Пора уже было возвращаться домой, но Элизабет, так долго бродившая по рынку, не нашла того, что искала. Солнце садилось.
Краем глаза она заметила человека. Он ругался с одним из продавцов у палатки и еле сдерживал себя в выражениях. Что же произошло? Не было слышно. Незнакомец выглядел странно, одетый в очень старинного фасона кожаный камзол с утягивающими пряжками и ремнями. Такие, если судить по картинам старых мастеров, носили более двух веков назад. Собственно, был заношен, как ей казалось, столько же времени. Возможно, чужеземец? Из южных ли побережий? Нет, такая бледная кожа могла быть только у северян.
Пререкания закончились. Мужчина достал из кошеля две монеты и бросил их перед палаткой на землю, после чего забрал с прилавка какие-то травы. Тут Элизабет увидела на руках у незнакомца грубые толстые перчатки. Как, в такой погожий весенний день? Обычно похожие носили рабочие, но уж точно не кожаные. Не проронив больше ни слова, человек резко развернулся и двинулся в сторону Трущоб. Человек не выглядел бедным, что же ему там понадобилось? Любопытство девушки взыграло, и, позабыв о времени, она двинулась за ним.
Мужчина, однако, почувствовал, что за ним кто-то следует, и поэтому начал плутать, ходить странными и запутанными маршрутами, резко сворачивая в самом неожиданном месте, все углубляясь в квартал. Он явно не хотел, чтоб преследовавшая девушка смогла его найти.
Элизабет была удивлена тем, как ее привычно богатый и чистый город резко изменился. Ранее она только издалека видела Трущобы, и чем ближе их дома располагались к Рынку, тем благополучнее казались. Сейчас же она внезапно осознала, как ошибалась. Покосившиеся крыши, дырявые стены, местами сгнившие и превратившиеся в труху, побитые стекла в окнах, забитые наглухо ставни - неужели люди действительно могли жить в таких условиях? Помои, казалось, здесь выливались прямо из окна - настолько отвратительно удушливый запах здесь стоял. Девушка осторожно ступала, надеясь, что не оступится и не рухнет в грязь, но и не отводила глаз от странного человека, боясь потерять его из виду. Что бы она сказала ему? Насколько прилично следовать за мужчиной, явно старающимся поскорее скрыться? Но разве здесь ему место?
И снова поворот, за которым он скрылся. И, судя по расположению зданий, точно тупик. Но Элизабет, хоть и не сбавляла шаг, все равно боялась. С другой стороны, что с ней случится среди бела дня? Она завернула, не представляя, как сейчас ей придется объясняться.
Корзинка для покупок, которую Элизабет прежде держала крепко, выпала из рук. Что угодно она ожидала увидеть, но...
Тот человекоскалился, лицо его вытянулось. Глаза сделались миндалевидные, красные, с тонким угольным зрачком, как у кошки. Зубы острые, все клыки. Сквозь перчатки прорвались длинные когти. Он рычал.
Элизабет, едва сошло сковавшее ее оцепенение, сделала шаг вперед. Незнакомец не такой реакции ждал от своего вида, и поэтому сконфузился. Тогда он зарычал громче и, не желая нападать на самом деле, сделал угрожающий рывок вперед, чтобы девушка ретировалась. Но этого не произошло. Элизабет лишь сделала еще один шаг и попыталась выдавить из себя хоть одно слово, но ее прервал шелест доспехов. Она лишь чуть повернула голову в сторону исходящего шума, только этого хватило, чтобы существо превратилось в сиреневую дымку, стремительно уносившуюся вверх, за крыши покосившихся домов.
Скрылся...
- Миледи! Что Вы делаете здесь одни? Что-то произошло?
Конечно. Это были стражники. Элизабет тихо выругалась, обернулась к ним, нацепив на лицо выражение озабоченности и страха, что-то пролепетала в ответ, мол, задумалась и заблудилась. А когда поняла, что зашла не туда, так испугалась, что выронила свою корзинку.
- Вы не проводите меня, судари? Я страшно опаздываю... Мой отец, Фредерек фон Эверт, будет сильно беспокоиться, если я не поспею к ужину.
Стражники помогли собрать немногочисленную поклажу, вывели девушку из Трущоб к главным воротам, где наняли ей карету и отправили домой, передавая пожелания здравия и благополучия ее отцу.
Элизабет даже не заметила тех двух часов, проведенных в пути по извилистой дороге, которая удлиняла путь от города до ее усадьбы чуть ли не в три раза. Она все это время пыталась понять, кого или что повстречала сегодня вечером.
***
Вечером Фредерек фон Эверт слегка пожурил свою дочь за опоздание, но та парировала, что много думала о предстоящей поездке в Гевен, и поэтому случайно завернула в Трущобы. Отец смягчился, но наказал Элизабет найти себе спутницу из подруг для прогулок, чтобы больше такого не повторялось. Мало ли, что могло произойти в том квартале.
Не могла девушка же сказать ему, что видела в "том квартале" нечто такое, от чего голова у фон Эверта покрылась бы сединой обильнее, чем сейчас?
Она закончила ужин и, откланявшись и сославшись на усталость, отправилась в свою комнату. Там, под матрасом кровати, у нее лежала одна из запрещенных в этих краях книга, в которой описывались всевозможные монстры. По словам отца от таких книг нет никакой пользы, одни дурные сны. Да и пускай женщинам разрешили читать, и все же не пристало столь юной особе забивать себе голову небылицами. Единственно полезными книгами для женщин он признавал поваренные да глупые любовные романы.
Книгу свою Элизабет купила у одного заезжего чародея, который не был столь же принципиален, как ее отец.
- Только, миледи, имейте в виду, что написано все это человеком, который записывал свои личные представления и впечатления от знакомства со всеми этими существами. Лишь треть информации, здесь содержащейся, основывается на скупых фактах, остальное - домыслы.
- И как же мне отличить домыслы от фактов? - Спрашивала она тогда. Чародей на это лишь пожал плечами и слабо улыбнулся.
- Собственный острый ум. Сопоставляйте, ищите другие книги. Конечно же, свой собственный опыт. Не приведите боги Вас встретиться с доброй половиной существ, которые здесь описаны, но если вдруг окажется, что они не соответствуют прочитанному... То поймете, что я имею в виду.
