- Тимофей. Тимофе-ей! Очнись, парень. Дурацкое имя. Но что тут поделаешь. Имя - это то, как тебя называют другие. Кем бы они ни были, эти другие... Без других человек существовать не может, следовательно, и без имени ему не обойтись. Так говорит наставник и опекун. С ним можно было бы поспорить, но спорить Тим не любил. Смысл? Все равно никому ничего не докажешь. Равно как и они ничего не докажут тебе. Закат разложил над горизонтом свой многокрасочный пасьянс. И струилась музыка в воздухе - неуловимая, почти неслышная уху. Детская память еще хранила в себе другой закат и другую мелодию. Но это было так давно, что впору засомневаться - а было ли оно вообще? Приветливое небо Земли и ласковое тепло родного Солнца... Эта Земля привечать чужаков не спешила, а уж называть здешнее Солнце ласковым мало у кого поворачивался язык. Но была, была и у чужого мира своя симфония! Надо только суметь услышать ее. Суметь понять. И тогда... тогда... - Тим! Да очнись же ты, наконец! Мельтешит перед глазами чья-то ладонь, мешает видеть и слушать. Мелодия заката гаснет, теряется окончательно. Не поймать и не удержать, как ни старайся. Ну, сколько можно, достали просто, как они мешают жить! И слушать. Все они. - Пойдем, Тим. Пойдем. Наставник и опекун, Олег Ольгердович. Вообще-то, он врач-генетик. Из старых еще, на Земле родился, в Поиск ушел уже немолодым. Но тут уж не до практики по специальности, пришлось заняться совсем другими делами. Иногда Тим помнил, что его связывает с этим суровым человеком, иногда - нет. Это было неважно. Все было неважно. Кроме музыки. Она жила вокруг всегда, сколько Тим себя помнил. И он не забыл, как однажды удивился, узнав, что музыку эту никто, кроме него, не слышит. И не понимает даже, о чем идет речь. Тим с тех пор забыл очень многое, но свое удивление помнил. Как можно жить без музыки?.. Но они жили. Все они. Разумные, капризом судьбы сведенные вместе на одной планете, где им теперь предстояло жить. В мире и согласии или в алчбе и раздорах - это уж как получится. Если получится вообще. - Тим,- проговорил Олег Ольгердович.- Очень тебя прошу. Не уплывай. Ты мне нужен. Каждый человек несет в себе свою симфонию. Услышь ее, и ты услышишь человека. Наставника Тим слышал не всегда: тот умел закрываться. Но сейчас в его мелодии отчетливо звучали беспокойство, тревога и самый настоящий страх. Тим ощутил укол яркого любопытства. Что могло испугать наставника? Машина шла сквозь пустыню, вслед закату. Перистые облака расчертили небо в забавную косую клеточку. Впрочем, забавным они выглядели только для неискушенного взгляда. Завтра на город упадет черная буря. Зря, что ли, уже сейчас над горизонтом вставала дымная полоса, застившая солнце! Тим смотрел на закат, вслушиваясь в мелодию тихого вечернего света. И казалось, что еще миг, еще один только миг и - придет откровение, грандиозное, как звездное небо над головой, и простое, как песок под ногами. Симфония, что примирит враждебный мир с чужими ему людьми, которых сюда никто не звал,- явились сами, не прошенными и не желанными гостями. Еще миг... Еще... Понимание не приходило, скользя по краешку осознания. - Тим! Я же просил тебя. Тим вздохнул. Оправдываться, спорить, что-то доказывать - это не по нему. А объяснять... У вас же первый телепатический ранг, Олег Ольгердович, и вы все равно не понимаете! Что вам можно тогда объяснить голосом? - Пойдем, Тим. Пойдем. Тим выбрался из машины, прислушиваясь к музыке нового места. А она была такова, что хотелось замереть и слушать, слушать и слушать,- бесконечно. Они стояли у подножия гигантского леса. Огромные деревья с воистину неохватными стволами поднимались на невероятную высоту. В серых сумерках кроны деревьев сияли диковинными цветами-фонариками. Впрочем, симфония этого могучего леса тоже была здесь чужой. Такой же чужой, как и мелодия города, откуда приехали Олег Ольгердович с Тимом. Их встречали. Высокий могучий мужчина в черном. Вооруженный. Тим поневоле вздрогнул: мелодия этого человека была симфонией убийцы. Не его ли так боялся наставник?.. - Будьте достойны деяний своих предков, Клаверэль барлаг,- церемонно приветствовал его Олег Ольгердович. - И вы достойны будьте тоже,- неспешно отвечал тот.- Что же вы в одиночку путешествуете?- с иронией продолжал он.- Этак ведь и пропасть недолго. - Я надеюсь на ваше благоразумие, барлаг,- осторожно сказал Олег Ольгердович. - Достойная надежда,- согласился Клаверэль барлаг. - Вы рискуете,- помолчав, выговорил наставник. - Возможно. Но это мои проблемы, верно? Тим не понимал, о чем, собственно, у них идет речь. Но мелодия Клаверэля барлага нравилась ему все меньше и меньше. - Если бы только ваши,- вздохнул наставник.