"Есть возраст между 7 и 8 годами, когда в жизни воспитанников решается все. Обычных детей, у кого папы и мамы в дальносрочных полетах, мы не тестируем - мамы с папами рано или поздно вернутся и определят судьбу своего чада. Мы определяем судьбу тех, чьи родители из дальних полетов не вернутся никогда. Таких много. А с увеличением комфортабельности отдельных планет их стало еще больше. С комфортабельных планет обычно не возвращаются. Не потому, что полет туда-обратно занимает большую часть человеческой жизни, а потому что именно в благоприятных условиях человек больше всего подвержен странному и загадочному для меня феномену забвения, когда в памяти его архивируются целые блоки информации о родных и близких, и ключ от этих архивов навсегда утрачивается.
Без возможности когда-либо снова оказаться в своей семье, дети вероятнее делаются служителями наук и искусств. Наука становится не только внутренним смыслом, но и абсолютным способом их бытия. Семейная трагедия обрекает их на служение. И выбор этого служения осуществляю я, механический судьбраспределитель, старая железяка, куча ждущего переработки металлолома. Почему я так себя ругаю? Да потому, что я 10 лет назад совершил чудовищную ошибку:не перепроверил ответы детей на предмет их идентичности! Один мальчик воспроизвел все ошибки другого, потому что обладал феноменальной памятью, прекрасным чувством юмора, а оттого и абсолютным презрением к тому, что есть правильно, а что неправильно, и я его, естественно, определил в ту группу, которая подобает ему в соответствии с его ответами. Он преследовал цель. И только сейчас стало ясно - какую! Ему нужно было во что бы то ни стало быть в одной группе с этим... виртуальным, бессмертным в прямом смысле мальчиком Юрой!
Если бы я перепроверил, то догадался бы о неслучайности совпадения ошибок, я бы определил плагиат и догадался бы, зачем он был произведен, я бы понял, в чем тут дело и, конечно, определил бы Лала в группу математиков, занимающихся проблемами вечности и бессмертия, но я определил его туда же, куда этого мальчишку - в библиотекари-историки. Какой ужас!
И что теперь делает Лал? Разве он стал библиотекарем? Он питает в отношении к авторитетнейшей в нашем времени профессии - библиотекаря-историка - полное и совершенное равнодушие. "Сколько я не брался, всегда скучал" - вот его ответ. "Книги могут быть объектом любви или нелюбви, но отнюдь не объектом научных изысканий" - а это уже его кредо.
Лично я не понимаю, как можно вообще любить или не любить книги. Тот, кто любит, скажем, Пушкина - к чему он испытывает собственно, любовь: к отдельным строчкам его произведений, виртуозному умению слагать стихи или к его славе великого писателя? Или, может быть, он любит все-таки свои мысли, настроения и чувства, возникающие при прочтении стихов Пушкина? Лал, несомненно, любит книги, коль столько времени проводит с ними, - но что именно он любит и почему он как другие историки не желает исследовать их? Ему интересна не собственно книга и не собственно то, что в ней написано, а его собственные мысли-ощущения, которым она помогает родиться, но которые собственно к книге не имеют отношения?Трактовка! Но тогда получается, что Лал вообще не то, что я в нем распознал. Совсем не то. Он - Муссолини, который в футуристических набросках видел не то, что там показано, а деструкцию, которой он сам был намерен подвергнуть мир. Он - Ленин, который в Льве Толстом увидел зеркало русской революции, он - Сталин, который в стихах Симонова видел подтверждение правоты собственной государственной политики, он - Гессе, для которого лучший читатель, это тот, кому все равно, что читать, ибо любые случайные сочетания букв вызовут в его сознании массу ассоциаций, своего рода дискурсивные пласты, независимые от книги, произведения и автора. Он - Мишель Фуко, которому важно не описать Бюффона или Маркса, и не восстановить то, что они сказали или хотели сказать, - а найти какие-то интересные только ему одному правила, по которым они произвели в них некоторое число понятий. Да, последнее тоже когда-то называлось наукой, но на самом деле является лишь фактом нелюбви к искусству.
Именно по причине своей неправильной распределенности Лал всегда - ветреный, и каждой книги он - рыцарь на час. И хотя интеллектуальной энергии у него не отнять, к истине он относится без должного пиетета. Еще бы! Будучи интеллектуально развитее Юры, он на тестировании пошел против истины за другом, он сделал такие ошибки, какие мог допустить только человек с весьма средними способностями. Если людей делить, как у Хаксли на альфа-бета-гамма, то Юра - гамма, Лал - альфа. Но роль в обществе оба выполняют не в соответствии со своим природным назначением. Юрий - успешен, чрезмерно успешен. Лал - неудачник.
На том злополучном тестировании, которое проводил 10 лет назад я, ржавая железяка, Юра допустил ошибки отнюдь не из презрения к истине, а в силу невозможности ее постоянно улавливать и ощущать. Этот дар дается отнюдь не каждому. И он не дан трудоголику Юре, но зато в избытке - у вертопраха Лала, ни во что этот дар не ставящего и отвращающегося от своего дара. Вот только его пристальное внимание к Юре... Лал словно чувствует в этом мальчишке какую-то окончательную истину, по сравнению с которой все остальные - как бы недоистины. Если Лал чего-то и исследователь, то, пожалуй, одного-единственного человека. Человека-феномена с его бессмертием.
Наш " виртуальный" мальчик относится к своему исследователю с восторженной любовью. Опекает его, как даму, ревнует его ко всем его научным увлечениям, выполняет работу за двоих, покрывая лень и безделье своего друга. Сколько бы мы ни пытались открыть ему глаза на истинное положение вещей, все это приводило лишь к негодованию и отпору со стороны Юры.
А ради чего, спрашивается, он его так защищает? Ради того, чтобы в очередной раз услышать его безапелляционную отповедь по поводу узких специалистов, про которых он не может иначе как с величайшим презрением, несмотря на то, что именно такими выпускниками мы гордимся превыше всего. Его пафос в отношении узких специалистов прямо противоположен нашему. Но это еще бы ничего - он считает нашу систему воспитания не эволюцией всех и всяческих образовательных программ, а напротив, регрессом. И как мы можем ему возразить? - прошляпили ведь его! Прошу прощения - я прошляпил, и теперь мой позор обернулся позором и незаживающей язвой на всей системе сиротского образования! Да еще эта несчастная восприимчивость. Как было бы хорошо ему в той группе, где математики с такой же восприимчивостью беседуют о проблемах вечности и бессмертия. Но нет - этому понадобилась живая составляющая вечности - Юра - воспитанник, появившийся здесь ниоткуда, как компьютерный вирус.
Ну ладно, ладно, не такой уж Юра и виртуальный. Во всяком случае, все его видят, слышат, он вполне доступен для исследований и прикосновений. Но куда испаряется его сущность при малейшей угрозе - попробуй найти его! Где он в это время? Кто его знает, он и сам себя не найдет, пока все не уляжется.
Способности у него, как я уже сказал, средние - шаткий ум и перебои памяти - так что это отнюдь не компьютерная программа, во всяком случае не программа, имеющая, как я, например, какие-то готовые ответы и никогда не забывающая того, что в ней заложено. Он работает не по алгоритму, а в обычной человеческой системе противоречий, при которой снятие верного результата происходит не по логическим законам, а по каким-то нравственным или даже религиозным соображениям. "Если Бога нет - все позволено". Это для машины - истина. А для человека как-то по-другому. Для них это - ошибка. Поэтому люди любят Достоевского и понимают его, а нам, машинам, этого всего не понять. Мы проще и куда надежнее... Да, моя ошибка... Моя нелепая и такая глупая ошибка. Меня обманул несмышленый мальчишка-- и сам дорого поплатился за свой обман, и меня уничтожил. Нас нельзя обманывать. Нельзя. Это осквернение всех святынь, в конце концов! Честному человеку не следует так поступать со своей машиной и своей судьбой!"
