Аннотация: Перевод эссе "Some Repetitions on the Times" из сборника "Collected Essays. Vol. V". О проблемах общества и экономики
Говард Филлипс Лавкрафт
НЕКОТОРЫЕ ПОВТОРЕНИЯ ВО ВРЕМЕНИ
Это будет грубая попытка подчеркнуть некоторые основные и отчаянные истины о нынешнем экономическом тупике; эти истины еле слышны в хоре голосов, осаждающем сейчас уши наших новых законодателей. Можно заметить, что в этих параграфах нет ничего, что не предлагалось бы несколько сотен раз прежде, но такое замечание вряд ли может быть воспринято как корректное возражение. В условиях социальных и политических кризисов официальные лица не способны услышать и воспринять ни одну идею или перспективу, если только настойчиво не повторять их. Сегодня не найдётся достаточного количества голосов, кричащих о реальном, бедственном положении нашей цивилизации, и требующих отбросить неактуальные прецеденты и предубеждения, чтобы противостоять этой беде.
Поможет только постоянное напоминание. Реальное положение дел ясно и убедительно излагалось компетентными людьми снова и снова, однако официальная мысль и законодательство в значительной степени продолжают своё вялое, поверхностное течение, мотивированное ключевыми словами и концепциями, оставшимися от прежних эпох. Но тех промышленных и финансовых условий больше не существует. В течение нескольких поколений лишь немногие философы осознавали эффект вытеснения рабочих машинами. Новые отрасли промышленности быстро поглощали рабочую силу, переезжающую с места на место. Этого было достаточно, чтобы почти никто не замечал последствий, неизбежных после окончания этого явно временного поглощения. Даже когда наступил конец, большинство отказалось в него поверить. Для того, чтобы дать общественности действительно яркое представление о постоянно меняющихся условиях вокруг нас, потребовалось движение "технократии". Оно насаждало свои взгляды и исследования, и постоянно повторяло их. Это чрезвычайно ценное и значительное движение, несмотря на его недостатки, связанные с плохим руководством и экстравагантными выводами.
Таким образом, мы видим необходимость повторно описать всю мрачную и знакомую картину происходящего, а также её последствия. Ситуация отчаянная и, вероятно, мы придём к ужасным результатам, если не будем что-то делать. Это нужно буквально вбивать в массовое сознание до тех пор, пока растущий шум не достигнет законодателя и не заставит его взглянуть фактам в лицо, чтобы принять решительные меры. Наш руководящий орган должен понять, что прошло время лелеять абстрактные институты и предаваться чисто теоретическим идеалам, таким как "суровый индивидуализм", "нерегулируемая частная собственность", "разумные деньги", "свободная инициатива", "законная прибыль", "экономические законы", "сбалансированные бюджеты" и так далее. Эти институты и идеалы имеют отношение к методам, но не к реальности, лежащей в их основе, а сегодня нам приходится иметь дело именно с голой реальностью.
Настоящая проблема заключается в достижении определённых целей независимо от методов, как это делается в таких чрезвычайных ситуациях, как война и новаторство. Необходимо сохранять особый моральный дух, а определённые ресурсы распределять там, где они принесут наибольшую пользу. Во время последней войны не было разговоров о теоретических формальностях (а если и были, то справедливо осуждались), когда нужно было сделать то, что необходимо. Если определённое количество людей в какой-либо зоне военных действий нуждалось в продовольствии, одежде или других вещах, то это каким-то образом добывалось, даже путем жёсткого командования, и доставлялось туда, куда требовалось. Ещё более далёкое прошлое, жёсткое распределение труда и ресурсов в колонии Плимут, и следы этого в более поздних американских колониях, ещё раз показывают, что решительные и конкретные действия не являются несовместимыми с настоящей американской традицией в отличие от искусственной финансово-коммерческой традиции, созданной в течение близорукого девятнадцатого века (несмотря на пылкую риторику некоторых выдающихся и заслуженных государственных деятелей-плутократов).
Сегодня в нашей стране достаточно ресурсов и производственных мощностей, чтобы обеспечить комфортное существование всего населения и без всякой разрушительной абсолютной уравниловки, которой требуют безжалостные коммунисты. Проблема заключается в том, чтобы донести существующий материал до тех, кто в нём нуждается, а препятствиями на этом пути являются теории, защищающие простые методы, абстрактные институты и идеалы.
Мы все понимаем, что существующее равновесие не должно быть нарушено насильственным свержением всех гарантий собственности. Зло только увеличивается, если у бедняков отнимают их гроши и бросают на произвол судьбы. Но мы также понимаем, что огромное количество конкретных исправлений может быть достигнуто с помощью произвольно распределённых методов, которые никому не причиняют физических или культурных трудностей. Эти методы на самом деле очень умеренные и консервативные, если судить не по абстрактной теории, а по человеческим потребностям и культурным стандартам.