- Ведь инфосфера непременно отследит случившееся. Первый ранг ко многому обязывает, знаете ли. - Ваш коллективный телепатический разум - это всего лишь разум,- презрительно бросил барлаг.- Как и любой другой разум, он может быть обманут. Или введен в заблуждение. - А вам оно зачем надо?- любопытно спросил Олег Ольгердович.- Лично вам? - Честно? Вы мне не нравитесь. - Хороший повод,- оценил Олег Ольгердович и вдруг кивнул на своего спутника.- Это Тимофей. Вы должны бы помнить Тимофея, барлаг. Серьезная угроза. Одно удовольствие слышать, как переменилась мелодия противника: грозную уверенность в собственных силах прошило резким диссонансом страха. Вот только непонятно было, почему Клаверэль барлаг должен был помнить его, Тима. А тот помнил. И не просто помнил,- боялся! - Что вам нужно?- неохотно, сквозь зубы, бросил Клаверэль барлаг. - Проводите нас к вашей высокочтимой матушке... Это был вовсе не город в лесу, как ошибочно полагали многие, не бывавшие здесь ни разу. Это был лес-город или город-лес - огромный мегаполис, с заботой и любовью выращенный на чужой неприветливой земле. Краш-шаогEм, столица Севера. Тим не помнил этого города. Но что-то отзывалось в памяти... Что-то, связанное с большой бедой. С бедой, которая едва не случилось. Но что отвело её, Тим не помнил... ...Север и Юг. Два полушария одной планеты, две расы, не сумевшие разойтись в необъятном космосе. Одних изгнали, другие покинули материнскую планету сами. Одни не хотели бросать уже построенные новые города, другие не могли уйти в очередной поиск - ресурсы их корабля были истощены. Красивый жест доброй воли: проявим милосердие к собратьям по разуму. Разделим планету пополам и будем жить, мирно и дружно. Вот только представления о мире и дружбе оказались у обеих рас слишком разными. И вместо дружбы возникло взаимное недоверие, а вместо мира - вооруженный до зубов нейтралитет. На планете же тем временем обнаружилась местная, коренная жизнь, чужаков привечать не пожелавшая... ...Раласву Алашен, а-свери и барлума, одна из влиятельных военных лидеров Севера. Тим смотрел на нее и слышал свое сердце. И пусть оно билось не в такт мелодии госпожи Алашен, не важно. Важно лишь то, что она есть, эта удивительная женщина, здесь и сейчас, совсем рядом. - Раласву барлума, саташ вессекхаял,- тихо сказал Тим, зная, что ей будет приятно услышать эти слова. - Хайлумвессек на-сатоари,- с улыбкой ответила она; голос ее звучал как музыка. - Тимофей!- изумленно воскликнул Олег Ольгердович. Тим промолчал. Каждый человек, каждое живое существо, каждая вещь несут в себе неповторимую, лишь им одним присущую мелодию. Надо только суметь услышать ее... Язык северян был Тиму неведом, просто симфония, принадлежавшая Раласву Алашен, подсказала правильные слова. Но поди объясни это, попробуй! Когда он понял, что его не только не слушают, но и попросту не хотят слышать, то замолчал. Телепатам голосовая речь ни к чему, в общении с лишенными дара голос - лишь дань формальной вежливости. Нетелепаты же - самые упертые люди на свете, с ними вообще говорить не о чем. Тим замолчал. И молчал уже давно. - Тимофей?- переспросила госпожа Алашен.- Я думала, что вижу перед собой его сына! - Нет,- сказал наставник.- Это Тимофей. - Но... - Потом. У нас есть дела поважнее. - Верно. Да, верно,- она надолго задумалась, потом сказала:- Мы одни. Можем говорить откровенно. Именно этого и недостает а-свериому Галлуоры и Советы Новой России - откровенности. Олег Ольгердович посмотрел на барлага, изваянием застывшего за спиной госпожи Алашен. - Нет,- ответила она на невысказанный вопрос.- Он останется. - Хорошо,- кивнул Олег Ольгердович.- Итак, повторяю, идея была неплохой. У них и впрямь оказалось какое-то подобие инфосферы. Но поладить с нею оказалось не проще, чем вот с ним,- кивок на Тима.- К наземным атакам, как изволите видеть, прибавилась теперь мощнейшая агрессия по всему пси-диапазону. Мы уже и не рады, что связались. - Поподробнее, пожалуйста. - Поподробнее?!- телепат явно вышел из себя.- Пожалуйста! На общение с вами я могу выделить лишь четверть своей личности, а остальные три четверти заняты поддержанием и обороной инфосферы, и, черт возьми, это здорово напрягает! В нормальном режиме любой перворанговый обязан отдавать инфосфере не более трети активного сознания. Еще пара месяцев такого нечеловеческого напряжения и мы сгорим, как спички; обрыв же инфосферы - это гибель всех нас! Даже нетелепатам при этом достанется такой ком депрессий и нервных срывов, что больше половины из них покончит с собой сразу же, а остальные тихо сойдут с ума чуть погодя. Мы не справляемся, это же очевидно; даже объединив усилия, мы не справляемся, поэтому я и прошу вас обратиться к метрополии за помощью. Чтобы выжечь наконец всю эту кристаллическую нечисть дотла! - Это исключено. - Почему? - А почему вы сами не свяжетесь со своей метрополией? - Как, проклятье?!