![[]](/img/c/cfinkskij/323/323.jpg)
|
|||||
|
Тест на мужскую пригодность
| Много ли в мире найдётся людей, которым не нравятся поцелуи? Коко их терпеть не могла. Она никогда не говорила: "Я люблю тебя, Мамон!" - как всякая нормальная женщина. Вместо этого смеялась, качала головой, щурилась хитро и бросала с насмешкой: - Ну и идиот же ты, Мамон! Не трать время. И мы не тратили. К семнадцати годам я вдруг понял: в моём мире появились слепые зоны. Женские губы, женские веки, женские коленки... Я просто не мог на них тратить время. А потом мне исполнилось шестьдесят. И Коко - шестьдесят. Я приехал в Тбилиси. Город встретил меня как старый друг, что давно не видел, но помнит каждую деталь. Жара лениво стекала по стенам домов, воздух пах пряной пылью и виноградными листьями, а на балконах сохли цветастые простыни, слегка колыхаясь от ветра. Я брёл по узким улочкам, ловя обрывки разговоров, вдыхая запах кофе и влажного камня. И вот - Коко. Сидит за столиком под вывеской с облупившейся краской, пьёт вино. Всё та же. Всё та же улыбка, тот же взгляд, в котором ты никогда не знаешь, насмешка это или прощение. - Коко! - Мамон! - Ты... - Ты знаешь, Мамон, - говорит она, - есть один тест. Он показывает, закончена ли мужская миссия на земле. - Какой же это тест, Како? Она смотрит на меня через узкий бокал, в котором отражается вечерний свет. И смеётся. - Ну и идиот же ты, Мамон! Если ты ещё жив - значит, не закончена. Всё тот же смех - с лёгкой хрипотцой, будто сигаретный дым застрял в горле и не хочет уходить. В этом смехе - Тбилиси, длинные тенистые улицы, старые дворы, виноградные лозы на балконах. Мы стоим друг напротив друга, два призрака, застывшие в тепле грузинского вечера. Четыре десятилетия разорвали нас, но не стерли. Коко всё ещё Коко. Всё та же улыбка, всё те же быстрые, едва заметные движения, в которых есть что-то от танца. - Ты не изменился, - вдруг говорит она, разглядывая меня. - В глазах всё та же глупость. - Глупость? - Глупость верить, что можно приехать через сорок лет - и что-то исправить. Я молчу. - Пошли, Мамон, - Коко берёт меня за руку, словно мы не старики, а всё ещё подростки, убегающие с уроков. Мы идём по узким улочкам, среди фонарей, бросающих пятна света на камни. Коко ведёт меня в кафе, которое будто застряло во времени. Та же деревянная мебель, те же официанты, даже запах кофе такой же - терпкий, с едва уловимой ноткой корицы. - Ты женился? - спрашивает она, наливая мне вино. - Было дело. - Дети? - Двое. - Умницы? - Наверное. Они думают, что я старый идиот. - Они правы, - усмехается Коко. Мы молчим, потягивая вино. - А ты? - спрашиваю я. - Что - я? - Ты кого-то любила после меня? Она смотрит на меня поверх бокала, и мне вдруг кажется, что время - это всего лишь оптическая иллюзия. - Ну и идиот же ты, Мамон, - отвечает она и смеётся.
| ||||