ОН - чуть больше 50-ти лет. Когда рассказывает о себе, выглядит элегантно, импозантно, интересно. Когда рассказывают о нем, выглядит соответственно.
ОНА - в районе 28-ми. Когда рассказывает о себе, выглядит элегантно, современно, интригующе. Когда рассказывают о ней, выглядит соответственно.
ЗРИТЕЛЬ - любого возраста. Ничем не выделяется из публики в зале.
СЦЕНА 1
Картина 1
(входит ОН)
ОН. (публике) Все произошло случайно и как-то внезапно. Я шел по улице. Время было обеденное, погода чудесная - почему бы и не прогуляться? Навстречу то и дело попадались сотрудники нашего Управления, и я раскланивался. Они тоже вышли пройтись по весенней улице в этот чуть ли не первый погожий день. Я остановился возле витрины фотомагазина, чтобы рассмотреть как следует фотографию прекрасного экземпляра Uncia uncia - снежного барса - ирбиса. (входит ОНА) Она подкралась ко мне как-то сбоку и сзади и внезапно заговорила.
ОНА. Здравствуйте.
ОН. (публике) Я был настолько погружен в свои мысли, что от Ее резкого неприятного голоса внутренне вздрогнул... Правда, вида не подал.
ОНА. Какая прекрасная фотография леопарда. Это ведь леопард? Верно?
ОН. (публике) К сожалению, я не умею поставить человека на место, как это умеют другие - не так воспитан, - всю жизнь вынужден расплачиваться за это и мириться с тем, что мне постоянно мешают, суют нос в мои дела, а я должен им все объяснять, рассказывать и показывать. Вот и сейчас... (Ей) Извините, но вы не правы. Не правы сразу по двум позициям. Во-первых, это не п"Прекрасная фотография, как вы изволили выразиться, а фотография Прекрасного представителя класса млекопитающих отряда хищных семейства кошачьих. Во-вторых, это не леопард - Panthera pardus - а снежный барс, или ирбис - Uncia uncia. И различие между ними, как между вами и м-м... какой-нибудь мулаткой с островов Тринидад и Тобаго. (публике) Все это я сказал вежливо, но твердо, не поворачивая головы. И только краешком глаза заметил на Ее ногах аляповатые кроваво-красные сапоги. Машинально я перевел взгляд на свои туфли - они были как всегда безупречны и отражали солнце. Вообще, несмотря на то, что я уже десять лет как разведен, я стараюсь за собой следить. Предпочитаю классический стиль. В тот раз я был одет классически: костюм, в тон ему - рубашка, в тон ей и костюму - галстук, повязанный модным узлом, со складочкой. К костюму обязательно черные туфли и черные носки. Через сгиб руки небрежно перекинут светлый плащ. Я надеялся, что после моей отповеди она уйдет - всякий бы ушел, когда с ним разговаривают даже не повернув головы. Но когда через пару минут, вдоволь насладившись изображением любимого Uncia uncia, я обернулся, Она по-прежнему стояла рядом. Я узнал Ее - это была наша кадровичка, "серая мышка" из административного отдела. Я Ее видел несколько раз в году, когда расписывался в приказах. Должен признаться, мне понравилось, какой эффект на Нее произвели мои слова. Они буквально пригвоздили Ее к месту. В нашем Управлении я, должно быть, едиственный, кто знает латинские названия млекопитающих. И Она уж точно никак не ожидала услышать ЛАТЫНЬ от меня, рядового клерка из отдела комплектации, которого в любой момент могут сократить за ненадобностью. Я все-таки решил поздороваться: (Ей) Здравствуйте.
ОНА. Здравствуйте.
ОН. (публике) Она уже один раз поздоровалась - в самом начале, а тут решила показать свою воспитанность - поздоровалась вторично.
ОНА. Я и не подозревала, что вы так хорошо разбираетесь в животных. Вы, наверное, учились на биофаке?