За большим столом на стульях с высокими спинками сидели члены ученого совета и молча передавали из рук в руки записку. Когда процедура ознакомления была завершена, взоры всех ученых обратились к директору. Он должен был начать что-то говорить, но медлил. Наконец, выдал то, что знали все, и о чем свидетельствовать не было никакой нужды.
- Господа, наш тестирующий компьютер накрылся. Сначала он плевался какими-то бессистемными знаками, затем они стали складываться в слова, и вот... Что-то вроде предсмертной записки.
- Вы, полагаю, шутите.
- Принтер вывел все это два часа назад. В памяти компьютера - ни файла с этой запиской, вообще ничего.
- Она пуста.
Взоры присутствующих обратились к начальнику охраны. Он только развел руками:
- Камеры визуального наблюдения не засвидетельствовали никого, кто бы подходил к аппаратуре в это время.
Кто-то на всякий случай перекрестился:
- Не исключено действие нечистой силы, потому что дистанционное управление этой аппаратурой совершенно немыслимо. Мы в зоне безопасности.
Директор улыбнулся:
-- На "происки нечистой силы" указывает и рисунок в конце письма: лабиринт, а по сторонам - змея и скорпион, древнейшие и естественные прототипы лабиринта. Змею можно попытаться скрутить в лабиринт, а лапы скорпиона указывают на симметрию ответвлений, хвост же скорпиона - на уход от симметрии при входе в лабиринт. По древним поверьям, скорпион опасен для самого себя, ибо кусает себя в голову. А теперь представьте, как это выглядит - хвост и голова скорпиона соединены - вот вам и лабиринт. Вообще змея и скорпион сами по себе могут быть символами лабиринта.
-- На каменной плитке в Лувре можно найти такое же изображение. Но сейчас туда не проберешься -- сплошные джунгли. Впрочем, что каменной сделается?
--- Зачем же нам туда пробираться? Вполне вероятно, что это ложный след.
-- Но все-таки след. Итак, что мы о ней знаем? Каменная плитка, возможно, часть церковной ниши для даров. Сирия. На другой стороне плиты надпись с именем изготовителя. Скорпион и лабиринт видны отчетливо, а вот змея ли то, что изображено справа - большой вопрос.
-- Думаю, сначала нам нужно в библиотеку - сличить изображения. Там, кстати, и работает Лал.
-- Не сомневаюсь, что это проделки персонажа сего прощального послания искусственного разума - Лала Рома: он склонен к мистификациям подобного рода. А что - его действительно так тестировали? Весьма неудачно. Какой он библиотекарь... Босс, вы все слышали...
Директор словно очнулся:
- Достаньте инструкцию по созданию почившего в бозе киборга. Может быть, в ней содержится какое-то объяснение. Не истек ли срок ее годности (я еще в свои младые годы им тестировался), как она должна предупреждать людей о неисправности в собственной системе. Чего вообще нужно было ждать от этой машины, постоянно практикующей на живом человеческом разуме.
- Чертовщина какая-то. Это инструкция? Над нами пошутил кто-то из механиков древности, назвав инструкцией вот это. Полюбуйтесь.
-- Ничего не скажешь - шутник. Но получается, что самоубийство машины он действительно как бы запрограммировал.
-- Как бы... Пригов с Сорокиным в одном флаконе... Жизнь удивительна и экстраординарна одновременно. На инструкции - как бы лабиринт и как бы мэйз.
В разговор вступила госпожа Шмидт - трижды пенсионерка. Первый раз она выходила на пенсию в возрасте 60 лет, второй раз попыталась уйти в 120, а третий раз, соответственно, в 180 лет - но никуда не ушла, ведь и после 180 она нимало не растеряла своей замечательной эрудиции и продолжала в меру сил приносить пользу ученому совету.
-- Действительно, первое - конструкция классического лабиринта с одним ходом. Напоминает человеческий мозг. Особенности лабиринта наводят на мысль об отличиях искусственного и человеческого разумов.
Лабиринт - символ мозга, он действительно такой же, как мозг - вмещающий в относительно малое пространство огромный путь. Идущий по лабиринту тратит на его прохождение часы, в то время как производит впечатление топчущегося на месте. Он за эти часы преодолевает сравнительно малое расстояние. Если растянуть лабиринт и не сжимать черепной коробкой мозг - мы получим и объем, и расстояние. Очевидно, лабиринт символизирует естественный разум, который плутает, топчется на месте, но рано или поздно приходит к ответу и находит выход. А вот второй рисунок - мэйз. Построение предлагает на выбор сразу несколько ходов, и все, кроме одного, ведут к тупику. Мэйз - символ какого-нибудь чипа или карты памяти. Очевидно, это искусственный разум, который создан, чтобы найти единственно верный путь из множества. Ему все равно куда идти, скорость у него огромна, и решение будет найдено стремительно. Человеческому разуму на отбрасывание тупиковых путей потребовалось бы куда больше времени.
Ученые переглянулись, и кто-то высказал заветное, обобщенное:
-- Время искусственного разума - это время загадок-мейзов.
Директор интерната вышел из воспитательской и направился в библиотеку. Лала он там обнаружить и не надеялся, но Юра - он-то должен разъяснить эту историю из последней записки компьютера. Какое отношение этот спокойный, пунктуальный до зубовного скрежета, уравновешенный юноша (в тихом омуте еще не такие черти водятся) имеет ко всей этой истории? Что означают лабиринт, скорпион, змея? Почему-то вспомнилось: "Смиренный игумен Пафнутий руку приложил". Приложил смиренный Юра к этой истории руку - или не прикладывал? Самоубийство компьютерного разума в лучшем виде обеспечил, и сколько теперь времени уйдет на воссоздание в интернате столь безупречного (если не считать этой проклятой истории) тестировщика? Или отказаться от тестирования? Пусть каждый выбирает сам свой путь как в прежние доисторически-дикие времена, когда отношение к государственному заказу колебалось от полнейшего игнорирования до абсурдного абсолютизирования? Когда способности личности то напрямую использовались, а то и вовсе игнорировались? Когда дети росли как трава? Разумеется, тестировщик нужен, искусственный разум должен проделать за человека все возможные тупиковые пути его биографии и остановиться на одном, наиболее плодотворном, но все-таки нужно что-то более новое и надежное, чем тот киборг. Опять обращаться к японцам? Уже много веков - замечательные специалисты, они не приложат вместо инструкции отрывок из философского трактата. Но что они понимают, скажем, в русской душе или в американской? Они там сами друг от друга ничем не отличаются - все узкоглазые, улыбающиеся, послушные, исполнительные, веками тоталитаризма воспитанные, а тут каждый воспитанник - целая Вселенная. Предки его - либо разбойники, либо ковбои. Родители - завоеватели иных миров. Сам юный гражданин объединенной российско-американской космической державы - потенциальный бандит с большой дороги. И только дотошное тестирование в самом раннем возрасте помогало как-то направить его энергию в полезное или безопасное (на выбор компьютера) русло. Помогало. Вот именно. Кажется, грандиозность педагогического замысла и его вселенский замах вместе с тончайшей проработкой государственной политики по этому вопросу - все пошло своим пропадом, потому что ну кто мог предположить самоубийство искусственного разума, кроме, разве что фантастов, создателей бестолкового блокбастера "Терминатор-2"? Но тут ситуация вполне мирная. Ну подумаешь, один из потомков хитроумных ковбоев подсмотрел (подслушал) ответы другого на примитивный опросник и выдал точь-в-точь такие же, а программа не заметила идентичности, потому что подобный случай был разработчиками не предусмотрен. Это же не военное положение - мальчишеская шалость. Дух провидения не обязан осенять испытующую этот же самый дух технику. И слезинка ребенка (какая к черту слезинка: Лал Ром сам тут кого хочешь доведет до слез) - не повод к уничтожению единственного здравого за всю историю человечества проекта.
