Рынок, арбуз, черный человек... Быль или небыль - кто знает? Каждый выбирает сам. Кто-то плюнет на все и забудет, кто-то потом долго будет думать, а кто-то испугается и оступится в самый неподходящий момент...
Рассказ участвовал в коммерческом конкурсе "КомКОн Оболонь", проходившем в январе-марте 2004 года. Назывался "Восемь грифонов". Пиво должно было быть сюжетообразующим элементом и, кажется, автор с задачей справился. Предупреждаю поэтому: ПИВА МНОГО. Любителям водки не читать! :) Да читайте, читайте... Вещица забавная получилась, зря спрятала.
Половина детекторов напряжения вышла из строя при первой проверке купола станции. Ничего другого я и не ожидал - нам досталось самое дешёвое оборудование, чёрт знает сколько проторчавшее в запасниках, некомплекты и некондиция. Одна радость - этим мусором мы загрузились под завязку, даже пожертвовали для него кают-компанией. Ничего, прорвёмся. Петрович у нас спец - что надо
Поэтам просьба не читать! Надпись эта оказалась бесполезной - всё равно вы их читаете. Единственное, что я скажу ВАМ - бывают в жизни моменты, когда и не поэту хочется что-то сказать в стихотворной форме.
Не ищите здесь отзыв на свой рассказ, если я не оставила у вас комментарий или ссылку. Внимание! Принимаются исключительно рассказы общей номинации конкурса БД-5.
11.05.2004.Света лампы едва хватало на небольшой столик, за которым сидели две пухлые девицы. От горки варёной картошки шёл пар, да и девиц можно было бы использовать для обогрева небольшого помещения, - водки в бутылке оставалось на один розлив.
20.12. 2003 года. Реалистичный сюрр и немного черного юмора. Советую прочитать змечательную пародию Анатолия Бурака на этот рассказ: http://zhurnal.lib.ru/b/burak_anatolij/hrennatenydoc.shtml
Где-то вдалеке громыхнуло, и я вдруг понял - если мы сегодня не найдем нужную деревню, то будет поздно. Просто - поздно и все. Выйдем завтра к старому шоссе, встретим грибников, и пиши пропало. "Где Левково?" - спрошу я, а они в ответ - "Знать не знаем, слыхом не слыхивали, а ведь всю жизнь здесь живем!". Остановим какой-нибудь грузовичок, - их тут больше, чем легковушек, - и поедем назад, в город.
Пальцы летали по клавишам. Черные-белые, черные-белые... Пассаж Александровича не получался, но я упорно повторяла, то быстрее, то медленнее. Конечно, этот кусок я заиграла. Надо было остановиться и дать рукам отдохнуть, потом один раз проползти по нотам без единой ошибки, но что-то нашло, злость какая-то немотивированная, и я зациклилась.
04.10.2004. Анна стояла неподвижно. Очень долго, так долго, что успела забыть, как покинула лабораторию, как шла в темноте... Она чувствовала - руки и ноги руки медленно, почти незаметно, растворяются в воздухе, и ничего нельзя поделать. И она бы растаяла, как Снегурка, если бы не услышала чьё-то поскуливание.
Они были подругами - просто подругами. Если тебе, читатель, кажется, что это не так, я не буду спорить. Было или нет, мне неинтересно, мне просто очень больно, что я не смогла их спасти...
Кольца сигаретного дыма поднимались к потолку, расползались причудливыми фигурами, исчезали в полумраке. Табачный дух поселился здесь давно - пепельница была полна, гусеницы-окурки валялись на столе, на полу, одна умудрилась забраться на подоконник, не иначе хотела сбежать на волю..._________________________________________
Букеты она не любит, мертвые они, говорит. Приходится горшочки преподносить. Дурь, конечно, но в этих нежных пальчиках все расцветает, даже кактусы. Надеюсь, стремянке это не грозит. Хотя... Приду как-нибудь вечером, а Катька возится под потолком вся в листьях. Чушь? Не уверен.
По яркому небу плыли легкие облака. Ветер, спускаясь к земле, играл налитыми колосьями пшеницы, разгонял дорожную пыль и пытался сорвать щегольскую ковбойскую шляпу с головы пастуха Леньки. Стадо двигалось по широкому проселку - коровы спешили на дойку, поэтому и пастух, и три лохматые овчарки были в этом шествии скорее наблюдателями, чем участниками. Собаки изредка лениво гавкали, выполняя долг, и убегали по своим делам в редкий пролесок, что тянулся вдоль поля.
родилось под впечатлением произведений Юрия Слабоумова, мною горячо любимых. и было позже заменено приветствием. а еще позже возвращено, слегка исправленным.