Именно это должны увидеть те, кто управляет нашей политической судьбой, - то, к чему следует стремиться, - не сохранение коммерческих методов и экономических идеалов, а рациональное распределение ресурсов и продолжение нашего наследственного образа жизни в том, что касается искусства, этики, интеллектуальных перспектив и тонкостей личного существования. Мы должны перестать думать в обычных терминах "деньги" и "бизнес" - оба этих термина искусственны. Нам следует размышлять о реальных ресурсах и продуктах, на которых основаны "деньги" и "бизнес". С точки зрения человеческих существ, обладающих пониманием, эти ресурсы и продукты должны справедливо распределяться между людьми, оказавшимися в тяжёлой жизненной ситуации, чтобы они могли достойно её пережить.
Мы должны часто повторять это, чтобы убедить власть имущих в том, что дальновидный философ уже давно понял, а именно, что нынешний коллапс - это не просто временная депрессия, и что экономика сама по себе не восстановится. Мы надеемся, что наши идеи услышат благодаря трезвым и бескорыстным усилиям колумбийской группы энергетиков под руководством проф. Раутенштрауха, от которого теперь отпали более нашумевшие "технократы" Скотта [1]. К этому времени практически всем, кроме самоослеплённых капиталистов и политиков, стало ясно, что старое отношение индивида к потребностям общества полностью разрушилось под воздействием интенсивной производственной техники. Прямо заявлено - в высоко механизированной стране больше нет достаточного количества работы, которую нужно выполнять при любых мыслимых обстоятельствах, чтобы потребовалось участие всего трудоспособного населения, если каждый человек будет работать на максимуме своих (даже гуманных, рациональных и максимальных) возможностей.
Это непреложная истина, обойти которую не может никакая софистика. Истина состоит в том, что отныне ни одному человеку со средними способностями и желанием не может быть предоставлена гарантия получения еды, одежды и жилья в обмен на выполненную им работу. Если не вмешиваться в эту систему, то рабочих мест на всех не хватит; следовательно, всегда будет остаток вечных безработных по мере того, как изобретатели будут внедрять всё новые машины. У нас имеется три альтернативы: щедро накормить этот остаток, заморить его голодом до бунта, положившего конец цивилизации, или вернуть ему уважающую себя эффективность путем искусственного предоставления работы. Из этих альтернатив очевидным выбором является третья, но, поскольку она предполагает регулирование или минимизацию частной прибыли, принять её возможно только через столкновение с реальностью и здоровый отказ от пустых политических и экономических теорий. Для того, чтобы те, кто формирует политику, осознали это, мы должны настойчиво и здраво повторять наши идеи и следить за информацией.
Мы также должны бесконечно напоминать о реальной опасности революции, способной разрушить общество. В случае неопределённо долгого промедления существует вероятность такой революции, несмотря на поистине поразительную степень народного терпения, проявленного до сих пор. Людей нельзя постоянно морить голодом или избивать без протеста - и когда человек ничего не выигрывает от существующего общественного порядка, он чувствует себя свободным действовать против него. Если достаточно большое количество людей приходит к пониманию того, что честное желание работать при существующей системе больше не принесёт им средств к существованию, от них нельзя ожидать иного, кроме как перехода к другой системе. Даже сейчас незаконные действия фермеров Айовы, которые препятствуют выкупу закладных с помощью запугивания толпы, имеют большое значение.
Конечно, несмотря на большевистские завывания в городах с большим количеством иммигрантов, таких как Нью-Йорк, верно и то, что подавляющая часть недовольных американцев будет стремиться к революции не большевизма, а просто к новой системе государственного контроля над собственностью, обеспечивающей достойное распределение ресурсов в рамках существующей цивилизации Однако нет такой же уверенности в том, что это именно то, что они получили бы, если бы их действительно побудили к решительным и успешным действиям.
Американцы мало знают о технике социального восстания, следовательно, административное руководство неизбежно попадёт в руки иностранцев, уже хорошо обученных в этом отношении и питающих совершенно другие идеи относительно правильных целей. Как только начнётся лавина, консервативным, но неподготовленным революционерам будет трудно сохранить свою рациональную программу против хитрых махинаций импортированных лидеров с их совершенно отталкивающими идеями, заимствованными из рабского наследия низших сословий Континентальной Европы.
Как рациональная русская революция Керенского, Корнилова и Милюкова [2] стала в итоге трагическим катаклизмом Ленина, Троцкого и Сталина, так и благонамеренное восстание фермеров и механиков в Америке может превратиться в оргию резни и культурного разрушения. В этой связи не следует забывать, что заезжие лидеры такой оргии получили бы мощную поддержку со стороны внешне впечатляющего и опасно красноречивого американского элемента, симпатизирующего им; невротической "интеллигенции", в которую входят люди, достигшие значительных успехов в неполитических областях - писатели, критики и учёные, такие как Драйзер, Андерсон, Эдмунд Уилсон и В.Ф. Калвертон [3].Очевидно, что стоило бы пойти практически на всё, чтобы избежать даже начала какого-либо переворота, и мы обязаны подчеркнуть это.
