Чистякова Ксения Сергеевна : другие произведения.

Французский зефир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Кондратьева. К.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

2.

  
   Я живу на окраине мегаполиса. Я живу возле станции в тени диких яблонь. Мне кажется, что когда-нибудь, в дверь постучав, мне откроют. И будут рады увидеть.
   Увидеть как никогда. И я возвращаюсь той же дорогой, что и вчера. И позавчера. Я хожу этой дорогой всю жизнь. День ото дня.
   Но только сейчас понимаю, что никогда не дойду.
   Потому как этот путь одинаков, и пройден мною тысячи раз. Он приводит в одну точку. В одну и ту же точку, и я это знаю. В то время, когда я стремлюсь совсем в другую.
   Но продолжаю идти.
   След в след. Той же тропой.
   Никто не дойдёт. Никогда. Все дороги исхожены нами и пройдены много раз.
   Цель свою не изменишь, не променяешь. И к ней ведёт вовсе не та тропинка, по которой мы так неутомимо и усердно вышагиваем. Не связаны между собой эти понятия. Они существуют в разных реалиях...
   А за спиной у меня - закат. До чего же, наверно, красиво... Я оборачиваюсь...
   Только сейчас понимаю, как потеплело. И жаль... Да, действительно, жаль, что день на исходе.
   Вот он - двор с тополями.
   И качели. Краска на них облупилась, и теперь видно, какими разными цветами им удосужилось побывать в каких-то других не моих временах.
   Дом у дороги... Сердце этого перекрёстка.
   Перепутья.
   Я представляю, как по ночам он провожает слепыми окнами проезжающих мимо неизвестных путников, своих незнакомцев. Слышу тот гулкий звук удаляющегося, безвозвратного, куда уносится частичка души.
   Сейчас он ловит стёклами своих окон всё это солнце. И стоит тут счастливый. Сияет. Свет окон отражается гаснущим всполохом на горизонте.
   И всё. Подтаявший лёд тут же покрывается патиной сумерек.
   Я иду дальше.
   Мы смотрим уныло. Слегка утомлённо. Пытаюсь улыбкой скрасить минуты, но тщетно: "Будьте добры, мне "Орбит", пожалуйста, серебристо-зелёный..." Она со вздохом швыряет мне пачку.
   Мы смотрим друг на друга каждый день. И я всегда покупаю "Орбит".
   Одно и тоже.
   Одно и тоже. Бедняга...
   Я иду дальше. В трактир возле станции. Поднимаюсь к дверям заснеженной лесенкой, стирая перчаткой с перил седину. Иней повсюду. На меховой оторочке пальто тоже появились седины.
   Мерцая цветными стёками фонаря, разгорается в зародившейся тьме огонёк... Медная ручка двери. Открываю свой полумрак. Ну вот, здесь, над чаем, согреваются мысли.
   Мысли о том, что мне не создать этой книги.
   Ты этим утром сказал: "Сегодня что-то изменится".
   Не "Сегодня что-то должно измениться", а "Сегодня что-то изменится".
   Это большая разница. И я спрашиваю.
   "Почему?".
   "Погода меняется".
   Я ответила: "Вам хорошо".
   А мне?
   Сегодня что-то изменится. Принять как нелепую фразу? Поверить?
   На всякий случай - поверю.
   Что-то изменится. Определённо...
   Вдыхаю почти осязаемый аромат, что вьётся над чашкой еле заметно. Чай мой волшебен. Сегодня он отогрел мои руки и мысли. Те, что хранятся у меня для отчаяния. Те, что как будто, казалось, забыты.
   Кладу телефон ближе к чашке. И ты тоже погрейся. Мало ли...
   Творю потихоньку своих героев. Сюжеты... Вынимать из себя - это почти всегда больно. Каковы же здесь все эти роли? И наше пребывание в них - какое?
   Взаимность пребывания в нас загадочного их "здесь"...
   Уведёт ли очередная глава? Вернёт ли?
   "Сегодня что-то изменится".
   Утвердительно.
   И погода меняется. Тебе самому, должно быть, хорошо было на сердце от сказанного - ведь ты сказал это совсем ранним утром, когда нам особо не верится, но упрямые мысли тащат, тащат за собой глупость надежды, что мы недоспали. Надежды, что мы не дожили во сне. И, за чашкой первого кофе, ты вдруг оказываешься во всех уголках и точках предстоящего дня.
   Альтернативного. Который уже никогда не случится, потому как ты побывала там ранним утром, за кофе, и ещё чуть-чуть после, решив заглянуть ненадолго, как бы украдкой. Крася ресницы у зеркала в ванной.
   "Будьте добры, мне "Орбит".
   Я возвращаюсь той же дорогой, что и вчера. Тебя не будет сегодня в том самом заветном первом вагоне, поднимаясь в который, я думаю лишь мгновение. А так ли? Так надо... И дальше. В вагон. Зайду и мягко так, нежно буду искать. А, найдя, я буду смотреть лишь в окно.
   Там мерцание огоньков. Мой город тонет во тьме.
   Нас сегодня не будет.
   И, кажется, я начинаю ждать изменений.
  
  

3.

  
   Мы возвращаемся той же дорогой. Но туда ли в итоге вернёмся, откуда ушли ранним утром по беспризорной снежной тропинке?
   Я возвращалась вчера.
   Сейчас я нарочно иду дорогой не той. Сейчас зимний вечер - а ведь ещё на прошлой неделе бездомным котом ласкался к ногам рыжий сентябрь.
   Стемнело. И немного хочется спать... Чадящие инеем сумерки обживает свет фонарей. Обманчиво тёплый и будто домашний... Но мы ещё не вернулись к своим одичавшим квадратикам окон. И на часах только шесть...
   Я всё бреду рядом с тобой и удивляюсь - вышедши первым из электрички, ты подал мне руку. Не ожидала...
   Переходим дорогу. И я теперь знаю, что ты будешь прощаться. Мне - прямо. Прямо туда, где прожитый день растворился в безликий декабрь. Но ты не прощаешься - и мы идём дальше, я всё же спросила: "Теперь вам налево?"
   Наверное, нам по пути сегодня. Всего лишь, не больше - нам по пути. Несу эту тайну с какой-то тревогой, боясь напугать.
   Иду и молчу.
   Проходим короткой аллеей, и я гадаю в небе над нами колючие оголённые ветки - боярышник заплетает свои ягоды в звёзды. Летом здесь прячется сумрак, сегодня же - тёмный вечер. И вечер этот на редкость вкусен. Этот вечер в хрустящем фанте. Вечер - конфета с воздушным рисом и карамелью. Знаешь, мне сейчас очень красиво...
   Мы проходим эту аллею то словом, то молча... Этой дорогой я проходила недавно, кажется, в среду... Шла здесь одна... Вчера ли?
   Быть может. Я и не знаю.
   Боже, да кто ж мог подумать, что так будут сходится все Луны!.. Я и представить была не в силах, что можно идти здесь вот так. Просто вместе...
   "Теперь мне туда". Под веткой рябины пройти в тёмный двор. Тебе уже точно сейчас не со мной. Теперь уже точно. Я знаю.
   "До завтра".
   Я киваю в ответ.
   "Приятного вечера". Ты улыбаешься.
   "И вам всего доброго".
   До. Свидания.
   Вот мой подъезд, и поиск ключей. Я на мгновение окажусь темноте, потому что закрыла глаза - так всегда легче представлять карман изнутри. Хотя, там, наверно, и вправду темно.
   Забавно, знаешь, смотреть, не видя. Но ведь мы только этим и занимаемся, что не видим. И не находим это забавным. Чувствую, что зачерпнула в ладошку лишь мелочь и старость билетов.
   Брелок на моих ключах - это башня Парижа. Мне красиво её находить в этой тьме, ощущать на ладони знак, открывая обычную дверь.
   Лестница на второй этаж... Снова дверь.
   Ключ от квартиры лежит отдельно, не в связке. Я и не знаю, отчего он такой. Такой плоский, холодный... Ключ от квартиры, где я ночую.
   И там я другая. Шаг в коридор, и мир изменяется. Кто-то остался в подъезде, призраком дожидаться утра на площадке.
   И ей одиноко.
   Наверное, завтра мне будет страшно спросить: "Вы сегодня со мной?". И улыбаться на всякий случай. Тоже от страха. Я буду молчать. Пойдёшь ли ты следом? Не знаю...
   Бывают мгновения шага навстречу, как по касательной - ты правой, он левой - и на миг оказаться друг к другу чуть ближе, внезапно... Ни это ли чудо?.. Ни чудо ли просто придерживать руку на скользкой дороге?
   Прикосновения... Я улыбаюсь в своей пустой кухне, склонившись над чаем и вспоминая. А она там, в подъезде, тоже вздыхает, прислонившись к холодной стене. Мы так похожи...
   Мне не опомниться... Ты уходил в этот вечер своей освещённой дорогой. Прямой, а я - по касательной.
   Как всегда.
   Не касаясь. Меня больше нет в этом "сегодня"
   А завтра - раннее утро. И электричка. Вечер. И снова.
   Дальше - всё заново.
   Утро на станции. И электричка.
   Вагоны...
   И вечер. Дорога домой.
   Раннее утро... И дальше - лишь вечер. На станции.
   И электричка...
   Не скучно тебе?
   Мне не скучно.
   Мне страшно, что не окажется точек касаний...
  
  

4.

  
   Творить - это больно. Творить - это значит смотреть чуть-чуть сбоку, чтоб было виднее, пропустив, в то же время, сквозь собственность сердца. Увидеть, прожить это нечто. Вынуть и видеть. Героев. Слова и сюжеты. Автора. Мысли...
   Со стороны...
  
