-Здравствуйте! Мы Ваши истинные Боги, Существо! - услышал я мягкий голос...
Я еще жив?! - это было первое, что пришло мне в голову. - Теперь с меня точно снимут кожу! Умирать еще раз - уже не хотелось...
После ожесточенной погони, где я был последним оставшимся в живых рабом, от голода и безысходности поднявших руки с оружием на своих господ. Даже не господ. Мы, низкие и грязные создания, осмелились не только напасть на слуг и наместников Бога, но и поразить отравленной стрелой самого Бога Человеческого. Его Царское Величество - Божественного Фараона!
Устав от погони, жажды, палимый безжалостным солнцем пустыни и ослабев от потери крови, я упал на песок. Тот сверкнувший меч, что поразил меня в грудь, я воспринял, как избавление. Кара за убийство Бога. Я и не мечтал о столь легкой смерти!
Я окончательно очнулся в странном месте, от ощущения нехватки воздуха. Содрав с себя странное, похожее на живую кожу покрывало-маску, я замер, пораженный увиденным. В серой, сумрачной, грязной, наполненной запахами человеческих испарений, комнате, клочьями висел пар, туман, раздавались прерывистые шипящие звуки. Диковинные существа, с птичьими и собачьими головами, напомнившие мне изображения на стенах дворца Фараона, стояли рядом, склонившись надо мной. Я же - лежал связанный лентами. Лишь одна рука моя отвязалась и застыла, сжимая странный кусок кожи, который я содрал со своего лица. Спокойные голоса и поглаживающие касания неизвестных существ оказали удивительное воздействие. Я успокоился. Взглядом попросив отвязать меня от топчана, который оказался довольно сложным сооружением, я поднялся и сел.
Я был не один такой, завязанный. Вокруг стояли фантастические конструкции, напоминающие современные зубоврачебные кресла с лежащими на них людьми, облаченными в странные костюмы, отдаленно напоминающие одеяния фараонов, но в более страшных и чудных масках, без прорезей для рта, носа и глаз, но с трубками, подходившими к лежащим . Присмотревшись, я с удивлением увидел, что число конечностей - не всегда соответствовало человеческим пропорциям. Некоторые, вдобавок, имели и по две-три головы. Были и совершенно неестественные создания, которые покоились в бесформенных мешках, картофельными грудами располагавшись на креслах-топчанах. Комната, казалось, не имела окон, и единственным светлым пятном было свисающее с потолка полотно, на котором, как на экране кинотеатра, шел фильм. Звук, сопровождавший фильм, был слабым, скрежещущим, прерывающийся паузами молчания и хрипов, как из плохих динамиков, и раздавался откуда-то из темного угла комнаты.
Из разных концов раздавались то ли всхлипы, то ли неразборчивые, нечленораздельные звуки, казавшиеся комментариями происходящего на экране. На непонятных языках и с необычной синхронностью происходящего на экране и активности спящих.
Однако все это я осознал и понял много позже, тогда же, для меня, пораженного чудесами, особенно чудом моего собственного внезапного оживления, не существовало еще такого понятия, как кинотеатр, не говоря про такую вполне современную профессию, как зубной врач.
Не стану описывать того периода времени, когда меня, считавшего себя рабом Фараона, обучали природе и законам действительной жизни. Которая оказалась более всеобъемлющей, довольно детально изученной и логичной, чем это было известно мне, в моем сне. Мне, в моей роли раба Фараона.
Роль раба, которая выпала мне, была сыграна мной довольно правдиво и талантливо, лишь благодаря моему поистине настоящему включению в реальность. Хотя, пересмотрев фильм со своим участием много раз, я не смог отделался от мысли нереальности происходящего даже через несколько лет.
Позже, мое участие в фильмах, показывающих выдуманную реальность 20-х веков, такой, как ее представляли себе спящие и звероголовые, где я участвовал в эпизодических ролях, но, с уже неполным отключение памяти и осознания, не смогло полностью убедить меня в том, что все, что происходит в серой, сумрачной комнате - и есть настоящая реальность...