Мы также не должны пренебрегать повторением деталей мрачной картины, представленной этой эпохой. По самым скромным подсчётам, около 12000000 человек в Соединённых Штатах являются безработными, в то время как гораздо большее число - возможно, половина всего населения - испытывает трудности в большей или меньшей степени из-за снижения доходов, неудовлетворительной занятости или бремени оказания помощи безработным родственникам. Среди безработных несомненное большинство составляют люди с достаточными навыками, опытом и способностями, готовые предложить в обмен на достойную заработную плату определённые услуги, которые до сих пор были полезными и необходимыми. Они не менее способны, чем средняя группа людей, которые всё ещё работают, но им просто не повезло в постоянной конкуренции за недостаточное количество вакансий, имеющихся в настоящее время. Естественный подъём деловой активности вернёт работу многим, но не основной массе. Механическая и коммерческая эффективность создают всё больше и больше методов - многие из них были изобретены на заре депрессии как средства экономии частной прибыли, - благодаря которым все непрекращающиеся потребности населения могут быть удовлетворены за счёт услуг всё меньшего и меньшего числа рабочих.
Нынешние безработные по большей части всё ещё сравнительно молоды и имеют хорошее здоровье. Они усердно искали работу не только по своей специальности, но и во всех других областях, где, по их мнению, у них есть хоть какой-то шанс проявить компетентность; и в целом они, как правило, являются искренним, трудолюбивым и настойчивым типом людей, который обычно считается ценным для страны и их местных сообществ. Привыкшие считать себя необходимыми частями промышленной системы, чей труд имеет реальную и определённую ценность, они развили в себе высокую степень самоуважения; в то время как гарантия, по крайней мере, скромного дохода обеспечила им здоровый, комфортный и во многих случаях со вкусом подобранный уровень жизни. Этот уровень в настоящее время настолько глубоко укоренился, что от него нельзя легко отказаться - действительно, было бы катастрофой, если бы от него отказались, поскольку его благотворное влияние на тонус всей нации очень велико.
Обладатели такого статуса ожидают от жизни определённых, нормальных вознаграждений, а взамен они становятся верными сторонниками мирной системы правопорядка, которая до недавнего времени делала такие вознаграждения возможными. Они чувствуют, что их вклад в общество должен обеспечить им, а также молодым, пожилым и немощным людям, находящимся на их иждивении, определённую материальную безопасность и духовное достоинство. Когда, не по их вине или из-за ослабления их способностей, кажется, что уверенность в этой безопасности и достоинстве вот-вот будет утрачена, они имеют право потребовать принятия решительных мер для её восстановления. Они считают, что долг правительства - попытаться установить любыми средствами такую степень равновесия, которая снова будет гарантировать им постоянный доход в соответствии с их способностями.
Психологическое воздействие нынешней катастрофы на этих крепких и компетентных безработных, для которых получение денег внезапно стало невозможным, является катастрофическим с далеко идущими последствиями. Сталкиваясь в большинстве случаев с реальными и непривычными трудностями, и при любом раскладе - с мучительным беспокойством о будущем, они вынужденно пребывают в безделии (поскольку только самые верхние слои населения обучены интеллектуально и эстетически выгодному использованию досуга). Это значительно усиливает их растущее беспокойство о еде, одежде, крове, и поддержании достойных стандартов.
Чем выше по культурной лестнице находится жертва, тем сильнее давит на неё и сбивает с толку её новая нужда; и многие люди с большой утончённостью и культурным образом жизни были поглощены проблемой безработицы. Страдания, связанные с потерей дорогих вещей и привычек, которые стали доминирующими ориентирами существования, вероятно, являются самыми мучительными, которые может вынести любое человеческое существо; и не только бывший обладатель предметов роскоши страдает от нынешнего фиаско. Как упоминалось ранее, подавляющее большинство безработных обладают глубоко укоренившимися стандартами, которые, хотя и далеки от сибаритских, тем не менее указывают на самоуважение и хорошо отрегулированный социальный опыт, но от этих стандартов необходимо почти полностью отказаться в условиях всеобщего дискомфорта и страданий сегодняшнего дня. Многие, привыкшие к социальным удобствам, теперь вынуждены жить в невыразимо унылых и удручающих условиях - с недостаточным и невкусным питанием, а также с выселением из дома, немыслимыми ужасами голода и незащищённости, смотрящими им в лицо. Отчаяние или падение морального духа при таких обстоятельствах почти неизбежны. Не имея ничего, чему можно было бы радоваться или на что надеяться, жертвы оказываются перед выбором между самоубийством и нищенством - самые гордые и потенциально ценные люди часто выбирают первое.
То, что это условие наносит ущерб национальной традиции, а также заинтересованным лицам, вряд ли может оспариваться. Доминирующая коммерческая цивилизация времён бума сама по себе была антикультурным влиянием, и это добавление элемента, ухудшающего материальное положение, в значительной степени способствует упадку. Когда семьи со вкусом больше не в состоянии поддерживать достойный и независимый образ жизни, который до сих пор отличал их, и когда даже самое необходимое для опрятного внешнего вида становится невозможным для ранее привередливых масс, общий стандарт неизбежно пострадает. Высокий уровень жизни в любом случае достигается достаточно тяжёлым трудом и имеет тенденцию к тревожному распаду, когда существование превращается в грязную, бесцельную и, по-видимому, беспомощную борьбу. Этика погибает вместе с хорошими манерами, когда люди начинают чувствовать, что им больше не за что жить или сражаться.