- А если соответствуют?
- Удачи Вам, юная леди.
Чародей более не появлялся в их городе, а у местных и даже приезжих книготорговцев невозможно было раздобыть ничего, кроме Писаний о новом боге - Солнце, о новом учении, собравшем уже огромное число последователей. Поэтому других книг у нее не было, приходилось встречаться лицом к лицу со многими существами, от которых все-таки пришлось незамедлительно бежать. Элизабет делала на пустых полях свои замечания, но были они редкими и, вероятно, бесполезными для следующего читателя. Пролистав Бестиарий наспех в свое время, она не могла вспомнить, кто же мог по своей воле менять облик, и поэтому пришлось читать его заново.
До самой ночи она листала книгу, но не добралась и до половины, как устала и уснула с томом в руках, позабыв о всякой осторожности и не найдя ответы на свои вопросы.
Сон прервало внезапно хлопнувшее окно, будто от порыва ветра, только весенней прохлады, которую обыкновенно он нес за собой, Элизабет не почувствовала. Занавески качнулись. Не успела она и привстать, чтобы понять, что произошло, как к кровати ее прижало что-то тяжелое.
Кто-то.
Это был он. Незнакомец тяжело дышал, схватил девушку за запястья и больно сжал их, не давая ей какого-либо шанса на побег. Конечно, она бы могла кричать и звать на помощь, но разве бы это помогло спастись? Стараясь сохранять спокойствие, она разглядывала незваного ночного гостя. Темные, зачесанные назад волосы до плеч, такие же темные густые брови, неестественно ярко-синие глаза, лицо острое, абсолютно бескровное. О, он был очень красив. Но эта бледность... даже среди северян он бы отличался, стой он в толпе. Неужели...
- Вы - вампир? - Шепотом спросила девушка.
Он рыкнул, оскалившись. Как в Трущобах. Будто в прошлый раз он не понял, что этим ее не испугать? Но зубы... Облик он свой не менял, а они все равно оставались чересчур острыми.
- Зачем Вы за мной следили?
Он сильнее вдавил ее в матрас.
- Я...
Какую правду она могла сказать? Праздный интерес двигал девушкой, а поверит ли он? Но и лгать нет смысла. Она ему все рассказала, все ее подозрения - странный камзол, странное поведение и такой же странный, едва уловимый акцент.
- Я подумала, что Вы - чужеземец, и по ошибке свернули не туда, ведь... это квартал для бедняков. Подоспевшим стражникам я ничего не сказала, клянусь. Но... Могу ли я Вас попросить ослабить хватку? Я перестала чувствовать руки.
Он пристально посмотрел на Элизабет и совсем отпустил, попутно вставая с кровати. Мужчина зашагал по комнате от одной стены к другой, размышляя, как поступить с девушкой. Тем временем она продолжала изучать его, насколько могла видеть при свете догорающей свечи. Высокий, хорошо сложенный, на вид около тридцати лет. Так кто же он? Так и не ответил. Девушка присела на край кровати и укрыла себя краем длинной простыни.
- Элизабет.
Незнакомец покосился на нее, вопрошая одним взглядом.
- Меня зовут Элизабет. Элизабет фон Эверт.
- Винсент.
- Что ж, Винсент... У нас получилось крайне необычное знакомство, но, тем не менее, я должна спросить - зачем Вы пришли? Полагаю, Вашей целью было напугать меня, чтобы я более не преследовала и никому не говорила о Вас. Предположим, у Вас это вышло.
- Совсем не боитесь?
- О, нисколько. Мысли о том, что меня, вероятно, скоро выдадут замуж за дряхлого старика, ровно втрое меня старше, пугают больше, чем Ваш облик в том тупике. А уж сейчас...
Винсент не ответил. Вот уже второй раз он не смог отвадить от себя эти чересчур любопытные карие глаза. Именно так и должна выглядеть сказочная героиня, боящаяся даже мышиного писка - хрупкая, златовласая, с пухлыми розовыми губами и длинными ресницами. Но дух в ней не соответствовал внешности. Его размышления прервал ее уже более уверенный голос:
- Не в моем положении указывать на невежливость, но на мой самый первый вопрос Вы так и не ответили...
- Да. - Сказал Винсент и прислонился спиной к раме окна. - И что же я теперь должен с Вами делать, Элизабет фон Эверт?
- Ох... - Девушка долго размышляла, пока не решилась ответить. - Мы могли бы встретиться завтра утром, на том же рынке? И пройтись по городу. Если, конечно, я не входила в Ваши планы в качестве еды.
Вампир покачал головой и тут же превратился в дымку, которой улетел через окно.
Тут девушка, наконец, смогла сделать глубокий вдох. Сердце заколотилось. Что ж, если бы отец застал ее с подобной книгой в руках - это было бы страшнее знакомства с вампиром. Элизабет поспешила спрятать Бестиарий. На этот раз он бы ей не пригодился - в нем ни слова о таких вампирах, которые могут выглядеть совсем как человек. Она долго думала о завтрашнем дне, о том, придет ли Винсент или он пожалел ее, будто она душевнобольная, улетел и не вернется более. Что же?..
***
Элизабет, сама не понимая, зачем, все раннее утро подбирала наряд. Вряд ли монстр мог оценить по достоинству ткань и убранство ее изумрудного цвета платья, но, если он все же решится прийти, должно произвести хорошее впечатление.
Решился...
Винсент, как вчера, прохаживался вдоль прилавков с травами и делал вид, что вовсе не заметил подоспевшую девушку. Та, в свою очередь, тоже ради приличия сделала пару ненужных покупок вроде очередного носового платка и апельсинов, которыми торговали недалеко от травников. Вампир в этот раз был одет совсем по-другому, более современно, словно ему кто-то указал на несоответствие времени и вчерашнего наряда. На нем был темно-синий сюртук, который украшали двойной ряд серебряных пуговиц и черные бархатные отвороты на рукавах.
