В прозрачном сосновом бору никогда не бывает тихо: ветер шелестит хвоей, слышится в отдалении мерный перестук дятлов, а деревья скрипуче переговариваются между собой. И никому нет до тебя дела, лес живет своей, особенной жизнью, в которой нет места людям. Но сегодня лес в растерянности - посетитель-человек кажется ему каким-то странным. Он идет уверенной плавной походкой, идет не спеша, не оглядываясь испуганно на всякий подозрительный шорох. Он прямо-таки дышит уверенностью в своей уместности здесь, но нет у него в руках ни корзинки, ни ягодного туеска, ничего нет, даже дорожного посоха. И сосны замирают настороженно при его приближении. Кто знает, чего ждать от неведомого гостя?
А гость тем временем прошел между двух сросшихся у вершин могучих сосен, похожих издали на ворота, и оказался на ровной, будто подстриженной поляне удивительно правильной круглой формы. Тем не менее поляна эта не была создана человеческими руками, она всегда была такой, столько, сколько существовал сам лес.
Человек вышел на середину поляны и замер, слегка наклонив голову, словно ожидая чего-то. Замолчавшие было деревья зашумели с удвоенной силой. И человек их понимал.
-Зачем ты пришел в наш лес? - слышалось в шевелении сосновых ветвей.
-Мне нужна ваша помощь, - голос путника звучал твердо, но крепко, до боли сжатые кулаки выдавали его напряжение.
По поляне промчался быстрый легкий ветер, взметнул темные волосы, прошуршал по траве - лес смеялся.
- Как мы можем помочь тому, чьего имени не знаем?
Человек покраснел так, будто его уличили в каком-то недостойном поступке, и непослушной рукой пригладил волосы. На ладони остались красные полукружья.
- Меня зовут Эрст, - произнес он сдавленно.
- И какая помощь тебе нужна? - прошелестел ветер.
Эрст переступил с ноги на ногу.
- Мне предстоит долгое путешествие... Я должен справиться, это очень важно, но я не справлюсь. Я совсем не умею путешествовать, - признался он.
- А язык леса понимаешь, - насмешливо скрипнула старая сосна.
Луч солнца пронизал облака и осветил лицо Эрста. В лесном полумраке, да еще и в пасмурную погоду казалось, что ему лет тридцать, но солнечный свет и смущение прогнали деланную неторопливую степенность движений, и стало видно, что парню едва ли исполнилось двадцать.
- Меня бабушка научила, - снова покраснел он.
- И как сюда войти, тоже она научила? - фыркнул кто-то в кустах.
- Нет... - недоуменно сказал Эрст. - Так ведь в дом через дверь заходят...
На какое-то время на поляне воцарилась тишина.
- Что ж... Пожалуй, это пойдет тебе на пользу, - качнулись деревья.
И в тот же миг в синее окошко неба на поляну хлынула радуга. Эрст оказался в самом центре ее сияния, весь покрытый разноцветными полосами. Каждый-охотник-желает-знать-где-сидит-фазан... Да какое там! Цветов было гораздо больше. Эрст ни за что не смог бы их все назвать, даже если бы и хотел. А он просто стоял и смотрел, как меняются неразличимые глазу оттенки и один цвет перетекает в другой, дрожа, переливаясь, разбрасывая вокруг еще сотни маленьких радужек, и больше всего на свете боялся, что когда-нибудь все это кончится.
Эрст едва не задохнулся - он просто забыл, что нужно дышать. Он сделал глубокий вдох и вдохнул в себя всю радугу. На мгновение ему показалось, что он сейчас лопнет. Ведь он же не слон какой-нибудь чтобы вместить в себя этакую громадину! Но радуга наполнила его всего, до кончиков пальцев, а потом исчезла.
С минуту Эрст неподвижно стоял на притихшей поляне, все еще захваченный чудом и разочарованный внезапным его исчезновением. Он даже ощупал себя, желая убедиться, что радуга и впрямь исчезла насовсем. Но нигде не оставалось ни искорки, радуга просто растворилась, растворилась и ничего ему не оставила.
