Хотя до казни было еще часа два, но Ратушная площадь уже была настолько набита горожанами, что стражникам пришлось несколько ограничить доступ туда, пропуская только более менее приличную публику. Ажиотаж был вызван тем, что это была не совсем простая казнь, ведь уже лет тридцать, как ведьм в Герольцингене не сжигали публично.
Толпа зевак шумела и напирала, и ратушные стражники, стоявшие шпалерами, с трудом справлялись с её напором. Коренных горожан на площади было немного, в основном были ленные семьи, приехавшие сюда вместе с наместником из княжества. Их выделяли цвета князя в расцветках одежды, фиолетовый, багряный и черный.
Шатер бродячего театрика не стали убирать с площади, его использовали как трибуну для знатных гостей, на сцене установили кресла и там уже рассаживался местный бомонд, дамы, кроме Матери Эльзы, сверкали драгоценностями, а все мужчины были в двухкозырьковых шляпах-каскетках, с фиолетовыми или багряными султанами, опять же по княжеской моде.
Около почетной трибуны, ошивался патлатый и бородатый скальд в потертой малиновой бархатной актерской пелерине, и довольно мелодично бренча на виалоне, пел скабрезные куплеты, чем вызывал полное одобрение части высокой публики, но учитывая, что сам Наместник ржал буквально до слез, стражники не трогали фигляра, только прелат и монахиня кривились, при особенно смачных руладах.
Рыцарь поехал принцессу спасать
Помочь от дракона избавиться
Но свадьбу с драконом пришлось отмечать
Тот рыцарь дракону понравился
Приказчик, как мышка сидел в сундуке
А рядом с ним стражник в доспехах
Студенты в шкафу притаились вдвоем
Муж рано сегодня приехал
После этих куплетов, Наместник, чуть с кресла не упал от смеха, а скальд продолжал...
Не надо вино было с травкой мешать
Подумал нотариус утром
Когда он в бумагах своих прочитал
Что дом подарил проституткам
Отсмеявшись, Наместник кинул скальду горстку золотых монет и махнул рукой, показывая, что концерт окончен.
Еще одно оцепление, на этот раз из копейщиков личной алы наместника, окружало эшафот. А на чердаках некоторых домов, прятались лучники из княжеской роты арчеров. Начальник городской стражи был предусмотрительным человеком, хоть и мстительным, и именно его мстительность, привела сегодня на костер Элен Гаал, самую красивую девушку в городе, да и, пожалуй, в княжестве, куда уже второй десяток лет, входил бывший Вольный город Гаал.
Двадцать лет назад...
Бывший вольный город, стал княжеским лет двадцать назад, и граждане еще помнили времена своих былых вольностей и очень хорошо помнили, как хорошо могли их защищать...
В городе были древние артефакт. В подвале ратуши, в большом сундуке из заморского каменного дерева, обитом бронзовыми полосами, хранились две чаши наполненные магическим белым и красным жемчугом из страны Троллей, осененной Белым Орлом, их таинственным тотемом. В мирное время, старейшины гильдий, имея в кармане такую красную жемчужину всегда побеждали в торге (ведущимся в черте города, с приезжими торговцами) и не несли никаких убытков в честных купецких делах, а еще был отдельный сундук из горного хрусталя с черным жемчугом - магическая энергия, находящаяся в этих жемчужинах, делал стены города нерушимыми, и плюс они в любую погоду, были белоснежными. Ну а если под стенами города появлялся враг, то каждому командиру сотни Городского ополчения или роты Гильдейской гвардии, выдавалось по одной черной жемчужине. И отряд становился непобедимым, стрелы и мечи отскакивали и от кирас, и от камзолов, а боевой строй был стоек и нерушим. И была еще в городе целебная магия, ей владело сестринство "Двенадцать белых целительниц", по легенде, в их монастыре хранилась шкатулка с двумя дюжинами самых крупных из белых жемчужин и врачевали Сестры любые раны, сестры не меняли свою внешность десятилетиями и ходили слухи, что они просто не стареют. Монастырь охранял отряд варварок-лучниц, менявшийся каждый год. И была таинственная Черная башня, где жили колдуны, охранявшие город от враждебной магии. И так жил бы и процветал город Гаал, несший сквозь века имя самой древней городской фамилии, если бы бюргеры и пейзане не расслабились от привычной безопасной и сытой жизни...
Они забыли, насколько лакомым кусочком был вольный город для дальних и ближних владетельных синьоров. Прилежащие земли были плодородны, леса богаты дичью и ценными породами дерева. А самое главное, так это то, что город стоял на главном торговом пути в Загорье, старая имперская дорога проходила мимо города, рассекала урочище "Два леса" и упиралась в ущелье пронзавшее Медные горы, за которыми были земли Троллей, и тут же был перекресток с торговым путем ведущим в закатные княжества. И ни один купеческий обоз не мог туда проехать, не заплатив пошлину Ратуше Вольного города Гаал.
