Чегис Игорь Леонидович : другие произведения.

Карфаген сталинизма должен быть разрушен

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот текст - посланный мною в газету "Известия" отклик на дискуссионно-провокационную статью М. Юрьева "Пришло ли время мобилизации?" ("Известия", 09.02.2009). Россия по всем своим цивилизационным параметрам может и должна занять достойное место среди передовых стран. Но для достижения истинного национального единства и экономического могущества нам еще предстоит осознать, проклясть и изжить дух сталинизма, отягощающий все сферы нашей жизни - культурную, политическую, правовую, экономическую. Немцы взялись за подобный труд немедленно и уже полвека ходят победителями. Мы же ведем с этим проклятием окопные войны, все еще не понимая, что этот Карфаген не за морями, а внутри нас.

   Если сразу и всей душой принять авторскую версию исторических событий и то, как он (уже вполне канонически) рисует образ Сталина, то и дискутировать не о чем. У этого третьего призера (явно засуженного на проекте "Имя России") все было гениально просто задумано и виртуозно просто реализовано, а если кое-что там было не так - так на то есть суд Божий.
   Но сослагательного наклонение, в котором предлагает поупражняться М. Юрьев, будучи инструментом анализа для историка-социолога, позволяет уточнить тезис автора: Сталин не чувствовал угрозу войны для государства, а сам запланировал войну с Западом и начал бешено к ней готовиться, как только утвердился на вершине власти.
   Известно множество странностей и нелепостей в процессе этой подготовки. Тут и снабжение будущего противника оружием, сырьем и продовольствием, поддержка его на дипломатических фронтах, массовые репрессии против своих военнослужащих и массовые расстрелы потенциальных союзников, неготовность к оборонительной войне, пренебрежение к разведданным о готовящейся агрессии, расстрелы за клевету на Германию, когда Германия уже бомбила Украину. Это лично генералиссимусу Сталину мы обязаны огромными потерями в материальной части Красной Армии и почти двумя миллионами необязательных потерь в живой силе в первые же месяцы войны. А это - дополнительные месяцы, если не годы, к продолжительности войны. Все это еще ожидает профессионального исторического исследования и описания, а мы пока вернемся к публицистике.
   К 1927 году свернут НЭП, включена на полную мощность идеология национал-большевизма (согласимся с таким названием, чтобы не отвлекаться), пошла подготовка репрессивного аппарата; скорее всего, уже принята на вооружение модель мобилизационной экономики. "Шахтинское дело" 1928 года - отладка аппарата пропаганды и террора, первый серьезный и конкретный сигнал обществу. Сразу вслед за этим - репрессивный сериал по делам "Промпартии". Приговор, среди прочих, крупнейшим русским экономистам Кондратьеву и Чаянову (пока что несмертный, смертный вынесут позже, поэтапность расстрелов - одно из развлечений вождя) показывает направление главного удара на тот момент. Это - удар по экономической мысли, противороечащей сталинским планам модернизации. Черед других ударов - по крестьянам, военным, врачам еще придет; были даже не направления, а так - ручейки, например, по "делу Ленинградского общества глухонемых" было расстреляны сотни инвалидов.
   Наконец, история убийства Н.И Вавилова, человека мессианского порыва и масштаба, и последующее издевательское принуждение его брата занять пост президента Академии Наук окончательно наводит на мысль о том, что нашей страной управлял человек с психикой серийного убийцы с особой жестокостью. Гипотеза автора о естественности сталинского террора для спасения страны от угроз предстоящей войны выглядит абсолютно несостоятельной. Добивать в 1943-м году сидящего в тюрьме Вавилова после смертного приговора 1941 года, поднимать новые волны террора, будучи уже богоподобным генералиссимусом - это все же что-то от паранойи.
   Повивальная бабка революций всегда делает свое двусмысленное дело. Поработала она и после великого октябрьского социалистического русского бунта, жестокого и, как и всегда, бессмысленного. Но Ленин выглядит тут классическим цивилизованным революционером: даже в ситуации, угрожающей его затее не гипотетически, но весьма актуально и предметно, он счел необходимым свернуть террор и просто по-человечески вытолкал в шею тех, кого считал врагами своего революционного дела. Депортировал с семьями и кое-каким имуществом. А перед тем не слишком рьяно препятствовал многим несогласным без лишнего шума уехать подобру поздорову. Имена этих людей, прославивших мировую науку и культуру, как и имена жертв клинического террориста, хорошо известны всему миру.
