Быстров Денис Витальевич : другие произведения.

База Экватор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Будущим поколениям жителей космоса посвящается и адресуется.

  База Экватор.
  
  Дневник.
  
   День первый. Первый после 27 лет моего пребывания вне Титана. Почему первый? Просто это первый день, когда я решил вести дневник. Во всем остальном этот день ничем не отличается от тысяч аналогичных дней, проведенных мною на Экваторе. Но это не значит, что он был скучным. Нет, на базе Экватор скучных дней не бывает. С тех пор, как я создал эту сервисную стоянку на астероиде Окироя, каждый день борьбы за выживание здесь не похож на предыдущие. Хотя в таких тонкостях разобраться могу один только я. На взгляд со стороны, тут царит рутина и бесконечное зацикленное выполнение одних и тех же повторяющихся функций. Но для меня это не так. Мой день начинается, как и у каждого человека в кровати. Я просыпаюсь и самое первое мое дело - слушать. Еще лежа под одеялом, вслушиваюсь в шум станции. А дальше уже как пойдет. Либо я взлетаю вверх, как внезапно испуганный кот и на бегу надевая штаны, несусь к предполагаемому очень нехорошему новому источнику звука в оркестре множественных гудящих, свистящих, звенящих исполнительных механизмов базы, либо могу себе позволить умиротворенно проваляться еще полчаса и только потом начинать подъем. Однако наиболее частым вариантом в последнее время является некая середина меж этих крайностей: за ночь что-то сломалось, но устраивать скоростной забег на другую сторону станции совсем не обязательно - сбой не критический.
  Да, кстати, к вопросу о том, "наземная" у нас тут база, или это все-таки космическая станция? И то, и другое. С учетом того, что вокруг вакуум и радиация это, несомненно, космическая станция со всеми вытекающими. Но прикреплена она к поверхности Окирои намертво, и даже имеет вглубь ее несколько скважин. Подобное, конечно, является сильным аргументом в пользу названия моего сооружения базой. Но тут окончательным судьей в споре выступает просто внешний вид всего этого безобразия - половина сооружений вращается вокруг оси, воткнутой в грунт, другая же половина преспокойно себе покоится, вгрызаясь в поверхность астероида щупальцами гроздей сооружений, соединенных множественными герметичными переходами. Поэтому гибрид. Я лично участвовал в проектировании, видимо, поэтому и получилась такая эклектика. Да и проектированием назвать то, что я так громко назвал, наверное, нельзя. Проектирование, которое длится столько же, сколько и строительство, это уже что-то другое. Короче, двумя словами, база - самопальная, но с элементами попыток придерживаться того проекта, который один раз делался в середине строительства. Несмотря ни на что, я горд своим детищем. На то есть причины. База - последний космический постоялый двор для любых типов космических кораблей, с полным набором сервисов для посетителей, переживший большой экономический крах неземного человечества. Да, я не шучу. С полным набором сервисов. Мы единственные в солнечной системе, кто до сих пор поддерживает гравитационный аквапарк для клиентов в космосе. И да, за пределами солнечной системы на наше время людей пока нет.
  Аквапарк это и наша особенная фишка, и средство для экономического выживания одновременно. Все дело в том, что с момента создания федеральной ядерной "железки", перемещаться в межпланетном пространстве стало выгоднее, прицепившись вагончиком к мощному буксиру. И только некое, особенно разбросанное по системе текущее расположение пунктов путешествия, либо просто экзотическое желание пилота лететь самостоятельно, может заставить космических скитальцев не прибегать к "железке". И для нас, персонала базы Экватор, которая только лишь один раз в среднем за три с половиной года пересекает федеральный путь, абсолютно ясно, что аквапарк является просто нашим спасением. Без аквапарка, навряд ли к нам залетала бы и одна десятая часть тех немногочисленных постояльцев, что мы сейчас худо-бедно, но имеем. Можно даже сказать, что к нам специально летят понежиться на космическом морском пляже, с учетом его абсолютной уникальности на данный момент.
  Да, кстати, кто такие мы, про которых я уже оговорился? Мы - персонал базы. А кто такой я? Я тоже персонал. Хотя и владелец, создатель, выгодоприобретатель Экватора. Но больше я ремонтник. Единственный в штате станции. Поэтому, для персонала я, когда Тимур, а когда Тимур Валентинович. Долго ломал голову над этой психологической загадкой, почему так, и понял, что когда от меня ждут экономических подвигов после кризиса, во время осуществления моей основной работы хозяина, то можно и просто по имени. Тем более что я не гордый. А вот когда под ложечкой начинает посасывать от предвкушения взрывной разгерметизации блока, в котором находишься, то тогда просто на инстинктах - Тимур Валентинович, родное сердце, Вам нужно что-то предпринять.
   Здесь, в безатмосферном космосе, вообще все переворачивает с ног на голову постоянная необходимость выживать. Взять те же деньги. Мы берем с клиентов любую валютой за услуги - хоть планетарками, хоть колонийками, хоть даже земными. В чем проблема, их можно поменять одни на другие по курсу за одну секунду. Но космофунт ни один из нас никогда и ни по какому курсу не сменяет на другие деньги. Почему? Это валюта выживания в космосе. Ею платят только за критическую помощь. Нет у тебя космофунтов - и ты в определенной ситуации вполне можешь оказаться покойником. А чтобы был - не ленись, помогай другим, когда просят. Да дело конечно не в лени. Спасти человека от смерти, это заложено внутри нас, и это не нужно стимулировать. Но! Но, как показал опыт, очень часто оказывается в нашем космоколхозе следующее положение вещей. Спасать другого человека приходится параллельно с решением задачи о спасении самого себя. И это уже не про лень или халатность, а про взвешивание на весах своей жизни, чужой, и на третьей чашке - космофунтов. Вот такая взаимопомощь получается в виде стимуляции возможностью собственного спасения в будущем.
  Ну да что я все о колхозе, да о колхозе. Я же вроде дневник завел. Нужно писать про сегодняшний день. Да вот только он уже закончился. Провел его я за восстановлением резерва воды, утекшей вчера в космос в количестве десяти кубометров, изготовлением кустарных реле-автоматов в количестве четырех штук, за неимением других на замену сгоревших и за написанием в промежутках между работами этих строк. О да, я совсем не беру в расчет, что я еще работал сегодня банщиком. Да, весь аквапарк на мне, и сегодня были клиенты. Прочего персонала на банно-прачечный комбинат уже не хватает. Но вот, а о прочем персонале завтра и расскажу. А сегодня спать. Наконец-то.
  
  День второй. Да, денек сегодня задался веселенький. В кавычках конечно, традиционного веселья у меня тут мало, дефицит можно сказать. Поднял с постели меня звонок телефона. Сашка, один из арендаторов, а у нас есть и такие, кроме персонала, напомнил мне, что я вчера просил его об одолжении. Слетать на третью заброшенную базу и заправить там пару баллонов хладагентом из остатков в тамошней системе отвода тепла, и доставить их на Экватор. Не думал, что он начнет выполнять мою просьбу настолько рано. Мое участие требовалось, так как я должен был отсоединить эти баллоны от штатной системы и выдать ему. Но в любом случае для начала дня неплохо, так как он начался не с поломок. Хоть с утра каждого дня меня и преследует мечта, что в нем у меня будет хоть какое-то свободное время, но и сегодня как обычно мечтам не суждено было реализоваться. Не успел я выдать баллоны, как я понадобился нашей столовке. Так мы называем ресторан базы. Повар Галя настаивала на том, что я обязан раздобыть закончившийся ингредиент маслообразователь для пищевого синтезатора. Причем срочно. У нее на подходе сегодня по питанию группа туристов с большого космического автобуса и ее начали одолевать сомнения в том, хватит ли ей сырья. Мне предстояло, как обычно, сделать невозможное. До середины дня раздобыть маслообразователь, находясь в открытом космосе посредине между Юпитером и Сатурном. Ну что же делать, бизнес то мой. Пришлось напрягать мозг. Единственной возможностью было заимствование сего прозаичного вещества у команды одного из пролетающих мимо кораблей посредством баллистической почты. Пришлось окопаться в центре управления базой, и плотно засесть в рубке квантово-переговорной, окунувшись в эфир. Я говорю "пришлось" потому что не люблю я в последнее время этот центр управления. Слишком много напоминает о прошлом. О прошлом, в котором была настоящая жизнь, а не выживание. Через пару часов удалось уговорить на посылку капитана большого сторожевика от федерации юпитерианских колоний. И даже не в долг, рассчитался колонийками на оффшорный кошелек капитана. Он только и рад был дополнительному заработку. Их рельсотрон выстрелил по нашей базе снарядом с желанным грузом, лететь ему часов пять-шесть, и у меня вполне хватало времени загрузить в Коаленка улавливающую магнитную сеть с тормозным барабаном каучукового троса. Да! О Коаленке. Это важно. Коаленок это мой личный челнок. И этим все сказано. Личный челнок в космосе это даже не друг, даже не предмет вожделения и даже не спаситель. Это больше. По сути это все. Это твоя философия, которая вырабатывалась годами смены твоих личных челноков, это квинтэссенция твоего опыта и это вообще единственная надежда на будущее. Хотя он и серийного производства, в отличие от базы. В общем Коаленок это все мое, и видимо, поэтому кредит за него мне выплачивать еще порядка пяти лет. Но он хорош. Поверьте мне, он хорош. И лишний раз прошвырнуться на нем в окрестностях базы всегда доставляет мне истинное удовольствие.
  Итак, установив улавливатель посылки, я немедленно вернулся на базу. Ведь я прекрасно знал, что прохлаждаться в космосе в ожидании снаряда мне не получится. Так и случилось. Еще по возращении на телефон пришло уведомление от токамака базы. Снова проблемы в контуре теплоносителя. Система перешла в режим ограничения мощности. А вот это уже серьезно. Я прибавил скорости.
   По возращении на базу мне пришлось ручным бегом добираться до реакторной. Так у нас называется эта "походка". Все дело в том, что реакторная находится в не вращающейся части станции и в ней невесомость. А ручной бег, это быстрое перебирание руками по ступенькам длиннющей горизонтальной лестницы, напоминающей вертикальную пожарную из гравитационных отсеков. Ничего нового в реакторной меня не ожидало. Старый геморрой - снова не сработала лягушка датчика скорости движения теплоносителя. Эта проблема периодически выскакивала уже на протяжении как минимум двух трех месяцев. Лечилась местной перезагрузкой контроллера лягушки. Но самое интересное, что диагностика контроллера указывала на некорректно срабатывание не самого себя, а именно лягушки. Сегодня я решил окончательно разобраться с этим. Просто прилег на гамак в невесомости, пристегнулся ремнем, и для начала решил немного вздремнуть. Это для приведения мозгов в порядок. Через полчаса меня разбудил будильник. Я отложил подъем. Тихий час есть тихий час. Проспал еще с полчаса. И спокойно переходя от сна к бодрствованию начал думать про лягушку. Представил ее внутреннее устройство. Вспомнил физический принцип, который она использует - закон древнего землянина Бернулли. Представил ситуацию ее не срабатывания, и четко понял, чего ей не хватает. Ей не хватает скорости движения теплоносителя в момент, когда она минимальна. Причина? Почему не хватает? Да черт его знает. Но ведь я могу просто поднять эту минимальную скорость! Эврика! Я засел за перепрограммирование микроконтроллера насоса теплоносителя, и через час дело было сделано.
  После чего я летящей походкой помчался на обед. С утра еще ничего не ел. Кушаю я не в зале ресторана, а он у нас естественно в гравитационной зоне, а на кухне, она тоже там. Галя выдала мне обед с шуткой юмора, что это аванс, припоминая о моем обещании раздобыть маслообразователь. Я гордо отчитался ей о летящем к нам почтовом снаряде и моментально расправился с едой. Это привычка. Терять много времени на прием пищи космос меня давно отучил. И вот пауза. Вроде нечего делать. Все тихо. Ну и ладно, давайте я Вам пока расскажу, как обещал, о нашем персонале.
   Галю Вы уже знаете. Официально ее должность называется инженер пищевого синтезатора шестнадцатого поколения. Но иногда ей приходится готовить и традиционно, а иногда даже и в земной традиции. О космос! Чего тут только не встретишь! Ну да ладно, поехали дальше. Изюминка нашего персонала это заправщицы - Настя и Аня. Одна постарше, другая помоложе. У них много работы, через них проходит больше всего клиентов. Заправка рабочим телом дело быстрое, и при этом, абсолютно необходимое. Тут клиентам выбирать особо не приходится, поэтому их много. В любое время суток. Потому заправщицы работают посменно. 12 часов работы и 12 часов отдыха. И так каждый день. Кстати день тут у нас очень условен. Например, сейчас естественное освещение формируется Солнцем, Юпитером и Сатурном вперемешку, учитывая трехчасовое вращение самой Окирои. А через год Сатурн будет уже далеко и не сможет давать нам отраженный от Солнца свет и все станет по-другому. Поэтому день существует только в фантазии наших часов. Поехали по персоналу дальше. А ехать до конца списка не так и далеко. Остался один человек. Люда это наш мотельер. Она в мотеле одна в любое время суток, поэтому я думаю, свои часы она давно выкинула. Спасает ее видимо только малое количество заселенцев в наше посткризисное время. Вот и весь персонал. Одни женщины, и я, бессменный банщик аквапарка, как Люда типа, и плюс к этому палочка выручалочка для всей базы. Причем это очень жирный такой плюс. И на аквапарк, даже при желании гостей его посетить, у меня не всегда хватает времени. В такие моменты они идут туда бесплатно на полное самообслуживание, которое заключается в самостоятельной навигации по его коридорам и помещениям. Вот так мы иногда теряем деньги, работаем на один престиж, но так выгоднее по нынешним временам, чем нанять еще одного члена команды.
  Ой! Чего же я сижу! У меня же сегодня тоже забронировано групповое посещение аквапарка. Можно заработать денег! Бегом!
  Группу я отработал высокопрофессионально, и естественно снял с нее максимальное количество планетарок (группа была с Марса). Одних отправил на искусственный пляж под искусственное Солнце, других определил в комплекс бань, а детей кататься с водяных горок. Да комплекс бань в космосе. Русская, турецкая и сауна. Все по фен-шую так сказать. Пока группа плескалась, я успел слетать за посылкой и передал ее Гале. Правда, с некоторым опозданием. Кому-то там, в ресторане, не досталась заказанная картошка фри. Накладка, ну да бывает такое. Но все же я считаю у нас хорошее заведение.
   Ну а сейчас я собираю разбредшуюся по сусекам аквапарка толпу марсиан. Уже есть потерявшиеся. Найдутся. Куда им деться то из подводной лодки. Расскажу я пока про наших арендаторов. А то Вы можете подумать, что я тут на базе живу один в окружении женщин, как султан в гареме. Арендаторы у нас все мужики. Их четверо. Про Сашку уже говорил. А еще Андрей и два Юры. Работают они на базе в ремонтных доках. У каждого своя специализация. Чтобы не путать Юр, одного мы кличем Юрасиком, а другого Юрием Владимировичем. Да, кстати, как Вы заметили все мы русскоговорящие. И может Вы не догадались, но все мы с Титана. Так получилось. Работали у меня раньше и инопланетцы на базе, и не русскоговорящие. Но в тяжелые времена сбилась именно вот такая команда, а почему, я не готов анализировать. Видимо банально так проще, когда все друг друга максимально понимают. Но это я пока перечислил только тот персонал и арендаторов, которые сейчас на базе. Ведь все, кроме меня, не живут тут постоянно. Кто как, кто через пару лет, а кто через полгода, возвращаются домой и их меняют сменщики. А это повар Жанна, мотельер Ирина и Хельга, моя жена. Когда Хельга прилетает на Экватор, она работает заправщицей. Но сейчас она на Титане, вместе с детьми. Их у меня двое сын Алексей и дочка Марианна. Леша много раз был на Экваторе, но никогда не жил тут подолгу. Сейчас он устроился на свою первую работу на Титане. А Маша..., Маша пока учится.
  У Вас может возникнуть вопрос - где мы ночуем, когда отрабатываем свой срок на базе? У каждого своя каюта? Или у нас общежитие в одну комнату? Я отвечу. Мы все живем в номерах мотеля. Хотя на базе есть и каюты для персонала, и даже капитанские апартаменты. Но мы все живем в номерах, тем более что мотель никогда не заполняется даже наполовину. Я в тринадцатом номере. Другие в других. Они все одинаковые - двухместные. Просто они более комфортабельны, чем каюты для персонала. Но, естественно, менее помпезны, чем капитанское обиталище. Почему же я живу в номере? Ведь я тут вроде как капитан? Мне просто тут уютнее. Вот и все.
  Да, кстати, есть исключения. Аня не живет в мотеле сейчас. Сейчас она живет с Юрасиком. А арендаторы у нас живут вообще не на Экваторе. Вся фишка в том, что работают они в негравитационной зоне базы, а там нет жилых помещений. Отдыхать же при гравитации, а работать без нее, изо дня в день очень тяжело. Поэтому на вращающейся части станции им не жить. На ночлег арендаторы разместились на второй заброшенной базе. Самостоятельно ее реанимировали и поддерживают на плаву. За нее я даже не беру с них денег. Кстати, только сейчас понял, что ради Юрасика Аня буквально пошла на подвиг - каждый день из гравитации в невесомость, а потом обратно. Полезно иногда вести дневник. А вот у Гали и Юрия Владимировича все сложнее. Спят в разных кроватях так сказать. Да, ну ладно, это их дело.
  А кто еще остался без упоминания, кроме меня аборигена? Настя и Андрей. Но у них пожизненная война. И такое бывает. Саша, Людмила. А вот эти два человека вообще не имеют никакого отношения друг к другу. У Саши ревнивая жена на Титане, а Люда и по возрасту то его значительно старше, да и вообще женщина как вещь сама в себе.
   Ну, вроде я все рассказал про состав нашей команды. И даже про места ее ночевки. А так же попутно выловил всех заблудившихся туристов с Марса, благо буквы тыкать можно и на планшете. Мой рабочий день сегодня составил четырнадцать часов. Пойду ужинать, и если после ужина ничего опять не бабахнет, то это очень неплохо. У меня останется еще девять часов на сон, а поспать я люблю.
  
  День четвертый. Вчера я записи в дневник не делал, потому, как весь день превратился в один сплошной беспрерывный ремонт. Виною тому моя забывчивость и вечернее желание как можно быстрее забраться в кровать и уснуть. Говорят это признак депрессии. Может быть. А скорее всего от депрессии меня спасает то, что у меня просто нет на нее времени. Так вот, про баллоны с хладагентом, которые доставил Сашка, я позавчера то позабыл. А вчера я проснулся просто от жары. Гравитационная часть станции пошла в перегрев. Приятно, конечно, когда воздух прогрет до плюс двадцати пяти, но признак это уж очень плохой. И так оно и оказалось. Легкий перегрев воздуха во вращающихся блоках породил целую цепь поломок и неисправностей, которые просто ждали своего счастливого часа. Описывать весь этот процесс ремонта будет, пожалуй, сложнее, чем просто его сделать, хотя и сделать было нелегко. Возможно, будет интересной информацией, что половину этих ремонтов мне пришлось производить в скафандре на внешней, внутренней, боковой, какой угодно частях вращающегося бублика, хотя и не только на бублике. Ненавижу скафандр! Хоть это, как и с челноком, скафандр вещь абсолютно индивидуальная, он подбирается годами опыта, усовершенствуется, обвешивается заветными спасалками показавшими себя ранее, но при этом, насколько я люблю свой челнок, ровно настолько я ненавижу свой скафандр. Хотя это уже и не изделие сродни тем, что использовало человечество при первых шагах в космос. Он удобнее, легче, но при этом надежнее и многофункциональнее своих потомков. Но при этом он как был полон сюрпризов для пользователя, так и остался. Есть и любители скафандров, фанаты там всякие. Некоторые энтузиасты даже пересекали всю Солнечную систему в скафандровой автономке. Но я к таким не отношусь. Во-первых, я люблю ходить в туалет традиционно. А во-вторых, даже при самых грязных ремонтах внутри станции я не одеваю перчаток на руки. Руки должны все чувствовать - инструмент, детали, жидкости даже технические. Рука это часть человеческого мозга. В перчатках же ты начинаешь тупить. В общем, далее понятно, какие на скафандрах перчатки все видели. И без них никак.
  Кстати, о грязи. Ремонт станции, которая никогда нигде не была, кроме как в открытом космосе, и станции, которая была построена и эксплуатируется на небесном теле - две абсолютно разные вещи в смысле грязи. В первом случае если вы чем и испачкаетесь, то только техническими жидкостями или специальными смазками. Во втором случае, даже в отсутствие контакта с этими субстанциями, руки у вас обязательно станут черными. И отмыть их будет делом не пары секунд. У меня, к примеру, подушечки пальцев вообще всегда черные. Их уже просто не отмыть, грязь въелась в поры. Из-за чего так. Что планеты, что луны и самое интересное, что астероиды - безумно пыльные штуки. А чем меньше их притяжение, тем они пыльнее. Ну и вот с нашей Окироей, тут вообще все ясно - притяжения от нее почти ноль. И соответственно пыли выше крыши. Поднятая с поверхности облаком, она потом годами опадает обратно. Корабли прилетают и сдувают пыль своими ионными двигателями, но потом она возвращается, наша база вращается в этом облаке, создавая его завихрения, и волей неволей забирает на борт со временем частички этой пыли. А если времени прошло много, то и пыли внутрь попало тоже много. Из-за этого руки и пачкаются.
   Ну да хватит про прошлый день, расскажу про сегодняшний. Проснулся я сегодня спокойно. Не зря же вчера починил все, что только можно. Выспался. Люблю такое начало дня. Посмотрел в блокнотик с графиком дел и немного расстроился. Сегодня нужно лететь на закупку. Да, за шофера и экспедитора я тут тоже один. У нас на станции помимо челноков есть только один полноценный корабль. И он грузовой. Летаю я на нем только в одно место - на космическую станцию Азия. Это рынок служб доставки. По совместительству склад всего необходимого в космосе. Заправляют им китаеговорящие юпитерианцы. Торгаши жуткие, но я к ним привык. А они видимо ко мне. В любом случае, я чувствую себя на рынке, как у себя дома. Завтра я там должен оказаться к утру и закупиться по достаточно длинному списку, необходимых для базы ингредиентов, а так же заправить цистерну рабочим телом для нашей заправки. Сейчас, пока я лечу на грузовике, мне точно нечего делать и я могу спокойно написать эти строки. Некоторое сожаление вызывают два дня, в течение которых я не получу прибыли с аквапарка, по причине моего отсутствия на базе. Но как истинный предприниматель, я понимаю, что не все работает на кассу, есть вещи, которые работают на будущую кассу. Они называются престиж, привыкание клиентов, непрерывность работы. Поэтому в течение этих двух суток, те из клиентов, что залетят к нам, будут вдвойне довольны - посещение аквапарка хоть и без провожатого, но зато бесплатно. А халява в космосе ценится! Ох, как ценится!
  Времени у меня на дневник много, и думаю самый раз рассказать, как вообще меня угораздило выстроить эту базу там, где некоторые летать даже боятся, не говоря о ведении бизнеса. Все началось с моего полета с отцом, на его корабле к Юпитеру. До этого я уже пару раз покидал Титан. Летал в туры с университетской группой. Один раз был на Земле, чем очень горжусь. И один раз на Марсе. Главные, так сказать, достопримечательности нашей солнечной системы, я в своей жизни осмотрел. Но вот по окончании университета я не смог найти себе работу. Меня ведь угораздило выйти с учебы как раз во время второй революции на Титане. Отец же промышлял в то время строительным бизнесом. И дела у него в это непростое время тоже были плохи. Для его корабля-строителя не находилось никаких заказов долгое время на лунах Сатурна и рядом с ними. Рабочие его разбежались, и он предложил мне и моей тогда еще просто девушке Хельге, слетать на его корабле на Юпитер. Он надеялся там найти себе работу, наняв бригаду, но лететь одному на таком большом корабле нельзя. Мы же с Хелей согласились, потому, как вроде не просто так будем болтаться на шее у отца, а при деле. И плюс к тому мы оба ни разу не были на юпитерианских лунах...
  Перейду сразу к крушению. Это было жестко. На нас неслись тысячи обломков юпитерианского большого военного крейсера. Его угнали наши революционеры, а юпитерианский военный флот, не потерпев такого позора, послал в след ядерные торпеды. Обломков было нереально много. Наш корабль-строитель был под завязку наполнен стройматериалами и неповоротлив. Сильные удары шли с очередностью в пять секунд в среднем. После первого удара Хельга потеряла сознание. Мы с отцом нет. Нас сильно раскрутило. Мы сидели в скафандрах, пристегнутыми к креслам и ждали того удара, который нас окончательно прибьет. Его так и не оказалось. Когда все закончилось, мы все еще вращались, воздуха в рубке не было. Не было и электричества. Только свет от фонарей шлемов. Отец отстегнулся и, прильнув к полу, пополз куда-то. Я занялся Хелей, привел ее в чувство. Мы ждали. Вскоре вращение стало уменьшаться. Закружилась голова. Хельгу стошнило в скафандре. Вращение совсем прекратилось. Вернулся отец, он каким-то чудом запустил маневровый двигатель вручную и остановил вращение. По его рассказу стало понятно, что все печально. От корабля осталось меньше половины.
   С этого дня началась моя новая жизнь. В которой все, что есть, это выживание, выживание и еще раз выживание. Ну, может плюс немного радости от общения с близкими. Месяц в открытом космосе у нас ушел на то, чтобы сделать свое выживание более-менее стабильным. И еще два на то, чтобы заставить остатки корабля двигаться. Антенны связи были сорваны и сигнал бедствия подать мы не могли. Навигация работала. Но улететь далеко на единственном выжившем маневровом двигателе было невозможно. Никаких кораблей поблизости не было. И только лишь один астероид скоро должен был подлететь близко к нам. Это было небесное тело Окироя. И на ней есть помимо прочей гадости еще и вода. С водой у нас было туго. Вернее с очисткой воды. Слава богу, у нас все было в порядке с регенерацией воздуха и энергией. Эти блоки имели толстостенную защиту и не пострадали. Решено было разгонятся на маневровом по линии приближения астероида, и поравняться с ним для добычи воды. Летать вместе с ним два года и когда он максимально близко подлетит к Сатурну, отправиться домой опять же на маневровом двигателе, пополнив неясно каким способом на астероиде запасы рабочего тела. План был очень плох. Но это был единственный вариант с шансами на спасение.
  Мы так и сделали. Через три месяца разгона мы поравнялись по скорости с догоняющей нас Окироей, и захватили ее гарпуном. Еще полмесяца ушло на сглаживание колебаний каучукового троса. И вот мы высадились на ее поверхности. Закрепили корабль. Начали бурение. Под коркой был лед из коктейля разнообразных веществ. Вода и много разных токсичных газов. Расплавив коктейль, наполнили им баки. Стали экспериментировать. Сепарировать, перегонять, фильтровать. Это написать про это легко. Но каждая операция это был отдельный подвиг. И инженерный, и слесарный. Особенно с учетом того, что использовать мы могли только имевшееся обломки корабля. Это все равно, что делать самогонный аппарат из холодильника. Но у нас получилось. Как раз в тот момент, когда без воды началось обезвоживание организма, мы получили первые капли с Окирои, которые условно можно было пить.
  Смешно, но у нас все получилось. За два года полета по орбите Окирои, вместе с этой пыльной ледышкой, мы неплохо подчистили свои перышки. Хеля даже отмыла скафандр. Это шутка. Нет, под конец этого дрейфа мы жили уже вполне в приличных условиях. И мы хоть естественно и не смогли получить вещества для рабочего тела двигателя, но мы соорудили антенну. Не очень качественную, конечно, но способную при подлету к Сатурну дать сигнал бедствия. Да, и еще я женился на Хельге. За работника отдела бракосочетания выступил мой отец, тем более что у него были такие полномочия. Его стройки иногда происходили годами в открытом космосе, а персонал знакомился, персонал женился, разводился, рождались безотцовые дети за это время. В конце концов, отцу надоело это безобразие, и он пробил себе официальный статус ЗАГСа на борту строительного корабля. С книгой записи. Поэтому и мы женились официально. Вот так.
  Ух! Таможня подлетела! Не время писать ерунду. Но потом обязательно продолжу.
  