За месяц, до падения города. Совещание у князя Тинтара
"Господа" - сказал князь - "Надо наконец поставить на место этих торгашей. Они обложили пошлиной наши товары и из-за этого падают поступления налогов, больше того, с помощью мерзкого колдовства, их ополчение разбило наши войска. Про Троллей мы тоже не забудем и найдем управу на их Белого Орла, тем более, что я выкупил контракт с отрядом наемников из Подгорных Троллей, и их родичи из-за перевала, нам пока не опасны. Я страшно им всем отомщу и сейчас магистр Кызым, расскажет, чем он сможет помочь нашему правому делу. Отвратительного вида, как будто весь искореженный маленький человечек с мышиной мордочкой и бегающими глазками и тем не менее, а раззолоченном камзоле, густо усыпанном драгоценными камнями, встал, неуклюже поклонился князю и презрительно оглядев остальных окружающих, заговорил скрипучим голосом, срывающимся на фальцет.
-"Меня зовут Кызым, я Магистр и я сегодня ночью сварил Медный элексир, с помощью которого вызову из Багряной бездны - Медную ласку"-
При этих словах, сотник второй ближней стражи Бандал вскочил и срывающимся голосом стал просить Князя не призывать исчадие зла, которое ничего кроме бед княжеству не принесет, но магистр взмахнул рукой и черный шипастый шарик влетел прямо в рот сотнику, Бандал захрипел и рухнул на пол бездыханным. А Магистр, повернувшись к Князю произнес:
-"Вот тот самый предатель, о котором рассказали мне звезды, теперь Ваша победа Ваше Высочество, несомненна. Я отправлю Медную ласку на охоту за жемчугом, а об остальном расскажу в более узком кругу"-
После этих слов, по мановению руки Князя, большая часть присутствующих удалилась, бросая на Магистра взгляды далекие от добродушия и пиетета.
Через неделю после совещания.
Куки Тряпка был счастлив. Он наконец стал богат и не просто богат, а по его меркам баснословно. Аванс в сто золотых за пустяковое дело и еще двести по выполнении. Он купит долю в кабачке у Толстого Лагена и женится на его сестре. И пусть она попробует отказать богачу. А теперь надо заработать остальные деньги. Куки пробрался к темнеющему в ночи зданию Ратуши, нашел маленькое подвальное слуховое оконце там, где ему сказали, достал из-за пазухи пенал из мореного дуба и затаив дыхание сдвинул крышку. Последнее что он видел в своей жизни, это были горящие красные глаза и сверкающие зубы. Медная ласка получила свою первую жертву.
Медные ласки, были магическими боевыми существами, времен Большой магической войны, их некогда вызывали из Багряной бездны древние колдуны, для борьбы с магическими артефактами. Назад их мог отправить, только вызвавший их колдун либо девяносто девять жертв в месте, где ласка уничтожила артефакт.
Ласки скользнули двумя медными струйками ртути в подвал, расправились с охраной и приступила к пиршеству, красный и белый жемчуг, они оставила на потом, а сейчас жадно поедали черные жемчужины. Лишь иногда отвлекаясь на очередную атаку городской стражи.
Когда кончился черный жемчуг, то рухнула магическая защита города и его стены и башни из белоснежных стали серо-черными, а кирасные тролли из княжеской гвардии начали выбивать топорами городские ворота. В городе нарастала паника, но по-настоящему жителей обуял ужас, когда Медные ласки, покончив с жемчугом вырвались на улицы для своей кровавой тризны. На девяносто девятой жертве, Медные ласки исчезли в сполохах фиолетового магического огня, а на улицах города кипели бои.
Черная башня колдунов, возле которой остановился воз с сеном, внезапно вспыхнула белым пламенем и бесшумно стала оседать, плавясь в чудовищном огне.
Последним очагом сопротивления был монастырь "Двенадцати белых целительниц", варварки-лучницы бились до последнего, и защищая монастырь пали все до одной. Так закончился вольный город Гаал, и появилась княжеская провинция Герольцинген.
Городской рынок кипел как всегда в выходной день. В центре рынка, по традиции, пивовары выставляли бочки на пробу, раньше в этот день кружка любого пива традиционно стоила один медяк, а сейчас два, вторая монета шла в пользу Княжеской казны (то есть в карман наместнику). Горожане, аппетитно сдувая пену с глиняных кружек, вели степенные, но невеселые разговоры. После гибели артефактов удача ушла от местных купцов. Но люди ко всему привыкают и жить ведь надо как то, но были и такие кто не мог смириться. В Южном лесу появились непонятные молодцы, в зеленых камзолах и Каталаунских егерских шляпах, их называли в народе Вольные егеря. Вооружены они были луками и посылали из них черные стрелы с белым оперением, не хуже эльфов (с которыми кстати были в прекрасных отношениях). Они не трогали купцов, но регулярно нападали на княжеские обозы. Да и в городе иной раз, слишком преданным слугам княжеской власти, перепадало неприятностей, от розог с мешком на голове, вкупе со штрафом, или стрелы с белым оперением в горло.
О них и разговаривали, но только среди своих, почтенные бюргеры. Сейчас же, большая компания любителей пива, затаив дыхание слушала горшечника Рокуса, он пересказывал давно уже бродящую по городу легенду, что где-то спрятан сундук с черным жемчугом и найдут его, когда тролли, преодолев заклятье принесут в город белый и красный жемчуг, и вернется к городу былые свобода и сила.