   Автор, комментируя партию, разыгрываемую эффективным менеджером Сталиным, перечисляет его действительно сильные (в рамках его модели и, с позволения сказать, морали) и общеизвестные ходы:
  -- Создание новой идеологии - национал-большевизма.
  -- Индустриализация.
  -- Коллективизация.
  -- Формирование человеческой общности, адекватной стоящим проблемам.
   В совокупном действии, по утверждению автора, все это и спасло созданную Сталиным государство в великой войне. Конечно, это как-то работало в сравнительно кратковременной войне с чужеземным врагом, но именно это же и разрушало страну изнутри: построенная государственность оказалась непригодной при длительном употреблении для собственных нужд.
   Оправдание сталинщины победой Советского Союза в Великой Отечественной войне, этот фиговый листок советского изготовления, все еще крепко держится на известном (и для многих удобном) логическом заблуждении, согласно которому событие, происшедшее после другого события, является следствием его. К тому же тут работает историографическое мошенничество, состоящее в том, что Великой Отечественной войной целиком заслоняют II Мировую. Но ведь II Мировая война - это не только война СССР с недавним другом Германией, и не только война Сталина со своим подельником по территориальному грабежу Европы Гитлером. Это еще и война фашизма против мировой цивилизации. И победа цивилизации над гнойным нарывом фашизма на ее теле была неизбежна, только дороже всех за нее заплатил именно наш народ - потому, что Сталин готовился к ней по-своему плану, высасывая из народа все возможные и невозможные соки.
  
   Приведем еще некоторые, тоже в общем известные, ходы общественной мысли в ответ на апологетику сталинщины.
  -- Последовательное продвижение сталинского варианта русской идеи было основной причиной II Мировой войны. Масштабы войны в точности соответствовали масштабам подготовки ее в Советском Союзе.
  -- Россия за тысячу лет своей истории (в разных государственных формах) побеждала своих врагов без личностей вроде Сталина и без сталинщины как образа жизни.
  -- Гитлеровская Германия была обречена на абсолютный крах по ресурсным, нравственным и общеисторическим основаниям: мировое господство - это всегда авантюра, а на принципах "Mein Kampf" - авантюра химерическая.
  -- Мобилизационная экономика, реализуемая на основе рабского труда и в течение достаточно длительного времени, обрекает государство на социально-экономическую катастрофу.
   Сталин построил державу, требующую управления одной личностью, сочетающей примитивность моделей управления с бесчеловечностью их реализации. К счастью, такие личности достаточно уникальны даже в России, включая родину Джугашвили - Кавказские горы.
   Де Голль: "Сталинская Россия - это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных преемников обречено".
   У. Черчилль в своих воспоминаниях о встрече со Сталиным выражается как мудрец, сдержанно и осторожно: "Злые не всегда умны - так же как диктаторы не всегда бывают правы".
   Писатель Джордж Оруэлл, в отличие от политиков, был абсолютно свободен в своих суждениях. Он никогда не пожимал руку диктаторам, не был у них на приемах, не подпадал под то гипнотическое влияние, какое оказывают лидеры стран на свой народ и друг на друга. О философии диктаторов XX века он пишет как независимый наблюдатель:
   "Гитлер, лучше других постигший это своим мрачным умом, знает, что людям нужны не только комфорт, безопасность, короткий рабочий день, гигиена, контроль рождаемости и вообще здравый смысл; они также хотят, иногда по крайней мере, борьбы и самопожертвования, не говоря уже о барабанах, флагах и парадных изъявлениях преданности. Фашизм и нацизм, какими бы они ни были в экономическом плане, психологически гораздо более действенны, чем любая гедонистическая концепция жизни. То же самое, видимо, относится и к сталинскому казарменному варианту социализма".
   Д. Оруэлл; статья "Гитлер"; 1940 год.
   Автор обсуждаемого материала, предлагая подумать об угрозе новой войны вследствие нынешнего кризиса, еще раз наводит читателя на ложный след.
   В 1939 году кризис для всех европейских стран и США был уже позади. Повсюду начинался экономический рост, оснований для большой войны по экономическим причинам не было. Но обострилось прежнее основание - геополитическая угроза со стороны Советского Союза, военно-экономическая мощь которого непрерывно нарастала за завесой депрессии на Западе. Суть угрозы состояла в следующем.
