Под окрашенным в цвета пепла и огня небом расположилась испещренная лавовыми потоками и озерами земля. Повсеместно, словно болезненные гнойные нарывы, возвышались вулканы, попеременно взрывающие пеплом и лавой. Глубоко в пещере под одним из наиболее тихих вулканов сидел мальчик. Его тело было обёрнуто давно иссохшими листьями и водорослями. На расстоянии вытянутой от него руки кольцом горело зловещее красное пламя, превращая воздух вокруг в непроглядное марево. Языки огня, казалось, танцуют в такт дыханию мальчика, то отдаляясь, то подходя почти вплотную.
И вот, после очередного выдоха, пламя затрепетало, круг начал стремительно сужаться. Яркость кровавого огня стремительно нарастала, полностью затмевая собой свет от лавовых потоков. Едва языки пламени коснулись растений, те мгновенно вспыхнули, и спустя мгновение исчезли вместе с кольцом из огня, не оставив после себя никаких следов существования.
Танатос открыл слипшиеся глаза и невольно осмотрел себя. Его удивлению не было предела: тело, будучи не так давно еле живым, разорванным и изрезанным когтями, сейчас выглядело полностью здоровым и окрепшим, даже сильнейшие кислотные ожоги и огромная дыра под ребрами оставили лишь незначительные шрамы. Мальчик с трудом поднялся на ноги и принялся пристально осматривать и ощупывать места, где когда-то были серьёзнейшие ранения. Каждое движение давалось с трудом и вызывало громкий, отдающий эхом по всей пещере хруст в закостенелых суставах. Чудесное исцеление не могло не вызвать улыбку у Танатоса: наконец-то, после череды неудач и бедствий случилось нечто столь хорошее и желанное.
-С чего вдруг столько радости? Забыл, что это лишь внешние улучшения, и что ты всё еще на пороге смерти? - неподалёку расположился Айматос. Он лежал на боку, со скучающим выражением лица.
-Элемент крови...это просто за гранью возможного. Если бы не ты, я мог остаться инвалидом на всю жизнь, даже если бы выжил. Спасибо.
-Как я уже говорил, ни один человек, кроме тебя, не выдержал бы такого лечения. А что с техникой внутренней закалки? Ты смог создать ядро техники?
-Да,- мальчик закрыл глаза, смотря вглубь себя,- Это как очень плотный сгусток огня. Но думаю, я не завершил и трети этой техники. А еще у меня накопилась уйма вопросов к тебе.
-Неугомонный....Для начала, прикройся,- Айматос метнул резную пластину к ногам мальчика,- Я отвечу на твои вопросы... со временем. Не забывай, что тебе все еще необходимо постоянно поддерживать и развивать огненное ядро.
Танатос достал из хранилища комплект довольно дорогой одежды черного цвета с вышитыми ярко-фиолетовыми узорами и серебристыми металлическими вставками, но смотрелся в ней довольно нелепо, поскольку одеяние было на несколько размеров больше положенного:
-Прежде чем мы начнем...у тебя случаем нет еды?
Айматос, усмехнувшись, выдал мальчику приличных размеров кусок пересушенного мяса. Странный темно-красный цвет и едкий запах серы вызывали у Танатоса отвращение, но давно пустующий желудок вопил от голода. Мальчик с трудом отгрыз кусочек. Вкус был еще хуже запаха: противно-горький с долей кислоты и насквозь просоленный. Танатос кое-как проглотил мясо вместе с подступавшей рвотой.
-Что это?- прохрипел мальчик, страдая от мучительного послевкусия.
-Сушеное мясо огненных гончих, которых ты убил. Ничего другого нет: мне еда не нужна, да и готовить я не умею,- лицо Айматоса скривилось в улыбке, обнажающей зубы, все как один похожие на острые клыки.
Танатосу ничего не оставалось, кроме как продолжить есть зловонное мясо:
-Твой метод внутреннего взора...очень похож на то, чему я сам обучился в академии,...но раньше я более-менее отчетливо чувствовал течение энергии по переполненным каналам....Я ощущал направление, силу, расслоение и отклонение энергии от нормы. Но после твоего лечения, энергия не двигается сама по себе,...она стала однородна и равномерно распределилась по всему телу.