А шорник Пантар, оглянувшись прошептал, что жива последняя сестра-целительница, и у нее есть дочь, и пророчество гласит, что как только соединяться перстни с белой и черной жемчужиной и дева с волосами цвета воронова крыла, выйдет на площадь то падет иго завоевателей.
Неприметный парнишка в одежде мелкого приказчика, слушал краем уха сплетни бюргеров и с трудом сдерживал усмешку и вдруг его взгляд застыл, на проходящему мимо по площади высоком человеке, в камзоле и шляпе мытаря. Приказчик облокотившись на стол, будто бы случайно направил в сторону верзилы, левую руку с отвисшим широким рукавом. За шумом рынка, никто не услышал, как тренькнула пружина ручного арбалета, верзила пошатнулся и вдруг рухнул на землю, наклонившиеся над ним прохожие. Увидели у него в горле маленькую черную стрелу, с белым оперением. На крики быстро густеющей толпе зевак, прибежал патруль рыночной стражи, а приказчика уже и след простыл. Так что не всегда было спокойно в бывшем вольном городе Гаал.
Добротный почтовый Ваген с княжескими гербами, солидно катил по лесному тракту. Увы, в этих местах все дороги были либо лесными, либо горными, да и в последнее время они большей частью пустовали.
Через сто дней после падения города, в Медных горах произошло землетрясение, и ущелье обрушилось, перекрыв главный торговый путь в страну троллей. И только год спустя горные тролли пробили со своей стороны тропу, по которой правда не могли пройти не лошади ни волы, и с тех пор товары от входа в ущелье и к входу тоже, носили только тролли из своей Гильдии носильщиков, и только за золото, плюс к этому дикие эльфы из северного леса тоже стали брать мзду за проход по лесной дороге. Справится с эльфами могли только Кирасные тролли из Княжеской дружины, но после падения города Гаал все тролли ушли с княжеской службы, потому что вдруг начали гибнуть как мотыльки в пламени свечи и буквально таять, как снег в кипятке, любая болезнь в этих местах, стала для них смертельной, любой несчастный случай роковым.
Полусумасшедший старый садовник из Сестринства, говорил, что это кара, ведь именно тролли уничтожили Белое сестринство и убили всех ведуний, всех, кроме одной и именно она наложила на троллей проклятье крови и исчезла бесследно. После этих событий, все тролли ушли с княжеской службы и в Гаале и в Столице.
Так что тракт в принципе перестал быть таким прибыльным как раньше, редкие купеческие караваны, еще более редкие одиночные купцы, да слуги князя и наместника, и вот этот почтовый Ваген.
Внезапно в лесу заухал филин, ему стали откликаться другие, а со стороны заката с тревожными криками возвращался дозор, там на дорогу упало сразу три дерева. Стражники, сидящие на крыше вагена заволновались и стали натягивать арбалеты, но было поздно, в воздухе зашелестели черные стрелы с белым оперением, и охрана вагена быстро кончилась.
Двести тысяч золотых из княжеской казны поменяли хозяев.
Княжеский наместник принявший под начало бывший Вольный город Гаал, держал в городе помимо своей личной алы конных копейщиков, отряд княжеских эльфов-арчеров. Наместник с радостью не отказался бы и от кирасных троллей, но после известных событий, в городе и его окрестностях, тролли физически не могли существовать. Наместник очень об этом жалел, ибо Тролли, были самой мощной ударной силой Большой дружины князя, силой, подчиняющейся только князю, по слухам владеющему древней горной магией (злые языки шептали, что прадед у князя был тролль), но все это было уже в прошлом.
Но тем не менее Наместник взялся наводить в городе порядок, но на свою беду, при своей крайней жесткости, не блистал умом и дипломатичностью. Начальником стражи он поставил своего сводного брата, а тот стал лезть в гешефты новой городской администрации, что ей естественно не понравилось. Назначенные Князем, Главный мытарь, Главный городской судья и Секретарь торговой палаты, составили узкий комплот аккуратных расхитителей и им претил излишний контроль, так что на праздновании тезоименитства Князя, Наместник и его брат отравились рыбой, арестованный тут же повар во всем сознался и после этого повесился в камере (ему не помешали даже связанные руки и ноги).