   Мне бы уйти, вернуться к началу, вспять повернуть, повторяя пройденный путь. И больно не будет. Да, будет страшно, но совсем по-другому.
   В мире два страха - тот, что подстёгивает нас идти дальше, и тот, от которого ты цепенеешь, не в силах более сделать и шага.
   Я так устала. Я, возвращаясь дорогой обратно, хотела увидеть... Какое ж в конце ожидала начало? Детали и пазлы в обратном порядке... Загадки слагаются в тонких нюансах...
   Я так устала. И знаю, что глупо, глупо такое сказать в неполные тридцать. Хуже, пожалуй, в этом признаться.
   Мило, печально, мне отчаянно больно. До одури. Вспомнить. Я задыхаюсь. От страха, и боязно даже представить, что стоит вернуться, да так и остаться. Да так и оставить, как не бывало. Кажется, дальше пути и не будет.
   В себе. Я - в начале. Я - точка. Лишь точка нелепых пересечений.
   А хочется, будто ребёнку, поверить, что есть абсолютная сила... Но я, озираясь, вижу лишь пазлы. Кусочки мозаики. И - мгновения. Может быть, правда в абсолютных осколках? Наверно, они - та великая сила...
   За мною осталась дорога. Лишь жёлтый кирпич, изумрудные замки - Китайские стены... Я - не герой, герои все умерли. Лишь мы и остались, картонные куклы. Мы персонажи. Обычные типы.
   И жить - это стильно, наверно. Быть может.
   Вот и стою так, ожидая свой поезд, среди этих мыслей. Мыслей-скалярий, что заслоняют меня парусами - плоскостью тел. И плавниками. Утро. Город. И люди.
   Небо.
   Часы. Семь пятнадцать. Надпись "Кафе" - неоновый красный. Переезд и смотритель. Жёлтый фонарь, пролетающий снег. Немоё настроение - общее, как у всех здесь стоящих в немом ожидании.
   И утро такое же, совсем настоящее - утро обычное с прибывающим поездом, началом зимы. Я многое вижу. И принимаю это как данность, как истину, правду....
   Такое вот утро, и ситуация.
   Отчаяние спрятано. Я понимаю, что уже не поверю, мне не заставить себя и пытаться... Прибывающий поезд. Начало зимы. Ты стоишь там в толпе, ты стоишь, отвернувшись, ты уже не становишься моей частью. И с каждой минутой необратимо, спекаясь в осколок калейдоскопа. Такой же обычный. Чужой. Понимаю...
   Наша встреча когда-то была, но, очевидно, в мире ином. Здесь лишь молчание. Утро. Толпа. Свет фонаря. Пролетающий снег. Надпись "Кафе". И часы.
   Так, как обычно. Так, по-простому. Так любит мама.
   Новое утро. И я в нём не верю. Я принимаю...
   Ты говоришь мне "Доброе утро". Всё как обычно. "Доброе..." я отвечаю. Не совладать с внезапно нахлынувшим чем-то печальным.
   И глупо...
   Я не ждала вашего утра. А дальше - не помню. Кажется, мы говорили в дороге. О Бахе.
   Странно, быть может. Но это же просто. "Доброе утро". Всё.
   Как обычно. Мы не герои. Мы просто решили жить так и дальше. И сейчас, этим утром, говорим лишь о Бахе.
   А я так давно уже не играла!.. Все мои игры стали другими. А сейчас захотелось открыть пианино, оно отзовётся еле слышимым эхом, своей глубиной. Глубиной инструмента... Коснуться ладонью тёплоты мягких клавиш, что-нибудь вспомнить такое простое, чтоб получилось с первого раза. Может, из блюза...
   Теперь я не верю и улыбаюсь. Печальное раннее утро о Бахе с часами в кафе на перроне. Попуталась правда...
   И мы едем дальше. Это, наверно, просто красиво. И стильно. Просто жить дальше.
   Герои погибли, а мы вот остались... Знаешь ли ты французскую песенку? Мягкую, лёгкую. Я становлюсь этой мелодией в неуловимости утра французского.
   От станции к станции... Вечер. Мой поезд.
   Дорога обратно. Я прислоняюсь в тамбуре к стенке, в оконном стекле растекается вечер и два отражения. Отражения - наши.
   Фар вереница на переезде осталась в глазах пятнышком света. А за окном проплывают перроны. Наш - самый длинный. Толчок. Остановка... Из начала в конец, из конца да в начало...
   Я сегодня нарочно пришла в тамбур первой, шаг в пустоту, в декабрьский вечер.
   А ты догоняешь и идёшь со мной рядом. Ты опять оказался ко мне слишком близко. Почти до подъезда.
   Слушай, а ты ведь художник, наверно. Ты пишешь красиво эту реальность, но есть ли я там - ты не ответишь. Немые вопросы... Лишь только.
   Молчание. Ты неотъемлем, ты часть моя - утро, ты - вечер. А между ними - портреты, картинки...
   Быть мне счастливой? Могла ли почувствовать нити и линии, что будут сплетаться так все эти годы, в итоге соткав это наше "сегодня" из вечера, снега, улыбок прощания.
   Улыбок прощения...
   Я могла лишь подумать и не поверить, повесив на мысль бирку "надежда".
   "Фантазия глупая". Глупая кукла. Кукла "Надежда". Надя... И Вера. А Любы вот нету.
   "Фантазия глупая. Отдам за бесценок". За бесценок, потому как стала бесценной. А я это знаю, но не хочу это думать.
   "Меняю Надю на Любу. С доплатой". Нет, не нужны мне больше игрушки. У них лишь одно настоящее имя.
   "Боль. Натуральная. В ассортименте".
   Или вот так - "Лакомство". Sale...
   Сушки "Надежда" и бублик "От Любы". Вера - ириска, прилипшая к нёбу...
  
  

5.

  
   Лакомься!..
   С этим словом хочу идти дальше - некуда.
   С этим словом по жизни хочется.
   Только желанное, если приходит, то поздно. И в жизни этим не насладиться, мы раздираем его в клочья, от голода отупевшие. Без предвкушений. Без вкуса. Без этих бесценных мгновений... И даже без послевкусий.
   Всепожирающе и отчаянно рвём наше счастье.
   Мы звери, пожалуй... Да, звери на грани.
   Один из способов существования - создавать ситуации, где капризы становятся необходимостью. Мне сложно себя полюбить. Я - художник.
   Я - художник, пишущий оправдания собственной жизни в этой реальности и редких желаний. Необходимость - и точка. Вопрос этой жизни. Жизни и смерти. Вот он - мой драйв. Вам страшно?..
   Мне - скучно.
   Вернусь на рабочее место, взглядом скользну по пространству, брошу его на мобильный как будто случайно. Смотрю на "иконки". Небрежно и будто бы так, между делом, а просто скрывая от себя свою глупость.
   Там, в темноте, всё то же - время, число и снизу - ключ схематичный. Ключ блокировки. Нет сообщений и писем, звонков пропущенных - тоже.
   Мне давно уж пора бы привыкнуть к неизменному лику вечно спящей машинки, погрузившейся в серость, в бесцветность фантазий. В несодержимость.
   Я ведь художница. С работой не связана. Я занимаюсь пребыванием в должности. Всё. Мои разработки, идеи, эскизы - в ящике. Стопочкой.
   Я - пребывание. Так, между делом, на случай. На всякий.
   Вечером, свет погасив, я задумаюсь - вот моё время собственной жизни. Зачем же, не знаю, что и ответить... Личный абсурд, несодержимость и общий пиздец...
   ...Мы все довольны. Никто никому ничего и не должен. Я счастлива оттого, что знаю об этом. А многие - нет...
   "Уволиться?" Где-нибудь я не нужна точно так же ... Представьте бумаги с чёрными буквами, где будут заказы и чьи-то желания...
   Я ведь - художница, у меня есть творение.
   Создать ситуацию. Ту, что на грани... Но это печальные игры. А как же иначе?..
   Где они - ощущения?
   Чувства... Лишь чувства... Всё, что имею. Я - это чувства, реальность моя на грани, иллюзия. Сила лишь в хрупкости того равновесия.
   Метаморфоза. Бренность творения, такая же вечная и мимолётная.
   Остаётся лишь созерцать бесконечности циклов. Циклов той жизни, сотворённой собой же. Некое что-то. То, что бессмысленно. Лишнее, глупое и неуместное.
   Я - не художница - библиотекарь. Я у окна с чашкой чая. И только. Рядом на полках - пыльные книги, авторы мира, тома, сочинения...
   Я где-то там. У окна. Я наброшу на плечи зелёную шаль, и, поднявшись с ветхого стула, мне возвращать прочтённые книги. Я заполняю ими все щели. Библиотекарь...
   Я - не художница. Устроившись в кресле удобно - печатаю. Слова все чужие, я отсылаю их незнакомцам. Брожу по сети, интернет-дневникам. Дальше - пить кофе из большой чёрной кружки, слушаю любимые треки, крася тем самым гаснущий вечер...
   Нет...
   Я встаю очень рано. Художник. Варю себе кофе, ванильно-имбирный. И с солью. Пробую утро на завтрак. Пудрюсь французской и питерской нашей крашу ресницы.
   К тебе, ты - мой спутник.
   Наверно, поэтому я и художник. Видеть каждое утро. Ехать эту дорогу, путь этот - рядом с тобою. Художницей быть.
   "Не уволиться...". Я не смогу.
   Не отказать себе в утреннем лакомстве - видеть тебя.
   Утром и вечером.
   Да...
   Удовольствие недоступное будто наркотики.
   Всецело. Надеждой...
   Я хотела бы встречи. Но ты не придёшь, ты не обещал. И я это знаю.
   А она ещё нет... Вернувшись домой, она сварит кофе.
   Так замечательно с чашечкой кофе в позднее время свернуться клубочком будто котёнок, когда точно знаешь, что необходима. Сегодня. И рано ещё придумывать "завтра", кутаясь в старый халат утешенья. Волшебное "завтра". А я так хотела быть нужной сегодня.
   Но не случилось.
   Первый глоток покажется кислым, второй глоток тяжёлым комочком встанет где-то в области сердца. Он поселится там до утра, сна не давая...
   Не смотреть мне в окно, мне не вздохнуть. Да и господь с ним, с дыханием... Господь и со звёздами. Господь с тобой...
   Дурочка.
   Залезаю под одеяло. Тушь стекает слезами на красные маки. Теперь там будет и чёрный букетик. Букетик моих пере-живаний.
   Слушай, так ведь я просто теряюсь. Зачем эти игры?
   Скучно?..
   "Если я вам не безразлична, приходите ко мне" - и отсылаю.
   Себе сообщение - упокоения ради.
   Удаляю контакт. Списки вызовов чищу и больше сегодня не плачу.
   Мне вынуть осталось из-под мокрой подушки недочитанность сказки и затаиться. До понедельника.
   Ждать.
   Потерпи, дорогая, немного. Ещё совсем чуточку ты потерпи. И да будет какое-нибудь новое утро. А сейчас я другая, а сейчас я - иначе.
   Я сегодня не верю. Но как будто бы знаю. Я себя хороню. Хороню этой ночью, и упрямо хрустят под подушкой романы. Романы и сказки.
   Столько значочков... Не понимаю. Разучилась читать... Там, за окном, знаки другие. И я наблюдаю...
   Наверно.
   Быть может...
  
  

6.

  
   "Простите меня"...
   А разве могло быть иначе?
   Простите меня. Вот и всё, что хотелось услышать.
   Мы всё стоим на перекрёстке. Пакет кефира в замёрзших руках как котёнок. Кефир люблю больше, чем кошек.
   Отвечаю: "Спасибо". Всё, что пришло сейчас в голову. И, пожалуй, единственно верный ответ... Больше нет мыслей. И эйфория. Сплошная. Вы ведь признались, что где-то, быть может, немного ошиблись. А много ли надо котёнку?
   И мы всё стоим на том перекрёстке, я всё также - с кефиром. Вам сейчас по дорожке направо, исчезнуть на вечер и вечные ночи. Мне - налево, пробираться к подъезду, что под рябиной, теряться в кармане с ключами.
   На перекрёстке. Мы не прощаемся. Глядя в глаза, вы замышляете всю философию...
   Вы меня удаляете, а я остаюсь чистить контакты. Контакты и списки. Мои друзья живы, но меня с ними нету...
   Опускаю глаза. Я не навязчива. Живите себе и вы как хотите. Ломайте меня и вновь собирайте. Я - это просто. Я - не герой. Мы без героев, по-своему стильно. Красиво так. Просто и современно. Искусство, пожалуй... Искусство не думать.
   "Не думай" - так мама всегда отвечает. Не думай.
   "Так просто. Не думай".
   Действительно - просто не думай. Не думай - и всё будет просто. Просто так будет. Не думай желания и не захочешь. Тебе и не надо. Всё есть или будет. Не думай. Себя не ищи.
   И его не желай. Желания сами наполнят тебя. И порвут. Лишь клочья да перья, пух из перины...
   А пока ты не думай...
   И всё.
   И что ещё надо?
   А мы всё стоим на том перекрёстке, я улыбаюсь. Вы тоже. Вот он - ещё один милый кусочек. Кусочек мозаики.
   Вернувшись домой, усядусь на кухне и долго ещё его буду разглядывать. Вертеть, любоваться этой крупинкой, осколочком счастья. Пристраивать буду к другим таким же - красивым и ярким, или не очень. И только потом, гораздо позднее, пойму, что я будто мартышка с очками. Мартышка из басни. Картин не собрать. Цель истончилась, а средства иссякли.
   Не думай.
   "Простите меня".
   "Спасибо, приятного вечера". Киваю, прощаясь. И всё.
   Мои освещённые окна. Там кухня.
   Подъездная дверь.
   Дверь. Лестница. Ключ. А я всё стою на том перекрёстке. И улыбаюсь...
   Нет... Я сижу теперь в кресле. Немая. Всё просто. Аноним. Удалила себя. Брожу по сети.
   Слова как конструктор, и я собираю модель ощущений.
   Одно произнося, мы говорим другое, мы строим фразу криво.
   Я всё ищу тот скрытый смысл. И мне печально, ведь зачастую в словах одних мы видим то, на что хотелось бы смотреть.
   Не глупо. И не страшно - зябко...
   Послание ваше - тонкость плетения знаков и точек мнимых касаний. Ассоциаций, недосказанных мыслей, но будто прочтённых, прожитых иначе.
   Не думай.
   "Мир пойман сетями, только мы сами попали в ловушку. Нам важно набросить сети на образ. Ведь какое нам дело до мира, если мы его даже не видим, а образ его нас не покидает. Для тех, кто пришёл в этот мир, желая словить, удержать, едва проявившееся чудо размечают и режут, кладут в заготовленный гробик, да второпях и не видят всё в целом. Тем же, кто не спешит хоронить, вещь предстаёт своим назреванием, будто рассвет нового дня, ранее утро. Мы забавляемся этой игрой, мы наслаждаемся ей до конца, и отходим с полной душой. Но к тому, что надолго остаётся перед лицом, мы продолжаем тянуться, перерождаясь, вбираем. И природа роднится.
   ... И кто не мудрит с миром излишне, может найти в нём всё это чудо. Мёртв, кто не чует, кто в зеркало смотрит. И живы хранящие в памяти фото, картинки, осколки и пазлы. Детали... Многообразие мира - образ простой и бездонный".
   Вы правы.
   Мерцает.
   Закрываю страницу...
   Я - это строчка "чёрного списка".
   ...Я - это чёрная строчка контактов...
  