  День пятый. Лечу обратно с рынка. Взял все. Узнал много новостей из внешнего мира. Оказывается, на Титане опять зреет революция. Не знаю даже как к этому относиться. Революция это тяжелое время с одной стороны. Но с другой стороны, после нее всегда бывает подъем экономики. А сейчас, сейчас просто полное дно. Да и государственники совсем обнаглели это правда. До меня сборщики налогов долетают не часто, но по рассказам людей с рынка они просто перешли уже все границы разумного. Повидался с дядей Минджем, он хорошо знал моего отца, и называл его Валей, наверное, не зная, что это женский вариант его имени. Ну и с прочими, хорошо знакомыми людьми. На Азии остались в основном китаеговорящие. На рынок кризис подействовал, так же как и на нашу базу - сплотились по признаку языковой группы. И я думаю даже не в языковом барьере дело, ведь большинство из людей владеет тремя языками. Дело в менталитете, который идет от твоего языка, носителем которого ты являешься. Люди сплачиваются по менталитету.
  Итак, все взял, лечу обратно, как я уже говорил. Ноги лежат на пульте, попа глубоко в кресле, как у американца из ретро-фильмов. Да, американцев я на Титане насмотрелся, сейчас они так не делают. Отвыкли, наверное. Вообще на Титане существует семь языково-менталитетных групп населения. Это китайцы, американцы, русские, японцы, индусы немцы и французы. Титан входит в сатурианскую федерацию колоний и в ней значительно труднее создавались колонии, чем на лунах Юпитера. В юпитерианской федерации колоний значительно больше языковых групп. Я думаю, что создать колонию у Сатурна было по силам только классической космической семерке. Оттого и такое малое количество менталитетных групп.
  Опять я отвлекся. Итак, я в позе ковбоя, а планшет у меня на животе. И я от нечего делать веду дневник. Сегодня у меня только одно дело - сидеть в кресле пилота и наблюдать за автоматическим полетом грузовичка. Поэтому продолжу рассказ о создании Экватора. Я остановился на том, как мы после крушения восстановили антенну. И добыли воду, что еще важнее. Важнее для дальнейшего использования Окирои. Ведь где есть вода, там есть жизнь. Это доказано на примере нас, доходяг-космонавтов. Итак, антенна. Естественно сделав ее, мы сразу стали подавать сигнал бедствия. И очень скоро, когда мы еще даже не достигли афелия орбиты, к нам пожаловал гость. Но, к сожалению, спасти он нас никак не мог. Скорее он нуждался в помощи. Его звали Нил, американец. Мы же его сразу прозвали Нилычем. Энтузиаст экзотических перелетов ради рекорда. Решил, что сможет долететь до Нептуна без токамака на борту. Собрал корабль, состоящий из огромной цистерны с рабочим телом, маленького ионного двигателя и огромного солнечного паруса, по совместительству являющимся солнечной батареей. И застрял между Юпитером и Сатурном. Здесь Солнце уже далеко и вся его конструкция, так и не смогла набрать нужной скорости. Время его полета уже давно вышло за рамки расчетного и уже давно закончились запасы съестного. Нилыч реально оголодал. А голод это страшная сила. Связавшись с нами и узнав о том, что у нас много еды, он решил прервать свой рекордный полет. Взойдя к нам на борт, он думал только о еде. И это продолжалось несколько дней. Мы кормили его понемногу, знали, что много сразу нельзя. Только когда он немного отъелся, то пришел в себя. Корил себя за какую-то ошибку в расчетах, а потом успокоился. Теперь у него был только один вариант - дрейфовать с нами дальше. Его пристыкованный к нам корабль, представлявший из себя большей частью цистерну с газом для ионного двигателя, последовал вместе с нами. Вроде бы ура! Теперь у нас много рабочего тела! Но мы уже очень далеко улетели к Афелию Окирои, а имеем в наличии только два двигателя - наш малюсенький маневровый и Нилыча тоже малюсенький ходовой. И запусти мы даже два их одновременно, нам это не даст особого выигрыша по времени при огибании афелия и удаления от него. А вот когда додрейфуем до Сатурна, там у нас все уже будет хорошо. Доберемся домой даже и без спасателей.
  В общем, дрейфовали мы теперь уже вместе с Нилычем. Однако, на этом наши визитеры не закончились. Очень быстро после прохождения самой дальней точки орбиты астероида, мы связались с еще одним бедолагой. Это был уголовник, сбежавший из тюрьмы путем угона полицейского корабля. Имя его и прочие подробности не называю, даже сейчас боюсь последствий. Он обсох посреди космоса и по понятным причинам не звал на помощь спасателей. И вот тогда я в первый раз увидел человека, который готов заплатить тебе космическими фунтами. Даже у отца их было всего два. У этого персонажа их было десять. И все их он был готов отдать за всего полтонны рабочего тела. Нилыч согласился, заправил его из своего баллона, а половину суммы отдал нам. Мафиози улетел. Теперь состояние моего отца стало семь космофунтов. Первый раз мы призадумались - а неплохо мы дрейфанули. Но самое интересное, что пока мы дотащились до Сатурна, распродали весь запас из баллона Нилыча. И состояние моего отца теперь равнялось сорока космофунтам! По меркам любителей рискованных полетов в глубинный космос - это просто актив миллионера. Но даже если бы мы тогда продавали рабочее тело за колонийки, то тоже очень неплохо заработали - суммы предлагались немалые. Но брали только блокчейн-космовалютой.
  Мы вернулись к Сатурну. Рабочее тело распродано. Включив передатчик, воззвали к помощи. Помощь пришла. Но улетели на Титан со спасателями только Хеля и Нилыч. Мы с отцом остались дрейфовать дальше. Хельга уже была беременна от меня первенцем, Лешкой. Ей по любому нужно было на Титан. С Нилычем тоже понятно, его попытка провалилась, и он будет снова добираться до Марса, чтобы готовиться ко второй попытке. А нас с отцом на Титане не ждало ничего хорошего. Бизнес отца уничтожен. Я до этого момента был лишь его иждивенцем. Работы на Титане нет, там бушует революция. А Хельге нужны хорошие условия для родов и ухода за младенцем. Для всего этого нужны деньги, и это не космофунты, которых у нас теперь много. Нам нужно как-то заработать обычные деньги. И мы уже знаем как. Связка Окирои, бака Нилыча и остатков папиного корабля это идеальная космическая заправка. Причем бывающая там, где вообще нет никаких заправок, а она очень многим нужна.
  Вот так на Окирое и возник первый коммерческий объект, который мы теперь называем первая заброшенная база, или иногда кладбище...
  Короче мы с отцом продолжили дрейф до Юпитера, где он, пользуясь своей хорошей планетарной кредитной историей, заказал доставку рабочего тела на Окирою. Так же мы получили некоторое сильно недостающее оборудование. Нам нужно было поскорей открывать бизнес и зарабатывать деньги. Хеля уже была у своей мамы на Титане, но она была бедна, и хороший роддом ей был не по силам.
  Все получилось. Окироя летела по своей орбите, а мы распродавали втридорога рабочее тело. Дело пошло.
  Вот я Вам и рассказал, как умудрился замутить дела на этом астероиде. Каждый виток его по орбите приносил нам состояние, которое мы снова вкладывали в расширение бизнеса. И на каждом витке один раз я имел возможность увидеть Хельгу с сыном. А когда Леха подрос, Хельга смогла сделать с ним виток на Окирое. Мы три с половиной года были вместе. Счастливое время. Возникла вторая база. А за ней и третья. Мы с отцом полностью оккупировали Окирою. Штат наших сотрудников на пятом витке превысил сотню человек. И тут отец ушел от меня.
   Инфаркт. Я ничего не мог сделать. Нашей ошибкой было отсутствие штатного врача на астероиде. Да и не столько врача, сколько реанимационного кабинета с полным оборудованием. У меня и сейчас его нет. Ошибки не учат людей. Мы полагаемся на авось и свои силы. Но не все можно перебороть. Отец захоронен на первой заброшенной базе. После похорон, с нее ушел персонал. Она стала кладбищем.
  Пожалуй, все на сегодня. Ночью я не спал. Моя ночь попала на день базы Азия. У меня собьется режим, но все же поспать надо. Хоть я и обещал рассказать о создании Экватора, но так и не успел этого сделать. Все просто, Экватор - это четвертая по счету моя база на Окирое, на данный момент единственная пока не заброшенная. Экватор рассчитан на сто человек персонала и одновременное обслуживание максимум половины тысячи человек. И были времена, когда на базе еще и не хватало места всем посетителям. Сейчас посткризисное время. Революционеры второй революции поначалу правили Сатурном очень хорошо, но потом зажирели. Экономика сдулась. Кризис с Сатурна быстро перекинулся на Юпитер, а оттуда докатился даже до Марса. А Земля? А что Земля? Землю экономика космоса не беспокоит. Это рай посреди Вселенной, которому все нипочем.
  Сейчас на Экваторе постоянно находится девять человек. То есть в десять раз меньше расчетного. Остальные показатели и того хуже. Но мы боремся. Мы выживаем! А я везу на Экватор сырье. Значит, мы пока еще живы. Прилечу, разгружусь, и напишу, как это было. А сейчас спокойной мне ночи.
  
  День шестой. Да, режим дня действительно сбился. Проснулся я в обеденное время. Позавтракав, спокойно направился на разгрузку недоразгруженных вчера ночью товаров из грузовика. Тех, что не к первой необходимости. Слава богу, успел. И тут снова сигнал на коммуникатор - вновь обнаружена утечка воды в аквапарке. Это меня не особо удивило, но немало расстроило. Утечки эти происходят с завидной регулярностью. Появляются внезапно, и так же внезапно исчезают. Никакого анализа этой ситуации я пока не делал, а просто пополнял запас воды, активируя плавку льда через скважины и сепарацией воды из добытой смеси. На это всегда уходит много времени, и по завершении процесса у меня обычно не хватает сил, чтобы разобраться с проблемой раз и навсегда. Сегодня утечка закрылась быстрее обычного. Потери составили всего полтонны. Значит вот он счастливый момент окончательно победить проблему. Я не буду тратить время на пополнение водяной системы, а сразу займусь поиском самой причины утечки.
  Я переместился в невесомостную часть базы и расположился в блоке коллекторов. Люблю это место. Здесь мне наиболее спокойнее на станции. Тут сходятся в один узел все ее артерии, и есть возможность осуществлять переключения. Если на нашу базу неожиданно обрушится астероидный дождь, то я предпочту находиться именно здесь в этот момент. Во-первых, коллекторный блок находится сразу под главным подшипником оси вращающегося бублика. А он очень массивный. Следовательно, крыша здесь с очень серьезной защитой. Кроме того являясь опорой подшипника и соединителем с пятью лапами блоков поверхности, сама коллекторная имеет очень толстый и надежный корпус. Что тоже вселяет чувство надежности у человека внутри нее. Ну и наконец, по трубопроводам и кабелям, приходящим сюда, можно получить любую субстанцию, имеющуюся на базе. А это в критической ситуации вообще бесценно. Пространство внутри коллекторной огромно и в случае большого шухера, способно было бы вместить весь максимальный набор посетителей и персонала базы. Поэтому еще давно я затеял постепенное дооборудование коллекторной, до полноценного убежища с соответствующим автономным оборудованием. В хорошие времена завез на базу и затащил сюда кучу всякого алармистского оборудования и снаряжения, большую часть которого еще ни разу не вскрывал и не осматривал. Но душу греет, что оно есть. Здесь же хранится и аварийный резерв питания, и что душой кривить, сегодня я собираюсь пообедать именно здесь. Уж очень вкусная марсианская тушенка имеется в составе аварийных пайков.
  Итак, я засел в том углу из пяти, где находилась зона мастерской. Очень приятное место. Здесь кроме меня, никто никогда не наводит порядок. А вернее и я не навожу. Может визуально это и выглядит как свалка каких-то техногенных кусков оборудования, но зато всегда все на месте, и всегда легко все найти. Даже Люда сюда никогда не дотягивает свои руки, а у этой женщины просто в ДНК прописано, схватить все, что увидит, и запрятать куда подальше. При этом сразу забыть куда. Нет, я не брюзжу на нее, это очень ценное качество, особенно при работе в мотеле. Ну а сюда я ее просто не пускаю.
  Разложив на верстаке широченные бумажные схемы коммуникаций, я начал мозговой штурм. Водя пальцем по схеме, отслеживая путь воды, таким образом, я обошел верстак вокруг ни один десяток раз. И вот, в конец обессилевший мозг сдался, полностью запутавшись. Видимо такой метод мозговой атаки не подходил. Куда уходила вода наружу - было неизвестно. Ни разу не отмечены визуально струи пузырьков, улетающих прочь от базы. Я решил зацепиться за этот факт. Ведь вода не могла просто исчезнуть. Значит, она возвращалась вглубь Окирои. Ведь это же логично, правда? А вернуться она могла только по одной из скважин. Всего их пять, по числу щупалец базы. По первой мы выкачиваем из глубины газовую смесь. По второй подаем горячий пар для растопки льда. И третья - аварийная. Служит для растопки льда при полном отсутствии воды на базе. В нее опускаются разнообразные плазменные и электрические нагреватели. И наконец, четвертая и пятая - пробуренные, но пока не использующиеся. Решил работать методом исключения. Четвертая и пятая скважины - запломбированы, исключаются. Тогда, сначала диагностика аварийной скважины - не было ли в ней воды, двигавшейся от базы к астероиду? Для этого было достаточно опустить в нее видеозонд и осмотреть изнутри. Пришлось переместиться в буровой блок этой скважины, а он был на самом конце четвертого щупальца поверхностных блоков.
  После всех процедур выяснилось - ствол скважины абсолютно сухой по всей длине. Значит, собака не здесь зарыта. Перемещаюсь в конец второго щупальца, к паровой скважине. Здесь все сложно, перед опусканием видеозонда нужно осуществить демонтаж парового оголовка скважины. На это ушел час. Результат тот же - ствол скважины сух. Все в обратном порядке, теперь нужно собрать разобранное, запускаем энтропию в обратную сторону, она уменьшается и через тот же час, беспорядочно плавающие в невесомости гайки прикручены на свои места. Все, методом исключения осталась одна скважина - заборная. По-честному я с самого начала ее и подозревал, но все же для ее вычисления решил пойти правильным путем. К заборной скважине я не пошел. Практически и так все было ясно. Вернулся снова к схемам на верстаке. Но теперь мой палец по линиям на ней уже двигался осознанно. Что может спускать воду? И кажется вот оно! Аварийный клапан переполнения водяной системы, ведет точно на слив в эту скважину. И даю сто шансов против одного, дело в нем. Так и оказалось. После демонтажа и разборки клапана обнаружился разрыв резинового уплотнения электромагнитного штока. Так, резинку такую я уже однажды видел. Правда, в газовом клапане, снятом на замену в прошлом году. Но, наверное, подойдет. Покопавшись в завалах, я извлек нужную штуку, а из нее нужную резинку. И глаз меня не подвел. Она подошла. Еще час борьбы за уменьшение энтропии, и ремонт готов. Фу! Наконец-то еще одна проблема решена. Ну а теперь можно и пообедать. Тушенка из НЗ. У-у-у! Вкуснотища! Заслужил, в конце концов!
  Теперь сижу в аквапарке. Жду клиентов. А их как назло нет. По рассказам девчонок, вчера был просто шквал посетителей нашего суперкурорта. И все мимо кассы. А сегодня кассир на месте, а клиентов нет. Хотя я смотрю, через окошко, заправка отпускает рабочее тело бодро. Только сегодня никто не хочет идти купаться. Хоть гадалку нанимай, в какой день на закупку лучше летать.
  Ну да ладно, до ужина далеко. Делать нечего. Расскажу про свой дом. Про Титан. Этот первый заселенный человеком спутник Сатурна сейчас стал луной-мегаполисом, как земная Луна. Только конструктив его иной. На Луне грунты твердые, а на Титане очень рыхлые и пересеченные реками жидкого метана. Под поверхностью - соленый океан, источник воды для всего дальнего человеческого космоса. Доступен при бурении скважин. Когда количество буровых платформ на Титане стало настолько велико, что соседние было видно даже без оптики, их соединили навесными обогреваемыми негерметичными переходами. По ним можно ходить без скафандра, только с кислородной маской. На основе этой структуры вырос огромный город.
   Вне города на Титане царит страшный холод. Основой жизни тут является тепло и кислород. В свою очередь оба эти ресурсы полностью зависят от обильной энергетики. Поэтому на Титане, втором после Марса появилось производство токамаков вне Земли. И это после добычи воды явилось вторым важнейшим экономическим аспектом индустрии Титана. Сейчас на нем производятся токамаки любых размеров и мощности, при этом по количеству выпускаемых этих изделий давно обогнал Землю и уже догоняет Марс. Титан - столица сатурианской федерации колоний. После второй революции Титана, власти ведут политическую конфронтацию с юпитерианской федерацией колоний. Вплоть до военных столкновений. Юпитер не признает протектората Сатурна над более дальним космосом. В этом камень преткновения. Иногда вооруженные стычки на почве этой темы происходят даже на орбитах Урана и Плутона. На данный момент Титан - современный мегаполис, ничем не уступающий земным и марсианским. Правда, уровень жизни людей значительно ниже марсианского, но при этом чуть выше юпитерианского. Был. Есть сведения, что в последние годы Юпитер уже вырвался вперед по уровню жизни. Но это вопрос спорный. Во-первых, у Юпитера нет ни одного мегаполиса. Во-вторых, тяжело сравнивать очень дифференцированный зачастую уровень жизни людей в окраинных колониях. В любом случае всегда вне этих сравнений Марс. Это вообще первая колония человечества, не считая Луну. К тому же это хоть и безатмосферник, но планета. Марс это и культурный центр человечества. Наука и искусства, развиваемые на нем, имеют давние корни. Очень развитая экономика. Полностью освоенный пояс астероидов, так же принадлежит Марсу. Многие в космосе мечтают эмигрировать на Марс. Почему не на Землю, спросите Вы? Да, Земля это, конечно же, мечта любого. Но мечта абсолютно недоступная. После захвата Земли элитой, последовало масштабное выселение людей с нее, под предлогом увеличения туристической привлекательности. Вот уже шесть столетий, прошло с тех событий, а на Земле до сих пор запрещена выдача земного гражданства космовитянам. Законы Земли запрещают любые экономические связи с космосом, кроме туризма. Да и туризм это скорее знак гуманизма по отношению к не землянам, и без него Земля прекрасно бы поддерживала существование незначительного людского населения. Но даже с учетом туризма земная экономика во много крат слабее не только марсианской, но даже и нашей, сатурианской. Население Земли невероятно лениво. Единственное, что вселяет в них энергию и энтузиазм это закупки новых единиц своего военного флота, ради защиты себя от завистников из космоса. Я был Земле. Мне повезло. Туры от университетов солнечной системы Земля принимает без оплаты визы. Видимо тоже в гуманитарных целях. Больше я уже никогда не окажусь на Земле, как и многие мои земляки. Я посчитал, чтобы заработать на одну туристическую визу на Землю, мне нужно работать, так как я работаю сейчас больше полувека. А мне уже скоро пятьдесят. Даже если задамся этой целью, то вряд ли доживу до нее. Был я и на Марсе. С Марсом проще. Визы на Марс всегда были бесплатны. И деловые и туристические. Гражданство тоже в принципе можно получить, только это стоит примерно столько же, сколько одна туристическая виза на Землю. На Марсе порядка ста мегаполисов. Может каждый из них и чуть поменьше Титана, но в целом, конечно, это не сравнить. Марс огромен. Хорошо развита на нем и провинция. Система же подземных его транспортных тоннелей вообще поражает воображение. По мне так классное место. Но все равно Титан я люблю больше. Все дело в жителях. Я уже говорил, что на Титане в основном живут люди семи больших этнических групп. И мне, во всяком случае, известен менталитет людей в каждой из них. На Марсе же нет этнических делений. Марсиане перемешаны и перетасованы генетически уже давно. Любая свежая кровь на нем быстро растворяется. Менталитет марсиан мне не понятен. Все говорят на английском, а если ты и носитель какого-то другого языка, это никому не интересно. На Марсе вообще никому ни до кого нет дела. И очень плохо с взаимовыручкой. Как говорится, ничего кроме бизнеса. У нас на Титане все сильно отличается от марсианского шаблона. Когда я учился в университете, учитель филолог тщетно пытался раскрыть нам толкование одного древнего русского слова - интеллигентность. Но вот, кажется, сейчас я уже понял его, применительно к Титану. Титан интеллигентнее Марса. Но при этом Титан совсем не такой избалованный судьбой, как Земля. И за это я его люблю. Даже после четверти века отсутствия на нем.
   Юпитерианцев же, прости они меня, я вообще считаю деревней. Было и такое слово раньше. Если интересно, что оно обозначает, обратитесь к истории толковых словарей под редакцией Смородинова.
  Ну, вот и все, день закончился, глаза уже слипаются. Заходило всего два человека, но стоимость посещения им показалась высокой и они ушли. Так что касса ноль. Пойду к Гале ужинать, да и в свой тринадцатый номер, ночевать. Гуд бай!
  