А лет десять назад, к потомственному Мастеру аптекарской гильдии Георгу Гаалу, приехала двоюродная тетка и привезла дальнюю родственницу - девочку лет семи. Георг Гаал, приютил сиротку, она помогала по дому, а когда подросла стала полноправной помощницей хозяйки и что поразительно, она стала хорошей травницей и её сборы, пользовались в городе большим спросом. А когда Элен подросла, то незаметно превратилась в рыжеволосую красавицу, о которой вздыхали многие городские парни. Но к сожалению, на девушку положил глаз, новый начальник городской стражи, Хаген фон Трир. Его сослали сюда из столицы Княжества, за то, что он забылся и попытался надавить на купца из золотой сотни, прекрасно зная про то, что он недавно стал поставщиком Двора и еще несколько крупных негоциантов попытался обложить данью, хотя раньше особого златолюбия за собой не замечал. И теперь в Гаале, он буквально рыл носом землю, дабы доказать, что достоин большего, нежели этот пост. Первым делом Фон Трир, создал неофициальное подразделение жандармерии, а узнав, что несколько самых богатых купцов и ремесленников, выплачивают дань Вольным егерям, тайком с ними встретился и предложил им охрану за треть этой суммы. Параллельно он развернул в городе шпионскую сеть из своих бывших сотрудников из Столичной жандармерии. Они прибывали в город под видом бродяг, приказчиков, отставных солдат и эта паутина приносила урожай нужной информации. Благодаря этой информации, к нему в руки попал старинный перстень, найденный каким-то бродягой на развалинах Дома Белых сестер. Главный альгвазил, надевал этот перстень с огромным черным камнем, только в самые важные для себя дни.
И еще была у начальника стражи тайна. У его рода из поколения в поколение передавались два заклинания, первое позволяло понимать язык ящериц-медянок, а второе брать их под полный контроль. Хаген тайно привез с собой дюжину медянок, так именно они и были его главными агентами, неуловимыми и вездесущими. Судя по семейным легендам, триба этих таинственных существ, появилась в подвалах их родового дома, в конце магической войны и как-то с этим был связан предок Триров, был он то ли колдуном, то ли магическим палачом, об этом семейные архивы умалчивали. А сами ящерицы медянки, поговаривали, были в магическом родстве с Медными ласками.
Троица молодцов в зеленых колетах, под серыми плащами приказчиков, шли привычным маршрутом по ночному городу, Вольные егеря собирали свою привычную дань. Что бы не говорили про них городские чиновники, деньги шли не на веселую жизнь, а на Главную Цель, освобождение Гаала, хотя до цели было еще ох как далеко. Начать егеря решили с купеческого старейшины, но там их ждала засада, причем засады были и в домах других купцов, и даже на тайных квартирах. Из пяти троек, в лес вернулась только одна. Наместник тут же подписал указ, подсунутый ему Триром, согласно которому, все лесные разбойники и их пособники, считаются автоматически подлежащими, баниции, через веревку. И через несколько дней на площади было повешено несколько десятков, изломанных пытками егерей, и их вольных и не вольных, помощников из города. Новый Наместник, назначенный на это место, за полгода до ссылки фон Трира, мирно спивался и все переложил на своих помощников, он был двоюродным дядюшкой князя и когда дядя окончательно достал своего племянника скандалами и историями, тот сослал буйного родственника далеко, но более-менее почетно. Главный мытарь, Главный городской судья и Секретарь торговой палаты, стабильно поставляю Наместнику элитные напитки, Золотую пыльцу и молоденьких наложниц, выкупаемых из купеческих караванов, и все стороны весьма довольные данным положением вещей, друг другу не мешали. Фон Трир, через три дня по прибытии в город, найдя у себя на столе, мытарскую кису золотых двойных дублонов, приняв дар, дал понять, что все понял и никогда не лез в дела почтенной троицы, но информацию о них начал копить.
И в последующие месяцы, еще несколько раз, Вольные егеря попадали в силки Тайной стражи, так называли в городе шпионов и жандармов фон Трира. И если раньше в городе побаивались черных стрел с белым оперением, то теперь все с ужасом шептали о заколдованных змеях, фон Трира, вползающих ночью в дома и жалящих врагов Князя.
А фон Трир, внезапно забросив все дела, штурмовал сердце неприступной рыжей красавицы. Увидев Элен Гаал на празднике Цветов, единственном старом празднике, оставленном горожанам, господин Охранитель воспылал, и воспылал настолько, что стал ухаживать за девушкой и твердо дал ей понять, что у него серьезные намерения. Но девушка вела себя немного странно, во время редких встреч, она чувствовала себя скованно и все время смотрела как бы поверх головы ухажера. Трир поставил у её дома ночной пост, и вовсе не потому, что суть ищейки победила любовь, а дабы охранить и защитить свою почти невесту, так вот это и привело к трагическому финалу. Топтун доложил начальству, что в час пополуночи в надзираемый дом вошел мужчина, а в пять утра покинул его через окно спальни охраняемой персоны. Приказав продолжить наблюдение, главный альгвазил заперся у себя в служебных апартаментах и до утра потреблял Ажунский двойной келимас, ближе к утру перешел на местный самогон тройной перегонки настоянный на травах и пряностях, но опьянеть по-настоящему так и не смог, и забылся в тяжелом сне. А через день, ему опять доложили о ночном госте Элен, который смог отбиться от шпиков и уйти. Но альгвазилы его узнали, это был разыскиваемый враг короны - бард и механик Никалаб. Ограничившись на этот раз бокалом красного Букейского, и достав из секретного шкафа "Дело о колдовстве горожанки Элен Гаал", состоящее из жиденькой пачечки доносов, не дрогнущей рукой фон Трир надписал на обложке - "В производство".
Следствие он приказал провести быстро и без излишних зверств. Сам же он в камере подследственной с начала следствия так ни разу и не появился.