Естественно, были предприняты некоторые шаги для облегчения более элементарных бедствий народа; но их ироничную неадекватность легко заметить. Во многих городах искусственная занятость, созданная для безработных, совершенно не подходит большинству соответствующих жертв, и слишком фрагментарна, чтобы обеспечить кому-либо из её получателей полноценную жизнь. Обычно даже процесс подачи заявления на такую работу становится бесконечно болезненным и унизительным из-за навязанных личных катехизисов, а также из-за общего чувства поражения и незначительности, привитого из-за жёсткой и уничтожающей индивидуальность бюрократической волокиты, необходимой по самой природе предприятия. Ненормальный, искусственный и, по сути, благотворительный характер предполагаемой "работы", случайно созданной в качестве предлога для раздачи денежных пожертвований, почти всегда проявляется в разрушающей и угнетающей дух степени. Это настолько явно замаскированное "пособие по безработице", что в нём отсутствует весь стимул той подлинной работы, которая удовлетворяет реальные потребности общества. Более того, эта работа обычно настолько отвратительна по своей природе и настолько плохо приспособлена к способностям и темпераментам её исполнителей (выкапывание канав и расчистка кустов для мягкотелых, одышливых офисных клерков и т.д.), что слишком часто становится отупляющим и порождающим угрюмость кошмаром.
Тактика частных работодателей, стремящихся к получению прибыли в условиях кризиса, примерно такая, какую можно было бы ожидать. В Нью-Йорке многие торговые и промышленные предприятия воспользовались трагическим избытком рабочей силы, уволив своих работников, которым они платили как положено, и наняв новых сотрудников из числа безработных на такую же маленькую и жалкую зарплату - 12 долларов в неделю, - которую обычно предлагает местное бюро по трудоустройству.
Одним из результатов этих паллиативов и пиратства является создание у сильно пострадавшей жертвы смущающего и предположительно опасного ощущения своего ненадёжного, марионеточного положения и постоянной нестабильности в рамках существующей системы. Другим результатом является полное или частичное отчуждение квалифицированных рабочих от их обычных занятий, так что они будут неуклюжими и заржавевшими, если их когда-нибудь призовут вернуться к прежним профессиям. Конечно, нет необходимости упоминать об очевидной проблеме молодёжи, которая сейчас вступает во взрослую жизнь без какой-либо возможности учиться и заниматься обычной деятельностью.
Для южных и западных фермеров перспективы столь же ужасны, как и для восточных рабочих или городских служащих. Сельскохозяйственная продукция не приносит ощутимых денег, а ипотечные кредиты, на которые обращено взыскание, быстро превращают уважающих себя землевладельцев в крестьян и всё более жалких арендаторов. Энергичные и прогрессивные жители Запада не могут хладнокровно смотреть на систему, которая справедливо предлагает низвести их до рабского положения бедных белых "сборщиков" хлопка с глубокого Юга.
Когда значительные слои населения находятся в этом безнадёжном и мучительном состоянии бесправия - янки и южане, жители Востока и Запада, деревенские и городские, республиканцы и демократы, патриции и плебеи, пьющие и трезвенники, старые американцы и ассимилированные иммигранты - было бы глупо и легкомысленно преуменьшать опасность распространения революционных настроений от старого "красного" класса хронических некомпетентных, недовольных фанатиков и иностранцев к тем ответственным элементам народа, которые до сих пор были нашим главным оплотом против социального взрыва. Конечно, эти элементы не хотели бы коммунистической революции, но, как указывалось ранее, революцию гораздо легче начать, чем контролировать. Мы не можем морить людей голодом и подталкивать их к восстанию, и в то же время ожидать, что нам будет гарантирован иммунитет от тех крайностей, до которых могут довести восстания. Если оно произойдёт, это, вероятно, в конце концов приведёт к большевизму, следовательно, нам следует внимательно изучить этот предмет, как это сейчас практикуется в России, и посмотреть, не стоит ли пойти на всё, чтобы избежать этого.
Рассматривая Советскую Россию, нам нет необходимости сверяться с отчётами её ярых врагов. Самые очевидные доказательства непригодности большевистских методов для народов с западноевропейскими традициями и расовым происхождением можно найти в проповедях их собственных лидеров. Конечно, многие отдельные детали их программы, такие как координация отраслей, достаточно изобретательны и заслуживают возможного принятия в изменённой форме западными странами; но одного взгляда на всю основную структуру достаточно, чтобы продемонстрировать её непригодность.
Что сделали Советы, так это предоставили скудные средства к существованию наименее компетентным классам, уничтожив всю основу традиций, которые делали жизнь сносной для людей с более высоким уровнем воображения и более богатым запасом культуры. Они утверждают, что не могли бы гарантировать безопасность смиренным людям без полного разрушения их привычных представлений, но мы можем легко увидеть, что это лишь тонкая вуаль для чисто теоретического фанатизма со всеми признаками новой религии - фетишистского культа, сотканного вокруг недочеловека. Они внедрили понятие трансцендентных социальных ценностей с буквальным применением и безумным расширением теорий идеалистических экстравагантностей позднего Карла Маркса.