-О! Похоже, из-за того, что теперь в тебе течет много моей крови, моя энергия, конфликтовавшая ранее с твоей собственной, благополучно слилась и ассимилировалась с тобой.
-То есть,... теперь я не буду впадать в звериную ярость и терять сознание на недели?
-Не только это. Твоё общее состояние отныне не будет таким болезненным, энергия станет более послушной и продолжит нормально развиваться. Хотя...это не продлевает твоей жизни.
-Что ж, это тоже не плохо, но.... Значит так и должно быть? И почему энергия не может продолжать находится в изначальной форме? Мне теперь придётся переучиваться под новое ее состояние?- Танатос был так увлечен мыслями и догадками, что совсем позабыл про отвратность мяса на какое-то время.
-Да, это нормальное итоговое состояние внутренней энергии, этот процесс протекает незаметно для человека и никак не влияет на его способы контроля. Хотя немного потренироваться, зная суть этого превращения, не помешает, но лишь для того, что бы понять, какие действия стали лишними.
-Почему это происходит?
-Дай мне закончить,- Айматос гневно вздохнул,- Хм...какой бы пример подобрать....В общем, всё дело во внешнем давлении энергии.... Представь себе плотный железный бочонок внутри деревянной бочки. Давление на деревянную бочку снаружи равно силе внутри железного бочонка, и, если сила внутри продолжает нарастать, деревянная бочка будет раздавлена внешней энергией. Поэтому по мере развития сил, энергия перестаёт течь по сосудам и заполняет всё тело.
-Весьма странный пример, но, думаю, я понял. Что мешает энергии сразу формироваться в своём конечном варианте?
-Этого я не знаю, но думаю это связано с малым начальным запасом энергии у людей. Или малым сроком беременности. Насколько я знаю, у демонов, богов и, возможно у других существ из более близких к центру миров, беременность может длиться годами и зависит от силы родителей.
-И я не знаю, почему у людей беременность длится менее года!- выпалил Айматос, предвидя следующий вопрос мальчика,- а теперь иди, разомнись и возвращайся к тренировке, пока ядро техники не прикончило тебя.
Танатос разочаровано вздохнул, но послушался наставлений дракона. У самого выхода из зала пещеры он вдруг остановился:
-Ответь на еще один вопрос. Ты сказал, что вспышки твоей силы повторялись. Сколько раз?
-...До твоего прихода было четыре вспышки.
-Четыре.... Сможешь вспомнить, какой была каждая из них?
-Хм.... Первая была слабой, но самой продолжительной....А третья самой сильной. Большего не скажу. В чем дело?
-Хотел бы я знать,- мальчик вышел из пещеры мрачнее тучи.
Не один месяц Танатос провел во мраке пещеры, изо дня в день, видя и чувствуя лишь тусклый свет и тепло лавы. Смена обстановки была подобна долгожданному глотку свежего воздуха после длительного погружения под воду. Тем не менее, странное чувство, так похожее на беспричинную тревогу, плотно вросло в мысли мальчика. Он осмотрел горизонт, ту его часть, что не была скрыта за возвышающимися вулканами и столбами краснеющего пепла, и, будто не заметив черных туч, наверняка несущих губительный едкий дождь, побежал. Бег его был нелепым, неумелым, как у ребенка, недавно открывшего для себя, что это такое. Но с каждым шагом закостенелые суставы оттаивали, ноги вспоминали, как правильно двигаться, и вскоре Танатос что есть мочи нёсся куда глаза глядят, тщетно пытаясь сбежать от себя и всех своих бед и плохих мыслей, медленно пожирающих его разум, словно опарыши в гнилом трупе.
Один за другим вулканы с горизонта становились все ближе, пока не исчезали за пределами поля зрения мальчика, расстояние до пещеры дракона стремительно увеличивалось, но, сколько бы он не бежал, легче не становилось. И вот, краем глаза Танатос заметил хорошо знакомый силуэт огненной гончей. Он резко развернулся и достал запасной меч из пластины-хранилища:
-То, что надо...,- сказал мальчик сам себе.