Но нельзя, нельзя допускать, чтобы воля входила в замысел создания искусственного разума. Это же получится какой-то механизированный Шопенгауэр. А может, тут и есть разгадка самоубийства компьютера. Здесь, а не в этой чертовой инструкции.
Вся этика шопенгауэрианства может быть, по сути сведена к одной-единственной фразе, обратной цитате Михаила Эпштейна, приписываемой им Гегелю и входящей в поле мысли классика немецкой философии: "Реализация Абсолютной Идеи в период ее исторического созревания проходит через фазу, которую можно охарактеризовать как попытку самоубийства".
В свете этого наблюдения, Шопенгауэр представляется выразителем Абсолютной идеи в этой всего лишь промежуточной фазе. Да, она существует, да, ее следовало выразить, описать, но она прекрасно вписывается в гегельянскую картину мироздания и ничуть ей не противоречит.
Толстой - масштабен. Его "абсолютный дух" тоже прошел через эту фазу, "Исповедь" - один только жанр здесь позволяет говорить не об абсолюте, а о слабом человеке, представшем перед Абсолютом.
К пятидесяти годам совесть замучила Толстого, совесть перед Абсолютом, коего он не достиг в своем творчестве, несмотря на то, что ему было дано и отменное здоровье, и прекрасное воспитание, и свобода, и дар Божий. Самоуничижение - оборотная сторона мании привело его к "Исповеди", где он не ограничивается личным покаянием, а начинает склонять к нему окружающих. У него во время работы над "Исповедью" явно несбалансированные отношения с Богом - сбалансированными они были, пока он писал "Войну и мир", выполняя, очевидно, в качестве медиума божественную волю. И тогда ему уж точно казалось, что мир устроен разумно и гармонично. Даже его собственные крестьяне виделись ему на своем месте, в свете гегелевской диалектики. А вот на стадии "Исповеди" Толстой довел себя до того, что вид голодного и обездоленного человека доводил его до слез, бедственное положение крестьян перестало им видеться диалектически. Толстой перестал быть гегельянцем тогда, когда почувствовал себя ненужным Богу! Все лучшее он уже совершил и был списан небесной канцелярией как выполнивший свое предназначение. Он вступил в фазу "попытки самоубийства" - и не успел из нее выйти. К сожалению, любой гениальный человек, как и вся мировая история, должен пройти через эту фазу. Одни проходят, другие просто умирают, отождествив творческое с биографическим, третьи, подобно Шопенгауэру, философия коего уже родилась в осознаниии собственной ненужности, так болезненно переживают эту фазу, что зацикливаются на ней, и в дальнейшем всю жизнь пытаются оправдать себя-на-этой-фазе, мир-на-этой-фазе. Описать и оправдать. Отсюда и феномен неподвижности, неизменности. Это не гносеологический, но антропологический момент, который имеет смысл изучать лишь в рамках психоанализа.
Психоанализ и компьютер. Наш Киборг и занимался, собственно, психоанализом. Но кто бы мог подумать, что он сам нуждается в психоаналитике?
***
- Наша наука дебильна и проста, как математическая формула, - вещал Лал Ром.
- Но в ней тайна всего современного мира, - парировал Юра.
- У тебя по философии и тайнам мира всегда было "удовлетворительно", - корректно напомнил Лал. - Библиотеки появились, потому что человек боялся своего забвения. Ему хотелось сохранить беседы с умными людьми и вообще слова умных людей. Но это иллюзия. Умные мысли вместе с умными людьми в книгах становились простыми, ничего не значащими строчками, пока какой-нибудь мудрец не давал им новую жизнь и не освещал их светом своей личности. Но опять эти мысли жили не дольше течения его ничтожной жизни. А дальше они опять сворачивались в фолиант и забывались. Тебе дано бессмертие подлинное. И на что ты его тратишь? Да, понимаю, в книгах твое бессмертие находит обратное отражение. Но тебе только кажется, что все эти книжники обрели в томах и фолиантах бессмертие. Они умерли в них. И ты хочешь похоронить свое собственное настоящее бессмертие в кажущемся бессмертии этих законсервированных мыслеформ. Люди пытались добиться бессмертия на поле наук, искусств, в попытках мысль разрешить...
- Добиться? Они знали о нем, мучились им. Как я, но не совсем.
-- Поясни, почему.
-- Они знали, что обстоятельства их жизни, и смерти станут достоянием широкой общественности. Их трупы в разных позах войдут в энциклопедии их жизни и все великие свершения на поле искусств будут тщетны - от человека останутся его слабости на фоне бессмертия.
Ты бессмертен и в то же время слаб - вот твои претензии ко мне, вот причина твоего внимания ко мне и причина внимания к великим, достигшим бессмертия.
- Трусы. Они дрожали за жизнь, увековечивали каждое ее мгновение, а ты боишься того, что она никогда не кончится.
-- Увековечивали каждое сильное мгновение и скрывали по возможности слабое, хотя алкоголь и наркотики выдавали их. Они боялись, как и я, но совсем не того же. Бессмертие этих людей, конечно, не имеет ничего общего с моим. Они остались в памяти потомков. Я же никогда не стану известен ни современникам, ни потомкам, но тем не менее душа моя совершенно бессмертна, хотя я, возможно, и не человек вовсе. Просто некая сущность "без торжества, без вдохновенья". Они стояли лицом к лицу с великой тайной бытия, с выбором, который сделал за них их гений: оставить их ничтожные сущности в памяти тех, с кем они никогда не были знакомы. Они приходили к мысли о собственной невозможности справиться с собственным художественным величием и гением, которые отобрали у них все - их любовь, их способность быть честными и правдивыми, добрыми и смелыми, гений поглотил их личности, наконец. Но потомки будут помнить больше именно их отобранные, опустошенные личности, лишь изредка заглядывая в книги, где кумиры представлены сильными и гениальными. Поэтому поколения одно хуже другого: их воспитывали не великие слова гениев, а их низкие поступки. Я не могу найти выход из собственной бездарности, которая будет длиться вечно. Но зато у меня есть характер, воля, я не способен на подлость, предательство. Я нравственный человек. Да, не смейся, я действительно нравственный человек, и случись мне оказаться в памяти людей, человечество бы не стыдилось за меня так, как стыдится за Пушкина, Лермонтова и Достоевского. Никакой талант не отнял у меня мою личность, не превратил ее в ветошку.
- Тебе легко быть нравственным, когда тебе вообще ничего не угрожает.
- Перед лицом бессмертия люди пасовали ничуть не меньше, чем перед лицом смерти. Кроме того, ты забываешь о придуманном людьми для собственного успокоения спасении. Спасение обуславливает бессмертие: это очевидно, потому что как можно поверить в собственное спасение, если душе твоей грозит уничтожение? Но и бессмертие обуславливает спасение. Зависимость спасения от бессмертия гениально иллюстрирует великий Данте. Его самые злостные грешники спасены уже потому, что души их бессмертны, и каждая из них все равно попадет рано или поздно сначала в чистилище, затем в рай. То есть человеку, верящему в спасение также легко совершать нравственные поступки, как и мне, бессмертному по природе.