  

7.

  
   Занимаюсь колдовством. Творю их один за другим и зачарованно наблюдаю, как прочно вплетаются эманации в ткань... Я и сама не знаю, верю ли в это. Вот такая теория самосоздания. Моего воплощения. Может быть, так и бывает...
   Или опять только иллюзии?.. Иногда проще смотреть. Но колдуя, я прозреваю. Вижу и пропускаю через себя, преображая.
   Вижу и отпускаю. С ясной душой, по светлому так, свободно. В окно, а там вечер. Он тоже колдует завтрашний день. Он зарождает. Я отдаю ему свою силу, надежду, и веру, что теплится на ладошке, мерцает крупинкой.
   А если слепа я? Быть может, иссякли волшебные силы, и гаснет мерцание. Мы не успели? А я так устала. И мне лишь осталось смотреть и не видеть... Сплетать в заклинание боль, наслаждение, стягивать, складывать воедино ту вязь ощущений, кроя незаметно. Неслышно для мира, чтоб он не опомнясь, всецело поверил и принял, вобрал по крупицам, сделав собою...
   Иду и сплетаю. Строчку за строчкой, наделяя слова неведомым даром, невидимым пульсом, правдой своею. А, может быть, просто теша надеждой, я только рисую и режу картинку, любуясь мозаикой лишь мне и понятной...
   По скользким ступеням спускаюсь - прошла над путями. А впереди - гаражи и дорога, бараки, дворы, силуэты прохожих, давно уж знакомых. И, кажется, тропка также знакома. Но нет, сейчас позже светает, меняются тени. Тени и блики.
   Дремлет чуть дальше старенький домик. Свет его окон - мягок и цветен. Розово-жёлтый. В сумерках утра я вижу те окна. Пусть и чужие - особая сладость. Как там у них - с изнанки, с другой стороны нарисованных стёкол?
   Мне страшно узнать. Узнать и разрушить.
   Пусть он живёт мне пятнами окон. Тёплыми. Яркими в чёрных тенях. Осеннее утро... Пусть там пьют чай с молоком, и на кухне тепло, там доброе утро, красные кружки в белый горошек, скатерть-клеёнка, хрустальная ваза с обычным печеньем, любимые тапки, пижама в полоску - день зародился и вытек в улыбку "доброе утро", нет одиноких...
   Им прошепчу "Доброе утро", остановившись на перекрёстке. Дорогу перехожу, и дальше - дворы.
   Зябнут кустики вишни. Ещё в сентябре я, сорвав пару гроздей, их засушила. Зимними днями люблю собирать плодовые бусы и браслеты из ягод. Как ведьма.
   Всё дальше, дворами и дикими клумбами. Мне особенно нравились летом жёлтые шапки соцветий, что торчат сейчас в небо бесцветностью веткок и дрожат в порывах ноябрьских ветров ошмётками листьев.
   Я никогда не рвала их букетов, все цветы вянут, и отчего-то особенно быстро лишь те, что любимы. Я, видимо, проклята кем-то незримым...
   Глаза опускаю, мёрзнет земля, снег под грязной подтаявшей коркой.
   И снова ступени. Ступени в подземку, туда, где вздыхают забытые письма немых объявлений и мусор. Сквозняк и прохожие - как будто бы жители, особые обитатели этой реальности. И я тут такая же - как будто случайная путница.
   Путница-спутница. И не более...
   Иду и сплетаю эскиз предстоящего. Но день уже нарисован был вечером.
   Листовки... Листовки. Тона и оттенки, игры нюансов, пропорций. Соотношения формы и цвета. Прочувствовать гамму. Но...
   "Нужно что-то другое..."
   К чему эта чуткость? Да будет вам. Будет... И я умираю.
   Я главного лишена здесь. Самого важного...
   Всё вижу тот дом силуэтом на фоне рассвета. И в небе, зевают последние звёзды этой холодной ночи осенней. Я вижу его милые окна, вижу мансарду, черепичную крышу, что протекает. Я это знаю. Ну, да и ладно... Господь с ней, с той крышей. Я ощущаю паутину из веток, что свили гнездо у подъезда так робко...
   Карандашами. И непременно цветными. Я нарисую эту картинку - тот дом и деревья, звёзды и окна, рассвет. Иллюстрация утра...
   Раскрась себя сам. "Milky Way" назову.
   Мгновения детства. Мгновения детства с шоколадкой в ладонях...
  
  

8.

  
   Утро. Мы друг перед другом.
   "Ждала вас в субботу".
   Вы тогда не пришли и не позвонили.
   "Простите меня".
   Я ждала вас. В субботу. И в воскресение тоже... А вы не пришли. Десерт был не нужен, и тайной остался не сваренный кофе. Какой предпочли бы? С корицей? С лимоном? Без сахара? Сладкий? На сливках? С пенкой ванильной? Или молочный? Пряный? Имбирный? С мятой и перцем? Солёный? Чёрный с конфетой?.. Не знаю.
   "Я не нашёл ваш номер и имя"...
   Я верю. Нелепо надеяться было, что вы сохранили ту первую метку, частичку меня. Упоминание. Письма в две строчки - самые длинные, это начало - номер и имя.
   Вы не нашли. Я, наверно, потеряна...
   Смотрю вам в глаза. И не вижу.
   Ах, если бы рядом всегда находилось то нечто, что будто бы мим играло эмоции, мысли, что скрыты. Я сам себе мим, я - иначе, взаправду. Читайте меня, я устала скрываться.
   Мы друг перед другом. Моё восприятие - сёстры-близняшки, одна всё смеётся, мерцает и скачет, другая в обнимку с подушкой, как с мишкой любимым, всё смотрит в окно на серое небо и силуэты написанных тушью хмурых деревьев. Этим сквозящим окном стала комната. Такая кристально ясная тяжесть. Не шелохнуться, в оцепенении глядя на осень и снег, что мягко вплетается в ниточки сердца, снег, что внутри у неё там запутался.
   Не стоило мне рисовать иллюстрацию - девочку-фею и снежные хлопья. Обернувшись печально, она одинокая. Из акварели, в рамке, на стенке. Я сама обозначила символом вехи... И плакать теперь я смысла не вижу.
   Друг перед другом, и я - на ладони, как фейка. Мне зябко. А вы - наблюдатель. Вам не наскучило?
   "Бывает вам страшно?" оставлю себе все эти вопросы.
   Тянусь за мобильником в бездну кармана маленькой сумки.
   "Ваш номер..." И улыбаюсь. Мне уже не терять.
   Мы друг перед другом. В поезде. Едем то словом, то молча... В твоём телефоне сейчас остывает новая запись с именем новым. Моим новым именем и номером старым.
   Там, за окном, я кистью широкой и плоской рисую. Утро - мажу белила по чёрному бархату светлые ленты пролетающих мимо станций невидимых, окон чужих, слепых фонарей. Свет проявляет себя в отражениях, и я - та частичка разбитого зеркала. Я и Луна... Мы почти настоящие. Пятна и тени... Станции... Станции... Нитка пути, освещённая линия, линия жизни холодной ладошки.
   Перчатки надела, мне выходить.
   "Всего вам хорошего!"
   "Успешного дня. И вам всего доброго!..".
   "Пока!".
   "До свидания!".
   Вы едете дальше.
   А мне выходить. Выходить и идти.
   Идти на работу всё той же дорогой, что в понедельник. Во вторник. И в среду. В четверг. И по пятницам тоже. Той же дорогой.
   Но тогда - по-другому, сегодня - иначе. Не спутать, наверно...
   Мой ящик почтовый раскрыт как обычно. Всё ждёт, бедолага. Глупый мой ящик, он будет ловить электронные письма. Мы в сговоре с ним. И это игра, потому как мы знаем, что писем не будет. Волшебная кнопка. Кнопка со стрелкой. Нажать. "Обновить". Нет сообщений. Ящик вздыхает. Он пуст... Не печалься!..
   Письмо напишу. Прикреплю тут открытку. С кошкой и чашкой кофейной, с солнечным светом в блике чуть сбоку. Открытка с ромашкой. Так, по-простому. Картинка с цветочком. Мало ли, вдруг чей-то ящик скучает... Подарю настроение, горсть ощущений, щепотку улыбки далёкому другу.
   Спрошу: "А есть ли такие особые знаки, тайные жесты, слова или взгляды, по которым читают?"
   "Вопрос на миллион". И точку поставит, ответив.
  
  
  

9.

  
   Я одна. Не играю. Заперты двери...
   Открою лишь вам.
   Густое черничное утро с кислинкой...
   Я просыпаюсь, и с постели ещё не поднявшись, только-только очнувшись, уже понимаю, что переболела. Больше мне больно сегодня не будет. Я себя расстреляла, лёжа в кровати. Вдыхая минуты, смотрела в ладони, в магический шарик. Хрустальный и хрупкий. Мгновения утра, совсем молодые... Они нашептали, что вы не придёте.
   Должно быть, и вправду - наговорили. Будет мне горькое и перезрелое... Всё неминуемо.
   Я просыпаюсь. Лежу в темноте, и сейчас существует только окно. Окно в темноте. И Луна. Светлячки... Чую, сегодня ещё холоднее - клёны и звёзды осатанели, свет не рассеял сумерек тяжесть. Лишь утро блестит иголкой в постели.
   Ноябрь на исходе...
   Ноябрь окно мне это сплетает. Шёпотом на ухо... Утро... Пустое. Только окно. И горесть догадки, с собой её заберу из постели. Мне придётся её натянуть как колготки... А боль я оставлю валяться там дальше, найду её вечером под одеялом. Я это знаю и принимаю всецело. Секрет от себя же. Ноябрь его под подушку мне спрятал, подсунул, зараза, в постель едва я проснулась. Печальная тайна. На память. Храни ты её, моя дорогая... Спасибо, мой милый. Я благодарна.
   Сегодня - одна.
   Я не признаюсь себе, не открою... Ноябрь шептал, что вы не придёте. Я отыщу эту боль как котёнка. В постели. Случайно. Чёрный клубочек.
   Субботнее утро.
   И вы не придёте. Вы обманули. Я принимаю.
   Мне просто исчезнуть.
   Кошка на крыше, а вы как волшебник срываете звёзды, бросаете в небо. И мне остаются мои же желания.
   Такая деталь, её не пристроить. Картина готова, а пазл - остался. Один. Некрасивый. Должно быть, случайно сюда затесался. Так выкинь его без сожаления.
   Пазлу так легче... Будто бы нету.
   Собрана эта мозаика субботы. Я исчезаю в недочитанных главах и плоских страницах. Этот путь уже пройден, пока я лежала в осенней постели и слушала утро, ноябрьский шёпот...
   Скажите же словом, хватит загадок. Я так устала. Верю - не верю...
   Бывает ли больно, когда уж исчерпано всё ожидание?..
   Когда за дверью одно лишь молчание...
   Закрытые двери как мёртвые люди - немые холодные. И безответные. Ты всё стучишь, но минуты закончились, остались секунды, они истекают... Снег здесь чернеет и замирает, ты ощущаешь себя оболочкой. Скорлупкой - и только. Тронь и рассыплется в мелкую крошку.
   Я сохраню небольшую крупинку. Крупинку себя. Вдруг пригодится, когда постучитесь...
   Не хочу вашей боли, я буду ждать вас. Я не лишаю вас этой надежды стать долгожданным, почувствовать чудо.
   Придите ко мне, я сварю для вас кофе... У меня есть мускатный орех и корица... Я сотворю в наших чашках кофейных пряное утро и кексы с изюмом. Кексы с изюмом и карамелью...
   И жду и не жду... Одновременно... Верю - не верю...
   Сахар, мука, соли щепотка, масло и сливки, шорох за дверью, слёзы, ваниль, цукаты и осень... Кексы пекутся. Рядом присела, медленней стало ткаться пространство, свет моей кухни уже не спасает. Цепляет стрелки часов горький вечер...
   "Взвесьте, пожалуйста..." Хурму покупаю. Сегодня недолго её выбирала - знала, какого хотела вкуса. Натянуто-тонкая твёрдая кожа, под ней переспевшая сочная мякоть. Косточек много... Несу её бережно, чтобы не лопнла.
   Будет разрушенным, некогда целое. Хурма будет мятая...
   К ночи та кошка обернётся волчицей. И я разорву это сердце зубами - тёмное, мягкое и перезрелое...
  