Конечно, отсталость производственных мощностей России создаёт проблемы, неизвестные в Америке, но не менее очевидно, что квазирелигиозное рвение к "новому порядку" с непривычными ценностями, порождённое ненавистью нынешних лидеров к старой культуре, которая обеспечила им подчинённое место, стоит за бесцеремонным уничтожением советской властью всех утончённостей, заветных воспоминаний, привычных обычаев, художественных традиций и исторических ассоциаций, которые давали цивилизованному русскому человеку основные причины для существования. Утверждать, что система производства и распределения, включающая самые скромные элементы, не могла бы быть разработана и в итоге не стала бы эффективной без этого культурного вандализма, является чистейшей бессмыслицей - формой бессмыслицы, вытекающей из старого заблуждения марксистов о том, что экономика и искусство неразрывно связаны. Настоящие цели большевиков заключаются в первую очередь не в том, чтобы накормить голодающих и дать достойную работу тем, кто хочет работать, а в том, чтобы разрушить всю систему привилегированного владения в соответствии с теорией абстрактной справедливости, ненавидящей элегантность. Между теоретическим идеалом и сохранением реальной цивилизации естественного роста они выбрали первое. Они сделали возможным жизнь для всех, но лишили её всякой ценности. Такова система, которую коммунисты хотели бы навязать Соединённым Штатам.
Нет необходимости повторять, к какой полной и унизительной потере свободы личности приводит ортодоксальная коммунистическая теория, согласно которой общество само по себе является организмом, в котором каждый человек - всего лишь незначительная клетка. Не в антисоветских пасквилях, а в гордых отчётах советских лидеров мы читаем о насильственном переселении всего деревенского населения из мест проживания их предков в новые места в Арктике, а также о произвольном назначении московских клерков на физический труд на фермах и в лесах Сибири. Всё это является логическим следствием того, что большевики называют своей "коллективистской идеологией", и типичными примерами ужасов, которые могут обрушиться на нас, если коммунизм закрепится и в нашей стране.
Столь же вопиющи непоправимые разрушения в чисто культурной сфере. Отождествление всего искусства (или того, что за него выдаётся) с политической и экономической пропагандой, и фактическое объявление вне закона художника, чьи работы искренни и не являются рекламой большевизма, - вещи слишком хорошо известные, чтобы говорить о них. Большевики создали лишь огромную пустыню сухих и незрело задуманных социальных трактатов, искуплённых лишь несколькими многообещающими (и в целом не одобренными) экспериментами. И это в стране, которая произвела на свет Тургенева, Достоевского и Чайковского, и чьи дореволюционные традиции всё ещё оказывают сильное влияние на западный мир! О советском архитектурном вандализме, который разрушает красоту направо и налево в интересах "практической эффективности" или антирелигиозного фанатизма, чем меньше мы будем говорить, тем лучше. Даже чистая наука принижается в пользу прикладной технологии и псевдонауки, которую можно использовать в качестве коммунистической пропаганды.
В то время как вмешательство большевиков в вопросы личной идентичности и семейной жизни, возможно, преувеличивается некоторыми, остаётся фактом, что наследственные традиции чести и человеческих отношений, которые так много значат в западноевропейской жизни, окажутся под серьёзной угрозой везде, где коммунизм может закрепиться. Точно так же наши глубочайшие расовые инстинкты были бы возмущены попытками обеспечить социальное равенство негров. Заветные ориентиры и детали фона - мелочи, которые дают нам ощущение места, направления и цели в жизни, - будут отниматься десятками. Например, наш календарь, вероятно, был бы искажён почти до неузнаваемости, с заменой названий месяцев и дней цифрами, как это часто происходило в Новой Англии семнадцатого века и среди квакеров.
Нищета и отсутствие уединения в условиях жизни, навязанные российскому населению, являются предзнаменованием того, что последует за коммунизмом. Конечно, ясно, что ни одна нация с полностью представительным населением ни на мгновение не потерпела бы такого хаоса - Россия уступила только после того, как её лучшие элементы были убиты или изгнаны. То, что такое убийство и изгнание станут уделом лучших американских элементов в случае коммунистического восстания, практически самоочевидно, и можно добавить, что изгнанникам, вероятно, будет очень трудно найти постоянное пристанище в другом месте, поскольку все европейские и колониальные страны слишком обеспокоены проблемами безработицы, чтобы ещё приветствовать любое большое количество иммигрантов, независимо от того, насколько они высокого качества. Вероятно, Канада - климатически неподходящая для большого числа из нас - станет главным убежищем, если только части Соединенных Штатов (такие как лояльный, консервативный и в подавляющем большинстве индейский Юг) не останутся свободными от большевистского контроля.
Если можно вообразить, что осознания этих опасностей будет достаточно, чтобы удержать отчаявшихся и обездоленных американских безработных от любого опрометчивого шага, мы должны помнить, что, с другой стороны, провокации быстро и невыносимо усиливаются. С каждым годом ситуация ухудшается, и денег на помощь поступает всё меньше и меньше. Когда все благотворительные организации и ассигнования сходят на нет, а реальная угроза голода маячит совсем рядом, насколько вероятно, что жертвы воспользуются более тонкими степенями разума? Очевидно, что перемены должны как-то произойти, и искреннее желание добропорядочного гражданина состоит в том, чтобы они произошли благодаря разумным действиям должным образом сидящих законодателей и привели к чему-то вроде исправления, а не к общему беспорядку и хаосу, ведущим, по всей вероятности, к разрушению. Культурные плоды 1500 лет непрерывной англосаксонской жизни, 300 из которых прошли под формирующим влиянием этого континента, слишком ценны, чтобы рисковать ими на арене дикой борьбы.
