Гамлет и Дон Кихот - если соответствовать разделению Тургенева. Того бьют - этот сам себя терзает. Воля как рефлексия и рефлексия как воля и представление. В отличие от Гамлета познающего, рефлексирующего, что требует покоя и удерживает от радикальных действий, Андрей, как и его отец, беспокойный, одержим невероятным желанием получить истину - лучшую победу, лучший результат - что делает его беспокойным и побуждает к действию, к разговору о действии - не брать пленных - так лучше, потому что лучше. Как и его отец предполагал идеальное и практическое - не с немцами, а с французами заключить союз против Наполеона. Почему лучше? Почему не нужны школы для крестьян? Почему не надо их лечить? Дон Кихот не будет взвешивать все за и против - это его особенность. Но это не Дон Кихот идеализма - это Дон Кихот прагматизма.
Андрей Болконский - это некая внеисторическая сущность, не член семьи Волконских, не дядя Толстого, хотя книжный брат матери Марии Болконской. У Толстого склеенная из объективного и абсолютного духов исторического идеализма семья: у Ростовых - дедушка - Английский клуб, у Болконских - другой дедушка - "Прусский король" - никакой не Английский клуб, а далекие Лысые горы.
Андрей - сущность гегельянская, самопознающая себя в действии, всегда не равная своей форме, свобода-равенство-братство воплоти, выпирающая из всего, из своего скромненького тела, из Наполеона с его Тулоном, из дуба, из бесконечного неба, из Наташи, из Пьера, из Сперанского, он выше и Библии, он мог найти свою подлинную форму лишь в смерти - и там он Дон Кихот - вера во всепрощение ничуть не лучше веры в бесполезность больниц для бедных.
Пьер - совсем другое дело - это сущность, самопознающая себя в себе. Он нашел свое подлинное воплощение через осмысление Толстым лекций Гегеля - "Человек достоин наивысшего", через античных в своем духе Терпсихору-Наташу и Диогена-Платона Каратаева - это ли не дух народа.
Невозможно одному человеку быть шире и абсолютнее всего духа народа. Поэтому Пьер нашел свою подлинную форму в жизни как таковой - особенной, далекой от первоначального замыла Толстого - описать жизнь будущего декабриста. Пьер не станет декабристом, его глобус жизни - диалектика индивидуализма и антропоцентризма, согласного с историей, а не противостоящего ей. Так Толстой обыграл абсолютный дух Гегеля. Субъективный дух - чувственность - семья Курагиных. Объективный дух - гармония - семья Ростовых, Абсолютный дух - семья Болконских. Но семья Пьера и Наташи - это нечто другое.Там нет Андрея - и упоминание о нем запретно. Но вот Платон Каратаев... Поступают лишь так, как он бы посоветовал, как он бы одобрил. Кто он - простой солдат с простотой Диогена и перевертыванием в своих фразах поговорок на свой лад. Он- недостижимая в высшем свете гармония?
Если бы Толстой оставил Пьера таким, каким он был на первых страницах романа, то он непременно стал бы декабристом. И вышел бы на Сенатскую площадь, затем, согласно замыслу стал бы седым и мудрым - но наслоились мудрости так, что вторая мудрость не станет лучше той, что он уже понял, глядя на крестьянина- Диогена в плену - Платона Каратаева. Но то, что произошло с ним потом, никак не совместимо с цареубийством, протестами. Как человек сомневающийся, Пьер, похожий на Гамлета более, чем Дон Кихота. И на Сенатскую площадь вышел бы не Петр Кириллович, а Андрей Николаевич - тот переменился именно так, что стал в мужике видеть то, чего не видел ранее и вполне представляется защищающим интересы мужика - в противовес себе молодому. Но Пьер - нет. Платон Каратаев бы не одобрил- из всего извлекающий промысел божий. Диоген в плену чувствовал себя хозяином, и Платон хозяйствовал в плену, нимало не тяготясь трудностями. Странный человек, философ простоты. Сама простота, сама жизнь - вот чему научил Каратаев Пьера. И как художник Толстой пришел к выводу, что как художник он не может ничего добавить к той простой народной мудрости. Если бы Петра Кирилловича позвали протестовать, бунтовать, убивать царя, он вряд ли бы пошел, потому что всегда советовался мысленно с этим странным чудаковатым солдатом - и тот бы не одобрил.
Осмелиться и действовать. И таким действием, мало логичным - Наташа только что потеряла Андрея- стала его женитьба на Наташе. Нет страданиям, сомнениям, не совет да любовь - а совет, по-каратаевски, по-русски.