е«Рейтар»

     Сиквел к роману «Эй на Груманте».

     

     Меня зовут… но давайте по порядку… Сначала меня звали ротмистр Штурм и числился я в Кинбурнском Седьмом драгунском полку, хотя на самом деле служил в Конном отряде особого назначения атамана Леонида Пунина, с которым партизанил в германских и австрийских тылах, (параллельно я в секретных списках проходил по Жандармскому управлению). Потом случилась революция и я благодаря монархической организации «Скипетр», чудесным образом превратился в сотрудника ГПУ Шубина, где стал ликвидатором и исходя из того, что я ликвидировал изменников и врагов России, совесть меня не мучала. Ну а потом моя судьба пошла выдавать невообразимые кубреты…

     Точкой бифуркации стало следующее политическое событие…

     В Монголии, бывший Семеновский есаул , произведенный Унгерном в войсковые старшины* и отправленный с полком на подавление мятежа в Улаагоме, внезапно объявил себя князем Убсу-Нур (по имени местного озера ) и заявил об автономии и полной экстерриториальности своего княжества. Это было бы мелочью, но из этого инцидента густо торчали ушки лимонников. И как раз находящийся недалеко от этих мест, ваш покорный слуга, капитан Государственной безопасности Шубин, получил приказ исполнить потерявшего края есаула и его британского советника.

     Я оделся под хунхуза, взял любимый карабин и любимые же Наганы (все три ствола были лично мною оттюнингованы и пристреляны, что неоднократно спасало мне жизнь), положил в седельные сумки две сотни патронов к Мосинке, сотню к Нагану, коробку с двумя тысячами капсюлей (по партизанской привычке), сухой паек и фляжку с настоящим Шустовским коньяком, после чего и начал свой очередной анабазис.

     И уже подъезжая к озеру Убсу-Нур я увидел у кумирни аллегорическую сцену… трое хунхузов тащили к костру связанного монаха, и явно не для того , что бы у него исповедаться. Я отнюдь не был сентиментален. Мое личное кладбище было достаточно солидным, но вот если в моем присутствии обижали священников, то тут я принимал жесткие меры. Однажды я своей волей расстреляли целый Комбед, члены которого зверски расправились с деревенским батюшкой, не дававшим им грабить храм. Дело было в том, что моя покойная прабабушка, овдовев передала все имущество детям и ушла в монастырь (она была православной) и с тех пор в нашей семье было особенное отношение к священнослужителям.

     Я спокойно, как в тире расстрелял хунхузов, подъехал к кумирне и освободил монаха, которого звали Джин Цзы и который пригласил отважного Белого тигра несущего знаки императора Фу Си в кумирню, дабы отдохнуть и разделить с ним трапезу. Я удивился каким то знакам на себе, но монах указал на мою наградную «Краснознаменную революционную шашку», с которой я не расставался. Причем клинок был своеобразный… с одной стороны на эфесе было орден Красного знамени (именно на него мне показал китаец), а с другой белел эмалью «Георгий». Я говорил всем, что это трофей, но и шашка и Георгий были мои. Георгий некогда получил ротмистр Штурм, а наградное революционное оружие, уже сотрудник ГПУ Шубин.

     Джин Цзин пояснил мне, что такой же знак носили Высшие мандарины императора Цинь Шихуанди Ин Чжэна.

     После чая, китаец поклонился мне, поблагодарил за спасение и протянул мне внезапно появившийся у нег в руках медальон и сказал, что это Жетон Переноса, который в случае опасности переносит хозяина в безопасное место, но возможно в другом Мире. Вместе с объектом переносятся все его личные вещи (плюс те, которых касалась в момент переноса его рука). Иные живые объекты при совместном переносе гибли. И предвосхитив этот мой вопрос, китаец сказал, что этим медальоном может пользоваться только тот, кому его подарили и заряжен он на два переноса. И еще он подарил мне браслет, который неведомым путем открывал и закрывал емкость для хранения трех дюжин центнеров любых грузов, нужно было только зацепить предмет взглядом и пожелать его перемещение. Ничто в этом хранилище не портилось и туда можно было забирать даже живые объекты , которые в нем впадали в стазис. Обьем хранилища ограничивался только весом объектов. Странно это все, но я не стал сильно заморачиваться ибо вещи полезные, а главное во всем, это результат. Причем и медальон и браслет были видимыми только для меня или для того, кому я их подарю.

      И еще старый китаец подарил мне вычурную старинную шкатулку и сказал, что открыть ее можно (и нужно) только после второго переноса и это сильно облегчит мне выполнение будущего предназначения.

     Я не был материалистом, а был больше циничным мостиком, чего в свое время нахватался у барона Унгерна, мотаясь с ним в партизанском отряде по австрийским тылам и посему любопытства к странностям бытия, у меня было больше, чем удивления. У хунхузов оказались шикарные кони, числом два и я не мудрствуя лукаво, отправил их в браслет. Есть они в стазисе не просят, а в строй я их поставлю в более спокойной обстановке.

     Распрощавшись с Мастером Цзином я продолжил путь и без особых приключений (дорожный расход боеприпасов составил одну обойму мосинских патронов и один не полный нагановский барабан). Очень удачно я наткнулся на разбитый артиллерийский передок, оказавшийся пулеметной повозкой, откуда я переправил в браслет-хранилище, несколько цинков с мосинскими и нагановскими патронами, да еще ящик гранат Миллса. И уже подъезжая к озеру Убсу-Нур я нарвался на бой. Сцепились непонятно, как оказавшиеся тут, китайский и казачий полки (неизвестно откуда тут взявшиеся). Выстрел из «трехдюймовки» я опознал сразу, как и по нарастающему звуку снаряда понял, что попадаю в зону поражения и крепко схватился одной рукой за поводья, а другой за медальон. Что то грохнули, сверкнуло и я оказался, как позднее выяснилось, на шляхе на востоке Силезии. Я лежал придавленный убитым конем, а предомною торчали три всадника в средневековой одежде каких то ландскнехтов. Тот из них, что был одет по богаче сказал на немного странном, но вполне понятном мне немецком: «Генрих, добей эту дохлятину и пошарь у него в седельных сумках, уж больно они у него пухлые».

