![[]](/img/c/cfinkskij/560/560-1.jpg)
|
|||||
|
"Крестная" комната
| Комната была пустой - слишком пустой, чтобы считать меня содержанием. Белизна двери давила, отражала каждый взгляд, заставляла забывать, что существует что-то за пределами этого квадратного мира. На второй неделе я назвал её просто - "Экспериментальная комната". Это слово было таким же пустым, как и она сама, но другого названия я не нашёл. День 33. Или 34. Возможно, 35. Я давно перестал считать. Часы на стене, единственный мой союзник в отслеживании времени, перестали работать где-то на двадцатый день. Батарейки. Я ожидал, что их кто-нибудь заменит. Никто не пришёл. В первый день 33-го я ещё ждал. Ждал, что дверь откроется и внутрь войдёт человек с улыбкой победителя и чековой книжкой. Ждал, что мне пожмут руку и скажут: "Ты прошёл эксперимент". Но никто не пришёл. Пища всё ещё была. Каждое утро в небольшом люке появлялся поднос с едой. Я ел медленно, растягивал процесс, словно это могло доказать, что я ещё живу, что я всё ещё человек. На 33-й день я понял, что люк - это тоже своего рода дверь. Дверь, которая не открывалась для меня, но позволяла другим заглядывать. Кто-то смотрел, оценивал. Может, они ждали, что я сдамся. Каждая вещь в комнате стала частью меня. Односпальная кровать - это место, где я позволял себе забываться. Кран с водой - это река, по которой текли мои мысли, бесконечным потоком уносящие меня куда-то в сторону. Но больше всего меня занимали стены. Их белизна была не просто цветом. Она была границей. Граница между мной и остальным миром. Иногда я подходил к стене, прижимал к ней ладонь и ждал. Казалось, если я буду ждать достаточно долго, стена начнёт дышать. К концу 33-го дня я понял: всё, что происходило за этими стенами, больше не имеет значения. Я не знал, кто я. Имя - это звук, который исчез, как только я вошёл сюда. В начале я был уверен, что "я" выйдет отсюда через 30 дней, но 33 дня превратили это "я" в тень. Смогу ли я выйти, если дверь откроется? Захочу ли? Поднос с едой появился, как обычно, под вечер. На этот раз на нём лежала записка. Бумага, испещрённая текстом, но без подписи. Я не стал её читать. Я отложил её в сторону и просто смотрел на стены. Комната наполнялась тишиной. Она была такой густой, что мне казалось, я могу дотронуться до неё. И в этой тишине я впервые почувствовал, как медленно раздвигаются границы. Может быть, я выйду. Может быть, я останусь. Но это уже не имеет значения. На 33-й день или... Не важно. Я понял, что люк - это тоже своего рода дверь. Дверь, которая не открывалась для меня, но позволяла другим заглядывать. Кто-то смотрел, оценивал. Может, они ждали, что я сдамся. Каждая вещь в комнате стала частью меня. Белая кровать - это место, где я позволял себе забываться. Кран с водой - это река, по которой текли мои мысли, бесконечным потоком уносящие меня куда-то в сторону. Но больше всего меня занимали стены. Их белизна была не просто цветом. Она была границей. Граница между мной и остальным миром. Иногда я подходил к стене, прижимал к ней ладонь и ждал. Казалось, если я буду ждать достаточно долго, стена начнёт дышать. К концу 33-го дня я понял: всё, что происходило за этими стенами, больше не имеет значения. Я не знал, кто я. Имя - это звук, который исчез, как только я вошёл сюда. В начале я был уверен, что "я" выйдет отсюда через 30 дней, но 33 дня превратили это "я" в тень. Смогу ли я выйти, если дверь откроется? Захочу ли? Поднос с едой появился, как обычно, под вечер. На этот раз на нём лежала записка. Бумага, испещрённая текстом, но без подписи. Я не стал её читать. Я отложил её в сторону и просто смотрел на стены. Комната наполнялась тишиной. Она была такой густой, что мне казалось, я могу дотронуться до неё. И в этой тишине я впервые почувствовал, как медленно раздвигаются границы. Может быть, я выйду. Может быть, я останусь. Но это уже не имело значения. На следующее утро я впервые почувствовал странное: время, которое до этого тянулось вязким и тягучим, вдруг начало двигаться вспять. Оно не ускорялось, не ломалось, но, казалось, сжималось, как лента, закручивающаяся в обратную сторону. Я проснулся, и комната была не той. Поднос с едой исчез, как будто его никогда не было. Кровать оказалась аккуратно заправленной, хотя я точно помнил, что спал на ней, оставив одеяло в хаотичной куче. На полу не было крошек, которые я уронил накануне. Но самое странное началось, когда я увидел свои следы на белом полу. Они были влажными, как если бы я только что прошёл через эту часть комнаты. Я последовал за ними, чувствуя, как в груди нарастает тревога. День 32. Я снова прожил его, но уже с обратной стороны. Слова, которые я шептал себе, чтобы не сойти с ума, звучали в воздухе, как эхо. Еда возвращалась в тарелки, вода снова текла из моего рта в стакан. Это было не просто ощущение - я буквально видел, как каждая моя попытка заполнить время воспроизводилась, но в зеркальной последовательности. ...На 25-й день я впервые испугался. Я стоял перед стеной, которая на моих глазах начинала возвращать мои отпечатки ладоней обратно, как будто никогда их там не было. Комната стирала меня, слой за слоем. Я видел, как карандашные зарубки, которыми я отмечал дни на стене, исчезали одна за другой. Я пытался остановить этот процесс. Устроил беспорядок, раскидал подушки, вылил воду на пол, но всё происходило наоборот. Подушки прыгали обратно на место, а вода втекала в стакан. Всякий раз, когда я дотрагивался до чего-то, комната выдавала это действие назад, словно меня больше не было её частью. ...На 15-й день я перестал быть собой. Я видел, как снова сажусь за стол, но в обратной последовательности, жую еду, которая исчезает с моего языка. Каждый жест был прожит мной уже дважды, и в этом дублировании я терял смысл. Мои мысли тоже начали убывать. Те решения, которые я принимал раньше, откатывались, оставляя меня в странной пустоте. Я забывал, зачем пришёл сюда. Я забывал, как меня зовут. ...День 1 был последним и первым. Я стоял перед дверью, на которую смотрел месяц назад. Она была закрыта.
| ||||