"Ад разверзся внезапно".

Какая книга начиналась с этой фразы? Наверное, Олеся уже не вспомнит. Но именно эта фраза лучше прочих подходила к прошедшему утру.

Ко вчерашнему утру - девушка посмотрела на часы и с удивлением отметила,как много прошло времени.

Из разных углов станции доносился то тихий говор, то возня.

Но в основном измученные люди спали.

Олеся нежно вгляделась в лицо Инки, тихо сопевшей рядом. На детских щечках виднелись бурые грязные дорожки засохших слез и крови. Русые кудряшки слиплись от пота и пыли, беспорядочно обрамляя лицо. Когда Олеся представляла пережитый кошмар её глазами - внутри начинали бурлить не передаваемые словами эмоции. Ей хотелось объять дочь собою. Сделать так, чтобы она никогда подобного не переживала, ни в прошлом, ни в настоящем, не в будущем.

Прижав ребенка сильнее, она лежала и старалась просто... Просто быть. Не сойти с ума, не впасть в истерику или панику. Просто быть. И не думать.

О багряно-красном небе снаружи, разрушенном городе, разорванных телах на улицах. Об аде, в котором они оказались, и продолжали падать ниже, круг за кругом, и не предвиделось этому конца...

О кончиках своих пальцев, кожа на которых покалывала и горела, но - в чем плюс - мешала сосредоточиться на горестных мыслях.

Стараясь думать ни о чем, Олеся медленно начала проваливаться в объятия долгожданного сна.

Ад разверзся внезапно.
Он пришёл свежим весенним утром.
Больше суток хмурые тучи поливали столицу дождем. Их разогнало с рассветом яркое апрельское солнце. Улицы согревались под водопадом тёплых лучей. Хмурые москвичи растягивали лицевые мускулы в робких попытках улыбнуться, но получалось плохо. Воробьи да голуби курлыкали и чирикали, прыгая у последних дождевых луж. Начинало казаться, что Москва умеет быть приветливой.

Во дворах сновали стайки детишек, чей возраст не позволял ходить в школу, а их мамочки болтали на скамейках подле. Радуясь солнцу, горожане спешили по улицам на встречи и рабочие места. Автотрассы забивались привычными пробками. Город наполнялся будничной рабочей суетой.

Тут-то и грянуло "оно".

Сначала воздух стал более тёплым. Он нагрелся довольно ощутимо и, казалось, приобрёл цвет. Золотой, оранжевый.

Красный.

Кому-то могло показаться, что выползло из-за облака ленивое весеннее солнце, но - взгляд на небо - и его ожидания не были оправданы.

Небо алело.

Небо алело парадоксально, мистически, совершенно ненаучно.

Заливалось неестественно красным, сверхъестественно бордовым, парализующе кровавым.

А затем появился Звук.

Сейчас вряд ли кто-то сможет сказать, что пришло первым. Насыщенно-багряный цвет небес, резко сделавший атмосферу города кроваво-глубокой?Или странная звуковая волна такой силы, что пригибала деревья к земле, взметалакучи уличного мусора, толкалалюдей, расшвыривая их по сторонам, но страшнее того - взрывала барабанные перепонки, пронизывая мозг и ослепляя?

Когда воздух начал сгущаться, а небо - алеть, у Олеси пересохло в горле. Вмиг потрескались губы и перехватило дыхание. Медленно нагнувшись и подхватив на руки дочь, она прижала к себе девочку и отступила к стене ближайшего дома. Взгляд метался по улице, где такие же удивлённые людизаметили небесные метаморфозы и показывали руками вверх. Издалека начали доноситься крики.

Не вполне осознавая, что происходит и происходит ли вообще, девушка прижалась к теплой желтой кирпичной стене. Мозг работал в лихорадочном режиме, оперативно просчитывая варианты - что это за явление, чем грозит, куда бежать?Инка встревоженно щебетала в ухо, но Леся отмахнулась, и дочка крепче обняла ее за шею.