Девушка, приглядевшись и прислушавшись к разговору Винсента с продавцом, поняла причину кажущегося акцента. Вампир старался говорить, не раскрывая широко рта, чтобы не обнажать зубы. И вежливо улыбался тонкой ниточкой губ. Расплатившись с травником, Винсент медленно двинулся с площади к безлюдной улочке. Девушка торопилась вслед.
Догнав, она подхватила Винсента под руку, будто встретила старого друга. Вампир чуть вздрогнул. То же почувствовала и девушка - по ее телу прошелся слабый ток, будто от наэлектризованного шерстяного пледа. Но отпускать его не решалась, боясь, что так он снова исчезнет.
- Вы хорошо выглядите, Элизабет. Доброе утро.
- Доброе, Винсент. Честно говоря, я боялась, что Вы не придете. Но, как вижу, встречи Вы ждали не меньше моего?
Вампир вскинул бровью, не понимая, что та имеет в виду. Девушка расхохоталась.
- Сегодня на Вас столь хороший костюм, что, оденьтесь так вчера, наше знакомство бы не состоялось. Ваш камзол... без сомнения, очень удобен и практичен, но их уже никто не носит, право... Так Вы привлекаете много внимания.
Винсент поджал губы, от чего они стали еще тоньше. Но тут же искривил их в натянутой улыбке.
- Так куда мы направляемся, миледи?
- Девушке моего происхождения не пристало так праздно шататься по улицам с мужчиной, не являющимся мне супругом. Предлагаю зайти отобедать, я все время потратила на подбор платья и не успела съесть ни крошки. И, заодно, в таком месте легче создать впечатление, будто я развлекаю очередного поставщика своего отца. Что Вы на это скажете?
- Как пожелаете.
Девушка отвела вампира в заведение, где подавали самые лучшие блюда во всем городе. Фредерека, без сомнения, здесь знали, поэтому и к его дочери со спутником отнеслись с должным уважением и посадили, по просьбе, за самый лучший, но укрытый от посторонних столик у окна с витражом, который всегда держали свободным для важных гостей. Винсент занервничал, пока они шли туда через все помещение. Слишком много людей, слишком шумно. Он то и дело ерзал на кресле и постоянно оборачивался на каждое громко произнесенное слово или хохот.
Элизабет, стараясь его отвлечь, предложила винную карту, чтобы тот выбрал себе что-нибудь.
- Вы не пьете, Винсент? - Спросила девушка, когда тот отказался.
- Я... не пьянею, не от вина.
- А от...
- Да.
- Может, просто распробуете вкус? Мне одной неприлично.
Сидеть за столом и ничего не заказывать было довольно подозрительно, поэтому Винсент все-таки согласился, хотя трапезу он разделил с Элизабет только из вежливости, потому что вкус человеческой еды он тоже не понимал.
- Давно ли Вы в Доррайне, Винсент?
- Достаточно.
- Но я раньше Вас не видела...
- До поры мне удавалось не выходить, но мой друг... Прибыв ко мне, он заявил, что я не могу прятаться там всю жизнь, что важно научиться общаться с людьми.
Элизабет попыталась пошутить, указав, что вчерашний урок, по всей видимости, прошел неудачно, но вампир, нахмурившись, только промолчал и отпил из кубка. Вино он мог бы назвать достойным напитком, но... но все равно не то.
- Я не... Извините, Винсент. А Ваш друг - тоже..? - Элизабет попыталась перевести разговор, чтобы снять возникшее напряжение.
- Да. Мы из одного Дома.
- Дома?
- Это... Если выражаться вашим примитивным языком, то семья, стая. Но как слабо эти слова передают истинную сущность... впрочем, достаточно и такого объяснения.
- Я бы хотела понять.
- Возможно, в следующий раз... Элизабет, смертная `dotte, за компанию я очень Вам признателен, но ответьте честно - чего Вы хотели?
Вопрос был слишком прямым - так в высшем обществе никто не говорит, всегда обходясь полунамеками и увиливаниями. Впрочем, как бы ни был он поставлен - Элизабет не находила причины своего безрассудства.
- Я, наверно, повторюсь, но мною движет только любопытство. Стража не окружила это здание и не ждет подходящего момента, чтобы напасть, если Вы об этом. Никто не знает ни о вчерашнем происшествии, ни о том, где я нахожусь и с кем. Я лишь решила, что, раз Вы оставили меня живой, то это прекрасная возможность завести интересное знакомство. Вчера, если Вы заметили, я читала книгу о существующих чудовищах. Там были вампиры, но... о тех, кто перестает преследовать идущую прямо в лапы добычу - ни слова.
- Это удел вампиров низшего ранга.
- Низшего?
Винсент утвердительно кивнул и более ничего не сказал, будто бы девушка знала об этом разделении вида. Все же, кем бы ни был его друг, но он был прав - вампиру следовало больше общаться с людьми, если тот планировал как-то с ними сосуществовать. Пришлось вытягивать информацию буквально по малейшей крупиночке.
- А Вы и Ваш друг?
- Высшие вампиры. Нами... не движет чувство голода. Если для вампиров низшего ранга кровь - это та же еда, что у Вас на тарелке, то для нас... она нужна нам не для еды.
- А для чего?
- То же, что и алкоголь для людей. Приятный, опьяняющий напиток, придающий впоследствии силы. Мой друг... он научился гнать самогон с добавлением трав. И уверяет, что нет никакой разницы, только не приходится убивать людей ради минутной забавы. Но я не разделяю его восторгов по поводу его творения.
- А Вы... о, нет, не отвечайте, я...
- Нет, не беспокойтесь, Элизабет. Я не нападаю на людей и не оставляю их хладные трупы посреди улицы, как пишут в книгах. Во всяком случае, больше ста лет. Оказалось, Зов Крови можно преодолеть, и мой друг... Теодор. Он научился. И призывает всех последовать его примеру.
Элизабет попросила вампира более ничего не рассказывать, покуда она не завершит трапезу. Голова шла кругом от того, что она узнала всего-то за последние полчаса. Ела она молча, осторожно то и дело поглядывая на Винсента. Тот едва притронулся к своему блюду, но оставил больше половины, как и вино. Решено было собираться. Девушке сегодня следовало прибыть до трех дня.