ОН. (Ей) Нет, я учился на строительном. Но человеку свойственно... если он, конечно, человек, Homo Sapiens... Человеку свойственно расширять свои знания, познавать окружающий мир, осознавать свою роль в этом мире, а не только рассматривать витрины магазинов... (публике) Я понял, что невольно включил себя в ряды зевак, поскольку только что сам стоял и рассматривал витрину. Но я ведь рассматривал не просто витрину, а фотографию животного. Но на всякий случай я поправился и конкретизировал: (Ей) ...не только витрины модных магазинов... или как их сейчас называют "бутиков".
ОНА. А я люблю рассматривать витрины. Сделать красивую и информативную...
ОН. (публике) Она специально вставила "информативную", чтобы блеснуть интеллектом!
ОНА. ...витрину - это целое искусство. Для этого необходимо обладать определенным художественным вкусом.
ОН. (публике) "Художественным вкусом"! Я демонстративно скептически посмотрел на ее раздражающе-красные сапоги. Она сделала вид, что не заметила. Обед заканчивался, пора было возвращаться в кабинет, к столу и телефону - прекрасный предлог, чтобы уйти, но Она меня опередила.
ОНА. Нам уже пора в Управление - обед заканчивается. Пойдемте?
ОН. (публике) Пришлось идти рядом. На глазах у всех сотрудников.
(уходят. ОНА тут же возвращается)
Картина 2
ОНА. (публике) Нет-нет! Все было не так. Это Он так думает... Он! Пусть. На самом деле все было по-другому. Было прекрасное обеденное время! Когда можно ни о чем не думать, выйти на улицу и дышать, дышать свежим, уже теплым весенним ветром. Все картотеки, приказы, распоряжения остались в закрытом кабинете, голова наполнена воздухом, и в ней нет ни единой - ни единой! - мысли. Это так прекрасно. А навстречу тебе сверкают свежевымытые витрины магазинов... И в них отражается солнце, улица и молодая, стройная, красивая девушка с развевающимися от ветра волосами. Это я! И я иду вдоль витрин и любуюсь собой, и мои ноги в этих прелестных итальянских ботиночках делают вжик, вжик, вжик, вжик. И все встречные мужчины чуть не теряют сознание, а потом остолбенев долго смотрят вслед. Я знаю, что если вдруг резко обернусь... вот так!... увижу целую шеренгу застывших с открытыми ртами мужчин. Но я не оборачиваюсь. Очень нужно! И вдруг, посреди всей этой радости и красоты я увидела Его (из затемнения появляется ОН), постоянного кандидата номер один на сокращение, инженера из отдела комплектации. Пардон-пардон! Уже не инженера, а менеджера. Но это значения не имеет, его все-равно когда-нибудь сократят. И вот, Он стоит посреди всего этого великолепия, один, тоже с открытым ртом, но по другому поводу, уставился в витрину и выглядит... как бы это сказать получше, помягче... как... как свежая коровья лепешка посреди роскошной клумбы. На Нем всегда мятый, устаревший лет сто назад костюм, туфли и штанины сзади заляпаны грязью, когда-то светлый плащ скомканный висит на руке, пояс свесился, Он на него наступил, но даже не заметил этого. И ТАК Он стоит, этот несчастный, одинокий, немолодой уже мужчинка, что мне Его ТАК стало жалко, и захотелось сказать Ему что-нибудь приятное. Вижу, Он рассматривает в витрине какую-то фотографию. Ага, думаю, фотограф-любитель! Ну, я подошла и говорю: (Ему) Здраствуйте. Какая прекрасная фотография леопарда. Это ведь леопард, верно? (публике) А он отчего-то испугался, подпрыгнул и чуть в обморок не упал. А потом пришел в себя и еле-еле, так, процедил сквозь зубы, не оборачиваясь, чтобы я не видела, как он с перепугу вспотел.
