Эта история случилась давно, но старожилы небольшой уральской дере-вушки до сих пор со смехом вспоминают о ней.
Жил в деревне объездчик, жил, не тужил. Ездил верхом на коне по по-лям, по лугам, следил за порядком. Где ребятишек шуганёт из кукурузы, под-солнечника, а где и скотинку какую прихватит. Тогда уж совсем хорошо. Хо-зяину скотинки - штраф за потраву, объездчику - премия. В общем жил весело и всем был доволен. Но с некоторых пор стали односельчане замечать в нём резкую перемену. От весёлости его не осталось и следа.
- Уж не морок ли на него нашёл? - спрашивали они друг друга.
Бывало едет по деревне, со всяким встречным-поперечным словом перемолвится, прибаутку какую скажет, посмеётся, а теперь никого вокруг ровно не видит и не слышит. И день ото дня становится всё угрюмей и молчаливей. Все терялись в догадках: "Что же с ним такое приключилось?", а дело-то было всё в корове.
Появилась она в деревне месяц спустя, как стадо, после долгой зимы, выгнали на пастбище.
Купил её многодетный Иван, где-то в дальнем селе, польстившись на дешевизну. И невдомёк ему было, почему это такую справную корову так дёшево продают. И не нашлось человека подсказать: "Не покупай, намучаешься". Вот и влип мужик. Корова оказалась с ба-а-а-льшим изъяном. В стадо ходить ни в какую не хотела. Что только Иван не делал: и колодки к коленям ей привязывал, и рога к ноге прикручивал, и путал на три ноги - всё без толку. Каждый день убегала из стада, ну не нравилось ей коровье общество и всё тут. Любила она в одиночестве бродить по совхозным полям и лакомиться, то пшеничкой, то кукурузкой, то картошкой. И не просто жевала, как придётся, а с разбором. К примеру, зайдёт на картофельное поле, выдернет куст, клубни съест, а на остальное не глянет. Иль взять кукурузу, она так вылущивала початки, прямо как человек.
Домой являлась сама в самую, что ни на есть, глухую ночь и требовательно мычала под окном, будто говорила: "Вставай, хозяйка, доить меня пора!", а молока давала - море. Иван, в конце концов, отступился от неё - будь, что будет.
Вот с этой коровой и повстречался однажды объездчик, после чего и кончилась его развесёлая жизнь.
Как-то едет он вдоль пшеничного поля, а в метрах десяти от дороги стоит в пшенице корова и спокойно объедает колоски.
- Да никак это Иванова корова, - подумал он
- Эй, а ну пошла, пошла отсель! - что есть мочи закричал он и махнул кнутом. Корова глянула на него равнодушно и продолжала своё занятие.
Такая наглость привела объездчика сначала в изумление, а потом в бе-шенство.
- Ах, ты стерва такая! - воскликнул он, - Ну погоди у меня, я те щас по-кажу!
Полный решимости проучить нахалку, объездчик подстегнул коня и ринулся к корове. Да не тут-то было! Только он подскакал к ней да замахнулся кнутом, чтобы побольнее ударить, она резво развернулась и так саданула коня задним копытом, что тот от неожиданности взвился на дыбы, а объездчик со всего маху грохнулся оземь, аж искры из глаз посыпались. Пока он со стонами и проклятиями поднимался, корова исчезла, как сквозь землю провалилась.
Вот с той поры и пошло. Объездчик забросил все свои дела, бывало це-лыми днями не ел, не пил и, как одержимый, гонялся за Ивановой коровой, а поймать всё никак не мог.
И до чего же хитрая была, бестия! Чуть завидит объездчика, в момент исчезала. Кружит он, кружит по полю, а найти её не может. Кажется, вот только что тут была, куда могла подеваться - не понятно.
Как-то раз увидел он в кукурузе странные следы, как будто кто-то боль-шой-пребольшой полз между рядками, а рядом отпечатались коровьи копыта. Увидел он это и остолбенел! Уж на что был отъявленный безбожник и сквернослов, а тут только и смог из себя выдавить: "Господи, помилуй! Да разишь могут коровы ползать?!". И такая взяла его оторопь. "Да корова ли это?" - размышлял он. - Ну, ясно, корова, кто ж ещё, Иван ей хозяин, знаю", - тут же мысленно отвечал сам себе. - Однако, не чёрт ли в неё вселился? Ить второй месяц доходит, как гоняюсь за ней, и всё никак не поймаю".
В раздумье поворотил объездчик коня, да в деревню, да прямёхонько в Иванов двор.
- Слышь. Иван, уйми свою корову, не ровён час , поймаю, убью паскудину сгоряча, - сказал он раздражённо.
- А ты ишшо поймай сперва, - отвечал Иван.
- А и поймаю
- Ну, ну, а и поймай.
