Я наблюдаю за ней, до боли в глазах вглядываясь в прозрачную глубь шара, пальцы то ласкают гладкий хрусталь, то вдруг сжимаются, словно хотят раздавить его и сжать в горстях радужные осколки. Да, моя королева, да, вы не ослышались, я действительно хочу встретиться с вами... Я хочу этого более всего на свете.
- Он смеется надо мной... - губы сжимаются в тонкую нить, эти нежные, бледные губы... Я наклоняюсь вперед, и вглядываюсь в ее лицо - оно словно написано тонкими, быстрыми мазками внутри шара. Нет, моя королева, я не смеюсь, ни в коем случае... Я абсолютно серьезен...
- Нет. - говорит она, и сильные, холеные руки в клочья рвут мое послание. Клочки летят на пол и превращаются в голубков, белая стая птиц возле ее ног, но один ее взгляд заставляет их присмиреть и снова стать всего лишь только обрывками бумаги.
Я откидываюсь в кресле. Опаловое сияние шара медленно угасает, в комнате темнеет, и один мой глаз перестает видеть, зато другой обретает зрение. Правая рука безошибочно находит загривок сидящего возле кресла гигантского черного волка, пальцы стискивают жесткую шерсть с такой силой, что чуть не вырывают клок...
Ворчун тихонько взвизгивает и укоризненно смотрит на меня...
Ее красота была тонкой, почти прозрачной - летящая красота птичьих крыльев, бледная красота снежинки... Принцесса далекой северной страны, она могла бы устилать землю под своими ногами сердцами владык империй. Но не это было ей нужно...
Люди говорят, она была немного колдуньей. Управляла ветром, и он слушался ее, словно примерный ребенок - строгую мать. Впрочем, она никому не делала зла, да и ветер скорее всего был так ласков с ней из-за ее дивной красоты.
Так говорят люди. Может быть, врут.
Она любила человека. Обычного человека... а может быть, опять лжет молва, и был он совсем необычным - кто знает, кому это теперь важно?
Но люди говорят, что был он наемником - опытным, закаленным в боях воином, жестоким и безжалостным. Он водил за собой своих людей по всему миру, и везде для них, преданных псов войны, находилась работа. Много страшного повидал он на своем веку, а еще больше - сделал, когда однажды глаза его вдруг встретили искристый взгляд принцессы...
Любил ли он ее? Тут никто не может дать точного ответа - одни говорят, мол, любил, да недостаточно, все никак не мог выбрать между ней и Леди Войной. Другие говорят, что не любил - и не мог любить - но уважал и преклонялся перед ней, сумевшей укротить свирепых псов, пришедших на ее земли по наущению владыки соседней страны, которому она отказала в своей руке. С горсткой верных воинов вышла принцесса навстречу завоевателям, и они были разбиты, а вожак их - взят в плен.
Третьи и вовсе говорят, что он просто притворялся, надеясь на блага, которые могла подарить ему любовь принцессы - может быть, метил на корону?
Но в одном они все сходятся - принцесса его любила...
Сегодня опять болел шрам - пульсировал и горел. Пришлось доставать из загашника бутылек с вонючей черной мазью и, морщась, втирать жижицу в плотный рубец. Я не любил эту процедуру, но знал, что, если не намазать шрам вовремя, то через пару дней он вскроется и на его месте снова будет рана.
Когда-то мне пришлось схватиться с бурей - с бурей разгневанной, с бурей, желающей убивать...
Мне повезло, что убивать она тогда еще не умела. Сейчас, говорят, научилась.
Я стоял посреди своей спальни, медленно расстегивая тугой ворот рубашки. Ночь смыкалась над Замком-на-Скале, и час был столь поздний, что даже темным силам вроде меня пора было ложиться спать. Целый день я провел сегодня над хрустальным шаром, ожидая, пока доставят ей мое письмо, отправленное три дня назад - я решил воспользоваться обычной почтой, справедливо рассудив, что летучие мыши или совы могут не понравиться адресатке, равно как и гигантские зубастые рыбины, а так же скользкие твари, пролезающие в любые щели.