  День седьмой. Проснулся я плохо. Вернее меня "проснули" девчата с заправки, истерично долгим дозвоном на мой телефон. Я знал, что это очень нехороший симптом текущей ситуации. Долго не сбрасывают только когда совсем все плохо. Да и судя по слишком раннему времени звонка, а у них сейчас еще пересменок, становилось окончательно ясно: что-то, где-то бомбануло. Я сонно ответил, и Настя дрожащим голосом сообщила, что к нам залетели сборщики налогов с проверкой. М-да! Всякой гадости я вот сейчас ожидал. Но такой! Такая даже в страшном сне не приснится.
  Надо же ведь, черти какие, думалось мне, пока я бежал по коридорам, ведь умудрились явиться в пересменок и спалить двоих наемных работников одновременно. А у меня ведь налоги платятся только с одного. Однако пока я бежал, уже придумал отмазку.
  Пришлось соврать, что вторая заправщица, Аня, введена у нас в совет директоров Экватора, а по закону, директора имеют право выписывать себе нулевую зарплату. А раз зарплата ноль, то и налогов с нее ноль, в пересчете по всем коэффициентам. У Ани, конечно, слегка закружилась голова от такого внезапного повышения. Но, слава богу, она во время собралась, и подыграла мне, надув щеки и подбоченившись. Главное, хорошо, что рот держала закрытым. В общем, налоговики убрались ни с чем. Хоть всем, и было все понятно, но формально им предъявить мне было нечего. Единственное, напрягли переслать им решение совета директоров о назначении Ани, которое якобы хранится у моего юриста на Титане. А это геморрой еще тот. Его нужно напечатать по всем канонам юридического дела, подписать аутомозговым восьмикубитным шифрователем и переслать им квантовой связью через промежуточного получателя на Титане. На всю эту работу у меня ушло целых три часа. Как раз те, которые я должен был еще спать. Не знаю как там, в будущем будет, а у нас вот такие технологии рутинные. Да чего там говорить, одни мозговые четырехкубитники чего стоят - у нас их в область ушей прямо иголкой внутрь головы втыкают, как совершеннолетие наступает. Жуть, я где-то читал, что в древности девочкам мочки ушей иголкой прокалывали, так у нас еще хуже. Правда без этих двух, привязанных к левому и правому полушариям мозга четырехкубитников, связанных с мозгами и меж собой квантовой запутанностью, не только документ не подписать, но и деньгами не рассчитаться. Но второе, по мне так, куда важнее. Поэтому интерфейс подписывания у меня вечно не сопряжен с текущей системой связи, и на это сопряжение уходит время. Ей богу, лучше бы наши ученые выяснили все-таки, почему работа мозга это квантовый процесс, да и вообще как он так работает, отдельно от извилин. А то вот напридумывали только, как твой кошелек с твоими мозгами в одну упряжку связать и дальше этого не пошли. А ведь все равно деньги воруют. Через киндэппинг, через химическое внушение, или банально а-ля голова профессора Доуэля. Мафия на всякую гадостную выдумку сильна. Я очень надеюсь, что в будущем все будет не так.
  Кстати, о деньгах, как таковых. В универе, я узнал, что в древности был период, когда человечество считало деньги злом. И даже были попытки жить без них, коммунизмом это называлось. Но выяснилось, что они не зло. И не добро, конечно. Но просто явление неизбежное для человеческого общества. До появления денег, жили вроде неандертальцы, если я не путаю, они торговались очень просто - методом удара дубиной по голове. Кто сильнее, тот и забрал добычу в виде мамонта. Далее появился человек разумный, его ассортимент питания разнообразился. Ну, то есть одни племена добывали мамонтов, а другие бизонов. И поесть хотелось и такого мяса, и такого. Но если убьешь добытчика бизонов, то до конца дней будешь жевать одну мамонтятину. И от такого гастрономического рвения, гомосапиенса осенило - не нужно враждовать, нужно меняться кусками мяса. А потом пошли добытчики страусов, китов, чаек и вообще черт знает чего. И меняться стало очень сложно. Тогда человеку разумному пришлось изобрести счетную грамоту и менять куски разными количествами, в зависимости от размера и диковинности. Дальше - хуже. Появилось очень много чего на обмен. В том числе сами люди рабы и услуги. В таком гурманском переплетении обменов, возникла необходимость в отложенном обмене и дробном обмене. Деньги явились на свет чисто из такой потребности. Все. Больше у человечества ничего не менялось, и вряд ли поменяется. Ну, если только сама физическая реализация денег. В древности были монетки, а сейчас кубитные мозговые крипты. А размер оплаты считают так же.
  Кажется, я отвлекся. Возможно, кто-то посмеется над моей примитивностью, но пишу я не ради такого результата. Хочу сохранить для истории и для общего опыта, бытие космического жителя, моего современника. Чтобы кто-то извлек важные уроки по выживанию. Ведь и в будущем, скорее всего, будут случаться тяжелые дни, точно так же как и в настоящем, никуда не денется суровость природы матушки. Но я очень надеюсь, что это будет скорее исключением из правила.
  Технические поломки базы после отбытия налоговиков, не заставили себя ждать. Но я думаю, что по предыдущим моим описаниям Вы уже поняли их характер, а так же мою стилистику их устранения. Думаю больше вдаваться в рутинное описание технических проблем нет особого смысла. Ведь кто знает, с кокой техникой придется иметь дело в будущем. Тем более что налицо постоянная тенденция к ее улучшению. Думаю куда интереснее, будет мое описание того, как я вообще умудряюсь выкручиваться из самых разнообразных тупиковых практически ситуаций, самого разного, многостаночного профиля, занимаясь этим своим зарабатыванием денег на базе. В древности на Земле подобное занятие именовали бизнесом. Сейчас так не говорят. Наши американцы теперь это называют более общно - фор маней. И тут нет ни намека на негатив. Неизбежность, и каждый борется с ней как умеет.
  Сейчас я вот сижу в своем тринадцатом номере и лечу термический ожог запястья, полученный на дневном латании базы. Не средствами из аптечки, нет. Даю урок: пропущенный через блендер сырой картофель фри. Лучшая кашица от ожогов, проходят быстрее, чем от фирменных средств. Сто раз проверено и спасибо Гале за этот свой поварской рецепт. Сижу, лечу и пишу. И разглагольствую о высоких материях. Да о высоких. Для меня высоких. О фор маней заговорил. А оно ведь разное бывает. Корпорации. Почему они специально душат всех, кто тоже хочет делать фор маней? Им уже целые планеты отданы - Меркурий и Венера. Там нет людей. Одни заводы и роботы. Они захватили все производство кораблей и челноков. На данный момент нет ни одного мелкого их производителя, кроме спортсменов-энтузиастов. Они захватили все производство кубитников. Ну, тоже, за исключением хакеров-энтузиастов. Но им этого мало, сейчас идет процесс захвата ими рынка ингредиентов для пищевых синтезаторов, которые тоже теперь делают только они. Они уже и вступили на поляну, таких как я - базовщиков. Астероидный пояс некогда был просто калейдоскопом самых разных самодельных заведений фор маней. Теперь там больше половины стандартных автоматических баз от корпорации сервиса. Сюда они пока не лезут. И я понимаю почему. Их экономисты откровенно не видят здесь позитивной экономической модели. Они просто не понимают, как тут можно работать. А я знаю как. Думаю мои коллеги, еще оставшиеся в астероидном поясе, которые тоже еще не сожраны корпорациями, выжили только по причине большего опыта, чем у финансовых гигантов-игроков. Но почему в результате более опытные, оказываются сожранными гигантами? Это неправильно. Почему, в конце концов, наши власти из бывших революционеров, которые сами боролись с корпорациями в революцию, теперь потакают всячески им, и смотрят на всех остальных с хищническим уничижительным оскалом? Это уже даже несправедливо. Мое место пока никто не может занять, ведь все мои конкуренты между Юпитером и Сатурном уже обанкротились. Но и я им не нужен. Пусть лучше будет пустое место, вакуум. Да, проложена федеральная железка, и можно обойтись ею. Но людям нужно разнообразие маршрутов, нужна свобода выбора и нужна палочка-выручалочка в критическом случае. Но властям Титана на это наплевать. Они жаждут моего банкротства. Почему я так думаю? Никакой помощи от властей я не видел, только налоги и палки в колеса, это ладно. Но в последнее время они явно озаботились моим уничтожением. Чего только стоит их требование оплатить всю новую систему радиомаяков на моем маршруте. Всю, потому что я остался на нем один. И зачем вообще нужно было менять радиомаяки? Прежние еще совсем немного прослужили, и точно им было далеко до конца сроков работы. Это травля. Двадцать семь лет отдано делу. Делу ради людей. В невыносимо сложных условиях. И вот такая благодарность? Это несправедливо, черт побери!
  Все из-за того, что корпорации купили бывших революционеров? Или бери выше? Или это какая-то глава из науки об устройстве общества, которую я пропустил в универе? В будущем наверно будет известен ответ. А я устал. Очень устал. Ложусь спать.
  
  День восьмой. Самый плохой за последнее время. Меня разбудила Аня. Сообщила, что Андрей покончил собой. Настя не вышла на смену. Аня ходила к ней. Говорит, сидит в номере - молчит и тупо смотрит в стену. И видимо это надолго. Я перезвонил Юрию Владимировичу, он среди арендаторов самый спокойный и собранный. Да, подтвердил, к сожалению. Андрей вчера вечером вышел в док, отстегнул кислородный шланг от скафандра и, оттолкнувшись ногами, уплыл в космос. Без шансов самостоятельно вернуться. Обнаружили сегодня с утра. Владимирыч лично выловил его на своем челноке. Уже было не помочь. Юра спросил меня, что положено делать у нас на базе в таких случаях. Хоронить на кладбище, ответил я ему. Но только после расследования, ведь мне отец завещал лицензию настоящего отдела записей гражданского состояния, а так же рождения и кончины. Если не проведу расследования, то лишусь лицензии. Какое расследование, парировал Владимирыч, ведь мы и так, все в курсе их истории, чего тут добавить, он и записку предсмертную в бытовке дока оставил, она не к нам, она к Насте.
  Да, понятно. Мы действительно все знали. Такую историю не скроешь. Она нерациональна. Сугубо о неразделенной любви одного человека к другому. В записке было написано: "Извини за все, что я тебе сделал, но я никак не мог быть без тебя". Вот ведь хрень, прямо до слез. Не повезло же парню с его любовью. Да и Насте то не повезло с ним, достал он ее со своими чувствами. Хотя как сказать, могла и примирится с напастью этой. Тем более же у них были попытки, и как говорят очень давно. Задолго еще до того, как Настя пришла работать к нам на базу, а Андрей прибежал вслед за ней, взял у меня аренду, а сам то, оказалось - ничего не умеет. Ладно, мы люди не злые, научили, приютили. И вроде даже здесь у них с Настей наладилось, но опять пошел раскол. Кто ж знал, что до такого дойдет, я бы Андрею тогда даже ногой ступить, сюда не дозволил. Кто виноват? Он? Я? Или может Настя? Невозможно судить. Хотя, Настя конечно штучка еще та. Андрей же на Титане ее дочку с пеленок вырастил. Хотя отец был другой. Помню, разок сидели с ним в сауне у меня, и под пиво андрюхин язык развязался. Сильно перебрал он тогда и в результате расплакался. А рассказы его все про Настю, да про Настю, сколько раз в этой жизни она его из дома выставляла. Ясно. Картина ясная. Доведение до суицида. Как бы я прекрасно к Насте не относился, но мне придется ее запереть в номере до прибытия полиции. Это и будет результатом моего расследования. Иначе не получится, кто-то должен быть виноват или прощай моя лицензия. Дальше ее судьбой будут заниматься по справедливости те, кому положено. Скорее всего, до суда дело не дойдет, но Настю все равно нужно отсюда отправлять. Здесь ей уже не работать. Блин, как это все...
  Я перезвонил Юрию, сказал, чтобы хоронили Андрея. Сказал, что расследование проведено. И в этот момент что-то щелкнуло внутри, я заколебался. После паузы, я продолжил. Мне, как держателю лицензии, нужно бы брать Настю под арест, но я решил - шла бы она к чертям эта лицензия. В общем, во все тяжкие - хороните инкогнито.
  Владимирыч сказал, что другого он от меня и не ожидал, а так же, что я хороший человек. Я тоже что-то сказал ему, пожелал чего-то, не помню чего, сказал, что на похоронах быть не смогу, нужно заменить Настю на заправке и стал одеваться. Вот такое утро на краю кровати в семейниках и майке с телефоном в руке случилось.
  Конечно это не только утро. То, что случилось, это теперь надолго контузит весь наш коллектив. Просидев с полдня на заправках кораблей гостей, я был освобожден от этой кабалы, добровольно вызвавшейся Людой замещать временно должность заправщицы. Мотель же решено было отдать на свободное посещение, примерно как мой аквапарк. По честному говоря, такой бардак у нас впервые встал на эксперимент, и я даже не представлял, как это будет выглядеть. Картина постояльцев, самостоятельно гладящих свое постельное белье посредством не совсем очевидного в управлении Людиного оборудования, меня смущала.
  Однако, как главный по базе, я должен был отправиться к Насте и поговорить с ней. Блин, тяжелый сегодня день, лучше бы пять буровых стволов одновременно заклинило! Ей богу!
   Первое время Настя не обращала на меня внимания, как будто меня не было в ее номере. Слез не было, она была в ступоре. Но я был настойчив, и ей пришлось заговорить.
  - Тимур Валентиныч, можно мне закурить?
  - Ну ладно, выкури одну, я сооружу потом какой-нибудь фильтр воздуха.
  Дрожащими руками она вытянула сигарету из измятой в руках пачки и затянулась.
  - Зачем он отыскал меня, зачем прилетел сюда? Если я не смогла от него спрятаться даже здесь, то где тогда? Я же не виновата, да?
  - Тебе передали его записку?
  Она медленно покачала головой, что да. Снова ушла в ступор.
  Я пошевелил ее за плечо. Она очень тихо ответила.
  - Я тоже хочу умереть.
  - Нет, Настя, так не пойдет. Только не на моей базе.
  - Увезите меня отсюда.
  - Куда?
  - Увезите меня к лагранжевой точке и оставьте там.
  - Сатурна или Юпитера?
  - Юпитера, это уже близко.
  - Увезти тебя туда и оставить умирать? Тебе не кажется, что у меня сегодня и так проблем появилось? Теперь же я по твоему разумению должен еще и отправиться в тюрьму?
  - Нет, не оставляйте меня там, только дайте там побыть пару часов.
  - Зачем?
  - Мне надо. Мне станет лучше.
  Снова повисла пауза, Настя снова заступорилась.
  - Ладно, уговорила! Только без фокусов там. Не подведи меня, - я заглянул ей в глаза, - ладно?
  Насте повезло, сегодня ничего не ломалось, и база отпустила нас. Я и сам не прочь прошвырнутся на челноке, куда подальше от базы в такое свободное время. Летели часа три где-то. Наконец навигатор показал, что мы в точке нулевых гравитационных градиентов. Вот он Лагранж! Я мягко затормозил, и мы пошли одевать скафандры.
  - Мне нужно одной.
  - Ну ладно, только учти, я буду в скафандре на борту, буду на готовности. Я в любом случае не позволю тебе уйти так, как Андрей. Даже не пробуй.
  - Да поняла я.
  Ее полет в скафандре продолжался действительно около пары часов. Она, то дрейфовала, то целенаправленно меняла точку нахождения. Как будто что-то искала. И вдруг резко задвигавшись, похоже, что в панике, быстро направилась к челноку. Я вышел навстречу ей. Она билась. Взгляд был безумный.
  - Где я? Где я? Где я? - без устали твердила она.
  
  День девятый. Настя, похоже, сошла с ума. Посетив лагранжеву точку, она теперь играет в какую-то непонятную игру. Она представила себя другим человеком, хотя и отзывается на имя. Но делает вид, что ничего не помнит о своем прошлом и вообще говорит странные вещи. Причем все это происходит с очень высокой степенью ее экспрессии.
  День девятый. С Настей происходит что-то необъяснимое. Коллектив просил меня разобраться, что с ней. Ну конечно, кого же еще, ведь я палочка выручалочка во всех безвыходных ситуациях. Но у меня не получилось. Тогда был вскрыт секрет, который был не для всех. Оказывается, у Насти здесь на базе были отношения с Сашкой. Посвящены в это были немногие, ведь не дай бог об этом бы прознала его жена. Развод последовал бы моментально, с учетом ее крутого норова. Решено было послать Сашу поговорить с Настей. Но и его она не узнавала. Как впрочем, и никого на базе. Несмотря на то, что после успокоилась и взяла себя в руки, и в принципе стала производить впечатление адекватного, психически здорового человека, она утверждала, что нашу базу видит первый раз в жизни. Впервые ее увидела вчера, когда я ее вернул сюда на челноке. Но самое интересное при этом, она утверждала, что ее мужа зовут Андреем, а когда ей показали его фотографию, то она признала на ней именно своего воображаемого мужа, живущего ныне на Титане. Говорила она об этом настолько убедительно, что в это можно было бы даже и поверить, если бы не наше кладбище, на котором вчера Андрей обрел вечный покой. Заниматься же доказательством с эксгумацией ради человека, находящегося в таком пограничном состоянии мы не решились. Настя тем временем требовала вернуть ее на Титан к мужу и вообще обвинила нас в похищении и заявила о нашей обязанности дать доступ к связи. Отказывать в этом было бы противозаконно, и я сопроводил ее в комнату квантовой связи. В течение часа она безуспешно вызывала известных только ей абонентов и получала в ответ сообщения об ошибке адресом. После этого она обвинила меня в намеренной порче связного оборудования и вновь потребовала доставить ее на Титан.
  Ситуация была настолько непонятной, что решено было всем собраться в ресторане и что-то решить по ее поводу. В совете не участвовала только Люда, которая осталась на дежурстве в заправке.
  Заседание в ресторане с участием самой возмутительницы разума, Насти, проходило долго. Каждый посчитал своим долгом, задать ей еще раз кучу вопросов и сделать некоторые предположения. Видя воочию весь наш коллектив, и общаясь с каждым из нас, Настя немного поумерила пыл. Кажется, она поняла, что ее никто не похищал. Но теперь уже и она решительно не понимала, что вообще с ней происходит. Заседание зашло в тупик. Решено было голосовать отправлять ее на Титан в таком состоянии или нет. Я проголосовал за отправку. Аня и Саша - против. Галя и Юрий Владимирович тоже за. И тут Юрасик, тоже после очень долгих колебаний проголосовал против. Я понял, какие его раздирали противоречия. С одной стороны ему хотелось побыстрее закончить с этой историей и вернуться к незаконченной работе, а с другой стороны в нем играло чувство солидарности к решению Саши. И в результате оно перевесило. Голосование зашло в тупик, но оставалась Люда. И получалось, что она должна была принять решение.
  Аня сменила ее на дежурстве и Люда, подойдя в блок ресторана, устроила еще раз детальный допрос Насте, а потом погрузилась в размышления. Мы намеренно не говорили ей о том, как распределились голоса, поэтому она решала без оглядки на остальных. Повисла полная тишина. Насте нужно убедиться на Титане самой, что все, о чем она говорит - не существует. Таков, наконец, был вердикт Люды.
  Все разошлись, я отправился заправлять до полного бака свой челнок. Если вылететь сегодня, то завтра к утру еще можно успеть в четвертое окно "железки" перед расхождением больших планет. И в этот момент как назло сработала пожарная сигнализация в поверхностном блоке преобразователей напряжения. Я резко свернул с пути к докам в боковой коридор и включил знаменитый ручной бег в невесомости.
  Огня не было, но был дым. Выгорел один преобразователей напряжения шаговых двигателей ротора вращающейся станции. И теперь она очень медленно, но затормаживала свое вращение. Статус ситуации я оценил как предкритический. Конечно, остановка бублика это не смертельно, мы все прекрасно справляемся с невесомостью, но вот ту цепь неисправностей, которую может породить установление невесомости в тех местах, где ее не было, предугадать невозможно. Тем более что бублик ни разу не останавливался с тех пор, как Экватор был запущен в эксплуатацию. Внутри него уже давным-давно никто не соблюдал мер предосторожности при креплении грузов, предметов и так далее. Кроме того аквапарк это просто бомба замедленного действия в случае остановки вращения. Вода с искусственного побережья, конечно, останется локализованной в своем блоке, но кто знает, как она поведет себя при последующем раскручивании бублика. Интуиция четко подсказывала мне, что остановка вращения это очень опасное действие, потенциально способное уничтожить станцию. Поэтому срочно нужно было чинить преобразователь. А вот лететь с Настей к железке мне уже не получалось. Я позвонил Владимирычу с просьбой заменить меня в пилотском кресле моего аппарата. К утру успеть долететь до четвертого окна мог только мой челнок, из всех имеющихся на базе. Но у Юры был аврал. Если он сегодня не успеет дочинить движок туристического космоавтобуса, то корпорация выставит его на несмешные штрафные санкции. Юрасик тоже - он у него в помощниках на этот контракт. А вот свободен только Сашка. Просить его об этом в таких обстоятельствах было сложновато, но другого выбора не было. Он согласился. Сашка всегда был безотказным человеком. Хотя я понимал, лететь с Настей ему будет нелегко. Тем более что он голосовал против ее отправки на Титан. Кстати, я не успел понять почему. Да не до этого уже сейчас. Нужно срочно вскрывать преобразователь и осознавать масштаб проблемы.
  
  День десятый. Вся ночь прошла в попытках реанимировать преобразователь. Внутри него выгорело много деталей, и я пытался заменить их подобными из ранее забракованных преобразователей, которые я предусмотрительно не утилизировал. Однако ничего не помогло. Хоть мой паяльник вместе со мной и выполнил гигантский объем работ, преобразователь так и не ожил. Ситуация была не из самых великолепных. Бублик медленно, но верно уменьшал угловую скорость своего вращения, и это было черевато бедой. Осознав к утру свою беспомощность в электроприборостроении, я наконец решил запросить помощь. Закрывшись в комнате квантовой связи, я методично посылал запросы на помощь с поставкой аналогичного преобразователя всем адресатам, которые находились не слишком далеко. Нужный мне ответ пришел. Но, от скажем так, не самого удобного абонента. Это был Лоец. Цыган космоса. Отбился когда-то давно от своей индоязычной диаспоры на Титане, и теперь бродяжничает там, где ему захочется. Попутно занимается куплей-продажей всего на свете. Я конечно очень рад, что нужный мне преобразователь оказался в прайс-листе его барахла, но торги не обещали быть легкими. Быстро сообразив, что преобразователь я нигде не найду, Лоец заломил такую цену колонийками, что мне даже стало смешно. Цена была нереально высокой, но совесть Лойца посещала его всего один раз - видимо в момент его рождения, и тогда благодарно завопив в адрес своей матери, он жадно потянулся к ее груди. Больше таких случаев в его жизни не случалось, и его совесть безучастно бродила где-то очень вдалеке от него. Как я и ожидал, Лоец махом пропустил раунд переговоров по поводу цены в планетарках, и сразу перешел к торгу о цене в космофунтах. Тут мне пришлось напомнить своему контрагенту с дурными манерами, что если ситуация для меня не критическая, то я не дам ему ни одного космофунта, пусть он хоть разобьется лбом о панель управления своей летающей помойки. На что хитрый торгаш уместно спросил, а если он сейчас отключит связь со мной, то ситуация станет для меня критической или нет? Пришлось колоться, что станет. А то ведь и действительно, мог отрубиться на целую неделю. С Лойца станет. В общем, торг для меня прошел совершенно ужасно, и мы сговорились о цене в десять космофунтов. Причем половина сразу. А это тоже напряг. Случись чего, с Лойца их будет не вернуть. Какой космоцыган вернет долг? Да он себя уважать перестанет. Недовольно прогнав из головы мысль о расставании с пятью космофунтами, я подтвердил сделку встроенными в башку четырехкубитниками, и отправился на грузовике выставлять магнитный уловитель посылки от цыгана.
  После чего вернулся на базу, ведь ждать подарочка нужно было до вечера. Спать хотелось страшно, и я уже было добрался до своего номера, но тут меня перехватила Люда. Она была с ультиматумом. Работать на заправке ей категорически не нравилось, и она требовала быстрейшего ее освобождения от такой подмены. Пришлось приложить немало дипломатических усилий, чтобы уговорить ее поработать там совсем немного - пока на Экватор не прилетит Хельга и не заступит на внеплановую вахту. Люда ушла, а я воспарил от счастья - ура! Наконец-то Хеля будет со мной. Я здесь уже жутко заскучал без нее. Ей богу. Весь зарос, сто лет не брился. Да и вообще как робот какой-то изо дня в день делаю необходимое, но уже и смысла-то во всем этом не вижу. Все смыслы я обретаю, когда она рядом. И видимо это теперь уже будет скоро. Я, радостно присвистывая, развернулся на сто восемьдесят и отправился снова в связную. Вызывать Хельгу. Пусть она и будет злиться на меня первое время. Ведь ей по плану лететь сюда нужно было еще только через три месяца. И видимо какие-то ее домашние планы нарушатся. А она этого не любит. Уж это я точно знаю.
  Все! Выслушал все упреки в свой адрес, но получил-таки ответ, что прилетит железкой в пятом окне. Встречайте послезавтра. Ура! Хоть мы послезавтра уже и отодвинемся от железки подальше, и забирать ее придется долго, но это все равно просто отлично! И главное так скоро!
  Ну вот, и отзвонился Сашка, подлетает к базе на моем челноке. Вернулся! Почему я так подумал? А что, мог и не вернуться? А ведь, наверное. Но Сашка все равно кремень. От кого-кого, а от него я бы такого не ожидал. Даже и при таких делах амурных, что сейчас выпали.
   Я попросил Сашку по пути забрать посылку, при этом конечно подумал, что уже слишком пренебрегаю приличиями, нагружая его своей работой. Но как говорится, на согласных воду возят. И пока он там ловит преобразователь, решил пойти не спать, а все-таки разобраться, а почему он вообще сгорел. Когда Сашка вносил вожделенную электронику в "трансформаторную" я уже догадался, в чем дело. Как всегда подвел датчик. В данном случае в криогенном контуре охлаждения поврежденной штуковины. Перегрев, и соответственно выгорание электронных компонентов. А контроллер, вечно экономящий ресурсы, будучи обманутым датчиком, ни дал на перегретое место ни капли криожидкости. Хоть сам вставай вместо этих контроллеров и руководи всеми этими железками, ей богу!
  Спросил у Сашки как он. Тот пожал плечами. Сказал, что все равно это нужно было заканчивать когда-то. А тут уж, сам бог велел. Да, сказал я ему, тем более у тебя семья, зачем тебе все эти проблемы, может сейчас все раз и закончится. А в противном случае - раз, и нет семьи. Сашка согласился. Сказал еще странную вещь, что у Насти не сработали кубитники на оплату билета на "железке" и ему пришлось заплатить за нее. Служба безопасности сказала, что это не мелкий сбой. Кубитники были исправны, но не валидировали ее мысли. Скорее всего, это из-за ее психического заболевания. Мысли типа не здоровые, вот их кубитники и не ловят. Но она держалась нормальной, а Саша ничего не стал пояснять службе безопасности. Короче посадил. Улетела.
  Вечер прошел в обратном монтаже оборудования, его тестировании, запуске. И теперь я не доверяю этим чертовым контроллерам. Теперь я решил, что все нужно попробовать самому, потрогать руками. Где какая температура. Так я прошелся ладошкой по всем трубкам блока преобразователей и сверил температуру с той, что значилась в проектной документации. Благо моя ладошка как хороший измерительный прибор - мерю температуру с минимальной погрешностью. Еще четверть века в космосе и буду мерить на расстоянии, одним взглядом. Шутка!
  Перед сном в номере на кровати, самое неприятное - расставание еще с пятью космофунтами в сторону Лойца. Но все же он молодец. Хоть и барыга жуткая бессовестная он, но хорошо, что все-таки он есть. Что родился где-то, когда-то от своей мамы, и все такое. А то бы. А то бы. Глаза слипаются. Вторые сутки без сна. Все, пока, засыпаю!
  
