Поэма создана словно буквально по завету Чехова - из его письма Суворину: 'Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, т. е. уметь отличать важные показания от не важных, уметь освещать фигуры и говорить их языком'. Школа Достоевского. 'Бобок' - голоса покойников раздаются из могил. Так что сделал Блок с революционерами - воспел их или отпел? Не похоронная ли то процессия двигалась, возглавляемая Христом, не на казнь ли идут двенадцать человек - ночной дозор революционного времени?
И Блок именно старался отличить в революции главные голоса, звучащие с улицы, из толпы. Он нашел главную колонну, двигающуюся из темноты к центру и вычленял существенное из пейзажа и разговоров внутри этой колонны и рядом с ней. Его точка съемки - а шло черно-белое кино - была где-то рядом, так называемый первый нарратор. 'Черный вечер. Белый снег'. И только кровь убитой Катьки - красное пятно в черно-белом кино и второй нарратор, об этой казни рассказывающий. Отдельные фрагменты, звуки создают кино полифоничное, напряженное - на злобу дня, отсюда черты мениппеи. Отсюда сочетание философской символики с крайним и грубым уличным натурализмом. Черный вечер - это и реальность трущоб из которых в центр города идут двенадцать: - в центре будут огни, а пока только черное и белое, они еще идут, они только начинают движение. Но 'Под снежком - ледок' - что-то есть в этом революционном движении такое, что человек 'на ногах не стоит' -
Поэма "Двенадцать" полифонична, голоса раздваиваются и сливаются. Многоголосие у плаката "Вся власть учредительному собранию" собирается в одно.
В поэме "многое" означает "одно" и нет числовой привязки. Один это может быть и много, что нормально для типизации, но это не типизация. Один раздваивается не как типичное, а как сущностное.
А это кто? - Длинные волосы
И говорит вполголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития...
Это уже голос второго нарратора. Он словно из глубины адовой могилы. Блок - первый нарратор - бог, второй голос - Люцифер. Первый нарратор повторяет слова писателя, второй - делает уничижительное предположение.
Говорят двое, а писатель один. Почему бы не сделать одной фразой? Нельзя, исчезнет ощущение, что он не один такой.
Или образ старушки.
Кой-как перемотнулась через сугроб.
- Ох, Матушка-Заступница!
- Ох, большевики загонят в гроб!
Двенадцать - это, скорее, не двенадцать апостолов, а двенадцать эонов. София была двенадцатым.
И каждый из этих двенадцати лишь представитель единства. Потому один это человек или двенадцать?
Про всех сказано:
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Одно во многом, многое в одном - философия гностицизма, эманации.
Меннипея в самой смерти Катьки - можно в ее биографии найти и первую революцию, и войну: шрам, что не зажил, царапина, что свежа - там эпические события и всемировые катастрофы, здесь - сама Смерть милой гетеры - России. И тут - впереди в белом венчике из роз - Христос. Образы сошлись в цвете. Он с красным флагом - после искупительной Катькиной крови - красное знамя, красное пятно в черно-белом кино. Похоронная процессия, иначе к чему венчик?