В итоге гонец, что повез мое письмо, был почти обычным. Единственное, что он себе позволил, это тихо распасться прахом, вручив письмо. С живыми прислужниками у меня всегда было туговато, а волк или дракон были не лучше нетопыря...
Я сбросил рубашку на пол, провел руками по груди, ощущая под пальцами многочисленные шрамы - менее опасные, чем тот, что рассекал мое лицо.
Вот этот оставила разъяренная саламандра - длинный след от ожога поперек груди. Этот - рваный, бугристый, пересекающий живот и уходящий вниз, к паху - соперник, молодой маг, которому очень понравился мой замок.
Неважно... Я вздохнул и полез под одеяло. Самый главный шрам в моей коллекции, он не на теле, и даже не на лице. Он - внутри меня.
Сон пришел неожиданно быстро - за долгие годы я уже привык лежать с открытыми глазами, мысленно перебирая все, что я сделал за сегодняшний день и что предстоит сделать за завтрашний.
Но сегодня, стоило мне только сомкнуть глаза, как призрачная пелена накрыла меня, опутала, и унесла куда-то далеко-далеко...
- Ты ее любишь?
Меб сидела на своем троне из лесных цветов и, наклонившись вперед, требовательно смотрела на меня.
- Ч-черт... - так вот почему я так легко заснул! Но, черт побери, как?! Я все предусмотрел, сквозь мою защиту не пробиться ни одному чужеродному заклинанию, а после истории с феей сквозь нее не проскользнет даже белка...
- Как, Меб?!
Меб рассмеялась. Кукольное личико покрылось счастливыми морщинками и стало от этого еще более неестественно юным. Молодится, старушка.
- Глупый... Ты ее любишь?
- Кого - ее?
- Ах, не валяй дурака! - Меб откинулась на спинку трона и взмахнула изящной ручкой. - Свою королеву... Ту, которая когда-то была снежной принцессой, повелевающей ледяными ветрами, влюбленной в наемника с куском льда вместо сердца... В того, которого загнали и растерзали твои волки, когда ты узнал о нем... сам знаешь, что ты о нем узнал.
- Ее? - я деланно усмехнулся. Разговаривать с Меб трудно, тем более что въедливая старуха, если уж залезла в мой сон, несмотря на все заботливо выставленные мной преграды, не позволит мне проснуться, пока сама этого не захочет. - Эту бледную тварь с ледяным сердцем?
Может быть, если как следует соврать, Меб отвяжется?
- Не верю... - погрозила пальчиком Меб. - Ох, не верю... Как, ты думаешь, я попала в твой сон? Я, повелительница снов и грез, властительница тайных мыслей и дум...
Ох, мания величия у бабушки... Но в чем-то она права, да.
- У тебя есть мысли, которые ты скрываешь даже сам от себя... Думаешь, я не знаю, что ты посылал ей письмо? И что в нем было написано? Я ведь слежу за тобой, ты знаешь. Особенно пристально - с тех пор, как ты стал пытаться похитить кого-нибудь из моего народа, и однажды тебе это удалось. Как голова, не болит? - она улыбнулась, и я отчетливо увидел в этой улыбке ухмылку той белки. Вот так Рыжик...
- Ну ладно. - я готов на все, так уж и быть. - Я ее люблю. И что тебе-то с того, старуха?
- Я могу тебе помочь. - помолчав, сказала Меб.
- Ты? Мне? - я был ошарашен.
- Я знаю, зачем тебе нужна была Златка.
- Кто?
- Златка. - терпеливо повторила Меб. - Девочка, которую ты похитил. Кстати, ты зря надеешься, что еще кто-нибудь клюнет на раскиданные тобой повсюду стекляшки и пахучие цветочки. Мой народ легкомысленен, но не глуп, к тому же я защищаю их.
Ах ты, старая стерва...
- Я знаю, для чего нужна любовь феи. И уж точно я знаю, что представляет из себя Самое Злое Колдовство...
Она сощурила зеленые глаза.