Вот и весь разговор. Так ни с чем и уехал объездчик. Как ни хорохорился Иван, а душа болит. "А што, как поймает, ить не расплотишься ввек", - подумал он.
На следующий день отвёл Иван корову в лощину с высокой, сочной травой, поросшую кустами дикой вишни, шиповника. Привязал верёвку крепко-накрепко к одному из кустов и направился домой. И прошёл-то всего ничего, оглянулся, а коровы и след простыл. Вырвала бестия с корнем куст и вместе с ним чешет вовсю по пшеничному полю, только её и видели. Иван аж плюнул с досады.
Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта игра в кошки-мышки ме-жду объездчиком и коровой, если бы не случай.
Вырвав в очередной раз куст, к которому была привязана, корова, по обыкновению, направилась к ближайшему полю. Да, на её беду, кол намертво застрял в кустах и ей, волей-неволей, пришлось смириться. А тут, вот он, откуда ни возьмись - объездчик. Увидел он корову, застрявшую в кустах, глаза от радости загорелись: "Ага, проклятущая, попалась! Щас ты у меня за всё ответишь. Ну, Иван, мотри, штрафанут тя по первое число, спомнишь меня тада, как упреждал я".
Так, рассуждая про себя, объездчик слез с коня, освободил верёвку, намотал её на руку, снова забрался в седло и потянул корову за собой. Она шла, На удивление, смирно, даже не пыталась освободиться. Объездчик совсем успокоился, начал что-то мурлыкать себе под нос.
Вот и деревня завиднелась. Он уже предвкушал своё торжество, как по-едет по деревне и будет налево и направо хвастать: "Вот, мотрите, поймал-таки я рогатого чёрта, поймал!!!". И всё у него в душе ликовало. Как же, размечтался, - рано радовался. Дорога как раз проходила по-над речкой, вдоль крутого обрыва, метрах, этак, в пяти-шести от воды. Вот с этого обрыва корова и сиганула в реку, чуть не оторвав объездчику руку. Хорошо, верёвку намотал на руку, а не привязал, а то бы - конец.
Вылетев из седла, как пробка из бутылки, и приземлившись на все четыре конечности над самым обрывом, объездчик с ужасом увидел, что корова скрылась под водой. "Мать честная, утопла проклятая!", - пронеслось в голове. "Что же я Ивану скажу? Ах ты бядя какая!", - и от страха, что придётся держать ответ, он на несколько мгновений закрыл глаза, а когда их вновь открыл, то сам чуть с обрыва не свалился. На противоположном берегу стояла корова и, как ни в чём не бывало, по-собачьи стряхивала с себя воду. А потом величественно повернула голову и, как показалось объездчику, насмешливо посмотрела на него.
И тут объездчик разразился такими ругательствами, что повторить их здесь никак невозможно. В ярости, Забыв о собственной боли, он вскочил на коня и галопом помчался прямиком в Иванов двор, уже от ворот вопя во всё горло: "Иван, Иван, туды твою мать! Что хошь делай со своей коровой. Хоть режь, хоть продай, а штоб глаза мои её больше не видели! Нет мне от неё жи-тья, извела проклятая!".
На шум сбежалось полдеревни. А объездчик долго метался по двору, размахивал руками и что-то бессвязно кричал, не помня себя. А под конец аж заплакал.
Видит Иван такое дело, совсем не в себе человек. Делать нечего. Наутро запряг коня в телегу, привязал корову и повёл её со двора под оглушительный рёв ребятишек и причитания жены. Куда он её увёл, кому и как продал, до сих пор никто не знает. А только вернулся он в деревню на восьмой день, без коровы.
После ужина потянулись в Иванов двор соседи, разузнать, что там и как. И объездчик, уже прослышавший, что Иван вернулся без коровы, весёлый и счастливый пришёл туда же. Теперь уже, со смехом и прибаутками, он взахлёб рассказывал всем о проделках проклятущей коровы. Слушая его, все вокруг катались со смеху. Но вдруг смех перешёл в гомерический хохот. Корчась, не в силах вымолвить ни слова, все только пальцами показывали на что-то, что было за спиной объездчика.
Когда он, всё ещё смеясь, оглянулся, то потерял дар речи, глаза вылезли из орбит, а в горле послышалось какое-то странное бульканье.
У калитки спокойно стояла корова, аппетитно хрустела капустной коче-рыжкой, видимо, прихваченной по пути в каком-нибудь дворе, а на шее бол-тался обрывок верёвки Что тут было-о-о!!! Иван, от греха подальше, опроме-тью кинулся в избу. Сельчане от смеха лежали в лёжку.
Объездчик, казалось, совсем обезумел, тыкал пальцем в сторону коровы и что-то нечленораздельно мычал. Сердобольные соседи с трудом увели его домой.
Утром обнаружилось, что объездчик с семьёй из деревни исчез.
А что же стало с коровой? - спросите вы. Ну, это будет уже другая исто-рия.