   При Сталине традиционная русская идея (с территориальной экспансией в ее сердцевине) резко усилилась после вытеснения из нее идеологии панправославия и добавления кое-чего из "научного" социализма. И хотя Запад, как цивилизация в целом, Карлу Марксу предпочел Макса Вебера, на маргинальном уровне марксизм на Западе практически не имел тогда конкурентов. Социалистический миф понятен и притягателен для многих во всем мире. Поэтому Сталин имел на Западе столько сторонников и спектр их был столь широк и разнообразен (от гуманитарной элиты, особенно когда она прочитала в 1925 году "Майн кампф", до людей из спецслужб, помогавших, как правило за наличные, советской шпионской сети), что это стало основной опасностью для Запада.
   Поэтому поддержка затеваемой Гитлером авантюры (его проект поначалу так и рассматривался) с ее основным лозунгом антикоммунизма была единственной реальной платформой для противостояния основной угрозе, исходящей из СССР. Хочется успокоить автора: и сейчас, при очередном кризисе, нет ни экономических, ни геополитических оснований для новой войны Запада против нас. Тем более их не будет по завершении кризиса, если, конечно, у нас не появится новый Сталин с той же идеологией - присоединить Запад к своей империи.
   Время мобилизации давно пришло, но такой мобилизации, при которой есть условия для формирования внутренне устойчивой человеческой общности, а не той, какую "вырастил Сталин на верность народу". Лет 20 назад та общность, помнится, самозабвенно ринулась пользоваться самым дефицитным в СССР товаром - свободой: кому торговать, кому воровать, кому прихватизировать, кому спасаться бегством. А факт юридического оформления краха империи, по сталинской выучке, мало кто заметил: раз начальство это делает, значит, так нужно. Промолчали и коммунисты, что тогда внушало некоторую надежду на возможность возвращения стране нормального человеческого лица: казалось, вирус людоедских рефлексов Джугашвили, слава Богу, не прижился в их организмах.
   Обобщая сказанное автором, следует отметить его искусство в мистифицировании читателя. Два его трюка уже отмечены выше, можно указать еще один: он втискивает читателя в императив - спасение России. Одно возражение на этот счет уже высказано - во втором пункте приведенного выше списка контраргументов. Еще одно можно сформулировать так: является ли Россией то, что известно из нашей досталинской историографии, из литературы, живописи, народных обычаев, религиозной культуры (архитектура, музыка, праздники, ритуалы), или это - та парализованная страхом страна, где одна половина населения ведет тюремно-лагерное существование, а другая исполняет охранительную функцию при этом образе жизни? Трагическое расхождение в ответе на этот вопрос было уникальным, как и многое в сталинское время: во время войны около миллиона советских граждан воевало за Россию первую против России второй.
   Хочется все же думать, что автор выставляет Сталина спасителем Отечества с благой целью: еще раз, в современных (как он акцентирует, кризисных) условиях поискать разумную альтернативу "естественному" для России шараханью в крайности, каковыми были и октябрьская революция 1917 года, и сталинщина.
   Если говорить об актуальной для нас идеологии, о национальной идее, то она есть. В.В. Путин высказал ее еще в самом начале своего президентства. Смысл ее состоит в том, чтобы, наконец, после всех этих спорадических рывков в Европу - приглашение норманнов, принятие византийской религии, царская охота за европейскими достижениями, насаждение европейской культуры через дворянское сословие, трагический прозападный путч декабристов, междинастические браки, и т.д. вплоть до откровенного технологического воровства при Сталине и послесталинской политики "секретного" копирования западных технических разработок - перейти, наконец, к цивилизованному интегрированию в европейскую цивилизацию, к которой мы принадлежим еще со времен проживание славян в Подунавье. Из того, что в разное время говорил по этому поводу Президент Путин, видно, что он имеет в виду сближение с Западом во всех важнейших сферах - экономико-технологической, культурной, правоприменительной, даже военной. И эту свою доктрину он проводил достаточно последовательно и твердо для того, чтобы после вспышек агрессивного высокомерия Буша новый американский Президент взял более реалистичный курс в отношениях с Россией.
   Так что важнейшая задача на сегодняшний день - развить во всех деталях и направлениях доктрину Путина, убедить Запад нашими собственными делами в ее рентабельности и для него. И сейчас практически все будет зависеть от того, насколько наш новый Президент воспринимает эту доктрину как свою собственную, в какой мере этот дуумвират действительно един, как мы надеялись год назад. Это особенно важно, потому что не прошло и года после ухода Путина с президентского поста, а уже видны признаки массированной атаки на него лично, основанной на некоторых небесспорных мерах его правительства в последнее время. Здесь хорошо видна гремучая смесь мщения за его меры по наведению элементарного порядка в стране и максимальной дискредитации Путина уже сейчас, имея в виду следующие президентские выборы.
