Аннотация: "У детей должен быть свой Бог. Славный, добрый Богиненок" (с) "Дети пишут Богу"
Если тебе почти четыреста лет, то твое "вчера" неотличимо от "сегодня", а "сегодня" - от "завтра". Дни становятся похожи один на другой, сливаются в один бесконечный длинный день, и чувство времени атрофируется.
Но это утро явно началось нестандартно - в окно башни городского мага Тибелиуса бесцеремонно постучали. В этом не было бы ничего необычного, если бы спальня не располагалась на верхнем ярусе, на высоте более чем тридцати саженей. Закрытые ставни из котласской стали в три пальца толщиной, заговоренные лично Тибелиусом, гнулись от ударов, как фольга. Стук явно происходил не из серии "извините пожалуйста, нет ли кого-нибудь дома?", в нем отчетливо читалось "открывай, старый хрыч, пока я не разнес твою халупу вдребезги!".
Мало кто мог позволить себе так ломиться в его спальню, и Тибелиус сразу понял, что день не задался изначально. Но открывать следовало, и как можно скорее, пока у визитера не истощилось терпение. Наскоро накинув поверх ночной рубашки халат, Тибелиус набросил на шею ожерелье с амулетами, и в правую руку взял посох.
- Мастер, а мне что делать? - донеслось из складок одеяла. Тибелиус покосился на испуганные глазищи ученицы и махнул рукой - спрячься. Адель невероятно мила - почти в такой же степени, сколь и талантлива, в свои шестнадцать, но сейчас ей лучше всего сделать вид, что ее не существует. Возможно, даже превратиться в мышку.
Тибелиус развернулся к окну, чувствуя, как Сила течет сквозь пальцы в посох, готовая вырваться на волю любым из доступных ему заклятий, и почувствовал себя немного увереннее. Левую руку он протянул к окну, растопырив пальцы, и выкрикнул кодовое слово, отпирающее ставни.
Окно выходило на юг, и поэтому маг никак не ожидал, что комнату затопит слепящим светом, от которого пришлось даже заслониться ладонью. Для Адели за окном не было ничего, кроме утреннего неба, любой горожанин, задравший голову, увидел бы в лучшем случае немного дрожащее жаркое марево. Но Тибелиус жил слишком давно, в сто семьдесят он вставил себе в глаза Линзы Абубакара, и лишь потому узрел облик гостя. Миг спустя - и маг рухнул на колени, уронив посох.
Шесть белоснежных крыльев шевелились медленно и плавно, поддерживая в воздухе огромную фигуру в сверкающей броне. Пылающие глаза без зрачков проникали в самые темные закоулки души Тибелиуса, рта на лице гостя не было, как и необходимости в нём - вопросы звучали прямо в голове мага.
- Нет, не встречал, - шептал в ответ Тибелиус, - нет, нет, никого похожего. Конечно. Клянусь! Я понимаю. Как только - так сразу же...
Всё кончилось внезапно - за окном снова находилось только светлеющее утреннее небо, и Тибелиус обнаружил себя сидящим на полу, всхлипывающим и с трусящимися руками.
Прошлепали по полу босые ноги, и в ладони магу ткнулся кубок. Ну, если только там вода... но Адель оказалась умницей, и в рот ему хлынула живительная гранатовая настойка.
- Кто там был, мастер? Я только поняла, что очень здоровый! Мощный щит, не прощупать...
Тибелиус допил и отрывисто бросил:
- Еще!
- Но ваша подагра...
- Быстро! И полный наливай...
Не каждую тысячу лет встречаешь серафима в полной боевой манифестации.
Если тебе двенадцать лет и ты подмастерье в кожедубильной мастерской, нет ничего лучше в ясный летний день, чем удрать к реке и валяться в одних штанах на песке, подставив живот солнышку.
Сквозь полудрёму Марик не сразу понял, что кто-то заслонил ему солнце. А осознав, резко сел на месте, потому что мало ли кто шляется у реки. Лучи слепили, Марик всмотрелся в силуэт из-под ладони и опешил. Перед ним стоял мальчик примерно его лет, со светлыми волосами и голубыми глазами. Но удивительней всего была его одежда - вышитый золотом красный дублет и такого же цвета штаны.