- Олег Ольгердович всплеснул руками.- Когда все перворанговые заняты этой бессмысленной войной? И вы, наверное, шутите, сравнивая потенциал гигантской космической державы и одной-единственной солнечной системы! - Я серьезна,- сердито сказала Раласву Алашен.- Конечно, метрополия может выслать десант, который запросто выжжет дотла всю эту кристаллическую нечисть, как вы изящно выразились. Да заодно с нею и нас с вами! Здесь я тоже серьезна предельно. У нас были причины тихо исчезнуть, не оставляя координат поиска в Службе Изысканий. Тим перестал их слушать, бесконечные споры были ему не интересны. Музыка вновь захватила его. Волшебная мелодия, изменчивая, непостоянная. Не запомнить и в памяти не удержать... Если бы только они не мешали! Все они. Он бы нашел, давно нашел бы мелодию, ту единственную, неповторимую симфонию, которая объединила бы всех, чужих и своих, с суровым и неприветливым миром, доставшимся им в звездной лотерее. Но стоит только начать слушать по-настоящему, глубоко и полно, как рядом тут же возникают врачи и назначают "синие сны", психорелаксивную терапию, от которой глохнешь на неделю. На месяц! Если б только ему не мешали... ... проблема!- говорил Олег Ольгердович.- Вы что, думаете это так просто? Взять и передать вам все наши паранормы? Как какой-нибудь слиток или драгоценный камень? Мы работали над изменением генома больше двухсот лет. Прежде, чем нам удалось досконально изучить и успешно внедрить хотя бы телепатию. И сколько же было неудач, сколько исковерканных жизней! А вы, Раласву а-свери, вы готовы? Готовы калечить жизнь ваших детей и внуков ради сомнительных результатов в отдаленном будущем? - Двести лет? - Двести,- твердо сказал Олег Ольгердович.- Не меньше. - Нас сомнут за меньшее время.- задумчиво отозвалась госпожа Алашен.- Плохо. - Плохо,- согласился Олег Ольгердович и продолжил:- Ведь поймите же, одной телепатии недостаточно. Нужны другие паранормы. Пирокинез, целительство, ясновидение. Именно то, о чем мы сами практически ничего не знаем и с чем не умеем работать на должном уровне. - Вы лукавите, Олег,- заметила госпожа Алашен.- Не умеете работать, вы говорите. Но вот я вижу вашего Тимофея: он ничуть не постарел за столько-то лет. Значит, и секрет вечной юности вам не в диковинку! - Тимофей,- с горечью сказал Олег Ольгердович.- Да, он остался юнцом - внешне. Да, он способен усмирить вулкан и остановить неуправляемую реакцию термоядерного синтеза. Но вы посмотрите на него повнимательнее. Он же неполноценен. Он аутист. Побочный эффект паранормы неограниченного психокинеза как раз и выражается в различных нарушениях функции коры головного мозга. Сколько было неудач прежде, чем мы сумели получить жизнеспособного ребенка с такой паранормой! И вот он перед нами, живой, здоровый и повзрослевший, но, право слово, лучше было бы ему не родиться вовсе... - Тогда почему же вы его не усыпили?- неприязненно спросил Клаверэль барлаг.- Глупо и безответственно доверять такую мощь полному придурку! - А вы попробуйте. Поднимите на него руку, барлаг, и я посмотрю, что от вас останется! Тим шевельнулся, посмотрел на барлага. Долго смотрел. Северянин отвел взгляд первым. - Аутист, но инстинкт самосохранения у него на высоте,- с удовлетворением сказал Олег Ольгердович. - Я слышал, этот малый приносит несчастья. Везде, где бы он ни появлялся, возникали трагические случайности. Статистику последних происшествий невозможно объяснить простым совпадением! Тоже побочный эффект паранормы психокинеза? - Скорее всего,- не стал отрицать Олег Ольгердович.- Психокинетическая паранорма даже в урезанном виде преподносит немало неприятных сюрпризов. Так, солдаты-пирокинетики неспособны к продолжению рода: все их дети и даже клоны погибают в младенчестве; целители живут слишком мало, самое большее лет тридцать; ясновидцы сходят с ума при первом же серьезном всплеске пророческих озарений. Почему так происходит,- непонятно. Даже мне. Ну, а Тим - уникален. И его проблемы... уникальны тоже. - Значит, раз Тимофей сейчас с нами, это не к добру, верно?- уточнила Раласву Алашен.- - Безусловно. - И с кем-то из нас гарантированно произойдет несчастье...- задумчиво проговорила она.- Ну, в таком случае ваш сегодняшний визит, Олег, я расцениваю как акт агрессии по отношению к моей семье! Со всеми неприятными для Юга последствиями. - Искренне надеюсь, что несчастье произойдет с вашим сыном, Раласву. Он споткнется на ровном месте и свернет себе шею! В лучшем духе ваших вековых традиций. Злость барлага плеснула по всей комнате невозможной какофонией. Тим поспешно зажал уши - не помогло. - Адайне!