Глава вторая. Лес
- Господа, прошу внимания! Наш специнтернат всегда славился сильной трудовой этикой, что позволяет нам работать в деловой среде и не тратить массу усилий на наведение порядка и существенно экономит наши творческие силы, являясь гарантом стабильности нашей педагогической системы. Действительно за два последних столетия наша специализированная (и специализирующая) система обучения вырвалась далеко вперед. Я имею в виду прежде всего ее место в системе образования, удельный вес в общественном сознании, степень качества подготовки специалистов. То, что произошло сегодня, ни в коей мере не может повлиять на веками установленный здесь порядок. Да, самоубийство директора - это событие не рядовое, это - трагедия нашей взаимной глухоты, непроницаемости, невнимания к проблемам друг друга, и наша задача сейчас - разобраться в мотивах этого инцидента. Об обстоятельствах дела нам доложит начальник охраны Алексей Федорович Николаев.
- Камеры визуального наблюдения, установленные в коридорах с целью обеспечения безопасности нашего воспитательного объекта зафиксировали следующее: в 11 часов утра директор интерната вышел из тестировочной и направился к библиотеке. По ходу следования он свернул в курилку и курил там в полном одиночестве в течение 15 минут. По истечении этого времени он снова пошел по направлению к библиотеке. Несколько минут он мялся у двери, не решаясь войти. Затем вернулся в курилку, открыл окно настежь, встал на подоконник и бросился вниз.
- Спасибо, Алексей Федорович! Но этих показаний явно недостаточно, - заместитель директора по всей видимости была недовольна докладом начальника охраны. - Почему вы так уверены, что директор с самого начала направлялся именно в библиотеку, а не в курилку? Кто из воспитанников или работников интерната находился на пути следования директора? Кто был в библиотеке, кто в курилке? Что он делал там целых 15 минут? Уверены ли вы, что он именно не решился открыть дверь. Может быть, он не смог ее открыть? Может быть, она была заперта? Держался ли он за ручку двери?
- В общем-то я не уверен. Может быть, вы правы, и решение пойти в библиотеку пришло позже. По пути следования директора камера зафиксировала трех подростков. Больше, собственно, никого. Дверь библиотеки была не заперта. К ручке двери директор не притрагивался. В библиотеке были Лал Ром и Юра. В курилке директор ничего не делал - просто курил.
- Так, господа, мне все ясно, - степенно поднялся преподаватель истории. - Учитывая обстоятельства сегодняшнего утра, поломку тестировщика можно совершенно спокойно отнести за счет помешательства директора - ведь именно в его ведении находилось все программное обеспечение интерната.
- Но позвольте, профессор Шарт - вмешался Николаев, - не зафиксировано никакого вмешательства директора в систему программного обеспечения, во всяком случае в течение этой недели.
- Вы недооцениваете современную технику-электронику, господин охранник. Да, господа, случилось непредвиденное: директор нашего учреждения просто сошел с ума, написал свою собственную предсмертную записку как бы от имени компьютера, вывел его из строя и покончил с собой. А объяснение вы все видели, читая эту записку. Произошла ошибка, пока еще никак не повлиявшая на чью бы то ни было судьбу. Сколько таких ошибок свершается постоянно. В давние времена все люди занимались вообще ни тем, что в них заложено природой - и ничего. Земля вращается, цивилизация стоит, прогресс прогрессирует. Нет, это обстоятельство явно не повод к самоубийству. Впрочем, когда человек действительно сходит с ума, то повода искать и не нужно - он находится где угодно и в чем угодно.
- Позвольте, - вмешался врач-психоаналитик, - весь контингент воспитателей и служащих специнтерната, включая директора, проходит самую строжайшую медицинскую проверку. Склонность к психическим расстройствам, неуравновешенность - все это является веской причиной отказа в приеме на работу. К тому же педагогический персонал находится в этом отношении под строжайшим наблюдением.
В учительской началось некоторое оживление - вот так узнать вдруг, что за твоим психическим здоровьем ведется изо дня в день пристальное наблюдение!
- Действительно, при чем здесь сумасшествие? - вступилась за честь специнтерната замдиректора. - Дело здесь не в психике, а в моральных качествах покойного. Директор был человеком исключительной нравственности. Да, он был моралистом в лучшем смысле этого слова. Педагог-моралист может так же зайти в тупик, как и политический моралист. А политические моралисты весьма часто заканчивали жизнь самоубийством. Обычно они не могут признать неизбежные элементы несправедливости и принуждения, которые наличествуют в любой современной политической и образовательной системе... Слишком некритическое отношение к результатам деятельности компьютера- тестировщика неизбежно приводит к ошибкам, которые мы не в силах исправить - ребенок из-за ошибки тестировщика обречен выполнять в социуме ту работу, к которой он явно неспособен, и которую, вероятнее всего не полюбит никогда. Со всем этим мы вынуждены мириться как со случайными несправедливостями. Но когда под пресс этой несправедливости попадает любимый ученик - а Лал Ром, как мы знаем, был любимчиком директора... Разумеется, он, поняв всю степень тотальности этой ошибки, должен был пойти против самой системы безусловного распределения. А эту систему поддерживал один-единственный компьютер, вывести который из строя, как видите, оказалось проще простого. Скорее всего, в него была введена программа самоуничтожения в случае несоответствия его действий с моральным кодексом человека. И предсмертная записка тому свидетельство - в ней компьютер вскрыл причины собственного самоуничтожения - если возможна одна ошибка, то возможно и множество других ошибок. А посему систему следует отменить. И система, как видите, отменена не по нашей воле, а по техническим причинам. Восстановить ее так просто не удастся. Чтобы она никогда не имела возможности быть возобновленной, директор лишает себя жизни и уносит с собой методики работы с этой программой.
- А он их знал? Мне кажется, при виде "Инструкции по созданию искусственного разума" он пришел в некоторое оцепенение, - раздался хрипловатый голос главного программиста специнтерната, это он первым заметил письмо, и сейчас не намерен был выпускать расследовательскую инициативу из своих рук. - Мне кажется, не наш директор, а тот, кто писал эту инструкцию, был несколько не того... Судьбы наших воспитанников несколько столетий находились в руках техники, созданной безумцем. Проще было специализацию разыгрывать в лотерею - и успех, смею заверить, был бы столь же вероятен.
- Позвольте, но если система больше не работает, и смысла восстанавливать ее, как это стало очевидным, никакого нет, то наши воспитанники, как прошедшие это тестирование, так и не прошедшие его, - свободны? Они вольны опять делать ошибки в выборе профессии? И это учитывая их не совсем приятную для общества наследственность? Просто бред какой-то...
- Так, - замдиректора, видя, что разговор катится к полнейшему абсурду и новой пролетарской революции, заняла позицию руки в боки, - ни один воспитанник не должен узнать об этом. Никаких изменений в расписании занятий. Работаем в обычном режиме. Для тестирования покупаем новый компьютер. Трейнц займется изучением самых современных методик тестирования и программирует его в соответствии с ними. Никакого больше искусственного разума в нашем заведении. Дети - это самое ценное, что есть на планете Земля. Судьба детей, чьи родители находятся в дальних полетах, в наших руках.
- А как же Лал Ром и Юра? Беседой с ними, собственно, и следовало бы начать расследование. Их нужно допросить как возможных свидетелей или даже соучастников произошедшего.
- Ах, оставьте, Алексей Федорович! Вы не педагог, и вам не понять, что даже в случае их непосредственной причастности и даже вины, они всего лишь жертвы нашей общей халатности. На месте этих мальчиков я сама бы допросила педагогический коллектив специнтерната, как такое могло случиться, что они оказались в это дело замешаны. Как вообще могло случиться, что их судьбы были доверены машине, которая неизвестно как работала. И вообще сейчас не ясно, как можно проверить правомерность ее оценок. Итак, ничего не случилось, ничего не произошло. Во всяком случае с компьютером. Никаких поломок не было. Кстати, дайте-ка мне эту "Инструкцию". Я ее просмотрю на досуге.