Метро - первое, что пришло в голову. Но если туда повалят люди - будет давка. Рационально ли добровольно загонять себя в подземную ловушку, ещё и с ребёнком на руках? Девушка замешкалась. Нервно оглядела улицу, пытаясь по поведению людей, по доносящимся издали звукам понять какое принять решение. Если это уличные беспорядки - не лучше ли забежать в ближайший жилой дом и поискать там убежища? Хрупкой девушке с ребенком вряд ли откажут. Кто-нибудь да согласится впустить, разрешит пересидеть, позвонить друзьям.

А вдруг... война?

Какой бы ни была бредовой эта мысль, но если война... Атака с воздуха... То метро - ближайшеенадежное убежище,на которое она может рассчитывать...

Волна криков хлестнула по ушам, резко взлетев на десятки децибел. Вопль катился по Кожуховскому, а с ним отдалённое дуновение приближающегося ветра. Инка испуганно захныкала. Олесе хватило одного взгляда поверх людей вдаль улицы, чтобы инстинктивно почуять первобытной частью своего существа - "Опасность!".

Люди зажимали ладонями уши, закрывали глаза и падали на землю. Метались в безумном припадке, катаясь по земле и крича от ужасной боли. Не разобрать, откуда это идёт. Кто-то умный или везучийуспевал заскочить обратно в помещение. Кто-то более любопытный высовывался на улицу в попыткахразглядеть происходящее. Звуковая волна нарастала. Начали биться стекла. Трескаться в оконных рамах и витринах, осыпаться вредоносным дождем на стоящих снизу людей.

А после этого с неба начали бить молнии. По крайней мере они выглядели как молнии. Но были в разы толще, ярче и мощнее.

Пора. В метро.

Завидев первое осыпавшееся на улицу стекло стоящего вдоль проспекта дома, Олеся, продолжая прижимать ничего не понимающего ребёнка, быстрым шагом отступилаво двор. Там, за спиной, на соседней улице, ждали двери "Автозаводской". Она гладила волосы дочери, пытаясь успокоить, но приближающийся вопль - нет, вот так - ВОПЛЬ - подстёгивал и гнал, заставляя увеличивать скорость.

В нескольких метрах от неё в землю ударила первая молния.

Инка заверещала.

Мужчина с кожаным портфелем в руках, ничего не успев понять, медленно покрылся кружевом черных ветвистых линий и побледнел. Глаза вспыхнули синим и лопнули с противным чавкающим звуком. Содержимое брызнуло, стекая по лицу противной светло-кровавой жижей, а первая жертва Вторжения рухнула на землю.

Теперь Инка истошно визжала, и Олеся прижала её головку к груди, не давая смотреть на происходящее. Раздался сдавленный крик, всхлип, и люди побежали. Толпа, давя и расталкивая друг друга, мчалась во всех видимых направлениях, стараясь скрыться от бьющих молний, от падающих стекол, звенящего в ушах шума и от этого давящего на сознание красного неба...

Хрясьнув, медленно покрылся сеткой трещин и просел на трассу большой стеклянный мост над Трофимовской эстакадой. Заверещали гудки автомобилей. Вылетевший с трассы маленький "жук" врезался в стену дома. Того самого дома, к которому минуту назад жалась Олеся. Всего в паре метров от места, где она стояла.

Олеся дышала глубоко и судорожно. Каждый вдох и выдох приносил почти физическую боль. Шок был настолько силён, что вообще отключил все эмоции, кроме первобытного давящего ужаса. Она снова развернулась по направлению к "Автозаводской", видневшейся вдалеке. К метро.

Молнии продолжили бить по улице.

По городу. По Земле.

Вспыхнула и взорвалась машина в нескольких метрах впереди. Какую-то девушку взрывной волной отбросило на бордюр. Олесю тоже сбивало с ног, но она не смела тормозить руками - руки сжимали ребёнка. Лишь исхитрилась вывернуться и упасть не на дочку, а на спину, ощутимо приложившись затылком о камни.

Паника догнала их. Обезумевшая толпа беспомощно и ослеплённо металась по разрушающейся улице. Кто-то, как и она, старался добраться до метро, кто-то бежал вдоль домов, силясь найти другое убежище. Оглушающе сигналили и врезались машины, визжали тормоза. Время от времени на асфальт валились новые трупы. Люди спотыкались о них, падали, попадали под молнии, и трупов прибавлялось.