  День одиннадцатый. Сегодня проснулся от звонка дяди Минджа с Азии. Но не разозлился. Я всегда рад с ним поговорить. Он из тех людей, с которыми поговоришь, глупее не станешь. От него так и веет мудростью, что ли какой-то. Притом, с ним всегда приятно говорить, в отличие от очень многих, в том смысле, что он всегда очень корректен. Этому нужно поучиться. Да и звонить так просто он не стал бы. Оказывается, ко мне прилетел гость. Хочет со мной переговорить, и дядя Миндж рекомендует мне с ним встретиться. Гостя зовут Пери, он американец и он из оппозиции властям Титана. Но это не должно меня смущать. Еще дядя Миндж сказал, что это конечно очень привлекательно, бесплатный отель между Сатурном и Юпитером, но не вылечу ли я в трубу. Советовал подумать, и сообщил, что мой гость в двадцать пятом номере.
  Пери оказался очень простым и очень молодым парнем. Быстренько закончив с рекомендалками от Минджа, он перешел к сути дела. Оказывается нынешняя власть сатурианской федерации достала не только меня, а очень многих. И он их представляет. Работает с людьми индивидуально. Прилетел ко мне, чтобы взять в ряды оппозиции или просто сделать меня лоялистом по отношению к ним.
  Я на это ответил, что раз уж существуют такие люди, то я уже и так лоялен к ним. И в этом не их заслуга, а нашего президента Макото. Он за четверть века своего правления федерацией добился-таки этого. Но это, пожалуй, все. В ряды оппозиционеров я вступать не буду, потому как это несовместимо с ведением моего бизнеса. Я уязвим, во всем зависим от властей, кроме того занят настолько, что свободное время мне только снится. Вот когда совсем обанкрочусь, тогда еще может и подумаю над этим предложением. А почему нужно думать? Потому что неясно, насколько эта оппозиция сама по себе хороша, какова ее программа нужно посмотреть. И это я видно зря сказал. На этом Пери просто прорвало. Видимо доносить программу несогласных, это было для него самым любимым делом на свете. Сразу отшить его было неудобно, и пришлось потратить время в качестве слушателя. Хотя я не жалею. Он рассказал много интересных вещей, которых я и не знал. Которые и объяснили множество вопросов, которые гложили меня уже довольно долго. К примеру, главная моя непонятка - почему власти меня, трудягу, полезного обществу человека, никому не мешающего, а только помогающему всем в их жизни, почему они меня и мой бизнес хотят извести. Все оказалось просто. Дело только в деньгах. Вернее в их пути. Да, оказывается, есть такое понятие путь денег. Это как первая производная от самих денег. Сами по себе деньги ничего не значат при самом обобщенном взгляде на них. Сами по себе они имеют значение только для точечных их обладателей, отдельных людей. Но мы не замечаем того, что деньги к нам, то приходят, то уходят. Иными словами они через нас проходят. А вот именно прохождение денег и имеет единственно смысл при обобщенном взгляде. Человек, имеющий миллионное состояние, но не потративший из него за жизнь ни фунта, значительно беднее прожил жизнь, чем человек, который заработал всего тысячу фунтов и их же истратил на себя. Чем больше именно прошло через нас денег, а не осело в кошельке, тем мы богаче. Если смотреть еще шире путь любой денежки таков: ее выпускает эмитент, передает одному из финансовых институтов, способных запустить ее в экономический оборот, она движется от одного контрагента к другому и, в конце концов, оседает без движения, попав в состояние одного из мультимиллардеров. Там ее путь завершается. А так как деньги имеют смысл только в пути, то можно сказать там они умирают. Состояние мультимиллионера так же бессмысленно, как и хранение денег эмитентом в своем хранилище. И поэтому ни один эмитент их не хранит. Но денежный эмитент и разум это близкие понятия. А вот мультимиллиардер весь свой разум извел на добычу и накопление денег любой ценой, не остается его на то, чтобы понять - а зачем? А затем, что сам по себе мультимиллиардер это такая же неотделимая часть конструкции пути денег, как и эмитент. И не важно, ты это или кто другой. Если один вокзал отправил поезд, то должен быть другой вокзал, к которому поезд придет в конечную остановку. Поэтому психологию мультимиллиардера не приходится осуждать - лучше уж я, чем кто-то другой. Да и из огромного состояния ничто не мешает тратить на себя сколько угодно. Правда оно при этом уменьшается, но хотя бы частично обретает смысл. Так вот, теперь, когда картина конечных пунктов денежного пути нарисована, неплохо было бы рассмотреть ее среднюю и наиболее содержательную часть - сам путь денег. Пери открыл мне глаза на то, что деньги из начальной в конечную точку движутся по двум параллельным трубам. Между ними есть перемычки, и любая денежка коли она уж начала движение по одной из этих труб, это не значит, что она не может перескочить в другую. Так что это за трубы? Оказывается это древняя экономическая теория, еще с Земли, с тех времен, когда она была единственным домом человека в космосе. И в те времена на Земле жил правитель по имени Сухарто. Нет, это не он так все организовал, что деньги идут через две трубы, просто он первым в земной истории умудрился полностью перекрыть одну из них, через что и был удостоен увековечения. Теперь эти трубы называются трубы Сухарто. Так часто бывает, мы не замечаем какой-то сущности или закономерности, пока она не бывает нарушена. Так вот именно после подвига Сухарто экономисты разглядели-таки движение денег по двум трубам. Одна из них это труба государства. Вторая труба - труба народа, ее и перекрыл Сухарто. Бизнес может пропускать через себя деньги в любой из этих труб, но если он это делает в государственной трубе, то он будет называться бизнесом магнатов при власти. Если же магнат пропускает через себя денежку в народной трубе, то он будет называться независимым магнатом. Любой магнат стремится к тому, чтобы стать мультимиллиардером. И очень часто они ими становятся. Тогда они просто сдвигаются к концу соответствующей трубы и превращаются в кладбище денег. Здесь дается общая картина, чтобы уловить принцип. В жизни вся эта картина обрастает множеством "волос" усложняющих ее, к примеру, инвестирование денег мультимиллиардерами. Но на общий принцип волосы сильно не влияют. Трубы значительно толще любых волос. Так вот, встав в конце своих труб, мультимиллиардеры от власти и независимые мультимиллиардеры начинают конкурировать за приток к ним денег, а для этого всеми средствами пытаются расширить свою трубу за счет сужения соседней. Здесь все просто, как в гидравлике - если уже одна труба, меньше денег проходит, шире другая - больше. А входной поток один. Как это делают? - Устраиванием перемычек между трубами с односторонним движением денег в ней. Классическая такая перемычка это налоги: деньги из народной трубы перескакивают в государственную, и она после этого притока становится шире, а народная соответственно уже. Другая классическая перемычка - социалка. В ней одностороннее движение денег организовано в другую сторону. Деньги перескакивают из государственной трубы в народную. И таких перемычек в норме множество, а перетекание денег через них из одной в другую трубу имеет некий баланс, выражающийся в конечном диаметре этих труб, когда они приходят к мультимиллиардерам. Тут, к примеру, не нужно быть семи пядей в уме, чтобы догадаться: мультимиллиардеры от власти всегда хотят увеличивать налоги, а независимые мультимиллиардеры всегда хотят увеличивать социалку. Однако фантазии магнатов нет предела, и плюс к нормальным перемычкам они выдумывают все новые и новые. И каждый их лагерь всеми правдами и неправдами будет продвигать свои перемычки, а больше их ничего не интересует. Все! Картина стала полной, ясной и способной давать ответы на вопросы. Вот, мой вопрос - зачем меня буквально душат власти Титана? Они выжимают из меня буквально все деньги, и им наплевать уничтожат они меня этим или нет. Вот в последний раз, они просто экспроприировали у меня прибыль всех предыдущих годов, заставив оплатить из своего кармана федеральную сеть радиомаяков на моем маршруте. А ведь могли бы это сделать за счет государственных денег. Почему не сделали за счет государства? Ведь тогда бы я финансово более крепко сейчас себя чувствовал, более качественно вел свою полезную для людей работу. Зачем? - А вот ответ. Это выгодно мультимиллиардерам от власти, то есть друзьям Макото, так они расширяют государственную трубу и сужают народную. Конкретно - вся моя прибыль перетекла в государственную трубу, в которую я оплачивал за смену всей сети радиомаяков, ведь эти радиомаяки производит завод на Венере, в государственно-коммерческом партнерстве с одним из родственников Макото. Больше нет никаких причин. Все! Точка! Все очень, блин, просто!
  Короче, Пери оказался действительно смышленым малым, и мне было очень интересно вести с ним разговор. Настолько интересно, что в отличие от моих ожиданий, не я первым сказал, что время поджимает и нужно заканчивать разговор, а он. Я даже не успел спросить у него, а как они там подбирают тех, у кого друзья и родственники мешают простым людям жить? По окончаниям имен что ли - Сухарто, Макото? Пери реально быстро собрал свои вещи и распрощался. Дело было в том, что его уже искали по громкой связи. Шаттл, на котором он у нас оказался проездом, увы, уже отбывал. Мне было жаль терять такого собеседника, но не отправляться же вслед за ним. В качестве когорты благодарных слушателей. Ладно. Пусть летит. Свидимся еще. Я думаю, дядя Миндж всегда сможет нас свести.
  А за разговорчиками-то, половина дня пролетела. С вечера вылетать за Хельгой. Поэтому, наверное, неплохо бы было провести полную диагностику всех систем базы. Не дай боже, пока меня нет, тут чего-нибудь накроется.
  Я иду обедать, а потом за работу. Если будет еще что-то интересное в течение дня - напишу.
  
  День двенадцатый. Ночь я провел в своем челноке, набирающем скорость в направлении пятого окна "железки". Обожаю просыпаться в своем аппарате. Здесь я с самого начала дня начинаю себя чувствовать в окружении роскошной надежности оборудования. Можно не вслушиваться в звуки, издаваемые им, когда уже проснулся, но еще не открыл глаза. Можно не тянуться нервно к коммуникатору. Можно вообще ничего не делать, а поспать еще часок. И я так и сделал. Хельгу я встречу только ночью следующих суток. Торопиться некуда вообще. И делать нечего вообще. Что может быть прекраснее этого? Окончательно пробудившись, я принял душ, побрился и переоделся в самую чистую свою одежду, что отыскал на челноке. Сдать в стирку перед отлетом как всегда забыл. Но этот комплект был почти совсем новый, я его одевал не более трех раз. Все, подготовка к долгожданной встрече с женой закончена, теперь можно просто развалиться в кресле пилота с перекрещенными ногами на пульт и помечтать. А я ведь давно не занимался этим. Когда-то в юности я мечтал стать ученым. Конкретно физиком. Причем обязательно великим физиком, таким как Кроссман. Все детство я благоговел над его фотографиями и ученой репутацией. Всю юность я изучал его теорию, и чем больше разбирался в ней, тем еще больше проникался священным трепетом по отношению к этому человеку. Разобрался я в результате в его общей теории материи лишь до середины. Но и это удел далеко не многих. Тем более если изучаешь ее только на основаниях личного энтузиазма. К сожалению, эта теория не входила в курс моего обучения в Университете. Я учился на инженера навигационных систем, и это было очень узкое физическое образование, на уровне некогда существовавшей у человечества, так называемой стандартной модели. Это удел инженеров, на физический же факультет я не смог сдать вступительных экзаменов - завалил по математике, тоже любил ее, но не так, как физику. А этого было мало. Тем не менее, я все равно взялся за изучение теории Кроссмана. Самостоятельно. Ну и Вы понимаете, когда не нужно отчитываться за семестр, не нужно решать практических задач и так далее, обучение может затянуться на годы и даже десятилетия, чисто по причине человеческой лени. Единственным подстегивающим фактором для возобновления самостоятельных занятий для меня всегда были любопытство и увлеченность личностью великого Кроссмана. Масштаб его гения конечно поражал. Если бы меня кто-то спросил, чем таким человечество отличается от прочих форм жизни в солнечной системе в смысле особенности, я бы без оглядки ответил - знанием принципа Кроссмана гравитационной заморозки мультивселенной. Только высшая форма разума способна обладать этим знанием. Самое смешное, что в практическом плане, знание этого принципа ничего не дает человечеству. Но это совсем неважно. Важно знание сути. Причем сути лежавшей на поверхности столетиями, но ускользавшей от разумения целых поколений физиков. Как всегда, все гениальное просто, но чтобы это простое разглядеть, нужен был гений. Им и оказался Кроссман. Триллиарды триллиардов и так далее, не счесть степеней сколько, вариантов реализаций случайности микромира должны были разрушать наш макромир еще на первичных стадиях его образования, потому как было показано, что мультивселенная имеет вполне конечный и значительно менее численный предел наполняемости вариантами миров. Однако макромир из материи, воспринимаемый нами существует. И это был парадокс, который наука не могла разрешить пару столетий. И как за двести лет, никто не мог обратить внимание на то, что сформировав, поначалу, некую гравитационную картину сгусток материи из совокупности микрообъектов уже не может ввергнуться в ничем не ограничиваемую вакханалию реализации всех случайностей микромира. Иначе будут нарушены макроскопические законы сохранения. Таким образом, гравитация замораживает микрообъекты в смысле реализации ими всех вероятностей, и оставляет им только те варианты, которые для всего сгустка материи не дадут нарушения законов сохранения. Более простыми словами - вилка возможностей для частиц микромира сужается в присутствии гравитации. В сущности это принцип трансляции макрофизических теорий в микромир и наоборот. Этим же и объясняется и относительная ограниченность наборов миров мультивселенной. Внутри каждого мира успешно работает гравитационное замораживание микромира, и дальнейшее размножение миров идет не в такой крутой прогрессии, как предсказывала бы голая математика. Красиво, просто и самое удивительное, что очевидно. Хотя это только общие понятия. Сама теория неимоверно сложна, обилует высокой математикой, много раз опытно подтверждена, и на стыке с другими теориями дает великолепные практические результаты, давшие новый толчок человечеству в технологиях. Да даже наши обыденные четырехкубитники невозможно было бы сопрячь с полушариями человеческого мозга, не будь этой теории. В общем Кроссман и по сей день остается для меня кумиром, и что самое интересное, по сей день, я продолжаю изучение его теории. Вот, пожалуй, и сейчас залезу в дайджест самых популярных университетских споров вокруг теории на этой неделе, и попытаюсь вникнуть, в чем сегодня проблематика. Иногда попадаются очень интересные споры, очень изящные и очень простые. Я бы так сказал. Вот такие люблю разбирать особенно. Как гимнастика для ума. И продвижение вперед по изучению теории. А вот до разбора академических споров я пока не дорос. Там, обычно, много сложной математики, и многое спорщики считают, что оппоненты теорию знают, как свои пять пальцев и опускают разъяснения. Когда-нибудь дотянусь и до этого уровня. А пока - то, что могу.
  Вот, кстати, интересный университетский спор о квантовой связности через горизонт событий черной дыры. И по моему уровню вроде. Все, полез разбираться.
  
  День тринадцатый. Вернее ночь еще. Вечером я немного поспал, незаметно уснув в кресле, утомившись от изучения теории Кроссмана. А сейчас я подлетел к "железке". Конечно, здесь пока ничего нет. Одна космическая пустота. Но ждем "поезда".
  И вот возникла светящаяся как кольца Сатурна, но прямая линия. И вот из ее смазанного образа начали выделяться контурные объекты. Это пятое окно. Их движение замедлялось и постепенно трансформировалось в гейты стыковочных станций. Так, моя пятая станция, двадцать восьмой док. Пошел на ручном управлении. Все-таки Коаленок крут, не зря я вношу за него такие кредитные выплаты. Феноменально быстро сравнял скорости свою и дока, и вот я уже внутри. Управлять им вручную, это истинное удовольствие. Все пошла стыковка. И скоро Хеля взойдет на борт моего челнока. Я себя слегка почувствовал как на первом свидании. Даже разволновался. Поправил воротник рубашки и одернул свитер. Вот черт - пузо никуда не спрячешь. Ладно, не мальчик ведь уже.
  Хеля вплыла внутрь. Она сияла. Недавно сделанная прическа и какой-то новомодный парфюм. Приве-е-е-т!!! Мы обнялись. Соскучились. Да год это не шутка. Давно не виделись. Хотя бывало и хуже.
  Обменялись новостями в режиме то я, то она, самое главное, за одну минутку. И я взял курс обратно на базу. Теперь мы могли уже нормально обсудить все наши дела, дабы времени был вагон и маленькая тележка. Но потратили мы это время на другое. Не зря же мы оба прихорашивались. Нас очень сильно тянуло друг к другу. Наверное, это будет самое короткое описание дня в этом дневнике, потому что ничего кроме. Ну, короче, ничего кроме близости в этом дне не было.
  
  День четырнадцатый. Полет до базы продлится и весь сегодняшний день. С утра было сообщение от Сашки. Были проблемы с энергоснабжением неподвижной части базы, но он справился с ними. Молодчина, снова взял на себя часть моей работы. Интересно, когда он со своей работой успевает управиться? С одной стороны, ребята говорили, что работы у него не много в последнее время - ремонт стыковочных шлюзов. Дело скорее экзотическое с одной стороны, но критически необходимое, раз уж у кого из пролетающих мимо такая поломка случилась, это с другой стороны. С третьей стороны, арендную плату в отличие от остальных, Сашка всегда вносит день в день, без всяких задержек. Из этого можно сделать только один вывод - с ценником на свои услуги он не скромничает. Хотя это и понятно, когда сломан шлюз - отдашь любые деньги, только бы починили.
  Немного освоившись в невесомости, Хельга начала постепенно переходить к делу. А именно к финансовой его стороне. Изучив мои записи о доходах и расходах в последнее время, она буквально взбесилась. Действительно, дела мои шли не самым лучшим образом. Постоянно отвлекающие меня поломки и прочая деятельность одновременно на десяти должностях, все это закономерно привело к резкому снижению выручки от аквапарка. К тому же в последние дни и отель не приносил прибыли. А это в свою очередь, сказалось и на выручке ресторана. Расходы же на содержание базы никто не отменял, и плюс к тому они подросли быстрее обыкновенного. Традиционно всю нашу экономику вытягивала заправка рабочим телом. Здесь и выручки на порядок выше и расходов, что удивительно меньше. Но в этот раз даже и она не спасала ситуацию. Вся база на данный момент работала в минус. И Хельга была полна решимостью, по прибытии на нее, выправить ситуацию. Как всегда - увеличение расценок и наценок и плюс срезание расходов. А главное - работа всего персонала на своих местах без пропусков рабочего времени. Это касалось и меня. Правда, я не очень понимал, как такое возможно, с учетом необходимости летать на закупку и чинить постепенно разваливающуюся базу. Насколько я понял, в нашем бюджете еще долго не будет закупок новых технологических элементов, некогда вышедших из строя и кое-как отремонтированных моими силами. Что и завело станцию очень далеко от состояния полной исправности.
  Но Хельгу можно было понять. Без прибыли нам сейчас никак нельзя было оставаться. Нужно оплачивать жилье на Титане и Машино обучение в Университете. Слава богу, Лешка уже стал сам зарабатывать, но дай боже, если ему хватит средств на самого себя. Короче расслабляться было еще рано. Очередной, двадцать восьмой год на орбите Окирои обещал быть тоже годом борьбы за выживание, за прибыль и так далее. Причем борьбы еще немного более интенсивной, чем раньше. Прекрасная перспектива!
  Короче, получив нагоняя от Хели, я решил на некоторое время скрыться с ее глаз. Она как раз зарылась с головой в документы заказов на рынке Азия, отыскивая неадекватно возросшие цены.
  Я ушел в корму и устроился у заднего смотрового окна челнока. Позади нас был Сатурн. Величественен и красив в окружении своих колец. Где-то там и наш дом - Титан. Наш. Но я уже позабыл, что он мой. Все эти годы я вынашивал планы того, как уйти в отпуск и поведать дом. Но каждый раз они срывались. В нынешнем посткризисном кошмаре я уже и не вынашивал этих планов лет пять. Наверное, все идет к тому, что я никогда не окажусь дома. Печально, однако.
  Слишком красивая картинка в иллюминаторе, чтобы не отметить это, подумал я. Слетал в каюту, прихватил из заветных запасов термос с виски и вернулся обратно. Виски был холодным во рту и обжигающим внутри. Дорогой вариант, кстати. Сварен, правда, и из синтетического зерна, но по с полным соблюдением древней земной технологии. Дядя Миндж подарил мне его на сорокапятилетие. А сейчас уже пару лет до полтинника. Пью за дядю Минджа!
  Потом за Хелю. С возвращением! Жаль только, что с ней на одном борту, но в одиночестве. Ей сейчас не до тостов. Она вновь борется за нашу семью. За достаток, а значит за то, чтобы все было в порядке. Ушла с головой в документацию годовалой давности. Да, давненько ее здесь не было. Теперь ей это пока интересно. Но сможет ли она снова вытянуть бизнес за уши? Каждый раз об этом думаю, и каждый раз у нее получается. Значит, будем думать, все сложится.
  Пью за Настю. Желаю ей здоровья. Очень хочу, чтобы она на Титане излечилась от своей напасти и вернулась к нам. Хотя это, наверное, вряд ли будет. После такого срыва психики, вряд ли кто захочет возвращаться в то место, где он произошел. Да и Андрей у нас лежит на окиройском кладбище. Не самое веселое для нее место. Ну, может, навестит когда-нибудь могилку, да и заодно расскажет нам, что это такое с ней было.
  Пью за Сашку. Хороший он человек. Только дурной. Вот зачем он с Настей стал шашни водить? Не пойму. Хотя неизвестно кто к кому подкатил из них. И что-то мне подсказывает, что это была Настя. Ладно, не мое дело.
  Пью за Аню. Идеальный работник ведь же. Тиха, покладиста, профессиональна. И половой жизнью с Юрасиком живет безо всякой там трагикомедии. Правда, с самопожертвованием.
  Да, пью за Юрасика. Главного алкоголика нашей базы. И трудоголика одновременно. Чем-то он похож на Аню. Наверное, на том и сошлись. И не навязчивый он такой. И не заморачивающий.
  Пью за чету Владимирычей! Фу, нажрался уже, язык заплетается. Не, ну Галя, она конечно не Владимирыч, это Юрий Владимирович Владимирыч. Фу, опять заплетания пошли. А крепкий виски то оказался.
  Люда! Тебе мои чмоки в щечку! Пью за тебя!
  Пью за Андрея!
  Черт! За упокой Андрея.
  А поминок ведь так и не было. Сейчас исправим.
  
