Чернышов Александр : другие произведения.

Безымянные

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2050 год. Люди, естественно, напортачили. Ради мира и порядка создали "миротворцев" - автономные боевые машины с развитым интеллектом, а потом решили ими повоевать. Обернулось это тем, что "миротворцы" начали войну с людьми. И люди в этой войне безбожно проигрывали. Оплот, государство, возникшее на месте России, в ответ на происходящее создало Зону Отчуждения. Территорию в десятки километров между роботами и границами Оплота. На этой территории войну с роботам ведут Безымянные. Так называют тех, кто заключил с Оплотом сделку - договор. Пока Безымянный сражается в Зоне, Оплот исполняет несколько его требований. Человек, ставший Безымянным, официально считается мертвым. Таким образом, правительство Оплота в разы снизило официальные боевые потери, а Безымянные, которые смогли выжить в Зоне, превратились в живые машины для охоты на "миротворцев". Но как долго протянет Зона, когда роботы постепенно уничтожают другие государства? Почему машины стали охотиться за головами людей? Узнаем?
  ПРОЛОГ
  
  'Быстрее, быстрее наверх!'
  Ватные, налитые усталостью ноги сами по себе шагали по ступенькам полуразрушенного здания. Страх не давал ему остановится и обессилено рухнуть. Страх подгонял его.
  'Карл! Карл! Пожалуйста!'
  Он гнал от себя все мысли. Ему нужно забраться выше. Туда, на технический этаж. Он должен идти. Иначе это конец.
  - Пожалуйста, проследуйте к ближайшему убежищу! Либо не покидайте своего дома! Тщательно закройте все окна и двери! - монотонно бубнила система тревожного оповещения на улице.
  'Как будто это поможет!' - зло подумал Карл, продолжая подниматься наверх.
  Фонарик мигнул и погас. Карла окутала кромешная тьма. Звуки боя снаружи на мгновение затихли. А затем раздался взрыв. Его отблески на мгновение осветили лестничный пролет. Все вокруг заполнилось гротескными тенями.
  Карл в панике затряс чертов фонарь.
  'Ну давай-же давай!'
  Как будто откликнувшись на его просьбу, старый светодиодный фонарик мигнул и спасительный луч света разогнал темноту. Он тут же высветил место, где, как ему показалось, мог быть враг.
  Никого.
  'Конечно... Если бы это были они...'
  Правая рука, сжимающая пистолет, предательски дрожала. Карл посмотрел на оружие.
  'Бесполезная игрушка...' - горько усмехнулся он.
  В рекламе говорилось, что он может пробить сантиметр бронестали.
  'Как раз столько, чтобы убить врагов, если они вдруг появяться! Купите и защитите свою семью, когда возникнет экстренная ситуация!'
  Улыбающийся солдат в броне демонстративно стреляет по остову робота. Летят искры, и зрителю показывают свежие пулевые отверстия в бронированном корпусе врага. Он так гордился, когда купил этот пистолет. А Марго смеялась и говорила, что с ним он выглядит мужественней.
  Вранье. Все это было враньем. Когда они столкнулись с врагом, он оцепенел. Это был стальной паукообразный монстр. Он плавно вышел из боковой улочки, весь покрытый свежими брызгами крови. Дымящиеся стволы пулеметов смотрели вверх. Но Карл с ужасом глядел на длинные механические руки. Они оканчивались стальными клинками. И сейчас с них свисал растерзанный труп солдата в разорванной броне. Робот перевел на них холодный, равнодушный взгляд линз.
  Крик Марго привел его в чувства. Он выхватил пистолет, навел на 'голову' чудовища и высадил в нее всю обойму. Пули попадали в голову и корпус, высекая искры совсем, как в той рекламе. Он попал, положив все, до единого, патроны точно в цель. Еще бы, он долго тренировался. Он, Карл Лахти, вице-президент строительной компании 'Новая Высота', привык делать все основательно.
  Но когда искры опали, и рассеялся дым от выстрелов, робот был все так-же невредим, как и раньше. Казалось, выстрели Карла показали ему, что цель не опасна. Робот зашевелился и двинулся к ним.
  'Нет! Нет! Я не бросил её! Наверняка монстр погнался за мной! Ведь это я в него стрелял! И он смотрел на мой пистолет! Я не струсил! Я не бросил Марго! Я спас ей жизнь, уведя врага!'
  Карл схватился за голову.
  'У меня не было выбора...'
  Позади него раздался шорох плавных шагов. Карл развернулся и, вскинув оружие, разрядил в источник звука полную обойму, крича от страха. Фонарик упал на пол, и откатился в сторону. Вспышки выстрелов не давали рассмотреть врага и слепили самого Карла. Палец раз за разом продолжал нажимать на курок даже тогда, когда закончились патроны, и курок стал бесполезно стучать по бойку.
  Он почти ничего не видел. Вспышки выстрелов ослепили его. В ушах стоял противный звон, который не давал ничего расслышать. Карл обессилено упал на ступеньки, рыдая от беспомощности.
  
  Прошло не меньше минуты, а никто не бросился на него, и не разорвал в клочья. Его тело не прошили вражеские выстрелы. Карл открыл глаза. Он полулежал на бетонной лестнице. Луч упавшего фонаря освещал кусок стены, на котором хорошо читалась цифра шестнадцать.
  'Шестнадцатый этаж. Девять этажей до крыши' - мысленно отметил про себя Карл. После вспышки паники его слегка отпустило, и сейчас он мог соображать. Сейчас осталась только усталость.
  Подняв фонарик, он осветил место, из которого раздался шум. На изрешеченном пулями полу лежала мертвая кошка. Он попал в нее по меньше мере три или четыре раза. Но этого оказалось достаточно, чтобы превратить тушку в кровавое месиво.
  'Чертова кошка... Только патроны зря потратил. Столько шума...'
  На последней мысли Карла осенило. Шум. Он стрелял. Ему вспомнилось, что писали в листовках, которые раздавали военные. Роботы особо реагируют на звуки оружия. И отслеживают местонахождение источника стрельбы с невероятной точностью.
  Паника, только-только покинув его, начала возвращаться, протягивая липкие нити к его сознанию. Спину прошиб холодный пот, хотя на лестнице было довольно прохладно, а он был одет только в деловой костюм.
  Несколькими этажами ниже гулко хлопнула о стену металлическая дверь. Карлу показалось, что он слышит едва различимое жужжание сервомоторов.
  'О Боже!'
  Карл сначала медленно, и стараясь соблюдать тишину, а затем все быстрее и быстрее стал подниматься вверх. Свет от зажатого в зубах фонарика прыгал, как бешеный, пока он свободной рукой силился достать из кармана запасную обойму. Она же, как будто сопротивляясь и не желая покидать своего места, цеплялась за ткань.
  'Проклятье!' - выругался он, дергая сильней. Ткань кармана с треском порвалась, но обойма наконец высвободилась. Палец правой руки по инерции нажал на кнопку выброса обоймы. Пустой металлический коробок выскользнул из паза и с грохотом упал на пол.
  Сердце Карла ёкнуло, и ушло в пятки. Время как будто замерло. Он буквально представил себе, как робот фиксирует источник шума и его линзы смотрят вверх. Туда, где сейчас стоит он.
  Карл рванулся с места, уже не беспокоясь о том, что его услышат. Он не обращал внимание, что звуки боя снаружи уже почти пропали. Он бежал вверх.
  'Главное - добраться до технического этажа!'
  Этот дом построила его компания. Босс Карла был скупердяем, который экономил каждый цент. Потому технические этажи в этих зданиях были чертовски тесными. Он прекрасно это знал. Ведь это его подчиненные спроектировали эти дома, и все службы эксплуатации жаловались на то, что коммуникации на чердаке невозможно обслуживать. И хотя Карл, положа руку на сердце, ненавидел своего жадного босса, сейчас его скупердяйство могло сыграть ему на руку. Робот ни за что не пролезет в тесноту чердака. Карл злобно улыбнулся, как человек, который понимал, что может выжить.
  
  Ватные ноги продолжали преодолевать ступеньку за ступенькой. Он тяжело дышал. Ему оставалось всего три этажа. Вот, следующий пролет и...
  Лестницы не было. В стене зияла огромная дыра от артиллерийского снаряда, который подчистую снес полтора пролета. Карл не верил своим глазам. Снизу раздался шум.
  'Нет, нет, нет... Я не могу сейчас сдаться... Я должен выжить! Выжить и найти Марго! Я ведь увел от нее робота!'
  Взгляд Карла упал на дверь, ведущую на этаж.
  'Технический канал!'
  Карл вспомнил о нем. Межэтажные перегородки технического кабельканала можно было сломать не сильным пинком. А сами каналы были достаточно широкими, чтобы он по ним пролез. Правда, обычно соваться туда было бы самоубийством. Напряжение на силовых кабелях было способно оставить от человека одни подошвы ботинок и керамические коронки. Но сейчас весь район был обесточен. А значит...
  'Шанс!'
  Карл рванулся вперед. Дернул за ручку. Заперто.
  'Хрена лысого!' - подумал он, в несколько ударов ноги выбивая дверь и снова радуясь тому, что владелец его компании экономил на всем.
  Спустя пару минут, он уже разбивал перегородку ударами пистолетной рукояти.
  - Карл? - позвавший его голос обжег, словно огнем.
  'Марго?'
  Это был голос его женщины. Не жены, нет. Жену он давно не любил. Как и детей. Он вообще был не уверен, что это его дети. Карл практически не жил дома, и считал, что это дети от любовников. Он спал с Марго долгие месяцы, и они даже не думали о предохранении. И ни разу она не забеременела. Так что в удачные 'выстрелы' в случае с женой он верил не больше, чем в сказки про выгодность банковских вкладов.
  Он любил Марго. Любил настолько, насколько позволяла его эгоистичная и самовлюбленная натура. С ней он чувствовал себя снова молодым и полным сил. Будто не было лысеющей головы и седины в тонко подстриженных усах.
  - Карл, ты тут? Мне больно... мне очень больно...
  'Она ранена? Неужели тот робот ее поранил?'
  Карл застыл, и перестал долбить перегородку.
  - Карл... пожалуйста... мне страшно...
  Судя по голосу, она была вся в слезах.
  - Карл...
  Стиснув зубы, он попытался побороть страх. Если он слышит Марго, значит это был никакой не робот. Иначе он бы точно ее убил.
  - Марго? - крикнул он предательски писклявым голосом.
  - Карл, ты тут? Мне больно... мне очень больно...
  Это был точно ее голос. Значит, опасности нет.
  - Карл... пожалуйста... мне страшно...
  - Иду, милая, иду!
  Он полез обратно и спустя несколько мгновений уже вылез из кабельканала.
  Перед ним была Марго. Страшная рана пересекала ее грудь. Он мог видеть разорванное сердце между белеющими среди мышц обрубками ребер. Она точно было мертва. Но, она стояла перед ним. Ее глаза горели, и рот шевелился. Позади нее стоял паукообразный робот.
  - М-м-м-ар...го...
  Рука с пистолетом взметнулась вверх, но прежде, чем он нажал на курок, острая сталь пробила его горло и перерубила шейные позвонки. Все, что было ниже подбородка, тут же как будто исчезло.
  - Карл... пожалуйста... мне страшно... не бросай меня... - продолжала говорить Марго - Не бросай меня... Не бросай меня, самовлюбленный ты сукин сын!
  Карл почувствовал, как стальной бур вгрызается ему в основание черепа, и в голову проникают металлические щупы.
  
  
  