ОН. Извините, но вы не правы. Не правы сразу по двум позициям...
ОНА. (публике) О-о-о... Сейчас прочтет целую лекцию!
ОН. Во-первых, это не прекрасная фотография, как вы изволили выразиться, а фотография прекрасного представителя класса млекопитающих отряда хищных семейства кошачьих. Во-вторых, это не леопард - Panthera pardus...
ОНА. (публике) О, Господи! Зачем я его спросила?
ОН. ...а снежный барс, или ирбис - Uncia uncia. И различие между ними, как между вами и какой-нибудь мулаткой с островов Тринидад и Тобаго.
ОНА. (публике) От такого оскорбления я обомлела! Я хотела сделать человеку приятное, в полном соответствии с советами Дейла Карнеги: интересуйтесь тем, чем интересуется ваш собеседник, - а Он... Он сравнил меня... с какой-то... мулаткой! Я уже хотела сказать что-нибудь резкое - вы знаете, я умею отшить, - но вокруг было столько солнца, а Он был так нелеп в своих поучениях, что я Его простила и посмотрела в глаза этой Его кошке на фотографии. У нее были ТАКИЕ ДИКИЕ ГЛАЗА! И в них было столько презрения ко всем нам, к нашим мелким заботам, к нашим убогим миркам... Что мне стало с одной стороны страшно, а с другой стороны, жалко ее. Что же она в самом-то деле такая дикая? Мне захотелось ее как-то приласкать, успокоить, погладить. Чтобы она свернулась калачиком у меня на коленях и замурлыкала, а потом так сладко потянулась, выпустила на мгновение коготки и зевнула. Я еще немного полюбовалась кошкой - у меня дома тоже есть Муська - и хотела идти, но тут он обернулся ко мне и поздоровался. Как обычно, чуть-чуть заискивающе.
ОН. Здравствуйте.
ОНА. (публике) Пришлось здороваться еще раз: (Ему) Здравствуйте. (публике) Надо было сказать ему что-нибудь приятное. Нельзя же вот так просто уйти, все-таки в одном Управлении работаем, на одном этаже. (Ему) Я и не подозревала, что вы так хорошо разбираетесь в животных. Вы, наверное, учились на биофаке?
ОН. Нет, я учился на строительном.
ОНА. (публике) А то я, кадровик, не знаю!
ОН. Но человеку свойственно... если он, конечно, человек, Homo Sapiens... (продолжает свой монолог)
ОНА. (публике) Господи, вот зануда! Он из тех, про которых говорят, что если спросить у них, как дела - начинают рассказывать, как у них дела.
ОН. ...витрины модных магазинов... или как их сейчас называют "бутиков".
ОНА. (публике) Ничего не поделаешь, придется поддержать беседу, сама виновата. (Ему) А я люблю рассматривать витрины. Сделать красивую информативную витрину... (публике) Специально вставила "информативную" - назло Ему! (Ему) ...это целое искусство. Для этого надо обладать определенным художественным вкусом. (публике) Конечно, если у Него этого вкуса нет, то Ему и не понять... Ну вот! Теперь он смотрит на мои ноги. Вот все, абсолютно все мужчины рано или поздно смотрят на мои ноги! Да, они красивые, но во мне есть много красивого, на что можно посмотреть... Не смейтесь и не хмыкайте - глаза, например. И вообще! (Ему) Нам уже пора идти в Управление - обед заканчивается. (публике) Я решила скрасить его одиночество, а заодно и пропиарить саму себя. (Ему) Пойдемте? (публике) И мы пошли... Рядом... Чинно... Почти как супруги с тридцатилетним стажем. Смех, да и только! Чао!