     Но дохлятина не оправдала их ожиданий… у меня, по давней партизанской (а потом и по оперативной) привычке, и шуя и десница имели в уставной близости рукоятки Наганов, а стрелял я одинаково хорошо с обеих рук. Одного из негодяев, я оставил с прострелянными руками ногами для допроса и выяснил, что я во временах Ивана Грозного и эта троица в составе безземельного барона Штрауха и его слуг, ехала наниматься в армию принца Франсуа. Фотографий на документах тогда небыло и грамоты барона фон Штрауха, мне замечательно подошли.

     Ну а потом блестящая карьера у принца и в финале посольство на Грумант.

     На Груманте меня ждала нежданная встреча. Это был глава «Скипетра» Старший майор Государственной безопасности Глебовский. Их морской караван шедший на помощь гарнизону Готланда, провалился во времени в эпоху Ивана Грозного и организовал Грумантское княжество, куда я и прибыл с посольством от короля Варшавского Франсуа.

     Весь мой багаж, включая боеприпасы, серьезный продовольственный НЗ и мою личную казну в золоте, я держал в кармане браслета. Естественно про браслет я князю и майору ничего не рассказал , а про медальон сказал , что он рассыпался после переноса. Ну не верю я никому, иногда порой даже себе самому.

     Я совмещал работу посла Варшавского королевства в Великом княжестве Грумант и сотрудника Международного отдела СМЕРШ этого же княжества. Все проистекало штатно, но в Варшаве было неспокойно, там кипела борьба за место при короле. И меня вдруг срочно вызвали в Варшаву, для организации конференции между Московией, Швецией и Варшавским королевством, но Глебовский меня предупредил о том, что Коронный гетман Вишневецкий, ставший при короле кем то вроде Военного министра, хочет продвинуть на место канцлера своего сына и на меня наверняка будет покушение.

     Когда я вышел на палубу корабля в Гданьском порту, то увидел на пристани наряд королевской стражи, причем лица солдат и офицера были мне незнакомы. Я все понял и не теряя времени с разбега прыгнул за борт и нырнув в холодные мутные воды включил переход.

     О геополитическом мироустройстве данной мировой параллели читайте в романе Владимира Чекмарева « Эй на Груманте».

     https://author.today/reader/377806

     

     Вокруг меня был вполне европейский лес, дубы, сосны и даже березка виднелась. Я нашел уютный толстенный дуб и в его тени снял с себя мокрую одежду и переоделся в трофейный костюм знатного наемника из Смутных времен. Один из Наганов занял место в поясной кобуре, а один из двух Браунингов , после чистки-разборки-смазки, занял место в рукавах камзола. Это оружие последнего шанса, не раз меня выручало. Из засапожных ножен торчали раззолоченные рукоятки двух стилетов (это было не сколько оружие, сколько отвлекающий взгляд противника фактор, хотя ножевой бой, я знал не плохо, во всех его аспектах. Сам барон Унгерн меня натаскивал, а он был Мастер). Я вызвал из браслета-хранилища одного из своих аргамаков, лошадке нужно было время, чтобы прийти в себя и я стал просматривать список своих запасов. Сама система просмотра была весьма своеобразной и непривычной... Как только я начинал думать о браслете, в левом вернем углу границ обзора вспыхивал крохотный зеленый огонек и если я мысленно произносил название предмета, то он оказывался у меня в руках. Именно поэтому, винтовку, второй Наган и второй Браунинг, я теперь все время хранил там. А если я не отдавал никакой мысленной команды, то перед глазами появлялся полный список хранения, а когда я задерживал взгляд на названии, то рядом всплывала поясняющая картинка. В правом верхнем углу горел индикатор заполнения в виде графически-цифровой шкалы. Я включил список и вдруг один из его пунктов замигал зеленым контуром, что означало из инструкции автоматически забитой мне в память, что с данным пунктом хранения, надо обязательно ознакомиться и как можно скорее. Это была шкатулка старого китайца с рельефом лошадки. Ну что же, Устав, он и есть Устав, дабы его выполнять. Я вытребовал шкатулку на гора и чисто на подсознании, сжал ее с четырех углов. Изображение лошади на крышке замерцало и стало объемным. А в голове у меня зазвучал металлический голос вещающий о том, что я прошел вторую стадию инициации Легата и сейчас начнется третья, после чего мои руки держащие шкатулку, как бы оцепенели и мои большие и средние пальцы держащие шкатулку ощутили уколы и в ушах у меня зазвенело, а перед глазами все поплыло. А потом все неприятные ощущения исчезли и тот же металлический голос у меня в голове, сообщил, что я прошел полную инициацию Легата и должен приступить к выполнению задания. Не успел я задаться вопросом, а что есть такое Легат в пересчёте на звания Российской Императорской армии или хотя бы ГПУ Российской республики, как перед моими глазами вспыхнула надпись с предложением озвучить ответ или же выдать в текстовом варианте.

     

     Ван грациозная, нежная, элегантная, золото очки легата

     Кексин - надежная, верная

     

     Рейтар

     Младший рейтар - Кирасир

     Легат