- гневно воскликнула Раласву Алашен.- Это серьезное оскорбление! - И не голословное, увы.- Олег Ольгердович протянул флэш-куб.- Вот факты. Проверенные и перепроверенные не один раз. Я мог бы напрямую обратиться в ваш а-свериом, но все же решил сначала передать информацию именно вам, Раласву. Изучите на досуге. Если подобное повторится еще хотя бы один раз - неважно где, неважно с кем и неважно как!- инфосфера снимет пси-защиту с Севера и выкручивайтесь дальше сами как знаете. - Вы нам угрожаете, Олег? - Нет, что вы, Раласву. Ставлю перед фактом. Официально и для протокола. Тим потянул из кармана портативный синтезатор. Пришла пора навести порядок: симфония встречи окончательно рассыпалась в какофоническом диссонансе и терпеть это было выше человеческих сил. - Не надо, Тим,- с раздражением сказал наставник.- Мы уходим... - Пусть сыграет,- со вздохом сказала госпожа Алашен.- Его игра стoит любых неприятностей... ... И пришла мелодия, грозная и величественная симфония, но в ней по-прежнему звучали разрывы, заполненные молчанием, и каждое такое молчание казнило болью. Как обойти, как закрыть эти разрывы Тим не знал, но он старался. Как умел. - ... ошибочный,- говорила Раласву и голос ее звучал удивительной музыкой.- Он слышит и понимает других людей, он защищает себя, если ему угрожают. Не надо искать болезнь там, где ее нет, Олег. Тимофей - нормален. - Не знаю, не знаю. Очень интересно вы говорите, Раласву. Эмоционально, но... неубедительно. Я наблюдаю за Тимом практически с самого его рождения. Я знаю его лучше, чем самого себя! - У вас есть дети, Олег? - Нет. Но какое это имеет... - А у меня есть сын. И я сама росла при матери. Я знаю, что это такое - материнская любовь. А вы и большая часть вашего народа - нет. Видела я ваши инкубационные залы при биоинженерных лабораториях... Вы штампуете детей, словно это какие-нибудь заводские детали. Они растут, не зная материнской ласки. Многие вообще не знают в лицо своих родителей, только код своей генетической линии! - Нам иначе не выжить,- сказал Олег Ольгердович.- Телепатическую паранорму невозможно получить при естественном зачатии! - Вы слишком увлеклись биоинженерией, Олег. Вы цепляетесь за свои паранормы и не понимаете главного: сверхспособности, не согретые любовью, убивают. Вот и ваш Тимофей, что он видел в своей жизни с самого детства? А между тем в искалеченное вашими безбожными экспериментами тело пришла на редкость одаренная душа. Парень прячется в свою музыку как в раковину, прячется от боли, с которой не в состоянии справиться. Удивительно, что вы, телепат, этого не понимаете. - Интересно. То есть, если провести ментокоррекцию на подавление музыкального дара, аутизм исчезнет? - Я не врач,- со вздохом отвечала Раласву.- Но, думаю, такая ментокоррекция принесет больше вреда, чем пользы. Похоже, вы ни одного моего слова не услышали, Олег. Меня это не радует... ...Тим играл. И музыка лилась из-под его пальцев, мелодия, волнами накатывающая из будущего и прошлого, симфония, зазвучавшая вдруг на все времена. Еще миг... Еще... И она вберет в себя все, и станет единой, грандиозной, как звездное небо над головой, и простой, как песок под ногами... Но разрывы все не уменьшались и сквозь каждый из них лилась боль. ... Яростный бой на подступах к городу... дети на школьной спортивной площадке... взорванный защитный купол... Холодный воздух с кислым привкусом радиации, кровь на прокушенных на губах, плач... Гигантская черная звезда высотой с хороший дом, на лучах звезды - плазма. Кристаллическая нечисть, коренной житель планеты, недовольный наглостью пришлых чужаков. Северяне звали их вуисками... ... Пустыня, равнодушное небо, черные звезды с пламенем на лучах, острые, больно ранящие осколки - как драгоценные капли, как льдистый дождь, как иглы беспощадной боли... ... И мертвая Раласву Алашен на черном, оплавленном песке... Музыка смолкла на долгой диссонансной ноте. Видение потускнело, ушло в память бесчувственным грузом. И наступила тишина... Он очнулся в больнице. В знакомой белой комнате без окон. Пришел в себя и испугался. Музыки не было. Ее просто не было. Ни единого звука! Всегда, когда доктора в очередной раз принимались за него всерьез, музыка оставалась с ним все равно. Пусть слабая, пусть едва слышная, но она была. Всегда. А сейчас стыла вокруг глухая тишина. Тишина давила, отнимала силы, сводила с ума. - А вот теперь давай поговорим, Тимофей. Олег Ольгердович. Следовало ожидать... - Твое сознание активно, Тимофей. Я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь каждое мое слово. Впрочем, можешь не отвечать... Олег Ольгердович прошелся по палате, нервно потер руки. - Тимофей, ты нам нужен. Ты даже представить себе не можешь, насколько! Ты владеешь уникальной паранормой, которая может спасти всех нас. Всех. Даже северян. Ты не имеешь права сидеть в скорлупе и наслаждаться своей музыкой! Ты должен нам помочь. И ты нам поможешь. "Они отняли у меня музыку,- в панике думал Тим.