на славу! Грызуны, даже обижаться на них нелепо.
Вода пока не начала подниматься: снег почти не тает - холодно:
Дом настыл за зиму, несколько дней пришлось вспоминать технологию зимних ночевок на снегу.
Но все-таки весна берет свое. К вечеру семнадцатого апреля пришел туман, немного потеплело:
Закат был еще в облаках:
Но с востока небо уже очистилось, и полная луна вставала во весь рост: