Реальность постоянно выпирает за рамки реального, вылезая из них, словно тесто из кадушки. Реальность постоянно зависает в нереальном, а нереальное мечом ме-она нависает над реальным, так что любое реальное при ближайшем рассмотрении оказывается сомнительным.
Реальное может получить реальность лишь из будущего. Это как если бы некто строил мост, не зная, доберется ли до другого берега, просто громоздя все новые и новые элементы в туман неизвестности, так что если его конструкция не обопрется на другой берег, то обвалится, и, лишь при условии обретения опоры, мост станет реальным.
Таким образом любое действие зависит от результата и обретает смысл лишь задним числом. Как только бывшее перестает действовать, оно становится небывшим, а любая нелепица, добравшаяся вдруг, по случаю, до опоры, получает бытие и становится реальным.
В качестве косвенного примера, посмотрим на вопрос не столь значимый как реальность реальности, - где любительство перетекает в профессионализм, где действие, совершаемое для себя, переходит в экономически значимое, в действие для других? Пока человек не достиг некоего социально важного результата (впрочем, часто это лишь видимость, но от этого отвлечемся, не будем принимать во внимание) его занятие - лишь любительство, лишь его личное дело, никому не нужная забава. Но вот человек достиг некоего предела, и общество оперлось на его навык, а его навык оперся на нужды общества. Человек делает то же, что и делал до этого, но теперь его действия общественно реальны и значимы. Стали ли они другими? Нет, он делает то же, что делал и до того, как достиг признания. Тогда выходит, что то, что было забавой и любительством, не просто вдруг СТАЛО чем-то иным, но - задним числом, - всегда БЫЛО важным и нужным.
Человек бросает себя, - по Хайдеггеру, - и бросок этот обретает реальность, при достижении опоры. Если же опора не достигнута, то и бросок и сам бросающий оказываются неважными для Бытия, не просто потерянными для него, но и попросту вовсе небывшими, лишь пустыми вырожденными возможностями, тенями значимого.
А так как все теряет, - не сейчас так потом, - свою реальность, то что же есть действительно бытийного в мире, где все тлен, пыль и тени? Истинно реальна лишь решимость броска.
Как у скорости есть ускорение, так и у реального есть своя движущая сила - решимость броска, решимость без оглядки на результат и без размышлений, сколько результат этот просуществует.
P.S. А еще ситуация примера интересна в плане примера алогичности. Есть А, которое не Б, и Б, которое явно никак не А, но в данной ситуации происходит сдвиг, так что нечто является и А и Б одновременно.