(уходят)
Картина 3
ЗРИТЕЛЬ. (выходит из публики) Все они врут! Это они перед нами, зрителями, выпендриваются. Не верьте им. Я не опоздал, как некоторые, а с самого начала был здесь и все видел. Дело было так. Вот Он, вот, (входит ОН) шел из своей конторы, или как там они ее называют, и заглядывался на всех женщин подряд: красивых, некрасивых, старых, молодых - на всех, без разницы. Да еще так тоскливо смотрел! Потом Он остановился у этой самой витрины и стал смотреть на какую-то фотку. С моего места не видно, что там за такая фотка, но то что у Него рот сам собой открылся и слюна потекла - точно! Сам видел и все подтвердят. Так, что, думаю, на фотке этой тоже какая-нибудь девица сфоткана. Вот. А теперь - Она. (входит ОНА) Как Она не убилась тут на этих колдобинах - ума не приложу. Видать, везучая. Потому, что сама Она шла вперед, а одним глазом косила в витрину, на себя любовалась, а вторым - на мужиков оборачивалась. На всех! Так, что - мое мнение: они оба это... озабоченные, что ли. И друг друга сейчас нашли. Вот. Теперь - дальше. Стоит Он, значит, слюну пускает, фотку рассматривает. А тут Она: глаза-то в разные стороны смотрят, вот и наткнулась на Него.
ОНА. Здрассте.
ОН. Втбдтвомать.
ЗРИТЕЛЬ. Он, как и положено мужику, матюгнулся. Когда на тебя налетают неожиданно, то сначала всегда матюгаешься. Но Он, честно скажу - врать не буду, сдержанно так матюгнулся, про себя, почти и не слышно было даже.
ОН. Втбдтвомать.
ОНА. Ах, какая прекрасная фотка леопарда! Это ведь леопард? Верно?
ОН. Втбдтвомать.
ЗРИТЕЛЬ. А уж потом... потом-то... и ответил. Да еще и три раза загнул как-то по-
иностранному.
ОН. Во-первых, это не прекрасная фотка, как вы изволили выразиться, а фотка прекрасного представителя класса млекопитающих отряда хищных семейства кошачьих. Во-вторых, это не леопард...
ЗРИТЕЛЬ. Сейчас матюгнется!
ОН. Panthera pardus! а снежный барс, или ирбис...
ЗРИТЕЛЬ. И сейчас!
ОН. Uncia uncia!
ЗРИТЕЛЬ. Во как! Надо запомнить!
ОН. И различие между ними, как между вами и какой-нибудь мулаткой с островов.
ЗРИТЕЛЬ. А сейчас - вообще круто!
ОН. Три! Нидад? Ито-баго!
ЗРИТЕЛЬ. Вот, слышали? Вроде ничего некультурного не сказал, но как Ее пробрало! Она так и замерла на месте. Глаза в кучку собрала и тоже на фотку смотрит. Ну потом уже, ясно-дело, у них шуры-муры и начались. После того, как кто-то кого-то обложит, всегда так. Ежу понятно, от любви до ненависти... и обратно - соответственно. Потом уже они как положено поздоровкались.
ОН. Здравствуйте.
ОНА. Здравствуйте...
(ОН и ОНА ведут диалог, ЗРИТЕЛЬ продолжает)
ЗРИТЕЛЬ. Она ему тут же с ходу как отвесит... комплимент, понравилось, значит, как обложил. Он, ясен пень, в долгу не остался: тут же распустил хвост и стал Ей что-то впаривать про мировосприятие, мироощущение, широту и разносторонность взглядов. Она, правда, тоже маху не дала и отбрила Его по полной программе: дизайн, эстетика, гармония, полихроматическое восприятие среды... сюда же зачем-то приплела когерентность, влияющую на информативность субъекта и воздействие его на объект. Короче, друг перед другом порисовались, сами собой налюбовались и ушли довольные в контору. (ОН и ОНА уходят) На сегодня у них обед закончился. Помяните мое слово, завтра они снова встретятся. И опять, в обед. Спасибо за внимание.