- Отняли насовсем! Олег Ольгердович присел на кровать, взял Тима за руку: - Прости, парень. Тебе несладко сейчас, я знаю. Но ты привыкнешь. Привыкнешь. Мы поможем... Тим молчал. Ведь он нашел, он уже почти нашел свою симфонию, нащупал нужные аккорды! Еще немного, и она зазвучала бы в полный голос. Зазвучала бы для всех! Если бы только они не помешали... А что теперь? Тишина, и никакого шанса найти симфонию мира. Грандиозную, как звездное небо над головой и простую, как песок под ногами. Которая примирила бы Юг и Север. Которая прозвучала бы и для вуисков тоже... Если б только они не мешали! ...Он потерял счет времени. Может быть, прошел день с тех пор, как музыка умерла в нем, может быть - год. Он помнил все мелодии, которые когда-либо проходили через его жизнь, помнил хорошо, но не слышал их. Совсем. И пустота в душе росла. ...даже синтезатора не оставили! Без музыки память смешивалась в калейдоскоп цветных пятен, в которых невозможно было разобраться. Пророческий дар Тима отличался от ясновидения целителей, способных предсказать течение болезни и выбрать наиболее оптимальное лечение. Тим видел катастрофы, несчастья, катаклизмы. Видел и - пытался предотвратить, как умел. Иногда у него получалось хорошо. Иногда одного присутствия в том месте, где должно было полыхнуть бедой, бывало довольно. Но иногда ничего не удавалось сделать. Ничего... И оставалось только сводить к минимуму последствия. Помогать спасателям. Пытаться помочь всем, кому еще можно было помочь... Тим вовсе не приносил с собой несчастий, как ошибочно полагали люди. Он шел впереди них. Он их предвидел. Но сейчас, без привычной музыки мира, все смешалось в неописуемом хаосе. Катастрофы, которые уже свершились. И те, что должны были произойти, но их удалось предотвратить. И те, что еще только входили в настоящее из близкого будущего и будущего отдаленного... ... Вулкан, заливающий лавой один из городов Севера. Или этому лишь предстояло свершиться? ... Мертвая Раласву Алашен... Без Раласву войны с Севером не избежать... Или она жива еще и ее смерть можно предотвратить?! Но война - началась она уже или еще нет?.. Так много зависело от одного-единственного человека, от Раласву Алашен! Она жива или ее уже не стало?.. Но город в песках, построен ли уже город?... Или его возведут еще нескоро? И те дети, что были на школьной площадке, дети которым предстояло погибнуть, родились они или еще нет? Тим стиснул голову, в отчаянии пытаясь навести хоть какой-то порядок в своей пророческой памяти. Без музыки ничего не получалось, совсем ничего. И тогда он начал сам напевать - без слов, все подряд, все, что только мог припомнить. Голос, севший за годы молчания, поначалу не повиновался ему. Но потом... потом... Что-то дрогнуло в мертвой пустоте, заморозившей душу. Слабый отклик, далекий звук... и сколько же радости принес измученному тишиной сердцу этот тихий, на пределе слышимости, звук! Ободренный успехом, Тим продолжал петь, и когда Олег Ольгердович вновь пришел навестить его, он уже знал, что делать. ... Каждый человек несет в себе свою собственную симфонию. Пойми ее, и ты поймешь человека. И если сыграешь в такт... ответной мелодией собственной души... тебе никто не сможет воспрепятствовать. Ни в чем. Ему повезло - в коридоре никого не оказалось. Повезло вдвойне - на ресепшене сидела всего одна девушка с третьим рангом, с ней после Олега Ольгердовича справиться было нетрудно. И в ящичке стола нашелся его собственный синтезатор! Тим по-прежнему не слышал музыку так, как должно. Но он уже знал, что ему делать. Предотвратить гибель Раласву Алашен! Самому умереть, но предотвратить. И времени оставалось очень мало. Буквально до того момента, когда инфосфера получит отчет от Олега Ольгердовича. Инфосферу не проведешь. Слишком уж сложная у нее симфония. Себе дороже связываться, когда каждая секундочка на счету! Но помимо инфосферы, возникла вдруг еще одна серьезная проблема: координаты нужного купола. То есть, характеризующая мелодия звучала очень четко и ясно, но соотнести ее с географической картой оказалось неожиданно трудно. В конце концов Тим оставил бесплодные попытки вразумить городского когитра и отправился к периметру, надеясь, что все так или иначе образуется само по себе. Он искал северян. По договору о взаимопомощи оборона каждого купола включала несколько десятков боевых расчетов Севера. Без их супероружия города Юга давно обратились бы в пепел. А среди северян не рождались телепаты. Без телепатической защиты инфосферы все они давным-давно уже сошли бы с ума... "Нам не выжить друг без друга"- сказала однажды Раласву Алашен и была права, как всегда... ...