- Я ничего не чувствую, - растерянно пожаловался Эрст.
Деревья заплескали ветвями.
- А что бы ты хотел чувствовать? - с сосны сорвалось несколько шишек, и они, прочертив в воздухе немыслимую кривую, довольно-таки чувствительно стукнули Эрста по затылку.
- Н-не знаю, - еще больше растерялся Эрст.
- Ничего, - сжалился лес, когда будет нужно, почувствуешь.
В смятении Эрст поклонился, как учила его бабушка, повернулся и вышел с поляны.
Он брел по лесу обратно, сопровождаемый ехидным поскрипыванием, не разбирая дороги, но каким-то удивительным образом избегал столкновения с деревьями. Вполне возможно, это как раз они избегали столкновения с ним.
Это что же получается? Все он почувствует, все у него получится... Да ничего у него не получится! Как был неумехой, так неумехой и остался. Вот заблудится он теперь в первом же попавшемся чужом лесу, и сожрут его волки, или даже медведи. Он с ними разговаривать так и не научился... Другое дело - деревья! Они хоть и дразнятся, но все же не норовят тебя укусить. Эрсту всегда было проще разговаривать с деревьями. А теперь его съедят, и некому будет сделать то, что он должен сделать. Просто-таки обязан. Бабушка велела.
Бабушка Эрста была женщиной достойной во всех отношениях. Сначала, когда родителей скосило моровое поветрие, она забрала внука к себе. Потом она попыталась научить его уму-разуму. И это было бы достойнейшим из ее деяний, но, увы, внук обучению не поддавался. Не то чтобы он был вовсе неспособным, нет. Но обучению не поддавался. Язык деревьев она Эрсту еще кое-как вдолбила, вот только это было последнее ее достижение. Внук категорически не желал учиться. Не желал, и все тут. А если человек чего-то не желает знать, разве можно его этому чему-то научить? Зато не слушать наставления бабушки Эрст научился просто мастерски. Сидит себе, вроде бы даже слушает, и на лице вежливый интерес написан, только в одно ухо влетает, а в другое вылетает. И в голове ну ничего не остается. А глаза пустые-пустые, как у куклы. В общем, виртуозно спит на занятиях с открытыми глазами. Ну вот чему такого научишь?..
Откуда у него ткая патологическая нелюбовь к учебе, Эрст не знал. Он очень любил бабушку, любил, уважал и прекрасно понимал, что ничего кроме добра она ему не желает. Он даже пытался заставить себя учиться, но ничего из этого не вышло. Чем больше он пытался сосредоточиться на уроке, тем глубже погружался в сон. Словно бы его сглазил кто.
От такой напасти страдали оба - и бабушка, и внук. И неизвестно еще, чем бы все дело кончилось, когда бы не маг.
Как-то раз под вечер бабушка вернулась из деревни (а она, к слову сказать, была деревенской знахаркой) очень расстроенная и напуганная. Эрст, увидев ее, сам перепугался, не зная еще новостей. Как не испугаться того, что смогло напугать его такую бесстрашную бабушку?
Бабушка опустилась на стул, выхлебала две чашки успокоительного настоя и, придя в себя, рассказала Эрсту ужасные новости. Оказывается, в Тойлине завелся злой черный маг и начал творить разные непотребства. Жрать девственниц, например. Каждый день, в количестве пятидесяти штук. Эрст представил себе такое количество девственниц и ужаснулся, потом представил мага, сожравшего такое количество девственниц, и ужаснулся еще больше. Луженый, должно быть, желудок у этого мага. Эрст бы уже первой подавился.
На второй день в Тойлине не осталось девственниц, и жители города забили тревогу. Да он же так всю округу выжрет!.. Слухи о страшно злом маге с луженым желудком разлетелись с не менее страшной скоростью. Вот и до их деревушки дошли.
Бабушка, вполне натурально покряхтев и похватавшись за бок, заявила, что стара стала пускаться в такое тяжелое путешествие.