  День пятнадцатый. Эх, хорошо вчера я джазу дал. Стыковать Коаленка с базой пришлось Хельге - я был уже никакой от выпивки. А она не очень-то пилотирует, и к тому же хуже всего у нее получаются именно стыковки. Ну ладно, справилась как-то. А вот тащил меня в номер, говорят, уже Сашка. Я не помню этого. Скорее всего, я вчера и второй термос распечатал. Тот, что с водкой. Наверное, поэтому она на меня до сих пор такая сердитая. Ничего, отойдет.
  Пишу уже в ночи, лежа в кровати в своем номере. Сегодня был тяжелый день. Как назло на базе ничего не ломалось. А если бы сломалось, то можно было бы улизнуть с дежурства в Аквапарке. Ведь теперь в соответствии с Хелиной доктриной выживания нашего бизнеса мы все должны отрабатывать полные смены на своих местах обслуживания клиентов. Все знают, если Хеля решила навести порядок с поступлением в кассу базы, то и клиенты как по взмаху волшебной палочки набегут толпами. Не знаю, как это ей удается, то ли она посылы прямо из своего мозга делает в глубокий космос, то ли половину трафика кораблей между Юпитером и Сатурном по ее прибытии на базу начинают передавать друг другу - Хеля на базе, летим туда немедленно. Короче, какая-то магия, но именно сегодня у нас был аншлаг. Кто нас только не посетил. Даже прилетели какие-то посетители мастер-класса по бизнесу, организатору которого захотелось провести его в антураже нашей базы. А у меня весь день, как Вы догадались, было жесточайшее похмелье. Слава богу, аквапарк это не самое плохое место для избавления от него. И я тоже решил провести свою смену в режиме мастер-класса. Скинул с себя все, натянул тренерские плавки и пошел встречать посетителей. С одними заплыв на пятьдесят вдоль искусственного пляжа, с другими в парилку поддавать жару, с третьими в солярий, ну а с детьми, конечно на водные горки. И так по кругу весь день, успевая при этом подскакивать к стойке информации и разъяснять ценовую политику нашего заведения. В общем, к концу благодаря водным процедурам я оказался совсем без похмелья и с приличной выручкой дня. О чем по закрытии аквапарка не забыл похвастаться Хельге. Но все равно получил нагоняй. Все дело в том, что я сегодня забыл выставить на продажу дорогущий эксклюзив, который она притащила с собой - настоящие земные березовые веники для бани. Ну, то есть вообще настоящие - эти ветки срывали прямо с живых деревьев, представляете, как Земля живет. Мне удалось парировать ее выпад тем, что среди сегодняшних моих посетителей мультимиллиардеров не было, и выставленная ею цена за один веник все равно была не по карману ни одному из тех, кого я обслужил сегодня. Однако она все еще была пока не довольна тем, как идут дела, и мы, как и вчера ночью, разошлись с ней по разным спальням - я в тринадцатый номер, а она в капитанскую каюту. Она обычно ночует в ней, когда на базе. Я в последнее время никогда. И если мы и оказываемся вместе, то только в тринадцатом.
  Даже в условиях сегодняшнего высокого посещения базы, Хельга считала, что наши финансовые параметры дня недостаточны. Нужно идти выше. И сказала, что ночь проведет за маркетинговыми продвижениями базы. Да, действительно, эта тема у меня давно была заброшена, рекламные маркеры не обновлялись, вирусные обсуждения не запускались. Пусть поработает. Не все мне одному здесь горбатится. Пока не свалится от недосыпа. А спать здесь на базе важно. Иначе долго не протянешь.
  Вот я лежу, засыпаю, но у меня из головы не идет Настя. Вернее то, что с ней случилось в лагранжевой точке Сатурна. Почему она попросила меня доставить ее туда? Что ею двигало? Это один вопрос. Что она так долго искала в пустоте, медленно перемещаясь в скафандре? Это второй вопрос. Ну и наконец, что вызвало ее помешательство? Когда она выздоровеет, нужно найти ее и расспросить об этом. Только вот как узнать, когда ей станет лучше? Да и где искать, в какую лечебницу она в результате угодила? Нужно будет заняться этим. Да, странная история. Очень странная. А если бы я ее сопровождал в скафандре тогда? То тоже бы свихнулся? Или место здесь не причем. Просто она двинулась умом сама по себе, чем и объясняется ее бессмысленное желание посетить лагранжеву точку. А может и не бессмысленное. Ведь, когда просила, была еще в разуме. Одни вопросы. Одни вопросы. И ни одной разумной зацепки. Да, странная тема. Нужно будет эту тему все-таки щелкнуть как орешек. Сдается мне, ответ на эти вопросы будет весьма полезным для моей дальнейшей работы в космосе. Ведь, возможно в нем существуют точки, в которых лучше не оказываться. Хотя от этого всего и веет какой-то мистикой. Но мистике нет места в нашем мире. Только наука. Наука и должна дать ответ. А что наука говорит про лагранжеву точку?
  Так, во-первых, мы были в точке L1. А это значит, что она свободна от троянских астероидов. Ну, это мне и так было понятно, еще до вылета к ней, иначе бы я и не полетел. Троянцы слишком опасны. Что еще? Так, точка является коллинеарной, а это значит, что состояние покоя тела в ней будет неустойчивым. Стоит только на немного сдвинуться от центра этого места, и тело начнет притягивать либо к Сатурну, либо к Солнцу или Юпитеру. Так вот что так долго искала Настя. Она искала точку покоя. Возможно по навигатору скафандра. А когда нашла, сошла с ума. Интересно. Так, что мы еще имеем? С учетом нестабильности состояния покоя в этой точке, в ней и в подобных, никому не приходило в голову размещать космические станции, в отличие от троянских, следовательно, эти точки плохо изучены. Да и чего там в них изучать то? А может и есть что. Так, что еще мы знаем? Раз тело не подвержено в этой точке притяжению ни одного из близлежащих объектов солнечной системы, то можно сказать, что гравитационный потенциал в ней принимает значение экстремума по сравнению со всеми остальными местами в солнечной системе, а возможно и даже за ее пределами. Что нам это подсказывает? Да ничего. Ну, значение экстремума и ладно, на то и точка покоя. Еще там нулевая производная потенциала - поэтому и нет притяжения ни к чему. А вот это уже ноль. Чистый ноль. Абсолют. А не какой-нибудь там минимум или максимум в окрестности. А за что, у нас отвечает первая производная потенциала, кроме притяжения? Блин! Точно! Она в теории Кроссмана отвечает за степень замораживания вероятностей микромира в трансляции на макромир. А если она равна нулю, то и заморозка - ноль. Значит, в этой точке микромир практически распоясан и может бесконтрольно переносить свой хаос и неопределенность на макрообъекты. А вот это уже интересно. Это именно то, что произошло с Настей. Хаос и неопределенность. Очень интересно. Нужно еще подумать об этом. Но сейчас уже сложно. Я устал. Я засыпаю. Все, до завтра.
  
  День шестнадцатый. Начался, так же как и вчерашний. С утра я облачился в плавки и пошел встречать посетителей аквапарка. Народ, что удивительно шел тоже очень хорошо. Видимо Хелины посылы в космос простиралось не на один день. А возможно, уже и маркетинг ее ночной стал действовать. Но идиллия по выколачиванию денег с клиентов длилась только до полудня. Как только я подумал, что пора уже и перекусить, так пришла беда. Всегда так бывает. Теперь мой обед откладывается на неопределенное время. Хельга сообщила, что к нам прилетели чиновники с Титана и хотят вручить мне под роспись некое письмо. Быстренько смотавшись в номер и одевшись приличнее, я подошел к операторскому залу заправки, где меня поджидали служивые. Письмо с подтверждением получения это всегда какая-то гадость, это я уже по своему опыту знаю. Но чтобы такая! Я пробегал по строчкам послания на мониторе и глаза мои все больше и больше округлялись. Гости с Титана терпеливо дождались, когда я закончу чтение и протянули ко мне коробку федерального восьмикубитника подписи. Попросили приложить к нему руку и подписать. Я заявил, что это подписывать не буду. Хельга, почуяв беду, тоже прильнула к монитору. Началась словесная перепалка с чиновниками. Они грозили мне тем, что не подписание федерального сообщения является отягчающим фактором при рассмотрении дела в суде. Но я был непреклонен, я знал, что все, что они сейчас делают - направлено против меня.
  Чинуши улетели без подписи. А мы остались с их великолепным письмом. В нем значилось, что Окироя была занята нами без согласования с властями. Сейчас у них прошла утверждение новая стратегия освоения ближнего сатурианского космоса. Все небесные тела распределены между корпорациями, в списке которых, мы естественно не значимся. Нам предписано осуществить демонтаж всех четырех окиройских баз. Включая и функционирующую, и заброшенные, и передать Окирою в неизмененном состоянии корпорации Адроникс. Сроки демонтажа согласовать с корпорацией. В случае отказа от выполнения этих действий нас ожидают штрафные санкции и принудительный демонтаж.
  Отлично! Совсем недавно чиновники вытянули из нас все сбережения, требуя оплаты реконструкции радиомаяков на нашем маршруте, обосновывая это тем, что этот маршрут нужен только нам и больше никому. Мы якобы вообще только создаем сложности и заманиваем корабли в потенциально опасную зону ради своего обогащения. Поэтому либо мы снимаемся с Окирои, либо мы оплачиваем обновление радиомаяков аж от самого Сатурна до Юпитера. И ничего так, что девяносто процентов кораблей ныне пользующиеся ими, к нам вообще не залетают. А теперь вдруг внезапно выясняется, что мы все равно должны покинуть Окирою, но теперь уже потому, что Адрониксу захотелось занять наше место. Место якобы вредителей, которые заманивают капитанов бортов в опасную зону. Мы были в шоке, другого слова не подберешь. И по всему было понятно, что этот шок нам теперь надолго. Вернее шок перерастет в ступор. А как еще должны себя чувствовать люди, дело всей жизни которых взял кто-то и растоптал. Кто-то большой и наглый. Придавил каблуком и провернул.
  Шок прервался Хелиным воплем. Это был сильно нецензурный вопль. Многогранный смысл его, упрощая можно выразить так - ничего они не получат!
  Выругавшись еще несколько раз, Хеля перешла к аргументации. Короче ничего они не получат, потому что мы не будем демонтировать базу. Все. Пусть пляшут, как хотят, а мы будем здесь работать до тех пор, пока нас не расстреляют из рельсотронов.
  Я спросил, а что будет, если они подгонят демонтажные станции и начнут без нашего на то позволения? Значит, будем их буксировать от нас в космос.
  Войну с федералами затевать? До такого только женский мозг мог додуматься. Одни инстинкты. А разум где? Против федералов наши силы не то, что не равны. Их просто нет. У нас на базе даже нет ни одной единицы оружия, и никогда не было.
  Я поник головой. Хеля фыркнула и убежала. Она оставила заправку. Что это значит? Уже можно больше не работать или я должен ее подменить здесь? Видимо оставила как всегда право выбора мне.
  Заправка приносила значительно большую выручку, чем аквапарк, поэтому я решил дежурить вместо Хели. Торговля шла бойко, кстати, но радости это уже не приносило.
  Так прошла вторая половина дня. Я так и не перекусил, но аппетит куда-то полностью улетучился. Пришла Аня на смену. Я спросил, не видала ли она жену. Нет, не видала. Но я знал, где она. В своей капитанской каюте. И даже знаю, что на кровати лицом вниз.
  Так оно и было. Хеля плакала. Просто навзрыд. За что они так с нами, все время повторяла она в перерывах между слезами. Я не знал ответа. Я просто прижал ее к себе покрепче. Так она постепенно немного успокоилась.
  Сейчас мы вместе в тринадцатом номере. Здесь всегда спокойнее при передрягах. Отель заполнен почти полностью. Когда такое бывало? И именно сейчас, все под корень. Ирония судьбы.
  Хельга сидит в своем планшете, а я в своем и печатаю эти строки. Наверное, на сегодня новостей больше не будет. Да и лучше бы не было.
  
  День семнадцатый. Проснувшись с Хельгой поутру, мы начали мечтать, что все вчерашнее было просто сном. Но нет. Федеральное сообщение в компьютерной системе базы. Никуда не делось.
  Как мы будем жить, не понимала Хельга. Чем платить за Машину учебу? Где жить? На что жить? У нас даже нет сбережений, все годами вкладывалось в эти базы. Только одна дебиторка и то не понятно положительная или отрицательная. И мое состояние космофунтов. Но его же не поменяешь на обычные деньги. А вне космоса эти деньги вообще никому не нужны.
  Немного пораздумав, Хельга предложила отсоединить Экватор от Окирои и работать в открытом Космосе. Мы же можем закупать воду на Рее? Тем более ее нам совсем немного нужно на пополнение утечек.
  Утечек больше нет - не к месту похвастался я. Но дело в другом. У нашей базы нет ни одного реактивного двигателя. Ни одного! Понимаешь?
  Хеля предложила толкать базу в космос челноками и грузовым кораблем. Ага - парировал я. И мы будем отлетать настолько медленно, что еще и через год нас будет видно с Окирои невооруженным взглядом.
  А старый маневровик папиного корабля? Я ответил, что давно разобран по частям. У нас вообще проблемы даже с демонтажем баз и освобождением Окирои от них. У нас нечем буксировать такую прорву металла. Да и нечем демонтировать по большому счету.
  Хельга высчитала наш текущий капитал в обычных деньгах - он равнялся примерно недельной выручке нашей базы при хорошем посещении. И то, если больше ничего не закупать из необходимого для функционирования станции. И это естественно, если больше не гасить кредит за челнок. А это равноценно тому, чтобы с ним распрощаться. Так что у нас остается из возможностей?
  - Какой-нибудь криминал, - сморозил я.
  Ну, это не для тебя, сказала Хельга и впала в ступор.
  Так начался день ступора. Мы разошлись по своим рабочим местам и стали делать свою работу на автомате. Но, совершенно не понимая зачем. Видимо имело смысл набрать в последние дни побольше выручки - пригодятся еще деньги. Но мы об этом не думали. Мне кажется, вообще ни о чем не думали. Просто работали как роботы.
  Персоналу и арендаторам пока ни о чем не говорили. В середине дня несколько раз запрашивала связь корпорация Адроникс, но я отклонял. При этом, каждый раз громко и нецензурно высказываясь в пустоту.
  Посетители аквапарка обратили внимание на то, что я не в духе. Надо же, а они простые, внимательные люди. А я раньше этого не замечал. Проходит масса клиентов через тебя, и тебе все равно какие они. А они разные. Вот сегодня - отзывчивые.
  Сегодня ушел со смены раньше положенного - спровоцировало сообщение о поломке в фильтрационном блоке. Но проблема разрешилась быстро. Лопнул корпус одного из фильтров воды. Хорошо, что из тех, что в конечной стадии очистки, а то не отмыться бы было - блок в секторе невесомости. Так, вымок, только до нитки, но был запасной корпус на замену, и работа прошла без особого экстрима и изобретательства. Уходя, запустил в блок летучего робота-мусорщика и дал ему задачу засасывать водяные пузыри и закачивать их в канализацию.
  Ушел в номер, переоделся. Сейчас лежу. Думаю. Каков выход?
  Но это день ступора и мысли тоже в ступоре.
  Бросил думать об этом. И голову заполнили другие, отложенные на потом проблемы. Так обычно бывает во сне, так работает человеческий мозг. А я был в полудреме. Снова всплыла тема Насти. И ее внезапного сумасшествия. После того, как она оказалась в зоне квантовой распоясанности. Когда хаос микромира способен передаться макроматерии и разрушить ее. Но ведь ее тело не было нарушено никоим образом. И скафандр не претерпел никаких изменений. А вот разум помутился. А помутился ли? Ведь наука так и не разобралась с механизмом сознания. Есть только первые шаги в этой области. Известно, что сознание это массовый квантовый процесс. Как бы плазма квантовых запутанностей. Эдакий квантовый макроскопический сгусток. Но ведь хаоса в сознании нет, наоборот, почти все по полочкам и плюс длительная память. Да и вышла из этой зоны Настя, в сущности, не сумасшедшей. Не с хаотическим сознанием. А четко определенным, но немножко чужим. То есть что-то о себе она помнила - свое имя. То как выглядел Андрей. А что-то у нее было уже от другого сознания. Очень похоже на частичную заморозку квантового хаоса, только с выборкой из другого мира мультивселенной. Стоп! Ничего макроскопического из другого варианта мира в наш мир попасть не может. Это азы теории Кроссмана. Но ведь сознание, разве его можно назвать на сто процентов макроскопическим объектом? Оно какую-то дуальную сущность имеет. Привычно для нас оно вполне проявляет свойства макрообъекта, но я и не вижу ограничений для этого компота из квантовых запутанностей, чтобы он начал проявлять свойства объекта микромира. И видно сознание где-то на грани макро и микро миров. И дальше все по Кроссману, при наличии хорошего градиента гравипотенциала оно сильно заморожено в своих возможностях проявлять свойства объекта микромира, а при его отсутствии заморозка снимается и вуаля, как говорят французы. А что вуаля?
  На этом месте своих логических рассуждений я завис. Логика не вела дальше. Но тут я решил, уподобится своему кумиру, конечно Кроссману, который говорил - если формулы не ведут Вас дальше, сделайте вольное допущение, положившись на интуицию. Я включил интуицию на все сто процентов. А вдруг это кротовая нора между разными мирами мультивселенной, предназначенная только для объектов вроде сознания. И что тогда получается? Тогда выходит, что Настино тело захватило в Лагранже сознание такой же Насти, но из другого мира мультивселенной. А куда делось тогда ее сознание? Здесь уже возможны варианты, если снова вернуть в голову логику. Либо ее оригинальное сознание безвозвратно погибло, либо она им обменялась с донором своего нового, либо ее сознание встало в очередь сдвига таких сознаний по всем мирам мультивселенной. Третье, кстати, выглядит особенно ужасно по сравнению с первыми двумя - практически это экзотический вариант смерти бесчисленного множества людей, против смерти одного-двух. Хотя, что мне до смертей в других мирах. Мне жалко Настю. Ее сознания в нашем мире теперь нет. А это и есть смерть. Да, жуткий день и жуткие мысли. Хотя выводы интересные. Обязательно вернусь к ним потом, а сейчас, планшет в сторону. До завтра.
  
  День восемнадцатый. Сегодня с утра я не пошел в Аквапарк на работу. Я вообще не пошел никуда. Потому что это бессмысленно. Я отключил всю связь, включая аварийные каналы коммуникатора. Теперь я запертый самим собой изнутри в номере стал недоступен для окружающего мира. Я решил, что не выйду из номера до тех пор, пока не найду решения проблемы. Как мы должны поступить в ответ на выпад федеральных властей о ликвидации базы? Ответить правильно на этот вопрос это единственное дело имеющее сейчас смысл. И пока, поутру, мозг свеж и бодр, я очень надеялся, что он найдет оптимальное решение.
  Прошло два часа интенсивного перебора вариантов, и наконец, я согласился с тем, что оптимальным из всех является предательство. А именно переход на сторону юпитерианской федерации, с предложением для их столицы Европы, разместить на Окирое юпитерианскую военную базу. Принять гражданство Европы, и возможно вступить в юпитерианскую армию. Да, это однозначно самый выгодный вариант действий, который не только спасет базу, но и улучшит ее экономику, ведь расквартированные на Окирое военные обязательно будут пользоваться услугами нашей базы. Да и спасателей тогда придется ждать в случае чего совсем недолго.
  Но при всей своей привлекательности, решение мне не подходило. Я не предатель. Я родился на Титане, и я принадлежу Титану, хоть и ненавижу его власти. Я обязательно должен в этой жизни успеть вернуться на Титан. Хоть ненадолго. Мне обязательно это нужно. Иначе жизнь моя не имеет смысла. Просто бесцельное каждодневное сопротивление космосу, который мечтает умертвить тебя каждый день. А на Титане я могу прожить сколько угодно в чистом поле, имея с собой лишь спасательную палатку, электролизно-энергетический блок и буровую дрель. Добыл воды, расщепил ее электролизом, сжег в кислороде метан, который течет ручьями вокруг и получил положительный энергетический выход, а так же немного воды и кислорода для личного потребления. И никаких тебе зарегистрированных токамаков! Живи как папуас посреди Новой Гвинеи, никому ты не нужен. Да, забыл, еще папуасу потребуется мобильный метановый пищевой синтезатор. То есть в спасательной палатке будет немного тесновато, лечь поспать можно, а вот сходить в туалет уже негде, в прямом смысле этого слова. Блин, мечта о папуасах накрылась из-за невозможности отправить естественные надобности. Ирония космоса, причем типичная. Хотя я все же упорно не причисляю Титан к космосу, для меня он всегда будет планетой.
  Итак, предательство мне не подходит, тогда остается выбор только из плохих вариантов. Причем выбирать то, в сущности, там практически не из чего. Оптимальный выбор будет отличаться от наихудшего на самую малость. Это очень плохо.
  Но я не для того замуровал себя в номере, чтобы выйти ни с чем. Значит нужно думать еще. Видимо я перебрал не все возможные варианты. Что-то не додумал. Может экзотика какая выпала из внимания. Итак, из экзотики - первое, взорвать базу. Будем считать это шуткой. Второе - убить себя. Это тоже шутка. Хотя... Теоретически нет. Теоретически пока не вижу строгих доказательств, что моя смерть не может помочь существовать базе. И Хельге на ней. Как бы это ни было неприятно, нужно проработать и этот вариант. Полчаса я выдумывал разнообразные сценарии своего ухода из жизни и просчитывал последствия, пока не дошел до самого диковинного метода суицида - отправиться в центр лагранжевой точки. И тут мой просчет последствий затянулся очень надолго. Мысли о спасении базы плавно перетекли в мысли о Настином случае.
  Теперь, вернувшись к вчерашним результатам рассуждений на эту тему, я с относительно свежей головой решил предпринять окончательный штурм этой пугающей загадки. И я, наконец, щелкнул этот крепкий орешек. Теперь я знал, что именно двигало Настей, когда она попросила меня доставить ее в Лагранж. Самоубийство Андрея поставило ее во внутренне невыносимое положение. Это тот случай, когда человек ненавидит себя и не может с этим жить. Но для того, чтобы тоже расстаться с жизнью Настя, она должна была быть другим человеком. И она не тот человек, она слишком долго в течение своей жизни культивировала личную свободу, потому неизбежно стала закоренелым эгоистом, из тех, что могут инсценировать самоубийство, для достижения некоторых своих целей, но реально отправиться на тот свет - нет. Слишком дорога себе своя личность. Слишком долго ни с кем ты не собирался ею делится. И потому она абсолют. Центр мира. И главная ценность в нем. Отчасти это присуще всем нам, только в большей или меньшей степени. Так вот в случае Насти - в большей степени.
  Тогда получается хоть Настя и стремилась в пасть Лагранжа ради разрешения своего невыносимого внутреннего состояния, но не собиралась при этом расставаться с жизнью. А как тогда? Вопрос, однако.
  Вчера я пришел к выводу, что в этом мире настиного сознания уже нет, а ее тело несет сознание зеркальной Насти из другого мира мультивселенной. Может она рассчитывала на изменение своего сознания таким образом? А смысл? Оказавшись в этом материальном мире, новая Настя все равно бы узнала, что она стала причиной смерти Андрея. И все вернулось бы на свои круги. Причем даже в еще более тяжелом варианте, ведь новая Настя утверждала, что Андрей является ее мужем и у них даже есть свои дети. Стоп!
  Стоп! Все, схватил. Понял. Понял к чему Настя стремилась через Лагранж. Она стремилась в другой мир. В тот мир, где все произошло по-другому. Лучше. Где Андрей жив. Пусть это даже ценой компромисса с личной свободой. Но она на этот компромисс уже согласна. Уже согласна отыграть назад, но в нашем мире это невозможно, тогда получить это в другом мире.
  И самое интересное, что ей это, по-видимому, удалось. Правда ценой кражи души зеркальной Насти из своего мира и помещения ее в наш мир. Это практически убийство зеркальной Насти. Ведь в нашем мире она столкнулась с очень жесткой новой реальностью для себя. Со дня на день я ожидаю ее здесь на базе. Скорее всего, она сможет выбраться из лечебницы. Ей для этого нужно только соглашаться с тем, что ей про себя рассказывают врачи. И она будет искать Андрея и неизбежно вернется к нам в результате этих поисков. Далее посетит кладбище, увидит его замерзшим. Далее не ручаюсь за ее стабильное состояние, может и реально умом поехать.
  Кажется, ребус разгадан. Осталось в нем только одно неизвестное - откуда Настя вообще могла знать о таких свойствах лагранжевой точки, если это до сих пор было неизвестно никому из человечества? Вариантов разгадки много - первое, Настя инопланетянин. Это шутка. Второе - Насте рассказала об этом бабушка, которой это знание передала ее прабабушка и так далее, далеко в прошлое. Типа хранители семейного секрета. Но это тоже невероятно, кто же в прошлом мог обладать такими знаниями? А почему в прошлом? Ведь Настя могла узнать это от кого-то и в настоящем. Точно! Вспоминаю то время, когда Настя только пришла к нам на базу. Она была в сопровождении странноватого молодого человека, он быстро улетел, оставив ее здесь, но всем ясно было, что у них был скоротечный роман. Так вот, возвращаясь к молодому человеку. Почему он был странен. Представился всем как ученый. Работал якобы на военных. И был очень неразговорчив. Многие вопросы, адресованные к нему, просто опускал, как будто они и не задавались. То есть он боялся что-то выдать даже своей реакцией на вопрос. Это говорит о том, что он знал что-то очень секретное и скорее всего даже боялся слежки. Он был натренирован как не выдать информацию невзначай. Ну, вот тут, пожалуй, весь пазл и сложился окончательно. Проболтался, похоже, паренек ночью Насте о своей драгоценной информации от передовых военных разработок. Настя такая, кого хочешь разболтает. Так вот, значит, так она и получила знание о том, как можно нырнуть в другой мир мультивселенной. А наши военные, значит, этим уже давно занимаются, и видимо извлекают из этого какую-то пользу. Х-мм-м! Интересно, а я могу извлечь из этого пользу? Для сохранения базы? Видимо да. Скорее всего, существует в мультивселенной мир, в котором у нас никто не отнимает базу. И если я отправлю в этот мир свои мозги - то вот и есть решение всех проблем! Но всех ли? Ничто не гарантирует того, что в том мире не окажется, в отличие от нашего, куча других проблем, причем, куда серьезнее. Это да. Это надо понимать, это уже другой мир. Жаль, что Настя этого не понимала, интересно приживется она там или нет? А если не приживется, то может и вернуться. Как? Да просто. В том, другом мире еще раз посетить Лагранж. И тогда новая Настя из нашего мира отправится в свое родное тело в тот мир, а к нам вернется настоящее Настино сознание. Да, скорее всего так. И если именно так и произойдет, а шансы этого велики, то я получу подтверждение этой гипотезы. Плюс к тому настоящая Настя будет подвергнута мною допросом во всех деталях об этой теме.
  Все, точка. Ребус разгадан. Можно сдавать в архив. Да, но мне-то чем это помогло? Я нахожусь в самозатворничестве в своей комнате отеля, и я не выйду из нее, пока не придумаю, как спасти базу. И чем мне помогла разгадка случая с Настей, в моей основной задаче?
  Нужно оценить возможные последствия посещения мною точки Лагранжа. Убивать себя я не хочу, поэтому если я отправлюсь в иной мир, то мне нужно будет оттуда вернуться, Но пока не вернулась оттуда Настя, у меня нет подтверждения, что это возможно. Хорошо, предположим, завтра Настя возвращается. Что тогда? Тогда я могу отправиться в тот мир и обратно из него.
  А зачем? Вот тут зона анализа ситуаций сужается. Это хорошо. Выбираем все возможные варианты, и смотрим - если среди них тот, который помогает спасти базу в нашем мире. Вперед! Но легче сказать, чем сделать. За перебором вариантов того, что может оказаться в альтернативном миру, у меня прошло уже два часа, а фантазия все не иссякала. В результате я понял, что прогнозирование тут беспомощно. Единственный вариант понять нужно это или не нужно это залезть в Лагранж. Но лезть в дыру, из которой можно не вернуться, я не собирался. Поэтому все варианты связанные со случаем Насти, в отношении выхода из ситуации с фиаско нашей базы, я решил оставить на потом. До получения экспериментальных сведений, то есть до возвращения Насти. Итак, я продолжил мозговой штурм в отношении других экстравагантно экзотических путей выхода из ситуации. Ведь зарекся, пока не спасу базу, хотя бы мысленно, отсюда не выйду. А уже очень хотелось есть. В этот момент раздался громкий стук в дверь, - Судебные приставы сатурианской федерации! Открывайте дверь!
  