   Так что именно здесь сейчас основная опасность, а не в кризисе, являющемся необходимым условием для ускорения прогресса, которого мы так жаждем. Добавление в ответ на вторую публикацию М. Юрьева по затронутой им теме. ЛЕЧАТ ЛИ КРИЗИС ТЕРРОРОМ И ВОЙНОЙ? В обеих публикациях М. Юрьева в качестве фона для экономической аргументации бродит призрак войны как нечто имманентное экономическому кризису. Однако же не всякая война имеет своим источником экономический кризис и не всякий экономический кризис неизбежно разрешается войной. В частности, Вторую мировую можно объяснять этим фактором лишь на том зыбком основании, что она случилась после великой депрессии. Все там было гораздо глубже, и авантюры Гитлера и Сталина по существу своему - те же, что и все предшествовавшие им великие авантюры, столь же далекие от экономических оснований. Не было в них ни благого намерения отрегулировать существующий экономический механизм на благо человечества, ни объективной в том необходимости. И, во всяком случае, та сторона экономического кризиса, которую анализирует автор (несколько отходя от догматики, согласно которой экономика - базис всего остального, а бытие определяет сознание), 70 лет назад еще не предполагала войну в качестве некоего универсального и фундаментального экономического регулятора. Уже тогда становилось ясно, что основным механизмом социума является не взаимодействие между производительными силами и производственными отношениями, а нечто иное. К концу ХХ века этим иным оказалась суперпозиция того, что М. Юрьев обозначает как 'родовой дефект промышленной экономики - принцип опережающего роста предложения' и 'стабильно высокий и постоянно растущий спрос на все'. Экономика - продукт человеческого творчества, значит, источником ее родового дефекта являются некие видовые свойства самого человека. Следует ли считать эти свойства дефектными? Диалектика взаимодействия спроса и предложения хорошо известна: пока не было самолета, телефона, коньяка, подводной лодки, зубной щетки с электроприводом... не было и спроса на них. С появлением товара развивается и спрос на него, провоцирующий расширенное предложение. Спрос же возникает из глубин физиологической, интеллектуальной, эмоциональной, духовной жизни Человека. Он поначалу выражается в смутных желаниях и стремлениях, отражается в фольклоре, фантазиях да Винчи, Жюля Верна, а с расширением сферы знания - в мечтах об абсолютном оружии, о телепортации и т.п. Уже во второй половине ХХ века постоянно растущий спрос удовлетворяется на основе экономической модели, требующей изобилия денег. Но отмена денег или отказ от хождения наличных денег (есть и такие модели) было бы только палкой в колеса экономического механизма. В лучшем случае механизм притормозит, чтобы выбросить обломки этой палки, и рванет с еще большей энергией удовлетворять бессмертный спрос. Ведь научно-технологический прогресс (один из основных потатчиков спроса) и зародился, и стал основой бытия для большинства населения Земли задолго до того, как деньги появились в экономике в патологическом изобилии. И избавиться от прогресса тоже невозможно по той причине, что он одновременно - и разновидность внутреннего спроса человеческого организма, и радикальное средство защиты организма от всех нежелательных на него влияний. Сейчас уже сложно и ограничить прогресс некими разумными пределами. Ведь чтобы производить в достатке продукты питания, необходима развитая химия, машиностроение, аграрная наука; для современного здравоохранения необходим огромный индустриальный комплекс; в разработке, производстве и обслуживании вооружений вообще участвуют все сферы нашего бытия. Теперешний кризис - это сложный конфликт между возможностями перепроизводства и потребностями перепотребления. Производство вдруг стало тормозиться, потому что выяснилось: уровень потребления (точнее - уровень потребностей в потреблении - жилища, пищи, денег, автомобилей, услуг, развлечений ) на данный исторический момент не может быть обеспечен производством в рамках достигнутого состояния экономики, ее архитектуры и механизмов функционирования. И миропорядок оказался в точке бифуркации, где настоятельно необходим выбор: либо еще более интенсифицировать производство (обрекая себя на новые кризисы), либо подавлять спрос. Исторический опыт показывает, что добровольное, сознательное снижение своих потребностей (например, через просвещение или религиозную этику) невозможно для человека по определению Homo sapiens. Кризисное состояние экономики - это промежуточный этап, временная локализация между тем или иным решением проблемы, оно не может длиться неопределенно долго и должно смениться либо очередным скачком прогресса (с накачкой туда человеческих, финансовых и производственных ресурсов), либо