- Это ведь любовь, правда? Самое Злое Колдовство - так издавна называли любовные чары... Сильнейшие, позволяющие вызвать не просто сердечную привязанность или похоть, но - любовь... А ты знаешь, мальчик, - и тут она выпрямилась и голос ее зазвучал величественно и грозно. - ты знаешь, что тот, кто использует эту магию, должен заплатить?
- Ничто в этом мире не дается задаром. - мой голос чуть дрогнул, но я понадеялся, что старая ведьма этого не заметит.
- За некоторые вещи, - глядя в сторону, сказала Меб. - нужно платить столько, что потом останешься нищим...
Я промолчал.
- Вот я и хочу помочь тебе. - уже мягче сказала Меб. - Я ведь хорошо знаю тебя, мальчик. Мы живем бок о бок уже не первый год, и, надо сказать, это не худшее соседство. Хотя я предпочла бы, чтобы подобные тебе не нарушали мой покой и покой моего народа, тем не менее, из возможных зол ты - далеко не худшее.
Я рассмеялся, постаравшись вложить в этот смех как можно больше иронии.
- Да мне просто было не до вас, старуха!
- Может быть. - легко согласилась Меб. - И я бы предпочла, чтобы тебе и дальше было не до нас. Но ты попытался нарушить нейтралитет. И, честно говоря, я не уверена, что твоя следующая попытка не увенчается успехом.
Говоря это, Меб кривила губы, словно борясь с собой, а я сидел, как ударенный. Королева фей только что признала меня по равным по силе - да не ослышался ли я?
- И поэтому я хочу предложить тебе сделку.
Я весь обратился в слух. Карга наконец-то дошла до дела, а ведь, что бы она не говорила, я все еще оставался простым чародеем, а она - Королевой фей, могущественной, вечно юной и бессмертной. Захоти она - и сомнет меня, почти шутя, пусть ей и придется приложить для этого чуть больше усилий, нежели для того, чтобы смахнуть муравья с ветки дерева.
- Кстати, это не так-то просто.
Оказывается, она еще и подслушивала мои мысли...
- Не все. - успокоила меня Меб. - Но эта оказалась слишком громкой. А ведь муравья действительно непросто смахнуть с ветки. Он будет цепляться за кору. Он маленький и быстрый - будет прятаться и убегать. В конце концов, муравей может исхитриться и укусить тебя.
Меб помолчала, собираясь с мыслями. Потом заговорила.
- Итак, я предлагаю тебе сделку. Условия таковы - ты оставляешь в покое мой народ. Как весь в целом, так и отдельных представителей. А так же места, где они живут, их домашних и ручных животных и так далее - ты меня понял. И ты не будешь искать дырок в этом договоре. А я, в свою очередь, окажу тебе помощь в твоих отношениях с Леди Севера, как ее теперь прозывают.
- Отлично. - мой голос прозвучал хрипловато, и я откашлялся и повторил: - Отлично. И как же ты это сделаешь? Придешь к ней и скажешь - "Ваше Величество, Леди Севера, тут есть один колдун, безумно в вас влюбленный, он завидный мужчина, у него есть свой замок, но есть тут одна закавыка - это тот самый малый, что когда-то убил вашего жениха и которому вы располосовали лицо и превратили глаз в кусок камня. Но он раскаялся и больше не будет..."
- Зря смеешься. - покачала головой Меб. - Ну так что? Ты согласен? Я не обманываю тебя, я действительно могу тебе помочь...
Все-таки надежда - странная тварь. Она пробирается даже в закрытые наглухо души, туда, где, казалось бы, не может существовать ничто живое, она проносит свой фонарь и разжигает его все ярче и ярче.
Ненавижу ее.
И подчиняюсь ей.
- Если ты сделаешь это, старуха, я твоя должник навеки.
- Прекрасно. - кивнула Меб. - Прекрасно. А теперь приготовься. Я даю тебе шанс - один единственный. Ведь ты знаешь, что я единственная, среди ныне живущих, могу повелевать временем?
Это был страшный день. Страшный вдвойне. Я помню его, как сейчас... а ведь сейчас я проживаю его заново. Старуха не солгала мне... удивительно. Я сам столько раз врал и обманывал, а со мной поступили честно. Пожалуй, это повод выполнить свою часть сделки. Но об этом потом, а сейчас у меня есть другое дело.