Бага Котелок и Кира Медяк, уже несколько лет работали коридорными надзирателями в городской тюрьме, были как говорится друзьями, водой не разольешь. И дежурить они любили в одну смену. Они умели делать свой маленький гешефт... То вина или дурной травки продадут сидельцам, за золото естественно, а уж если среди женщин попадалась безответная узница, то тут они ночью могли вовсю натешиться. И вот сейчас они шли проведать рыжую девку, арестованную по подозрению в колдовстве. Ее должны были сжечь, и никто из начальства ею не интересовался. И понятно было, что никакая она не колдунья, просто не угодила господину Охранителю.
Вломившись в камеру, они застали рыжую узницу бодрствующей. Мерзко хихикая и отпуская сальные шуточки, они двинулись было к ней, но глаза девушки казалось замерцали странным светом, и тюремщики рухнули на каменный пол. У них отнялись тела ниже пояса.
Когда пришло сообщение и пара доносов, о том, что у двух стражников и помощника палача отнялись ноги, и произошло это, когда, они, подвыпив, явились ночью к Элен в камеру, с явной целью её изнасиловать, то единственное что сделал Главный Альгвазил, так приказал дать всей смене плетей, а узницу перевел в монастырь Милосердных душ, отделение Княжеской инквизиции, жуткую организацию, где работали специально отобранные старые девы. Монастырем и по совместительству Инквизицией руководила таинственная Мать Эльза, поговаривали, что ее побаивался сам князь и сослал сюда в подобие почетной ссылки. Трир сначала обрадовался такой соратнице в делах безопасности, но также и разочаровался. Мать Эльза напрочь отказалась работать против Егерей, но зато хорошо очистила город от убийц, маньяков, растлителей и адептов Черной скверны. А в ночь после перевода Элен в Монастырь, на тюрьму было нападение, погибло десять стражников, а потом нападающие буквально растворились в ночи, оставив на месте боя убитых стражников и роскошный красный бардовский берет с перьями.
А следствие подошло к концу, было целых три свидетельства о фактах колдовства и ведовства, включая обезноживших стражников. А по городу внезапно пошли слухи, что колдунья связана с лесными и фон Трир стал подогревать эти слухи через свою агентуру. Он решил под эту казнь, выманить в город Вольных егерей и попытаться нанести им серьезный урон. А перед этим ящерицы-медянки получили приказ разнюхать что, где и как. Семь пропали бесследно, а пять, отправленные вынюхать чем дышат хозяева города, принесли безрадостную весть. В городе зреет заговор и цель его свержение и уничтожение Начальника городской стражи, то есть его самого Хагена фон Трира и задумали это Главный мытарь, Главный городской судья и Тайный советник, который и был главой комплота, решившего сменить Наместника, который уже окончательно подсел на Золотую пыльцу и больше года вряд ли протянет. А главный охранитель, мешал им тем, что слишком много про них знал, не входя при этом в команду.
Ну что же, придется отложить казнь, девица подождет, проявим объективность и будем дожидаться Церковного следователя, который все никак не доберется до города, а с зажравшимся триумвиратом надо кончать.
В двухэтажном задании заведения Мистрис Розы, не смотря на ночное время, ярко светились все окна, а иначе и не могло быть в главном городском борделе. Бордель был бесценным местом, для сбора информации, да и денег приносил немало, но чего не сделаешь ради дела. На одном из дверных ушек висел огромный, аляпистый замок, который никогдв не запирался.
Шнурок, командир личного отряда тайных стражников фон Трира, увидев вспыхнувший на задах дома фонарь, описывающий круг, дал сигнал и запряженная двумя битюгами телега груженая бочками, двинулась вперед. У распахнутых задних ворот, их встречала сама хозяйка, старая и верная сотрудница Хагена, которую он привез с собой из столицы, и которая теперь отправлялась в обратный путь (далеко от города она не отъехала, неизвестные разбойники убили и ограбили старую бандершу, а личная казна фон Трира, увеличилась на несколько шкатулок с золотом и драгоценностями).
Оттащив в сторону мертвецки пьяных слуг Мистрис Розы, люди Шнурка споро, но аккуратно спустили бочки в винный подвал, в то время, когда Шнурок блокировал двери главного входа. Швейцара и вышибалу, он убил двумя точными ударами любимых пружинных кинжалов. А дверь запер на огромный замок, который вовсе и не был декоративным. Через несколько квадрансов, ни телеги, ни людей, у дома уже не было, а еще чуть позднее, из отдушин подвала и окон первого этажа рвануло пламя.
Утром весь город бурлил слухами. Говорили, что в пламени страшного пожара, в котором сгорел элитный городской бордель, погибло много достойных персон и в том числе трое лучших людей города: Главный мытарь, Главный городской судья, Секретарь торговой палаты и их ближайшие помощники, и что особенно трагически все работницы заведения. Его милость Наместник, прибывший на место пожара после обеда, там этот обед и оставил, после чего милостиво и достойно, перенес свое благородное тело, с коня на землю (типа упал). А фон Трир, явившись на другой день с докладом о ведении расследования, сообщил, что пожар был вызван возгоранием в винном подвале бочек со старым келимасом, от упавшего на них фонаря. Виновные в этом лица, как-то - торговец келимасом и плотник, во всем признались и отягощенные совестью покончили с собой. Но преступники были замешаны и в других темных делах. Виноторговец промышлял работорговлей и у него била изъята юная невольница, которая доставлена на суд его Милости, а плотник промышлял контрабандой "Золотой пыльцы", шкатулка с которой, так же доставлена для проверки. Короче все были довольны.