Они стояли у боевого глайдера, двое парней, увешанных оружием с головы до ног. Тим смело направился прямо к ним. - Что тебе, мальчик?- спросил один. Молчание. - П-шел вон отсюда! Они не терпели посторонних возле своей техники. Могли и плазмой угостить, если кто слишком уж нарывался. - Погоди,- вмешался второй.- Это же тот самый придурок... как его там... Тимофей! - Что ему надо? - Ты у него спроси. Может, ответит. Тим достал синтезатор. Да, он снова сыграет. И эти двое, чьи души звучали так же ясно и громко, как симфонический оркестр в концертном зале, отвезут его в нужный купол и о том забудут. Ни один телепат не будет знать, где Тим находится. Инфосфера не сумеет ему помешать... ... Спортивная площадка была именно такой, какой явилась ему в том видении. Он покатался на качелях, несколько раз подтянулся на брусьях, прошелся на руках по лестничной горке... Обыкновенный мальчишка, каких в округе из дюжины тысяча. Но любой телепат с первого же взгляда понял бы, что это далеко не так. Тим сел на скамеечку, подпер щеку кулаком и стал смотреть на тренажеры. Мелькнула шальная мысль снести все к едрене фене, сплавить в один ком и посмотреть, что будет. Может, лишившись места в пространстве, беда не сумеет прорваться сквозь время? Какой-то неясный, но глубокий страх не давал ему этого сделать. Однажды, очень давно, он уже поступил именно так, и ничем хорошим это не закончилось. Он не помнил, когда, как и где это было, но хорошо помнил боль, которой все завершилось. Боль. ... И вновь раскрылось перед внутренним взором будущее. Взорванный купол, погибающие дети. Кислый привкус радиации на сухих губах... dd>... Вот только - плач был слишком громким, рвущийся сквозь разрушенный купол ветер - слишком холодным, боль в оцарапанной щеке - слишком сильной. Тим вскинулся, разворачивая поля психокинетической защиты, спасая детей, отсекая поток радиации из внешнего мира, губительный для всего живого. Неограниченный психокинез - это абсолютный контроль над материей; Тим пользовался своей паранормой легко и бездумно, почти без участия сознания. Он замер, полностью сосредотачиваясь на том единственно важном событии, что рвалось сквозь тонкую пленочку будущего времени во время настоящее. Секунды томительного ожидания, растянутые на века. Место. Время. Здесь. Сейчас. Гигантская черная звезда ворвалась на площадку, круша все на своем пути. На лучах звезды полыхал синий огонь. Но помимо огня... было что-то еще. Звуки... Музыка... Тим вслушался, дрожа от волнения. Неужели... Да! Грозная мелодия разрушения нашла живой отклик в его сердце: она была, была частью той симфонии мира, которую он безуспешно искал так долго! Пальцы сами выдернули из кармана синтезатор. ... Они стояли друг против друга. Тим, за спиной которого плакали спасенные дети, и черная кристаллическая звезда с пылающей смертью на концах лучей. Затем вуиск дрогнул, пятясь назад, и вдруг пропал, во мгновение ока, без следа. Тим отключил синтезатор. Нашел! Наконец-то он нашел первые аккорды откровения, грандиозного, как небо! Теперь до ясной и цельной симфонии мира оставалось совсем немного. Он отправился по следам исчезнувшего вуиска. Детей, вместе с учительницей заключенных в шар полей психокинетической защиты, потащило следом. Фразы "Чертов аут, куда тебя несет" и "выпусти нас, проклятый придурок" были наименее обидными из всего, что обрушила на голову Тима напуганная наставница. Он не слышал ее. О детях он, по правде говоря, вообще позабыл. Он шел туда, где ярким солнцем сияла для него воплощенная в музыке душа этого мира... ... И лилась неповторимая симфония, грандиозная, как звездное небо над головой, и простая, как песок под ногами. Осмелевшие дети носились вокруг сияющих жемчужным светом гигантских раковин. Причудливым шлейфом вился за каждым ребенком рой крохотных черных звездочек, и музыка их сплеталась с детским смехом, рождая мелодию неповторимой радости. А в вышине зеленовато-серого, расчерченного полосами черных облаков неба парили гигантские звезды взрослых вуисков, невозмутимые, грозные, внушающие не страх, но уважение и благоговейный трепет младшего перед мудростью старших. Тим играл, улавливая лишь ему одному понятный ритм. Он снова слышал музыку, пустота ушла из души навсегда. Он был счастлив. Но где-то за гранью разлитого в мире счастья тревожным диссонансом трепетало предчувствие беды. Слишком легко все прошло. Слишком просто. Тим по опыту знал, что будет еще что-то. Еще одна попытка судьбы получить свое... ...