(садится на свое место в публике)
СЦЕНА 2
Картина 1
(ОН сидит в столовой и что-то ест)
ОН. (публике) Сегодня обед у меня был испорчен. Вообще-то не совсем... Но все-таки подпорчен. Я думал, что сейчас быстро поем в нашей управленческой столовой и пойду еще раз посмотреть на Uncia uncia. Вчера-то Она мне помешала сосредоточиться, а я уже что-то начал про него понимать. Но только я начал есть котлету - Она. В тех же, вызывающих изжогу сапогах!
ОНА. (входит с подносом) Здравствуйте, у вас свободно? А то везде занято... Я не помешаю?
ОН. (публике) "Я не помешаю?" Конечно, помешает! Уже помешала! Что, свободных мест нет? Вон, в том углу, бухгалтерия уже встает, Синицын своей тушей весь стол накрыл, его можно и подвинуть, невелика персона. Но... невежливо как-то... (Ей) Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста. Конечно, не помешаете. (публике) Ну еще остается расшаркаться, вскочить, стул отодвинуть... Не дождетесь. Много вас тут ходит! Прелестницы, понимаешь ли. Пупки оголили, штаны приспустили, прелести демонстрируют.
ОНА. Я вспоминала наш вчерашний разговор и подумала: если вы не учились на биологическом, то откуда же вы знаете латинские названия животных? Вы мне так и не ответили.
ОН. (публике) "Вспоминала"! "Подумала"! Ох и долго же, любушки-голубушки, до вас доходит. Как до жирафы - семейство жирафовых или покатоспинных, Camelopardalis giraffa Schreb. Гм-м... Надо бы как-то ответить. Котлету уже прожевал... молчание затянулось до неприличия. Решил не врать. Чего мне стесняться, в самом-то деле? Что я чем-то противозаконным занимаюсь? (Ей) Гм-м... Вообще-то я собираю фотографии животных. Это у меня... гм-м... такое хобби. (публике) Сейчас начнет удивляться, восторгаться, восхищаться.
ОНА. Ой, как интересно! Что, всех животных?
ОН. (публике) Она, что спятила? Как я могу собирать фотографии ВСЕХ животных? Это что, и одноклеточных тоже? Я что, миллионер? И живу в особняке? (Ей) Нет, конечно. Только класс млекопитающих. И причем, заметьте, собираю не рисунки или марки, или денежные знаки - бывают монеты такие, в Замбии - слоны, например, - а только фотографии.
ОНА. А почему? Чем вызвано такое ограничение самого себя?
ОН. (публике) М-мм... Зачем я ей сказал? Кто меня за язык-то тянул? Все, обед пропал. Как же ей объяснить?.. (Ей) Понимаете, это сложно объяснить, но я попытаюсь. Ну что такое рисунок? Или монета? Я могу нарисовать миллион симпатичных Meles meles... ну... барсуков. Они, знаете, такие симпатичные, длиноносые, с полосатой мордочкой. У них очень полезный жир - туберкулез лечат, ревматизм. А чистюли какие! Но, понимаете, ни один из этого миллиона нарисованных симпатяг никогда не был живым, никогда не будет живым и уж, тем более, не произведет на свет потомства. А фотография - это совсем другое. Зверь, которого сфотографировали, он реально существует, он живой, он занимает свою экологическую нишу, место на нашей общей Земле, дышит одним с нами воздухом...
ОНА. А если его сфотографировали, а потом убили?
ОН. (публике) Тьфу ты, черт! Какая бестактность! Перебивать человека, когда он говорит о таких вещах! Бестолочь, не понимает... (Ей) Ну и пусть! Пусть! Даже если его убили, или съели волки, или он умер от старости в своей норе. Но он жил! Он мог оставить после себя потомство, которое тоже реально существует. А нарисованный заяц после себя потомства не оставит! Не оставит! (публике) Ух, как у нее вдруг заблестели глаза! И смотрит неотрывно. Проняло! Ей-богу, проняло. (Ей) Вот поэтому я собираю только фотографии млекопитающих.