Лишь выход из Олимпа (так называли свой дом мои бывшие Боги), в ставшем таким привычном скафандре, лишь встреча с Богом моих бывших богов, убедила меня в реальности.
Все это оказалось дворцом, вырубленным в скале - Олимпе. Каменной глыбой- астероидом на языке звероголовых, висевшей где-то в кромешной тьме. Спящие - оказались биороботами, созданными искусством звероголовых. "Снопроизводителями", своими мыслями оживляющими события, которые проецировались на экран с помощью сложной техники, созданной звероголовыми Осирисами и Анубисами. Те в свою очередь преклонялись перед Тем. Тем, кто сотворил весь настоящий мир. У него не было имени. Он был Миром. Тем миром, который окружал Астероид-Олимп. Вне астероида была мыслящая мутная и вязкая жидкость, которая давала энергию, тепло и пищу звероголовым, и которая одновременно служила им Божеством.
Звероголовые создания, которые управляли "умственным кинопроектором" спящих существ, в конце-концов оказались бессмертными, мудрыми, смешными, нежными, но довольно эгоистичными созданиями, "создающими реальность" для спящих, и управляющие ею лишь ради собственного удовольствия и развлечения их истинного Бога. Но чем они действительно были хороши - тем, что они знали истину и никогда не лгали. Они научили меня всему, что знали сами и что смог вместить мой мозг.
Они даже посвятили меня в тайны настоящего мироздания. Того мира, который был реальностью.
Астероидом управляло живое и разумное существо огромных размеров, которое полностью окружало астероид своим телом. Астероид был, как бы маленькой косточкой в теле бесконечного Червя, который мысленно управлял-общался с созданиями с птичьими и собачьими головами. Этот межбожественный симбиоз был полезен и звероголовым и Червю-Богу. Он их кормил, содержал, они чистили его тело, отделяли камни и, вылавливая обломки скал, создавали новых существ, биороботов, таких как я. Тех, кто не мог слышать мыслей Червя, их Бога. Но тех, кто мог мечтать и видеть сны. Фантастические сны. Из них звероголовые готовили для своего Бога-Червя его любимое кушанье - мечты. Мечты - спящих, живых биороботов, которые рождались, жили и умирали во сне. Эта смесь снов, переплетение мыслей и чаяний спящих и было тем, что мы, спящие, долгое время принимали за реальность. Здешний же мир был прочен, вечен, незыблем, основан на строгой науке, и логике здравого смысла, ограниченный лишь одним запретом - запретом на прорыв кожи. Эта кожа, край сингулярности, сфера Шварцшильда, горизонт событий - на языке звероголовых математиков, плотным, непроницаемо- резиновым коконом окружала весь мир. Настоящий мир. Мир без Солнца и звезд. Прорыв кожи, как объяснял старший жрец звероголовых - Тот, приведет к истеканию тела Бога в пустоту. Истекая соком жизни, Бог умрет. И всякая жизнь - исчезнет. Ибо за миллионы, миллиарды лет, им не встретилось ни одного другого червя и ни одной цивилизации. Ни малейшего доказательства существования иной жизни в пустоте, которая по легендам, окружала их Бога, создателя жизни. Впрочем, пробить кожу Бога было не по силам ни одному живому созданию. Даже мысленно.
Тяжело сказать, почему, но факт остается фактом. Меня, робота, не только оставили в живых не пустив на переработку, но и допустили к таинству чистки тела Бога. Мое служение Истинному Богу продолжалось довольно долго. Я был вполне счастлив, если бы не сны. Не те, в угоду звероголовым, а настоящие, без включения "сноприемников". В них мне снилось Солнце. Солнце, которое никто никогда не видел. Которое существовало лишь в фантастических фильмах звероголовых. Про Солнце говорили, что это мечта, сон, выраженная в абсолют иллюзия любого искусственного живого робота.
Существовали даже многочисленные математические теории, бесспорно это доказывающее. Про Солнце, эту любимейшую иллюзию, звероголовые даже слагали свои песни. История сохранила все достоверные источники того, как и где звероголовые познакомились с Солнцем.