По дороге к карете отца Элизабет задала еще несколько сторонних вопросов, чтобы хоть как-то оживить беседу. Так вампир развеял мифы о способностях чеснока и серебра причинить ему вред. Все это было не более, чем сказка. Для того, чтобы одолеть низшего, достаточно просто отрубить голову, но с высшими дело обстояло иначе, его одолеть мог только такой же высший вампир. Также он рассказал о "шепчущих", о главах Домов. Их слушается вся семья. Ведь они - самые древние вампиры, их "шепот" невозможно ослушаться, зов слышен на любом расстоянии. Подчиняются ему вампиры и высших, и низших рангов. Только, прибавил Винсент, уже очень давно не было слышно шепота главы их Дома.
За этими разговорами оба и не заметили, как оказались у главных ворот. Элизабет, не доходя до них несколько метров, резко остановилась, словно что-то вспомнила.
- Я... завтра мне нельзя в город. Но я всегда гуляю у причала в такие дни. Вы знаете, где он находится?
Винсент ответил, что еще не исследовал окрестности, предпочитая добираться до города привычным для себя способом. Тогда девушка увела его от ворот вправо, по плавно взбирающейся вверх улице, которая вела ко дворцу. Но нужен ей был балкон, с которого открывался чудесный вид на края Доррайна и тот самый причал. Она указала на него и произнесла шепотом, так как вокруг было достаточно праздных и любопытных ушей:
- Там я буду после полудня. Причал тщательно охраняется, потому что предназначен для королевской четы и ее ближайшего окружения. Но Вам ведь не составит труда?
- Конечно.
Они спустились и снова подошли к воротам. Там им пришлось расстаться, чтобы кучер отца не увидел их вместе и не рассказал ничего про подозрительного мужчину Фредереку. Чтобы шепнуть Винсенту на ухо, девушке пришлось попросить вампира нагнуться, и ей все равно пришлось привстать на цыпочки:
- Я буду ждать.
Ушла. Винсент, провожая ее взглядом, пытался разгадать натуру этой своенравной и бесстрашной девушки. Как только закрылись ворота, он исчез сам.
***
Винсент вернулся в обставленную всей необходимой мебелью пещеру, которую они с Теодором называли домом. Здесь их никто не мог найти, поэтому их выбор и пал на это скромное убежище.
Теодор был не такой рослый, как его товарищ, но тоже имел приятную внешность. Волосы его были такие же черные, длинные, убранные в хвост. Носил он короткую бородку, обрамлявшую рот. Он обрадовался появлению друга и воскликнул:
- Винсент! Как прошло ваше свидание?
- Это не было свиданием, Теодор. Ты не говорил мне, что люди бывают... такие. - Сказал Винсент, усаживаясь в кресло, располагавшееся у очага. Перегонный куб, что стоял рядом, работал, казалось, на износ - вампир ни разу не видел, чтобы тот стоял без дела, Теодор все время экспериментировал над своим напитком.
- Какие же? Не боящиеся общаться с таким страшным нелюдем? - Усмехнулся Теодор и сам присел рядом, на подлокотник кресла.
Винсент никак не отреагировал, только холодно оглядел своего друга.
- Ох, чувство юмора в тебе убито, правда ведь? И что это смертное `dotte натворило?
- Пригласила меня снова. Теперь на причал. Я понимаю, почему она не боялась встретиться со мной в людном городе, но там... Что она хочет? Спрашивала о нас, пью ли я кровь, и делала вид, что это такие же обыденные вопросы, как, например, собеседники справляются о здоровье друг друга. Ей...
- Да она лишь любопытная смертная, Винсент. Ей просто интересно. Это типичная людская натура - бояться, но хотеть знать больше.
Теодор слез и потянулся за бутылкой со стаканами.
- О, нет... нет. Даже не упрашивай. Если я когда-нибудь ослепну от твоих экспериментов - знай, я все равно смогу учуять тебя и убить, будь в этом уверен.
Но тот только такими же острыми зубами потянул пробку, откупоривая бутылку, разлил по стаканам и молча протянул Винсенту. Он в ответ всплеснул руками, словно пытаясь сказать - я только что говорил на непонятном тебе языке? Пришлось соглашаться.
Теодор научил его некоторым человеческим привычкам, поэтому они чокнулись и выпили залпом. Если бы вампир мог умереть от нехватки воздуха, то Винсент оказался погребенным в этой пещере, настолько ему перехватило дыхание от крепости, но ощущения были не из приятных. Он откашлялся и взревел:
- Это что за новый рецепт?
- О, это вчерашний твой улов, друг.
Теодора же не впечатлил самогон, он будто простой воды испил из ручья. Поэтому тут же подлил еще, надеясь, что со второй почувствует хоть что-то похожее на опьянение. Он предложил и Винсенту, но получил отказ.
Так они просидели в тишине и наслаждались простым обществом друг друга. Винсент всегда был не расположенным к простой дружеской беседе, порой из него и слова нельзя было вытянуть, но Теодор в нем ценил не собеседника, и поэтому претензий к его характеру не имел. Общения ему хватало и с людьми. Возможно, он этим просто утешал себя. Но что-то явно манило его к другу, какое-то ощущение тепла и спокойствия, невзирая на его характер.
- Н-да... и все же чего-то не хватает. - Прервал молчание Теодор, покачивая стакан в руках. - Я слышал, что лес у причала просто богат на всевозможные травы. Не хочешь заодно меня познакомить меня с Элизабет? Меня так и распирает от любопытства, кому ты так приглянулся.
- Не думаю, что ей нравлюсь. Избалованная `dotte фон Эверта... - Винсент не успел договорить, как его перебили:
- Фон Эверт? Не тот ли торговец, что нажил себе состояние похлеще, чем у родовых аристократов?
Винсент не понимал, его не интересовали эти человеческие классовые принадлежности.
- Просто я знал его. Когда он был молод, то помог ему в одном деле, требовавшем... нечеловеческих усилий. Тогда ты просто обязан меня представить, возражений не принимаю.
- Хорошо, Теодор. Я предупрежу ее о твоем желании и позову тебя, если Элизабет согласится.
Теодор кивнул и допил самогон прямо из бутылки, пренебрегая хорошими манерами, выученными у людей.