Огонь, яростный бой, смерть... Дети... Те самые дети, которые должны были погибнуть еще во время атаки вуисков на Школьный купол. Словно жили эти дети взаймы, словно будущее отторгало их, отказываясь признавать их жизни полноценными. Тим пытался вмешаться, видит Бог, пытался! Предупредить, предотвратить... Но учительница мало чем могла помочь: она сидела, скорчившись, под стенкой голубой раковины и ни на что не реагировала. Пребывание в гнезде заклятых врагов легло на ее рассудок непосильным грузом. Дети? Они-то что могли понять? Их даже трогать было незачем. А сами вуиски... Тим долго всматривался в небо в ожидании отклика. Отклика не было. Гигантские черные звезды невозмутимо парили в вышине.. Они не просто не слышали надоедливого чужака. Они не хотели слушать, уверенные в своей неуязвимости! И осознавать, что на самом-то деле ничем вуиски не отличались от людей Севера и людей Юга, было невыносимо горько. Упертость, ограниченность, гордыня, чрезмерное самомнение, - все это оказалось присуще им не меньше, чем людям. И пробить стену непонимания не удавалось никак. Тим заплакал, размазывая по лицу злые слезы. Ведь вашим детям тоже грозит опасность. Почему вы не вмешиваетесь, почему?! Ответом ему было лишь пренебрежительное молчание. С востока накатывалась волнами грозная мелодия разрушения. Тим укрепил внешний купол защиты, накрывая непроницаемым полем всю колонию вуисков, и стал ждать. Он не знал, что именно угрожало им и почему, но сидеть сложа руки не собирался. Он собирался сражаться... ... Мгновения яростного боя, растянутые на века... ... Он очнулся резко, рывком Словно вынырнул из неприятного сна, и на миг ему показалось, что он все-таки спит и видит сон. Огромные голубые раковины, сияющие собственным жемчужным светом... это было? Стайки крохотных звездочек, вьющихся вокруг веселых детей - это было? Гигантские многолучевые тени взрослых вуисков, парящих в вышине... а это тоже было? Звенящая в сердце песня, неповторимая мелодия, грандиозная, как звездное небо, и простая, как песок под ногами, она была? И есть сейчас. Ее отзвуки пронзали душу неутихающей, рвущей болью. ...Он медленно оглянулся. Прах и пепел. Ни раковин, ни вуисков, ни детей... руку вдруг пронизало болью. Разжал пальцы и закапала на черный песок алая кровь. На синем иззубренном осколке сжалась в испуге крохотная черная звездочка. Тим негромко напел ей, успокаивая... И увидел вдруг искореженные остовы боевых глайдеров северян. - Нет! Глаза отказывались видеть, ум - воспринимать. На черном песке лежала умирающая Раласву Алашен. Он бросился к ней, все еще не веря. Но напрасно было теперь все. Будущее вошло в реальность и застыло, навечно превращаясь в неизменное прошлое. - Зачем?!- в бессильной ярости закричал Тим и вновь обретенный голос сорвался на хрип. - Почему?! Северяне молча смотрели на него. Их было двое - всего-то двое выживших из тридцати двух, не считая Раласву Алашен; им тоже досталось, но не так крепко, как барлуме. Внезапно воздух расступился, выпуская огромную черную звезду. Поплыла над головами живых неземная песня, грустная, печальная, полная невыразимой тоскливой боли... Тим ткнулся лицом в холодный бок вуиска и зарыдал. На обряд прощания с погибшей Раласву его не звали. Но он все равно пришел. Его пытались убить. Нападавшие сгорели за внешним кругом психокинетической защиты прежде, чем Тим понял, что, собственно говоря, происходит. Их было четверо. Пятый не посмел подойти. Тим молча встал рядом со своим опекуном. Олег Ольгердович кивнул ему: - Натворил ты дел, парень. Вот уж не думал, что можно так легко одолеть перворангового! Если бы я только знал... - Даршан пест! Чтоб ты сдох, ублюдок,- искренне пожелал Тиму Клаверэль барлаг.- Сам бы придушил... - Попробуйте,- язвительно предложил Олег Ольгердович. - Не дождетесь,- грубо ответил барлаг, и снова выругался. Тим молчал. Он не хотел смерти Раласву Алашен, наоборот! Но что теперь можно изменить, тем более словами? Ничего. Вот он и молчал... - Моя мать была мудрым человеком,- сказал барлаг.- Она вела, и мы шли за ней, не задавая вопросов. Она ошиблась всего один раз. Один-единственный раз! Когда позволила вам высадиться на Юге. Это ее и погубило. - И вы собираетесь исправить ошибку своей матери? - Да! - Жаль, не успела она поставить вас на место, барлаг,- с горечью сказал Олег Ольгердович.- Вы - глупец. Вы не видите дальше собственного носа. В этой войне победивших не будет. - Это еще как сказать!- презрительно бросил барлаг. Тим молчал. Звучала в его сердце симфония мира, грандиозная, как небо, и простая, как песок под ногами. И несла она в себе не только радость, но и боль... - Сменили мы шило на мыло,- вздохнул Олег Ольгердович.- Вуисков - на Северное полушарие... - За прекращение атак - большое спасибо, не вопрос,- ернически заметил барлаг.