- Ох, кости-то как ломит! - посетовала она, сложившись почти вдвое. - Но должен же кто-то изничтожить это чудище!..
Эрст обреченно понял, что эта участь уготована ему. И ведь не поспоришь: лучше героически погибнуть в схватке со злодеем, чем жизнь ни к чему не пригодным недоумком.
- Я его убью, - заявил Эрст с отчаянной храбростью в голосе. - Что мне нужно делать?
Бабушка резво вскочила со стула, не забыв, впрочем, схватиться при этом за бок, и проковыляла к полке с сушеными травами. Она порылась в них немного, а потом извлекла мешочек с какими-то мелко нарезанными листьями и протянула его Эрсту:
- Одна капля этого зелья убивает лошадь. Подсыплешь ему в чай.
- Да как подсыплю?! Он что, сначала мне чаю попить предложит, а потом уж сожрет?! - взвыл Эрст.
Бабушка наставительно подняла вверх указательный палец:
- А вот поэтому ты скажешь ему, что хочешь стать его учеником. Всем чародеям бывают нужны ученики. Не беспокойся, он тебя сразу не выгонит и не съест, не положено. Тут-то ты ему травку и подсыплешь, - она ткнула пальцем в мешочек.
Эрст сунул травы в карман и поплелся к двери.
- Стой! - бабушка цепко ухватила Эрста за локоть. - И куда это ты направляешься? Да ты же дальше нашего леса не уйдешь! А до Тойлина неделя пути. Вот что, - она ненадолго задумалась, - Пойдешь в лес, найдешь там круглую полянку и скажешь деревьям, что тебе нужна помощь. Они дадут тебе силы дойти до города. Ну, вперед!
И она вытолкала разом ослабевшего Эрста за дверь. Он постоял немного у дома, придал лицу выражение тупой уверенности в себе и зашагал в лес.
Эрст вышел прямиком на дорогу, ведущую к Тойлину. В голове после того как в ней побывала радуга, стало совсем пусто. Думать не хотелось. Он теперь может целую неделю не думать, пока до города не дойдет.
До чего же хорошо ни о чем не думать! Ноги несут тебя по дороге, вернее не тебя даже - твое тело, а тебя и вовсе как бы нет... Эрст шел так долго, очень долго, до самого вечера. Он шел бы и дольше, но его желудок дал о себе знать истошными негодующими воплями. Нельзя же, в конце концов, так над ним издеваться!
И Эрст свернул с дороги в лес. Он присмотрел себе очень уютное местечко для ночлега, собрался разжечь костер - и вспомнил, что ему нечем высечь пламя. Он же ничего с собой не взял, кроме мешочка со смертоносными травами. Тем не менее он зачем-то собрал хворост, и уж совсем непонятно зачем сунул в него палец. Ну вот зачем он это сделал, спрашивается?! Эрст представил себе, как он сейчас смотрится со стороны: долговязый недоумок с пальцем в хворосте. Он нервно захихикал и пошевелил пальцем. И тут хворост вспыхнул.
Эрст с воплем отскочил от костра, прижимая к себе обожженый палец. Что за черт?! С каких это пор костры зажигаются пальцами?
В кустах знакомо зашуршало-зафыркало. Эрст аж сплюнул от злости. Так это лес старается, выполняет обещанное! "Когда будет нужно, почувствуешь!" Вот уж спасибо так спасибо! Он же не это имел в виду...
Эрст, спотыкаясь и чертыхаясь, побрел искать грибы. Уже совсем стемнело, и он не то чтобы грибы - руки своей не видел.
Грибы он-таки нашел. Нашел весьма странным образом, но, конечно, не более странным, чем зажжение костра пальцем: он споткнулся и шлепнулся носом прямо в боровик. Получившиеся грибные блинчики он старательно нанизал на прутики и подвесил над костром. Не больно-то вкусно, но есть можно.