   День девятнадцатый. Я в космосе. Вчера с приходом приставов я прекратил записи в дневник, а сегодня я на пути к одному из микроастероидов, пролетающих сейчас мимо меня, чтобы спрятать на нем этот дневник ото всех. Микроастероид нужно искать радаром, на это уйдет время. Поэтому пока идет сканирование, я попробую успеть описать все события произошедшие вчера и сегодня.
  Открывать дверь приставам я поначалу не стал, и через толщу створки начал переговоры с ними. Мне поведали, что я их особо не интересую. Им нужны ключи от Коаленка. Они прибыли на базу за моим челноком. Оказывается, банк подсуетился и подал на меня иск в суд о расторжении кредитного договора по причине высокой вероятности несостоятельности моего бизнеса в ближайшем будущем. Суд принял сторону банка и вынес решение об обеспечительных мерах сохранения имущества банка, а именно об изъятии у меня кредитного транспортного средства. Вот эти амбалы теперь и шатаются по базе в поисках меня и ключей от челнока. Быстро сообразив, что отдавать банку челнок для меня сродни полной парализации всех возможностей, я понял, что нужно бежать от приставов на Коаленке куда-нибудь подальше, чтобы не нашли. Поэтому я открыл им дверь, но соврал, что ключи висят на доске в каюте коменданта отеля. Я надеялся, что они немедленно начнут искать эту каюту и оставят меня в покое, а я тем временем улизну. Но не тут-то было. Самый крупный и рослый из них подхватил меня под подмышку, прижал к себе боком и сказал - пойдем, покажешь. Пришлось идти на хитрость. Когда меня дотащили до дверей каюты коменданта, и их распахнула изнутри Люда, я закричал ей, чтобы она выкинула ключи от челнока в мусоропровод. Приставы бросили меня и ломанулись внутрь, застревая в дверях. Одни шуровать по доске с ключами, другие держать Люду, которая была в полных непонятках. Я же тем временем пустился наутек по кольцевому коридору. Скоро услышал тяжелый бег приставов в сапогах у себя за спиной. Догоняли. Но я успел. Проскочил арку аварийной пожарной перегородки и нажал красную кнопку с той стороны. Перегородка опустилась перед самым носом у приставов. Теперь мне налево в радиальный лифт, слава богу, он на месте. Все теперь я гарантированно доберусь до челнока быстрее их. Мне только по радиальной линии и я уже у центрального невесомостного лифта в оси бублика. А им нужно сначала пробежать пятую часть бублика, и только потом начинать двигаться по радиалке к центральному лифту. К тому моменту я уже уеду на нем к неподвижной части станции. А там им точно меня не догнать. Они не привыкли к невесомости, и знать не знают, что такое ручной бег. Короче, именно так все и случилось, Приставы подоспели к шлюзу дока Коаленка, только тогда, когда я уже отлетал от базы. Через иллюминатор было видно, что они бросились к доку со своим служебным челноком. Некогда было размышлять куда бежать. Сначала нужно было сбросить хвост. Но с учетом того, как долго приставы выруливали из своего дока и того насколько древний у них был аппарат, это оказалось не сложно. Однако они хоть и с отставанием, но все равно шли за мной по следу. Поэтому главным делом стало отключение бортового радиомаяка опознавателя. Недаром же я получил узкоспециальное образование по этому оборудованию. Десять минут возни в техническом отсеке и дело готово. Меня никто не видит.
  Главное не пользоваться связью. Но тут я подумал, что пока еще не далеко оторвался, и видимо меня еще пока могут вести радаром, нужно все-таки сделать пару звонков. Первый - Хельге. Она пыталась что-то наперебой мне кричать, но я оборвал ее тем, что связь может быстро разорваться. Повисла тишина, Хеля была во внимании. А я и сам не знал что говорить. Сообразив, что я теперь в бегах, я попросил Хельгу ждать меня. Пообещал, что разберусь со всеми делами и вернусь, но она не должна закрывать базу. База должна продолжать работать до последней возможности, но не на закрытие, а в надежде на последующую работу. Грузовик должен регулярно ходить на рынок и снабжать базу. Персонал не должен нервничать. И Хеля тоже не должна сильно нервничать. Должна верить, что у меня все получится. У меня есть план, и я обязательно спасу базу. Но сейчас я не могу говорить как. Вернее скажу, Хельга, со мной произойдет такая же история как с Настей. Меня скоро обнаружат в состоянии сумасшествия, но это все нормально, это часть моего плана, без этого не сработает, понимаешь? Короче, Хеля, когда мое сумасшествие закончится, это значит я вернулся. А когда я вернусь, нашей базе и нашему бизнесу уже ничего не будет угрожать. Все, жди меня! Все будет хорошо! Все получится! А сейчас я звоню Сашке, оставлю его по технике за себя. Все проблемы - к нему, пока меня нет. Перезвонил Сашке, предварительно переведя на его счет все свои личные сбережения - около пятисот космофунтов. Это ему в оплату за нелегкий труд вместо меня на время моего отсутствия, не все же ему за меня бесплатно впахивать. Вот и настал его звездный час - это была очень щедрая оплата, я бы сказал чрезвычайно щедрая. Он даже стал отказываться, но я был непреклонен. Я ведь хитроман. Было и еще одно соображение, если я все-таки сгину, космофунты окажутся при базе. Вернее в руках человека, ответственного за базу. Все, связь заканчиваю. Ухожу в радиомолчание. И беру курс. Ну да, на Лагранж. Других вариантов спасения базы я так и не изобрел. Так, курс взят и есть еще время все окончательно обдумать, и может-таки отказаться от этой затеи. Ведь вдруг, все мои мыслительные конструкции вокруг случая с Настей - мираж. Пустая фантазия, не имеющая отношения к реальности. Тогда повторяя ее поступок, я могу просто потерять разум, стать неприкаянным сумасшедшим и уж точно тогда никак не помогу ни базе, ни жене, ни детям.
  Нужно еще хоть что-то в подтверждение моей гипотезы. Хоть одно совпадение этой теории с реальностью, тогда вероятность того, что я прав резко повысилась бы.
  Я стал проигрывать в памяти всю историю Насти от начала до конца, ища зацепки. И нашел. В самом конце того, что я про нее знал. Когда Андрей отправлял ее на Титан по "железке" ему пришлось расплатиться за нее, так как ее четырехкубитники отказались запутываться с ее сознанием. А это, скорее всего из-за того, что сознание то было уже не ее. Не то, с которым четырехкубитники имели дело с самого его детства, и до последнего момента. Сознание чужое, точно так же, как могут быть чужими отпечатки пальцев. Ну конечно, сто процентов, точно тело в этом мире получает чужое сознание. Значит, хотя бы частично моя гипотеза подтверждена. Вот если бы настоящая Настя еще и успела бы вернуться оттуда в наш мир, тогда бы у меня на руках были все доказательства безопасности этой экскурсии в чужой мир. Но она не успела. А мне ждать уже некогда.
  Рискую! На карточном столе все - жизнь, успех, семья. Но, не играя, в этот раз им не поможешь. Тогда нужно играть.
  Страшно. Честно, жутко страшно. Страшно за свою жизнь. Ведь можно и не вернуться. Настя пока не вернулась. Холодно. Холодно и страшно.
  Я сейчас делаю последние записи в дневник до посещения Лагранжа. Миниастероид JT-10577 пойман челноком и сопровождается в полете, не искажая траектории. Нужно вызубрить название астероида. Еще раз JT-10577. Иначе утеряю дневник по возращении. Он будет храниться на этом астероиде. И никто кроме меня об этом не узнает. Я уже подчистил все логи в навигации челнока, зафиксировавшие мой визит к этому астероиду. Все останется только в моей памяти. Еще раз JT-10577.
  Все, заканчиваю писать и закладываю дневник в капсулу. Если в нем больше не окажется записей, то я дурак.
  
  Вторая половина дня сорок девятого. Я вернулся. Я забрал этот дневник. Значит я не дурак! Хотя пока этому еще нет строгого доказательства. Ох, во что же я вляпался. С самого начала это выглядело опасно, сложно. Но такого я не ожидал. Не дай боже кому-нибудь ввязаться в те интриги, в которых я ныне замешан. В каждом альтернативном мире борьба. Умная, тонкая, как изящная шахматная партия, и при этом опасная. Причем в партии этой все сплошь ферзи да короли. И тут я со своей задачей спасения базы - пешка. Но вроде вывернулся. И вернулся. Причем не один. Ох, рассказывать тут есть о чем, и это долго делать, а мне еще делать последний ход в своей партии, чтобы спасти базу. Конечно же, это должен быть ход из пешек в ферзи. А вот короля я притащил сюда своего. В прямом смысле.
   Те миры похожи на абсурдный сон, в нем иногда становится страшно, иногда весело, но все же при большом желании и из абсурда можно извлечь выгоду.
  Нужно хотя бы вкратце успеть зафиксировать в дневнике основные моменты. Как выяснилось, дневник очень важен. Без него не удалось бы снова стать самим собой.
  Итак, самое важное. Что происходит с сознанием человека в Лагранже? Оно на короткое время превращается в сознание бога. Вернее в сознание сверх существа, в котором твое прошлое сознание это лишь один из компонентов. Ты начинаешь обладать памятью одновременно целого множества людей. И все они ты. Причем ты можешь выбирать с какой памятью из них, выйти из Лагранжа. Все эти слои разной памяти расположены не однородно. Не так как книжки на полке, а скорее как линии в сложном спектре. Где они, то теснятся друг к другу, тогда различия между ними могут быть минимальными, а где они отстоят далеко, тогда там точно есть большая разница. Я, естественно, стал искать вариант своей памяти, в котором есть база, она процветает, и ей ничего не угрожает. Где есть Хеля, и где есть Лешка с Машей. Такой вариант был и не один. Я вышел из Лагранжа с одним из них. Опишу дальнейшее, начиная с первого моего дня в другом мире.
  
  Прошедший ранее, день двадцатый. Но если может подуматься, что после перехода я направил свой скафандр к челноку, то это не так. Параллельный мир не живет синхронно с нашим. Я выскочил из Лагранжа прямо в постель на базе в капитанской каюте. Приятное шелковое постельное белье, приглушенный свет и приятные ароматы. Я был абсолютно голым под одеялом, и чувствовалось, что я недавно проснулся. Хорошо выспался. В теле нет абсолютно никакой усталости. Голова легкая. Небольшой аппетит.
  Я не нашел в каюте своей привычной рабочей одежды. Только дурацкий бархатный халат и костюмы в шкафу. Предпочел халат.
  Походил по каюте - много предметов, которые мне не известны. В основном это предметы роскоши. На стенах неизвестные мне картины в рамах. На полке не мои книги. Причем сильно не мои, я такие читать бы не стал. Больше половины - про древнюю историю. Другие развлекательного жанра, и ни одного экземпляра научной или инженерной литературы. Абсурдный сон начался. Добро пожаловать в мир другого я. Но это не мой мир. Это я, перекованный на другой манер, другим миром. Нужно понимать это. И люди, которые здесь окажутся, это не тени моей фантазии в новом амплуа, это такие же жильцы этого физического мира, как и я.
  Впрочем, жильцов долго ждать не пришлось. Дверь распахнулась и в каюту вошла Хельга. Она производила впечатление. В длинном вечернем платье, скрывающим туфли на очень высоком каблуке. Но она умела двигаться на них, и двигаться грациозно. Держать осанку. И еще эта другая Хельга умела смотреть на меня как бы свысока. Тона ее речи я тоже не узнал. Он был лениво аристократичным. Мне было предложено закончить валяться в постели и выйти к гостям. При этом было предписано одеться если не со вкусом, чего я оказывается, не умею, то хотя бы надеть пиджак и брюки одного цвета. И рубашку желательно не в цвет попугая. Решив, по началу, поменьше разговаривать я послушно поплелся рыться в шкафу с одеждой. Далее был прием гостей. Он происходил в ресторане базы, закрытом на спецобслуживание. Все гости были одеты по безупречному классическому дресс коду, а на некоторых были даже фраки. Столики ломились от недешевых угощений. Между гостями метались официанты с подносами и предлагали шампанское. При приближении к нам с Хельгой, очередной гость, почтительно здоровался и ввязывался в легкую этикетную пикировку с Хельгой. Я же предпочитал молчать и дальше, за что получил серию неприятных ударов острым Хелиным локтем под ребра сбоку. Я быстро понял, что не сойти за сумасшедшего здесь я смогу только, если сойду за пьяного. И улизнув от Хельги, начал охоту за официантами, разносчиками шампанского. Через полчаса заталкивания в себя газированного алкоголя я стал вести себя неадекватно, за что был перехвачен Хелей и отправлен обратно в капитанскую каюту с диким скандалом. Но цели своей я добился. Меня пока не раскрыли. Решил держаться как можно дольше, а то в дурдоме у меня будет не так много возможностей. А главной моей задачей теперь являлось овладеть транспортом. Затем, добравшись до точки Лагранжа, закончить первый эксперимент. Хотя, зачем? Смысл тогда было тут появляться. Ну, нырнул в другой мир и что, тоже сразу бежать? Нет, нужна другая цель. Будем считать, что моя цель здесь, заключается в разведке в стиле импровизации. А действовать придется по обстоятельствам. Но уже не сегодня. Много эмоций, на них уходит много сил в этом абсурдном сне. Я вновь повалился спать.
  
  Прошедший ранее, день двадцать первый. Слава богу, в этот день не предполагался прием высоких гостей. Хельга заявила, что сегодня мы летим на Европу. После вчерашнего вечера, она поняла, что ей практически нечего одеть, и теперь срочно требуется шопинг. Я скромно спросил, а что разве мы граждане Юпитера, как мы полетим туда? На что был обвинен в том, что все мозги уже пропил, и вообще до меня было донесено, что она не какая-нибудь дешевка, чтобы покупать отечественные шмотки, и делать это она будет только за границей. Из чего я сделал вывод, что здесь мы тоже граждане Сатурна. Одевшись практически так же, как и вчера, мы вышли из каюты. На базе было непривычно многолюдно. Персонал в отличие от клиентов был одет в униформу одного цвета. И по его концентрации на один блок, мне показалось, что персонала на базе не менее сотни человек. Но самый большой шок я испытал, когда мы проходили мимо большого иллюминатора и я смог обозреть трафик причаливающих к базе кораблей. Это было даже больше ее максимальной проектной нагрузки! Да, дела тут шли неплохо!
  Проплывая по коридору мимо доков, я узнал Коаленка в одном из них и обрадовано направился к нему. В результате чего встретил непонимание Хельги. Ты куда? Я спросил, мы же на Коаленке полетим? На что мне очередной раз было проговорено предупреждение, что так я когда-нибудь допьюсь до белой горячки. Сколько же это нужно было вчера выпить, чтобы сегодня перепутать челнок Сержа и свой. И вообще, какой еще коаленок? Это уже бред у тебя начинается? Вот, что я услышал от Хели. Вернее от как бы Хели. Решил уж идти ва-банк и спросил, кто такой Серж. Мне недовольно было разъяснено, что это мой заменитель на базе, сотрудник с самым высоким окладом. Не заместитель, а заменитель. Когда на корабле возникала ситуация, требующая работы не по штатному расписанию персонала, оказывается, ею занимался мой заменитель. Умно, однако! Особенно тогда, когда есть чем ему платить.
  Мы подплыли к следующему доку, и Хельга указала мне невменяемому на мой челнок. У меня аж дыхание перехватило. Это был не челнок. Что-то среднее между шаттлом и кораблем! Взойдя на борт через шлюз, мы оказались в плену роскоши. И мне естественно не пришлось садиться за место пилота. Оказывается, у меня есть личный водитель! Странно это все. А тогда чем я здесь вообще занимаюсь, задал я вопрос сам себе. Мы проследовали с Хельгой в кают-компанию. Да, на этом "челноке" была и такая. По центру каюты красовался спасительный шкаф с алкоголем. Как Вы понимаете, весь полет до Европы я занимался маскировкой. В результате чего сойти с челнока по прибытии был уже не в состоянии. Был обозван свиньей и мне было строго приказано не отрубаться до того момента, как я должен буду дистанционно расплатиться за Хелины покупки.
  В отсутствии новой жены, я притормозил процесс потребления спиртного. Бродил по кораблю-челноку и с интересом его осматривал. Шопинг длился часа четыре, и когда Хельга вызвала меня по телефону, мне стала известна сумма, с которой я сейчас должен буду расстаться. Мне стало слегка не по себе. Это годовой денежный оборот нашей базы. В смысле настоящей нашей базы. А сколько денег выручала эта база, мне реально было даже и не представить. Я для окончательной проверки правильности своей теории попробовал подписать чек, но интерфейс связи с четырехкубитниками выдал ошибку: "подписант отсутствует". Назревал семейный конфликт необычайной силы. Хельга кричала в телефон, что не помнит, когда с ней последний раз приключался такой позор, что платить за покупки ей пришлось самой. Я же резко убыстрил темпы уничтожения спиртного, и ее возращения на борт просто уже не запомнил.
  
  Прошедший ранее, день двадцать второй. Насколько помню, весь прошел в пьянстве.
  
  Прошедший ранее, день двадцать третий. При всем моем стратегическом желании, пить дальше у меня просто не было уже сил.
  Хельга еще вчера выселила меня из капитанской каюты в номер отеля. Номер оказался тринадцатым. Я решил позже разобраться с этим совпадением, ведь оно явно не случайное. Таких случайностей не бывает. Вернее вероятность их очень маленькая. Тут явно есть причинно-следственная зависимость близких миров, но какой она природы я не брался выяснить в своем состоянии крайне высокого бодуна. И видимо я пролежал бы в номере без событий весь день, если бы ко мне не наведался гость.
  Он вошел в номер, как к себе домой, и прямиком направившись к моей постели, залез ко мне под одеяло. Гость был женщиной. Причем быстро под этим одеялом, скинувшей свои немногие наряды. Она прижалась ко мне, обняв в самом эротическом ключе. Руки ее были весьма избалованы, и умудрились даже в таком моем состоянии как сейчас, разбудить во мне мужчину.
  После секса я спросил, как ее зовут. Смешная шутка, парировала она. Ответа я так и не добился, поэтому прозвал ее Лисой. За волосы, как у лисички. Так дальше я ее и называл, а она воспринимала это как игру.
  Тут я понял, что подобная игра это отличный шанс узнать о базе все. Искусно поддерживая игривый настрой, я выведал довольно таки многое.
  Итак, оказывается я здесь не самый главный. Вернее не один главный. У меня есть компаньон. Его зовут Родригес. Осваивали Окирою после крушения корабля отца, оказывается мы вчетвером. И американец Нил здесь не в счет. Он ведь прибился позже, да и был в статусе только гостя. Родригес потерпел крушение вместе с нами. Но его не было изначально на корабле отца. Родригес был революционером. И одним из угонщиков юпитерианского крейсера. В этом мире торпеда пришла в хвост крейсеру видимо немного не так, как в нашем, и он был зашвырнут вместе с обломком крейсера внутрь той части папиного корабля, что выжила при столкновении. Мы обнаружили его чуть живым и выходили. А дальше он полноправно разделил с нами всю окиройскую одиссею. Вот тут то и раскрылась причина загадочной удачливости нашей базы в этом миру. В юности Родригес был членом той же оппозиционной группы, что и... кто бы мог подумать? Членом той же группы был Макото. То есть президент Сатурна был товарищем в юности для Родригеса. Дальше я сам догадался. База Родригеса, и моя по совместительству, просто купалась в президентских преференциях с утра до ночи, каждый божий день. Вот в чем ее секрет сверхудачливости в бизнесе и финансового процветания.
  Но я оказался не прав в своих догадках. Лиса поведала, что президентом у них совсем не Макото. Здесь президента величают Корнером. А Макото нынче у Корнера в опале. Да, они боролись в свое время за лидерство среди революционеров, но победил Корнер.
  Тут я перестал что-либо понимать. Да и умственные способности Лисы, в любом случае не позволили бы мне разобраться в хитросплетениях здешней политики, даже если бы она рассказала мне вообще все, что знает.
  Я решил продолжить с ней то, на чем мы собственно познакомились, и думаю, остаток этого дня был посвящен исключительно этому.
  
