Я так долго искал его. Но решил, что в большом городе его просто не существует. Разве можно найти его в переполненных троллейбусах, на улицах запруженных машинами и людьми, в парках, звучащих лаем собак и немелодичной музыкой? Конечно же, нет. И я решил отыскать его вдали от города. Нужно всего лишь сесть на любую электричку, а затем выйти на какой-нибудь заброшенной станции. Так я и сделал. С утра в субботу, пришел на вокзал и купил билет "куда-нибудь". Кассирша определенно сочла меня сумасшедшим. Что ж, мне все равно.
Заняв место на неудобной деревянной скамье, я поставил завесу от внешнего мира: надел наушники и уставился в окно. Электричка везла меня по однообразной местности, в которой через равные, и, что неприятно, небольшие интервалы времени проносились селения. Но вот, наступил момент, когда в течение пятнадцати минут не было никаких домов. Я понял, что это то, что мне нужно. Поезд остановился в каком-то странном месте: станции не было, но была остановка, напоминающая автобусную, и асфальтированный пятачок, длиной метров десять. Я выскочил из вагона. Один! Поезд тут же уехал, словно боялся оставаться в этом месте надолго. Я огляделся: по обе стороны от колеи были поля, и лишь где-то на горизонте виднелся какой-то лес. Вдоль колеи проходила полузаросшая грунтовая дорога. Разумеется, я не пошел по ней: дорога ведет к людям. А я ведь искал свое одиночество, и, по-моему, нашел.
Апрель вступил в свои права, садящееся солнце согревало мне спину, а ветер нежно ласкал волосы. Я шел по полю. Оно не было засеяно, и радовало разнотравьем. Мне было так хорошо! Впервые за долгое время я понял, что такое настоящая радость. Я побежал, размахивая руками и крича. Подпрыгнул, прошелся колесом. Упал на спину, в высокую траву, раскинув руки, и уставился в небо. Оно вращалось надо мной. Я почувствовал, что лечу в него, падаю в этот бесконечный ярко-голубой простор. Я был небом, а оно было мной. Я сказал, что люблю его, оно ответило красивым облаком, пробежавшим надо мной. Я закрыл глаза и уснул.
Мир был полон запахов. И прекрасен. Но прекрасней всего была луна: огромная, круглая, одинокая, как я. Мне захотелось утешить ее, я поднял голову вверх и завыл. Где-то вдали мне злобно и трусливо ответили собаки. Шерсть на загривке встала дыбом. Как смеют они мне мешать наслаждаться моим одиночеством? Хотя, пусть тявкают, несчастные. Мне стало жаль их, вынужденных влачить свое существование в неволе, не знающих, что такое свобода. Вскочив на лапы, я понесся пружинистыми прыжками. Земля плыла подо мной, а я летел, прижав уши, по этому прекрасному полю, чувствуя себя хозяином мира. Изредка доносились запахи добычи, но я не был голоден. Но что это? Братья? Где они, что с ними? Остановившись, я принюхался: резко и неприятно пахло людьми, их страхом и азартом, неправильным опьянением. Раздались выстрелы и отчаянный волчий визг. Я помчался на звук в лес. Стая за линией флажков! Люди, орущие и стреляющие. Яркий ненастоящий свет. Паника. Умирающие братья. Я обежал ловушку сзади. Искусственные луны были установлены на машине. В кузове стоял человек и освещал лес, управляя огнем. Разогнавшись, я ударил его грудью, он улетел, сбросив фонари. Раздались возмущенные голоса людей, я прорвался за их цепь и увидел стаю. Волки вели себя как испуганные собаки, и лишь вожак с седой спиной пытался выбраться из ловушки, но не мог заставить себя пройти линию флажков. Я зарычал, привлекая к себе внимание, пробежал перед ними и выскочил за линию. Развернулся. И снова зарычал, унижая их, называя трусливыми псами. Волки возмущались, но никто не побежал за мной. Мне пришлось повторить свой трюк еще несколько раз, прежде чем вожак решился последовать за мной. За ним потянулась вся стая. Он хотел увести ее в поле. Но я повел всех в лес: в поле мы на виду. Мы бежали по лесу, но волки снова начали волноваться. Я понимал, что они боятся меня. Возможно, даже сильней чем людей. Встав на задние лапы, я мог бы укусить любого человека за макушку. Моя абсолютно черная шерсть тоже пугала их. Я понял, что вожак готовится к драке за свое место во главе стаи. Глупец! Зачем мне драться с тобой? Если твоя стая итак уже готова умереть за меня. Я могу приказать им разорвать тебя. И они с радостью сделают это. Да ты и сам чувствуешь, что подставишь мне шею. Но мне не нужна твоя стая и твоя жизнь. Я завыл на бегу и, развернувшись, помчался в поле. Братья ответили мне вразнобой.
Лес почти также прекрасен как моя степь! Уклоняясь от стволов деревьев, я выскочил на поляну, заросшую высокой травой. Казалось, что я плыву по зеленому пруду. Я решил преодолеть ее, высоко подпрыгивая. Взлетев в воздух, я увидел, что перелетаю через засохший пень. Нет! Я попытался извернуться, но не тут-то было! Инерция - всплыло странное слово...
Проснулся я ранним утром, перед рассветом. Странно, что холода я совсем не испытывал. Мне снился какой-то удивительный сон. Только я ничего не мог вспомнить, кроме какого-то смутного ощущения свободы. Я поднялся: моя одежда была разбросана вокруг. Когда я успел раздеться? Это всегда повторяется. Как это происходит, я не мог понять, но раз в месяц мной овладевает смутное беспокойство, и я уезжаю в поисках своего одиночества за город. Выхожу на заброшенной станции. Бегаю, пока не устану, а затем засыпаю. Просыпаюсь почему-то голым. И снов не помню. Мне показалось, что я услышал волчий вой. Захотелось ответить им. Странноватое желание. Да нет, откуда здесь волки? Это, наверное, собаки. Хотя нигде поблизости нет человеческих жилищ. Волки. Куда только смотрят местные охотники? Одевшись, я пошел к остановке. Энергия и силы переполняли меня. Хотелось жить и радоваться жизни. Так будет целый месяц, пока мной снова не овладеет беспокойство, и я не отправлюсь искать уединение.