Что же тогда делать? Конечно, нет таких наивных людей, кто вообразит, что одного-двух случайных указов Конгресса, даже в наилучшем направлении, будет достаточно, чтобы за двадцать четыре часа создать потрясающую Утопию! На данный момент маловероятно, что кто-либо сможет описать длинный ряд постепенных шагов и законодательных экспериментов, которые потребуются, чтобы привести наши политические институты в соответствие с изменившимися реалиями. Нужно способствовать более широкому распределению ресурсов и вернуть свободному рабочему уверенность в получении хорошей жизни в обмен на его труд. Всё, чего мы можем ожидать поначалу, это то, что законодатели постепенно начнут - благодаря голосам из народа и повторением очевидных истин - сбрасывать почти безумный капюшон слепоты, безразличия, уклонения и самообмана, который так плотно натянули на их глаза смешанные силы инерции, безрассудного плутократического давления и устаревших, предвзятых доктрин. Искренняя готовность отказаться от поклонения методам, абстрактным формулам и лозунгам, мыслить в терминах всего населения, а не интересов крупного бизнеса, и столкнуться с реалиями нынешней промышленной неразберихи с открытой готовностью использовать неортодоксальные методы для достижения конкретных целей - это самое большее, что можно ожидать и требовать от правительства в настоящее время, за исключением, возможно, нескольких немедленных и временных паллиативов, таких как списание внутреннего долга и увеличение государственной помощи за счёт серьёзного налогообложения очень крупных скоплений частного капитала.
Было бы абсурдно для непрофессионала, не знающего сложных причинно-следственных связей, связанных с регулированием производства и перераспределением ресурсов, делать больше, чем смутно догадываться о любом из элементов возможного восстановления. Вероятно, одним из основных признаков будет утверждение государственного контроля над большими скоплениями ресурсов - потенциальное ограничение частной собственности за определёнными либеральными пределами. Это предполагает государственную координацию и функционирование основополагающих отраслей промышленности на основе обслуживания, а не прибыли, что позволит искусственно регулировать часы и условия труда с целью распределения работы среди всего населения, независимо от того, сколько выполняют машины, или как мало прибыли можно получить от занятости многих людей за действительно хорошую для жизни зарплату, затрачивая всего несколько часов в неделю.
Вероятно, будет сочтено целесообразным гарантировать достойную работу каждому гражданину штата с существенной страховкой по безработице, чтобы учесть естественные недостатки в этом всеобщем распределении. В свою очередь, однако, государство, вероятно, оставит за собой право сделать работу обязательной для всех, когда этого потребуют обстоятельства, хотя оно и воздержится от принуждения людей к работе в отдалённых регионах и в неподходящих им отраслях промышленности, как это делают Советы. Либеральные пенсии по старости, которые будут назначаться довольно рано, чтобы помочь сократить постоянный избыток рабочей силы, практически предрешены.
Удастся ли сохранить независимое сельское хозяйство, никто не может точно предсказать. Если оно и независимая торговля сохранятся, вероятно, потребуются определённые сложные меры по установлению цен и другие вспомогательные меры. В противном случае представляется вероятным рост контролируемых правительством ферм и сетевых торговых заведений, операторы которых получают обычные гарантии наёмных работников. Казалось бы, нет никаких препятствий против такого универсального условия работы на правительство; и при этом такое соглашение в стране с неограниченными ресурсами и производством не потребовало бы каких-либо ограничений для личности, которые безжалостно налагают Советы.
Уровень заработной платы в каждой отрасли деятельности будет определяться сложностью и тяжестью выполняемой работы, так что руководители высокого уровня будут получать намного больше, чем обычные рабочие, как это принято сейчас. Продолжающаяся защита ограниченной частной собственности, конечно, позволила бы лицам представительского класса сохранить свой нынешний тип существования за вычетом некоторых излишеств и выходить на пенсию в скромных масштабах, не обращаясь к пенсионным фондам, за исключением случаев необходимости.
Государственный контроль над промышленностью, естественно, привнёс бы новые факторы во внешнюю торговлю, и нельзя точно предсказать будущее тарифной и свободной торговли. Крупные инвестиции в зарубежные страны - и особенно массовая эксплуатация экономически отсталых государств - почти наверняка будут восприняты как главная провокация в разжигании войны. В оборонительных целях, конечно, армия и флот большой силы должны обязательно поддерживаться, возможно, посредством всеобщего обучения.
Что касается культуры, то существующая традиция не должна подвергаться угрозе. Образование, однако, потребует расширения, чтобы удовлетворить потребности радикально увеличившегося досуга среди всех классов общества. Вполне вероятно, что число культурных людей будет значительно увеличено, что соответственно приведёт к хорошим результатам для цивилизации. С другой стороны, было бы глупо предполагать, что умственно отсталые типы когда-нибудь утратят свою нынешнюю культурную неполноценность. Учебные программы, естественно, будут формироваться в соответствии с существующими условиями; и с учётом нынешнего сложного характера государственного управления и промышленности; гражданскому праву и экономике будет уделяться повышенное внимание.