  - Все, кто меня слышит! Эта передача идет из Виенского полиса! Враг внутри Стены! Враг внутри Стены! SOS! SOS! Просим помощи у всех, кто нас слышит! Говорит Виенский полис! Спасите нас кто нибудь!
  Радио надрывалось, не переставая. Станис раздраженно сорвал наушник. Но, как будто издеваясь над ним, это же сообщение проигрывалось на радио перевернутой бронемашины.
  - Хрень собачья... Лучше бы попытались организовать оборону, вместо того, чтобы кричать в эфир о помощи. Все равно никто не придет.
  Он присел за обломком здания, и постучал по проектору, который передавал информацию прямо на сетчатку глаза. Изображение в глазу запрыгало, но все же, спустя несколько секунд, пришло в норму. Счетчик боеприпасов и индикатор заряда экзоскелета показывали, что он израсходовал половину всего. Станис усмехнулся.
  - Чего ржешь? - спросил у него сидящий неподалеку напарник.
  - Да у меня по датчикам, всего по пятьдесят процентов. Смешно получается.
  - Везунчик. У меня чуть больше трети.
  И это тоже было неплохо, кстати. 'Миротворцы' прорвались за Стену шесть часов назад, и с тех пор они дрались практически без перерыва. Если его отряд в ближайшее время не наткнется на уцелевший пост обеспечения или машину снабжения, придется бросить экипировку и прятаться в канализацию, пока не найдут чертовы роботы, или не выгонит наружу голод и отчаяние. На то, что город удастся отстоять или хотя бы отбить атаку, никто уже не рассчитывал. Все знали, что если 'миротворцы' пробивали оборону, и добирались до мягкого подбрюшья города, до населенных районов, их было уже не остановить.
  - Слушай, а может отобьемся. Последний раз, когда была связь с командованием, они передавали, что основные силы железяк попали в огневой котел на центральной площади.
  Станис посмотрел на бойца отряда, который это сказал. Ян. Молодой парень. Недавно служит. Его им прислали в качестве пополнения, когда погибли Кочек и Эдгар. Одного вместо двух. Такое было правило. Пополнения критически не хватало. Учебка едва успевала покрывать половину потерь. И им еще везло, поскольку они были на хорошем счету у командования. Некоторые не получали и этого. Все просто ждали, когда подразделение потеряет больше двух третей личного состава, и после распихивали остатки по более боеспособным отрядам, таким образом залатывая дыры у тех, кто показывал эффективность в бою. Такова была реальность АОВ, Армии Обороны Виены. Точнее, такой она была до недавнего времени, пока чертовы машины одной решительной атакой не прорвали их оборонительные рубежи сразу в нескольких местах.
  - Забудь об этом парень, - раздраженно произнес Санэк, - Мы все здесь подохнем. Просто думай о том, как забрать с собой побольше железяк, и чтобы твоя голова не досталась этим ублюдкам целой.
  Санэка раздражал оптимиз Яна. В отличии от новобранца, Санэк был ветераном их отряда, как и Станис. Они с еще парой парней видели, как по несколько раз сменился состав их подразделения. Их отряд ужался сначала с пятидесяти человек до сорока, а потом и до двадцати. А сейчас их осталось тринадцать.
  'Чертова дюжина' - мрачно пошутил про себя Станис.
  - Но ведь 'миротворцев' можно остановить! Мы их знатно потрепали, я слышал! Генерал передавал! Да и помощь может подоспеть! Мы можем отбиться! Нужно просто не сдаваться! - не унимался Ян.
  Санэк вопросительно посмотрел на Станиса, и тот кивнул. Оптимизм, это, конечно, хорошо. Но пареньку нужно было раскрыть глаза. Иначе тот их точно всех мог угробить в порыве героизма. А они сейчас хотели только одного - выжить. Иллюзии о том, что город может пережить вторжение, будут только помехой.
  - Это все обман. Генерал и управление штаба попали под прицельную бомбардировку ещё часа четыре назад. А все сообщения о якобы победах наших подразделений - это обманка железяк. Если все поймут, что город не спасти, то народ хлынет, кто куда. Многих поймают, но многие сбегут. А машинам нужны мы. Точней, что-то в наших мозгах. Вот они и гонят по связи дезу, что оборона держится. Это воодушевляет людей, сплачивает. Они не бегут, как крысы с тонущего корабля. А наоборот, дерутся до последнего, надеясь, что вот-вот победят. И все, до одного, попадают в лапы машинам. Железяки могут восстанавливать потери, в отличии от нас.
  Ян от удивления даже приподнял забрало своего экзоскелета. Было видно, что он до конца еще не понимал, насколько же отчаянное у них положение.
  - Ну а как-же помощь? Придут другие. Они помогут. Полисы... Полисы помогают друг-другу!
  Санэк удрученно посмотрел на Станиса. Теперь настала его очередь говорить. Санэк был не готов так сильно разрушать мир мальчонки. При всей внешней грубости и крутости, он был весьма этичен в вопросах морали.
  - Никто не придет. Да и некому уже приходить. Вокруг, на добрых две сотни километров, нет никого. Мы последний полис. Возможно, даже, не только в радиусе двуста километров, но и во всей Европе. Если не во всем мире, - спокойно заключил он, откидывая забрало и закуривая.
  - Н-н-но командование же говорило... - голос Яна дрожал, он был не готов к такой правде, - Что есть и другие... Что мы держим линию фронта вместе с другими... Оттягиваем силы... Что мы надежда!
  Последние слова парень уже прокричал. Санэк и другие бойцы его отряда стали обеспокоенно смотреть по сторонам.
  - Давай потише, а. А то мы все вместе станем трупами. Вокруг, в радиусе пары километров, никто не стреляет. Значит, все, кто выжил, забились по норам. Обороны тут нет, и любой, кто шумит и ведет себя опрометчиво, или же слишком героически, станет добычей железяк. Никто нам помогать не станет. Теперь каждый сам за себя.
  Станис видел, как надежда в глазах парня сменяется на отчаяние. Как в нем угасает тот самый огонек.
  'Это правильно' - подумал он. Иначе парню не выжить. Он должен понимать, что все, что у них осталось - это продлевать собственную жизнь, пока ее не оборвет очередной 'миротворец'.
  - Но другие города...
  - Еще раз, нет других городов. Пражко-Мюнхенский Пакт все.
  - Вы ездили к ним с визитом два месяца назад, и привезли от них припасы! Не врите мне!
  Станис устало вздохнул. Ян начинает впадать в истерику. Это плохо. Но выбора не было. Он либо примет правду, либо правда его сломает. С этим лучше разобраться здесь и сейчас, пока им на хвост не упал какой нибудь особо внимательный робот.
  - Мы ездили не с визитом, идиот. Мы ездили собрать все, что можно было собрать. Мы мародерствовали там. Дождались, пока оттуда свалят железяки, приехали, набили конвой всем, чем успели, и свалили.
  Ян сидел, смотря перед собой невидящим взглядом. Суровая правда оглушила его. Станис краем глаза увидел, как напряглись Санэк и остальные. Значит, враг близко. Его старый приятель сделал ему знак, что пора сваливать.
  - Ян, парень. Не время сейчас раскисать. Нужно найти транспорт с припасами и валить из города. В пустошах мы можем протянуть еще долго. Здесь же мы гарантировано помрем все, если не хуже.
  Но новобранец не реагировал. Санэк жестами показал, что ждать больше нет времени. А затем сложил ладонь пистолетом и наставил парню на голову.
  'Контрольный'. Негласное правило всех солдат, что ходили за Стену. Машины охотились за головами людей, и обязанностью командира было не дать своему солдату стать добычей врага. Станис аккуратно извлек из набедренной кобуры пистолет. Пока забрало парня поднято, хватит и его, чтобы добить. Боеприпасы сейчас нужно было экономить.
  - Я твою мать делал! - выругался Санэк. Одновременно с этим раздался звук разрываемой брони и плоти.
  Станис инстинктивно вжался в укрытие и огляделся. Один из его парней, судя по знакам на броне, Сильвестр, лишился большей части головы.
  'Сраный лукер!' - выругался он, взглядом ища позицию робота-снайпера.
  Словно подтверждая его слова, до них докатился звук выстрела. Лукеров боялись, как огня. Продвинутый ИИ, системы маскировки, высококлассная оптика и винтовка гаусса, которая выплевывала двадцати миллиметровую пулю с начальной скоростью в шесть километров в секунду, на дальность до пяти тысяч метров. Лукер, повисший на хвосте, мог перестрелять всю команду. Спасало только то, что они старались не рисковать, и от них можно было убежать. Драться с ними никто не хотел.
  - Довозились! Лукер! - Санэк зло покосился на Яна. Новобранец с ужасом смотрел на почти безголовое тело Сильвестра, которое удерживалось в вертикальном положении благодаря работающим гироскопам экзоскелета.
  Не получая обратной связи от оператора, они будут держать труп вертикально до тех пор, пока не сядет броня, или же кто нибудь его специально не уложит на землю.
  Станис бросился вперед и повалил пацана на землю. Как раз вовремя, потому что воздух, где за мгновение до этого находилось тело Яна, прошила гаусс-болванка, пробила бетонную плиту и благополучно улетела дальше.
  - Пацан, надо валить! - прорычал на него Станис, оттаскивая молодого идиота с линии огня.
  - Огневой контакт!
  Станис не разобрал, кто из его бойцов это крикнул. Солдаты в экзоброне открыли огонь по появляющимся с разных сторон роботам. Их засекли.
  - Ян! Ян! - тряс он парня.
  - Да забей ты на него! Мы уже потеряли Сильвестра! - крикнул ему Санэк, - Брось его тут, пусть отвлечет на себя железяк, пока мы свалим!
  Ян, до которого быстро дошел смысл сказанного Санэком, посмотрел на своего командира расширяющимися от ужаса глазами.
  Станис не хотел смотреть на пацана. Он понимал, что Санэк прав. Для них это шанс. В противном случае, они не уйдут. Кто-то должен остаться и задержать их. И они не ушли с этой позиции потому, что Ян слишком долго переваривал реальность. Ян накосячил. И они должны его здесь бросить.
  - Рядовой Кошачек! Приказываю остаться и прикрыть наш отход! Продержитесь пять минут и отступайте следом!
  Лицо Яна перекосило от ужаса. Он понимал, что означает приказ Станиса. Он не хотел умирать.
  - Ты же веришь, что город можно отстоять, пацан! Покажи нам пример! - зло прорычал Санэк, первым оставляя позицию.
  Парень жалостливо смотрел на своего командира. Станис же старался не обращать на него внимания. Ему было жалко пацана, но своя шкура, и шкуры его ветеранов были дороже. Как минимум потому, что с ними он протянет дольше, чем если в его отряде будет зеленый юнец, который всех рано или поздно подставит. Ведь он даже не мог плюнуть на его приказ, и увязаться за ними. Ян оказался слишком слаб морально для реальности этого мира. Руки парня дрожали так, что это было видно даже в экзоскелете. Но он взял свою штурмовую винтовку и занял позицию.
  
  
  Они отошли на двести метров, когда стрельба позади них стихла. Лицо Станиса помрачнело. Санэк, казалось, почувствовал это, потому что поспешил поддержать друга.
  - Он сам виноват. Все равно помер бы. И потянул нас за собой.
  Станис кивнул в ответ. Он все понимал. Но на душе все равно скребли кошки.
  'Ну ты и дурак' - подумал он про себя - 'Горевать станешь, когда свалим все из этого города'
  
  Отряд двигался, стараясь особо не высовываться. Оружие все держали наготове. Равномерно жужжали приводы брони, когда солдаты двигались, перебегая от одной позиции к другой. Где-то вдалеке шли отдельные бои. Санэк предложил двигаться на запад. Звучало разумно, с учетом того, что атака роботов на город шла с востока. Машины уже уничтожили ближайшие полисы на западе, и там их, скорее всего, не будет. На руинах можно было найти припасы, и двинуть к Ла-Маншу. Поговаривали, что британцы организовали отличную оборону. Они привыкли не доверять слухам, но лучше уж такой план, чем совсем никакого.
  'Теперь ты тоже веришь в иллюзии, как это паренек' - усмехнулся Станис. Он ведь сам сказал Яну, что других полисов не осталось. Но сам, при этом, хотел верить в лучшее. Как и другие бойцы его отряда. Все хотели верить в то, что они смогут найти новый дом, и еще какое-то время прожить.
  Станис присел около перевернутого автобуса. Остальные рассредоточились вокруг. Нужно было осмотреться и прикинуть, каким путем лучше идти дальше.
  - Что будем делать, кэп? Впереди площадь. Через нее лучше не ходить. Можем обойти справа или слева. Справа быстрей, но рискованней, больше открытых пространств, мало укрытий. Слева надежней, но там пара зданий рухнуло. Придется тащиться по обломкам, а это сильно нас замедлит.
  Станис должен был принять решение. Он командир. Санэк - опытный боец, все хорошо подмечает. Но решения всегда должны быть за командиром. Только он несет ответственность за жизни членов отряда.
  Пытаясь принять решение, он опустил глаза, и взгляд зацепился за канализационный люк.
  'Канализация'
  Самый безопасный путь из города. Через сточную систему. Роботы обычно лезут в стоки в последнюю очередь. Но чтобы попасть в канализацию, нужно бросить экипировку и тяжелое вооружение. Боец в экзоброне просто не пролезет в дырку канализационного люка. Или...
  'Стоки очистительных станций!'
  - Санэк, ты помнишь, как выглядят стоки очистительных станций?
  Его друг удивленно обернулся.
  - На кой хрен тебе сейчас это сдало... О-о-о! В канализацию через станцию! И сразу по сточным тоннелям, прочь из города!
  План был хорош! Да, они сбегут из этого города, который стремительно превращался в очередной огромный могильник остатков человеческой цивилизации. Сегодня они точно не умрут. Главное - без шума добраться до стоков.
  - Жалко, пацан не вытянул... - вздохнул Станис, быстро прикидывая новый маршрут.
  - Да ладно тебе, он бы все равно спекся. Ну не предназначен этот пацан для такой жиз...
  - КА-ПИ-ТАН...
  Станиса передернуло. Это был голос Яна. Громкий, протяжный, немного захлебывающийся. Будто бы он говорит сквозь окно с легкими, наполненными водой. Но, при этом, голос парня звучал очень четко.
  - ВЫ БРОСИЛИ МЕНЯ, КА-ПИ-ТАН!
  Солдаты начали оглядываться, выискивая источник голоса. Станис бешено крутил головой, одновременно пытаясь коситься на показатели радара. Но броня тоже не могла определить местоположение Яна. Станис почувствовал, что стремительно покрывается испариной.
  - Это кукловод! Жопой клянусь, кукловод! Не мог парнишка выжить!
  'Конечно это кукловод' - раздраженно подумал Станис - 'Но раз нас нашел кукловод, значит нас нашли и другие железяки'.
  Словно в подтверждении его слов, раздался громкий хлопок и звон. Один из солдат упал с дырой в груди. Гаусс-патрон прошил его, как бумажный лист.
  'Нас поймали' - отчаянно подумал он, а затем тряхнул головой.
  - Валим, валим отсюда! - крикнул Станис, первым срываясь с места и давая дополнительную мощность на приводы брони.
  Остальные последовали за ним. Экзоброня позволяла солдатам разгоняться до шестидесяти километров в час. И при этом не быть беззащитными.
  - Одиннадцать часов, контакт! - закричал Станис, вскидывая автомат и наводя прицел.
  Из-за угла дома показался робот. Шесть ног, высотой с теленка. На спине пулеметная турель. Муравей. Так солдаты их называли. Эти роботы обычно занимались тем, что рыли подкопы или бурили бетонные сооружения. Что-то вроде инженерных войск.
  Станис нажал на курок. Система стабилизации позволила держать врага на мушке, не смотря на бешеную скачку. Винтовка харкнула короткую очередь из бронебойно-разрывных двенадцатимиллиметровых, а следом два раза коротко рявкнул наплечный гранатомет. Муравей сожрал свою порцию и благополучно затих, не успев даже начать стрелять. Но его место тут же занял другой и, взяв Станиса на мушку, открыл огонь.
  Пули защелкали по броне, рикошетя или отрывая от нее куски металла. Станис зарычал, припал на одно колено и, прокатившись по инерции несколько метров, разнес железяку одной короткой очередью.
  - Не время рассиживаться! - прокричал Санэк, пробегая мимо и на ходу рывком поднимая его на ноги, - Замешкаемся, и помрем все тут!
  Станис даже не стал спорить. Он нутром чувствовал, как смыкается капкан. И скорость была единственным, что могло помочь им из него вырваться.
  
  Они бежали через разрушенный город, отстреливаясь на ходу. С момента огневого контакта прошло не более пяти минут. За это время они преодолели пять километров, и потеряли шестерых. Осталось пятеро. Один из выживших был тяжело ранен, но продолжал бежать благодаря броне. Яростное, почти звериное желание жить не давало ему упасть и безропотно принять судьбу. Эта ярость жила в каждом из них. Именно она не давала им помереть там, на той стороне Стены, когда они ходили в рейды, а внутри города еще царил мир и покой.
  - Давайте парни! Давайте! Бежим! Еще каких-то четыре-пять минут, и мы доберемся до станции очистки! А там канализация, и пусть сраные железяки горят в геенне огненной вместе с этим городом!
  Станис посмотрел на индикаторы брони. Тридцать пять процентов. В этой бешеной скачке, когда экзоброня работала на максимальную мощность, заряд батареи буквально таял на глазах. Перед тем, как они бросили Яна, Санэк говорил, что у него осталось треть. Значит сейчас процентов пятнадцать. Но у кого-то было и меньше...
  'Они не дотянут' - думал он. Но продолжал подбадривать своих ребят.
  Он делал это не из чувства долга или человеколюбия. А потому, что его бойцы помогали отбиваться от железяк. Как бы это не ужасно звучало, но сейчас его беспокоило только собственное благополучие и Санэк. Санэк надежен. Санэк, как и он сам, эксперт по выживанию за пределами безопасной зоны. И, главное, Санэку он мог доверять. Вместе они могли протянуть дольше, чем если он останется один.
  - Помогите! Помогите нам!
  Станис увидел, что ему машет рукой солдат. На нем была только военная форма. В руках он держал снайперскую винтовку. Видимо, передовой наблюдатель. Оптика брони легко выхватила опознавательные знаки. Войска снабжения. Судя по отметкам, пятьдесят четвертый конвой снабжения.
  ' В пятьдесят четвертом должна быть бронетехника. И, главное, это конвой снабжения. Значит, там есть батареи для брони, боеприпасы и пайки!'
  Станис сменил курс, и его бойцы побежали следом. Меньше, чем через минуту, они уже были посреди небольшой колонны.
  