В урочище Сухой ветлы, что в самой глубине Южного леса, была древняя охотничья заимка, о которой мало кто знал, построенная судя по всему еще до Девяносто девяти летней Магической войны. Вернее, это был скорее охотничий дом, о двух этажах, с каминами, с магическими шарами-светильниками, многочисленными службами и даже канализацией. Так строили в древности, и многие секреты тех магов-зодчих были ныне утеряны. А Заимкой своё убежище, называли Егеря, так на всякий случай.
За месяц до "Ночи длинных ножей в борделе", в главной зале Заимки, за большим столом, сидели пять человек в зеленых камзолах, шитых серебром, это был Совет Вольных егерей, шестой егерь, в камзоле без шитья, стоял перед столом в уставной позиции вольно. У Егерей, строго действовал устав Гильдейской гвардии Вольного города Гаала. А на столе, на куске черной замши, лежал трупик ящерицы-медянки, признанной официальной Церковью легендарной и, следовательно, не существующей, а на шейке ящерицы зеленел патиной медный ошейник, с золотым гербом фон Триров.
Ящерица, попалась на глаза егерю по прозвищу Стилет. Мену Гравис, как его звали в миру, гениально метал своё наследственное гильдейское шило, для кожевенного дела, кидал он его даже на звук. И когда во время разговора с двоюродной кузиной, Мену услышал шорох, он метнул тяжелое шило не раздумываю и пригвоздил к стене эту странную ящерицу.
- Да-а-а-а ... -, "произнес Большой Артур, заведовавший у егерей разведкой, - теперь стали понятны все эти странные провалы и утечки информации, от этих маленьких гадин, ничего не скроешь" -.
- "Я что-то читал в древних манускриптах про Медянок - сказал Саяр Ученик, бывший студент-философ. - Их много развелось во время Магической войны, но в конце войны они вроде все исчезли, их оказывается охотно ловят и душат Мангусты, и кто-то из Магов Императора это и использовал" -
-"На этом и порешим" -, хлопнув по столу ладонью и обозначая этим итоги Совета, Грелор Зеленый глаз, командир Вольных егерей. - "Всем задача номер один изыскивать Мангустов" -
И еще месяц спустя у Грелора состоялся приватный разговор со Стилетом:
- Командир - сказал Стилет, перстень абсолютно точно у фон Трира, его опознал бывший садовник Сестер -
- Ну значит пора - сказал Грелор - Где сейчас твои лицедеи ?-
- Подъезжают к городу командир -
- Отлично. Звериный друг с ними ?
- Как обещал -
- Камни с ним -
- Так точно. И логово орла он наконец распечатал. Тяжело ему пришлось, уж больно древняя магия там была -
- Пусть заявятся в город. И пускай купят несколько клеток и большой стеклянный ящик. Будут показывать в городе представление "Мангусты против змей". А Звериный друг пусть немедленно явится ко мне. И еще... ты выяснил на какой день назначена казнь Элен ?" -
- " На день Каты Великомученницы " -
-" Хорошо. Циркачи готовы ? "-
-" И циркачи и секретная механика "-
-" А что там особенного придумал Николаб-механник "-
-" Он говорит раз механика секретная, то он о ней распространятся не собирается, но клянется своим виалоном, что все сработает тип-топ и он даже песню уже сочинил " (при словах о песне, у Грелора, появилась на лице, устало-ироническая улыбка) -
-"Как дела с эльфами ?"
-"Все в порядке, договор подписан"-
-"Что говорят Тролли"-
-"Жемчуг вызрел во всех садках и отряд троллей с багажом, должен прибыть сегодня. Обряд клятвы верности состоялся на прошлой неделе у нового капища Орла, и теперь они наши союзники официально, но только с того момента, когда орел появится над городом. Они по своим древним канонам, после освобождения от заклятья, больше не будут никому служить и мы, как помогшие им в избавлении от магического рабства, будем их единственными друзьями и союзниками, но не больше"-
-"А нам больше и не надо"-
-"И скажи Николабу, что бы он во время операции "Подкидыш" не слишком умствовал, а действовал строго по плану, хватит с него того, как он подставил Элен. И давай отправляйся за Приором, уже пора, эльфы сообщили, что он уже подъезжает к пуще."
Карета Приора солидно катилась по лесной дороге, ее окружало две декарии Паладинов в посеребрённых кирасах, но против коротких арбалетных болтов, этот не было преградой. Правда арбалетчики, скрывавшиеся в кронах деревьев, старались бить под забрала и в горло, чтобы не сильно повредить доспехи, ведь им в них еще переодеваться. Приора вытащили из кареты, и он сыпал угрозами, пока не получил от Николаба эфесом егерского бебута по зубам. Вольные Егеря быстро успокоили верховых и упряжных лошадей и завернули карету и небольшой табунок в лес. Там Егеря быстро одели доспехи охранников, стилет был уже в заранее приготовленном костюме Приора, и несколько обновленный конвой продолжил движение в сторону города.