- Только не убегай, - умоляюще сказал мальчик, - почему вы все сразу убегаете? Разве я страшный?
Смыться действительно было самым безопасным вариантом. По одежде гость смахивал на сына вельможи или даже князя, с такими барчуками всегда ходят злые слуги, которые могут отдубасить просто за то, что подошел слишком близко или некстати оказался на пути. Но в голосе светловолосого мальчика звучала неподдельная мольба, и это остановило Марика, уже готового сделать ноги. К тому же, похоже, что гость пришел один.
- Не страшный, - сказал Марик, вставая и отряхивая песок со штанин, - я Мариус, можно просто Марик, а ты?
Мальчик просиял.
- Я.. я...
Он неожиданно задумался.
- Зовут тебя как? - спросил Марик, внимательно разглядывая его.
Светловолосый чесал в затылке.
- Не знаешь, как тебя зовут? - спросил Марик и подумал "Сумасшедшего барчука только не хватало на мою голову".
- Конечно, знаю! - немного обиженно ответил тот, - но как я тебе его скажу звуками? Мое имя - вспышка молнии, шелест ветра, бездонность неба. Это образ пятой степени глубины вложения. Как в словах произнести?
"Точно юродивый" - решил Марик и оглянулся, ища наиболее удобный путь для отступления.
- Пусть будет Арри, - решительно сказал мальчик, - так подойдет?
- Вполне, - ответил Марик, - ты сын князя, Арри? Что ты здесь делаешь?
Гость улыбнулся немного растерянно и искательно.
- Я ученик чародея, Мариус. И... я немного потерялся. Думаю, отец меня ищет. Но я бы не хотел, чтобы он сейчас меня нашел. Поэтому я... прячусь. Вот.
- Ты что-то натворил?
- Не совсем... просто мы с отцом... поругались. Поспорили. И теперь я не хочу его видеть.
- А он, стало быть, тебя ищет?
- Ну да.
- Найдет - всыпет по первое число, - убежденно сказал Марик.
Арри приподнял правую бровь и вдруг расхохотался.
- Что смешного? - обиделся Марик.
- Ничего,- посерьезнел Арри, - наверное, ты прав.
Внезапно он побледнел, глядя куда-то поверх плеча Марика. Подмастерье быстро оглянулся, но не увидел ничего, кроме ясного голубого неба.
- Сядь, - сказал Арри таким тоном, что Марик немедленно подчинился. Арри положил руки ему на плечи, сел рядом напротив и прошептал:
- Сиди тихо. Ни о чем не думай. Просто сиди.
Глаза его полузакрылись, окружающий мир слово посерел. Сколько прошло времени, Марик не мог бы сказать, может несколько минут, а может более часа. Очнулся он так же внезапно - в уши ворвался щебет птиц, плеск волн, песок был ярко-желтым, трава - зеленой, а напротив сидел и улыбался Арри в красно-золотом.
- Надо было спрятаться на время, - пояснил он, - меня искали. Но он уже ушел. Слуга отца.
Марик ощутил, что порядком нагрелся на солнце.
- Искупаемся? - предложил он Арри, и, не дожидаясь согласия, сбросил портки и, ёжась, полез в прохладную реку. Зайдя по колени, он оглянулся, икнул и с шумным всплеском сел в воду.
Арри шёл по воде, легко и естественно, будто это являлось совершенно нормальным. Пальцы ног едва касались поверхности. На бедро села ядовито-зеленая стрекоза.
Арри виновато пожал плечами и с шумным всплеском провалился на дно.
...Потом они обсыхали, нежась на солнце, и Марик спросил:
- Арри, скажи, а у всех учеников чародея нет пупка?