  Три танка, два бронетранспортера, две машины снабжения, три десятка солдат.
  - О, парни из Экзо! Вы молодцы, что смогли уцелеть в этом аду. То направление, откуда вы пришли, полностью потеряно. Мы оттуда отступили минут тридцать назад. Там только машины и остались.
  Седой майор по отечески положил руку на наплечник Станиса, пока им меняли батареи в броне и перезаряжали оружие.
  - С Экзо будет сильно легче. Без вас, парни, сражаться с железяками совсем тяжело. Танки для них - просто большие мишени.
  Станис ничего не отвечал. Он только кивал. Бойцы его отряда незаметно переглядывались. Конечно же, они не собирались оставаться с конвоем. Это было все равно, что привязать себе гири к ногам. Им нужны были только припасы.
  Задумка Станиса была очень простой. Он знал, что роботы нагонят их максимум через пару минут. Конвой примет бой. Выбора не будет. Неповоротливые машины не уйдут от погони на заваленных обломками зданий улицах. Будь они в поле, ситуация изменилась бы диаметрально. Но в городе, особенно в разрушенном, Экзо были куда лучше и быстрей.
  'Экзо... надежда и опора АОВ... Те, кто ходят за Стену... '
  Станис сделал глубокий вдох.
  'Не время для сантиментов, идиот. Сейчас нужно выжить. У моих людей появился шанс, и я пожертвую кем угодно, ради их спасения'
  Даже в своей голове, разговаривая сам с собой, Станис не стал говорить, что его люди ему нужны для того, чтобы он сам прожил как можно дольше. Хотя, его солдаты это прекрасно знали. Но их устраивал такой расклад. Ведь в интересах Станиса было сделать так, чтобы и они прожили как можно дольше. Такой вот симбиоз подонков.
  'Реальность нового мира'
  
  
  
  - КА-ПИ-ТАН...
  Станис жался к стене. Приводы правой ноги полностью отказали. Во рту ощущался стойкий привкус крови. Он согнулся и покашлял. А затем сплюнул тугой алый сгусток. Несколько крупных пуль попало в нагрудник. Броня сделала свое дело. Почти. Несколько осколков прошло сквозь подкладку, сломало пару ребер и пробило левое легкое.
  - КА... ПИ... ТАН... ТЫ СНОВА ХОЧЕШЬ МЕНЯ БРОСИТЬ?
  Станис оглянулся. Рядом с ним полулежал Санэк. Ему досталось еще сильней. Его друг держался на чистом упорстве. Третий выживший боец, похоже, потерял сознание, привалившись к стене.
  - Этот сукин сын от нас не отстанет. Надо было все же прострелить ему голову, - проворчал Станис, глядя на Санэка.
  - Да, надо было... Но план с конвоем был хорош. Жаль, все пошло через задницу.
  Станис посмотрел на стоящий посреди улицы танк. Боевая машина получила множество пробоин, из которых теперь пробивалось пламя.
  - КАПИТАН, У МЕНЯ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ. Я ХОЧУ ВАС С НИМИ ПОЗНАКОМИТЬ.
  Станис взял на прицел угол дома, из-за которого, по его расчету, должны были показаться враги.
  'Скоро все это закончится. Если честно, я даже рад. Меня порядком утомила эта беготня'
  В глазах плыло. Угол здания, который он держал под прицелом, постоянно норовил раздвоиться, как будто всю жизнь мечтал о брате-близнеце. Облупившаяся штукатурка подмигивала капитану, как будто саркастически напоминая, что за ним, углом дома, прячется его смерть.
  Станис так увлекся этой мыслью, что едва не проморгал, как в его прицел въехала боевая машина. Беспилотный гусеничный модуль, выглядящий, как небольшая копия футуристичного танка. Турель на его корпусе плавно повернулась к ним. Станис нажал на курок.
  Штурмовая винтовка задергалась, стремительно опустошая магазин. Наплечная турель разок тявкнула, посылая гранату куда-то в одному Богу известные дали, и замолчала. Корпус беспилотного мини-танка покрылся вспышками взрывов, искрами и дымом.
  Станис почувствовал удар в плечо, и его правая рука бессильно обвисла. Выстрел противопехотного пулемета размолотил сустав и разнес приводы брони.
  - Су-у-у-у-к-а-а-а-а! - не стесняясь, во все горло заорал он от боли.
  Еще одна пуля пробила колено, обездвиживая и без того почти неподвижную ногу. Станис снова закричал. Судя по крикам рядом, с Санэком произошло то-же, что и с ним. Станис почувствовал, как теряет сознание от боли и усталости.
  
  'Миротворец' стоял все там-же, у угла дома, держа их двоих под прицелом. Станис чувствовал, как его тело немеет. Он все же отключился, и только-только пришел в себя. Вокруг было очень тихо. Где-то далеко еще шел бой. Но это было далеко. За пару десятков километров к востоку от места, где они лежали, дожидаясь... чего?
  Станис не знал. Никто из тех, кто попадал в лапы к машинам, не вернулся, чтобы рассказать об этом. Попасть к машинам, это билет в один конец. Станис с удовольствием бы застрелился, но прекрасно понимал, что держащий его на мушке 'миротворец' не даст ему совершить такой отчаянный поступок. Он просто прострелит ему вторую руку. А снова терпеть такую боль Станису не хотелось. Оставалось надеяться, что он истечет кровью до того, как здесь появится робот, умеющий обращаться с людьми.
  'Ну да, конечно...' - грустно усмехнулся он.
  Сверху посыпались камни, и из окна второго этажа здания показалось тело Яна, болтающееся в механических паучьих лапах кукловода. Жуткое зрелище. Шлем отсутствовал. В шее торчал щуп. Глаза и рот Яна кровоточили, но, при этом, Станис готов был поклясться, что Ян его видит. В зрачках паренька горел неживой красный свет.
  - КАПИТАН, А ВОТ И Я... ПОРА СТАТЬ ЧЕМ-ТО БОЛЬШИМ, КАПИТАН...
  - Пошел ты...
  Из горящего танка раздался звук радиопередачи:
  - Все, кто меня слышит! Эта передача идет из Виенского полиса! Враг внутри Стены! Враг внутри Стены! SOS! SOS! Просим помощи у всех, кто нас слышит! Говорит Виенский полис! Спасите нас кто ни будь!
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 1
  
  ГРИФ
  
  Пригнувшись, он аккуратно двигался вдоль дорожной насыпи. Сенсоры брони активно сканировали окружающее пространство. Но он все равно водил глазами по визору. Это была привычка, от которой он не собирался отказываться. Как и от многих других, которые его коллеги, больше привыкшие полагаться на свою экипировку, считали старомодной глупостью.
  Но он так не считал. Когда началась война с машинами, его привычки множество раз спасали ему жизнь. И он смог убедиться на личном опыте, что электроника далека от идеала.
  Пока все было спокойно. На его участки Зоны Отчуждения железяки не попадались на глаза уже четыре дня. Не то, чтобы его это беспокоило. Без них спокойней и меньше шансов поймать пулю. Но внутреннее чутье подсказывало, что если ищейки 'миротворцев' не шныряют туда-сюда, нужно задуматься о том, чем они заняты.
  Он шел так, чтобы его голова не показывалась над насыпью. Таким образом, ему нужно было контролировать меньше пространства, и было меньше шансов, что его увидят 'зенки'. Так люди называли замаскированные камеры наблюдения, которые ищейки любили расставлять повсюду, чтобы вылавливать тех, кто гуляет по Зоне.
  Заметив движение, он резко присел и вскинул ствол винтовки. Сенсоры тут же начали вычислять цель.
  'Чертова мышь!' - выругался он, наблюдая за тем, как серый, едва различимый на фоне травы комочек бежит к своей норке.
  Мышь сильно торопилась. Подняв голову вверх, он увидел причину суетливости грызуна. Раскинув крылья, над полем величественно парила хищная птица. Заметив добычу, она сложила крылья и камнем рухнула вниз. Лапы с когтями-кинжалами растопырились и сомкнулись, схватив воздух. Юркая маленькая полевка в последний момент скакнула в сторону, и, не давая хищнику второго шанса, шустро юркнула в норку.
  'Забавно. Маленькая мышка может ускользнуть от грозного хищника... Но вот может ли она его победить?'
  Он тряхнул головой. Филосовские мысли делу не помогут. Осмотревшись, он, не ослабляя бдительности, двинулся дальше.
  Его целью было скопление автомобилей на трассе в паре километров от него. Наверняка они давно брошены, или же там только трупы. Простые люди на обычных машинах попросту не могли выжить в Зоне Отчуждения.
  
  Когда он добрался до своей цели, выяснилось, что все они стали жертвой нападения.
  'Миротворцы'
  Опытный глаз легко определил характер повреждения техники. Даже спустя много лет. Расставив по периметру камеры и датчики, он принялся тщательно все осматривать.
  Кто-то из моралистов мог назвать такое поведения мародерством. Но ему это казалось глупостью. Из штаба их снабжали только самым необходимым. Минимум роскоши, максимум практичности. И добывать дополнительное пропитание или же какие либо дополнительные вещи приходилось самостоятельно.
  В некогда новой и свежей 'Тахе' он нашел отличный походный набор и много консервов. В стареньком 'Уазике' - кучу инструментов. Большая часть из них, конечно, ему совершенно не подходила. Но кое что было весьма полезным.
  - Говорит Ангел. Гриф, прием.
  От неожиданности он едва не дернулся.
  - Гриф слушает, - ответил он, продолжив осматривать машины.
  Следующей на очереди была 'Вольво'. В нее, судя по всему, угодил шрапнельный снаряд. Он попал в морду, пробил капот и взорвался на двигателе. А волна шрапнели превратила машину и пассажиров в решето. Здравый смысл подсказывал, что ничего толкового он там не найдет. Но опыт жизни в Зоне требовал, чтобы он тщательно все осмотрел.
  - Чем занимаешься, Гриф?
  Он аккуратно, стараясь не шуметь, открыл дверь и заглянул в салон.
  - Осматриваюсь тут в одном местечке.
  - Ааа... Опять трупы обираешь?
  Как Гриф и думал, внутри машины был полный звиздец. Ничего целого. Шрапнель все превратила в мусор.
  - Я никого не обираю. Все, что мы находим на Зоне, и что не является важным для вас, принадлежит нам.
  - Да да, я помню. Ты такой душный, Гриф.
  Он только вздохнул. Юное жизнерадостное создание порой раздражало. Но его интерес тут же переключился на содержимое одного из рюкзаков. Среди кучи порванного тряпья и ставших бесполезными гаджетов он нашел книгу. Книги Гриф любил. В Зоне мало нормальных развлечений, и книги были одним из таких.
  'Айзек Азимов. Я, робот' - Гриф усмехнулся, - 'Самое то для чтения в постапокалипсисе, вызванном роботами'.
  - Гриф, есть приказ от командования.
  - Сначала доклад, Мира.
  В обязанности Милы, его Ангела, входило рассказывать Грифу о том, что с его семьей. Это было одной из обязательных частей договора Безымянных с Оплотом. Безымянные несут службу в Зоне Отчуждения, а за это Оплот выполняет одно их обязательное требование.
  Когда началась война, Россию спасло ее, если можно так сказать, разгильдяйство. 'Миротворцев' в числе ее войск было гораздо меньше, чем в Европе, Америке или же в том-же самом Китае. Огромные территории и многочисленные традиционные войска позволили в какой-то момент даже остановить продвижение машин, и наши стали традиционно праздновать победу русского оружия над новым механическим врагом. Кто-то даже успел провозгласить РФ будущими спасителями рода человеческого.
  А потом все рухнуло. 'Миротворцы' очень быстро нашли общий язык со своими зарубежными братьями по механическому разуму, и машины начали стремительно наступать, тесня нашу оборону по всем фронтам. Чтобы не придумывали наши генералы, но ни одна защита не держалась дольше трех-четырех атак. Роботы быстро обучались и находили способы вскрывать любую оборону. Машины не считались с потерями, а люди таяли на глазах. Так продолжалось несколько лет, пока не появилась концепция Зоны Отчуждения. Идея была достаточно простой, но, в тоже время, эффективной.
  Если 'миротворцы' могли находить бреши в любой обороне, используя опыт нескольких атак, нужно сделать так, чтобы оборона каждый раз была новой. Зона Отчуждения была обширной территорией, с которой люди отступили, и на которой оставались только мобильные военные подразделения, единственной задачей которых был патруль Зоны и отлов роботов.
  Идея сработала. 'Миротворцы' пытались прощупывать оборону, и каждый раз сталкивались с новым сценарием. Но, решив одну проблему, командование столкнулось с другой: военные не хотели служить в Зоне. Условия службы были ужасные. Постоянно в движении, никаких нормальных полевых лагерей, непрерывное напряжение и неизбежные стычки с роботами, в которых стабильно были потери. Солдаты, назначенные в зону, дезертировали, отказывались воевать или же просто поднимали бунты. И все это происходило на фоне того, что ценность человеческой жизни постоянно росла. Чем больше убивали машины, тем более ценен был каждый человек.
  Тогда появились Безымянные. Люди, которые добровольно шли служить в Зону. Система работала просто: человек заключал с Оплотом - новым государством, образовавшимся на территории, которую удалось отстоять, договор. Согласно этому договору, человек уходил нести службу в Зоне Отчуждения. Взамен государство выполняло пару его требований. Пока человек нес службу, Оплот гарантировал исполнение договора. Как только человек погибал или переставал выходить на связь, договор аннулировался. Для контроля за служащими в Зоне создали специальное подразделение - Ангелов. Отбирали туда преимущественно девушек, которые обладали определенными физическими данными. Что это за данные - Гриф не знал. Но суть в том, что они связывались с ними не через радиосвязь, а как-то по-другому.
  Людей, которые служили в Зоне, стали называть Безымянными, потому что, подписывая договор с Оплотом, они лишались каких либо прав, кроме права исполнения договора. В том числе имени. И это был не бзик, а суровая необходимость. Поначалу потери среди Безымянных зашкаливали. И их кураторы часто не выдерживали такого потока людей, а сводки убитых занимали целые страницы. У Безымянных нет имен, как не сложно догадаться. И для Оплота и его граждан они все равно, что мертвецы. У Безымянных нет потерь. Только процент контроля Зоны.
  - Конечно, конечно. У твоей семьи все хорошо. Старший сын был принят в НИИ Противодействия Роботам. Средний вроде как хочет пойти в армию, но Ира его отговаривает. Ну и, конечно, Марина. У нее все хорошо. Ее проблема практически не проявляется. Пошла в седьмой класс. Очень гордиться тем, что ее папа без вести пропал, защищая их от 'миротворцев'.
  'Без вести пропал. Так они сказали моей семье. Даже льстит немного, что не объявили трупом' - подумал он.
  - А Ира?
  Ира, его жена. Веселая стройная рыжая девушка. Ну, была такой, пока не началась война. А потом... потом они узнали о проблемах дочери... И Ира начала увядать. У Марины была сложная болезнь, и получить нужное лечение в условиях войны было практически невозможно. Но он нашел выход.
  - У нее все хорошо, Гриф. Живет с новым мужем. Вчера купила тест на беременность.
  В эфире повисла неловкая тишина. Ира долгие пять лет не смотрела в сторону других мужчин. Все силы отдавала семье, и особенно дочери. Но Марина пошла на поправку, и она встретила Максима. И вот теперь...
  - Гриф, скажи мне. Это такая форма мазохизма? Слушать о том, как дела у любимой женщины, которая живет с другим мужиком?
  Он грустно улыбнулся.
  - Я же официально мертв, ты забыла? Так что я не против, что у нее кто-то есть. Не хочется думать, что из-за меня она поставила крест на своей жизни.
  - Слушай, если что-то будет не так, мы тебе точно сообщим. Прям вот.. не знаю. Мамой клянусь. Короче, ты знаешь, что Оплот выполняет Договор. Так что может, пока все ок, я не буду мучать тебя рассказами о твоей жене?
  - Нет, все нормально.
  - Ты точно мазохист, Гриф... - голос девушки звучал обреченно.
  - Я же один из Безымянных, - спокойно ответил он, - Мы хуже мазохистов.
  В эфире повисло неловкое молчание. Мира, по мнению Грифа, относилась к нему слишком мягко. У них для того отбирали имена, чтобы Ангелы или кто-то другой, мог ассоциировать их с нормальными людьми, и сопереживать им. Безымянные - это добровольные трупы. Расходный материал. Живые роботы, если угодно. У большинства Безымянных не было даже кличек. Только номера. Кличку еще нужно было заслужить.
  - Гриф, прости, я... ляпнула, не подумав.
  В ответ он только вздохнул.
  - Гриф?
  - Ты слишком мягкая для этой работы. Нужно быть жестче. Сколько раз тебе повторять, что мне не нужна твоя жалость. Мне от тебя нужно, чтобы ты исполняла свою работу.
  Он раздраженно сунул книжку в большой походный рюкзак за спиной. Потом можно будет отнести в схрон, и почитать. Раз железяк пока не видно, можно провести время с пользой.
  Гриф продолжил осматриваться, пока Мира молчала.
  'Обиделась что-ли? Странная девка... И зачем ей дали 'псину' вроде меня?'
  'Псинами' у Безымянных называли тех, кто протянул на Зоне достаточно долго, и выполнил достаточно много поручений, чтобы получить от командования персональное прозвище.
  Гриф считал, что прозвище было в точку. Командование, как рачительный хозяин, выделяло из стаи вечно голодных бродяг в Зоне особо отличившегося, и выделяли его кличкой. Как будто говорили: 'Вот, смотрите, какая хорошая псина. Делайте, как он, и тоже получите свое прозвище и подачку с барского стола'
  Кстати, быть 'псиной' означало не только иметь кличку. Это давало свои привилегии. Например, более щедрое снабжение от штаба. Ведь раз ты дотянул до 'псины', то значит, ты хороший боец. Ценный кадр. А раз ценный кадр, то кормить, поить и вооружать тебя можно лучше.
  Неожиданно одна из камер засекла движение. Гриф тут же нашел себе укрытие и, устроившись поудобней, подключил изображение с камеры к визору.
  Картинка была не очень. Изображение рябило и зернилось. Но, за то она была выносливой, потребляла мало энергии и была неприхотлива в обращении. То, что нужно в Зоне, где ближайшая круглосуточная мастерская по ремонту камер была примерно в... нигде.
  