***
Винсент явился ровно в условленное время, после полудня, но девушки еще не было. Про себя он подумал, что зря согласился и поверил смертной, теряя свое, хоть и вечное, время на капризы юной человеческой особи. Но все же решил дождаться ее в тени раскидистого дуба. Солнечные лучи не наносили вампирам никакого вреда, но ему все равно не нравилось много времени проводить под солнцем. В ожидании он осматривал причал, прилегающий к нему лес, у края которого отметил несколько действительно редких трав. Теодор точно не просто нашел предлог, чтобы увидеть девушку, тот в самом деле собирался заняться сбором. Когда же он поймет...
Скоро он ее увидел, спускающуюся по вымощенной тропинке. Элизабет спешила, понимая, что опаздывает, и очень обрадовалась, когда увидела ожидающего ее вампира. Платье на сегодня она выбрала золотое, с зелеными геральдическими лилиями на юбке и рукавах. Волосы она заколола гребнем. Девушка подбежала к дереву, где стоял Винсент, и стала извиняться.
- Я... Мне пришлось задержаться, прошу Вас меня простить.
- Ничего. Здравствуйте, Элизабет. Хотел бы сразу сказать, что со мной напросился мой друг, о котором я вчера рассказывал. Он жаждет с Вами познакомиться. Если Вы не возражаете, то мог бы он присоединиться к нам?
- Да. Конечно.
- Теодор.
К ним откуда-то спустилась розовая дымка. Элизабет вгляделась и подумала - у каждого ли вампира свой цвет? Она решила задать этот вопрос позже.
На фоне Винсента Теодор казался невысоким, хотя он был выше ее на голову. Платье себе он выбрал дорожное, простое, за спиной висела холщовая торба, на руках - перчатки без пальцев, не скрывавшие его не длинные, но все же острые когти. Он широко улыбнулся, обнажая ряд белоснежных острых клыков - казалось, он не стесняется их демонстрировать. Затем, как полагается, оба представились друг другу, и троица решила пройти вдоль берега.
Теодор пытался вести пристойную светскую беседу, как полагалось в человеческом обществе. Он коротко рассказал обстоятельства встречи с ее отцом, объявил, как рад видеть его прекрасную `dotte. И, в отличие от прямого Винсента, задавал вопросы, обходясь скрытыми намеками. Он слишком долго жил среди людей и успел перенять многие их повадки. Элизабет, будучи тоже леди высшего круга, быстро раскусила его увиливания и сама спросила:
- Теодор, Вы меня простите, собеседник Вы изумительный, но мы не на королевском балу, не стоит спрашивать о погоде и здравии моего отца, если, насколько я понимаю, пришли Вы сюда не за тем?
- Прелестное дитя! - Всплеснул руками Теодор. - Да, конечно, не о погоде. Я, видите ли, тоже подогреваем интересом. Люди, едва узнают, что перед ними стоит вампир, бегут, не оглядываясь, хотя большинство из нас... стали... довольно безобидными. А Вы, юная леди, сами второй раз назначаете встречу и тем смущаете моего друга. Даже я боюсь Винсента, а мы одна семья.
- Вы слишком к нему строги, Теодор.
- Что ж, если Вам вдруг наскучит вскоре его вечная кислая мина, то обращайтесь ко мне, я всегда к Вашим услугам.
С этими словами он взял Элизабет за локоть и отвел в сторону.
- Винсент все равно меня слышит, но так я успею хотя бы улететь. - Сказал он, улыбаясь. - Я просто хотел предупредить... Он, хоть и, кажется, поборол Зов, но вампир в нем еще жив, кровожаден и жаждет прежних дней. Он же Вам рассказывал о Зове Крови? - Получив в ответ утвердительный кивок, Теодор поспешил откланяться, бросив небрежно, что травы сами себя собрать, увы, не могут. - Поэтому... будьте осторожны, моя дорогая.
Теодор легко сжал ее кисть, растворился в пыль и двинулся прочь. Винсент, конечно же, слышал все, и сильно негодовал, что его друг о нем такого невысокого мнения, будто тот не сможет справиться со своими инстинктами как какое-нибудь животное.
- Ох, Винсент... Он просто беспокоится. Перебарщивает в выражениях, но разве не для того нужны верные друзья?
- Возможно. В чем-то он все-таки прав - вампирского во мне больше, чем человеческого.
- Давайте больше не будем отвлекаться на эти темы и, быть может... покатаемся на лодке? Умеете править?
Вампир помог ей сойти в прогулочную лодку, а сам сел за весла и начал грести вдоль берега. И все же Элизабет попросила рассказать как они, такие разные, сошлись с Теодором.
***
- Наверно, следует начать с одного исследования, которое провел Теодор много веков назад... Как я уже говорил, для нас ваша кровь - самая вкусная среди остальных. Поэтому однажды кто-то из "шепчущих" придумал разводить людей как скот. Их сажали в клетки, заставляли... спариваться, словно кроликов и производить на свет замену. Тогда не возникало никаких подозрений, что ваш разум чем-то отличается от любого другого животного.
Однако, при работе с самкой, которая недавно понесла, он заметил, что ребенок чем-то болен, какая-то генетическая аномалия, которая могла поразить весь следующий выводок, если тот будет использован в разведении. Плод следовало изъять и выбраковать. Теодор говорил, что еще ничего не успел сделать, как самка будто все уже поняла - и кинулась защищать рожденное дитя. Она бросалась, ревела и царапала ногтями его руки, будто не понимая, что в этой схватке она все равно не выйдет победителем. Но и сдаваться она не желала.
Теодор опешил и отступил. Тогда он нашел самца, участвовавшего в спаривании с ней, знаками попытался того уверить, что если у людей есть словесные выражения мыслей, то пусть обучит их языку, а взамен он отпустит самку с детенышем под видом выбраковки проведет их на свободу. Человек согласился. Много времени на изучение не понадобилось, и сейчас Ваш язык, хоть и развился, но остается примитивным, а тогда, в условиях подобного содержания... Они немного пообщались. Теодор под конец спросил, что для него те двое. И он ответил, что varg'hattre, то есть то, что я имею в виду, называя нас семьей, Домом. Друг мой удивился еще сильнее, осознавая, что люди не только подражают своим соплеменникам, но и учатся всему, что их окружает, а в данном случае - образец сопоставил и понял значение этого слова.