  

10.

  
   Мною написаны ваши портреты. Портретов - бесчисленно...
   Их уже множество...
   Но только один был написан реальностью. На этом портрете вы меня любите. Я это знаю - мною написано много реальностей.
   Давно не творила так вдохновенно. Творила во имя. Мне просто хотелось поверить, что так оно тоже может сплетаться. С меня лишь эскизы, а мир всё долепит цветным пластилином. Примет, проглотит, сделав собою. Частью и правдой.
   Я ведь художница...
   Я - архитектор.
   Верю - не верю...
   Нет веры... Есть вера...
   Я вынимаю её. "Призадумайся".
   И реальность всё думает, вертит в ручонках простые игрушечки.
   И мир не спешит. Я за ним наблюдаю, смотрю всё тревожней, и вижу уныло-печальные взгляды - старик не возьмёт все эти подарки...
   Лгать - привилегия, я ведь художник... Вы лишь поверьте, и эти рисунки истиной будут.
   Вот оно - утро... Вижу эскизы, картинки простые и зарисовки. Я всё рисую, а он смотрит угрюмо, тяжко вздыхая... Не верит, зануда...
   Линия, точка... Пятна гуаши, фон акварельный, лёгкий какой-то, полупрозрачный... Реальность. Моя лишь. Моя. Настоящая...
   Скучно?
   Нет, страшно, пожалуй...
   И горько...
   Рождается пятница...
   С каждым проснувшимся она обрастает своим пребыванием в нашей картине, рисованной наспех ещё под одеялом... Я просыпаюсь, а вы пребываете в этих реалиях, вами "сегодня" уже нарисовано - вы раньше встаёте, и могли бы, наверно, варить этот кофе. Кофе из утра, где пребывает окно с незнакомым осенним пейзажем, уютная мятость вашей постели...
   Я встаю очень рано. Я же художник. Видеть мне голое утро рождённое, сонно-эскизные наши сознания, чувствовать ваше - вы пребываете... Нас по утрам всегда было двое. Я встаю очень рано, встаю в ваше утро, я проникаю в эту реальность. Будто бы знаю...
   Вы ощущали меня в те мгновения, когда нас лишь двое в нетронутом мире, новом и чистом, полупрозрачном? В мире едва ли рождённом, задуманном нами. Двоими. Слово давала ж себе... Мы здесь связаны, мы рисовали то утро, и это. Утро, где никого не бывает.
   "Вы приходите ко мне... Завтра утром..." Мы будем рассматривать все свои лица...
   Стоим на перроне друг перед другом. Опустошаю себя в ожидании, стекаются лентой тусклого света в точку мгновения. Вам бессловесно, вы слов не даёте.
   И мы едем дальше в зябком мерцании, что нас выпивает. Последние капли. Мы едем дальше той же дорогой, что и вчера, и в четверг и во вторник, едем дорогой ваших молчаний.
   И я выхожу всё на том же перроне, уличный свет, испив это утро, медленно гаснет... Обманута вами. Я знаю об этом.
   Я себя обманула...
   Иду на работу той же дорогой. Мост, гаражи, светофоры. Двор и дома, освещённые окна, пустые балконы...
   Ларьки...
   Магазин...
   Лёд под ногами...
   Небо и клёны...
   Подземка. Ступени...
   Здесь остановка...
   Крылечко и двери...
   Налью кипятка. Согреет немного, едва успокоив... Окно. Странный город. И декорация, что меняет себя каждый день на такую же...
   Мгновение лишь и отчаяние после - вот моя гамма, где каждому тону - мгновение, реальность...
   Живая. Играет...
   Юна... Бесконечна.
   Впечатление - вечность. Вечность творения, его мимолётность. И созерцаем метаморфозы, сотворённые нами едкие промыслы.
   Придите ко мне, я найденной стану. Найденной вами. Игры закончены...
   Я совсем близко... Левее, левее...
   Я уже рядом.
   Чуете?.. Франция...
   Мой аромат. Аромат, что я грезила. Ступайте след в след по этой дорожке. Идите за мною. Идите на запах. Вы его знаете, я - вездесуща.
   Я стану. Я всюду.
   Я заклинаю, сука, колдунья...
  
  

11.

  
   И вы мне сейчас говорите о промысле?
   О провидении? Я знаю, спасибо...
   Это мне бы рассказывать в утреннем поезде вам о судьбе и о силе, что теплится, скрытая в этом мире реальностей, на это мгновение - мире единственном. Нашем. Здесь утро и поезд, тёмные окна, луна, пассажиры... Бумажные куклы. Слепое пространство...
   Их лица - знакомы... Все лица - немые... Лица - догадки, лица - картонки.
   Нас здесь, живых, всегда только двое, друг перед другом на узких скамейках. Руку протянете, решивши коснуться... Границы свои вы нарушить пытаетесь, явив соучастие, вздрогнув, быть может...
   Вздрогнув украдкой...
   Позвольте ж себе, а время расставит - точки той силы видимы станут...
   Точка - конец, или точка - начало...
   Не знаю теперь...
   Было уж это, где-то вас видела. Было и есть - мы сейчас в этих сумерках. В ворохе старой бумаги. На узких скамейках. Мы друг перед другом... Будет ещё - это плетение, это и есть бесконечный тот промысл... Друг перед другом. Мы - соучастники. Руку протянете, будто касаясь на расстоянии. Но... Длинный перрон. Толчок. Остановка...
   Прибыли. Станция...
   К неназванной цели всё той же дорогой. Всё по касательной, и не касаясь... Позвольте себе поверить, увидеть, как проявляется с трепетом новое.
   Я здесь, совсем близко... Меня вы не видите, вы меня смотрите будто картиночку. С одной стороны, но я не картонка. Вы не устали?
   Пока вам не скучно?
   Будто не видим единого целого - кусочки цветные, мозаика, стёклышки - всё нам орнаметы калейдоскопов. Прищурившись, смотрим в волшебные трубки. Что там? Узор повторившихся пятен. Замкнутый зеркалом сектор окружности...
   Зеркало, зеркало...
   Вам ли сейчас говорить мне о промысле? Да если б не знала - живая была бы? Здесь и сейчас, на этой скамейке с вами в вагоне, среди пассажиров-картонок на фоне квадрата чёрного утра?
   Один из фрагментов в калейдоскопе, что повторился из сектора в сектор, день ото дня и каждое утро... Утро на станции волею промысла, силой своих потаённых намерений.
   Ссыпались в угол все наши стёклышки, узор повторился. Всё - провидение.
   Промысл - зеркало... Становятся мыслями все ощущения.
   Мыслями вашими. Я отражаю, вы принимаете, не понимая. Я - провидение. Я ведь художница. Левой рукой мне было написано искать вашу суть на правой ладони...
   Искать вашу суть, да найти свою цель...
   Той же дорогой, по рельсам, сквозь шпалы. Мы не доедем туда, не увидим. Путь не меняется. Цель не изменишь. Мы - свои жертвы. Мы лишь обманы.
   По рельсам, путями, дорогой вчерашней. Вчерашней - не прибыли. Что же сегодня ожидаем увидеть? Станцию-призрака линий неведомых...
   Утро...
   Нам собирать цветные осколки некогда целой странной картины - мгновения рассыпаны. И не найти уж, наверное... Втоптаны стёклышки.
   Мы говорим это утро...
   Сны не рассеялись, но еле заметной глазу занозой в нас поселилась смутность догадки... Мы только к вечеру раскроем секреты, тайны этой глупой вселенной, сил накопив для самопризнания.
   Утро. Мы грезим. А время покажет...
   Время покажет нам ту же дорогу. Всё по накатанной, всё по касательной пройденной линии.
   Утро. Мы грезим.
   Мы верим в обманы. Обманы и правды. Мы не спешим - сонные рыбы, скалярии в банке. И только увидев, что солнце заходит, будет понятно, что день на исходе. Впереди - только вечер. Мало ли что ещё будет, конечно, но... Той же тропинкой крадёмся обратно...
   Той же тропинкой, той самой дорогой, что не приводит. Прибудем туда же, куда прибывали. Вчера и во вторник, на прошлой неделе, и в сентябре позапрошлого года...
   Ступаем тропинкой. Ступаем, надеясь...
   Пустое...
   Мы - пребывание.
   Мы же - отчаяние.
   Мы - лишь попытка. Попытка менять.
   Нам дарить лишь надежды друг другу - мы воры.
   А вечером вы говорите о звёздах... Признание... Слышится? Смотрим на счастье своё однобокое, и сходятся точки, точки и линии, что были нами когда-то написаны. Нами заложены.
   Плетение мыслей. Плетения веры. Магия смысла невидимых линий...
   Видите суслика?
   Суслика нету.
   Но есть сторона у луны, что неведома, есть совсем близко спутник невидимый.
   Мне улыбаться сегодня загадкой. И наблюдать...
   "Мне в инее звёзды..." И дальше идти по той же дороге...
  
  

12.

  
   Промысл.
   Рок наш...
   Наш рок-н-ролл... За стеной филармонии - джаз и блюз.
   В этой однобокой реальности истиной становится целое. Нечто многостороннее. И я становлюсь реальностью, меняя углы обозрения, все свои точки и линии.
   А вы всё молчите и смотрите. Я рядом, мне досталось разгадывать луны, руны, кофейную гущу. И карты звёздного неба...
   Нарушьте молчание, беседуйте.
   Но вы всё молчите, я слушаю. Говорить - разучилась, и знаки рисую на ваших ладонях. Слова становятся образом. Слушая, слышу - Луна апельсином забралась в окошко, осеннее небо и мёрзлые рельсы, толпа пассажиров, дрожащие звёзды, меркнущий свет фонарей-невидимок, чёрные ветви мёртвых деревьев, ноябрь... Безликость картинок исчезла, и задышало, вспыхнувши, нечто. Нечто в реальности...
   Чернилами писано на бумаге прозрачной слово "любовь", что обронили как будто случайно. "Любовь" остаётся перед глазами, оно так красиво вами написано. Я и не знаю, как увидеть иначе - лишь строчка. Раскройте мне тайну этого слова. Пауза...
   Пауза...Diminuendo...
   Строчкой клубится, не тая, в пространстве. Смотрите мимо...
   "Вы любовь здесь не видели?"
   Я наблюдаю, как по вагону плавает призраком смутное чаяние. Мне начинает казаться, что и вы их увидели...
   "Не просто случайность, не игры стечения всех обстоятельств. Не разукрашка..." - твержу как молитву...
   Я как обычно ловлю ваши взгляды, кладу их в карманы. Битые льдинки, они там хрустят, рассыпаясь и тая.
   Наверно, улыбка мне только казалась.
   Улыбка неясная. Улыбка сокрытия.
   Акценты, нюансы - сплошные загадки... И нету вариантов, есть ситуация.
   Ситуация есть.
   Ситуации нет. Есть лишь варианты... Не знаю!..
   Варианты все пройдены, варианты нарезаны, сложены в баночки заготовками на зиму. Остальное - пожарено. Нами же съедено. Давно переварено...
   Да, мне всё кажется...
   Глупая... Глупая.
   И вам так неловко - кругом пассажиры, они наблюдают моими глазами. А я хоть и щурюсь от яркого света, но вижу чуть больше. Мы друг у друга в замёрзших ладонях...
   Длинный перрон. Толчок. Остановка.
   Обоями стало тёмное небо с лунным плафоном, свернулась картина с хлопком, обратившись в две линии рельс и софитом над ними. На мост поднимаясь, я провожаю квадратики окон, первый вагон, всё это утро.
   Спускаюсь. Холодно. Скользят под ногами ступени, а я провожаю. Провожаю, не глядя.
   Спускаюсь. Иду... Всё та же дорога. Слева - барак. Мансарда. Окно. Круглое. Жёлтое. Это луна. Черепичная крыша. Трубы как башенки. Яркие окна...
   Наледь. Иду. Там, дальше, - балконы как островки невиданных жизней, плетения света и тени. Высокие окна старых построек, осколки лепнины...
   Небо синеет, поверх нацарапаны ветки деревьев...
   Так хочется верить... Иду и сплетаю своё заклинание. В строчку, в новую линию, точку пересечения, в цепь этих всех странных случайностей.
   Мы ступать с вами будем неслышно по начертанным мною знакам... Мы будем идти навстречу друг другу...
   Совсем по-кошачьи...
   Как будто не веря,
   Любить подкрадёмся
   Друг к другу так мягко,
   Как будто небрежно,
   Втайне жалея
   Ушедших мгновений...
   Как будто неявно...
   Безудержно... Нежно...
   Иду на работу, всё той же тропинкой. Наледь. Ступени. Бараки. Подъезды. Дворы. Светофоры. Окна. И клёны. Киоск. Остановка. Подземка. И двери...
   Светает.
   Ноябрь.
   Утро, поверь мне...
  