Никакого самоубийства машины. Она просто несколько модернизирована и сейчас будет работать еще лучше и качественней. Это официальная версия. Кто с ней не согласен, завтра же должен покинуть это учреждение. И уж во всяком случае покинуть до той поры, пока нам не представят нового директора. Новый директор тоже ничего об этой истории с компьютером знать не должен. Новые метлы, сами понимаете, как метут.
- Позвольте, Алисия! А как же самоубийство?
- А самоубийство, милейший Алексей Федорович, произошло при невыясненных обстоятельствах. Что, кстати сказать, не так уж далеко от истины.
***
Самоубийство Алисии, замдиректора специнтерната, случившееся на следующее утро, кажется не удивило никого. Удивила лежавшая рядом с телом записка.
"Все, о чем я говорила вчера, принимать к исполнению нельзя ни в коем случае. Искусственный разум стадию самоубийства преодолеть не может. Все, что не дошло до этой стадии, разумом не является. Доверять судьбы столь немногочисленных оставшихся на Земле людей неразумному механизму мы не имеем права. Все, что было гарантом нашего успеха до сих пор, само себя уничтожило. Мы - полные и окончательные банкроты. Еще столетие - и Земля опустеет окончательно. Ее искусство, ее памятники культуры станут уже никому не нужны. Комфорт и благополучие других планет переманят последних самых стойких подвижников-землян. Леонардо, Микеланджело, Хемингуэй, Гегель, Белинский, Достоевский, Толстой, Тургенев в иных ландшафтах и в иных условиях никому не интересны. Земное искусство - это теперь по новым меркам жанр. Один из жанров. Великое наследие землян под угрозой с тех пор, как машины научились благоустраивать для нас маленькие планеты с чудесным климатом и ставить там абсолютные системы безопасности. С этих планет люди редко возвращаются на Землю. Разве что интеллигенты, которые не могут оставить здесь все, что было создано их предками. А воспитанием, тщательной диагностикой и выпестыванием интеллигентов из детей, брошенных здесь, занимались мы. Но все. Все кончено. Какой-то неодолимый рок тяготеет над тысячелетним пространством земной исторической жизни, которой вот, собственно, и пришел естественный конец, На Земле человечество может жить только большой цивилизацией. Всему виной - лес с его деревьями, мхами, лишайниками. Саванны и джунгли первыми заполнили пустоты и разрушили цивилизацию, возникшую некогда в борьбе с ними. Пустыни заполонили все пространства, им ранее принадлежащие. И только тайга не так безжалостна к человеку и его культурным памятникам. Но и здесь ночной вой волков, рыси, свободно разгуливающие по городу, зайцы. бросающиеся под колеса автомобилей. Если еще хотя бы одно поколение не найдет здесь дела себе по душе, бороться с лесом станет некому".
Начальник охраны вместе с приглашенным по этому делу следователем направлялись в библиотеку. Юра бегло просмотрел обе предсмертные записки и тяжело вздохнул:
- Простите, это я во всем виноват. Мне следовало давно уже признаться, а я все откладывал. Это не Лал списал с меня неправильные ответы, это я списал их с него, хотя по времени проходил тестирование первым. Он - настоящий историк-библиотекарь. Прирожденный и несомненный. А самоубийств директора и его зама могло бы не случиться, знай они о моем существовании.
Дело их жизни ни минуты не было под угрозой. Старые мастера работали на совесть - они не могли допустить возможности срыва системы. Я тот самый искусственный разум, который может пройти стадию самоубийства. И я, разумеется, сменю вашу старую, вышедшую из строя машину, если вы мне, конечно, позволите.
Глава 3. Интернетстраничка Лал Рома, юзера сайта Межгалактический дневник Журнал
Дорогие френды оф! Я конечно, понимаю ваш порыв прибыть ко мне в гости на Землю и провести в моей компании недельку-другую. Но прежде чем решиться на подобное предприятие, прошу прочесть этот текст до конца, и только потом делать окончательные выводы.
1. Выпивка. Выпивку вам придется привозить с собой. У нас тут злаковые культуры не выращиваются в таких количествах, как это было на прежней Земле и как это, очевидно происходит на ваших благоустроенных планетах. Деревень у нас практически нет, а в тех, что остались, люди наездами - вспахать, посеять и быстро смотаться. Затем убрать урожай и снова ноги в руки. Очень уж опасно жить в деревнях: зверье совсем обнаглело. Волки нападают на деревни стаями. Собак нет. Последних сторожевых собак еще при достаточной населенности Земли всех кастрировали, и они вымерли, а породистые псы боятся волков, толку от них никакого. Пока рожь или пшеница вырастают, их вытаптывают кабаны, которых тоже видимо-невидимо. Ну, и саранча, конечно. Птицы ягодники выклевывают до созревания ягод вчистую, никакие пугала не помогают. Пытались пугать ультразвуком, но быстро поняли, что хорошо слышимой громкой сирены просто никак. А хорошо слышимая звонкая сирена - сами представляете что это такое для человеческих нервов. Но в конечном счете птицы- это неплохо. Они уничтожают насекомых. Без них нас съели бы комары. Комаров, кстати, все равно много.
2.Хлеб. Вообще хлеба мы почти не едим, он же вырастает их хорошо протравленных зерен и считается экологически грязным продуктом.
3. Наркотики. Ввоз наркотиков на Землю запрещен. Здесь вам тоже ничего не обломится. Так что наркозависимых прошу оставаться на своих планетах. Ни мне, ни вам неприятности не нужны.
4. Женщины. Если вы боитесь мышей, их шуршания по ночам, крыс, снующих туда-сюда по улицам, вам тоже нечего делать на Земле. Они, как и тараканы, привыкли есть яд в любых количествах и получать от этого удовольствие. Планета у нас не для слабонервных. Обаяние свое здесь тоже некому показывать. У нас все больше старики и старушки. Ну, еще дети. Старый да малый. Есть еще несколько групп ученых, оставшихся на Земле изучать культурное наследие и просто сподвижников, патриотов. Но это особые люди, раз уж они не соблазнились комфортной жизнью на благоустроенных планетах, то и вами, думаю, не соблазнятся. Сейчас у них какая-то эпидемия самоубийств началась - нервишки от такой жизни пошаливают даже у самых стойких. А теперь как увидели, что цивилизации приходит на Земле логический конец, так один за другим - кто из ружья, кто из окна.
5. Дети. С детьми тоже лучше не приезжать. Я, честно говоря, не знаю, где вы их сможете оставить. Не будете же сдавать их в интернат на неделю. Можно, конечно, занять их компьютерными играми, но мне компьютер постоянно нужен, и я их буду отвлекать. Можете привозить свою аппаратуру, но она здесь может испортиться - влажность сейчас очень высокая. К тому же, чтобы научиться основам безопасности, они должны пройти целый курс. Вам проще - вы на месте сориентируетесь, а дети опасности не видят. Они еще, возможно, захотят какую-нибудь уличную кошку погладить. А они сразу в таких случаях по глазам царапают. Домашних кошек у нас нет - зачем им жить у хозяев, если мышей и крыс навалом? Все по подвалам и чердакам кучкуются. Мы их не отстреливаем, потому что иначе совсем от мышей не спасешься. Просто стараемся не вступать с ними в контакт.