  Устроившись в воронке от взрыва, между двумя остовами машин, когда-то сгоревших, но уже покрытых мхом и плесенью, он стал высматривать, что там засекла камера.
  А засекла она 'водомерку'. Робота-разведчика. Его так прозвали из-за гибридной ходовой части. В обычном состоянии это была небольшая гусеничная бронемашина с комплексом сенсоров для ведения наблюдения и разведки. Но, когда нужно было, она вытягивала длинные ноги, и превращалась в небольшой шагоход, который быстро скользил на своих ногах. За такую вот особенность ее и прозвали 'водомеркой'.
  - Короче, Гриф...
  - Тшшш! - шикнул он на едва заговорившую Мира. Он уже раздумывал о том, как разобраться с роботом.
  Игнорировать этот тип железяки было нельзя. 'Водомерки' обычно выступали в качестве разведывательной единицы. Двигаясь в арьергарде, они прокладывали удобные маршруты и помечали цели, работая, как огневые корректировщики для вражеской артиллерии. В общем, сами по себе они вреда много принести не могли, вооружение слабовато, но и проблем от них было очень много.
  - Не шикай на меня! Я извинилась!
  Гриф просто проигнорировал ее. Прикинув по камере, что робот сейчас не может его засечь, он решил, что можно попытаться снять его тихо, и без лишнего шума.
  - Гриф, у меня приказ для тебя!
  'Потом, все потом...' - мысленно отмахнулся он от девченки. Двигаясь аккуратно и плавно, словно хищная кошка, подбирающаяся к добыче, он пополз к месту, которое, по его мнению, могло служить отличной огневой позицией. Под одной из машин, которая стояла на краю трассы, лежал труп. Точней, когда-то лежал. Сейчас он превратился в поросшую травой кучку. Что было очень на руку Грифу.
  - Гриф?
  Он не торопился. 'Водомерка' тоже не слишком спешила. Видимо, она занималась сканированием местности.
  'Наверное, здесь пойдет целый отряд. А значит, скоро возникнут проблемы. Тем более, нужно снять его как можно быстрее' - размышлял он, подползая все ближе к огневой позиции, и не переставая наблюдать за роботом через подключенное окно камеры.
  - Гриф, если ты занят, то просто скажи. Я не хочу гадать, что там с тобой происходит!
  Мира злилась. Все же, она еще молодая и, похоже, не опытная. Грифу ее спустили пару месяцев назад. Он точно не помнил, когда. В Зоне трудно следить за временем. Да и не возникает такого желания. До Миры была Оксана. Взрослая женщина. Лет под сорок, судя по голосу. Спокойная, собранная. Не то, чтобы Грифу было с ней комфортно. Просто она особо не мешалась и не лезла в его дела, минимизируя их общение. Затем ее почему-то сменили. Гриф не знал подробностей. Такие детали Безымянным знать не нужно. Да и ему было как-то все равно, если честно. Единственное, что его интересовало, это выполнением Ангелом своих обязанностей. И Мира с этим справлялась. Если бы только не ее болтливость и повышенная нежность к Безымянным.
  - Гриф!!!
  - Я занят... - коротко ответил он только для того, чтобы девчонка заткнулась.
  'Водомерка' продолжала осматриваться. Гриф аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, вытянул винтовку вперед, и пополз под машину. Медленно, контролируя свое дыхание и каждое свое движение, он сантиметр за сантиметром полз под днищем ржавого паркетника. Даже с учетом более высокого клиренса машины, он в своей экзоброне едва-едва проходил. А малейший звук удара металла о металл немедленно привлечет внимание 'водомерки'. И тогда, вместо выстрела в уязвимую точку, он получит бой с роботом.
  На то, чтобы заползти под машину и занять позицию, у Грифа ушло несколько минут. Он не хотел рисковать. Если робот просто уйдет, его можно будет выследить и, дождавшись еще одного удачного момента, подстрелить. Но если 'водомерка' засечет его, то либо начнется бой, либо робот-разведчик просто ретируется. И если в первом случае есть риск просто получить несколько пуль из короткоствольного роторного пулемета, торчащего из тупой морды робота, то во втором оставалось только гадать, какие последствия будут. Ведь из охотника он тут же превратиться в добычу.
  Добравшись до цели, он аккуратно просунул ствол через траву и перевел визор в режим прицеливания. Половина экрана тут же начала передавать изображение с оптического прицела.
  Как он и думал, 'водомерка' не торопилась. Убедившись, что вокруг нет никого, она развернула свои длинные ноги. Корпус робота, напоминавший по форме миниатюрную копию БМП, поднялся над землей на добрых четыре метра. Сенсорный комплекс, похожий на башню без дула, раскрылся, и робот начал активное сканирование местности, одновременно с этим раскидывая в разные стороны 'зенки'.
  'Видимо, он прокладывает маршрут. А камеры нужны, чтобы потом на этом маршруте основную колонну железяк не ждали потом неприятные сюрпризы.
  - Гриф, доложи обстановку! Что за робот? Чем занят? Ты планируешь вступить с ним в бой? Не слишком рискованно? Может, отойдешь и позовешь еще кого нибудь на помощь?
  Мира, видимо, решив поиграть в заботливого командира, начала засыпать его кучей вопросов. Гриф подумал, что лучше пока ее игнорировать и сосредоточится на противнике. Ему нужен был один точный выстрел. И шанс был идеальным. 'Водомерка' стояла к нему задней частью корпуса. Когда она разложила ноги, появилась возможность выстрелом в заднюю проекцию, в блок приводов, пробить бронекорпус и поразить центральный процессор машины. Сражаясь лоб-в-лоб, ему пришлось бы либо пробиваться через лобовую броню, либо постараться сначала обездвижить 'водомерку'. И потом уже добить. Такой шанс он просто не мог упустить.
  - Гриф? Если ты не отзовешься, я прикажу тебе отступить! - не унималась Мира.
  'Когда она успела стать настолько занудной?'
  Когда ее только назначили, Мира была просто болтливой. Но в последнее время она начала совать свой нос в каждое его дело, и, как мнительная наседка, опекала его, заставляя избегать неприятностей. Грифу это не нравилось. Не то, чтобы он рвался в каждый бой. Но первостепенная задача Безымянных - устранение роботов в Зоне. Если он будет постоянно от них бегать, то штаб просто спишет его. Безымянные должны выполнять свою работу. Если они погибнут в процессе... Что же, таковы условия Договора. И силком его подписывать никто не заставлял.
  'Один выстрел. Один хороший выстрел, и можно будет записать себе еще одного 'миротворца''.
  Ствол плавно следовал за движения робота, ведя ту самую уязвимую точку. Он не мог рисковать. Сейчас между ними было около пятиста метров. Стрелять он будет дозвуковым патроном. А это значит, что пуле нужно почти две секунды, чтобы поразить цель.
  'Ну, давай-же, давай...' - мысленно уговаривал он робота, - 'Замри хоть на секунду'
  - Гриф, немедленно отступи. Есть более приоритетная задача.
  - 'Водомерку' нужно устранить. Или будут проблемы.
  - Гриф, это приказ твоего Ангела!
  'Ну, стой смирно!'
  Мира не унималась. А чертова железяка все никак не хотел прекращать дергать своей тушкой.
  'И что ты так разнервничалась? Обычно вы стоите неподвижно, сканируя местность...'
  Неожиданно раздался крик той самой хищной птицы. Видимо, она нашла новую добычу, и торжествующе бросилась на нее. 'Водомерка' резко замерла, анализируя источник звука.
  - Гриф!
  Его палец плавно выбрал спуск. Винтовку слегка дернуло, и раздался короткий щелчок. Блокирующий пыж запер избыточные пороховые газы в гильзе, и ее выбросило через экстрактор. Крупнокалиберная пуля с тугим звуком рассекаемого воздуха преодолела расстояние до цели, и, ударив в уязвимое сочеление, вгрызлась в металл.
  Гриф знал, что, когда пуля зароется в металл поглубже, сработает детонатор внутри нее, и пуля выплюнет небольшую кумулятивную струю, которая проложит себе путь до центрального процессора машины и превратит его в расплавленный хлам.
  'Водомерка' дернулась, среагировав на звук выстрела. А затем резко замерла и, нелепо задергавшись, застыла в скрюченной позе.
  Гриф тоже замер, максимально выкрутив чувствительность датчиков экоброни и весь превратившись в слух. Он ждал чего угодно, от звука приближающихся роботов до свиста артиллерийских снарядов. Но вокруг было тихо, исключая Миру, которая продолжала материться в канал.
  'Сегодня она особенно раздражает' - подумал он.
  Но, Ангелов назначал штаб. И Безымянный ничего с этим выбором сделать не мог. Оставалось только смириться, и попытаться найти общий язык. Проблема в том, что Грифу не очень-то хотелось находить этот самый общий язык. Когда его курировала Света, Грифа устраивала ее молчаливость. Они общались только о необходимых вопросах. Обязательный отчет о выполнении Оплотом Договора, доклады об уничтоженных роботах, отчеты о разведке, запросы на снабжение. Все. Света знала свою работу. Да, она была холодной, официальной и обращалась к нему, как к инструменту. Но Грифа это устраивало.
  - Гриф! Если ты немедленно не прекратишь молчать, я доложу командованию о твоей гибели!
  'Господи Боже, как она завелась... '
  - Ликвидировал 'водомерку'. Одиночный выстрел. Попадание в центральный процессор. Обнаружен не был. Приступаю к зачистке от 'зенок'.
  Когда 'водомерка' раскидывала свои камеры, Гриф примерно помечал, куда они приземлялись, и теперь начал планомерно их отстреливать. Конечно, можно было-бы аккуратно пройти вне зоны их визуального контроля, и просто поломать их руками. Но это заняло бы слишком много времени. А ему не хотелось долго торчать в месте, где он только что подстрелил вражеского разведчика. Слишком велика была вероятность того, что придут его 'друзья', разобраться с обидчиком. Воевать с боевыми 'миротворцами' в гордом одиночестве ему совсем не улыбало.
  - Гриф, почему ты такой? Тебе сложно доложиться? Ты же прекрасно знаешь, что в одиночку драться с 'миротворцем' - глупо. Ты мог отступить, связаться с другими безымянными, и совместно уничтожить врага.
  'Она не создана для этой работы, точно' - раздраженно подумал он.
  - Ты слишком переживаешь. Я просто безымянный.
  На той стороне канала связи послышалось раздраженное фырчание. Было слышно, как она бубнит себе под нос ругательства про него. Хотя, ругательствами это было назвать сложно. Так, невинные глупости вроде 'упертый баран' и 'твердолобый придурок'. Для того, кого называют 'псиной', это было сродни детскому лепету.
  - Так, Гриф. Я пометила место убийства 'водомерки'. Теперь к заданию. Тебе необходимо выдвинуться в точку, координаты которой я тебе сейчас сообщу. Там тебя подберет 'Гадюка'.
  Гриф аж присвистнул от неожиданности. 'Гадюка' - боевой импеллерный вертолет с небольшим транспортным отсеком. Новая игрушка войск Оплота.
  - С чего такая честь для обычного безымянного? Или что, легенды не врут, и штаб решил проявить милость и списать меня на пенсию?
  Конечно-же, Гриф шутил. И новость вызвала у него только беспокойство, которое он и пытался скрыть за шутками. Просто так, без какой-либо очень серьезной причиной, никто не станет гонять в опасную зону такую дорогую боевую машину, как 'Гадюка', ради какого-то шляющегося по Зоне смертника. Им даже припасы просто скидывали в контейнерах на парашютах низкого раскрытия. Была, правда, пара баз снабжения. Но на самом краю Зоны, у границ с территорией Оплота.
  - Нет, конечно же. Командование готовит срочную военную операцию. Наши станции связи уловили сигнал бедствия из Европы. Машины ворвались в какой-то город.
  - И-и-и-и? - протянул Гриф недовольно.
  - Хотят попробовать организовать вылазку, - резко севшим голосом произнесла Мира.
  Гриф чертыхнулся.
  - Если машины ворвались в город, мы их не спасем. Там будет армия. Руку даю на отсечение, что у Оплота нет возможности оперативно перебросить туда нужное количество сил, чтобы этот город отбить. Будем честны, вы и сами сейчас не кричите 'Спасите!' только потому, что есть Зона Отчуждения и мы, Безымянные, которые отлавливают в этой зоне роботов и дают возможности машинам нанести акцентированный удар.
  - Конечно, никто не рассчитывает, что город будет спасен. Командование хочет проверить, можем ли мы, спустя десять лет передышки и наращивания сил, воевать с машинами.
  Гриф грустно улыбнулся, уселся на землю и снял шлем. Конечно, мысль была правильной. Зона - лишь временная передышка. Рано или поздно безымянные не смогут сдерживать 'миротворцев'. И нужно действовать сейчас. Если будет шанс навязать машинам войну на своих условиях, им нужно пользоваться. Но он прекрасно понимал, что это значит для него и других безымянных.
  - И зачем вам мы? - спросил он для галочки, хотя прекрасно знал ответ.
  На той стороне повисла тишина. Гриф слышал тяжелое дыхание девушки.
  - Да говори уже, господи.
  - Командование решило, что в первой волне пойдут безымянные. Для этого они отобрали квалифицированных 'псов'. Вы должны высадиться и провести разведку боем. Если станет ясно, что вам слишком жарко, операцию могут отменить, чтобы регулярные войска не понесли ненужных потерь.
  'Все правильно. Зачем жертвовать дорогими солдатами, если можно провести эксперимент на смертниках, привыкших годами воевать с 'миротворцами''
  - Мне жаль, Гриф...
  Он надел шлем и, проверив по камерам, что вокруг спокойно, резко встал. Перехватив винтовку в походное положение, он зашагал к уничтоженному им 'богомолу'.
  - Гриф?
  - Оставь свою жалость при себе, Мира. Она мне не нужна.
  - Хорошо... Я перешлю тебе координаты...
  - Конец связи, - ответил он.
  'Все правильно. Мы - расходный материал'
  Гриф знал, что командование поступает рационально. И, положа руку на сердце, он не протестовал против их логики. Его сыновья выросли, дочь поправляется. Его семья ни в чем не нуждается. Они счастливы. А он.. Он сам подписал Договор. Только вот... он не хотел лететь. В Зоне они были дома. За десять лет, которые Гриф был безымянным, он привык здесь жить и охотиться на 'миротворцев'. Но там, на чужой территории, они будут просто пушечным мясом. И их шансы помереть здесь и сейчас резко возрастали.
  Он стоял и смотрел на скрюченный корпус 'водомерки'. Очередная его жертва. Тысяча девятьсот двадцатая. Именно столько подтвержденных подбитых миротворцев за ним числилось. Безымянные плохо считали дни, что провели в Зоне. Но хорошо считали свои подтвержденные подбития. Ведь это то, что от них требовалось - убивать роботов.
  Гриф посмотрел в невидящие окуляры оптики за бронешторками.
  'Интересно, будет ли двухтысячный? Или уже нет?'
  