  

13.

  
   "Филармония. Крупные формы".
   Прячу глаза, ревность скрывая и зависть. Я бывала почти во всех театрах. Филармония слишком серьёзной казалась, там - не была.
   Филармония. Крупные формы.
   Весь день смаковала эти три слова. Я бережно издали их наблюдала, вертела в руках...
   ...Слушаю песню. Одну из любимых.
   Мне сейчас глупо.
   Глупо сейчас слушать песню из сказки. Нефилармония.
   Не формы. Не крупные. Мелодия глупая. Глупая сказочка. Запутать два провода старых наушников. В узел. Навеки. Не фантазировать.
   Лишнее.
   Фантазировать - лишнее.
   Но... Не быть мне русалочкой... Я ведь художница.
   "There you see her. You wanna kiss the girl "...
"Kiss the girl. Kiss the girl "...
   Я - это глупости, мне и неловко сейчас смотреть в зеркало. Быть мне волшебницей, колдовать на улиточку: "Ты, Себастьян, споёшь эту песенку". Выход на сцену... "Ты не волнуйся, я буду рядом". Я - это партия на фортепиано...
   Вслушайтесь... Это не та филармония. Глубже, сложнее. Вариации... Темы... Всё тут сплетается в узел. Навеки.
   Не думайте... Лишнее. Вы попали не в театр. Как она вам, нравится песенка? Разберите на ниточки всю композицию, соберите обратно, снова послушайте... Разложите плетение многоголосия. Линии, точки, акценты, нюансы - шлю вам загадку. Кусочки мозаики...
   Метки и символы, тайные знаки...
   Найдите...
   "Разложи мне плетение, открой эти тайны".
   "Трефовый король..."
   Как всегда.
   Улыбается бабка, нити той вязи крепко сжимая.
   "С любовью. И с жизнью своей. С интересом. Да при пути..."
   Да при том же, наверно.
   Глянет лукаво. Но знаю я все эти карты, расклады. Всё как всегда. Трефовый король, что с любовью, и с жизнью. И с интересом. В пути. По дорожке своей неизменной. Всё по касательной, не смея нарушить границы условность...
   Пытаюсь увидеть себя в этих картах. Примерю у зеркала эти пророчества...
   Трефовый король... Вот сюда... И левее.
   Его интерес пристроим чуть сбоку...
   Путь мы начертим...
   Любовь...
   Так. Куда же? Вот здесь её место, пожалуй...
   Ага. Всё в порядке.
   И я как Алиса в стране Мураками. Без тормозов... Карты слетают. Я - обнажённая, сука-Русалочка. Я - перед зеркалом, я - одинокая. Где же король, где тот путь, интерес? Куда улетела карта "любовь"?
   Мне нагадали ту филармонию, и теперь колдовать мне до гроба, наверное... Я беру карандаш и рисую ту карту.
   Рисую любовь. Вывожу этот путь. Ярче штрихую ваш интерес.
   Тушь и иголка.
   Будет картинка эта навеки, проникнув в меня, в мои узелочки. Будет моей единственной кожей. С линией, точкой. Символом. Знаком. Видимой меткой. Шлю вам отгадку...
   Найти будет проще, хоть я нелюдима. Со мной лишь улитка. Мы с ней на пару - под небом Парижа. У этой улитки есть мои руки, что треплют бока и гладят по спинке.
   Позвольте себе - я буду вашей. Рисую улитку на вашей ладони на редкость удачно...
   Удачно всё вышло. Хороший расклад невидимых линий. Линий, путей и дорог... Но всё тех же, что не приводят. Как это - верить?
   Немая, слепая, глухая... Старуха... Вешаю в рамку на стенку улитку.
   Магия, сука. Сука, колдунья...
   Вы ведь не тот, кем хотите казаться. Мой карандаш теперь всё о вас знает - больше не скрыться. Мой карандаш, он же волшебный, он настоящий.
   Картинка на стенке. Я - на ладони. А вы продолжаете гнуть эти линии.
   Не скучно вам? Хватит же... Хватит. Я ведь теряюсь, как панцирем обрастаю ушедшими днями.
   Мне страшно совсем затереться, поблёкнуть. Или помяться.
   Пыль на пластинке. Времени шелест. А я всё танцую passe-pied с тенями.
   Это вариант, а есть ситуация.
   "Go on, единственный..."
   "Mon ami, kiss the girl..."
  
  

14.

  
   Время где-то чуть-чуть задержалось, и я варю кофе, что, задумчиво глядя из турки, пыхтит отрешённо. Пенку сбиваю ложечкой длинной, а он закипать ещё и не думал - нежится тёмным комочком в медной своей колыбели...
   Ты не спеши, я деревом стану.
   Асана...
   Нияма...
   Нияма. Самадхи... Особенность формы в пространстве...
   Моё положение в мире. Мне заимствовать у реальности точки. Точки, новые крылья... В колене согну ногу, ступнёй упираясь в колено, выдохну, руки раскину... Глаза закрываю. Утро.
   Я вновь возрождаюсь из пепла.
   Пепла пустой ночи... Скину с себя её conque, не обрасти мне собой - не улитка. Всё заново - утро иное приведёт в другой день и вечер. Вечер, что мне неведом...
   Но путь неизменен. Меняются точки. Лишь точки в пространстве, положение в мире. Увидеть, лишь сделав шаг ненамеченный, на старом эскизе новые линии, скрытые части единого, целого. Асана. Самадхи... Сегодня я что-то незримо меняю...
   Клочки приглушённого света... Кофе сопит над огнём, он замер у края маленькой джезвы, не смея нарушить границ пребывания.
   Это просчитано, то - нарисовано. Ситуация есть, варианты - надуманы. Всё - по накатанной, всё уже пройдено... Утро.
   И время. Время, в котором ещё не узнали себя. Где собою не поняты. Время мгновений, абсолютных загадок... Лишь пробуждение.
   Кофе.
   Асана...
   Ещё не бралась что-то придумывать. Утро в ладонях. Ещё очень рано. Слушаю - тихо. Но в каждой минуте мир жив многолико. В этом мгновении каждого целого...
   Тихо. Ветер вздыхает, он заблудился в моём старом доме, поёт его, нежно в лапах качая.
   Поздний октябрь. Ослепшие клёны. Прозрачно. Бесцветно. Редкие путники. Жизни иные, что здесь оказались, в моём осознании этого утра.
   Переплетение...
   Мой мир раскачали тополиные ветви, мне птицею сонной дремать в южном ветре, я птица Гаруда. Я - назревание.
   Утро - причастие.
   Я - здесь, я на кухне. Меня убаюкал тот ветер на крыше, частичку себя я там и оставлю, свою птичью грусть, свою половину. Рассвет мне не встретить за чашечкой кофе, затемно выйду в странную осень.
   Октябрь пустой. Я в нём растворённое, некогда целое.
   Плетение звуков - рябина качнулась... Вспыхнули чьи-то окна напротив... Шаги за окном... Будильник соседа... Хлопнула дверь подъезда, другая... Воет собака, и крошатся звёзды... Катятся Луны и гаснут за шторой...
   Снег начался...
   Тихо.
   Сквозят старые окна... Воистину, утро - бездонно, но я там уже побывала. Свернуться б сейчас в клубочек...
   ...Мой дом на окраине города, и живу я рядом со станцией... Кофе. Всегда. Перед выходом. Кофе имбирный. С фиником.
   И я пребываю. Податливо-нежная - чёрный котёнок, что трётся об локоть и мордочкой тычет в пустую ладошку...
  
  

15.

  
   Мир уничтожен...
   Видением ложным, нелепым каким-то её представлением губим загадку реальности хрупкую, режем себя на тонкие ломтики. Ломтики в ящички, ломтики в гробики...
   Режем сердца, отбиваем и солим, чёрного перца немного добавим. И майонеза. В духовку. А всё, что осталось на разделочных досках, в мешок завернём, и - в холодильник. На дальнюю полку.
   Теперь всё в порядке. Теперь всё по полочкам...
   Лакомьтесь, милые!.. Любовь - на горячее, реальность - гарниром...
   Лакомьтесь... К чаю - десерты. Ваша душа, душа вашей мамы, отца, души супругов - бывших да нынешних, а также особое лакомство - детские. Для искушённых...
   ...Мы - себе боли, и сами - надежды. Вот и откушай то, что состряпал... Каждый испёк себе по реальности... Каждый её приготовил по-своему. Один вымерял с точностью специи, другой шинковал только закуски, третий тщательно что-то всё смешивал, иные лишь отбивали да жарили, безжалостно-щедро затем полив соусом...
   "Вам в тарелку скидать или выложить?"
   Кто-то готовит совсем по-обычному, так, по-простому, сытно и дёшево; кто-то хранит особые тайны - рецепты от бабки, царской кухарки; другие любят эксперименты - устрицы с творогом в соусе винном, что подаются к молочному пудингу; все остальные покупают готовое - контейнер с салатом, ленч из пластмассы, котлету-картонку на булке в бумаге...
   "Должно быть, ваш взгляд сегодня с горчицей? Пикантно..."
   "Кажется, мне не к лицу этот соус..."
   "Слова пережарены..." "Да, не жуются..."
   Мы с вами все здесь. Мы все в одной кухне, где один холодильник, и продукты все те же. Но у каждого получаются разные блюда.
   Блюда с одним ингредиентом... Беседы с собою - основа всех лакомств, что жарим и тушим, усердно мешая.
   Плавленность мыслей - тягучие нитки из старого сыра, на слипшихся длинных таких макаронах рабочей недели, и с капелькой кетчупа на воскресение...
   Беседы с собой... Монолог - бесконечен. Он с нами по жизни, по макаронам... Он кашей на завтрак, пирожком на закуску...
   Щёлк... Выключаю... Даю установку - не думать.
   Не думать хотя бы минуту...
   Ну хорошо - чуточку меньше, сколько получится...
   Я отпускаю...
   Себя.
   Лети же, мерцая, светлячок из историй. Историй волшебных. Я помолчу тут, рядом с собою, пусть приоткроет реальность завесу над ликом своим... Пусть приоткроет тайну нюансов, ярких акцентов и множества бликов.
   Кротость молчания, краткость мгновения...
   Мгновения мёртвых, нерождённо-бессмертных и вездесущих моих иллюстраций, моих дневников в липких пятнах от мыслей...
   Глаза открываю...
   Я думать не смею... Всё заново.
   Заново...
   Реальность пустая, пока ещё чуждая. Я наслаждаюсь. Мир беспредметен.
   Я не рисую...
   Мгновения - краткость...
   Линией тонкой, простой, карандашной - эскиз натюрморта. Белая чашка, десертная ложка... Салфетка... Букетик в стакане... Блюдце, и с краю - сахара кубик... Книжка моя... Мой старый мобильный... Тёмной столешницы тёплое дерево... Стены, картинки, фотографии в рамках. Окна. И небо...
   Так... Зарисовка.
   Вот проявляется мысль чёрной точкой, линией, вязью, виснущей строчкой... Строчкой бессмертной. Строчкой вовеки... Строчкой на старой жёлтой бумаге.
   Акварельные пятна кистью широкой, тенью и светом.
   Я что-то рисую...
   Слово.
   Молчание.
   Линия.
   Точка...
   Линия. Точка. И снова.
   Молчание...
   Где она - правда? Её кто-то замазал. Слоем тяжёлым - краской и лаком...
  