В стоящую на углу Автозаводского проезда школу ударила особенно сильная яркая молния. На миг наступила тишина. В ней до жути отчетливо послышался вкрадчивый треск, похожий на мурчание - по стене школы, легко и плавно, пробежала трещина. Часть здания начала проседать. Раздались истошные детские крики.

Прямо напротив лежащей на обочине Олеси откуда ни возьмись выскочила женщина с коляской и мальчишкой лет двенадцати, ухватившимся за её куртку. Молния ударила в коляску. Резко вскрикнул и замолк младенец. Мать взвыла, бросаясь всем телом на помощь лежащему внутри ребенку, но коляска уже загорелась. В ней что-то лопнуло, и деталь, отскочив, вонзилась в глаз женщины с такой силой, что та упала замертво на месте. Налетевший сильный порыв ветра уронил коляску и поволок в сторону и её, и погибшую мать. Поволок по улице, увлекая за собой мечущихся прохожих, трупы, мусорные урны.

Упавшего мальчика, от шока не успевшего даже заплакать, Олеся схватила за куртку, рискнув освободить одну из своих рук. Дочь вцепилась ручонками ей в шею и громко плакала. Их начало тащить по асфальту. Обхватив стоящий рядом фонарный столб ногами, девушка стремительно пыталась придумать путь спасения.

А метро было так близко. Шоссе и высокое крепкое жилое здание, прячущее в себе вход в "Автозаводскую".

Она сама не поняла, как почувствовала это - приближение НЕЧТА. Просто подгребла под себя дочь, осиротевшего мальчика, и зажмурила глаза от вспышки, охватившей её тело и всё вокруг неё.

Успела мелькнуть мысль: "Молния".

А затем: "Инка".

За доли секунды успела осознать, что угодила под удар, вспомнить, чем он заканчивается для людей, и понять, что прямо сейчас навсегда оставит дочь. Её никто не спасёт. И завопила мысленновозмущённое, паническое, категорическое "НЕТ!"

Ничего не произошло.

Лишь напор ветра на тело уменьшился, да закричал мальчишка, отчаянно зовя мать.

Не пытаясь понять почему и как, девушка резко подняла голову и огляделась. Накатил приступ тошноты, голова взорвалась болью.

Отлепиласьот столба ис трудом поднялась.Стараясь меньше крутить ушибленной головой, Олеся подхватила дочь, схватила за руку ревущего мальчика и потянула к метро.Пытаясь сопротивляться ветру, она понимала, что звуковая атака приближается - давило на мозг, на уши. Щекой, прижатой к малышке, почувствовала липкое - у дочери из ушей побежали ручейки крови. Девочка, не в силах рыдать, хрипло всхлипывала, задыхаясь. От бессилия у Олеси потекли слезы, но она упрямо тащила детей по дороге к метро.

Из-за спины катился новый Вопль.

Дальше стало страшнее.

На улицах появилось нечто.

То, что любители фантастики назвали бы порталами.

И оттуда полезли Твари.

Как описать тварей? Будешь ли ты способен вглядываться в нечто воющее и несущееся на тебя с явно нездоровыми намерениями? Особенно при наличии красного неба и взрывающего мозг звука?

Большие. Примерно по плечо человеку среднего роста. Две пары мощных ног позволяли им довольно быстро передвигаться по утоптанным мостовым. Шкура тёмного землистого цвета, большая голова с огромной пастью и длинные, огромные белые зубы.

Собственно, этоты запоминал в первую очередь в их облике и никогда не мог забыть. И видел в ночных кошмарах ещё много ночей спустя.

Ощерившиеся клыкастые пасти, жаждущие тебя разорвать.

Нет, их было не очень много. Но достаточно для перепуганных насмерть людей. Тех, кто оставался на ногах и в сознании. Слепо мечущихся среди разрушенных улиц и трупов сограждан.

Как долго словами можно описывать то, что длилось пару десятков минут...