  
  
  ГЛАВА 2
  АНГЕЛЫ
  
  
  Мира откинулась на спинку кресла. Сеансы связи с безымянными утомляли. К вечеру мозг так уставал, как будто он был ее телом, и целый день разгружал машины с цементом. Для связи с безымянными использовалась смесь радиосигнала и телепатии. Фактически, они передавали свои мысли напрямую в радиоканал. Машины не способны были дешифровать такие сообщения. Любая другая дальняя связь моментально взламывалась 'миротворцами'.
  Мира посмотрела на экран. На нем было фото двадцати шести летнего мужчины. Короткие темные волосы, аккуратная небольшая борода, теплые карие глаза и мужественный подбородок. Это был Гриф. Точнее, так он выглядел десять лет назад. Другого фото в его профайле не было. Командование не особо заботилось о личных делах тех, кого считала расходным материалом и разумной жертвой во благо человечества.
  Сама Мира так не считала. Раньше, когда она поддерживала связь с несколькими номерными, те всегда радовались тому, что она их подбадривала. Ее жизнерадостности и тому, что девушка тепло к ним относилась. Но Гриф был другой. Холодный. Спокойный. Какой-то обреченно-непоколебимый. К удивлению девушки, ее попытки относится к нему, как к обычному напарнику, натолкнулись на стену раздражения. Гриф не хотел, чтобы она общалась с ним нормально. Конечно, можно было бы подумать, что он просто устал, сломался и смирился со своей участью. Но голос этого мужчины не производил подобного впечатления. Просто Гриф был непоколебим в своем восприятии себя, как безымянного.
  - Десять лет в Зоне... Тысяча девятьсот двадцать убитых 'миротворцев'... Да он вообще человек?
  Девушка еще раз посмотрела на фото Грифа. Пожалуй, он смотрела на него чуть дольше, чем оно нужно было. Да и нужно ли на него смотреть? Командования было решительно против того, чтобы ангелы привязывались к безымянным. Ангел должен быть готов к тому, что ее подопечный в следующую секунду будет мертв. Но Мира не могла не признать, что ей нравилось курировать Грифа. Он был - как скала, которую нужно покорить. Его голосом всегда был спокоен. И это спокойствие как будто защищало ее саму. Ей нравилось, что он действовал решительно и без каких либо колебаний. Хотя, сама она, конечно, старалась удерживать его от безрассудных действий...
  - Мира, ты идешь?
  Девушка едва не подпрыгнула от неожиданности, и торопливым движением выключила экран.
  - Иду-иду! - воскликнула она, оборачиваясь.
  На пороге комнаты связи стояла Настя.
  - Испугалась? - улыбнувшись, поинтересовалась ее подруга.
  Мира улыбнулась в ответ и отрицательно помотала головой.
  - А ты всегда так разглядываешь своего подопечного?
  Рука Миры замерла в сантиметре от ручки ее офицерского планшета, и девушка почувствовала, как кровь приливает к ее щекам, заставляя краснеть.
  Настя лишь сокрушенно вздохнула, сокрушенно приложив ладонь к лицу.
  - Пошли, дурында малолетняя. Ты хоть знаешь, что он на десять лет старше этого фото?
  Мира поспешила вытолкать Настю из комнаты в коридор.
  - Это все ты виновата. Сколько раз говорить, стучишь, прежде чем заходить. Я чуть не описалась от страха.
  - Да я вроде как стучала...
  - Ой, все!
  