  

16.

  
   Всё в одном выражении "ты потерпи".
   Всё в одном...
   Выстлано всё... Мне ступать по тем лезвиям, по тропе из ножей.
   Каждый мой шаг - это вспышка в сознании, острая звёздочка...
   "Ты потерпи ещё" - будешь в тепле пить своё молоко. Улица. Холодно... Ветра порыв...
   "Ты потерпи" - почитай тот роман, чая налей, в окно посмотри.
   "Терпи, же терпи..." - и уже не боишься, она не убьёт...
   Только лишь нервы... Всё - это нервы
   "Терпи же, всё будет". "Терпи". Будет всё. Ты потерпи. Coca-Cola. Всё будет...
   Терпи.
   Ещё совсем чуточку - боль отойдёт. Боли не станет. Клетчатый плед пережитых часов скроет её...
   Будто кружево кутает мягким плетением время... С каждым шагом моим паутинки ушедших минут всё плотней пеленают. Неощутимыми станут порезы, невидимы будут.
   Но боль лишь прикрыли цветным одеялом, закутав её, немую старушку, в ушедшее время. И будто забыли...
   Шаг - испытание.
   Шаг - испытание вашей надежды. И дело не в вере. Вера - есть сила. Не веришь - надейся...
   Верю - не верю... Не верю - надеюсь.
   Глупо?
   Нет.
   Страшно...
   Всё уж давно началось, с первым шагом, и ждать чего-то нет больше смысла.
   Шаг - это пытка, путь не изменишь, не променяешь... Сами себе его рисовали.
   Краски поблёкнут, штрихи растворятся, погаснут акценты, нюансы... Они вскоре будут теряться... Веришь - не веришь, дороги не видно, и мы - лишь ведомые странной надеждой.
   Самообманом.
   И дороги другой нам как будто не надо, нам не хочется видеть изнанку реальностей, декорации той увидеть картонку. Страшно...
   В картинках - уютнее. Бумажными куклами становятся спутники, я лишь надеюсь, я больше не верю... Мне бы сейчас крупинку той силы...
   Но у меня только кисти да краски, руки все в пятнах. Ножи под ногами. Людей всё рисую, будто не вижу...
   Поверьте в меня, я уже не бумага.
   ...Нервы. Всё - нервы.
   Удалите, пожалуйста, или поверьте. А то вовсе поблёкла. И так не умею. Забудусь и кану...
   ...Снежные перья... Белые хлопья первого снега. Я в них потеряна... Перины небесных волшебниц разорваны. Клочья по миру ... Не сделать и шага. Наши молчания кутают в облако... Белое. Мягкое...
   "Верить изволите?"
   "Удалите, пожалуйста..."
   "Удалите мне нервы".
   "Меня удалите".
   "И нервы..."
   "Будьте добры..."
   "Это не страшно".
   "Не больно".
   "Терпите".
   "Всё будет".
   "Так просто".
   "Я удаляюсь..."
   Я больше не верю.
   И подпись - "навеки ваша картонка"...
  
  

17.

  
   Я - это буковки. Каждое слово...
   Тут знаки другие, и я здесь иначе.
   Качает реальность все эти сущности, да и сама такая же шаткая... Мне лишь гадать остаётся в надежде.
   Надежде узреть... Но заведомо знаю, что правды здесь нету, тайной останутся лица и взгляды, скобкой проснётся любая улыбка, молчание - смертью, а чей - не известно...
   Скобки да точки, буковки, знаки... Тишина - вечный спутник этого мира...
   Поле чудес. Будет так, как увидишь. Не увидишь - посмотришь с любой другой точки. Теперь это просто - здесь много дорожек, как ниток одной большой паутины... Здесь нас накрыло пространством иллюзий, полем пустым, самообманом.
   Я выбираю героя на вечер... Но, как всегда, становлюсь персонажем...
   Глупо?
   Едва ли
   Печально, пожалуй...
   Я - это знаки, вами прочтённые. Вы - только буковки, скобочки, точечки... Кажется, вижу скрытую сторону. Но сомневаюсь, вы ли за символом...
   Кутает мягко, почти незаметно, сеть неуместных волшебных картинок, неполноценных, односторонних...
   Мне плоско и скучно. Я - это буковка. Символ, наверно, неверно прочтённый. Глупо надеяться, что я буду понята... Толкование знаков меняет и сущности...
   Страшно, не правда ли?
   ...Я здесь не та, за кого себя выдала... Меня просто здесь нет, я это чувствую.
   Невидим становится свет, что направила. Каждый из нас пребывает у зеркала, всё отражает свои многоликости, слепых персонажей и множество плоскостей.
   Мы здесь разбитые. Мы здесь раскиданы. Герои погибли, остальные - бессмертные. Потому как безликие... Или безликие, потому что бессмертные... Как силуэты, рваные фантики...
   Как бы раздроблен, и будто бы всюду, но это неправда - не существуешь...
   В этих сетях мы запутались насмерть. Но сети лишь в нас, их в реальности нет - плутаем в себе лишь...
   Скажете - глупо. И ухмыльнётесь...
   Не глупо, лишь страшно.
   Запутались насмерть. Не там, и не здесь. Единство нарушено: лишь дроби, да части, клочочки бумаги порванных писем, осколки на счастье чашек разбитых. Лишь пазлы, кусочки головоломки, раскиданной чёрным как ночи котёнком... Не восстановишь это плетение, и ткань наших душ будто бы ветошь... Калейдоскопы. Разбиты. Детали смешались, проникли друг в друга. Проникли все сразу. Мир уничтожен...
   Во всех зеркалах - океаны иллюзий... Безликих и плоских...
   ...Всё - отражения. Не знаем, чем связаны и что у нас общего. Мне бы вглядеться, собрать воедино все лица...
   Мои ли?
   И не докажешь, кто в зеркалах за прозрачной границей. Со стороны себя не увидишь. Я пребываю, очевидно, лишь в чём-то.
   Плетение порвано, расклады гадания ветер сметает, и карты летят. Зарисовки. Эскизы... Их не собрать, поиск без смысла - мы все здесь в себе и собою потеряны... Жизни - ничьи, и порваны души. Те ли пути мы себе рисовали? Где-то, в начале, должна быть ошибка, что тени творит и бумажные лица. У меня больше нет других отражений, своих ли, чужих, я их загубила. Тёмные стёкла, которых не вижу...
   Невидящи взоры... Нас не бывает. Короткие жизни - не наши, чужие, и мы растворяемся в синем мерцании. Окна пустые, и нас больше нет в глубине тёмных комнат. Всё дальше и дальше мы меркнем и тонем... Мне лишь осталось кинуть послание, я дневник заверну. Заверну и отправлю.
   Найденным быть ему, найденным вами, пусть мои знаки прочтёнными станут. Но будут ли поняты эти писания, поплывшие строчки размокшей бумаги? Мне слов не сказать, теперь я немая...
   "Знаю, прочтёте..."
   И я ожидаю...
   "Я почти верила..."
   "Доброй вам ночи..."
   До завтра, быть может...
   Лицо моё срезано. Моё. Настоящее. А вы и не знали. Правду сберечь, сохранить попытались - убили...
   Живой оказалась.
   Доброй всем ночи.
   Мгновение жду, другое, и снова...
   Я стала альбомом, пустой, разукрашкой.
  
  

18.

  
   Красные волосы, такие же - в зеркале.
   Такие же волосы, как в отражении. Красный, не стойкий. Так, ненадолго. Мой avatar. Для настроения.
   Сука, русалочка...
   Это мой userpic.
   "Kiss the girl". Kiss the girl ...
   И я иду дальше. Каждый шаг - болью... Болью зовётся. Тропинка из лезвий. Китайские стены...
   Той же дорогой. И всё холодает, с каждым днём больше... Пора уж привыкнуть к осени, к зимам... К тьме за окном, к вечерам, что похожи... К этому вечеру, что повторяется... К спящей улитке за прозрачными стёклами. Вижу себя за своими же окнами... Всё представляю яркий квадратик, тёмные стены и сотни таких же... Сотни чужих неизвестных мне стёкол.
   Мои жёлтые окна, и вы по ту сторону. Становлюсь персонажем...
   Мне танцевать движение, целостность... Я танцую свой образ. Я танцую красиво. Я за стеклом в свете маленькой кухни варю себе кофе. Кофе - красиво. И завершено.
   Тьма за окном. И я наблюдаю себя в вашем взгляде - жёлтый квадратик. Немое кино...
   Нет... Кино не моё. И вообще - не кино. Верю - не верю, надоела себе.
   "Будьте любезны, мне дерьма в молоко..."
   Я встаю очень рано. Сука, художница. И варю себе кофе. Всегда. Как обычно. Никого больше нет в этой реальности - я встаю очень рано, и тьма обжигает, я наблюдаю. Вот мои окна каждого утра... Пустые листы...
   Рисуй же, рисуй на дне пустой кружки гущей кофейной, сука, колдунья. И верить мне в это, иначе - погибнуть... Виток за витком, дни ложатся неровно.
   Веретено уж истёрла плести свои песни. Но виток за витком - надежда бессмертна. Я знаю, что если поверить, так и случится. Мне разложить по планете узором странные знаки, раскидать свои сети. Теперь я ловец. И я жду, затаившись, гущей рисуя на дне своей кружки.
   Я вам станцую. Я же немая. Сука, русалочка... Утро читает все мои письма, я иглой их пишу на знакомых ладонях. Иглой и чернилами, специальными красками мне наносить лишь себе и понятное. Но день ото дня... И утро меняет кожу своих осенних перчаток. Каждый раз - заново... Ни это ли чудо?
   Нам не вернуться, хоть дорога - в начало. Сети, тропинки самообмана въелись под кожу татуировкой. И мы всё идём и идём, и приходим... Утро пустое. Утро вчерашнее... Такое же было на прошлой неделе, в августе, в мае, было в апреле...
   Страшно должно быть, наверно...
   Страшно должно быть, но слепы. И путь мой замкнулся. Слепа я?
   Я жду сообщений до неприличия личных... Как малый ребёнок, ей-богу...
   ...Я бы увидеть хотела те ночи и, может быть утро, декабрь и вечер, видеть хотела из ваших окон.
   ...Я вяжу эти сети. Сети самообмана, что вплетаются в кожу на целые сутки. Иду по дороге всё той же, навстречу. И возвращаюсь ею в начало, в свою пустоту раннего утра, в квадратик окна, где танцую у турки, с гущей кофейной играя, колдуя дневник, короткие письма...
   Не скучно?
   Не скучно...
   Обманчиво тёплый свет чужих окон невидим.
   ...И вечер.
  
  

19.