Красное небо. Звуковая волна. Молнии. Порталы. Твари.

Разрушенные улицы. Трупы людей и животных. Оторванные части тел. Кровь...

За какой промежуток времени человек может осознать крупный объем информации?

Олеся и сама этому удивлялась, параллельно успевая отмечать множество странных деталей, которые не было времени анализировать. Внезапно-красное небо, звуковая волна, падающие люди...

Огромные тяжелые двери станции "Автозаводская".

Олеся всё ещё не понимала, что происходит.Зато понимала, что нельзяостанавливаться и вникать. Надо дойти и укрыться. Укрыть ребёнка.

Внутрь. Прочь с улицы, прочь от этого неба и звука. Олеся упрямо продиралась сквозь ветер, людей, машины и трупы, не разбирая дороги, видя мысленным взором только свою конечную цель. Старалась прижать крепче одного ребёнка и сжимала руку второго. Она не заметила, откудавзялась клыкастая тварь, но саму тварь не заметить не могла.

Ещё одно мгновение.

Замершее.

На грани жизни и смерти.

Вот странность - в этот момент Олеся не слышала ни единого звука, как будто они отошли на второй план, включая звуковую волну, убивающую людей. Все внутри омертвело, и билась одна мысль: "Инка! Инка! Инка!"

Мысль металась и кричала, требовала спасти ребёнка.

Грянула молния.

Снова в них.

Или в сантиметре от них?

Тварь отступила. Понеслась дальше, обежав их по дуге.

А девушка? Ей некогда было думать о случившемся. Они свернули за угол и увидели двери станции. Метро близко, туда бежали и другие выжившие люди. Раздались крики, катящиеся от станции. Слов не разобрать. Спустя несколько мгновений Олеся уловила их зловещий смысл - кто-то просил закрыть гермодвери станции, или их уже закрывали, но - закрывали!

Девушка, всхлипнув, поудобнее перехватила теряющую сознание дочку.Покрепче вцепилась в ручонку впавшего в прострацию мальчика. Она совершенно выбилась из сил, еле передвигала ноги, но упрямо двигалась к метро.

Одна из тяжелых деревянных дверей была сметена паникующими людьми и лежала в проходе. Под ней, сквозь проемы, еще полчаса назад застекленные, виднелось раздавленное тело человека. Сжавшись внутренне в комок, но не разрешая себе предаваться жалости, девушка втащила детей в здание станции, молясь, чтобы прямо сейчас в стену дома не ударила молния. Вместе с ней еще несколько человек ввалились в холл. Осколки дверных стёкол на полу ненадолго отразили пробежавших мимо мужчин с диким взглядом, а за ними - невысокую девушку, тащившую двух детей. Спутанные рыжие волосы всклокочены, кожаная куртка в грязи и прорехах. Безумно вращаясветло-карими глазами, она мазнула взглядом по отражению и из последних сил устремилась к эскалаторам.

Запоздало завыли сирены воздушной тревоги. Динамики на станции зашуршали и выдали:

"ВНИМАНИЕ, ГРАЖДАНЕ! В ГОРОДЕ ОБЪЯВЛЕНА ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА! ВЫХОД ИЗ МЕТРО ПРЕКРАЩЕН. ВСЕ ЭСКАЛАТОРЫ РАБОТАЮТ ТОЛЬКО НА СПУСК. НАХОДЯСЬ НА ЭСКАЛАТОРЕ СТОЙТЕ СПРАВА, ПРОХОДИТЕ СЛЕВА. НЕ ЗАДЕРЖИВАЙТЕСЬ НА ПЛАТФОРМЕ, БЫСТРЕЕ ПРОХОДИТЕ В ТОННЕЛИ ПО СХОДНЫМ УСТРОЙСТВАМ. СОБЛЮДАЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И СТРОГО ВЫПОЛНЯЙТЕ ВСЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ ДЕЖУРНОГО ПЕРСОНАЛА МЕТРОПОЛИТЕНА".

В ответ раздалось несколько истеричных всхлипов - с многолюдной улицы внутрь успело забежать едва ли пара десятков людей...