Светловолосый озадаченно посмотрел на свой живот, и тут саженях в пятидесяти ниже по течению кто-то истошно закричал. Наспех одевшись, они побежали, оскальзываясь в камышах, и через минуту застали компанию полузнакомых Марику мальчишек, склонившихся над распростертым на песке телом пацаненка лет восьми. Его пытались откачать, складывая и раскладывая руки, но Марик сразу увидел, что - всё. Щеки утопленника начали синеть, и то, в какой позе он лежал, и то, как была повернута голова, говорили, что Великий Темный уже забрал его.
Кто-то зарыдал, остальные молча расступились, и Арри беспрепятственно подошел, опустился на колени рядом с телом, положил руки на лоб утонувшего мальчишки, закрыл глаза и начал тихо шептать. Временами он замолкал, словно прислушиваясь, потом продолжал шевелить губами. Так продолжалось несколько минут, как вдруг утопленник распахнул глаза, выгнулся дугой и закашлялся.
- Чудо! Чудо! - завопили вокруг. Оживший мальчишка, дико озираясь, пополз на спине прочь от Арри. Его подхватили под руки и бросились бегом в разные стороны.
- Почему... почему они всё время убегают, Мариус? Разве я сделал что-то плохое? - Арри повернулся, и Марик с изумлением увидел, как по щекам его текут слезы, - разве я их чем-то обидел? Жизнь - великий дар, и я вернул его, разве это не хорошо?
- Хорошо-хорошо, - успокаивающе произнес Марик, - ты молодец. Просто это немного... непривычно. Странно. Вот и пугаются. Не плачь, а?
Арри вытер щеку ладонью.
- Скажи, это была магия? - немного помолчав, спросил Марик.
- С утонувшим? Нет... не совсем.
- Вот и я думаю, - рассудительно сказал Марик, - я же видел - пацан дуба дал. Я, конечно, не ученик мага, но если человек умер, его конечно можно поднять магией... но он не будет тем самым живым человеком, который был. К нам в прошлом году приезжал некромант и показывал на площади. Получается просто ходячий труп, зомби. Он не разговаривает, не пугается. Просто ходит и делает, что сказали. Не смотрит и не думает. А тут было что-то другое... пацан действительно ожил, как будто ничего не было. Как такое возможно, а? Что ты сделал?
Арри склонил голову набок.
- Я поговорил с хозяином мира теней. И уговорил отпустить эту душу назад, пока она еще не прошла весь положенный путь.
Марик присвистнул.
- С Великим Темным? И он послушал тебя?
- Пришлось долго уговаривать. Хозяин очень не любит кого-то отпускать, но иногда, довольно редко, и если прошло совсем немного времени... и, в конце концов, он ведь мой дядя.
Надо было все-таки сразу убежать, подумал Марик. А вслух сказал:
- Дядя - это брат отца. Если Великий Темный - брат твоего отца, то твой отец... то ты... ой...
- Ну да, - просто сказал Арри.
- И ты сбежал от Него и Он не может тебя найти? Но как такое может быть? Ведь Он всемогущ, так в церкви постоянно говорят!
- Ну... я тоже кое-что умею. И если очень не хочу, чтобы меня нашли - то это трудно сделать. Отец бы наверное, мог, если бы действительно очень захотел, но обычно он очень занят. Поэтому меня ищут слуги. Они видят далеко и даже сквозь камень... но их проще обмануть.
Марик потёр лоб. Происходящее казалось сном. Арри ходил по воде и оживлял мертвых, и в то же время он был таким же мальчишкой, как Мариус - чего-то боялся, от чего-то страдал. Всё это решительно не укладывалось в голове.
- Слушай, а твой отец... какой он?
Арри задумался. Потом серьезно сказал:
- Строгий. Справедливый. Любит меня. Любит вас. Всех.
- Если Он любит нас, то почему болезни, неурожай, войны?
- Много ты понимаешь! Вот вы собирались воевать с хурляндцами, так?
- Ну?
- А почему так и не было войны?
- Так шторм же? Две недели, как есть, бушевало. Потом у хурляндцев король заболел, не до войны было... потом праздник великих спортивных состязаний, воевать нельзя... и потом забылось как-то само.