Да, она и впрямь вернула меня в тот день... Я стою на лесной поляне, и вижу то, что уже видел. Я вижу его, этого грязного наемника, которого моя прекрасная леди выбрала себе в мужья, вижу его на этой лесной поляне в объятиях...
Нет, это не Снежная Принцесса, как я подумал сперва. Это другая женщина, и первым, что я почувствовал, было недоумение - как можно было променять ту, что стала его невестой, на эту шлюху с огромной грудью и блудливыми глазами? Кривя рот, женщина что-то говорила ему, а он только похохатывал в ответ. В тот раз я не услышал начало их разговора - в ушах звенело от злости. Но теперь я был холоден и собран. Нельзя было позволить эмоциям помешать мне использовать этот шанс... И я слышал все, с начала и до конца.
- Ты обещал мне, что мы поженимся, и ты сделаешь меня королевой этой страны! - капризничала в объятиях наемника полнозадая брюнетка. - А теперь ты женишься на этой бледной северянке, и уходишь от меня на ее ложе!
- Что ты несешь, женщина! - переубеждал он ее, все крепче обнимая расплывшуюся талию. - Это всего лишь часть моего плана, тебе не надо всего этого знать, не твое это дело! Я женюсь на северянке, да, но это лишь для вида!
- Для вида? - всхлипнула брюнетка и потерла глаза пухлым кулаком.
- Конечно! - ухмыльнулся наемник. - Неужели ты думаешь, что мне нужен кто-то, кроме тебя?
А она, моя Снежная леди, научила его кое-какому вежеству. Пообтесался во дворце... Но все равно остался все тем же зверем, хитрым и злобным...
Я оглянулся. Мои волки были здесь, все до единого. Вожак, молодой еще Ворчун, без седины в густой черной шерсти, поднял узкую морду и вопросительно глянул на меня. В прошлый раз я не дождался конца разговора. Ярость моя была столько огромной, что волки ринулись выполнять приказ еще до того, как я махнул рукой, посылая стаю вперед - Ворчун угадал мое желание и выполнил его...
А о последствиях я тогда не думал. Не до того было.
Но сейчас...
Главное - и самое сложное - было сдержаться и не позволить стае, почувствовав мое бешенство, вновь растерзать преступную парочку. А ярость уже снова накатывалась на меня, росла гигантская красная волна, и Ворчун беспокоился, чувствуя мое возбуждение.
Но надо было держаться...
Я закрыл глаза и привалился спиной к стволу дерева. Ярость горела во мне страшным, всепожирающим пламенем. Этот пожар хотел вырваться наружу, смести все кругом, ему нужна была пища...
Огромным усилием я сдержал его, заглушил голод красного зверя, и тот, урча, принялся пожирать сам себя...
И когда он утих и издох, я вышел на поляну, держа ощерившегося Ворчуна за загривок. А следом за Ворчуном потянулась стая, беспокойно поскуливая, оглядывая замерших посреди поляны людей желтыми глазами, полными любопытства.
- Ты... - хрипло выдохнул наемник. - Решил меня подловить, ты, чародей...
Я был спокоен. Абсолютно спокоен.
Девица огромными от ужаса глазами смотрела на меня, и ее била крупная дрожь. На волков она не обращала внимания - видно, была таки не совсем дурой, и понимала, что я куда, куда хуже...
Не бойся, глупая. Ты почти ни в чем не виновата, кроме того разве, что подчинилась своей женской природе и захотела себе теплого места рядом с сильным мужчиной, а он оказался не таким сильным, как тебе бы хотелось...
Ты останешься жива, с тобой ничего не случится. Это радует, потому что ни тогда, ни сейчас я не любил убивать зазря, и меня долго преследовал призрак твоего лица, исказившегося ужасом и болью, когда волки пошли вперед и начали рвать тебя заживо...
Теперь этого не случится.
Звери окружили людей плотным кольцом. Наемник, видать, тоже струхнул. Отлично, так мне будет проще...