Следующие пять дней прошли точно так же, как и первый: завтрак из грибов, ходьба, обед из грибов, ходьба, ужин из грибов. И ритуальное зажжение костра пальцем. Эрст, правда, не совал теперь руку прямо в хворост, он держал ее на расстоянии полуметра во избежание повторения давешнего несчастного случая. И боровики он искал самым что ни на есть традиционным способом.
На второй день он жутко стер ноги, но мозоли прошли как-то уж совсем подозрительно быстро, к следующему утру.
На шестой день он вышел к Тойлину. Стражники почему-то не потребовали с него ни монетки, наверное, они были слишком озабочены мыслями о страшном и ужасном маге. Эрст не стал их отвлекать от этого занятия. Он проскользнул в ворота, думая только об одном - пусть его не заметят.
Денег у Эрста не было вовсе.
У первого же встречного Эрст спросил, где живет новоприбывший чародей (про сожратых девственниц он благоразумно решил не говорить - ни к чему напоминать несчастным горожанам о постигшей их беде).
Придя по указанному адресу, Эрст был глубоко разочарован. Он сам не знал, чего ожидал увидеть - не иначе, замок, окруженный рвом с кипящей водой, и говорящих горгулий у входа, - но уж точно не обычный дом. Никаких рвов, никаких горгулий. Облупившиеся стены, обшарпанная до невозможности дверь, да натертая до медного блеска дверная ручка в форме львиной морды.
На негнущихся ногах Эрст приблизился к двери и постучался.
- Чего надо? - неприветливо раздалось из-за двери.
- Ч-чародея, - запинаясь, выговорил Эрст и бессильно прислонился к стене.
- Заходи.
Эрст с трудом отклеился от стены и шагнул в распахнувшуюся дверь. За ней было темно и страшно.
Из темноты высунулась рука и , сграбастав Эрста за ворот, вытянула его на свет.
- Зачем тебе маг? - нетерпеливо спросил тот же голос.
- Я х-хочу стать уч-чеником м-мага, - У Эрста зуб на зуб не попадал.
- Ты всегда так заикаешься? - более мирно осведомился голос.
- Н-нет, - ответил Эрст, лихорадочно нашаривая в кармане мешочек с травами.
- Хорошо. А то мне заикающиеся ученики не нужны.
Глаза Эрста наконец перестали слезиться, привыкнув к свету, и он смог разглядеть стоящего перед ним мага.
В первый миг он разочаровался еще больше, чем когда увидел его жилище. Пресловутому магу было лет тридцать, тридцать пять, не больше, и вид у него был совсем не магический и не страшный. Но потом Эрст вспомнил о поглощенных девственницах и вздрогнул. Да как же они в него влезли?! Нет, это все же настоящий чародей, и притом нешуточной зловредности.
- Да не стой ты столбом, проходи, - маг дернул Эрста за ворот сильнее, и ворот оторвался. - Ой, извини. Да проходи же!
Эрст прошел вслед за магом в просторную гостиную и послушно уселся на указанный ему стул.
- Сейчас, погоди, я чайку сварганю, - и Эрст остался в одиночестве.
Он трясущимися руками развязал заветный мешочек и сжал в потной ладони щепоть травы. Этого должно хватить...
Маг вернулся с двумя чашками чая в руках. Он вручил одну из них Эрсту и плюхнулся в кресло.
- Говоришь, хочешь ко мне в ученики? - задумчиво переспросил он.
Эрст судорожно кивнул и отхлебнул чаю, обварив кипятком язык.
- А почему? - задал каверзный вопрос маг.
Такого вопроса Эрст никак не ожидал. По правде, он вообще не ожидал никаких вопросов. О чем может спросить мертвый маг? Но пока-то маг еще очень даже живой, и надо что-то с этим делать.
- Мышь, - внезапно осенило Эрста, - у вас там мышь.
- Где? - стремительно повернулся маг.
Эрст ткнул пальцем куда-то в угол. На него снизошло вдохновение, он сам поверил в эту мышь, маленькую, серую, и ему показалось даже, что под буфетом мелькнул хвостик.
Магу, по-видимому, тоже что-то показалось, и он метнулся к буфету.