Ночью, что в канун дня Каты Великомученницы, фон Трир не сомкнул глаз. Его мучала непонятная тревога, и все время казалось, что на любимом перстне, который он не снимал с вечера, начал мерцать черный камень, так что фон Трир в сердцах, повернул перстень камнем внутрь. Он так и не понял, что его тревожило... То ли предстоящая казнь, то ли сообщение командира дорожного патруля, о прорвавшемся в Южный лес небольшом отряде непонятных всадников, или то что доложил ему агент, о фразе, подслушанной им в монастыре Милосердных душ, где Мать Эльза, глава инквизиции, сказал приехавшему Церковному отцу прелату-аудитору, что девица, которую Трир содержит у них, может и не шпионка Егерей, ибо согласно осмотру, она пребывает в невинности, а невинная шпионка, это катахреза. На что прелат-аудитор, (неприятного вида тип, не снимающий глубокий капюшон из-под которого торчала ухоженная борода), ответил, что раз не шпионка, то все равно колдунья, и казнить надо безусловно и в данном случае невинность не является смягчающим обстоятельствам, ибо видал он и невинных колдуний, лично так сказать проверял.
И вот наступило роковое утро. Городская площадь, уже с раннего утра была оцеплена и арчерами из княжеской алы (наемники эльфы почему-то вчера днем разорвали контракт, вернули плату за остаток месяца и ушли из города) И плюс к этому, в укромных местах не прятались, как обычно, ящерицы-медянки. Накануне около бродячего театра появился лицедей с дрессированными мангустами. В огромный сборный аквариум посадили несколько мангустов, и к полному восторгу публики запускали обычных черных ящериц, с которыми мангусты лихо расправлялись. И когда была убита последняя ящерица, бродячий дервиш, завопив, что это прислужники Зла, запустил в аквариум булыжник и мангусты моментально разбежались, а ночью стали пропадать медянки Охранителя и к утру казни пропали все до одной, а хозяин Мангустов, старик с длинными неопрятными волосами и такой же бородой, исчез без следа.
В ложе устроенной на сцене бродячего театра пребывали: Новые Главный мытарь, Главный городской судья и Секретарь торговой палаты, из креатур фон Трира, (назначение которых Наместник подписал без звука, так как был увлечен новой наложницей, юной смуглой красавицей из каких-то экзотических стран), Наместник с новой пассией, Мать Эльза, Приор и сам фон Трир.
Мать Эльза, ранее всегда избегавшая фон Трира, в этот села с ним рядом и вдруг склонившись к его уху, прошептала: "Сестры осматривали девушку перед казнью и выяснили, что она невинна".
Трир, не спускавший взгляда с приговоренной, которую выводили на эшафот, почувствовал, как перстень стал жечь его руку. Вскрикнув, он стал срывать его с пальца, но тут непонятно откуда взявшийся тонкий стилет, пригвоздил его руку к перилам ложи. По всей площади копейщики стали падать от стрел, летящих с крыш или от ударов горожан, сбросивших плащи и оставшихся в зеленых камзолах старой гильдейской гвардии. А Мать Эльза, протянула к пробитой стрелой руке Хагена, на ее руке сверкнул точно такой же перстень, как у Трира, только с белым камнем и два камня совместились...
Грянул гром, небо затянули тучи, с девушки на эшафоте спали веревки, вокруг нее появилось зеленое свечение, в крышу ратуши ударила молния, тучи как по мановению волшебной палочки исчезли и все увидели, что у Элен, волосы из рыжих, стали иссиня-черными. А в небе над городом появился огромный белый орел.
А Приор - Стилет вскочив, с силой развернул свое кресло, вроде бы прикрученное к настилу, ложа страшно заскрипела и превратилась в клетку, внутри которой оказались все почетные гости, кроме Матери Эльзы (Николаб потом клялся, что сам не понял, как Мать Эльза, оказалась вне ловушки) и самого Стилета, который и выдавал себя за Приора. А Мать Эльза, кстати, позднее оказалась той самой пропавшей послушницей Белых сестер.
А из клетки слышались крики ужаса и проклятья вельмож и звериный вой фон Трира. И возле нее стоял Николаб, сбросивший седой парик и фальшивую бороду и мерно ударяя по струнам виалона, пел свою, некогда запрещенную, песню о Вольном городе Гаале, в который пришла тьма и стены и башни которого почернели от неволи, но чернокудрая дева обязательно разбудит жемчужный блеск и освободит город. И весть о свободе принесет огромная белая птица. К песне правда был прибавлен новый куплет, о сияющим белым цветом свободы башнях и ведь действительно, после краткого, но мощного ливневого заряда, стены города снова стали кипенно-белыми, как в старь.
А в город входила колонна троллей с обозом. Тролли легко смяли и дорубили остатки княжеской стражи, пытавшиеся заступить им путь, вышли на площадь и выгрузив два сундука, застыли в некоем почетном карауле. А когда орел снизился над площадью, тролли пали ниц.