Звероголовые увидели Солнце во снах созданных ими роботов и долгое время не придавали значения ему, как одной из бесчисленных флуктуаций искусственного сознания. Смерть и Жизнь искусственного интеллекта биороботов - не зная правды, сходилась в бесконечномерном разрыве - единой точке жизни и смерти. В общем, это было тем, о чем любой звероголовый, даже младенец, знал даже спросонья. Я же никак не мог примириться с отсутствием Солнца. Я никак не мог убить свою мечту, даже видя и ощущая перед собой действительно бессмертные и бесконечно мудрые создания. Создания, коими были звероголовые. Червь же не поддерживал бесед о Солнце. "Солнце - это иллюзия, которая служит источником жизни в смерти и наоборот." - это было одной из немногих фраз Червя о Солнце, и, в связи с полной, и детальной научной обоснованностью изучение теории Солнца признали завершенной.
Наверно в моем характере сказалось и то, что я уже убил одного своего Бога - Фараона, и вот я, однажды, впрочем, полностью осознавая происходящее, понимая, что мир, весь мир, настоящий мир погибнет, погибнут многие тысячи бессмертных звероголовых и миллионы спящих, ударил рукой по коже Червя. Со всех своих сил, и, пробил кожу Червя - Истинного Бога. Ради одного взгляда на Солнце. Если оно, все же, вдруг существуют...
О, боже! Я увидел звезды! Я увидел Солнце!
Сверкающее всеми цветами радуги, ослепительное солнце.
Сжигающее! И Огромное! Убивающее Истинного Бога Жизни - Громадного Червя! И я услышал крик! Громоподобный Крик Бога прямо у себя в сознании. Последнего живого Бога. Убитого мной, роботом.
Длилось это всего один миг, который можно назвать вечностью, я даже успел осознать свое бесконечное заблуждение и самовлюбленную глупость, услышав голос Червя: "Ты, искусственное создание, сделал Солнце настоящим. Теперь Солнце - это моя смерть!"
И я умер. Но не от страха. Умер от того, что мой скафандр, раскаленный Солнцем вспыхнул бумагой и сгорел, а меня - просто разорвало пустотой в клочья. Жрецы Червя оказались правы насчет окружающей Червя - Бога, звездного червя, пустоты....
Очнулся я в светлой комнате, наполненной солнечным светом, свежим воздухом и щебетом птиц лесных, слышных через полуоткрытую шевелящуюся занавеску распахнутого громадного окна. Весь мир вокруг дышал покоем и радостью. Рядом стояли койки, напоминающие реанимационные, на которых покоились создания неимоверных размеров и пропорций. Некоторые из спящих были привязаны ремнями, другие тихо пускали слюни, которые каплями застывали на дыхательных трубках и гофрированных пищепроводах. Персонал, воздушные, небесно красивые создания, напоминающие настоящих ангелов, вежливо, но твердо успокаивал слишком разметавшихся во сне и нежно подтирал потеки жидкостей, которыми сочились спящие. За окном, на громадном экране летнего кинотеатра, во всей полноте стереозвука и голографического изображения, ярко и громко, но не назойливо, и кристально чисто, настолько, что можно было отличить даже малейший шорох настоящих листьев и травы, шел фильм. Вечер, нежные цвета заходящего светила и пятна тени, разукрашивающие стены, потолки мазками гениального художника, теплый, ласковый, полный весенних запахов ветер - дополняли картину.
Фильм про последнего дракона - Звездного Червя заканчивался. Действие на экране происходило в открытом космосе, в яркой, звездной вспышке взорвавшейся сверхновой догорали обломки темной галактики - фантастической цивилизации звероголовых. Агония смерти миллионов живых существ затихала и сменилась взрывом оваций и громом аплодисментов.
-Здравствуйте! Мы Ваши истинные Боги, Существо! - услышал я мягкий голос...
Я еще жив?! - это было первое, что пришло мне в голову. - Теперь с меня точно снимут кожу! Умирать еще раз - уже не хотелось...