Чем отличается воображение Карагачина как фантаста от воображения, скажем, Герберта Уэллса? А тем, что, создав, например, своего человека-невидимку, Уэллс заставил того мечтать о господстве над миром, а Карагачин (да и не он один), если бы ему удалось стать невидимым, просто ... ходил бы в женскую баню... Или написал бы научно-фантастичекий "шедевр" о посещении этой самой женской бани...
Так ли уж легко не быть вторым Гербертом Уэллсом в литературе, а быть всего лишь самим собой!? Суворов не хотел быть вторым Ганнибалом, равным ему, таким же великим полководцем, и не более того, а потому стал СУВОРОВЫМ! И он стал СУВОРОВЫМ даже в эпоху Екатерины Великой и Потёмкина, отнюдь не лишённой талантов и даже великих людей!
Действительно: "как быть нам, султанАм, ясность тут нужна"?..