Один резкий взмах только что сформированными крыльями шторма, и большая часть расстояния до цели была преодолена. За считанные мгновения вокруг меча собралось невероятное количество энергии молнии, раздающейся громовыми раскатами по всей округе. Собранной энергии было предостаточно, что бы снести гончей голову одним ударом. Однако она, давно заметив Танатоса, в последний момент отпрыгнула, отделавшись лишь небольшим порезом. Из-за возросшей скорости, мальчик чуть было не врезался в огромный валун, но сумел развернуться и взмахом крыльев запустить с десяток ветряных клинков. Большая их часть попала в цель, прорезав ее до костей и отрубив одну лапу. Гончая жалобно заревела и покатилась вниз по склону. Танатос же развеял непослушные крылья шторма, и пошел к поверженному врагу, снимая большую часть неудобной одежды.
Огненная гончая лежала у самой лавы, задыхаясь в собственном бессилии, её кровь спекалась и испарялась, стоило той вытечь из глубоких ран. Воздух стремительно наполнялся смрадом, перебивающим вездесущий запах серы и вулканических газов. Сильнейшие гнев и страх наполнили глаза гончей, пока та смотрела на нависший над ней искрящий клинок. С выражением абсолютного безразличия мальчик медленно вонзил меч прямо в смотрящий на него глаз. Наконец-то Танатос избавился от всех мыслей, сковавших его. Пламя гнева сожгло всю гниль сомнений в его разуме, всё накопленное в теле напряжение сошло на нет, и наступил столь желанный покой.
Мальчик достал меч из трупа, и его тело исчезло в фиолетовой вспышке молнии. В следующее же мгновение тяжелые сточенные когти ударили в землю у трупа, а округу заполнило, по меньшей мере, два десятка огненных гончих. Удивленные исчезновением ненавистной жертвы, они начали внимательно осматриваться и принюхиваться, пытаясь как можно скорее определить направление движения энергии.
Танатос упал строго сверху на одну из гончих, мгновенно вонзив громовой меч в спину на всю длину. Не успело тело повалиться на землю, мальчик отпрыгнул, оставив оружие в поверженном враге, в стремлении избежать смертоносных клыков. Один за другим уворачиваясь от тяжелых когтей гончих, он все дальше уходил от своего меча, а частота атак не давала возможности накопить энергию для действенных техник или простейших контратак. Ситуация становилась всё хуже, но это совершенно не волновало Танатоса. Каждое действие было точным и быстрым, даже атаки из слепых зон не настигали его. Он ощущал всё вокруг своей кожей, плотью и самим естеством, видел каждый рывок, каждый камень и каждую частицу грязи и пепла, поднимаемую лапами гончих. Даже самые запутанные потоки энергии раскрывались перед ним. Разум мальчика медленно растворялся в собственном покое и этом прекрасном чувстве, пока тело умело обходило каждую атаку. Промежуток между рывками и ударами гончих становился всё больше, они начинали раздумывать над каждым своим действием. Приземлившись после очередного прыжка, Танатос со всех сил вдарил по лежащему неподалёку булыжнику. Камень полетел неожиданно быстро, без труда угодил в цель и унёс её с собой. Столь сильный удар переломал большую часть костей в ступне мальчика, пробудив его и подстегнув боевой азарт.
Быстро оценив ситуацию, Танатос поспешил к своему оружию. С трудом находя окна для перемещения, использовав более дюжины вспышек молнии, он, наконец, достиг меча. Дыхание мальчика сбилось, а половины сил уже не было. К счастью, он запомнил, как распространить своё чувство энергии на окружение, а потому, хоть и с переломанной ногой, но смог успешно избегать рывков гончих, разозленных очередной смертью сородича. В экстренном порядке влив хоть сколько-то молнии в меч, Танатос получил возможность атаковать в ответ, но найти время для контратаки было почти невозможно.
Время шло, обе стороны порядком истощились, но сражение не останавливалось ни на мгновение. Движения меча становились всё точнее и увереннее, раны на телах гончих всё глубже, вспышки молнии на клинке казались всё острее и ярче. Это больше не походило на сражение, лишь крики боли и яростное рычание напоминало о том, что это не игра. Всё окружение меркло на фоне причудливого и смертоносного, но столь же прекрасного танца крови, металла и молнии. И всё это действо боли и жестокой красоты направлялось мальчиком с безумной улыбкой на лице.