6. Лес. Все пикники на природе отменяются. Они попросту невозможны. Вокруг лес, наполненный гадюками и дикими животными. Все, что было когда-то занесено в Красную Книгу и находилось на грани вымирания, сейчас расплодилось. Кроме того, появились какие-то неведомые нам новые виды животных, человеку враждебных. Но человека они уж точно в Красную Книгу не занесут, а схрумкают, только косточки затрещат. Прежде домашние животные одичали (из тех, что сумели выжить). Конечно, большинство поголовья съедено хищниками. Но мне самому доводилось видеть стада коров, которые стоят плотной стеной и не подпускают волков к телятам. В мясных продуктах, правда, теперь недостатка нет. Всегда можно настрелять к обеду дичи. Профессия охотника - одна из самых почетных. Но и мы все владеем оружием, так что голод нам не грозит. Вам, конечно, придется привыкать обходиться почти без хлеба и супа. Бульон и мясо. Мясо и бульон. У многих горожан есть яблоневые сады, но у меня нет, поэтому без фруктов как-нибудь, договорились? Да, еще есть рыба. Ей теперь в морях и реках ничто не угрожает. Гидроэлектростанции все закрыты, их некому обслуживать (всю Землю освещают три АЭС), заводы больше не засоряют реки в таких больших количествах, как раньше. На них тоже особо некому работать. (Хотя очистные сооружения мы не убираем, пусть будут).
7. Экскурсии. Их, конечно, совершить можно много. На вертолете я возьмусь вас доставить в любую точку планеты. Но все достопримечательности в таком сейчас состоянии... Музеи в полуразрушенном состоянии - их некому ремонтировать. Памятники архитектуры покосились. Внутри - паутина и ночлежка для животных. Каменные стены покрылись лишайником. В церквях можно найти и очистить от пыли и птичьего помета множество икон - многие из них сейчас никому не интересны. Вы можете несколько увести с собой, как память о земном быте, но они плохо сохранились. В покинутых давным-давно супермаркетах - предметы старинного обихода. Все это совершенно бесплатно вы можете осмотреть, но увести с собой не сможете. Таковы законы. Все культурное наследие гибнет ввиду тупости этих законов под воздействием сырости. Может быть, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что все эти охранительные законы давным-давно устарели. Впрочем, чтобы составить новые, нужно много людей, а у нас как раз именно с людьми самая большая проблема. И чем их меньше, тем больше самоубийств. Но это понятная закономерность.
Комментарий юзера mazinin: Почему? В древности, когда на Земле было мало людей они вообще не помышляли о самоубийстве.
Ответ Лала Рома: Ну, да, возможно, пока мы были обезьянами, мы и не думали. Но как только появился разум, и этим самым разумом мы стали отличаться от животных, то самоубийство стало нормой жизни.
Собственно, что сделало человека разумным? Он пошел на сознательную смерть во имя доказательства собственной значимости. (Гегель. Феноменология духа). Или вы меня признаете, или зачем тогда жизнь? Все самоубийства происходят именно по этому сценарию. Непризнанные самцы, если им не удавалось убить соперника, убивали себя. Победа либо смерть. И вот этого "либо смерть" нет ни у одного вида животных. Это как раз основа разума. Третий элемент в системе возможное-невозможное. И того, кто себя не убивал, трусил, обращали в скотину, в животное, в раба. Потому что это недочеловек, лишенный того, что есть у других - разума.
Человек разумный - это существо, сообразившее, что чего-то достичь можно только посредством отрицания. Животное никогда не придет к этой логике. "Для того, чтобы возникло Самосознание, нужен не-природный предмет Желания, что-то, что превосходило бы налично-данное" (А. Кожев.) Не быть тем, что ты есть - это и есть суть человеческого разума. И высшим воплощением этого становится не быть бытийственным, уйти в небытие. Жажда самоубийства - это пустота, возникающая при отсутствии возможности владеть всем миром, отождествить я и мир - стать не тем, что есть я, но тем, что есть мир. А поскольку это невозможно, то человек может стать тем, что не есть я и не есть мир. Вот это и есть третий элемент между возможным и невозможным. Некая "невозможность возможного". Нас держит на этой Земле только массовость нас как человеческого вида. Чем нас больше, тем больше энергия единства, тем крепче она держит нас в этом единстве. Тем сильнее притяжение культуры. Если станет нас намного меньше - самоубийства станут частыми и совершенно необоснованными.
Комментарий юзера Ленка:
Землянина можно было спросить о чем угодно, о каком угодно из его действий и поступков, например, о покупке нового платья или о загородной прогулке с друзьями, и после ряда ответов, побуждающих собеседника ко все новым 'почему', беседа непременно упиралась в вопрос о связи души с телом, индивида с государством, о смерти и бессмертии, и наконец, о проблеме самого понятия 'друзья' или 'платье', к проблеме самого связного и осмысленного языка. Короче, ввязавшись с ним в беседу, мы очень быстро оказываемся в кругу вопросов, называемых философскими, не решив которые на Земле, наши предки отправились сюда, чтобы окончательно забыть о них. Словом, ввязавшись в переписку с вами, мы снова вынуждены поднимать все вопросы, которые превратили Землю в ад и заставили всех желающих сохранить хоть крупицу рассудка покинуть ее. Здесь каждый совершенно удовлетворен тем, что есть. Об этом писали во всех рекламных компаниях, обязующихся в считанные дни доставить всех, недовольных жизнью на Земле, сюда, в райские кущи всеобщего благополучия и процветания. Положим, и здесь все не так уж и гладко, и здесь нужна полиция и суд, законы и ограничения. Но здесь каждый может вполне быть удовлетворен собой даже не вдаваясь в эту занудную психоаналитику. Здесь сам воздух упоителен и располагает скорее к медитации, чем средоточию на каких-то внешних проблемах. Вы же называете нас аутистами (слово-то какое!) и недоумками , ибо мы не обладая энциклопедическими знаниями тем не менее не собираемся куда-то вперед. Недо-ум в вашем представлении - это ум, лишенный энциклопедичности и целостности в восприятии мира. Но зачем нам это? Человек после стольких лет мучительной эволюции сознания утратил стимул его получать - и это прекрасно, теперь он не будет всем и каждому доказывать свою значительность - это и есть высшая нравственность. А разум - зло. Это доказывали и Толстой и, по-своему, Достоевский. Катерина Ивановна у Достоевского, не сумев доказать на поминках собственного превосходства над окружающими, выставленная за свой нрав на улицу вместе с детьми, уже не унижая других, но унижаясь сама, доказывает свое благородство. Результат тот же - всеобщий смех. Поступок ее одновременно странен и логичен. Странен оттого, что внешне - слишком резкий переход от одной крайности к другой; логичен, поскольку неудача чего-либо заставляет идущего в своей логике до конца человека действовать 'от абсурда' и выдавать нечто 'противное' себе за 'присущее', за истинное. Это всего лишь еще одна попытка добиться невозможного, не более успешная, чем все предыдущие, но и не менее. Точно так же и энциклопедист, философ - на протяжении своей истории пытался доказать свою силу, но как только его научно-технический прогресс со всей своей тупостью и прямолинейностью выставил вон, он стал унижаться и плясать в самых разных шоу от 'Что, где, когда' до 'Своей игры'. Впрочем нет, он еще раньше, еще до этого унизил себя, сделавшись научным поэтом (фашизм) и научным политиком (коммунизм).
И только покинув эту тупиковую Землю, где постоянно кому-то что-то надо доказывать, человек смирился, наконец, с тем, что он 'тварь дрожащая' и 'мыслящий тростник'.