  
   Вы называли мне своё имя. Отдали право быть вашей частью. Каким-то кусочком другой вашей жизни. Видеть позволили ещё одну сторону.
   Видимость жизни, жизни невидимость... Битые стёкла.
   Дневник и страницы, портреты, эскизы, все письма - всё сети. Сети тоски, невидимость линий и одиночеств.
   Пишу на билете ответ - своё имя. Отдам, улыбаясь. Берите ж...
   "Берите". Я там.
   "Там - красиво".
   Читать приходите страницы, я знаки оставлю. Читайте меня, собирайте, ломайте, смотрите портреты и зарисовки, все письма. Всё - сети. Я там вас поймаю. Читайте красиво...
   Знакомьтесь со мной. Я даю этот шанс, но, наверно, себе лишь, вручая билет. Карандашная строчка тускла и невзрачна, сотрётся, должно быть... Строчка значков. Ключик волшебный.
   Вот так. Очень просто. Мы отдаёмся своим незнакомцам, силой своею почувствовав близость. Скрытое, целое.
   Скрытое целое... Глубокая тьма погасшей реальности. В нас. Мерцаньем подсвечены лица. Их - много. И только. Как маски. Они без изнанки.
   Флеш-карты как души...
   Души в карманах. В них наши жизни...
   Я на ладони храню свою флешку. Этот разъём не подходит к системам, что в темноте шелестят и пульсируют - живы, играют, сукины дети... Ассоциативные галлюцинации...
   Мысли - иллюзии. Слова - это знаки. Слова - это код.
   "Откройте, пожалуйста..."
   "Мне вон то слово. И заверните..."
   Неотделимы ... Части другого.
   Слова - бытие, и мы как бы пленники, пленники их - сетей, дневников, страниц и эскизов. Мы пленники неба. Своего да и только...
   "Откройте, пожалуйста, ..."
   "Откройте мне слово. Будьте добры..."
   Все - игроки. И я здесь игрок. Игра моя в прятки. На чердаке я забыта... Давно не была на своих же страницах, и в зеркалах я не отражалась.
   "Освободите ж меня..."
   И "Позвольте..."
   Молчание...
   "Быть хочу... Буду?"
   Молчите...
   Слов множество, их здесь невидимо. Не видно ваших из моих зеркальных окон, с моих путей, что по касательной. Да не касаясь... И с рельс тех не сойти. А всё вокруг давно уж заново.
   И я не помню. Я не знаю.
   Кануло.
   Назвали своё имя. И отдали мне право быть осколком, частью. Какой-то вашей жизнью.
   Страницы и дневник, портреты, зарисовки, письма - всё капканы.
   Я рисовала тот билет себе. Билет лишь в точку, где сойдутся линии эскизов. Моих невидимых коротких жизней и творений вечных - пазлов. Берите же меня и собирайте - я битое стёкло с мечтой о сущем. Я буду ждать. На чердаке. Расставив знаки.
   Игрок с собой. Раскраска...
  
  

20.

  
   "Будьте добры, пожелайте..." Ведь желания наши - особая правда, такая, пожалуй, особая сила. Сила спасения от этих отчаяний...
   Нет? Тогда я сама себе пожелаю... Не знаю сегодня, и не ожидаю. Но желая, надеюсь... "Сегодня" меня тоже, наверно, не ждало.
   Путь на работу, дорога домой - короткие сказки, сочинённые наспех, на скорую руку. Экспромты!.. Конфетки!..
   Лакомься, милая...
   Лакомься долькой того шоколада. Горького с джемом инжирным и карамелью. Ты - целиком, и ты на мгновение. Ты целиком на мгновение стала сломленной долькой того шоколада с инжирным вареньем с горькой такой густой карамелью...
   Я - его долька. Я - его утро, кусочек реальности. Он - моё лакомство.
   Незабываемо каждое утро. Сука, наркотик...
   Я смысл нашла здесь. Нашла его там, где хотела найти и попала в ловушку. Я в сетке, что стала рисунком на коже. Рисунком под кожей. В сердце. Навеки.
   Тушь и игла.
   Тушь.
   И игла.
   Это надолго.
   "Доброе утро!.."
   Доброе... Утро. Сладкое утро с горьким вареньем в начинке, инжиром... Начинка как тайна. Нюанс. Чувство вкуса. Акцент. Расстановка... И такты...
   Нюанс как акцент... Абсурдно? Едва ли...
   "Доброе утро..." - тушь и игла. Под кожу и в сердце. В память на флешку...
   "Скучаете?.."
   А это заметно?
   Вы правы. Отчаянно.
   "Да, я скучаю".
   Дорогой своею односторонней... По рельсам, сквозь шпалы, всё той же. Следами своими. Passe-pied с тенями. С тенями и светом, пятнами красок, линией, точкой, где сходятся все мои одиночества. Разбитые стёкла квадратиков окон...
   "Скучаю..."
   "Вы ведь художница?"
   Что изменилось в этой реальности до того как проснулась я в странное утро? Не ожидала. Не знала сегодня...
   Кому из нас скучно?
   Кому нужен спутник?
   "Спутник. Бесплатно".
   "Спутник. Продажа. Почти за бесценок". Потому как бесценен... Спутник - луна, и сторон её - множество. Вам ещё скучно? Соберите мозаику!.. Точки на линии - лунные стороны.
   Каждое утро мы друг перед другом. Немое кино. Кино не моё, но теперь всё иначе. Что-то сегодня утром случилось. Погода?..
   Я больше не прячусь. Вы меня видите? Стёклышки, стёклышки...
   "Вы ведь художница?"
   "Кажется, да..."
   А вы здесь кем будете? В этом "сегодня"? Сегодня навеки...
   Симпатии наши необъяснимы. Мы незнакомы. Мы всё смотрели... И видеть хотели. Узрите ж!.. Узрите мои emanation.
   "Эманации скрытые".
   Узрите все сети, я - изрисована... День ото дня мы сплетали намерений сложный орнамент и рисовали портреты, дороги... Нарисовали. Извольте поверить...День ото дня, да всё той же дорогой. Мир принял эскизы и швырнул в пространство, правдою сделав, не декорацией. Это реальность.
   Преображая... Я ведь художница...
   ...Франция, Франция... Всё - эпизоды, битые стёкла. С мечтою... Ты не выдумывай - сегодня нам скучно, а завтра - не будет.
   Завтра не будет, если не нарисуем. Холст наш один, и эскизы всё те же. Путь одинаков. Там раннее утро, кофе и окна, яблони, станция, фонари и сторожка, поезд, что прибыл, двери и надпись.
   "Не прислонятся".
   Генератор желаний, наше пространство, одним оказалось - вдвоём рисовали... Нарисовали, не ожидая, что пожелаем.
   Я ведь художник.
   Я - иллюстратор. Мне рисовать остаётся и дальше - мыслью и словом. Сотни эскизов и зарисовок, множество ваших новых портретов, ладони и линии - тушью, иголкой...
   Не больно? Не скучно?
   Не надоело?
  
  

21.

  
   Ветер срывает сентябрь... Срывает как последнюю астру.
   Люди вокруг, будто дикие клумбы...
   Пасмурно...
   Я без зонта, как обычно. Я по-французски. Асфальт проявляет точки да линии, тёмный рисунок крапинок редких... Ветер срывает...
   Ветер рисует мне линий невидимость, холодных, небесно-осенних узоров. Мокнут ржавые листья, скамейки, голуби, туфли, сентябрьский вечер...
   Сентябрьский вечер. Пасмурен город. Ветер. Картонное небо цвета асфальта. Дикие клумбы. Клёны. Трамваи...
   Сентябрь...
   Ступени крыльца. Я зайду выпить кофе. Быть может, согреться. Время осталось...
   Время осталось там, на скамейке. Время осталось где-то под клёном, что в небе картонном своём пребывает...
   Не ожидала я встречи сегодня.
   Сентябрь.
   Дождь. Ветер. Город. И вечер.
   Наши пути - дождевые тропинки на стёклах оконных, эти дорожки... Плетут свои сказки старые клёны. Чертит на окнах узоры сентябрь, чертит на стёклах водою и ветром.
   Вечер дождлив... Чашка в ладони, каплей кофейной срывается "Здравствуйте..."
   Нитью сплетает мне долгую память - мой кофе пролился на светлые джинсы, связал воедино. Не ожидала я встречи сегодня...
   Пасмурный город...
   Пустые скамейки, ржавое крошево мокнущих листьев, голые клёны...
   Дождь, небо, ветер... Обычная осень. Ступени крылечка, столик кофейный, нечаянность встречи, кофейная клякса на светлые джинсы.
   Жёлтые яблоки, в театр билеты, тёмный асфальт, сентябрьский вечер...
   За столик присяду. Так, по-французски...
   "Не против?"
   Взглядом скользну лишь.
   Мгновение - вечер, тяжёлое небо намокшей бумагой, дождь за окном... Молчание. Слово.
   Молчание снова...
   "Я живу на окраине, живу возле станции. В тени диких яблонь. Тот дом вы же видели?.."
   Мы смотрим. Я вижу... Пасмурный город.
   Вечер дождливый. Мы пьём свои чашки. Кофе в ладонях, а дождь всё здесь пишет на окнах узоры, ветром на стёклах...
   Ветром, который листья тревожит, уносит в картонное небо, намокший...
   Промысл...
   Я это знаю. Теперь это чувствую.
   Вижу плетущий историю вечер, клёны, что вяжут из времени осень, дождь, он себя рисует на окнах и линии пишет, линии судеб.
   Я здесь начертана этим мгновением. Я нарисована перед ним этой осенью... Я настоящая, сука, француженка. Здесь, у кофейно-безликого столика...
   Он и не знает, он и не чувствует, пьёт свою чашку каким-то молчанием.
   ...Снова слова, что сплетают нюансы, загадки и взгляды, яркое солнце картонного неба, ржавое крошево вымокших листьев на тёмном асфальте, что почти уже высох... Контрасты, части одной разбитой картинки. Осколки... Как пазлы мозаики, головоломки.
   Глядим друг на друга, пьём свои чашки и... Раннее утро... Бах на перроне той станции, рядом с которой живу я, в тени диких яблонь прячась как кошка, что каждое утро всё той же тропинкой, всё по следам своим прошлогодним крадётся...
   Я всё это вижу. Молчание... Слово.
   "Мне по-французски..."
   И снова осколки.
   Лишь капля кофейно-нечаянной встречи.
   Из чашки.
   На память...
  
  

22.

  
   Сахар, четверть ложки. Две с горкой - это кофе. Имбирь, крупинки соли, корицу - щедро. Сливки...
   Для мамы кофе мягкий... Я нежно пишу её утро
   Над туркой плету настроение. Она ещё спит и не знает.
   Шесть тридцать. Будильник... И кухню сплетает наш кофе, рисует эскизы меня и котёнка, рисует пастелью её отражение...
   Отражение мамы.
   А я люблю утро, когда оно сладко. Кофе с вареньем будит улыбки. Малина. Клубника. Сонные финики...
   "Доброе утро!.."
   Утро - недоброе. Кофе - хороший. Всегда. Как обычно. А я так старалась... Имбирь и корица, сливки. И с пенкой... Не то, очевидно... Завтра мне кофе ткать из кунжута с мускатным орехом... Я наколдую мамино утро...
   В окно всё смотрю.
   Тихонько вздыхаю. Мама молчит, но будто бы знает, что я там вдыхаю утро слепое, квадраты из окон и чёрные стёкла...
   "Ну не вздыхай. Всё ещё будет..."
   Всё хорошо. Когда-нибудь будет. Не думай. Всё будет. Терпи... Это утро.
   Странное утро. Я его знаю - мной нарисовано... Было задумано.
   Осень. Светает...
   "Пройдёт. Ты не хмурься..."
   И это не скучно, пожалуй. А страшно...
   Я не надеюсь, не ожидаю "Доброе утро..."
   "Оставь... Не выдумывай". Мама не знает всех моих вздохов, она их не видит...
   Не выдумывай - лишнее.
   "Лишнее..." - и я завернула половинку конфеты в фантик обратно, станет горчить раннее утро, если кусочка больше не будет...
   Я просто хочу слишком много, наверно, отчаялась будто...
   Я в этом утре немного побуду. Утро, не против? А вскоре исчезну рисованной кошкой, недочитанной книжкой, сказкой наивной. Укроюсь как пледом своей темнотою... Прятаться буду...
   "Оставь..."
   "Ты здесь лишняя. Ты неуместная..." Битая.
   Прозрачное стёклышко, бесцветный осколок...
   Молчи же... Молчи. Без тебя это знаю. Без твоей пустоты. Пустоты здесь с избытком. Молчи... Мы всегда говорим только лишнее. И лишней становится наша беседа....
   Там, у меня, в кармане, есть тайна - завёрнута в фантик половинка конфеты. Мне ещё будет сегодня, я знаю.
   Мне будет сладко, но пока это тайна.
   А маме - не надо, каким бы чудесным не был мой кофе. Мой кофе - хороший. Всегда. Как обычно. Позволь, я создам тебе нежное утро из сливок, корицы, улыбки, рассвета. Доброе утро... Пряное... С осенью...
   "Кофе с любовью и нежное утро. Полкилограмма..."
   ...Всё той же дорогой. Всегда, как обычно. Перроны да станции... Вы нарисуйте меня настоящую из вашего утра словом и мыслью. Тушью. Иголкой...
   Но... Это всё мои странные танцы ... Меня здесь не будет. Не будет, я лишняя. Пассажиры - картонные. Утро рисовано, стёрто и порвано...
   Мне заполнять пространство эскизами, найденной быть хочу. Знаки расставила.
   ...Вагон. Захожу и ищу его взгляды. Не подойти - между нами бумаги, чьи-то рисунки и письма. Ворох картона, чужое да мятое... Пробраться бы ближе...
   ...Стою у окна.
   Вы взглядом касаетесь, я - пребываю, проявляется город. Мой город и утро. Осень с рассветом, лёгким туманом...
   Сохраню на флеш-карте новую запись. Сети раскину. Найдите. Читайте. Но имя моё - всё ещё тайна. Глупо, наверно. Конфеты в кармане...
   Робко бросаю карты в пространство, руны и письма. Письма в две строчки - отдам своё имя. Вы познакомьтесь и дорисуйте...
   По знакам, по меткам, когда-нибудь, может, найдёте ту запись, что на ладони...
  