ОНА. А почему именно млекопитающихСЯ?
ОН. (публике) У-у-у! Чему Ее в школе учили? МлекопитаюЩИХ! ЩИХ! ЩИХ! А не "ЩИХСЯ"! Все, она мне надоела, собираю посуду и - долой отсюда! "ЩИХ-СЯ"! (Ей) Извините, я сейчас спешу, как-нибудь в другой раз. В другой раз. И запомните: правильно говорить - МЛЕКОПИТАЮЩИЕ! Запомните, пожалуйста на будущее. То есть, молоком пита-ю-щие, а не молоком пита-ю-щи-еся. Отряд чешуйчатых тоже иногда молоком питается, но это гады. Вообще запомните: потребителей много - дающих мало. Запомните: млекопитаюЩИЕ - это и мы с вами тоже. До свидания. (публике) Прочь! "млекопитающиЕСЯ"! Нет, каково? Сама подсела - я ее не приглашал, вынудила на откровенность, и туда же: млекопитаюЩИЕСЯ! Черт бы ее побрал, с ее обедом! (Ей) Приятного аппетита! (уходит с посудой в кулисы)
(ОНА доедает свой обед и тоже уходит с подносом. Но тут же возвращается без него)
Картина 2
ОНА. (публике) Когда мы вчера вместе подходили к Управлению, нас видела целая куча народу. Во-первых, на крыльце курила проектная группа во главе с Синицыным. Он рассказывал анекдоты, и сам же от них смеялся. Во-вторых, компьютерная группа. Она смотрела как у Синицына трясутся щеки и ржала на всю улицу. Сами проектанты курили молча. Синицын, конечно же, думал, что он спец по анекдотам и был "в ударе". В-третьих, тут же, "на покурить" вышла половина бухгалтерии. Увидела НАС и позвала вторую половину, некурящую. В-четвертых... сметная группа курила в окне и через него же чуть не вывалилась. Так, что можно считать, что моя PR-акция прошла успешно. Уже в конце работы я получила сразу несколько предложений посидеть вечером в баре, в том числе и от Синицына. Но ведь соглашаться сразу нельзя, поэтому весь вечер я провела с Муськой у телевизора. Она мурлыкала, я чесала ей за ухом и думала о снежном барсе - ирбисе. Какие у него были ДИКИЕ глаза. Какой, должно быть, это смелый и сильный зверь. Приручить бы его. Потом я нашла в какой-то книге фотографию тигра и заглянула в его глаза. Они были подлые. Просто подлые. А у льва - умные и скучные. И я решила сегодня спросить у Него, что Он думает об этих глазах. Поэтому и подсела к Нему в обед.
(из затемнения появляется столовая. ОН - за столом, ест. ОНА идет в кулисы, возвращается с подносом)
ОНА. (публике) Бухгалтерия увидела, что я собираюсь подсесть к Нему, и демонстративно встала из-за стола в полном составе. Синицын сделал вид, что меня не существует. А Он торопливо доедал наш столовский ромштекс. Костюм, как всегда, мятый, ворот рубашки замахрился, и она уже явно несвежая, галстук сбился набок, пуговица на пиджаке болтается на одной ниточке уже год - как не оторвалась? (Ему) Здравствуйте. У вас свободно? А то везде занято... я - не помешаю? (публике) Бедняга чуть не подавился ромштексом. Впредь с ним надо быть осторожней. Не такой "внезапной".
ОН. Гм-м... Здравствуйте. Гм... Присаживайтесь, пожалуйста, конечно, не помешаете.
ОНА. (публике) Я аккуратно присела и тихонько ковыряю вилкой в тарелке. Жду, когда он прожует. Ну вот, дожевал, наконец-то. (Ему) Я вспоминала наш вчерашний разговор и подумала: если вы не учились на биологическом, то откуда же вы знаете латинские названия животных? Вы мне так и не ответили... (публике) По-моему, я Его озадачила. Что-то он слишком долго думал над ответом, подбирал слова и прокашливался.