  Прошедший ранее, день двадцать четвертый. Я все еще в тринадцатом номере. Дерзко изменивший своей не своей жене. Хотя это по мне так. Я думаю, здешний я, Тимур Валентинович, особенно не заморачивался с такими мелочами этической самоориентации.
  Я уже протрезвел, и решил, что пора переходить к решительным действиям по достижению той цели, ради которой я здесь. Я решил идти на разговор к Родригесу. Причем уже без маскировки. Иначе я так никогда и не продвинусь по своей задаче. Родригес имеет выход на здешнего Макото. А здешний Макото может стать и нашим Макото. Нужно только прогнать его через Лагранж. Дело за малым. Взять в союзники Родригеса. Взять в союзники Макото. И отправить к нам на трон Титана своего Макото. Далее перспективы спасения моей, настоящей базы уже становятся более-менее контурными. Только сказать всегда легче, чем сделать.
  Итак, я выдохнул, набрался смелости и постучался в каюту Родригеса.
  Ответа не последовало. Видимо он сейчас не в каюте. На всякий случай нажал кнопку. Дверь открылась. Я прошел внутрь. В каюте был только один источник света, и причем, какой-то странный. В целом в помещении было почти темно. Пройдя внутрь, я понял, что это свет от настоящего огня горящей древесины в камине. Перед камином сидел в кресле человек. Он был лысым. Человек почувствовал, что кто-то вошел, но демонстративно не поворачивался.
  Нужно было начать разговор, но я не знал на каком языке. Решил начать с английского, поприветствовал Родригеса. Человек ответил на хорошем русском, но с акцентом. Он тоже поприветствовал меня, назвав Тимом. Причем приветствие это так же было произнесено за спину. Я поравнялся с ним. Родригес был худощав, морщинист и полностью лишен растительности на лице. Чем-то напоминал бритого Сальвадора Дали. Он резко и с интересом повернулся ко мне и сказал странную вещь - так вот, какой ты. Я начал бубнить нечто в смысле ну да, я это я. Но он перебил меня. Первый раз вижу человека из другого мира, - вот что он сказал.
  Маскироваться далее не было смысла, и моя задача даже облегчилась. Ведь я все равно собирался идти на камминг-аут. Но как он меня расшифровал, это для меня было неожиданной загадкой. А еще большей неожиданностью то, что здесь оказывается некоторые в курсе темы межмировых перемещений. Но, к счастью, Родригес был не из тех, кто в час по чайной ложке вынимает информацию. Он сразу перешел к тому, как он меня вычислил. Сначала Хельга доложила ему, что я веду себя странно. Далее он только следил за мной по внутренним видеокамерам. Поинтересовался, из какого я мира. Я ответил, что из очень близкого. В моем мире есть и эта база, и вся история ее возникновения, вот только в этой истории нет его. Лицо Родригеса вытянулось в неподдельном удивлении. Как это? Я объяснил ему, что в моем мире обломки юпитерианского крейсера после торпедирования немножко не так соударялись с многочисленными строительными кранами, буровыми вышками и прочими выступами папиного строительного корабля. И обломок крейсера внутри которого был Родригес тоже видно зацепил что-то из этого не так, отскочил не под тем углом и в результате не протаранил обшивку того модуля строителя, на котором мы спаслись. Короче Родригес из моего мира, скорее всего, погиб при крушении. Родригес молчаливо покачал головой в знак понимания. И затем отдал мне и моему папе должное, что справились и без него.
  В целом Родригес принял меня очень хорошо. Я без утайки выложил ему все причины и цели своего появления здесь. А так же пообещал по завершении своих дел вернуть обратно Тима. Что тоже было принято с пониманием и одобрением.
  Я присел на соседнее кресло и у нас завязался долгий разговор. Многое было не понятно в этом мире, и Родригес терпеливо разъяснял мне все по пунктам. Почему база здесь процветает, а в моем мире еле выживает. Родригес связал это с личностью нашего президента Макото. В их же мире на президентском кресле - демократ Корнер, а при демократических вождях, как известно из истории, малый бизнес всегда получает преференции от правительств, и я даже понял почему, припомнив уроки Пери с его двумя денежными трубами. Оказывается, здесь база Экватор тридцать раз подавала в суд на действия правительства и двадцать восемь раз из них выиграла. В нашем же миру Макото вообще запретил бизнесменам подавать иски против государственных структур. Полную ясность Родригес внес относительно такой большей разницы между нашими, вроде близкими мирами. То, что в них разные президенты. А ведь начальной точкой разветвления этих миров было то, как прошла катастрофа крейсера с революционерами на борту. И разница только в том, спасся Родригес или нет. Но причем тут тогда президенты? Все дело в том, что Макото тоже был в этом миру некоторое время президентом, но в тот момент, когда он решил навестить своего старого приятеля Родригеса на Окирое, за его спиной произошел дворцовый переворот и к власти пришел Корнер. Макото же оказался персоной нон-грата, и до сих пор пребывает в нем. В нашем же мире Макото не отлучался с Титана во время попытки переворота, и сумел погасить его.
  В свою очередь, я донес до Родригеса план взять на свою сторону здешнего Макото, и отправить его через Лагранж в президентское кресло и тело моего мира. Родригесу мой план не очень-то понравился, хоть он и оценил его как выполнимый - Макото с радостью согласится вернуться к верховной власти. Пусть даже и не в своем миру. Но есть два момента, которые могут погубить план. Первый - за Макото здесь присматривает кто-то из других миров. Макото сам об этом говорил Родригесу, и этот кто-то явно будет сопротивляться попаданию старого черта в Лагранж. А второй момент - Макото везде будет оставаться Макото. И даже если он наобещает мне, в обмен на мгновенную инаугурацию, стать президентом с демократическими взглядами, то не факт что так и будет. Но я не счел второй довод существенным, посчитав, что для меня будет достаточным только выполнение им обещания спасти базу. Первый момент меня встревожил значительно сильнее. Я, конечно, буду бороться, раз уж я здесь, но удастся ли перебороть этого таинственного агента неизвестно какого мира? В любом случае выбора у меня не было.
  Меня заинтересовало, тут все что ли, знают про возможность скакнуть в другой мир из лагранжевой точки? Нет, совсем не многие, я бы сказал избранные, - ответил компаньон. На мой же вопрос о том, как он узнал об этом, Родригес внимательно посмотрел на меня, чтобы увидеть реакцию. Девушка Настя, - ответил он. Я удивился: она что, тоже в ваш мир попала, как и я, какое совпадение. Она сейчас здесь, на базе? Я хочу поговорить с ней.
   Родригес сделал паузу, после внимательного наблюдения за мной. Возможно совпадение, резюмировал Родригес, она прилетела на базу с Титана среди туристов. Но быстро обратила на себя внимание, задавая странные, но при этом удивительные вопросы. У меня же одна из функций здесь на базе, сказал Родригес, следить за подозрительными гостями. Вы увидитесь с Настей.
   А какие еще функции, спросил я. Достаточно, но все, подходящие только для сидящего человека. Я инвалид прикован к креслу, но работаю с такими людьми как Настя, и как ты собственно. Со странными короче, и знаешь до того как наткнулся на Настю, неизменно сдавал таких в полицию или в сумасшедший дом. Я бы и Макото сдал, дай мне волю, с его рассказами о человеке из другого мира, который не дает ему делать то, что он хочет. Но теперь понимаю его.
  - Ну, наверное, Тимур, тебе так и хотелось задать вопрос, когда ты вошел сюда и увидел меня в коляске - не слишком ли богато жечь настоящую древесину с Земли?
  - А это настоящая, - мой вопрос был вполне искренним, я был уверен, что это синтезированная, - ну тогда да, очень хочется так спросить, да и каюты такой, чтобы с настоящим камином, я по своей базе не припомню. Жируете здесь?
  На это Родригес, поморщившись, ухмыльнулся, и начал долгий рассказ. Суть его была в том, что около пяти лет назад токамак базы от очень высокой постоянной нагрузки стал сбоить внутри плазменной камеры. Диагностика показала, что его нужно остановить на короткий период, кому-то войти в радиоактивную зону, очистить дивертор, выйти и после этого снова запустить. Все вроде просто, но делать это в силу технологических особенностей базы нужно было быстро, а специального скафандра от высокой радиации на базе не было. Нужен был доброволец. Все отказались. Тогда пошел Родригес, в обычном забортном скафандре. Все сделал и запустил реакцию, но при этом сильно облучился. Сначала у него выпали все волосы, когда он проходил курс химиотерапии, но это так и не помогло. Рак костного мозга. Теперь он не может даже встать со своего кресла, а огонь от горения настоящих дров чудесным образом избавляет его от боли внутри костей. Причем никакие другие инфракрасные источники или синтетические дрова не избавляют от страданий. У Родригеса даже есть какая-то теория, что наши тела помнят родительскую планету человечества, и любое приобщение к ней, обладает целебными свойствами. Может он и прав, я не медик.
   В результате долгой беседы, Родригес пообещал свести меня с Макото, и дать все рекомендации, но не более. Попросил больше ни чем его не тревожить и как можно быстрее вернуть Тима. Пообещал так же прикрыть меня от здешней Хельги - не зачем ей знать о мультимирах. Но в этом деле и от меня требовалось пройти испытание. И как сразу сообразил внимательный Родригес - нелегкое испытание. Дело в том, что обеспокоенная моим поведением последних дней, Хельга вызвала с Титана нашу дочь Марианну, дабы вразумить меня. И она должна прибыть уже завтра. Не подозревал Родригес только одного, это будет не просто нелегкое испытание. Ведь в своем мире я ни разу не встречался с Машей. Не видел ее вживую, только по видеосвязи. Она так ни разу и не посетила Экватор. Вернее говоря, была она на базе один раз, но только когда Хельга была беременна ею. Рожать же у нас принято на Титане. Не ожидал такого оборота, что первый раз в жизни увижу дочь, но не в своем, а в чужом миру.
  Все, заполнять пропущенные дни дневника больше нет времени. Я пытался успеть заполнить побольше дней, поэтому писал быстро и не достаточно подробно. Но я передал суть. Подлетаю к своему настоящему Экватору. Окироя уже видна на мониторе телескопа. С волнением вглядываюсь - демонтирована уже база или нет. Ближе, ближе. Ура! Экватор на месте. Но, как назло, демонтажный корабль федералов рядом с ней. Похоже, я успел в самый последний момент.
  
  День пятидесятый. С трудом сманеврировав между кранами и фермами демонтажного судна, я пробрался к базе и влетел в свой док. Как только я вышел из шлюза, так опешил. Меня уже поджидала целая делегация. В ее смешанном составе была Хеля, весь персонал базы, все арендаторы и противостоящая им группа чиновников. Вся эта толпа видимо и без меня хорошо проводила время, потому как каждый нашел себе собеседника из противоборствующего лагеря и что-то громко кричал на него. Лишь мое появление в открывшемся шлюзе прекратило эту перебранку, угрожающую перейти в драку. Все с каким-то непонятным интересом принялись разглядывать меня буквально сверху донизу, и только Сашка не растерялся, подскочил ко мне и потащил за руку к здоровущему судебному приставу, что стоял позади других людей в пиджаках.
   Сейчас приложит руку к восьмикубитнику и подпишет получение распоряжения, вот увидите, сейчас подпишет, без остановки бормотал Сашка, таща меня.
   Секундочку! Он недееспоспособен! Не имеет права подписывать, завопил один из присутствовавших и рванулся наперерез мне и Сашке.
   Честно говоря, совсем не понимал предысторию того, что здесь происходит, не понимал, кто есть кто из этих чиновников в пиджаках. Но вот этот, который подбегает к нам с вытянутыми руками, и видимо хочет ими нас схватить, мне явно не понравился. К тому же он вроде противостоял действиям Сашки, а Сашке я доверял здесь больше чем кому-либо. Совершенно рефлекторно я ударил его кулаком в лоб, когда тот на лету пытался подхватить нас под руки. Его обездвиженное тело проплыло мимо нас в позе звездочка, вращаясь в сторону удара в лоб.
   Куда прикладывать, спросил я у пристава, поравнявшись с ним. Он без слов указал взглядом на чемоданчик и раскрыл его. Я приложил пятерню к сенсору в чемоданчике и мысленно подписал. Правда, не знаю что. Дал разрешение на подпись всех видов посланий.
   Смешанная толпа устремилась к нам. Каждому хотелось увидеть, что там в этом указании. Судебный пристав развернул чемоданчик монитором ко всем, чтобы лучше было видно.
  Это было сообщение от администрации президента Макото. Текст был до неприличного краток. Президент Макото приказывал мне выдворять с Окирои всех государственных служащих, вместе с любыми их кораблями, присутствие которых на базе и рядом, меня может не устраивать, на расстояние одной сотой астрономической единицы от Окирои. Сам я назначался пожизненным губернатором Окирои, и дополнительно мне присваивалось воинское звание аут-генерала. В целях практической реализации указа, мне разрешалось нанимать вооруженные отряды и брать их под командование. Действие приказа бессрочное. Все точка. Более никаких деталей.
  Не сказать, что текст указания вверг всех присутствовавших в состояние легкого временного помешательства разума, это все равно, что вообще ничего не сказать. Даже судебный пристав, который не видел текста указа, потому как держал экран чемоданчика от себя, изобразил мину легкой дурковатости в знак солидарности с лицами всех остальных. Далее к нему посыпались вопросы чиновников - не может здесь быть никакой ошибки? Может взлом федеральной почты хакерами? Может еще что? Пристав ответил на это, что сейчас проверит подпись президента под распоряжением. Для этого ему нужно две-три минуты. Он развернул чемоданчик к себе и застучал пальцами по клавиатуре.
   Пока напряжение все еще висело в воздухе, я перехватил взгляд Хельги, направленный на меня. Я переместился поближе к ней. Теперь ты станешь нормальным, спросила меня Хеля с последней надеждой. Я заверил ее в этом. Она расплакалась. Это были скорее слезы счастья. Сквозь них она естественно уже пыталась получить с меня объяснение, как я это смог сделать. Но, одним словом ведь здесь не объяснишь. Я пообещал все рассказать, как только выдворим федералов.
   Подпись президента была подтверждена и в группе чиновников началась какая-то внутренняя свара. Видимо здесь были не только заинтересованные коррумпированные чиновники, но и выгодоприобретатели краха моей базы. И теперь они, не стесняясь ничего, уже начали решать тему возврата "инвестированных" средств.
   В этот момент, наконец, я осознал кто тут главный. Я не стал кричать, махать руками и пинками под зад гнать всю эту толпу к их челнокам. Я подошел к старшему судебному приставу, напомнил ему о своей новой должности и звании и предупредил, что дальнейшее успешное его движение по служебной лестнице будет возможно только в случае, если вся эта толпа гостей покинет базу через пятнадцать минут, демонтажники вместе с кораблем через полчаса, сами приставы вместе с ними. На все не более получаса. Причем если более, тогда прощай очередное звание.
  Я забрал своих, и мы двинулись на гравитационную часть базы. Видимо нужно было дать разъяснения. Позвал всех в помещение ресторана через полчаса. Как раз убедимся, что нас больше не хотят отодрать от астероида. Хельге сказал, что сейчас подойду в капитанскую, пусть ждет там, а сам оттащил за локоть Сашку в сторону ото всех.
  Можешь очень быстро рассказать, что здесь было с тех пор, как я улетел. Сашка не понял. А что значит улетел? Я же вернулся тогда на следующий день. Только странный очень. Не такой сумасшедший, как Настя, но все равно очень странный. А потом уже меня прилетела и забрала полиция. Больше до сегодняшнего дня меня никто не видел, но прошли слухи, что я лежу в психбольнице на Титане.
  Тогда я попросил его тоже очень коротко рассказать о том, как они тут отбивались без меня от федералов. Сашка сказал, что это был ад. Во-первых, ему исполняя мои обязанности, было особо не до наблюдений, что происходит на базе. Но они буквально чувствовали себя тут как хозяева. Организовали штаб демонтажа, пользовались базой, как хотели, Сашка только успевал ее латать. Хельга затеяла с ними войну, периодически исподтишка нанося повреждения их кораблям, они же не могли ответить, потому как пользовались базой для жилья, пока демонтируют заброшенные базы. Хельга отстояла кладбище. Писала жалобы в правительство и привлекла даже прессу. Кладбищу выделили статус официального окиройского. Могилы отца и Андрея на первой заброшенной базе никто не тронул.
  Я все понял, и поблагодарил Сашку за то, что он в меня верил, что дождался, и что сохранил Экватор, пока меня не было. Он человек скромный и не любит таких дифирамбов, хотел перевести мне обратно свое вознаграждение, мотивируя это тем, что он и бесплатно бы это сделал. Я отказался, но сказал, что если мне нужен будет когда-нибудь космофунтик, пусть просто подарит.
  Время до брифинга летело стремительно, и я побежал от Сашки к Хельге в каюту. Она вся представляла собой знак вопроса. Я сказал, что поговорил с Сашкой и уже многое узнал. Конечно нам было тяжело без тебя, парировала Хельга, но до того как тебя забрали. Что это было вообще? Мне нужно было делать выбор - посвящать Хелю в знание о мультимирах или не стоит. Получив это знание, обратного пути у человека уже не будет. Он попросту окажется в большой игре. На большой шахматной доске. И еще неизвестно в качестве какой фигуры. Это с одной стороны. С другой стороны, если я так и не дам объяснений Хельге, думаю, нашу совместную жизнь можно будет считать похороненной, а мне этого не хотелось бы.
  Я сделал выбор. Посвятить Хельгу в тему. Разъяснения того как работает Лагранж давались трудно, Хельга явно не верила в такое. Полчаса вышли. Нам нужно было идти ко всем в ресторан на собрание.
  Мы вошли в ресторан под аплодисменты, здесь все уже давно были в сборе и радостно закричали нам всякие победные приветствия и сообщения о том, что все государственники и корпораты уже убрались!
  Все ждали моей речи. Ну да, я ведь теперь генерал Окирои!
  Я поблагодарил всех за стойкость, за то, что и раньше в тяжелые годы были со мной и с базой, и в этот угрожающий последний месяц тоже выдержали даже и без меня все провокации. Извинился за свое поведение до момента, когда меня арестовали. Сказал, что все это было частью плана по спасению базы.
  А что это был за план? Как все произошло? - Наперебой шли вопросы. Я попал в переделку. Такое количество людей я не планировал посвящать в тайны мультимиров. Это будет небезопасно для каждого из них. Я стоял и молчал, покачивая головой вверх вниз, не зная как выйти из этой ситуации. Наконец, я придумал ход.
  Своей аудитории я поведал, что то, что расскажу, не должно будет выйти за пределы этой залы. Все согласились. Хотя я знал, что это смешно. Никто в будущем не удержится, где-нибудь, да и расскажет. Итак, я поведал своим слушателем чистую правду - то, что мне удалось подружиться с Макото. От этого и все последствия. Естественно, посыпался град вопросов, как мне это удалось. Но тут я заверил всех, что поделиться более детально этой информацией не могу, потому как в ней много чего под грифом секретно, а я теперь человек на службе.
  И ровно в эту секунду произошло то, что всегда бывает при таких резких возвышениях одного над другими. Нет, раньше я тоже был им боссом, но был своим. А вот в эту секунду пробежала между нами линия, которую теперь уже никогда не затрешь - теперь я для них чужой. Повисла неловкая пауза.
  А чинить базу, так и будет дальше Сашка, - спустила своим вопросом меня с небес на поверхность, непосредственная Люда. Я заколебался ответить и на этот вопрос.
  Все ясно, я буду чинить, - устало резюмировал Саша.
  Я попытался перехватить инициативу в разговоре, но обсуждение уже вылилось в открытое для всех. Теперь все записали меня в свадебного генерала и лихорадочно перераспределяли освободившиеся из-под меня должности и обязанности. Причем обрадовало это далеко не всех, так как обязанностей за мною водилось выше крыши.
  Я не знал, что им сказать еще. Я был не готов понять, как будет выглядеть теперь будущее базы. Макото молодчина, и не обманул, хотя легко мог бы. База спасена. Но это только возвращение к тому, что было. Да, я теперь губернатор. Только губернатор чего? Того что было до этого. И не центом более. Блин, Макото мог бы хоть плюсом грант какой-нибудь подкинуть. А то с деньгами совсем тяжело. Неизвестно работала база или нет на прием клиентов, когда рядом стоял демонтажный корабль.
  Я сказал всем, что очень устал и удалился. Хельга последовала за мной.
  В ее каюте, а ведь теперь она точно капитан, мы провели остаток дня за разговорами. Хельга благодарила меня за то, что я смог спасти всю семью. Ох! Всю ли? Она многого не знала. Но сейчас это было очень сложно. Если вообще, когда-нибудь это станет легко...
  Я узнал от нее, что база работала на обслуживание буквально до последнего дня, и финансовое положение за месяц выправилось. В основном Хельга работала на финансовую подушку, по минимуму снабжая базу. И вот в эти последние дни, когда надежд у нее уже не оставалось, снабжение было совсем прекращено. Поэтому сейчас запасы базы в критическом состоянии.
   Проверив запасы, я увидел, что это даже закритическое состояние, предотвратить катастрофу на базе, возможно было, только немедленно вылетая на грузовике к Азии.
  Пришлось заканчивать с разговорчиками и вливаться в работу. Уже через четверть часа я находился в кресле пилота грузовика и отчаливал от базы. Хельга осталась с персоналом. Сашка остался с агрегатами. Обслуживание клиентов пока было приостановлено ради экономии последних ресурсов. Все как всегда, каждый день то ли первый, то ли последний. Не подведи грузовичок!
  
  День пятьдесят первый. Теперь, когда я лечу на рынок, у меня появилось время собраться с мыслями, а так же заполнить дыры в дневнике.
  С одной стороны, я победил. Добился своего. И все обернулось как нельзя лучше. Экватор спасен. Да еще плюс к этому я, кажется, стал единоличным распорядителем астероида Окироя, под всеми возможными гарантиями сатурианской федерации. С другой стороны ощущения безудержного счастья нет. Видимо, давит груз того, какой ценой это далось. И плюс к этому, что-то еще. Что-то необъяснимое, не сформулированное, но вызывающее сильное беспокойство. Возможные визиты сюда неизвестных из других миров? Нет не то. Возможное возвращение сюда, прямо в мое тело Тима? Это уж совсем вряд ли, я думаю, он будет счастлив до конца дней, что вернулся в свой мир. Значит, мое беспокойство вызывают те люди, которых я притащил сюда вместе с собой. Просто методом исключения. О первом человеке. О подмене Макото я уверен, что никто никогда не узнает. Он же не дурак. Но вот та фраза Родригеса... Макото останется Макото. А ведь от прежнего президента ласки видеть не приходилось. Но мне ли плакать, после таких его подарков. В общем, жизнь покажет. А вот о втором человеке. Пожалуй, я не должен сюда писать о втором. Нужно сначала продолжить описание моих дней в другом мире. Чем и займусь.
  
  Прошедший ранее, день двадцать пятый. Сегодня мне предстояла встреча с Машей. Хельга заходила ко мне убедиться, что я вышел из своего короткого запоя. Все в порядке. Вчера весь день я не пил. Она принесла мне костюм на свой выбор. Честно говоря, выбор был ужасным. В этом клетчатом пиджаке и серых брюках я смотрелся как доктор Ватсон из фильма про Шерлока Холмса.
  К полудню пришел пассажирский шаттл, на котором должна была прилететь Маша. Я нервничал. Несколько раз пересмотрел ее фотографии, чтобы не пропустить в толпе. Но это было лишнее. Группа свежеприбывших посетителей высыпала из лифта, и я сразу узнал ее. Бросив чемодан, она бросилась ко мне в объятья. Сказала: привет папа, я таким себе тебя и представляла. Затем она стала обниматься с Хельгой. Мы направились в ее номер, и она держалась за мой локоть. У меня мурашки побежали по спине. Я почувствовал, что за меня держится родной человек.
  В номере мы втроем расселись кто где, Машка на кровати и начали торжественный семейный разговор. Вернее только разговоров и было обо мне. Маша постоянно говорила спасибо мне за какие-то подарки, а я, не имея о них никакого представления, только кивал головой. Она была именно такой, как я представлял ее еще на родном Экваторе. Живая, непосредственная. Хельга пересела к ней на кровать и обняла сбоку, и она позвала меня, чтобы я обнял ее с другого. Никакого стеснения я не испытывал, прижал ее к себе и испытал облегчение. Все было просто. Столько лет я мечтал об этой встрече, и все так просто.
  Затем мы решили пообедать. В ресторане для нашей четы был накрыт особый столик. Такого количества дорогих деликатесов я никогда не вдел в одном месте. Стоимость их я вообще не способен был оценить, исходя из не компетентности в этой области. Хельга явно не была привычной к экономии. Ну что же, могла себе позволить, заслужила, заработала.
  Разговоры за столом часто ставили меня в тупик и тут уже не только Хельга, но и Маша начала замечать во мне странности. Ее интересовало, почему я ничего не помню, что она не спроси. Я уклончиво говорил ей, что это не главное. Главное, что мы наконец-то встретились. Да, и в этом мире Маша ни разу не наносила визит на Экватор, сегодня впервые. А Тим, уж я не знаю по каким причинам, ни разу не навещал ее на Титане. Получается это у нее тоже первое свидание с папой. Короче я попал по полной программе. Девчушке восемнадцать лет, они очень впечатлительные в таком возрасте, и я чувствовал, что она ко мне постепенно привязывается. Видимо я ей очень нравился, как папа. А то, что я был весьма странным в общении, видимо ее еще только больше раззадоривало. Хельга была довольна, ее план сработал, я частично пришел в себя, вот только разделывать омаров у меня так и не получилось, что очередной раз вызвало ее беспокойные взгляды.
  Как бы ни здорово было проводить время с Машкой, но я сказал, что после обеда мне нужно срочно отбывать с базы. Хельга удивилась. Я сказал, что это очень важный полет, его нельзя отменить, а за деталями она может обратиться к Родригесу. По взгляду я понял, что именно так она и сделает. Поэтому проводив Хельгу с Машей до капитанской каюты, я бегом рванул к каюте с камином.
  Успел. Хельга еще не позвонила Родригесу. Я попросил его прикрыть меня, как он обещал. А чтобы не терять вылет зазря, попросил его дать мне координаты, по которым можно найти Макото. Родригес рассмеялся. Он не думал, что эти координаты меня сильно обрадуют. Во-первых, лететь долго не менее двух дней, а во вторых это дрейфующая станция якудзы. Да, да. Главная станция криминалитета Юпитера и Сатурна.
  Оказалось, что после гонения с Титана, Макото связался с японской мафией. Теперь он там у них занимает не самое низкое место в иерархии. Очень богатый человек. И очень жестокий.
  Родригес был человеком слова. В его каюте был терминал квантовой связи, и он вызвал Макото. Их переговоры походили больше на беседу давних язвительных друзей, чем на предложение по холодному расчету. Однако и мимо холодного расчета Макото не прошел. Его позабавило, что Родригес больше не считает его сумасшедшим, а перспектива обзавестись проводником в мир, где он снова окажется у верховной власти его явно заинтересовала. Не забыл он и о своих гарантиях, Родригес передал мне, что Макото согласен, но если я обману его и проведу не в тот мир, что нужно, он все равно найдет меня и отрежет гениталии тому телу, в котором я окажусь на тот момент. Гарантии Макото, видно по всему привык выписывать себе сам. У меня не было оснований беспокоиться на этот счет, и я сказал, что принимаю гарантии.
  К вечеру я уже осваивался с управлением огромного челнока-корабля. Пилот судна был не доволен, тем, что полет состоится без него, но воспринимал приказы он нормально и исправно обучал меня особенностям пульта управления и навигационных систем.
  И вот вылет. Да! Эта пташка дала фору даже моему Коаленку, несмотря на свой вес и габариты. Меня хорошо распластало по креслу пилота, но чувствовалось, что это далеко не предел возможностей.
  Через полчаса разгона я решил сделать паузу, чтобы ввести финальные корректировки в свой курс для автопилота. Воцарилась невесомость, я отстегнулся и навис всем телом над экраном навигатора.
  - Папа! А я здесь! - внезапно услышал я за своей спиной.
  