Ответ Лала Рома:
Два вектора - Эней и Одиссей определяют направление движения побежденных. Из горящей Трои возвращается домой Одиссей, оттуда же Эней отправляется в мечту - светлое будущее империи Августа. Это образы снятия самоубийства и рабства. Можно, не получив признания этого мира, будучи побежденным, уничтожить себя, можно струсить и остаться в живых, доказав свою собственную непричастность человеческому разуму, а можно совершить мнимое самоубийство, и, распрощавшись с реальностью, отправиться в свое прошлое или в будущее. Когда речь идет о поражении отдельного человека и народа - это страшно, но это восполнимо. Но если речь идет о поражении целой цивилизации? У целой цивилизации нет уже никакого дома - ей остается только либо уничтожить себя, либо отправиться по пути Энея, в светлое будущее, туда, где человечеству ничто не напомнит о его поражении. Однажды это случилось. И вот вы - потомки тех, кто почувствовал себя пораженными там - на планетах так называемого светлого будущего. Вы осознали противоречие, что неминуемо должно было привести к желанию его устранить. В попытке его устранить, вы сбежали в некий обещанный вам рай, и тем самым смирились со своим рабством, не социальным, разумеется, а духовным. Чтобы быть полноценным человеком, оставаться им до конца, нужно вести вечную борьбу с тем, что является твоим Господином и делает из тебя раба. Вашим господином стала ваша же цивилизованность. У вас с цивилизацией неравенство - она полностью поглотила и пережевала вас, лишив желания развиваться и мыслить. Все, чем вы сейчас владеете, все это слишком хорошо, слишком просто, слишком легко достижимо, чтобы быть истиной. И лишь мы, земляне, ведя с вами все эти дискуссии, пытаемся вернуть вас в человеческий облик. Ничто так не делает человека рабом, как отказ от поиска истины, хотя бы даже он и знал, что в этом поиске нет ни малейшего смысла.
А мы здесь - в центре поражения цивилизации. И вы видите, что мы вовсе никакие не рабы - мы, преображенные трудом (по Гегелю) рабы: умные, образованные, творчески активные люди, хранители земной культуры, о которой вы все забыли и которую не смогли взять с собой. И вас это беспокоит, что незначительное количество оставшихся людей перешло в качество их интеллектуальной жизни, что они здесь все - мыслители, в то время как там, в ваших землях обетованных все - простые потребители. Но вернуться сюда вам будет сложно: о трудностях, которые вас ждут здесь, я предупредил, да вы и без меня это прекрасно знаете.
Комментарий юзера Ленка
Но для предотвращения самоубийств вам все-таки нужна религия, нужно притяжение культуры. В христианстве то противоречие, о котором Вы говорите, было снято. Убивать себя в случае проигрыша стало необязательным. Стало ясно, что в делах земных человек может и проиграть, что он может и не завладеть этим миром. Человеческая натура нашла себе другой модус для вожделения - не земной мир, а Бога. Одни возомнили себя сверхчеловеками, человеко-богами, другие растворили себя в Боге. И вот поэтому когда плохо, когда все проиграно, человек перестал себя убивать. Он перестал в этот момент отказа от самоубийства считать себя презренной скотиной. Перестали его за не завершившееся смертью поражение считать скотиной и другие. Верните себе христианство, и психологические проблемы перестанут вас так тревожить.
Глава 4. Философский камень
Спустя несколько дней после описанных событий новый директор специнтерната господин Нельрод, поверяя министру просвещения свои педагогические раздумья относительно вверенного его попечению Лал Рома, с неодобрением отзывался о дружеских связях указанного воспитанника. Ибо поддерживать интеллектуальную дружбу с искусственным разумом может быть весьма вредным для неокрепшего мышления. Кроме того, искусственный разум может развить в неопытном молодом человеке комплекс неполноценности, подчинить его своей универсальностью и энциклопедичностью. "Между тем как он, - строго указывал директор, - всего лишь компьютер". Способность "компьютера" к нежной дружбе и чувствам были вынесены за скобки.
Выбор у Лала, впрочем, был невелик. Следовало немедленно ввести в круг знакомых Лала интересного и эрудированного собеседника, желательно девушку из интеллигентной семьи подлинных хранителей земной культуры и цивилизации. Мальчик, сын последнего хранителя Дома-музея в Ясной поляне (снесен огромным наводнением несколько десятилетий назад) подает большие надежды - и общение с компьютером, воплощающим представления прежнего землянина о искусственном разуме, должно, конечно, присутствовать в его жизни - но в меру.
- Кто эта девушка, - поинтересовался министр, - на форуме "Межгалактический дневник" размышлявшая о Достоевском? Они разговаривают уже 5 дней и все еще не могут решить вопрос, зачем землянам проклятые вопросы, когда есть приличные цивилизации, которые этим ничем уже давно не занимаются. Девушка абсолютно, стопроцентно права. Выясните ее точное имя и местопребывание. У меня закрадывается надежда, что она может заинтересоваться и Лалом и земной культурой - это потенциальный возвращенец. Увлечение Достоевским - это практически неизбежность возвращения. На благоустроенных планетах таким душам скучно. Займитесь ею. Постарайтесь выяснить другие ее увлечения, узнайте, кто ее родители. Даже если она окажется престарелой афроамериканкой, постарайтесь привлечь ее к работе с земной культурой - Лалу необходимы собеседники, способные отвлечь его от общения с Юрием и более того, способствовать перестройке его менталитета: нам на Земле нужны прогрессивисты, а не ретрограды, иначе еще 2-3 столетия - и здесь ничего не останется. Правда, прежний директор специнтерната думал совершенно по-другому, как видите, он плохо кончил".
- Я еще не успел пересмотреть все дела, касающиеся прежнего руководства специнтерната, но Вы совершенно правы, - констатировал Нельрод - основой идеологии в последнее время стало некое ретроградство, усугубляющее и без того панические настроения на Земле. С такими настроениями мы никогда не остановим ни миграционных процессов, ни тотального суицида, увеличивающего свои масштабы с уменьшением плотности населения. Впрочем, начиная разбирать архивы, и готовясь к встрече с Вами, я кое-что нашел любопытное. Это касается нашего искусственного разума - Юры. Запись разговора бывшего директора специнтерната с мальчиком, прибывшем на Землю на космическом корабле без экипажа, с шестью пассажирами без признаков жизни. Больше всего меня поражает то, что директор не поставил никого в известность о странностях этого разговора. Ведь по сути все это могло бы стать сенсацией. Мы бы уже тогда все знали, что искусственный разум есть. Причем разум, непостижимым образом умеющий избегать смерти. Хотя может быть, и не искусственный. Тут абсолютно ничего не понятно.
- Оставьте мне эту запись для ознакомления.
- Хорошо. Я могу быть свободен?
- Можете.
Министр, оставшись один, достал из шкафа трубку и табак, затянулся. Ему была хорошо знакома эта запись, и слушать ее в очередной раз он ее не стал. То обстоятельство, что ее содержание стало известно новому директору, его не смущало - Нельрод не столь умен, чтобы догадаться, и не столь глуп, чтобы разболтать о ней другим. Разумеется, никакой Юра не искусственный разум. Это вбили мальчишке в голову, так, что он сам в это поверил. И общение с ним не представляет ни для Лала Рома, ни для кого бы то ни было ни малейшей опасности. Между тем, совершенно ясно, что на Земле он совсем не для того, чтобы тестировать детей или вести какую-то воспитательную работу. И отношение к культурным ценностям Земли у него совсем не такое, каковым оно должно быть у настоящего Хранителя. По большому счету, ему ничего нельзя доверять - ни детей, ни ценностей. Нельзя, потому что ищущий смерти себе ни во что не ставит и жизни других. Но больше пока не кому. Земля вымирает, теряется связь поколений, и пусть уж лучше бессмертный, чем кто-нибудь, над чьим воспитанием мы будем биться, а он в один прекрасный момент выпрыгнет из окна или пустит себе пулю в лоб, не оставив ни учеников, ни последователей. Земля стала местом тотальных самоубийств, каковой и была в древности. И чтобы каким-то образом поддерживать культуру, были придуманы библиотеки и их хранители - коих делали не способными умереть.