Элен Гаал подошла к ним и сделала знак рукой в сторону сундуков. Тролли вскочили с земли и распахнули крышки, и в пробивавшихся сквозь расходящиеся тучи лучах солнца, заблестел красный и белый жемчуг. Элен зачерпнула по полной горсти жемчуга и протянула руки к небу, и тучи развеялись как бы их и не было, и снова засияло солнце.
***
Адюнкт-ликтор Второго отделения Канцелярии Князя (а просторечии Двойки), закрыл папку с ветхими документами и задумался. Да, город Гаал, вечная заноза в заду всех Князей Герольцинген, сотни тысяч золотых ауреев, уходящие таможням горожан, троллей и эльфов, объединившихся и построивших на перекрестке дорог некий жуткий гибрид, рынка, крепости и таможни. Три проигранных княжеством войны, десятки отбитых "случайных" рейдов и всегда невидимые эльфийские лучники, неуязвимая Городская гвардия и страшные финальные удары Латных Троллей из купеческой охраны. Этот старинный трактат, несколько приоткрыл завесу легенды над историей противостояния Вольного города Гаал и Княжества.
Сто лет назад, пра-прадед нынешнего князя, с помощью Черных магов, смог взять под контроль магию Троллей. Магический код был сосредоточен в Тотеме - Орле. А Черные маги подобрали комплекс заклинаний, взяли под частичный контроль этого Тотемного Орла, через которого общались шаманы троллей и стали потихоньку использовать троллей в своих интересах. Несколько отрядов троллей, работавших на княжество, пусть даже и за плату, по любому бы окупали любые расходы на себя. С помощью Черных магов был наконец захвачен Вольный город Гаал, но как выяснилось всего на двадцать лет. Была там какая-то мутная история с медными ласками и жемчугом, но все черные колдуны, погибли после падения города Гаал, Черная башня, где они собирались для бдений, сгорела вместе с ними, даром что она была каменной, но жар был такой, что камень расплавился. Что было характерно для тех двадцати лет, что повсеместно гибли колдуны, горели магические библиотеки, и сама по себе явная магия в городах сходила на нет. Совершенно точно она сохранилась в каком-то качестве у троллей, эльфов и в городе Галл.
По крайней мере, стрелы и мечи, Городскую гвардию не брали.
И вот сейчас Адюнкт-ликтор Майс, понял, что поймал удачу за хвост. Сундучок со старыми пергаментами, исписанными старыми ореховыми чернилами, отобранный стражниками у контрабандистов, выдал много открытий, сюрпризов и разгадок. Главным открытием было то, магический жемчуг действительно существовал и его даже разводили в специальных садках в стране троллей, и Большой Орел-Тотем троллей существовал на самом дело и жил высоко, а горах, куда было переведено его гнездо, после истории с подчинения магии троллей. Но главное это жемчуг. В папке был совсем старый пергамент, древнего, но не забытого мага Мерлина, где прямо было указано на то, что этот жемчуг достался людям от Изначальных и является носителем знаний, которые могут получить только избранные. А именно красный жемчуг был непревзойденным боевым артефактом, то пользоваться им могли только избранные, несущие в себе код крови Изначальных. В голове у молодого жандарма даже мелькнула крамольная мысль о цене этого документа, но он сразу отогнал ее.
От души потянувшись, Майс придвинул к себе стопку чистых листов обмакнул перо в чернильницу и начал писать отчет, как вдруг сквозняк поколебал пламя свечи, видимо кто-то открыл дверь в его каземат и это было странно. Уже была глубокая ночь и в этом крыле подвалов Двойки, был только он один, не считая часового у входа в коридор, но это было за сто шагов отсюда, и жандарм никогда бы не посмел помешать офицеру, пусть и младшему. Майсу очень не хотелось поворачиваться, но он перевозмогнув себя повернулся и увидел черноволосую красавицу, в охотничьем костюме и за ее спиной так же одетого мужчину. Зря ты влез в это дело парень, ведь есть указ князя, о сжигании старинных бумаг подозрительных на еретическое содержание, перед прочтением, а что ты творишь. Майс незаметно как ему казалось, потянул руку к офицерскому палашу, но что-то мелькнуло и в горло ему вонзился тонкий стилет. С сожалением и грустью посмотрев на бездыханное тело, девушка собрала бумаги и предала их спутнику, а сама, осторожно вынув из кармана зеленого колета хитрый плоский футляр, открыла его и высыпала прямо на стол несчастного жандарма несколько красных жемчужин, потом окрутила небольшую пробку сбоку футляра и вытряхнул на жемчужины несколько изумрудных капель.
А с самого раннего утра здание Канцелярии Князя полыхнуло, причем пожар начался в ликторском подвале, и огонь был такой, что камень плавился и тек как вода.
А через год в небе над Княжеством появились огромные летающие корабли, точь-в-точь, как в запрещенных легендах об Изначальных. Они грозно зависли над городами и извергли из себя сотни стальных драконов. Но это совсем другая история.
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/tajna2/zh2.jpg)