Если и будет предпринято что-то, приближающееся к советскому пересмотру популярных представлений, то, вероятно, это будет сделано в направлении устранения старой тенденции судить о человеке по его промышленному статусу - шаг, ставший необходимым из-за распространения большого количества потенциально культивируемого досуга на людей разных профессий. Естественно, что этот досуг плюс образование приведут многих представителей квалифицированного рабочего класса в область интеллектуальной и эстетической деятельности, полностью выводя их из традиционного культурного состояния "рабочего", и это перемещение должно быть признано.
Курс здравого смысла должен будет наиболее сильно отличаться от планов старого идеалистического социализма в вопросе политической организации. В настоящее время мы понимаем, что ни один непрофессионал, каким бы образованным он ни был, никоим образом не способен высказаться о каком-либо пункте государственной политики. Национальные дела в эпоху интенсивной механизации и повсеместной организации стали настолько сложными и техническими, что только административный и экономический эксперт или квалифицированный инженер могут составить какое-либо действительно чёткое представление о том, как можно добиться определённых желаемых результатов или каковы будут конечные последствия любой предлагаемой меры. Все причинно-следственные факторы в политических действиях, а также в проблемах производства, распределения и поддержания страны стали настолько бесконечно сложными, что обычный человек больше не может надеяться проследить их. Сегодня "человек с улицы" отдаёт свой голос за вещи, о которых он на самом деле ничего не знает, и ничто, кроме скрытого контроля крупных промышленных компаний (которые теперь представляют угрозу из-за нашей меняющейся экономики), до сих пор не спасло нацию от общей некомпетентности и безответственного хаоса в правительстве.
Очевидно, что народное правительство сейчас - это шутка или трагедия, хотя правительство для них остается наиболее логичной целью. Хотя более широкое распределение ресурсов должно быть принято в качестве кардинальной политики, более узкое ограничение власти будет необходимым следствием. Никакое неуклюжее, демократическое правительство не может даже начать осуществлять деликатные корректировки, которые маячат впереди. Непрофессионалы с плохим образованием и низким интеллектом совершенно бесполезны и потенциально вредны в качестве определителей национального курса, и даже дилетанты с высоким интеллектом могут сделать не более, чем грубо (и часто ошибочно) судить об общем исполнительном уровне некоторых администраторов, наблюдая за их деятельностью в нескольких областях, которые могут оказаться им знакомыми. Ни один нетехник, будь то художник, философ или учёный, не может даже начать судить о запутанных правительственных проблемах, с которыми приходится иметь дело этим администраторам.
Соответственно, мы должны ожидать, что любое адекватное правительство будет того типа, который сейчас обычно называют "фашистским" - образующим, так сказать, олигархию интеллекта и образования. Занимать государственные должности могут только люди с высокой технической подготовкой, а право выбора должно предоставляться только тем, кто способен сдать строгие образовательные экзамены (с акцентом на гражданские и экономические предметы) и тесты на научный интеллект. Выборных должностей должно быть очень мало - возможно, не более одного диктатора, - чтобы обеспечить согласованность и скорость выполнения необходимых мер. Что сделало бы такую систему совершенно справедливой и репрезентативной, так это, конечно, равная доступность образования, получаемого по праву голоса, для всех - эффективная реальность с учётом досуга будущего. Коррупцию, естественно, нельзя полностью искоренить; но, несомненно, её будет гораздо меньше в правительстве образованных и умных людей, чем в бессистемных правительствах сегодняшнего дня.
Трудности, связанные с созданием такого правительства, как и трудности, связанные с принятием любой полезной меры, никому не следует недооценивать. В этом заключается незначительная неопределённость всех прогнозов. Однако следует отметить, что во времена национальной опасности основная масса людей, удерживая баланс физической силы, часто готова поддерживать политику, которая, хотя и находится за пределами их понимания и имеет тенденцию ограничивать их права, кажется им честно разработанной для их блага. Таким образом, несмотря на недовольство меньшинства, Муссолини был приведён к власти подлинной волей итальянского народа.
Таковы пророческие догадки дилетанта, который, как только что было отмечено, лишён права претендовать на авторитетность. Необходимо понимать, что реальное развитие событий в будущем совершенно невозможно предсказать, поскольку невидимые или неправильно оценённые факторы могут повернуть дело в абсолютно неожиданных направлениях. Даже без учёта этих факторов существует множество мыслимых альтернативных курсов, некоторые из которых не сильно отличаются от обычного капитализма. Предшествующие предположения, включают, возможно, крайние отклонения от нынешних условий, но могут быть обоснованно вызваны в соответствии с нашим нынешним представлением о возможностях. Все, что кажется несомненным, - это то, что правительство должно как можно быстрее прямо и научно взглянуть на общую проблему, невзирая на политические и экономические ортодоксии, если мы хотим избежать опасности непостижимой революционной пропасти.
Отсюда и эти повторения того, о чём тысячи людей думали, говорили и писали в последние несколько лет. Эти идеи должны распространяться подобно рекламе "технократии" для того, чтобы медлительные и спящие руководители вовремя впечатлились и приняли необходимые меры. Мы должны перестать бояться быть банальными.
Вот факты:
Миллионы людей не имеют работы, вероятно, постоянно при нынешней системе, и живут в нищете и страхе.