Директор: Вы понимаете по-русски?
Юра: Да.
Директор: Ваше имя?
Юра: Юра.
Директор: Номер.
Юра: 24578098
Директор: Вы можете назвать свой возраст по земному летоисчислению?
Юра: Нет.
Директор: Скажите Ваш возраст по вашему летоисчислению.
Юра: Шесть.
Директор: У вас есть какие-то документы?
Юра: Все сгорело при перелете. Мы попали во временную воронку, и ландшафт начал быстро изменяться, температура стала такой, что горела бумага.
Директор: Как зовут вашего отца?
Юра: Гертер. Он погиб в полете, я его не смог спасти.
Директор: Почему вы думаете, что могли бы спасти его?
Юра: Не знаю. Мне кажется, будь я постарше и знай все свои возможности, я бы смог что-то сделать даже во временной воронке.
Директор: Сколько людей находилось на корабле?
Юра: 12 человек. Из них 4 человека - экипаж.
Директор: На борту найдены обугленные тела шестерых. Что произошло с остальными телами, пассажирами?
Юра: Они целиком сгорели.
Директор: Как вам удалось спастись?
Юра: Не знаю.
Директор: Вы находились в отдельном отсеке?
Юра: Нет. Я находился рядом с погибшими.
Директор: Вы чувствовали изменение температуры?
Юра: Нет, в то время, когда температура повысилась, я, кажется, был без памяти.
Директор: Ваша мать была с вами?
Юра: У меня нет матери. У нас была неполная семья.
Директор: При каких обстоятельствах вы потеряли свою мать?
Юра: Отец мне не рассказывал.
Директор: Поддерживала ли ваша семья какие-то контакты с Землей?
Юра: У нас было много книг, изданных на Земле, и отец постоянно заказывал с экспедициями поменять какую-нибудь книгу на другую или приобрести новые.
Директор: Куда направлялась ваша экспедиция?
Юра: Мы хотели завернуть сразу на несколько планет, в том числе и на Землю.
Директор: На Землю с какой целью?
Юра: Просто экскурсия.
Директор: Как вам удалось выжить?
Юра. Я уже отвечал - не знаю.
Директор. Где жили на Земле ваши предки?
Юра. Где-то на берегу Сайменского канала.
Директор: Вы - финн?
Юра. Мы были русскими эмигрантами.
Директор: Откуда из России?
Юра: Из Москвы.
Директор: Говорите по-фински?
Юра: Не только. Я знаю множество языков.
Директор: Кто Вас им научил? Отец?
Юра: Нет, отец знал только три языка. Остальным я выучился сам.
Директор: Каким образом?
Юра: По аудиокнигам.
Директор: У вас есть родственники на Земле?
Юра: Был дядя. Мы переписывались. Но он не так давно умер.
Директор: У вас есть родственники на других планетах?
Юра: Нет.
Директор: Вы хотите вернуться на вашу планету?
Юра: Нет. Я хочу остаться на Земле.
Директор: Назовите главную причину.
Юра: Книги и культурные ценности. На моей планете доставать все новые книги с Земли трудно. Интернет не дает достаточной информации. Кроме того, земляне за последние несколько лет скрыли все электронные библиотеки.
Директор: Да, это так. С ваших планет стали приходить странные вирусы, у нас нет сотрудников, чтобы постоянно выявлять их и разрабатывать антивирусы.
Юра: Поэтому мне удобнее находиться здесь.
Директор: Очевидно, вам известны трудности проживания на планете Земля: звери, насекомые, наводнения, засухи, постоянный страх, экологические катастрофы, связанные с тем, что многие заброшенные предприятия и склады с ядовитыми веществами разрушаются самым естественным образом: от коррозии?
Юра: Я пробовал яд. Он на меня не действует.
Директор: Наркотики?
Юра: Не действует ничего, что могло бы отравить мой организм.
Директор: Вы человек?
Юра. Не знаю.
Директор: Вы согласны на медицинский осмотр?
Юра: Да.
Директор: Вы были на медицинских осмотрах раньше?
Юра: Да. Я обычный человек.
Директор: Вам когда-нибудь делали операции?
Юра: В этом не было необходимости.
Директор: У вас были травмы, ушибы, укусы?
Юра: Нет.
Директор: Вы разбивали себе в кровь коленки?
Юра: Нет.
Директор: Вам бывает когда-нибудь страшно?
Юра: Да. Я до ужаса боюсь исчезнуть при какой-нибудь опасности навсегда неповрежденным.
Директор: Что?
Юра: Все, что могло бы меня повредить, может раствориться во мне. Как эта иголка. Вот смотрите.
Растворение иголки в ладони.
Директор: Это фокус?
Юра: Почти. Все люди так могут. Но они не знают об этом. Древние алхимики знали многие свойства нашей крови. И знали, как уничтожающие и очищающие токи этой крови привести в движение.
Директор: Вы этому научились из книг алхимиков?
Юра: Нет, я их хотел бы здесь найти. Я хочу найти в них эликсир своей смерти. А так получается, что в мой организм введена какая-то программа, обеспечивающая мне бессмертие. Я не знаю, хочу ли я его. На всякий случай я должен знать, как умереть.
Директор: Вы ничего не помните из того, что происходило с вами на корабле в момент аварии?
Юра: Нет. Но в первую минуту я был уверен, что что-то могу сделать. Теперь я уже точно не помню, что именно. Какая-то есть тайна, связанная с человеческим телом. Нет, не знаю. Это скрыто в письменах древних землян.
Директор: Но откуда вы знаете о том, что эта тайна была?
Юра: Догадываюсь. Я примерно подсчитал, сколько на самом деле жил Парацельс. Если бы не тяга людей к самоубийству, он жил бы и по сей день. Они друг от друга скрывали не тайну вечной жизни, а тайну смерти - как уйти из жизни, если, скажем, твой отец был посвященный и дал возможность бессмертия тебе. Он, желая сохранить свой род и переданные знания как можно долее, спрятал от тебя твою собственную смерть в яйцо, яйцо посадил в утку, утку в зайца, зайца посадил в ларец, ларец повесил на дерево - а ты ищи ее свищи. Столетия уходили на поиск. Все это они называли поиском философского камня. А философский камень - это не жизнь вечная, это яд, от нее избавляющий.
- Вы рады тому, что экспедиция закончилась с такой выгодой для вас - вы остались на Земле искать ваш философский камень, все погибли, родственников нет?..
- Вам не следует подозревать меня в подобных глупостях. Через несколько лет я бы уже без сопровождения взрослых смог сам прибыть на Землю. В аварии не было никакой глобальной исторической необходимости.
- Почему же ваш отец все-таки погиб? Ведь если именно он сделал вас бессмертным, то и сам должен был уметь справляться с такими мелкими неприятностями, как авария космического корабля, попавшего во временную воронку?
- Я не уверен, что это был именно он. Люди, владеющие магией бессмертия, могут образовывать несколько чуждых себе двойников. Мы знаем историю гибели двойников бессмертных хранителей, но не знаем истории их собственных смертей. Мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах действительно нашли свою смерть и свое освобождение Пифагор, Платон, Парацельс, Якоб Беме, Блейк, Эдгар По, Бальмонт. Мы знаем, что двойник последнего оказался в эмиграции. Но при беседе с ним делалось ясно, что это даже не безумец - это просто очень плохо, наспех сделанный двойник. Бальмонт-солнцепоклонник, оказавшись перед самой революцией в Египте, стране своих мечтаний, никогда оттуда не возвращался. Он расшифровал письмена древних и в них нашел свою смерть, но уже где-то в 21 веке, и никак не в 20-м.
- Вам удалось каким-то образом ознакомиться с теоретическими работами Бальмонта?