  Они шли по длинному коридору. Высокие, до колена, сапоги девушек цокали короткими каблуками по плитке пола. Коридор был широким и хорошо освещенным, так что Мира, пользуясь случаем, остановилась у одного из висящих на стене зеркал, чтобы проверить, как она выглядит.
  Из отражения на нее смотрела молодая девушка с пышной копной соломенного цвета волос и аккуратным, слегка кругловатым личиком с широкими глазами и пухлыми губами. Приталенная форма голубого цвета подчеркивала талию и высокую грудь.
  - Любуешься собой?
  Мира обернулась к подруге. И в очередной раз подметила, что девушка выглядит стройней ее. Более аккуратные черты лица, чуть более смуглая кожа. Мира порой завидовала подруге, которая, по ее мнению, была гораздо красивей нее. Мире казалось, что она, по сравнению с Настей, яркий пример внешности 'через чур'. Ей хотелось, чтобы ее губы были не таким пухлыми, лицо не таким округлым, и вообще, чтобы она была поизящней. Но никакие диеты и занятия спортом ей не помогали. Так что Мира смирилась и нашла способ утешать свое эго в таких сравнениях.
  'За то у меня сиськи больше' - привычно подумала она. Но вслух сказать такое подруге она, конечно, не решалась.
  - Да нет. Просто подумала, что вдруг растрепалась. Не хочется идти в офицерскую столовую, как чушка.
  Настя немного грустно улыбнулась, но ничего не сказала в ответ. Мира знала, о чем она думает. Ее подруга была недовольна привязанностью Миры к ее подопечному. Конечно, она каждый раз возражала Насте, что ничего подобного в ее отношении к Грифу нет. Но, на работу она каждый раз летела, как на крыльях.
  Девушки продолжали идти по коридору, непринужденно болтая о всякой всячине, пока не дошли до лестницы и спустились во двор. Там Настя неожиданно остановилась.
  - М? - вопросительно посмотрела Мира на свою подругу.
  - Я хочу серьезно с тобой поговорить.
  Мира обреченно вздохнула.
  - Ну что на этот раз, мисс Мораль? - унылым голосом поинтересовалась она, нарочно назвав подругу прозвищем, которым Настю за глаза звали в академии, когда она еще работала там куратором. Словом, в академии девушки и познакомились. Мира была курсанткой под началом Насти.
  - Не ерничай, - обрубила ее Настя, - Ты прекрасно понимаешь, почему я недовольна.
  Мира схватилась за лицо.
  - Ну что ты от меня хочешь? Я уже тысячу раз тебе все объясняла! Гриф просто...
  - Я хочу, чтобы ты сменила подопечного и взяла отпуск.
  Миру как будто током ударило. Настя была не только ее подругой, но и непосредственным командиром. И сейчас ее слова были не рекомендацией, а прямым указанием.
  - Не не не не не... Ты так со мной не поступишь... - затараторила девушка, - Ты не можешь просто так взять, и заставить меня сменить подопечного!
  Настя огляделась, и, схватив Миру за руку, потащила за собой в сторонку, подальше от посторонних ушей. Управление ангелов располагалось в какой-то старой усадьбе. Вокруг раскинулся небольшой парк, в котором тут и там стояли красивые беседки. В одну из таких Настя ее и затащила.
  - Ты совсем сдурела так орать? - зашипела на нее подруга, - Мозгов последних лишилась?
  - И что? Ты хочешь меня просто так взять, и сдернуть с моего подопечного!
  - Успокойся уже! Ты ангел! Тебе должно быть все равно на безымянного, с которым ты работаешь. А ты взяла, и втрескалась в одного из них. Да еще ни в кого попало, а в Грифа... Дура малолетняя...
  Мира почувствовала, как кровь бросилась в голову. Резко дернув руку, она высвободилась из пальцев Насти и отскочила в сторону и принялась кричать.
  - И что с того?! Хочу - влюбляюсь! Хочу - нет! Мое право! Я свою работу делаю хорошо!
  Ладонь Насти с громким шлепком ударила ее по щеке. От неожиданности Мира попятилась, и, споткнувшись, плюхнулась на пятую точку. Настя подошла и нависла сверху.
  - Какая-же ты тупая, - с какой-то ненормальной яростью едва не прорычала Настя, - Пойми наконец. Нам запрещено выстраивать какие либо отношения с безымянными, исключая отношение подопечный-патрон. У нас не так много задач.
  Настя принялась загибать пальцы.
  - Первое. Следить, чтобы у безымянного было все, что ему необходимо для сражения с 'миротворцами'. Никакого комфорта, никаких поблажек. Только необходимое питание, снаряжение и боеприпасы.
  Миры попыталась отвести глаза, но Настя ткнула ей в лицо ладонь с двумя оттопыренными пальцами.
  - Второе. Отчитываться перед ними о том, что Оплот выполняет условия Договора. Любые разумные проверки и доказательства о том, что все хорошо, и безымянный может спокойно дальше выполнять свою часть договора.
  Мира знала, какой пункт будет дальше. Отодвинувшись от Насти, она насупилась и уставилась в пол. Но ее подруга сделала шаг, взяла ее рукой за подбородок и едва ли не рывком подняла ее голову наверх, чтобы ткнуть в лицо три оттопыренных пальца.
  - Третье, и самое главное. Мы должны следить за тем, чтобы безымянные не сбежали из Зоны, и продолжали сражаться в ней. Не просто находиться там, а целенаправленно искать встречи с противником и уничтожать его. А их противник - 'миротворцы'. Те самые боевые машины, которые сломали все армии мира. Заруби себе на носу, пусть мы и называемся ангелами, но по факту мы - их тюремщики. Мы - как надсмотрщики в шахтах, следим за тем, чтобы рабы работали, и не померли сразу, а протянули подольше.
  Мира смотрела на Настю, и по ее щекам катились слезы. Настя села рядом, и вздохнула.
  - Ну и что мне с тобой делать?
  Девушка в ответ только всхлипнула. Настя достала из планшета платок и протянула подруге, а после встала и отошла в сторонку, давая Мире возможность привести себя в порядок.
  Когда Настя повернулась, Мира уже стояла на ногах и протягивала ей скомканный платок.
  - Спасибо... - буркнула девушка.
  - И давай ты не будешь на меня дуться, - наставительным тоном произнесла Настя, забирая платок, - Если командование узнает, то ты вылетишь из числа ангелов быстрее, чем успеешь ойкнуть. И потеряешь очень хорошее место. Тебе что, спокойно не живется? Не можешь общаться с Грифом и не сохнуть по нему? Так смени подопечного.
  - Не хочу... - буркнула в ответ Мира, - Не хочу менять Грифа. Давай ты просто не будешь докладывать командованию об этом, и все?
  Настя от ответа прислонилась к стенке беседки, и принялась рыться в своем планшете. Спустя пару минут копошения, она выудила оттуда пачку тонких женских сигарет и зажигалку.
  - Сигареты? - удивленно воскликнула Мира, - Откуда?
  Сигареты были редкостью и стоили недешево. В Оплоте производством сигарет занималась пара небольших заводиков. Курево было продуктом далеко не первой необходимости, и правительство целенаправленно не занималось восстановлением его производства. Хотя, в целом, сейчас в Оплоте жилось хорошо. В городах функционировали все коммунальные службы, не было проблем с поставками продовольствия, был доступ к развлечениям и даже хороший интернет для всего населения. И все это стало возможным только благодаря существованию Зоны Отчуждения и сражающимся там безымянным, которые избавили оплотовцев от жизни под постоянным военным прессингом.
  - Это злоупотребление служебным положением, - совершенно спокойно ответила Настя, протягивая Мире пачку.
  Мира взяла сигарету и прикурила от любезно протянутой зажигалки.
  - Что за сигареты? - поинтересовалась она, оценив качество и вкус.
  - Это еще довоенные, - ответила Настя.
  'Довоенные. Ничего себе. И чего же тебе стоит получать такие вещи?' - подумала Мира, но вслух ничего не сказала, конечно же.
  Довоенные вещи можно было получить только на вылазках в города за границами Оплота. Такие вылазки периодически совершала армия, когда нужны были какие-то вещи, которые нельзя было произвести в Оплоте. Ну и, попутно, они тащили с собой все, что плохо лежит. Вещи, добытые в подобных вылазках, очень ценились. И солдаты, при удачном стечении обстоятельств, могли сорвать огромные деньги, заначив часть привезенного имущества и затем распродав. Но, проблема заключалась в том, что и смертность в подобных вылазках могла доходить до пятидесяти или даже шестидесяти процентов группы.
  Некоторое время они курили молча. Мира смотрела на старую беседку, ее каменные колонны и решетчатые стены, по которым вилась буйная зелень. Правда, в нее уже во всю вторгался желтый цвет осени.
  - Я не могу тебя прикрыть. Если бы это был какой-нибудь номерной безымянный, или 'псина' не настолько крупная, еще могло бы проканать. Но с Грифом - нет. Он на особом карандаше у командования, - докурив сигарету, и начав другую, произнесла наконец Настя, - С одной стороны, он пользуется у безымянных авторитетом, как один из старожилов. С другой - он и подобные ему матерые 'псины' обычно используются командованием для обкатки нового оружия и снаряжения.
  Мира немного непонимающе посмотрела на свою подругу. Увидев этот взгляд, Настя сокрушенно закрыла лицо ладонью.
  - Боже, какая же ты еще наивная. Проще говоря, командование следит за ним и, по цепочке, за тобой, как за его ангелом. И даже если я никому ничего не скажу, правда все равно всплывет. Если еще не всплыла.
  - Понимаю... - тускло произнесла Мира, - Хорошие сигареты. И хорошая беседка. А еще, хороший у нас город. Все, что нужно для нормальной жизни, есть...
  - Мира, не начинай... - с угрозой в голосе произнесла Настя.
  - И все это есть благодаря Зоне. А без безымянных Зоны бы не было. Мы же не можем даже обращаться с ними по-человечески...
  Настя фыркнула и отвернулась от нее.
  - Вот именно, без них Зоны не будет. И нас не будет. Ты их жалеешь, думая, что поступаешь человечно. Как глупая маленькая девочка...
  Мира непонимающе посмотрела на свою подругу.
  - Ты даешь им жалость к себе. И если они ее принимают, то рано или поздно начинают сами себя жалеть. Жалеть свою жизнь. Хотя она - лишь следствие их же выбора. И эта жалость превратит их из бойцов, готовых принять смерть, в нытиков, которые будут рыдать нам, ангелам, о своей тяжкой доле, и пытаться спасти свои шкуры. Когда этот момент настанет - Зона Отчуждения перестанет быть препятствием для 'миротворцев', и Оплот падет. Чтобы этого не случилось, безымянные должны оставаться безымянными.
  Настя нервно докурила сигарету и потянулась за третьей. Мира, потрясенная, тоже взяла еще одну.
  - Но это же... Не по-человечески как-то... - произнесла она, пытаясь прикурить и понимая, что у нее трясутся руки.
  Подруга отобрала у нее зажигалку и помогла закурить, после чего сделала глубокую затяжку и выпустила в потолок беседки облако табачного дыма. Рука Насти теребила нарукавный шеврон с изображенными на нем крыльями ангела, залитыми небесным светом.
  - Такова реальность. Просто смирись с этим, - глухим голосом ответила она.
  - И это, по-твоему, нормально? - не унималась Мира.
  - Это необходимость. Это понимает командование, понимаю я, понимает Гриф и другие безымянные. Только одна ты живешь каким-то соплями устаревшей морали. Еще раз, просто смирись с этим, прими и не думай о том, что они - люди.
  Настя говорила тяжело и жестко. Мира чувствовала, что подруга сама не рада такому раскладу, и решила, что можно попытаться надавить на это.
  - Но они же люди, Настя, люди. Мы не можем просто игнорировать этот факт!
  - Уймись. Или тебе еще оплеуху отвесить, чтобы мозги на место встали? - угрожающе произнесла Настя, смотря на нее злым взглядом из под козырька форменной фуражки.
  Мира вздрогнула, и испуганно подалась назад. Глаза подруги излучали злобу, и сама она как будто готова была бросится на нее. Та неожиданная пощечина отчетливо всплыла в голове. Удар, звон в ушах, поплывшая картинка в глазах. Мире стало страшно.
  - Вот видишь. Это вся твоя решимость. Ты боишься боли, - Настя фыркнула, - Естественная реакция человека. Люди бояться боли, бояться смотреть на то, как их близким причиняют боль. Это заставляет их паниковать. Страх вызывает у людей желание сбежать, забиться в угол и забыть про свои идеалы. Спрятаться под теплым одеялком, и чтобы кто-то вместо тебя разобрался с проблемами. И сейчас люди, живущие в Оплоте, спокойны. Они могут спокойно заниматься делами, восстанавливать производство, поднимать численность населения. А все потому, что есть Зона, в которой проблема нападения машин решается как будто сама по себе... Зона - наше одеялко, которым мы укрылись, чтобы не сойти с ума от страха.
  Мира поникла. Она не была дурой, и понимала, о чем говорит Настя. Но принять это она не могла. Все ее существо сопротивлялось принятию жестокости нового мира, в котором они теперь живут. Девушка хотела возразить, но, глядя в суровые, полные злобы и агрессии глаза Насти, не могла собраться с духом. Колени и ладони предательски дрожали. Она боялась, что если снова ей возразит, то Настя все же ударит ее. Страх подавлял ее.
  - Сейчас ты боишься меня. Но встреча с 'миротворцами' на поле боя - гораздо, гораздо страшней. Я видела матерых солдат, которые бились в истерике. Я видела, как в глазах тех, кто возвращался из рейда за границы Оплота, живет страх. И единственные, кто смог продолжительное время бороться с ними, это безымянные. Потому что у них нет выбора. Они мертвы для общества, а ценой их бегства с поля боя будет потеря чего-то ценного, ради чего они и пришли в Зону. Безымянные теряют свою человечность, взамен обретая возможность противостоять 'миротворцам'. И ты хочешь им эту человечность вернуть? Ты уверена?
  Настя замолчала, ожидая ответа на вопрос. Мира хотела что-то сказать, но в горле так пересохло, что она не могла произнести ни слова. Сигарета бесполезно тлела в пальцах. Все, что она смогла - это просто кивнуть.
  - Безымянные, это цена, которую мы платим, чтобы жить. И ты с этим смиришься. Сейчас, или позже.
  Мира сосредоточенно смотрела в пол. В ушах стоял противный писк. Так обычно бывало, когда ее сильно ругала мама в детстве. Она потерялась в своих мыслях и, чтобы не впасть в панику, смотрела на неровную плитку, которой был покрыт пол беседки.
  'Я так не хочу... Почему она такая глупая? Почему она меня не понимает? Что я могу сказать, чтобы возразить? Неужели я такая слабая?'
  - Мира? Мира?
  Настя трясла ее за плечо. Мира встрепенулась, приходя в себя. На лице подруги не осталось и следа той злости, что так ее напугала.
  - Мира, ты меня слышишь вообще?
  - А? Что? - она никак не могла прийти в себя.
  Тлеющая сигарета обожгла пальцы.
  - Ай, блинский блин! - воскликнула девушка, роняя бычок и встряхивая обожженной рукой.
  Настя только покачала головой.
  - Боже. Похоже, я слегка перестаралась. Ладно, пошли поедим, - Настя подтолкнула Миру в спину, и девушка на негнущихся ногах вышла из беседки.
  
  
  Когда они дошли до офицерской столовой, Настя окончательно превратилась обратно в заботливую и добродушную подругу. А вот Мира все никак не могла прийти в себя. Сказанное Настей давило на нее тяжким грузом осознания действительности. И предательский голосок где-то в глубине ее головы нашептывал: 'Ты же все это знала. Ты все понимала'
  Она боялась признаться себе в этом. И тут всплывала вторая проблема. Страх. Она боялась той Насти, которую сегодня узнала. Боялась спорить с ней и даже как-то поднимать тему Грифа. Да не то, что про Грифа. Она даже про безымянных боялась заговорить. Казалось, что стоит ей только заикнуться на эту тему, как стройная, но крепкая ладонь подруги снова отвесит ей звонкую пощечину, от которой затрясется голова, зазвенит в ушах и все вокруг будет двоиться.
  - Что-то у тебя с аппетитом беда, подруга. Обычно ты лопаешь больше меня, - улыбаясь, произнесла Настя.
  Мира посмотрела на нее, как забитая мышка. Она понимала, что ее просто подкалывают, и это обычная дружеская шутка. Но напуганное сознание все же рисовало грозный тон, скрытую угрозу и издевку.
  'Приди в себя, Мира. Это Настя. Она никогда тебя не...'
  Мысль оборвалась на полутоне. Нет, она ее обижала. Буквально двадцать минут назад.
  И кто теперь для нее Настя? Подруга? Враг? Просто знакомая? Или начальница на службе?
  В голове все смешалось.
  - Я не голодна. Что-то с аппетитом, - вяло ответила девушка.
  - Соберись уже. Что ты как тряпка. Теперь будешь шугаться даже от моей тени?
  Мира отрицательно замотала головой.
  - Мы все еще подруги. Мне тоже не доставляет удовольствия таким вот образом вправлять тебе мозги. Но ты ведь по-хорошему слушать не хотела. Да и лучше уж я, чем дисциплинарный комитет.
  Упомянув про комитет, Настя поежилась. Мира с ними никогда не сталкивалась, но слышала, что там очень жесткие ребята, которые привыкли достаточно радикально получать необходимую информацию или же воспитывать в гражданах патриотизм. Вроде как один из жителей в соседнем доме, работающий прорабом на цементном заводе, попал к ним за то, что занимался 'рассадничеством упаднического духа'. А, проще говоря, очень много рассуждал о том, что роботы уже уничтожили все остальные города мира, и скоро доберуться и до оплота. Привирал, конечно, с три короба. Но простые работяги велись. Вот и 'поговорили' с ним основательно. И теперь бедняга отлеживается дома, в ожидании, когда спадут синяки и зарастут переломы.
  Конечно, это были просто слухи. Но даже так, Мира их боялась.
  Правда, теперь ей стало немного проще общаться с Настей. Увидев, что она тоже чего-то боиться, она стала немного уверенней в себе. И к ней сразу вернулся аппетит. Вонзив вилку в сочную котлету по-киевски, она отковыряла себе кусок побольше и тут же отправила его себе в рот.
  - Вот-вот. Жуй давай, - улыбнулась подруга.
  Мира немного успокоилась, и к ней начала возвращаться уверенность.
  - Слушай, а что на счет сегодняшней операции безымянных? Они действительно полетят в другой город?
  Настя помрачнела.
  - Ага. В качестве пушечного мяса. Командование боится высаживать регулярные войска под стволы 'миротворцев'. Так что в первой волне пойдут безымянные. Очистят зоны высадки, соберут первичную информацию о противнике. Ну и, конечно, все шишки первого знакомства с тамошними железяками тоже лягут на их плечи. Потери будут колоссальными.
  Мира ужаснулась. Она представила, как безымянных рвут на части роботы. И ей стало не по себе.
  'Там же будет Гриф!'
  Мира снова задрожала. Она испугалась. Конечно, Гриф был хорош. Но даже она понимала, что шансы у безымянных были весьма призрачными.
  'Я должна что-то сделать. Должна что-то сделать' - твердила она себе мысленно, словно читая мантру.
  - Ты чего? Опять мрачная, как туча.
  Мира сжала кулаки. Страх. Он снова вернулся. Но в этот раз девушка не хотел ему просто так поддаваться.
  - Гриф... - тихо и неуверенно начала она.
  - Что? Тут жуткий галдеж.
  В столовой и вправду было шумно. Звон ложек и вилок о тарелки, гвалт офицеров, которые обсуждали за обедом последние новости и обмусоливали сплетни. Обычная обстановка общей столовой.
  - Гриф. Он же там будет, - немного справившись со страхом, сказала она уже громче и уверенней.
  - Будет, - утвердительно кивнула Настя.
  - А можно его снять с этой операции?
  Подруга вопросительно подняла бровь. На ее лице отчетливо читалось 'с какой стати?' и 'не оборзела ли ты, подруга?'
  - Просто он ценный кадр. И лишаться его из-за высадки было бы глупо. Там он будет просто один из. А в Зоне он - приговор для 'миротворцев'.
  От волнения Мира, сама того не заметив, начала активно жестикулировать. Получилось настолько энергично, что окружающие даже начали оборачиваться и прислушиваться к их разговору. Настя стрельнула глазами по сторонам, и отодвинула от себя тарелку.
  - Ладно, ты доедай, а мне пора на доклад. А насчет твоей просьбы - посмотрим, что можно сделать.
  Мира не верила своим ушам.
  'Получилось?'
  Настя, кивнув ей, надела фуражку и широким шагом вышла из столовой, оставив довольную Миру уплетать любимую пюрешку с котлетой по-киевски.
  