- А как ты думаешь, кто наслал шторм? И короля хурляндского с простудой в постель уложил?
Настала очередь Марика чесать в затылке.
- И всё равно...
- Добрые дети, - раздался сзади хриплый голос, - далеко ли до города?
Мальчишки обернулись.
Небритый мужчина в серой хламиде, с переметной сумой через плечо, опирающийся на палку, попытался улыбнуться. Получилось плохо.
- Дяденька, а вы кто такой будете? - спросил Мариус.
- Паломник я, - с готовностью ответил серый, - вот, в город иду...
- Он лжет, - спокойно и громко произнес Арри, - это хурляндский лазутчик. Вон в тех зарослях у него конь, а в правом башмаке - нож.
На лице мужчины стремительно сменили друг друга изумление и злоба. Затем он быстрым движением присел на правое колено.
- Не советую, - весело сказал Арри, - вот у тебя на шее висит амулет от огня. Штука неплохая, но ведь можно не только сгореть, но и замерзнуть, а?
Рука незнакомца задержалась в башмаке.
- Не говоря уже о том, что и огня может быть столько, что даже амулет не поможет, - продолжал Арри.
"Паломник" смотрел на них с тяжелой злобой.
- Лучшее решение - вернуться к своим и доложить, - серьезно сказал Арри.
Мужчина вынул руку из башмака и попятился, затем быстро ушел, постоянно оглядываясь.
- Что же теперь будет? - севшим голосом спросил Марик.
- Не знаю, - честно ответил Арри, - но, по-моему, нам стоит пройтись до большой дороги.
По дороге плыла лавина вооруженных людей. Тысячи и тысячи конных, блестели на солнце панцири и шлемы, наконечники копий. Едущий впереди бородач в богатых доспехах поднял руку, останавливая поток, когда впереди замаячили две детских фигурки, одна в красном, другая просто так.
Конь бородача всхрапнул и остановился всего в паре саженей от мальчишек. Рядом с ним, поднимая пыль, нетерпеливо перебирал копытами серый скакун в яблоках, несущий седобородого старца в фиолетовом плаще. В правой руке старец крепко сжимал богато изукрашенный самоцветами посох.
- Я тот, кто предлагает тебе развернуть коней и вернуться обратно.
Среди всадников разнесся хохот. Краем рта ухмыльнулся и бородач. Не улыбался только старик в фиолетовом.
- У нас нет времени на глупые шутки. Уйди с дороги, мальчик, или кони раздавят тебя, - произнес принц.
Арри покачал головой.
- Я вижу знамение, - отчетливо сказал он, - смотрите.
С этими словами он протянул руку к луже, находящуюся между ним и хурляндцами. Лужа помутнела и стала тускло-красной. Кони всхрапнули и попятились.
- Любопытно, - промолвил старик, - не ощущаю никакой магии. Как ты превратил воду в кровь, мальчик?
- Вода, кровь, вино, нефть, бензин, хаассандра - суть всё ипостаси жидкости, - спокойно ответил ему Арри, - нужно только воззвать к одной из них. Это просто.
- Мы теряем время, - нетерпеливо прорычал Хуберт, - нужно атаковать город до темноты. Меня не пугает эта лужа крови, крови я видел много. Ты ведь тоже можешь превратить воду в кровь, не так ли, Фрогениус?
- Могу, - отозвался старик, - но не так быстро и чисто. Кто ты такой, мальчик?
- Ученик чародея.
- Тибелиуса, что ли? Не лги мне. Он учит только девиц.
- Нет, я издалека. Поворачивайте коней.
- Так, мне это надоело! - рявкнул Хуберт, - или вы уберетесь с дороги, щенки, или я...
- Почтенный Хуберт, - сказал Арри, - а ты не думал, что твоя кровь, если воззвать к ней, может превратиться в вино? Или в воду. Или в молоко. Что тебе больше нравится?
Фрогениус поднял посох, и Арри повернулся к нему.