- А мне хозяин клялся, что нет здесь никаких мышей, - огорченно бормотал он, заглядывая в угол.
Эрст протянул ставшую вдруг странно тяжелой руку и высыпал траву чародею в чашку.
Маг тем временем заметил что-то под уродливой деревянной махиной, запустил туда руку - и вытащил за хвост маленькую серую мышку.
Держа ее на расстоянии вытянутой руки, маг прошествовал к окну и выкинул пищащий комочек в форточку. Потом состроил брезгливую гримасу, ухмыльнулся, подошел к столу и залпом допил чай.
- Так почему ты хочешь ко мне в ученики?
- Не знаю, - в конце концов сказал Эрст.
- По крайней мере, честно, - пожал плечами маг, - Что ж...
Тут его перекосило, он схватился за живот и выскочил из комнаты. Эрст, помедлив немного, последовал за ним. Что-то как-то странно он помирает...
В конце коридора обнаружилась маленькая дверца. Эрст собрался было войти, но из-за двери донеся сдавленный стон.
Эрст нерешительно поднял руку и постучал.
- Сгинь, исчадие ада, - простонал из-за двери маг. - Сейчас выйду.
Позеленевший чародей, пошатываясь, появился на пороге.
- Убью! Что ты подсыпал мне в чай?..
Эрст испуганно попятился. Маг заметил его маневр и усмехнулся:
- Да не съем я тебя, не бойся! Ну может, только в масле поджарю, совсем чуть-чуть.
Эрста эта новость совсем не успокоила. Что лучше: Чтобы тебя съели, или чтобы тебя поджарили?..
- Бабушка с-сказала, что одна капля этого зелья убивает л-лошадь, - пробормотал Эрст, продолжая отступать.
Ну вот теперь маг точно его съест, раз уж сразу не помер!
К его удивлению, маг запрокинул голову и расхохотался.
- Старая ведьма! Припомнила-таки мне тот случай! - маг ветер выступившие слезы. - У тебя еще осталось?
Ничего не понимая, Эрст протянул магу мешочек. Кажется, съедение откладывается... Но зачем ему трава?
Чародей высыпал немного убийственного зелья в услужливо появившуюся из ниоткуда трубку и жадно закурил.
- Табак, - он перехватил недоуменный взгляд Эрста и снизошел до объяснения, - а табак надо курить, а не в чай подсыпать.
В полном смятении чувств Эрст протянул руку, и в его ладонь легла трубка, точно такая же, как у мага. Он насыпал в нее остатки бабушкиной травы, поджег пальцем и, подражая магу, затянулся. ...И как это маги курят такую гадость?!
Чародей похлопал закашлявшегося Эрста по спине.
- Бабушка твоя... - он замысловато выругался. Эрст не нашел в себе сил заявить, что его бабушка никак не способна на такое, маг ее с кем-то перепутал. - Знаешь, зачем она все это устроила?
Эрст молча покачал головой. Он не знал. Он сейчас вообще ничего не знал и не хотел знать, - на него нашло какое-то вялое отупение. Оно окутывало его, как клубы дыма из трубки, и Эрсту хотелось завернуться в него, как в одеяло, и заснуть. Но слова чародея мигом вывели его из этого блаженного состояния.
- Видишь ли, магия впервые проявляется, так сказать, в стрессовых ситуациях. Вот она и устроила тебе такую ситуацию. А заодно и надо мной подшутила. Что она там тебе про меня наговорила? Что я жру девственниц пачками? Ну так это меня в юности так дразнили...
Эрст ошарашенно слушал словоизлияния мага. Нет, маг все-таки ошибается. Ну не может быть правдой то, о чем он говорит! Или может?.. Честное слово, уж лучше бы он Эрста сожрал!
- ...Ну так что, хочешь стать моим учеником?
- А вы мне расскажете про тот случай? - осмелев, выпалил Эрст. - Ну, с моей бабушкой?
- Обязательно!
... Так вот, твоя бабка была моей учительницей. А я был тем еще ученичком, и вот однажды...