Одно только это не могло заставить Теодора продолжать заниматься селекцией. Он выпустил самку с ребенком, как и обещал, но самца не мог, потому что это вызвало бы множество ненужных расспросов. С ним он еще общался, попутно делая заметки в тетради, которая раньше предназначалась для его работы по выведению людей.
С этими записями он объездил все Дома, кроме нашего. Где-то его тут же прогоняли, в Доме Nahalem над ним потешались, еще в двух других он нашел себе союзников. В следующем он нашел меня. Я там... ждал его. Слухи о его "лекциях" дошли и до D'uhr, нашего Вожака, и... меня прислали его убить. Напоследок я хотел послушать этого чудака и посмеяться над ним.
Я, пьяный от крови, которой меня любезно угощали, ворвался в зал и увидел его. Он собрал себе немногочисленную толпу, которая его внимательно слушала, и рассказывал им свои наблюдения. Я поневоле и сам стал вникать в его слова и даже, возможно, разделять его взгляды, но... мне все же пришлось его потрепать. Драка должна была состояться насмерть, но я не смог. После этого мы и сблизились.
Я должен был все рассказать "шепчущему", но ослушался. Да, это невозможно... и, тем не менее, нас просто изгнали из Дома.
Винсент после долгого рассказа вдруг замолчал. А потом добавил:
- Элизабет, он знает меня уже веков семь, не меньше. И раз он говорит Вам меня остерегаться, то, на Вашем месте, я бы прислушался к его словам.
***
Еще пара движений, и они бы покинули залив. Винсент развернул лодку и повел ее обратно.
- Винсент, по левую от Вас сторону будет рукав, заверните туда. Мне бы хотелось кое-что показать Вам.
Поворот был еле заметен из-за бурной растительности - ветки ивы прикрывали его словно занавески. Когда они пристали к берегу, вампир затащил лодку большею частью на берег, чтобы ее не унесло. По слегка притоптанной тропинке Элизабет привела своего спутника в чащу. Деревья в ней давно пожухли, если на них и росли листья, то редкие и слабые, которые погибнут при первых же заморозках. Трава, несмотря на начало весны, все еще была бурая. Что-то мешало буйному цвету в этом месте и отпугивало даже насекомых.
Только озеро здесь могло привлечь взгляд. Оно было кристально чистое. Камни виднелись со дна, их будто можно достать рукой.
- А я чуть не утонула в детстве, когда решила, будто смогу достать один такой камень... Винсент... для меня Вы такой же, как эта чаща. Вы очень колкий и холодный снаружи, но внутри Вас - богатый мир, с которым я хочу поближе познакомиться. - Сказала Элизабет и вся вспыхнула. Она опустила глаза.
- Я...
- Молчите, Винсент.
Они просто стояли и любовались видом, и каждый думал о чем-то своем. Девушка предложила пройтись пешком, она знала, как можно выйти отсюда к причалу, не пересаживаясь в лодку. Бездвижно сидеть уже не позволял надвигающийся вечер, он принес с собой прохладу. Дома она забыла, спешно собираясь, накидку, и потому ежилась и мысленно ругала себя за рассеянность. Вампир, едва заметил, как по телу девушки прошла дрожь, скинул с себя сюртук и накрыл им плечи Элизабет. Она благодарно улыбнулась и вскользь осмотрела Винсента - на нем была черная, плотно облегающего покроя рубашка. В ту ночь ей не показалось, что он не дурен телом. От своих же мыслей она снова покраснела, но, едва завидев причал, вспомнила о чем-то важном, развернулась лицом к Винсенту, с которым до того шла под руку, и сказала:
- Винсент... Мне необходимо сопроводить отца в его небольшом путешествии. И... я не могу отказаться. Это займет одну-две недели, и, когда мы вернемся... Вы же никуда не уедете? Я бы хотела снова Вас видеть.
- Я буду здесь, в Доррайне. Обещаю.
Девушка, дав волю чувствам, расплакалась и уткнулась головой ему чуть пониже груди. Вампир растерялся, он не понимал одолевающих ее эмоций, но аккуратно прижал к себе за талию, а второй рукой провел по волосам, мягким, словно шелк. Винсента тоже захлестнуло непонятное чувство, от которого он не мог контролировать себя. Форма менялась. Обострилось обоняние, он чувствовал ее запах, и этот запах будил в нем прежнего беспощадного охотника.
Элизабет, всхлипнув, подняла голову, но не успела увидеть его метаморфоз. Она поманила его к себе, словно желая что-то шепнуть, но вместо этого едва коснулась губами до его щеки. И снова - искра. И этот запах... В нем велась борьба - борьба хищника, настигшего жертву, со всем тем человеческим, что он успел приобрести за долгие годы... Он желал впиться ей в губы и растерзать их, пока не польется желанный напиток...
Разум победил.
Губами он дотронулся до локона ее волос и осторожно отступил, изо всех сил стараясь контролировать свое тело. Элизабет так и ушла в его сюртуке.
***
- Нельзя разгуливать в одной рубахе, Винсент. Это моветон.
Его уже ждал Теодор, крайне довольный своим походом в лес. Он перебирал собранные травы и сортировал их в пучки, чтобы высушить над очагом.
- Отдал ей. Она замерзла. Теодор...
- Да?
Вампир стал расспрашивать об ухаживаниях у людей. Он знал, что от вампирских они отличаются, но все эти разговоры, пылание щек, вроде бы даже и случайные касания, буйные эмоции, легкие прикосновения губ... что все это могло значить для него?
- Ох, друг... Человеческие женщины такие... Непостижимые. Если ты сам не понял, то я...
- Не хочу к ней привязываться, Теодор. Она... не знает.
- Конечно не знает! Она знает о тебе и наших соплеменниках лишь то, что ты ей сам рассказываешь. Если ты думаешь, что у нее к тебе какие-то чувства, то и об... этом расскажи тоже.
- Теодор... Посмотри.
Он показал свою руку. На ней и не думали уменьшаться удлиненные когти, хоть Зова он уже не слышал.
