Литература - смыслопорождающая машина, и каждый автор проходит жесточайший отбор на схождение с публикой той или иной эпохи. Здесь есть возможность быть отобранным благодаря законам схождения и быть осуществленным в распространении себя на всех. Созидательную силу литературы можно признать только за индивидуальностями, которые суть его части. Каждый автор одновременно коллективен и индивидуален. Он - лейбницевская монада, вокруг которой сингулярности сворачиваются в смыслы. Поэтому для одной какой-то эпохи несобранный, неоформившийся, открытый для различных интерпретаций вид текста вполне подходят - его растащат на части и каждый что-то умыкнет для создания собственных механизмов познания мира. А вот через эпохи пройти в разобранном виде сложнее - нужно скатать текст плотно, как будто и не текст это, а плотный шарик, и чем больше его плотность, тем вероятнее, что пройдя сквозь слои времени, он не развалится. Монаду нужно плотно свернуть, стянуть, собрать вокруг себя столько публики, чтобы она сама вместе с реакциями на твои тексты, стала плотным веществом их. Такой шарик не дает интерпретатору никакой свободы - он есть плотно сколоченный смысл, привязанный к атрибутам и символам времени.
Многие уверены, что достаточно писать хорошие тексты. Но для создания плотной монады, способной выдержать проверку временем, хорошие тексты - это только первоначальное условие, да и то не главное.
А главное - вступить в дискурс с эпохой - читателями, зрителями, слушателями, критиками,- стать ее резонансом, агрессивно вмешаться в ход истории и скрутить ее сингулярности вокруг себя.