мерами по укрощению спроса. Война стремительно снижает то, что перед ее началом имеет опережающий рост - предложение; заметно снижается также и спрос: спрашивающих становится меньше, а уцелевшим долго еще будет не до излишеств. Так что, война - это действительно какого-то рода гармонизатор отношений в паре спрос-предложение, но, к сожалению, действующий недолго и, хуже того, всегда стимулирующий научно-технологический прогресс, всегда работающий на нарастание спроса. Лишь в предельном случае такой войны, какой мы пока что успешно избегаем, она может установить эту гармонию для земной цивилизации раз и навсегда. Существует еще одна проверенная жизнью модель ограничения спроса - социалистическая общественная формация. Но и эта модель тоже неустойчива − в силу свой внутренней противоречивости. На идеологическом (пропагандистском) уровне она декларирует максимальное удовлетворение материальных и духовных потребностей, что предполагает соответствующий уровень прогресса, чреватого неуклонным ростом спроса. На теоретическом уровне социализм (в формате 'научного', марксовского социализма) указывает на коммунизм, как формацию, где человек должен сам ограничивать свои потребности разумными пределами. Путь же к этому состоянию лежит через реальный социализм, где человека формируют произвольным насилием над его потребностями, в том числе и теми, которые составляют сущность человека как вида - интеллектуальными, эстетическими, духовными. Что при этом приходится пережить человеку, и что из него при этом формируется, хорошо известно из истории нашего Отечества в форме СССР и нынешнего переходного периода. К счастью, как бы ни усердствовали любители катастрофических прогнозов, для Третьей большой войны в пределах ареала Запад+Россия не видно сейчас достаточно 'разумных' оснований. Нет рыночно-территориального синдрома, породившего Первую мировую: достигнутая степень глобализации, по существу, полностью сняла тот синдром. Нет конкуренции 'научного' и националистического социализмов, породившей сталинизм и гитлеризм и запустившей механизмы Второй мировой. Новейший синдром, способный довести миропорядок до состояния войны, еще только формируется, и содержанием его является не экономика сама по себе, но, скорее, макробиология человеческого рода и адекватная ей геополитика. Надвигается глобальный кризис, состоящий в неспособности мировой экономики удовлетворять не только патологический спрос в развитых странах, но и минимальный - в остальных. А это потребует перераспределения всех природных и территориальных земных ресурсов между разросшимся населением Земли, где каждый человек претендует на удовлетворение своего личного спроса. Но на данный момент реальным и достаточно продуктивным направлением выхода из кризиса, скорее всего, будет то, которое уже избрано, и меры по реализации которого уже принимаются и на национальных уровнях, и на международном. На этом пути имеется несколько опасностей, основными из которых видятся дезинтеграционные процессы и нарушения политического равновесия в государственных объединениях и отдельных государствах. Прежде всего - шаткое положение неокрепшего Европейского Союза, слишком поспешно пополнившегося странами из бывшего социалистического лагеря. Далее - традиционно 'слабое звено' в цепи европейской цивилизации - Россия, где сейчас, пользуясь нарастанием кризисных явлений, обостряют борьбу против правительства те, кто любой ценой хотел бы либо свалить его, либо максимально дискредитировать самого Путина как личность. Наконец, еще не сказало своего слова в условиях нынешнего кризиса исламистское противостояние Западу, идеологическим фундаментом которого является исламский фундаментализм, а военно-экономическим концентром - исламский социализм с центром в Иране. Однако фундаментальная цивилизационная проблема, обусловленная указанной выше суперпозицией, остается на повестке и нынешнего времени, и недальнего будущего. Для решения такой проблемы без использования традиционного средства - большой войны - по-видимому, необходимы адекватные ее сложности и актуальности методы и средства. И здесь на арену исторического процесса уже выходит третья, кажущаяся весьма перспективной, ветвь в той точке бифуркации. Это - биологические технологии с их возможностями конструирования организмов, в том числе и человеческих. Пока что конструирование ведется, в основном, на соматическом уровне тканей и отдельных органов, но свойства прогресса, как универсального феномена цивилизации, не оставляют сомнений, что достижение психофизиологического уровня - дело не такого уж отдаленного будущего. Думается, что именно на этом пути возможно достижение долгосрочного гармоничного бытия человеческого рода.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"