- Скверно, друг...
- Я думал, что могу это контролировать. Ходил столько времени между людей - и ничего, а рядом с ней я вдруг теряю рассудок.
- Но ты же не причинил ей вреда?..
Винсент упал на свою кровать и закрыл глаза. Нет, не причинил, но мог. Это его пугало больше всего. В ушах шумело, будто бурлил океан.
- Помни о том, что я говорил, если не сможешь сдержаться. Так она останется жива.
Да, Правило... Его друг выяснил, что если выпивать у особи не всю кровь, то она не погибает. Конечно, это были жалкие три-четыре глотка, ничто по сравнению с тем, что они устраивали в былые кровавые пиры. Но для Теодора и такой шаг среди соплеменников было победой. Конечно, он страстно желал, чтобы и его друг следовал за ним, и долго уговаривал вовсе отказаться от крови, и последние сто лет Винсент, не умеющий лгать, действительно ни на кого не нападал. И Теодор очень гордился этим. Винсент, помимо прочего, по подсчетам друга был минимум вдвое старше его, а, значит, Зов Крови и тяга к ней была сильнее, чем у более молодых вампиров.
Итак, гордясь этими переменами, вампиру трудно было видеть Винсента, обуреваемого жаждой крови. Он пытался разговорить друга, но ничего не слышал в ответ, кроме его тяжелого дыхания. Теодор сдался, прилег сам и решил не тревожить своего товарища. В гневе Винсент был страшен, об этом ему напоминали четыре глубоких шрама на плече, которые заживали слишком долго даже по человеческим меркам. Винсент никогда не говорил, какого он поколения, возможно, даже третьего, ведь его сила была велика, чего не сказать о нем, о вампире из десятого поколения. С каждым новым выводком их раса становилась все слабее.
Утром Винсент был спокойным, он вернул себе контроль над телом, и уже куда-то собирался уходить.
- Важные дела? - Спросил Теодор, потягиваясь на кровати. Он так и уснул в походной одежде.
- О, и тебе доброе утро, друг. Да. Мне необходимо отлучиться на несколько дней.
- Ты...
- Я справлюсь.
Винсент накинул свой камзол, утянул его пряжками и подпоясал широким ремнем, на него навесил кошель и нож, который он носил острием вверх. Сиреневой дымкой он улетел прочь.
Теодор сильно переживал за друга, но и не смел напрашиваться. Оставалось надеяться на его благоразумие и ждать.
***
Тем временем Винсент, проделав немалый путь, воплотился в центре южного жаркого города, что располагался в месяце езды на перекладных от Доррайна. Его важное дело проживало где-то невдалеке от рынка. Вампир предпочел памяти свое тонкое острое чутье, которое вело его по улице вправо. Винсент по привычке прятал руки в карманах и смотрел только вниз, хотя здесь, в столице Мухтхаба, все знали о вампирах, знали и приветствовали, как и других разумных существ.
Продираясь сквозь толпу, вышедшую на праздные прогулки, вскоре он набрел на дом о трех этажах из желтого кирпича, с балконами, многочисленными округлыми окнами. Окружен он был невысоким забором из вечнозеленых кустов. Внутри - небольшой фруктовый сад и декоративный флорариум. Этот дом заметно отличался от остальных, ведь здесь жил весьма известный, искусный и от того богатый ювелир.
Вампир шумно вдохнул - вне всяких сомнений, Альд был здесь. Винсент, пройдя через калитку, постучал в дверь. Он услышал неспешные шаркающие шаги. По каким-то причинам, которых вампир не понимал, жители юга были не такими расторопными, как их сородичи с севера. Казалось, что здесь само время течет медленнее, чем в тех же Топях, где он прожил несколько веков.
Дверь открылась.
На пороге стоял немолодой человек с седой бородкой, разодетый в шелковый разукрашенный причудливой вышивкой халат. Ростом он был гораздо ниже Винсента, вдобавок сгорбленный из-за многочисленных лет, проведенных над работой. Чтобы посмотреть гостю в глаза, ему пришлось высоко задрать голову. Он боялся увидеть того, кто мог бы прийти за ним, и...
Ювелир, едва поняв, кто все же стоит перед ним, рухнул на землю, не в силах усмирить дрожащие колени, и ударился ниц, залепетав слова прощения.
- О, нет, господин, `darre...
Винсент молча зашел, переступая старика, и закрыл за собой, не давая застать их разговор случайным прохожим.
- Ведь еще не время, мы обговаривали срок, помилуйте... - продолжал он испуганно.
Альд не решался поднять головы, а тяжелое молчание вампира заставляло содрогаться. Конечно же, у них был договор, но что мешало такому могущественному существу нарушить некоторые незначительные условия? Прошло достаточно лет для того, чтобы онвозымел право на свою часть...
- Я пришел, чтобы ты мог расплатиться со мной... вещью.
- О...
Альд приподнялся, но встать с колен не смел. Какой вещью он мог расплатиться за ту услугу? Существовало ли нечто равноценное в этом мире? Все это было похоже на шутку, на розыгрыш перед его расплатой. Но Винсент, присевший рядом на пуф, что стоял у стены коридора, выглядел более чем серьезно.
- Мне нужно нечто... Украшение. Для... кое-кого.
- Этот кое-кто он или она? - Робко поинтересовался старик, все еще уверенный, что ворвавшееся в его дом существо над ним потешается.
- Она.
По его интонации Альд наконец понял, что вампир не шутил. Винсент коснулся острым когтем лба ювелира, оставляя на нем кровавую точку. Глаза человека закатились наверх, оставляя видными только белки.
- Она прекрасна, о, `darre... Но что я могу Вам предложить? Браслет, серьги, перстень? В моих силах сделать что угодно, но мне нужно знать хотя бы...
Винсент убрал руку и, потирая переносицу, раздраженно ответил:
- Смертный, твоя задача состоит в том, чтобы осчастливить сию юную особу. Что предпочитают mertis - не мои заботы. Если она останется довольна моим...
Вампир замешкался, подбирая нужное слово на человеческом языке.
- Подарком? - Предположил ювелир.