  
  Обратно на рабочее место Мира шла уже довольная, как слон. Сейчас она сядет в кресло, подключится к интрефейсу и свяжется с Грифом. И Настя наверняка что нибудь придумает, чтобы Грифа сняли с этого самоубийственного рейда. После ее маленькой победы, она смотрела в будущее с оптимизмом.
  Около входа в ее кабинет она столкнулась с кадровиком ангелов, майором Лукренко. Милый мужчина лет пятидесяти пяти, весь белоснежно седой, со старомодными усами из эпохи страны Советов и в очках с толстыми круглыми линзами.
  - Здравствуйте, Павел Степанович! - весело поздоровалась с ним Мира.
  - О, Мира! Здравствуй, здравствуй, девочка, - мило улыбнувшись, поздоровался майор.
  - А что вы тут делаете? Вы обычно к нам не заходите.
  Лукренко снова улыбнулся.
  - Так я же к тебе. С хорошей новостью.
  Мира удивленно захлопала глазами.
  - Ко мне? А зачем? Что за новость?
  Кадровик рассмеялся.
  - Так подопечного тебе меняем. С этого мрачного Грифа на Цитрин. Милая девушка, веселая. Как раз тебе под стать. Будет куда проще работать. Что-то я, когда к Грифу тебя перекидывал, маханул конечно...
  Голос Лукренко терялся где-то вдали. Вокруг все поплыло.
  - Как... как... как меняют? - едва выговорила она, оперевшись на стену, - Почему?
  Майор почесал нос, и поправил усы.
  - Гриф тяжелый. А сейчас серьезная операция будет. Мы решили, не тянешь ты его, - ссутулившись, он успокаивающе похлопал Миру по плечу, и протянул бланк приказа с распоряжением о кадровых перестановках.
  Мира пыталась кое-как прочитать плывущее изображение.
  'Для объективизации усилий... Несовпадение психотипов... Немедленная смена подопечного... Рекомендация прямого начальства'
  В мозг молнией ударила мысль.
  - Павел Степанович... Вы сказали: 'Мы решили'. А кто еще принимал такое решение.
  Старый военный развел руками.
  - Так ведь это, кто же еще...
  - Я! Я вынесла вопрос на обсуждение и настаивала на смене подопечного.
  Позади Миры стояла Настя. Девушка обернулась на голос и глазам своим не могла поверить.
  - Ты? Как ты могла?
  - Вы обратились ко мне с просьбой о решении вопроса. Сегодня, в столовой. И я постаралась как можно оперативней решить вопрос.
  Мира не понимала. Голова все больше шла кругом. Она как будто очутилась в каком-то безумном зазеркалье.
  'Все ведь было так хорошо...'
  - Но почему? Я же просила не...
  - Какие-то проблемы, лейтенант Шестакова? - строго обратилась к ней Настя.
  Девушка отрицательно помотала головой.
  - Никак нет, товарищ майор...
  - Тогда пока свободна. Час дополнительного отдыха, пока перенастраивают оборудование.
  - Так точно, товарищ майор, - растерянно произнесла Мира и, пошатываясь, пошла обратно к выходу из здания. Ей нужен был воздух. Ей казалось, что сейчас силы ее оставят, и она просто упадет прямо посреди широкого коридора. Пришлось опереться на стену.
  Позади нее Павел Степанович разговаривал с Настей.
  - Вот не понимаю я эту молодежь, Настен. Ведь на их благо стараешься. И тебе, наверное, неудобно сейчас будет перенастраиваться?
  - Да все нормально, Павел Степанович. Спасибо за заботу.
  'Перенастраиваться?'
  Мира обернулась и посмотрела на Настю. Моральных сил почти не было, но она хотела задать еще один вопрос.
  - Майор, разрешите уточнить.
  Настя посмотрела на нее жестким, колючим взглядом, как бы давая понять: 'Не надо. Просто иди'.
  - А кто будет курировать Грифа вместо меня?
  - Я.
  Настя смотрела ей прямо в глаза, не мигая. Мира постаралась ответить тем же, но картинка поплыла, и она не могла сосредоточить взгляд.
  'Предательница...'
  
  
  ГЛАВА 3
  ГЛАЗАМИ МЕРТВЕЦА СМОТРЕТЬ НА СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. часть 1
  
  
  29 сентября 2054 года
  5:30 утра
  Лагерь 'Точка Отсчета'. Условно безопасная часть Зоны Отчуждения.
  
  - Просыпайся! На выход!
  Слова сопровождались пинком по ноге. Не то, чтобы это доставляло какой-то дискомфорт. Сквозь экзоброню все равно ничего не чувствовалось. Но Гриф предпочел бы еще немного поспать.
  - Эй, 'псина', на выход, я сказал!
  В этот раз пнули в плечо. Видимо, придется просыпаться. Гриф открыл глаза.
  - О, глазки открыл... Хорошо спалось? Не желаешь кофе? Сколько яиц на завтрак? Два? Три? С беконом пожарить?
  Гриф сидел на небольшой скамье для десанта. Снаружи шумели винты. Слишком громко. Видимо, сбрасывают тягу. И не болтает. Значит, это не очередная глупая шутка десантников Оплота, и они реально на земле.
  'Интересно, а нормально поспать получится?'
  Гриф поднял глаза. Сверху вниз на него смотрел здоровый десантник в экзоброне типа 'Витязь 11Д'. Обычная экипировка десантуры. Крепления под приспособления для десантирования, пара разъемов для подключения доп. вооружения в районе плеч. Сама броня выглядела массивной и хорошо защищенной. На вкус Грифа, она была слишком не практичной. Стандартная энергоячейка очень быстро расходовалась при активном бое, для которого 'Витязь' предназначался. Шумная, заметная, выбрасывающая в атмосферу много тепла и еще много недостатков, которые, по мнению Грифа, делали ее непригодной для личного пользования.
  - Ну так что, 'псина'? Не стесняйся, говори, - широкое лицо десантника растянулось в неприятной улыбке. Так обычно улыбались люди, привыкшие безнаказанности.
  - Если шутка затянулась, значит она плохая... - пробормотал Гриф, поднимаясь и закидывая на плечо рюкзак с вещами.
  Товарищи десантника тут же заржали, довольные таким поворотом событий. А у него самого лицо начало наливаться кровью.
  - Что ты там сейчас вякнул, 'псина'?
  Гриф просто его проигнорировал, обойдя, как столб, мешающий ему выйти из вертолета. Десантура, по старой доброй русской традиции, считала себя элитой среди всех войск. А уж на безымянных вообще смотрела, как на говно. Было много случаев, когда безымянные запрашивали поддержку, и десантники заставляли своих пилотов лететь медленней или более длинными маршрутами, чтобы безымянных потрепало посильней. Их за такое по головке не гладили, конечно. Но и особо не наказывали. Так был устроен мир, в котором жил Гриф. Хотя, ему, по большому счету, было наплевать на десантуру. От Оплота ему нужно было только снабжение и исполнение Договора. Ни то, ни другое, в зону ответственности этих охреневших дуболомов не входило.
  - Эй, 'пес', я с тобой разговариваю! - не унимался десантник.
  'Интересно, они находят это забавным, обращаться ко мне по этому 'званию'?'
  - Видимо, 'псина' не думает, что тебе нужно отвечать, Виталь! - подколол десантника один из товарищей под новый взрыв смеха.
  'Ну вот...' - вздохнул Гриф.
  Он не часто имел дело с войсками Оплота. Не было необходимости. Но с десантурой всегда было тяжело.
  Вот и сейчас, взвинченный товарищами, злой десантник решил проучить его. Тяжелый ботинок экзоброни с громким звуком впечатался в пол 'Гадюки', когда он перенес весь свой вес на одну ногу, чтобы ударить Грифа в спину. Конечно, Гриф мог ему ответить. Но не видел в этом никакого смысла. Вместо этого он одним быстрым и плавным движением выпрыгнул из 'Гадюки' и бронированный кулак задиры по инерции впечатался в перегородку, отделяющую кабину пилота от десантного отделения. Внутренние перегородки не были бронированными, и кулак в экзоброне просто пробил хлипкий металл.
  - Ах ты... - начал было десантник, но его оборвал звучный бас из кабины.
  - Виталя, твою мать! Ты в конец охренел?! Или зубы лишние появились?!
  Десантник как-то сразу сдулся, и вся его напускная бравада улетучилась.
  - Но это не я! Это чертова 'псина'! Он увернулся от удара! - начал оправдываться Виталик.
  - Просто ты бьешь, как баба! В спину даже попасть не смог! Стукану капитану, он из тебя все говно быстро выбьет!
  - Ну не будь ты крысой, Валер!
  - Ты кого крысой назвал, молокосос?!
  Дальше Гриф не слушал. Обычная дружеская перепалка. Ничего интересного. Кому-то прилетит пара лещей, кто-то проставится, и переборку залатают. Все это старо, как мир. Конечно, в их общении было некое дружеское тепло. Но для Грифа это было чем-то ненужным и лишним в жизни.
  Единственное, что он подметил, это как десантник резко сдулся, когда появился кто-то равный или более сильный. Для Грифа это значило, что в бою этот бравый парень будет уязвим.
  Осмотревшись, Гриф увидел не меньше трех десятков замаскированных транспортных вертолётов. Каждый вмещал до двадцати бойцов.
  'Около полусотни' - прикинул он - 'Будет много мертвых. Интересно, как быстро они отступят?'
  Он не хотел лететь. Не потому, что боялся умереть. Для безымянного жить бок о бок со смертью - серая обыденность, которая даже перестала щекотать нервы. Он не хотел лететь, потому что важна была не его жизнь, а время, которая его жизнь дает его семье и дочери.
  - Гриф!
  'Женский голос. Знакомый'
  Он повернул голову в сторону кричащей. Около нескольких низких палаток, рядом с которыми тлели едва заметные костры, стояла девушка в экзоброне и махала ему рукой.
  - Гриф, это серьезно ты?
  'Кто это?'
  Включив ночное видение и оптическое усиление, он сумел рассмотреть ее лицо. Фильтр цвета показывал, что у нее рыжие волосы. И она носит броню типа 'Наблюдатель'. Он знал только одну такую девушку.
  'Цитрин'
  - Гриф, иди сюда! Эй, ленивые жопы! С нами полетит Гриф!
  Еще он вспомнил, из-за чего старался ее избегать. Девушка слишком привлекала внимание к нему самому. Грифа это нервировало.
  
  Места, где безымянные разбивали свои временные лагерьки, иначе это не назовешь, всегда были одинаковы. Низкие, стелющиеся вдоль земли палатки, которые всегда маскировали. Костры в глубоких ямах, укрытые так, чтобы пламя невозможно было увидеть издали. Люди стараются или сидеть, или лежать. Кто-то чинит броню, кто-то готовит боеприпасы. Народ тихо болтает между собой, делится новостями и рассказывает всякие байки. Одним словом, унылые места, единственная задача которых - дать сбившимся на время людям возможность немного передохнуть. Такие лагеря обычно образовывались максимум на неделю, чтобы безымянные, посменно патрулируя и охраняя друг-друга, могли выспаться и заняться сугубо бытовыми делами.
  - Эй, Гриф! Я тебя почти год не видела! На твоем участке тишина такая. Ты в другое место подался?
  Цитрин болтала без умолку. Она была слишком шумная. Он в принципе не очень любил общество людей. Ему хватало общения с ангелом. С другими безымянными он контактировал только в случае необходимости. А вот рыжая девушка была полной его противоположностью, и любимицей всех лагерей.
  - Нет. Просто мало железяк, - коротко ответил он, устраиваясь немного в стороне от всех.
  - Мало железяк... Может, ты потерял нюх? - довольно улыбнулась Цитри, - Глядишь, скоро я тебя обгоню. У меня уже за пять сотен!
  Гриф просто проигнорировал ее. Цитрин любила прихвастнуть. Ему пришлось целых два месяца с ней бродить по Зоне. Работали, как снайперская пара. Стрелять она, конечно, умела. Да и в деле была хороша. Но в остальное время просто невыносима.
  Цитрин, как назло, будто бы решила к нему прилипнуть, и подсела рядом. Несколько безымянных тут же подтянулись следом.
  'А я хотел почитать...' - расстроенно подумал он, глядя на рюкзак, в котором лежала заветная книга.
  - Ну так какой счет, Гриф?
  'Какой счет?' - это стандартный вопрос у всех безымянных. Универсальная тема, которая иногда звучала вместо привычного человеческому уху 'как жела?'. Он не любил этот вопрос. Хотя бы то потому, что было принято на него отвечать. В каждом обществе, даже у безымянных, были свои правила, и свой этикет.
  - Тысяча девятьсот двадцать подтвержденных.
  - Тысяча девятьсот двадцать...
  - Подтвержденных!
  Со всех сторон раздались привычные перешептывания. Кто-то присвистнул, кто-то раздраженно фыркнул.
  - Тебе еще лет шесть нужно, чтобы до штуки добить, - хихикнул один из безымянных, обращаясь к Цитрин.
  - Иди ты нахрен, Ярик. Ты вообще просто номерной, - фыркнула на него девушка, надувшись.
  И разговор затих. Так же быстро, как и начался. Безымянные расползлись обратно, и вернулись к привычным тихим разговорам.
  'Шоу закончилось' - облегченно подумал Гриф. С каждым годом он дичал все больше, и больше.
  Цитрин продолжала сидеть рядом. В темноте было видно, как едва различимые блики костра отражались от ее глаз. Девушка сидела и молчала, глядя в сторону.
  Гриф из вежливости подождал минуту, а потом решил, что можно заняться делами, и потянулся к содержимому рюкзака.
  - Есть хочешь? - неожиданно поинтересовалась Цитрин, - У меня там заяц тушится, если что.
  Предложение было интересным. Тем более, что сам поохотиться не успел. А есть армейские пайки на привале не хотелось. Они были нужны для других случаев. Например, когда охотишься на очередного 'миротворца', и нужно быстро и тихо перекусить.
  Но Гриф молчал. Он понимал, что девушка просто пытается завязать разговор. Потому и молчал.
  - Ты не хочешь еще побегать вместе?
  - Проблемы с 'миротворцами'?
  Цитрин отрицательно мотнула головой.
  - Тогда не уверен. Наверняка, после этой операции, на моем участке будут гости.
  - Я могу помочь.
  - Я справлюсь.
  - Я знаю.
  Гриф замолчал. Он не любил таких разговоров. К нему периодически набивались в пару. Иногда пытались набиться даже целыми компаниями. Но Гриф считал, что безымянный должен быть безымянным, и работать с другими только если есть такая необходимость.
  - Ты всегда такой. Один. И до тебя не дотянуться. Сколько к тебе набивались в напарники?
  - Зачем тебе пара, если нет проблем? Если нужна помощь, таки скажи.
  Девушка сдержанно фыркнула. Как будто все развивалось совсем не так, как она планировала.
  - Я набила полсотни. Я уже не обуза. Вместе бегать лучше. Удобней. Можно отдыхать... Уютней... И не так одиноко.
  Он молчал. Цитрин нужна была опора. А он таковой становиться не хотел. У него была одна цель. И Цитрин для этого была не нужна.
  - Ты ведь живой. Тебе хочется чего нибудь человеческого? Напарника. Подругу. Жизнь...
  Гриф раздраженно закрыл обратно рюкзак. Это был глупый разговор. По крайней мере для него. Он встал, и закинул лямку на плечо. Отдых не задался.
  - Гриф? - девушка посмотрела на него снизу вверх. Сейчас она выглядела ранимой, уязвимой и слабой. Даже в своей броне, и со снайперской винтовкой под рукой.
  - Мертвые должны быть мертвыми. Или умрет Зона. А с ней и Договор. Иначе, зачем я здесь уже десять лет?
  Он направился к ближайшему костру. Там Цитрин не будет поднимать темы напарника. Лучше терпеть разговоры безымянных, чем вот эти попытки вернуть себе осколки жизни, которую люди сами же и разбили, кинув в горнило войны ради цели, которую вписали в Договор. Человечество все равно умирает. А он может дать важным для него людям время пожить. Это самое важное. Самое.
  В ухе появилось привычное покалывание от встроенного приемника.
  - Гриф.
  Голос ангела был незнакомым. Видимо, дали нового взамен Миры. Бывает и такое.
  - Слушаю.
  - Тебя ждут в полевом штабе.
  - Принято.
  'За то, не будет разговоров не по делу'
  