- Теперь, нам будет гораздо проще - ведь мы уже знаем, что трогать этих проклятых тварей нельзя. Но вы... южане,- последнее слово он произнес с глубоким отвращением,- вы - берегитесь! Пощады не будет. За смерть моей матери вы ответите. Он был очень похож на мать внешне. Но принадлежавшая ему симфония рассыпалась неприятными диссонансами озлобленной гордыни. Тим подошел к нему. Очень близко. И посмотрел в глаза. И странно же было видеть взгляд Раласву Алашен слепым от мутной злобной ненависти... Да, теперь понятным становилось многое. Та учительница имела лишь четвертую внеранговую ступень, но отчаяние придало сил и она, теряя последние остатки разума, сумела синхронизироваться с инфосферой... сумбурные эмоции, невнятный образный ряд, дикая паника, поднятая в инфосфере этой женщиной, решили все. Только северяне имели необходимые вооружение и опыт, чтобы безнаказанно вторгнуться в гнездо вуисков. Но почему возглавила отряд спасения сама Раласву? Почему пожилой женщине понадобилось на личном примере показывать всему Северу, что такое отвага, храбрость и долг перед союзниками? Почему ты, мститель, отпустил ее? Почему сам не отправился вместе с нею, в конце-то концов? Почему она мертва, а ты жив? Почему, почему, почему?! Вряд ли Клаверэль Аланош что-то понял сейчас. Но спеси в его мелодии поубавилось. И сказать барлагу было нечего. Этому можно было бы порадоваться, но радости отчего-то не возникало... - Как ты его?..- тихо ахнул Олег Ольгердович.- Как ты сумел преодолеть барьер генератора пси-помех?! А, так это был барьер... Ходили слухи, что ученые Севера разрабатывают технические приборы, способные защитить мозг от телепатического вторжения. Значит, слухи не врали. Приборы были созданы. Вот только делиться знаниями с конкурентами братья по разуму не спешили. Ясное дело, инфосфере с такой защитой не совладать. Ведь телепаты не умеют слушать мелодии душ, которым защита не преграда. Они вообще никого, кроме себя, не слышат... Тим провел ладонью по голове и протянул руку наставнику. Маленькая черная звездочка, прятавшаяся до того в волосах друга, тихо, с любопытством запела, разворачивая тоненькие лучи. - Слишком долго я с ними сражался,- тихо проговорил Олег Ольгердович.- Не могу. Прости. И в этом "прости" было все. Страх за безопасность городов Новой России: по договору о взаимопомощи в каждом поселении находились боевые расчеты северян, и навряд ли они уберутся восвояси добровольно, нарушая приказ а-свериома, где главным был теперь сын погибшей Раласву... Досада и злость на Клаверэля Аланоша: похвальное стремление контролировать соседей с помощью военной силы ни к чему хорошему не приведет, и он, поганец, прекрасно это понимает; именно конфликт ему и нужен, чтобы получить достойный повод расправиться с конкурентами. Искушение обезопасить свой народ, создав через Тима альянс с вуисками, недавними грозными врагами. Искреннее горе по Раласву Алашен, ушедшей навсегда. Печаль отца, теряющего сына. И многое, многое другое, доступное лишь телепатам, живущим интересами своей инфосферы... ...Ты мог бы стать одним из нас, малыш... Тим повернулся и пошел прочь, отгораживаясь музыкой от слепящего солнца инфосферы. Надо было, наверное, найти нужный аккорд, убедить, заставить понять, что нет нужды в войне и ненависти. Надо было. Он мог это сделать, ведь была с ним симфония мира. Но слушать ее надо было сердцем, не ухом, тогда только будет толк. А так... ...Что они могут понять?.. ...Что может понять тот, чье сердце не желает слушать?.. - И вы так просто отпускаете его?!- поразился Клаверэль барлаг. - Да,- мелодия опекуна звучала неподдельной грустью.- В его мыслях уже не осталось ничего человеческого. Шагов через десять Тим все же оглянулся. Они смотрели на него. Олег Ольгердович - сочувственно, Клаверэль Аланош - с ненавистью. Непримиримые враги. Чужие. Нет. Довольно он уже вмешивался, хватит. Пусть они ищут симфонию сами. Пусть решают за свой мир сами. Пусть живут сами. Пусть. Звездочка? Мелодичная переливчатая трель - и вот уже стелется до самого горизонта черная безжизненная пустыня, порыв холодного ветра бьет в лицо, сбивая дыхание, феерическими красками зеленого спектра разливается по небу закат... Компактный гиперпереход в пределах планеты, кажется, это называлось именно так. Ни Север, ни Юг не владели подобными технологиями. Тим сел на песок и стал смотреть на закат. Крохотная черная звездочка ползала по его ладони, то исчезая, то появляясь вновь. Плыла вокруг неземная музыка, сплетаясь со звучавшей в душе Тима мелодией в единый узор. Да, он нашел свою симфонию, грандиозную, как звездное небо над головой, и простую, как песок под ногами, но не стала она спасением даже для него самого.