- Возможно. Удиви меня, merte. Удиви ее. И мы сочтемся. Даю тебе на работу ровно три дня.
- Но...
- Три дня, Альд, повторяю еще раз. Советую справиться в срок и не скупиться на материалы. В противном случае...
Винсент обхватил горло ювелира. Альд глухо застонал от боли. Метка, что скрепляла их союз, жгла кожу у груди, где она и была начерчена.
- Я... умоляю, `darre, отпустите... Полагаю, мне следует приступить...
Винсент разжал кисть и поднялся с пуфа, далее последовав к выходу.
- Не разочаруй меня.
Альд поспешно встал и запер дверь, словно бы это помогло удержать вампира от нового визита, но так он смог ненадолго ощутить спокойствие. В полной растерянности он заметался по комнате, не представляя, что именно ему надо делать. Но внезапно тот вспомнил, что для одного очень важного и дорогого заказа он держал янтарь, ценившийся по всему миру. Достал он его с большим трудом, и за выполнение заказа он мог бы выручить целое состояние, но... Отбросив все сомнения, ювелир надел хлопковые перчатки и достал камень из шкатулки, обитой внутри нежным бархатом, чтобы не поцарапать драгоценность.
Размер его янтаря предполагал изготовление только одного украшения - кулона, что он и предполагал сделать для заказчика. Но тому нужен был большой и сильный оберег, неважно, как и чем обрамленный, для девушки же следовало проявить большую изобретательность и фантазию. Лишь несколько материалов могли выдержать силу камня, и Альд остановился на серебре как на наиболее подходящем.
Ювелир половину дня провел над эскизами, примеряя различные обрамления для камня, но долго не мог найти подходящего, боясь, что пришедший вампир не оценит его стараний и... Старик потряс головой, отгоняя страшные мысли. Окончательно уставший от поисков, он сложил руки у лба и старался вспомнить, воспроизвести в голове, какой он видел ту девушку. Кто она для Винсента? И кто он для нее? Он видел ее образ у озера, видел, как она смотрит на вампира... и, наконец, он увидел, что так долго искал в переданных Винсентом воспоминаниях.
Скомкав еще несколько листов бумаги, он добился, по его мнению, идеального сочетания для будущего изделия. Дав себе всего пару часов на сон, он приступил к работе. За оставшиеся два дня он более не отдыхал и прерывался только на глоток чая, дававший, хоть и недолгий, эффект бодрости. Так он смог закончить украшение быстро и не топорно.
Для кулона оставалось найти цепочку. Он едва успел продеть ее в крепление, как в дверь снова постучали. Несомненно, то был Винсент. Удивительно, как в нем сочетались выученная человеческая этика и буйство его стихии.
- Ох... Входите, `darre. Дверь не заперта. - Сказал Альд как можно громче. - Конечно, дайте Вы мне больше времени на... Но, помилуйте, я сделал все, что было в моих силах.
Винсент вместо того, чтобы осмотреть и оценить работу, не говоря ни слова, просто протянул руку, желая получить коробочку с украшением и немедленно удалиться с нею.
- Как... Вы даже не посмотрите?
- Какие вы, смертные, донельзя надоедливые существа! - Рыкнул Винсент, пряча драгоценность во внутреннем кармане камзола. - Если я вернусь через неделю, то знай - как мастер ты изжил себя. Моли богов, если ты в них веришь, чтобы это не оказалось правдой.
Вампир растворился в дымку и удалился, оставляя ювелира, изнуренного работой, упавшим на пол, который, обхватив себя руками, безмолвно заплакал.
***
Вскоре Винсент вернулся, довольный своим путешествием. Несмотря на проделанный путь, внешне он не выглядел хоть сколько-нибудь уставшим, хотя на самом деле многое потребовало от него огромных усилий. Теодор, который все это время с нетерпением и немалым беспокойством ждал друга, накинулся на него с расспросами, попутно заботливо усаживая его в кресло.
- Я вспомнил один интересный обычай у людей, - сказал Винсент, доставая из-за пазухи камзола небольшую бархатную коробочку, - когда они расстаются и вновь встречаются... Подарок, верно? Смотри.
Он раскрыл коробку. В ней лежало украшение, кулон, в виде месяца из серебра. Превращала его в полную луну вставка из...
- Это... - пролепетал Теодор, любуясь камнем.
- Да! Янтарь.
- Откуда... Это же целое состояние.
Янтарь был особым камнем, его берегли и хранили поколениями, потому что люди верили в его волшебные и целебные свойства. Отчасти они были правы.
- Один ювелир задолжал мне кое-что взамен за некоторую оказанную услугу. Он обрадовался, что смог расплатиться за нее... материально. Как ты думаешь, ей понравится?
- Вне всяких сомнений, дружище. Но что же это за история, о которой я ничего не знаю?
- Тебя это не касается. - Резко бросил Винсент и спрятал украшение. Он взял со стола приготовленную Теодором бутылку самогона и осушил ее до дна, моментально пьянея.
Звериная сущность прорвалась наружу, Винсент и не пытался ее обуздать. Теодору не нравились эти перемены в его товарище, но и сказать о своих чувствах по этому поводу пока не решался. В конце концов, он не отведал человеческой крови, и если ему было легче справляться с зовом крови, усиленным усталостью, не контролируя тело, то пускай.
Некоторое время Винсент, не издавая ни звука, словно даже и не дышал, и не двигаясь, просидел в кресле, откинув голову назад. Теодор смотрел на него и смиренно ждал, пока тот снова заговорит.
- Больно сложным выдался путь даже для меня. Могу я тебя еще кое о чем попросить, rivel'?
- Конечно, я весь внимание.
Теодор привык к резкому, осаживающему тону Винсента, поэтому нисколько не обиделся и, напротив, готов был помочь. Винсент редко обращался к нему, именуя другом на их родном языке, а это означало, что тот сильно взволнован.
- Ты разбираешься в этом больше моего... Я бы хотел преподнести Элизабет особенное вино в подарок. Справишься?
- Никаких проблем! - Теодор оживился и вскочил на ноги. Наконец, его недооцененные таланты пригодились и вечно ворчащему Винсенту. - Займусь этим сейчас же, у меня как раз появилась одна мысль...