- Я тут много чего слышал... - протянул я, и он вздрогнул и покосился на сидящего рядом со мной огромного волка. - Интересно, как ты собирался убрать ее...
Мы оба знали, о ком шла речь.
- Еще не знаю. - хрипло ответил он, не отводя взгляда от зубов Ворчуна. Не бойся, в этот раз тебе не придется изведать эти зубов. - Всяко можно было бы - отрава, взбесившаяся псина, высокая башня... Я бы стал королем, она, - он мотнул головой в сторону брюнетки. - королевой...
Я покачал головой.
- Тебе не повезло...
Слова повисли в воздухе и медленно растаяли, оставив после себя привкус смерти. Девица, кажется, обмочилась.
Я выдержал паузу, а потом сказал:
- У тебя есть один-единственный шанс. Сейчас ты берешь ее, - я кивнул на брюнетку и только сейчас разглядел, что не такая уж она и толстая, и даже довольно симпатичная, пусть даже и в намоченном платье. - и вы уходите. Не приближаясь ко дворцу. У тебя есть деньги, купить лошадь?
Он угрюмо кивнул. Я усмехнулся.
- Ничего, не вышло здесь, выйдет где-нибудь еще. Но сейчас ты уйдешь из этого королевства куда-нибудь... очень далеко. И никогда больше сюда не вернешься.
Стая расступилась, освобождая проход.
Он ушел, почти волоча на себе обмякшую девицу. Я крикнул вслед:
- И не вздумай бросить ее! Учти, я проверю! И если вздумаешь сорвать на ней злость за неудачу, то лучше бы тебе не рождаться на этот свет!
В ответ на это он ускорил шаг.
Я проснулся.
Утреннее солнце неистово било в щель между шторами.
Память радужной, пестрой лентой разворачивалась передо мной.
Он действительно ушел. И девчонку забрал с собой - то ли и впрямь любил, то ли испугался меня, а может быть, и то, и другое.
Снежную Принцессу этот уход ошеломил. Ей сообщили, что ее жениха видели спешно покидающим границы государства вместе с темноволосой женщиной. Десять дней после этого известия она просидела взаперти в своей башне, не желая никого видеть, даже меня... Признаться, я начал уже беспокоиться - уж не вышло ли еще хуже?
Но на десятый день она спустилась из башни и, мертвенно бледная, неулыбчивая, воссела на свой трон, погружая руки в серебристо-серую гриву северного ветра, свернувшегося у нее на коленях, как клубок ледяной колючей проволоки.
Много лет прошло с тех пор... Я долго ждал, прежде чем снова начать ухаживать за ней. Теперь не было ненависти, не было недоверия, не было страха...
Было лишь ледяное равнодушие - ко всем и вся.
Тогда я ушел. Надолго ушел. Перед уходом я говорил с ней. Моя Снежная Леди плакала - первый раз за прошедшие со времени так и не сыгранной ее свадьбы годы. Слезы ее означали, что траур по погибшей, предавшей ее любви, окончился. Но принять новую она еще не была готова.
"Подождем. - сказала она мне. - Пожалуйста, давай подождем".
И вот вчера я послал ей письмо...
Сегодня мне должен прийти ответ.
Гонцом ее был ветер. Чтобы выслушать ее ответ, я поднялся на башню. Ветер ревел вокруг меня, хлестал по щекам - на лице моем не было теперь страшного шрама. Хотя из памяти моей он не изгладится никогда, ибо память моя рассечена отныне надвое. И оба глаза мои были человеческими. Канул в небытие черный камень, а вместе с ним и способность видеть кое-что из того, что прежде было мне доступно. Но это не огорчило меня. Такую цену я готов был заплатить.
Ветер дул мне в уши, и в гуле его и реве я слышал ее слова, ее голос, призывающий меня, чтобы попробовать вместе создать нечто новое, что-то, что было бы только нашим...
И когда он пронесся, этот ветер, я повернулся к лесу, растущему за рекой, и крикнул, зная, что та, к кому я обращаюсь, услышит меня:
- Спасибо, Меб! Я сдержу свое слово, старуха!
И другой ветер, теплый и ласковый, насмешливо хлестнул меня по щекам.