  

23.

  
   Я живу среди яблонь, в тени дикой станции. Мне улетать в поездах - я дарила своё пребывание им. Осколок себя...
   ...Скрипнуло утро кофейной колючкой, я в джезве огнём туманы варила, молоко подгорело, сплетая рассветы...
   Мне жить незаметно, прокравшись котёнком в раннее утро, мне жить незаметно в тени этих яблонь, в тени этих станций и в тишине этих скрытых симпатий, симпатий взаимных пребывать свой сентябрь.
   Осень повсюду...
   Утро. Я - кофе. Кофе с туманом, корицей, прозревшим рассветом. Обретая желание, я просыпаюсь с мечтою о сущем. Я просыпаюсь в поисках смысла... Смысла намерений, что ветром и солнцем я заплетаю в длинные косы, песней и словом, молчанием, взглядом, туманом осенним. Огнём и водою вяжу своё утро.
   Пути - на ладони, линии, точки, узором под кожей. Тенью на сердце. Тенью и светом.
   Я ведь художник. Я - созерцание, правка да гибка этих реалий. Мне рисовать это вечное утро. Вечно юна, сука, колдунья...
   Мне рисовать эти ладони - его и свои, наши портреты. Мне рисовать их вечно, наверно...
   Верю - не верю в промысл этот. Буду чертить тайные знаки, символы, линии, точки и взгляды золотом осени, молочным рассветом, кофе имбирно-ванильным солёным, дождём на оконном стекле электрички. Пусть он читает, пусть он поверит.
   Лицо своё вышью промысла нитью, и старые клёны мне шепчут подсказки - браслет из рябины, что у подъезда, и бусы из яблок...
   Я же художник, плету свои сказки на этом холсте раннего утра. В тумане тропинку найду будто ёжик, ею идти на перрон этой станции, рядом с которой дом в тени яблонь. Дом на окраине странного города...
   Кусочек мозаики ему приготовила, себя рисовала - лишь имя и номер. Вышло красиво.
   И чистым листом ломкой бумаги хранила его в кармане все ночи. Близость молчания. Письма в две сточки. Имя и номер.
   ...Утро. Мой кофе туманен. Станция. Люди. Часы. Семь пятнадцать. Переезд и смотритель. Скамейки. Рассветы.
   Перрон. Электричка.
   Он с книгой.
   Он с книгой всегда.
   Всегда - как обычно.
   Всё просто... Как явность.
   Окно мне смотреть и звёзды, что меркнут, осколок луны полупрозрачный... Светает.
   Как и меня, его не бывает. Он - с книгой, мне - окна...
   Его пребывание с книгой в вагоне - моё пребывание в поезде этом, стоять у окна, щурясь в рассветы, касаясь луны, туманы вдыхая...
   Тропинкой всё той же.
   Да по касательной...
   Я в тишине взаимных симпатий. Я здесь. Я в вагоне. Мне рядом присесть бы. Присесть и молчать - я же немая. Но я буду ждать. Ждать изменений...
   Мне бы чуть ближе... И я пробираюсь в раннее утро будто бы призрак среди силуэтов...
   И, перед тем, как сойти на перроне, ему передам тот отрывок из писем, ту зарисовку, потрет мой в две строчки. Отдам своё имя.
   Кивнёт мне в ответ. Еле заметно. Взглядом проникнув, нащупав изнанку. Я теперь ближе, я - не картонка, может быть кукла - ломайте и клейте. Может котёнок, что уткнулся в ладошку. Ладошку пустую. Может быть, ведьма. Или русалочка... Линия. Точка.
   Тропинкой идущая из жёлтых кирпичиков к стенам - и только.
   Он возьмёт моё имя, усевшись на кухне, будет разглядывать этот листочек, первый осколок длинной мозаики. Первый кусочек, сладкое утро...
   Стёкла цветные.
   Изумрудные замки.
   Разбитое счастье...
   Он возьмёт моё имя, оторвавшись от книги, посмотрит, кивнёт, скажет "Спасибо...", но не поймёт. И не увидит. Я - не картонка.
   "Доброе утро..." с мечтою о сущем...
  
  

24.

  
   Пожелтела бумага неотправленных писем и опавшей листвой шелестит по тропинкам. Чаяно утро.
   Дождь начался в лёгком раздумье сплетаемых песен. Дождь неслучаен, наверно. Быть может...
   Иду по дорожке. Сейчас я прохожая. Как зарисовка. Мир лишь намечен линией мягкой, еле заметной. Простой. Карандашной.
   Бумага для записей...
   Листок из блокнота.
   Иду по дорожке, осень рисуя. Вновь обернулся вздыхающий август шёпотом листьев, точкой и бездной...
   ...Дорога на станцию. Дождь всё рисует. Детали.
   Художник.
   Нам по пути, наверно, быть может. Он для меня утро рисует - дорогу и яблони, ветер, сентябрь, других таких же встречных прохожих. Персонажей... Если б он знал, что сам нарисован, мною задуман...
   И всё будет сказано, всё нарисовано. Что-то разорвано. Другое оставлено...
   Я дождь рисовала. Он неслучаен. Знала, что будет, не ожидая. Странно, наверно.
   Будто волшебница... Нет.
   Я - художница, живу на окраине, рядом со станцией...
   ...Утро. Перрон. Часы. Семь пятнадцать. Переезд и смотритель. Скамейки в тумане. Мокрое небо. Сентябрь.
   Светает...
   Дышу это утро...
   Мы ждём прибывающий, ждём изменений в своём пребывании. Я тоже жду поезд.
   Но не ожидаю - в себе лишь.
   В себе всё рисую дожди и сентябрь, яблони, утро, людей на перроне... Эскизы да письма. Холсты да бумага. Всё нарисовано, всё - акварели. Знаю, для них я тоже картонка.
   Дождь размочил нас - ноги промокли. Лужи повсюду. Яркие листья.
   И зябко.
   Красиво написан сентябрь на станции. Контрасты осенние.
   Нюансы - туманны...
   Холодные капли текут по ладоням... Линии жизни, линии смысла. Дождь мне на память пишет узоры и длинные письма. Это красиво...
   ...Творили друг друга осенними красками, лёгкостью линий, светом и тенью, ветром, листвою опавшей, туманом...
   Мгновением сотканы...
   Дождь рисовал мой портрет на ладони. На память возьму.
   Перрон. Электричка. Частичка. Осколок каждого утра... В дневник соберу. Свяжу воедино.
   Всё иллюстрации. Всё будет видимо. Всё ещё будет. Видимо, здесь не всё прорисовано. Где-то есть путь. Путь, что невидим сквозь тёмные стёкла моих диких окон и ярких квадратов, что где-то с изнанки...
   Всё - назревание. Всё ещё будет. Я делаю шаг. Иду по тропинке. Мне рисовать теперь каждое утро, яблони, станцию, небо рассветы, недели и месяцы. Годы, наверно...
   Мне точкою быть. Точкой и бездной, а на ладонях линии будут. Будут навеки. Тушью. Иголкой... Дождь - мой художник.
   Перрон. Электричка. Сотворённым портретом я нарисована...
   ...Утро. Сплетаем новые песни. Рисуем друг друга. Рисуем красиво. И вкусно. С акцентом в нюансах. Лакомство горько-кофейного утра.
   Уже не собрать воедино, наверно. Делим себя на кусочки, картинки... Боясь не успеть насладиться, быть может, ломая друг друга и собирая.
   Ему ли не знать, что мы теперь вечны. Мы не картонки и не бумажки. Тушью, иглой рисовали по сердцу. Мы живы. Не бойтесь.
   Себе лишь позвольте...
   Я не исчезну. Я - вечна.
   Живая... И я буду ждать.
   Я - ваша.
   Другая.
   Я - половина...
  
  

25.

  
   Я услышу свой кофе на кончиках пальцев...
   Отойду от окна. Мне не ждать новых писем. Мною разбужено раннее утро. Утро это - сонно-безмолвно.
   В чашку из джезвы - обжигающе-крепкий, моё настроение - утренний кофе.
   Меня он нашёл под одеялом из снов и нитку следов соткал в этот день. Но точно такой же, как и вчерашний.
   Печально.
   В чашку из джезвы - просто с корицей. И с чем-нибудь сладким. Сладкое утро, чтобы проснуться, встретить сентябрь и дождь, что начнётся. Я выйду из дома, тропинка на станцию будет усыпана жёлтыми письмами.
   Окраина города...
   Пасмурно утро.
   Должно быть, туманы...
   Зябко, наверно...
   И лужи повсюду...
   В них отражаться будет сентябрь с небом картонным цвета асфальта.
   Всё ещё будет.
   Чашка моих настроений - из джезвы. Чёрный. Солёный. Так, по-французски... Пасмурным утром, наверно, туманным, где лужи повсюду. Серое небо...
   Чёрный с конфетой. Так будет лучше. Мне же идти в озябшее утро...
   ...Я налила себе хмурое небо в чашку из джезвы, будто варила сегодня не кофе, будто сплетала эти туманы... Жёлтые листья. Яблони в окнах. Осень. Сентябрь... Отхожу от окна. Безмолвное утро разбужено мною...
   Не жду новых писем. Не верю. Пью кофе.
   Не ожидаю.
   Я дождь нарисую. Он спутником будет. Хотя бы сегодня. Осень всецело. Весьма по-французски. Как кофе солёный. Французское утро... Лёгким наброском. Карандашным эскизом...
   Сладкое утро. Утро с конфетой. Жаль её будет - половинку оставлю. Оставлю на вечер, или на завтра, на среду, октябрь, ноябрь...
   Не знаю.
   Конфета - зефир. Зефир в шоколаде. Клубничный. Сладкое утро, обжигающе-чёрен мой кофе солёный.
   Зефир.
   В шоколаде.
   Клубничный.
   Эссенция переживаний...
   Метафоричность на завтрак. Бывает...
   Пасмурно. Утро. Зефир в шоколаде. Обёрткой шуршу. Синей. Блестящей. И, развернув, ломаю на части эту конфету, на две половинки. Всё ещё будет. Будет мне сладко ещё - ведь осталось...
   Сливочно-мягкий, тающий... Лёгкий...
   И у меня ещё есть половинка. Точнее сказать - она ещё будет.
   Такая же точно. В синей обёртке и надписью яркой
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

"Зефир по-французски"

  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"