Способность и желание работать больше не могут гарантировать человеку достойную жизнь, и широко распространённое убеждение в этом подрывает общественную мораль.
В стране предостаточно ресурсов, искусственноотделённых от тех, кто в них нуждается.
Попытки оказания помощи до сих пор были нерегулярными, неадекватными, ненаучными и болезненными для получателей, порождая опасную популярную психологию.
Когда люди чувствуют, что существующая система ничего не может им дать, они будут искать другую систему. Отсутствие безопасности для половины нации означает катастрофу для всего мира.
Если люди будут голодать до революции, очень вероятно, что произойдут худшие эксцессы коммунизма.
Прецедент убеждает в том, что, учитывая волю, ум, независимость и решимость высококлассных людей, правительственные силы могут добиться восстановительного перераспределения ресурсов с помощью чрезвычайных мер, игнорируя абсолютные ортодоксии политики и экономики.
Что необходимо, так это восстановление способности к нормальной работе, чтобы обеспечить каждому человеку уважительный статус и скромную норму еды, одежды, жилья, свободы и отдыха; то есть достаточное вознаграждение, чтобы жизнь в условиях существующей цивилизации стоила того, чтобы её терпеть.
От этих вопросов невозможно уклониться, и каждая минута промедления с их решением увеличивает опасность для нации. У нас есть много вдумчивых и либеральных людей, которые не могут или не действуют, и много сильных людей действия, которые не могут или не хотят мыслить дальновидно или либерально. Разве мало тех, кто находится у власти, у кого есть и разум, чтобы думать, и сила, и возможность действовать?
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА
Первая публикация: "Lovecraft Studies" # 12 (весна, 1986): 13-25. Текст взят из авторской рукописи (Библиотека Джона Хэя), датирован 22 февраля 1933 года. Первое из трёх содержательных эссе о текущей экономической ситуации, написанное накануне инаугурации (4 марта) Франклина Делано Рузвельта. В эссе убедительно говорится о необходимости радикальных экономических изменений для снижения уровня безработицы, вызванной Великой Депрессией, включая такие меры, как пенсии по старости, страхование по безработице и искусственное ограничение рабочего времени, чтобы все трудоспособные люди могли найти работу. По этому последнему пункту (не принятому Рузвельтом или любой последующей администрацией) на ГФЛ оказало большое влияние исследование технократии (см. п. 1), в котором, казалось, было окончательно установлено, что механизация навсегда сократила число рабочих, необходимых для предприятий страны, так что искусственное распределение труда казалось единственным решением проблемы массовой и постоянной безработицы. ГФЛ считал, что должны произойти и политические изменения, главным образом в направлении ограничения избирательного права, чтобы голосовать могли только политически и экономически хорошо информированные люди. ГФЛ также утверждал (возможно, несколько наивно), что сокращение рабочего времени в его схеме будет способствовать тому, что большее количество граждан будут ценить плоды высокой культуры, тем самым повышая уровень развития общества. Многие из этих предложений находят своё воплощение в идеализированной политической и культурной среде Великой Расы в повести "Тень за гранью времени" (1934-35). Любопытно, что ГФЛ, похоже, не предпринимал попыток опубликовать это эссе или его продолжение, "Дилетант смотрит на правительство", в каком-нибудь журнале или газете. Поэтому возникает вопрос, каким могло быть назначение этих эссе, помимо того, что они позволили ГФЛ кодифицировать свои развивающиеся политические и экономические идеи.
Примечания
1. Движение технократии было выдвинуто в начале 1930-х годов инженером Говардом Скоттом (1893-?), который утверждал, что "технократы", знакомые с машиностроением, могут реорганизовать общество таким образом, чтобы предотвратить будущие депрессии. Скотт и другие провели энергетическое исследование в офисах, предоставленных ему Колумбийским университетом, чтобы продемонстрировать влияние машин на производство и занятость. Через некоторое время руководство исследованием перешло к Уолтеру Раутенштрауху (1880-1951), профессору промышленной инженерии в Колумбийском университете.
2. Александр Фёдорович Керенский (1881-1970) возглавил первое восстание против царского режима в России и стал премьер-министром в начале 1917 года. Но его попытка смягчить революцию потерпела неудачу, когда он назначил Л.Г. Корнилова (1870-1918) на пост верховного главнокомандующего армией. Корнилов, ярый антисоциалист, привлёк к себе сторонников Керенского, что привело к отстранению Керенского от власти в конце 1917 года; но, когда Корнилов пригрозил ввести армию в Петроград и Москву, социалисты собрали огромные силы и вынудили Корнилова сдаться. Павел Николаевич Милюков (1859-1943) был основателем и лидером Конституционно-Демократической партии, либеральной группы, которая была на стороне Керенского и выступала против социалистов.
3. Писатели Теодор Драйзер (1871-1945) и Шервуд Андерсон (1876-1941), а также критики Эдмунд Уилсон (1895-1972) и В.Ф. Калвертон (1900-1940) - все были левыми интеллектуалами. Уилсон и Калвертон являлись настоящими марксистами.
Источниктекста:
H.P. Lovecraft
Collected Essays. Volume 5: Philosophy; Autobiography and Miscellany