- Маг, - сказал он, - на тебе неплохое ожерелье из амулетов. Я вижу огонь и лёд, защиту от молний и стрел, от яда и овладения разумом. Но мир слишком велик, чтобы поместить его в одно ожерелье, даже очень хорошее, верно? Как насчет призрачного пламени Гаад-Дура? Пьющих жизнь Лизц? Тени Абубакара?
Старик медленно опустил посох. Потом наклонился в седле и что-то негромко сказал принцу.
- Не советую, - угрюмо бросил Арри, - все стрелы полетят назад. Будет обидно, хороший лучник тренируется несколько лет. Пусть вся кровь этого дня останется только в этой луже. Поворачивайте коней.
Повисло тяжелое молчание.
- Как ты думаешь, они уйдут? - прошептал Марик на ухо Арри.
- Надеюсь, но пока непохоже...
Тренькнула тетива, потом другая, потом еще несколько. Арри грустно посмотрел на стрелы, висящие в воздухе перед его лицом, потом вниз, и они упали в грязь.
- Следующие полетят обратно, как я и обещал, - грозно предупредил Арри.
Старик мрачно сжимал посох. Хуберт тяжело сопел, держась за рукоять меча. Огромная людская масса колыхалась, сияя металлом, нависая над двумя мальчишками.
- Я вижу, вы близки к тому, чтобы совершить непоправимую ошибку... - грустно сказал светловолосый мальчик, - придется вас всё-таки от нее удержать. К сожалению, с некоторых пор мы тут не одни. Пусть невидимое станет видимым! Откройтесь!
Хурляндцы охнули, закрывая лица руками от нестерпимого света, который испускала броня двух серафимов, стоящих по обеим сторонам дороги.
- Мне пора, - сказал Арри.
Они сидели на балконе башни Тибелиуса. Народные гуляния внизу по поводу отступления хурляндцев еще кое-где продолжались, но постепенно затихали. Небо сияло щедрой россыпью звезд.
- Обещаешь иногда заходить? - спросил Марик.
- Конечно, - улыбнулся Арри, - у вас тут очень... интересно. Новые ощущения. Много ярких впечатлений, - добавил он и смутился, стирая со щеки след поцелуя.
Адель лукаво улыбнулась. Как энергичная умница, она не упустила и этот шанс.
- Поможешь мне? - спросил Арри Мариуса.
- То есть?
- Ну... чтобы вернуться, я должен... словом, должен умереть. Сам себя я не могу. Хочу, чтобы ты. Как друг. Поможешь?
Арри протянул Марику руку, и стало видно, что в ладони он держит кинжал, простой деревянной рукоятью вперед. Лезвие из темного металла не бросалось в глаза, но Марик как-то нутром ощутил, какое же оно острое.
Марик взял кинжал в руку. Оружие оказалось неожиданно легким, а рукоять - гладкой и холодной.
- Вот сюда, - сказал Арри, показывая точку на горле, - сверху вниз. И всё. Я глаза закрою...
- Не хочу этого делать, - угрюмо сказал Марик.
- Нужно, - просто отозвался Арри.
- А этих... здоровых своих... их не можешь попросить? Их не видно, но они же где-то рядом.
- Ты что... они органически не могут. У них блок.
Сзади откашлялись.
- Если мне будет позволено, - вкрадчиво промолвил Тибелиус, - я рискну предложить свои услуги сыну Единого. Какие-нибудь пожелания по способу?
- На ваш выбор, - тихо сказал Арри, - только чтобы быстро и не больно.
- Кобра Свионтека?
- Подойдет.
- Вы готовы?
- Да.
Тибелиус прочел заклятие, потрясая посохом, и перед Арри закачалась огромная призрачная змея, раздувая капюшон, сквозь который просвечивали звезды. Один глаз змеи полыхал зеленым, другой - красным.
- Вы помните, - сказал Тибелиус, - жалит на любое слово.
Марик всхлипнул. Арри постоял немного с закрытыми глазами, собираясь. Потом открыл их и подмигнул другу. Затем вперил взгляд в красно-зеленые зрачки призрака-убийцы.