ОН. Вообще-то я собираю фотографии животных. Это у меня такое хобби.
ОНА. (публике) Ф-фу, он - коллекционер! Как это скучно. Где-то что-то выискивать, собирать, обмениваться с такими же ненормальными. (Ему) Ой, как интересно! Что, всех животных?
ОН. Нет, конечно. Только класс млекопитающих...
ОНА. (публике) Еще бы! Не какие-нибудь жучки-козявочки, а млекопитающие! Ого-го! Ух! Вот мы какие!
ОН. ...и причем, заметьте, собираю не рисунки или марки, или денежные знаки - бывают монеты, в Замбии - слоны, например, - а только фотографии.
ОНА. (публике) Ну да! Что нам какие-то африканские монеты и белорусские "зайчики". Только фотографии! Каста! Элита! (Ему) А почему? Чем вызвано такое ограничение самого себя?
ОН. Понимаете, это сложно объяснить, но я попытаюсь...
ОНА. (публике) Конечно, где уж нам, с нашим скудным умишком понять вас, парящих в
эмпиреях.
ОН. Ну что такое рисунок? Или монета? Я могу нарисовать миллион симпатичных Meles meles... ну... барсуков. Они, знаете, такие симпатичные, длиноносые, с полосатой мордочкой... (продолжает монолог)
ОНА. (публике) Ну, с миллионом барсуков он конечно загнул, хотя... пока рассказывал, штук двадцать вилкой начертил.
ОН. ...никогда не был живым, никогда не будет живым и уж, тем более, не произведет на свет потомства...
ОНА. (публике) Кхм... На счет потомства миллиона нарисованных ИМ барсуков... если богатое воображение - лучше себе не представлять.
ОН. ...занимает свою экологическую нишу, место на нашей общей Земле, дышит одним с нами воздухом...
ОНА. (публике) Я не хотела, честное слово. У меня само вырвалось. (Ему) А если его сфотографировали, а потом убили? (публике) И сразу же, тогда еще, может в первый раз в жизни, про себя... про себя я подумала: "Господи! Ну, до чего же я бестолочь! Перебивать человека, когда он о таких вещах..." И сразу увидела, что мой невольный - я подчеркиваю - невольный - вопрос его расстроил.
ОН. Ну и пусть! Пусть! Даже если его убили, или съели волки, или он умер от старости в своей норе. Но он жил! Он мог оставить после себя потомство...
ОНА. (публике) Ах, как в этот момент заблестели Его глаза! Вот оно - вдохновение оратора. Он прав: нарисованный заяц после себя потомства не оставит. При чем тут заяц? Ведь говорили о барсуках?
ОН. ...а нарисованный заяц после себя потомства не оставит! Не оставит!
ОНА. (публике) Вот это да! Вот это я предвосхитила! Как это у меня получилось? Вот он - момент истины: нарисованный заяц потомства не дает!
ОН. ...я собираю только фотографии млекопитающих.
ОНА. (публике) И тут я брякнула, да еще как! Просто оговорилась, с кем не бывает? Прямо сама не знаю, как язык повернулся? (Ему) А почему именно млекопитаю-ЩИХСЯ? (публике) Хотя, если подумать, то во всем есть что-то хорошее. Потому, что если бы я тогда не оговорилась, то никогда бы не увидела того, что увидела потом. А увидела я... Он вскочил и начал суетливо собирать со стола всю посуду на поднос. Кстати, захватил и мой ни разу не попробованный ромштекс. Глянул на меня мельком и забормотал, что ему некогда.
ОН. Я сейчас спешу, как-нибудь в другой раз...
ОНА. (публике) А потом еще раз на меня глянул и начал говорить, говорить... Я не слышала, что Он говорил. Точнее слышала, но не вдавалась в смысл.