  
  Пока он шел через лагерь к месту, где, со слов нового ангела, располагался штаб, на него косо смотрели все встречные. Его экзоброня отличалась от той, что носили в армии Оплота. На ней было практически никаких отличительных знаков. Вся потрепанная и заляпанная грязью, под слоем которой с трудом угадывался камуфлированный окрас. В основной лагерь Гриф вошел, как обычно, в плаще. Но так его тормозили на каждом шагу, и приходилось постоянно показывать метку безымянного, а потом ждать, когда десантники свяжутся с руководством и проверят, что к чему. В конце-концов командование операцией это так достало, что по рации прошел приказ - следующего, кто спросит про людей с меткой безымянного, сгноят на губе.
  Метка безымянного. Кроваво-красный круг с черепом на могильном камне внутри. И под черепом только номер. Такая-же метка была вытатуирована у него на теле в нескольких местах. Глупая забота о том, чтобы безымянных после смерти можно было опознать.
  Гриф улыбнулся, как будто вспомнил что-то приятное. Тогда Оплот еще играл в благородство, и планировал находить тела, вносить их в реестр. Соорудить огромный памятник героям войны.
  'Чушь собачья'
  Трупы безымянных стали бросать на корм животным уже на третью неделю формирования Зоны. Тогда из двадцати тысяч первых безымянных выжило только полторы. Но каждый выживший стоял десятки солдат. Первые безымянные ценой ужасающих потерь смогли заложить основу для Зоны Отчуждения, которая позволила жителям Оплота вздохнуть спокойно и жить почти мирной жизнью.
  - Эй, 'псина', куда торопишься?
  Гриф вырвался из воспоминаний и обнаружил, что стоит около штаба.
  'Давненько я так не вспоминал эти деньки' - снова улыбнулся Гриф так, как будто тогда был не кошмар наяву, а веселые детские игры.
  - В штаб, - коротко ответил он караульному десантнику, который наставил на него реактивную штурмовую винтовку.
  - Да кто тебя в штаб пустит, 'псина'? - заржал второй десантник.
  Часть десантуры периодически совершала совместные боевые операции с безымянными, и некоторые даже знали Грифа. Но, даже не смотря на то, что один безымянный-'псина' на поле боя стоил минимум взвода десантников, те продолжали презрительно плеваться в их сторону. Гриф считал это странным. Хотя ему, как это водится, по большей части было все равно.
  В ответ на вопрос десантника, Гриф пожал плечами и ткнул за спину караульных. Первый, который продолжал держать его на мушке, даже не пошевелился. За что, кстати, Гриф его даже мысленно похвалил. Бдительность у него есть. А второй повернулся.
  За спиной десантуры стоял генерал-майор Андреев. Старый ветеран, который успел повоевать сначала вместе с 'миротворцами', потом против них. А потом и бок о бок с безымянными. И сейчас, судя по всему, он командовал операцией.
  - Ты на кого оружие наставил, солдат?! - рявкнул Андреев, от души размахиваясь и отвешивая бдительному караульному хорошую, 'отцовскую' затрещину.
  Бронированная перчатка ветерана со смачным грохотом приложилась к шлему десантника, и того срубило с ног так, будто его локомотивом переехало.
  Андреев, который хоть и не прошел всего ада первой партии безымянных, повоевал с ними достаточно, чтобы проникнуться к смертникам глубоким уважением.
  Второй десантник тут же вытянулся во фрунт, и Грифу на секунду показалось, что он чувствует запах страха солдата даже сквозь экзоброню.
  - Ты кого псиной назвал, а? - повернувшись к нему, поинтересовался Андреев таким тоном, что безымянный на долю секунды позавидовал выдержке бедолаги.
  - Н-н-н-н...
  - Н-н-н-н-но что?! - передразнив заикание караульного, яростно проскрежетал генерал.
  - Н-н-но он ведь 'псина', товарищ генерал...
  На висках и лбу Андреева от злости вздулись вены. Схватив десантника за выступ нагрудной бронепластины, он резким рывком едва не уронил того на колени.
  - Его зовут Гриф, ясно тебе, говнюк обосранный?
  Солдат резко закивал головой в шлеме.
  Вокруг собралась толпа зевак человек в тридцать из числа тех, кто хотел посмотреть, как Андреев, за строгость характера и справедливость получивший среди десантуры прозвище Батя, разносит накосячивших караульных.
  - А теперь пошел прочь. Сдашь пост и завтра прыгнешь вместе с безымянными, в первой волне, понял меня, засранец, - прорычал генерал, отпуская солдата.
  Но тот, вместо того, чтобы встать, плюхнулся на задницу. Гриф мог понять бедолагу. Десантироваться в первой волне вместе с безымянными - билет в один конец. И если обитатели Зоны Отчуждения еще имели шансы выжить, поскольку для них подобные заигрывания со смертью были привычными, то для десантуры это был билет в один конец. Они не могут сражаться вместе с безымянными, не обучены их тактике и слягут в числе первых.
  - Бать, Костя с Женькой может и перегнули палку. Но зачем так жестко? - раздался голос из собравшейся толпы.
  Андреев выпрямился во все свои два с кепкой метра, и грозно посмотрел на своих солдат.
  - А в чем жестокость, а? Вы же, мать вашу, цвет армии Оплота. Вы что, хуже безымянных? Не вытяните? А? Не вытяните, я спрашиваю? Что молчите, говнюки?!
  Генерал-майор все распалялся. Гриф решил не лезть. Андреев командовал этими солдатами, и только ему решать, как себя с ними вести, и как воспитывать.
  - Так они же смертники, Бать. А наши парни еще пожить хотят.
  Командующий решительными шагами направился к смельчаку, который решил вступиться за двух караульных. Десантники постарались столпиться так, чтобы закрыть товарища. Но возвышающийся над толпой, как живая башня, Андреев решительными движениями растолкал толпу и подошел к смельчаку.
  - Кто такой, солдат? - грозно поинтересовался он.
  - Старший сержант Гришин, товарищ генерал-майор. Третья рота, - вытянувшись, доложился десантник.
  - Шлем сними.
  Солдат замешкался. Гриф понимал, почему. Командир у них имел непростой характер и взрывной нрав. А рука у Андреева была тяжелой. После одной хорошей оплеухи потом час будешь лазить с фонариком, выбитые зубы собирать. Это Гриф помнил еще с тех самых пор.
  - Я сказал, сними шлем, боец!
  - Есть, товарищ генерал-майор, - подчинился десантник и, нажав на специальные пазы, деактивировал крепления.
  'Тридцать три, тридцать четыре года' - мысленно прикинул Гриф, посмотрев на лицо десантника.
  Волевой подбородок, твердый взгляд. Он не выглядел напуганным. И он вступился за товарищей. Хороший признак. Гриф внимательно посмотрел на броню бойца, мысленно делая для себя пометки.
  - Так, замечательно. Гриф, можно тебя на секунду?
  'Ну нет'
  - Иван Палыч, это не нужно.
  Андреев махнул рукой.
  - Давай, парень, не ломайся.
  - Мне это не нужно.
  - Это нужно мне! Мне за этих идиотов отвечать! Давай сюда, говорю тебе!
  Гриф вздохнул. Андреев - хороший мужик. Сейчас он старался для всех. С одной стороны - для Грифа и других безымянных. А с другой - для десантников, которым завтра с ними идти в бой.
  'В конце концов, это всем на пользу' - подумал он, подходя.
  - Отлично. Гриф, а теперь сними шлем.
  Он молча нащупал нужные места. В отличии от брони десантников, экзоброня безымянных обходилась простой механикой там, где это было возможно. Простое правило Зоны: 'Чем меньше мест, где может сломаться, тем лучше'. Застежки отщелкнулись, и он стянул шлем.
  - Свою бритую рожу ты каждый день видишь. А теперь посмотри на него, - прорычал генерал, едва не выплюнув эти слова в лицо старшему сержанту.
  Тот глянул на Грифа, и безымянный даже при неярком лагерном освещении увидел, как расширились глаза десантника и побелело лицо.
  Гриф прошел десять лет беспрерывной войны с самым опасным из всех противников на поле боя, с которыми только сталкивалось человечество. И, естественно, это не прошло бесследно. Его собирали по кускам и вытаскивали с того света не один и не два раза.
  - Смотри! И вы все смотрите, говнюки! Вот так выглядит лицо того, благодаря кому вы сейчас нормально спите, жрете и тренируетесь, а не кормите червей где ни будь в поле! А ваши семьи живут в уютных квартирах, с электричеством, отоплением и другими благами цивилизации! А он живет в поле, и воюет каждый день! Каждый, мать вашу, день!
  Андреев схватил голову десантника и притянул к лицу Грифа.
  - Смотри! - генерал-майор ткнул пальцем в длинный рваный шрам, идущий от переносицы к левой скуле, - Это ему разнесло шлем крупнокалиберной пулей. Еще одну он поймал телом. И знаешь, что он сделал, вместо того, чтобы сдохнуть? Он с пятиста метров вырубил 'миротворца', который его подстрелил, одним точным выстрелом! Одним! С пятиста! Без шлема, в обычную оптику! С рожей в крови и дыркой от пятнашки в брюхе! Ты, сученок, на его месте лег бы и помер. И знаешь, что? Эти пули были не для Грифа. А для меня, старого пердуна. И если бы не Гриф, я бы сейчас валялся костями под какой-то деревушкой, название которой я даже не знаю. А вместе со мной мой зам и твой командир роты.
  Гриф от этих криков уже порядком устал. Ему хотелось получить бриф и вернуться в лагерь. Сейчас он чувствовал себя, как пугалка для солдат Андреева. И от этого становилось противно.
  - Все, Иван Палыч, достаточно, - произнес он, одевая шлем.
  Когда его лицо скрылось от глаз окружающих за броней и визором, Гриф почувствовал себя свободней. Он не боялся ни своего лица, ни мнения этих людей. Он просто не хотел в этом участвовать. Он прибыл сюда для того, чтобы быть заброшенным на очередную заварушку с 'миротворцами', а не для публичных шоу.
  - Палыч, ты что разошелся? - раздался звучный бас из-за толпы зевак.
  Раздвигая десантуру, как волнорез, к ним прошел невысокий, но широкоплечий мужчина в броне.
  - Ты чего моего Гришина мучаешь, Палыч? - поинтересовался он, аккуратно, но настойчиво высвобождая голову старшего сержанта из хватки огромной лапы Андреева.
  - Потому что заслужил. Накосячили твои, Андрюха.
  Майор Корнилов, а это был именно он, осмотрелся и заметил Грифа.
  - О, так это-же Гриф! Старина! Так ты вместе с моими завтра в пекло прыгаешь?! От это новость хорошая! Присмотри там за ними!
  Гриф молча кивнул.
  - Да хрен тебе, Андрюха. Твои обалдуи тут его говном поливают, и автоматом в лицо тычат.
  Глаза Корнилова сузились.
  - Кто?
  Андреев поочередно указал пальцем в провинившихся.
  - Ясно, - нахмурившись, произнес майор, и затем зычно рявкнул на своих, - Вам заняться нечем?! Быстро разошлись и экипировку на ревизию через пятнадцать минут мне всем составом!
  Гриф не стал слушать этот разнос. Демонстративное поведение двух ветеранов для него было равносильно презрительному поведению десантуры.
  
  
  В штабной палатке было просторно. Все собрались вокруг большого стола, на котором лежала голографическая карта. Зайдя, Гриф кивнул собравшимся и встал так, чтобы видеть все, но при этом не бросаться в глаза.
  - Палыч, ты что там, опять молодняк разносил? - обратился к Андрееву один из присутствующих.
  Гриф посмотрел на говорившего. Судя по знакам различия, он из техобеспечения. Полковник. Значит, скорее всего, на нем снабжение операцией. Нужный человек.
  Глаза безымянного быстро пробежались по собравшимся. Авиация, инженерные войска, штабисты из службы планирования, медицинская служба. Все нужные. Кроме одной девушки, чьи нашивки были ему незнакомы. Но он не стал забивать себе голову.
  - Да! Совсем потерялись! Решили Грифа задирать, идиоты! - снова начал расходиться не успевший остыть Андреев, - Назвали его 'псиной' и смертником.
  Все присутствующие посмотрели на безымянного. Гриф уже устал от этого внимания, и решил, что пора бы уже осадить генерал-майора.
  - Иван Палыч, достаточно.
  - Гриф? - удивленно переспросил командующий десантниками.
  - Достаточно. Они не сделали ничего, что бы претило мне или оскорбляло меня.
  Сказать, что Андреев и собравшиеся офигели, это не сказать ничего. Особенно впечатлен был именно командующий, который до этого с пеной у рта защищал его перед подчиненными. А за одно и использовал в качестве пугалки.
  - Погоди, погоди... Я сейчас не понял.. Ты меня считаешь виноватым? Да я тебя защищ...
  - Да.
  Гриф быстро пробежался глазами по собравшимся. Все переглядывались, кроме непонятной девушки. Она пристально смотрела на безымянного.
  - Ну-ка, поясни... - сузив глаза, сдержанно произнес Андреев.
  - Тут нечего пояснять. Безымянные - смертники. Ветераны безымянных - 'псины'. Все по делу.
  - Но!
  - Никаких но. Правда в том, что Оплот, то есть вы, все вы, отправили меня и таких как я, на смерть. В обмен на Договор. И мы на это подписались. Все честно. Никто не в претензии. И меня это устраивает.
  Андреев схватился за короткие седые волосы.
  - Ты вообще понимаешь, что ты несешь? Вы же люди, мать твою, Гриф. Люди, не машины!
  Гриф покачал головой.
  - Мы мертвецы. Все безымянные - мертвецы. Просто у каждого свой срок. Мы все умрем. Оплот отправил нас на убой, чтобы выжить. И никакие ваши моралистические поползновения это не изменят. Наша кровь - цена за вашу жизнь. Твоя оплеуха тому бедолаге не искупит тысяч жизней безымянных, которых сожрали волки и вороны. И мне тошно от этой вашей доброты. Просто дайте нам хорошо сделать свою работу, и пусть Оплот делает то, что обещал. На остальное мне насрано. Все, что меня волнует - это время. Так что давайте закончим с этой лживой моралью, и вы расскажете, куда и как нам нужно высадиться.
  Все собравшиеся молча пялились в голокарту. Все, кроме той самой девушки, которая выглядела совершенно спокойной, и продолжала внимательно смотреть на него.
  Гриф молча снял шлем и вопросительно посмотрел на нее.
  - Здравствуйте, Гриф. Меня зовут Анастасия. Я командую ангелами в этой операции. А еще я - ваш новый куратор.
   Продолжение можно прочитать тут: https://author.today/work/153877
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"