(Он начинает монолог: "И запомните: правильно говорить - МЛЕКОПИТАЮЩИЕ!..")
ОНА. (публике) Я смотрела в Его глаза. Это были глаза снежного барса-ирбиса: дикие, неукротимые, бесстрашные глаза. Они были полны страсти и презрения ко мне. Но я знала, что это заслужила и не обиделась. И мне так захотелось укротить эти глаза, и чтобы Он калачиком свернулся у меня на коленях и замурлыкал, а потом потянулся, мягко выпустил на мгновение коготки и сладко зевнул во всю свою розовую пасть. Я пропала в Его глазах и только покорно кивала: виновата, виновата, виновата.
ОН. Запомните: млекопитающие - это и мы с вами тоже!
ОНА. (кивок, про себя) Согласна.
ОН. До свидания! Приятного аппетита!
(уходит, унося со стола всю посуду)
ОНА. (публике) Я только успела пробормотать: до сви... А потом... потом я подобрала с пола наконец-таки оторвавшуюся пуговицу. Я - ее - Ему - пришью! Обязательно пришью!
(хвастается пуговицей, уходит)
Картина 3
ЗРИТЕЛЬ. (выбегает на сцену) Не верю! Не верю! Ни единому слову не верю! И вы не верьте! Они перед нами все приукрашивают. Каждый по-своему. Вы же сами видели. Для непонятливых объясняю еще раз. Короче. (входит ОН с подносом, садится, ест) Он сидит в столовке и пытается проглотить сухой шницель. Но в том вот углу сидят дамочки из бухгалтерии. Поэтому Он перед ними форсит. Вместо того, чтобы наколоть шницель и откусить, Он пытается его аллюминиевой вилкой резать по английскому обеденному этикету - один кусочек отрезал и съел, второй кусочек отрезал и съел... А им, дамочкам из бухгалтерии, на него, собственно, начхать, потому что послезавтра надо сдавать сразу и годовой и квартальный отчеты, а у них, как говорится, кредит с дебетом не сходится, программа в компьютерах виснет, а системный администратор разводит руками и на всех орет, что с зараженными дискетами в сеть суются. Короче - кавардак! К тому же, зам по финансам уже держит наготове "Полкана", и дамочки гадают, на кого из них первую его спустят. Про Синицына я вообще молчу. Вы посмотрите на него. Синицыну глубоко плевать не только на Него, Ее и всю бухгалтерию, но даже на себя. Вон он сидит, посмотрите. И вот Он - Он - что-то из себя перед всеми воображает, а сам сидит в дешевой столовке и давится шницелем. Тут врывается Она (входит с подносом ОНА) и только, что не ставит поднос ему на голову. Он как раз пригнулся, Она удачно пролетела мимо и плюхнулась на стул.
ОНА. Здрассте. У вас свободно? А то везде занято... Я не помешаю?
ЗРИТЕЛЬ. Конечно же, нет! Ему ведь нужен кто-то, кто бы его выслушал, понял его нежную душу, посочувствовал...
ОН. Втбдтвомать. Конечно не помешаете. Присаживайтесь, пожалуйста.
ЗРИТЕЛЬ. А ей только этого и надо. У нее уже давно вопросец на языке вертится. Подъехать бы как-нибудь...
ОНА. Я вспоминала наш вчерашний разговор и подумала... (ОН и ОНА начинают диалог)
ЗРИТЕЛЬ. Вот! Слышали? "Она вспоминала". Она вспоминала его весь вечер, когда гладила свою кошку, всю ночь, когда обнимала подушку, все утро и всю первую половину дня. А разговора-то по сути и не было. Так, перекинулись парой фраз. А Она вспоминала! Ну скажите, может ли такое быть? Кто со мной согласен? А кто - нет? Вот! Большинство! Что и требовалось доказать!