  Прошедший ранее, день двадцать шестой. Да, Машка действительно скрытно пробралась на челнок и обнаружила себя в тот момент, когда возвращаться стало уже сильно неудобно. Хитра, чертовка!
  Ссориться с ней у меня не было моральных сил. Но и лететь вместе с ней по столь щекотливому делу было весьма рискованно. Оказывается, ее на это надоумила Хельга. Да и мамочка у дочки в этом мире тоже хитра. Ничего не скажешь. Видимо только так ей и удавалось столько лет удерживать около себя весьма развязного Тима. Даю девяносто девять шансов против одного, что она была уверена - Тим полетел сейчас к любовнице. Уж не знаю, чего там наплел ей Родригес, но не очень-то она этому поверила.
  Короче лечу с Машей, выбирать не приходится. Да может это и к лучшему. А то только увиделись впервые, и уже улетаю на полнедели, а так проведем это время вместе с ней. Только главное не раскрыть ей своих секретов.
  Но не тут-то было. Уже за обедом девочка предъявила мне свой ультиматум. Либо я говорю ей, что со мной случилось, и почему я стал не таким, как помнит меня мама, либо она не на один шаг не отойдет от меня во время высадки. Видимо это было тоже Хелино задание. Короче я попал в щекотливую ситуацию. Особенно с учетом того, что Машка в полете от нечего делать по десять раз в час переписывалась с мамой.
  Брать Машку с собой на борт станции якудзы это просто небезопасно для нее самой. Из таких девочек как она, там вмиг делают представительниц индустрии платной любви. Об этом даже не может быть и речи. Значит, остается второе - рассказать Машке, почему я такой странный. Но это автоматически означает, что она станет посвященной в тему мультимиров со всеми из этого вытекающими. Я не знал что делать.
  Сказал ей просто, что лететь нам все равно два дня. Вот завтра и дам ответ на ультиматум. Она надулась. Видно, что ей не терпелось узнать что-то уже сейчас.
  Но это не мешало нам поговорить обо всем на свете до ужина. Я узнал о ее университетских подругах. Их имена полностью совпали с именами подружек моей настоящей дочки. Как и университет собственно. Как и факультет. Только вот успеваемость у Машки была похуже успеваемости моей дочери отличницы из моего мира. А вот парней у обоих не было еще, и в этом они тоже совпадали. Жили, правда, в разных местах и условиях, но кто бы в этом сомневался. Я очередной раз убедился, что этот мир очень близок по наполнению к нашему, а если в нем что-то и отличается, то это почти всегда следствие разного протекания катастрофы крейсера и папиного корабля. А вот такой девчурке как Маша, видимо совсем все равно, кто из революционеров оказался у власти. И как результат миллион совпадений в жизни зеркальных Машек.
  На этом челноке была пара спальных кают, и мы разошлись по разным. Видимо Маше нужно было передать ночью Хеле какую-то секретную информацию. Уверен, что это конечный пункт нашего полета, который она подсмотрела на навигаторе. Ох, у Хели и будет сегодня тяжелая бессонная ночь - муж летит на станцию мафии. Прямо детектив.
  
  Прошедший ранее, день двадцать седьмой. Принимать условия Машиного ультиматума мне так и не пришлось. События развивались стремительнее, чем можно было бы вести все эти разговоры. С утра с нашим челноком поравнялся военный сторожевик. По рации нам было предложено выдвинуть шлюз. Я запросил принадлежность их борта. Ответ был таков - служба безопасности юпитерианской федерации. Звучало солидно. Сторожевик тоже выглядел солидно. Я начал стыковку.
  К нам на борт зашли четверо в форме. Главного интересовал пункт назначения нашего полета и довольно причмокнул губой, удостоверившись по данным автопилота, что это криминальная станция. Нужно сказать, что служивые особенно не расшаркивались перед нами и просто делали то, что им захочется.
  Нам объявили, что мы задержаны и будем отбуксированы на близлежащую военную станцию Юпитера. Основания? Да кому интересны основания. Юпитерианцы действовали явно по беспределу. Никаких ордеров и так далее. Сказали, что на станции и объяснят основания.
  Весь этот день мы провели под стражей в своем корабле. Никаких допросов. Похоже, нас просто похитили.
  
  Прошедший ранее, день двадцать восьмой. Утром нас пристыковали к военной станции. Переходить с челнока на нее я отказался, так как мне не были предъявлены какие-либо обвинения. Тогда солдаты применили силу. На меня и на Машку были одеты наручники и под руки нас потянули через невесомость в шлюзовую. Я естественно сопротивлялся. Машка тоже пыталась, но ей это быстро надоело.
   Интерьер даже вращающейся части военной базы, оказался весьма суровым. Полумрак и ржавые стальные переборки, покрытые конденсатом. И это еще в коридорах. Нас поместили в разные камеры, как я понимаю их внутреннего карцера. А внутри них, во всяком случае, внутри моей, антураж был еще более жутким. Единственное, что было внутри это капроновый гамак, натянутый между стенами у вентиляционной решетки и страшнейшего вида ржавый санузел. Дверь за мной захлопнулась, а Машку поместили точно за такой же дверью напротив тюремного коридора. В дверях были железные оконца, но они были захлопнуты. Поэтому, как только дверь закрылась, я перестал слышать Машку. Поняв, что нас помещают в разные камеры, она стала истошно кричать и звать меня. Но сейчас ее совсем было не слышно.
  В одиночестве я провел пару часов. Затем за мной пришли и снова вывели в коридор. Видимо повели на допрос.
  Так оно и оказалось. Допрос происходил в довольно просторном, по сравнению с камерой помещении и здесь было не так сыро, присутствовала минимальная отделка на стенах. Было светло. Меня допрашивала целая группа военных в разных званиях из пяти человек. Суть их допроса был очень прост - рассказать, зачем я направлялся на криминальную базу. А суть моих ответов тоже была не замысловатой - не буду отвечать, потому, как не обязан. А далее я включал длинную юридическую речь, разъясняющую военным противоправность задержания меня и дочери. Но они на нее никак не реагировали.
  Через некоторое время я понял, что ни бить, ни пытать меня здесь не будут. Это стало ясно из того, как старались служивые вытянуть из меня ответ разными другими уловками. Если бы им было разрешено применить ко мне силу, они уже давно не выдержали бы и сделали это. У меня отлегло, главное, что и Машку не будут трогать. Основной уловкой дознавателей было устроить соревнование между мной и Машей, кто быстрее даст ответ на их вопрос, тот, по их мнению, будет освобожден от ответственности.
  Какой ответственности? За что? В десятый раз я объяснял им, что точка назначения, выставленная на автопилоте челнока пилотом, ни в какой интерпретации не может представлять собой ни преступление, ни нарушение законов. Я перед законом чист, и освобождать меня не от чего. Но это все было как горох об стену.
  Меня увели. До вечера я никому не был нужен. Хорошо хоть дали перед сном военный походный паек. Спал плохо. Гамак ужасный.
  
  Прошедший ранее, день двадцать девятый. С утра снова отвели на допрос, а там уже была Маша. Она бросилась ко мне, но ее придержали.
  Теперь нас ожидал совместный допрос. Служивые выбивались из сил, используя разнообразные психологические приемы, чтобы вытянуть хоть какую-то информацию о цели моего визита к якудзе. Меня стыдили в том, что я не думаю о дочери, а Машу запугивали. Но я стоял на своем, что давать показания не обязан, а Маша просто не знала ответа на их вопросы. Да, она плакала. Да, она умоляла меня, чтобы я дал ответы на их вопросы. Молодую девушку им быстро удалось сломать психологически, но я оказался для них крепким орешком.
  После допроса нас отвели вместе в нормальную каюту, как я понимаю, предназначенную для офицерского состава и закрыли в ней. Маша рыдала. Я смог обнять ее наконец. Она постоянно твердила, что не понимает, что происходит. Просила меня объяснить ей. Но я не торопился с этим.
  Маша прилегла на нормальную кровать, а я тем временем начал изучать каюту на предмет прослушки. И конечно обнаружил множество жучков, а так же встроенные в стены видеокамеры. Теперь стал понятен план дознавателей, как добиться своего. Они были уверены, что смогут подслушать наши разговоры и из них понять то, что им нужно. Уверен, что и самописец на нашем челноке они тоже уже давно прослушали. Но и это им мало в чем поможет.
  Очень хотелось собраться с мыслями, но нужно было, как то успокаивать Машу. Я решил сказать ей напрямую, что сейчас, здесь, я не могу ей объяснить, куда я летел, и почему нас задержали, но потом, когда все закончится, я обязательно это сделаю. Однако, моя попытка ее успокоить, похоже, провалилась. Она перестала плакать, но закрылась в себе. Она качалась вперед и назад, сидя на кровати и не отвечала мне, когда я пытался поддерживать разговор. Да, видно я не психолог.
  Внезапно Маша начала говорить. Она была очень грустна, и говорила о том, что так много лет мечтала о встрече со мной, а когда встретилась, когда я рядом, то все равно меня как будто нет. Она спросила меня, помню ли я тот случай, когда я должен был встретиться с ней на Титане. Ей тогда было семь лет. Я прилетал на Титан одним днем, на судебный процесс. И после него, должен был присоединиться к Хельге с Машей. Они поехали первый раз в жизни в горы, кататься на лыжах.
  Мне пришлось сказать, что нет, не помню. У одревеневшей Маши снова потекли слезы из глаз. Я еще подумал, откуда у нее их столько берется, сегодня она только и делала, что плакала. Слезы были крупными. Маша монотонно продолжала свой монолог. Оказывается, мое судебное заседание перенесли на вечер, а в ночь я должен был вылетать обратно. Поэтому в горы я не поехал, и с Машей так и не встретился. Ее глаза смотрели все время в одну точку, а слезы, стекающие по щекам, падали крупным дождем на ее костюм. Но я, оказывается, вышел тогда на связь с ней, прямо в тот момент, когда она стояла на лыжах. Я спросил ее, чувствует ли она запах метанового снега. Она ответила, что у снега нет запаха. Но я настаивал на том, что есть. Это запах холода. И однажды почувствовав, уже никогда его не забудешь. Машка утерла рукавом щеки.
  Она сказала, что никогда не сможет забыть этот запах. И она его чувствует сейчас. Очень сильно.
  Мое сердце сжалось от боли. Мне так хотелось помочь этой девочке, но я не знал чем. Тогда я прижал уста к ее уху очень близко, и еле заметно шепнул: я не твой отец, я только использую его внешность.
  Маша отпрянула и с удивлением окинула меня взглядом. Наконец в ее глазах появились огоньки надежды. Я показал ей жестом на камеру и снова прислонился к ее уху: ты обязательно встретишься со своим настоящим отцом, и это будет уже совсем скоро. Она снова отпрянула, и я утвердительно покачал ей головой. После этого прошелся по комнате и показал ей подслушивающие жучки. Она все поняла. И она успокоилась.
  Я сказал, что ей нужно поспать, и она послушно легла на бок, поджав ноги.
  - Только не оставляй меня одну до этого момента, - сказала она.
  
  Прошедший ранее, день тридцатый. К нам в каюту пожаловал высокий чин. Это был не генерал, конечно, но явно из высшего офицерского состава. Заявил, что хочет побеседовать с нами, представился полковником Вайсом. Я дежурно стал возмущаться всей этой ситуацией с нашим незаконным задержанием. Вайс терпеливо выслушал меня, выдержал паузу и продолжил. Он заявил, что если я не назову цели своего визита на станцию якудзы, то он расскажет дочери всю правду обо мне. Ту правду, что явно связана с некоторыми особенными точками вокруг небесных тел.
  Тут я все понял. Мотивы нашего похищения стали очевидными - военные работали на того, кто знает о прыжках между мирами мультивселенной. А про этого загадочного некто, мне уже много раз было говорено, что он охраняет Макото от кого-то. Приставлен к нему, против его воли и не дает ему делать то, что он хочет. Все, еще один пазл сложился. Охраняет он Макото от таких, как я. Чтобы тот не скакнул из этого мира. А зачем это нужно? Это нужно, чтобы защитить Макото в тех мирах, где он остается при власти. Чтобы здешний Макото не впрыгнул в их тело. То есть охраняет, собственно говоря, ровно от того, что я задумал. Потому и такая бурная реакция, даже военных задействовали.
  - Так что? - переспросил полковник, - раскрыть Вас перед дочкой.
  - Пожалуйста, - ответил я.
  Вайс оказался еще тем негодяем, и с истинным смакованием, выделяя каждое слово, проговорил Маше всю мою историю появления в этом мире. Добавил от себя оценок меня. Естественно не лестных. Далее начал налегать на Машу, что ей нет смысла больше покрывать меня, обманщика, оборотня отнявшего у нее отца, и пора бы уже рассказывать все, что она знает.
  Маша лишь молчаливо показала ему средний палец своей руки. Некрасивый жест, но Вайс не успел возмутиться, потому что я перебил его.
  - А вы ведь Вайс, тоже, как и я, не из этого мира, верно?
  Желваки прошлись по его лицу и он молчаливо вышел. В дверях бросил нам фразу, что сгноит нас на этой станции.
  Ну, вот и все. Маски сброшены. И теперь, оставшись наедине, мы могли с Машей говорить нормально, не перешептываясь. Ее интересовало, где сейчас ее настоящий папа. Я объяснил, что он вместо меня в моем мире. А миры достаточно похожие, поэтому ему там не будет очень плохо. Самое страшное, что с ним может там случиться это оказаться в психлечебнице принудительного режима. Но это больше моя проблема, потому что когда мы будем обратно меняться местами, мне будет достаточно тяжело выбраться из нее. А куда попадет мой папа, возвращаясь, интересовалась Маша. Туда, где происходит переход - в точку, э-э. Ну, здесь я пока решил не давать лишней информации Маше, она может оказаться обременительной. В точку пространства одну. И ты будешь рядом, уверяю тебя.
  
  Прошедший ранее, день тридцать первый. Мы провели в заточении. Никто нас не допрашивал. Стена непонимания между нами исчезла. Я просто рассказывал Маше про наш мир. Про то, что там мне живется намного тяжелее, чем ее отцу, просто так уж сложилось. Разные миры, потому что разные правители. Она была очень заинтересована тем, как выглядит ее мама в другом миру. И была очень удивлена тем, что она в сложных таких обстоятельствах все брала в свои руки и тащила других вперед. Самое удивительное оказалось в том, что сама Маша, что Лешка, они наши дети почти ничем не отличались в этих разных мирах. Особенно Лешка. В Машиных рассказах о своем брате, я видел только своего сына и больше ничего. Во всех мельчайших деталях его бытия. Ну, это и понятно, он рано стал независимым от нас.
  Мы с Машей подружились.
  
  Прошедший ранее, день тридцать второй. Мы проснулись от того, что всю каюту трясет как при почвотрясении на Титане. Свет потух и включился аварийный. Стало тяжело дышать. Мы вскочили с кроватей и стали наспех одеваться.
  Дверь каюты щелкнула и раскрылась. Мы выбежали из нее. В коридоре было холодно. Оглушал вой сигнализации. Везде работало только аварийное освещение. Станция явно демонстрировала признаки взрывной разгерметизации. Наши дела были плохи.
  Я подавил панику и присмотрелся. Куда идти мы не знали, а время на спасение было не много. Разглядел куда ведут фосфоресцируюшие аварийные стрелки. Пошли в их направлении. Дышать было уже почти нечем. Проходя мимо иллюминатора, бросил быстрый взгляд в него и увидел настоящий космический бой. Со всеми вытекающими - разлетающиеся во все стороны части станции и подбитых кораблей, уцелевшие гоняются друг за другом на форсаже. Бежим дальше, вектор гравитации стал непредсказуем, теперь мы уже бежим по стене. Скорее всего, бублик станции сорвался с оси. Дело совсем плохо. Маша начала отставать, я увидел впереди световой маяк аварийного шкафа. Оставил Машу, подбежал к ящику, выдернул топор из крепления и разбил им стеклянную дверь. Осколки стекла улетели по замысловатой спирали, я оглянулся на Машу, она сползала по стене к потолку. Выдернул кислородный баллон с маской и начал движение в полуневесомости к дочке. Схватился за нее, нас вместе швырнуло по коридору дальше аварийного шкафа. Я терял сознание, но успел открутить вентиль и приложить маску к Машиному лицу.
  Пришел в себя, когда Маша уже прикладывала маску ко мне. Было холодно, вены на руках начали надуваться. Я огляделся. Впереди был главный аварийный шкаф - со скафандрами. Уже в невесомости потащил к нему Машу на ручном бегу. Снова бью стеклянные двери. Осколки стекол никуда не улетают, а болтаются вокруг нас. Это плохо, они могут попасть внутрь скафандров. Дал дышать Маше и полез внутрь скафандра. Когда залез наполовину, стал натягивать второй на Машку. Она ничего не умела. Человек с планеты все-таки. Возились недопустимо долго, дыша из маски попеременно. Наконец Машин шлем. Щелк, и нажатие кнопки активации - иногда новички забывают о ней и погибают. Все, дышу глубже сам из маски, застегиваюсь, надеваю шлем. Щелк и успеваю нажать кнопку активации на своей груди. Все, провал, потерял сознание снова.
  Очнулся от тепла. Скафандр был исправен, сам выровнял давление немного, чтобы не спровоцировать кессонную болезнь и нагрел воздух внутри почти как в бане. Эдакая местная реанимация. Хороший скафандр, армейский. Гражданские так не умеют. Стал искать Машку. Как с ней? Включил фонари. Вот она. Я заглянул в стекло шлема - она была без сознания.
  Нашел проводной компьютерный интерфейс в нагрудном кармане. Воткнул штекер в гнездо Машиного скафандра. На стекло спроецировался экран компьютера. Отобразились параметры среды в ее скафандре. Как у меня. Значит с ней тоже должно быть все в норме. Стал трясти ее скафандр. Голова внутри шлема болталась. Тут она глубоко вздохнула и открыла глаза полные ужаса.
  - Привет, - сказал я ей по нашей внутренней проводной связи, - ты жива!
  Что делать дальше? Скорее всего, это такое уравнение, в котором пока только одни неизвестные. Что это был за бой? Кто напал на станцию? Кто победил? Будут ли нас спасать? Ничего из этого неизвестно. Поэтому лучше всего запастись ресурсами и спрятаться.
  Я потянул за собой Машу к первому аварийному щиту. Помню, что там много всего в нем было. В боковом кармане отыскалась грузовая сетка. Великолепно. Я стал лихорадочно запихивать без разбора в нее все из аварийного щита. Было много баллонов, аккумуляторов и еще каких-то коробок. Я думаю, там не было ничего лишнего. Набрав полный сетчатый мешок, я немного успокоился. Маша без устали забрасывала меня вопросами. Я отговаривался, что потом отвечу.
  Все! Осталось спрятаться. От кого? Не знаю. Но лучше спрятаться. Не очень-то вежливо нас тут принимали.
  Настал момент изучить назначение открытых дверей по длине серповидного коридора. Мы по очереди залетали в них и я, водя фонарем, оценивал локацию. Но хорошо спрятаться пока было негде. И тут в одном из помещений я разглядел знакомый конструктив. Это была кухня, скорее всего. И посередине ее гордо красовался большой пищевой синтезатор. Наверное, выше, чем шестнадцатого поколения. Но независимо от поколения, я знал, что внутри этой громадины точно будет много свободного места. А вот и технологическая заглушка. Аккурат предназначена для проникновения обслуживающего мастера внутрь. Единственное, что без скафандра. Но мы как-нибудь протиснемся.
  Космическая отвертка при скафандре - это тысячи потерянных жизней, у которых ее не оказалось. Поэтому горький опыт научил человечество - положи в карман скафандра отвертку. В наших они, слава богу были. Со знанием дела вывинтив винты, я все до одного поймал их перчаткой и затолкал в карман. Улики нам не нужны. Заглушка снята, и вот я уже помогаю Маше, протиснутся внутрь. Она говорит, что места там не так много, одни провода. Все залезла. Теперь я. Прошу Машу подпихивать меня с боков, протаскивать внутрь карманы, и готово. Я внутри. Теперь тянем за шнур нашего вещь мешка. Ух, какой он толстый, не уже скафандра. Все, тоже залез. Ну и последний штрих - установка заглушки на место. Огромное спасибо конструкторам, которые предусмотрели внутренние ручки и фиксаторы. Ура! Мы закрылись!
  Маша спросила, долго ли нам здесь прятаться. Я ничего не ответил. Она сказала, что хочет пить. Я ей показал, как воспользоваться автопоилкой скафандра. А после этого я ей сказал, что мы уходим в полное молчание. Мне нужно прислушаться. Я прислушался. Вокруг нас была полная тишина.
  Отключил поисковые маячки в скафандрах. Настроил внешнюю связь на полное радиомолчание и начал прослушивать эфир. На волнах связи с другими скафандрами военной станции царил ад. Непрекращающаяся ругань военных различных званий между собой. Я переключался между каналами, выискивая голос Вайса. И нашел его. Выжил, черт его подери. Младший состав докладывал ему о том, что наши тела до сих пор не найдены. Убедится в том, что они мертвы или уничтожить в случае выживания, командовал Вайс, срывающимся голосом, немедленно бездельники.
  Я проверил, все ли наши фонари выключены и еще раз попросил Машу сохранять молчание и тишину. Она только спросила, как в скафандре сходить в туалет. О боже! Я должен объяснять даже это. Под себя. Нижняя часть туловища изолирована в полостях скафандра от верхней специальной не пропускающей запахи мембраной. Когда выберемся из этой переделки, тогда и отмоемся.
  Ждать долго не пришлось. Передняя часть пищевого синтезатора, что смотрела на вход в кухню, имела вентиляционное окошко с решеткой. И через него нам плохо, но был виден проем входной двери. И вот в проеме забегали огни фонарей. Я попытался найти канал подходящей к нам группы. Вроде удалось. Один из них скомандовал другому проверить кухню. Затем поступило сообщение, что на месте нет двух скафандров. В связь ворвался Вайс. Он негодовал. Значит, они еще живы! Найти и уничтожить!
  В кухню вплыл солдат в скафандре. При нем было огнестрельное оружие. Да, вот такая экзотика. Не протонный лучемет, а автоматический дробовик. Что же, умно. Великолепное оружие для уничтожения противника в скафандре в ближнем бою. Дробь разлетается широким углом и можно особо не целиться, а всего лишь одна дробина может вызвать разгерметизацию. Солдат обвел фонарем все помещение. Зашел с другой стороны синтезатора. Доложил, что на кухне чисто. Старший приказал ему обработать вентиляционные короба, их там много. По стенам взметнулись отблески вспышек от выстрелов. И по металлу передалась небольшая вибрация. Это все. Выстрелов не было слышно - кругом вакуум. Солдат методично дырявя вентиляцию под потолком, снова подлетел к выходу. Было видно, что для компенсации отдачи он прижимается спиной к стенам. Прекратил стрельбу и с интересом стал разглядывать пищевой синтезатор. Он вскинул дробовик и направил его на пищевик. У меня перехватило дыхание. В этот момент его вызвали по связи: чего ты там завис, Вайс требует от нас быстрой работы, шевелись там.
   Солдат рефлекторно сместился к выходу и, поняв, что теперь нет точки опоры, так и не выстрелив, опустил дробовик. С сожалением он уплыл дальше по коридору. Я, наконец, выдохнул. А Машка молодец, за все это время не издала ни крика, ни малейшего шороха, сумела взять себя в руки.
  Остаток дня мы провели внутри пищевика. Я слушал эфир. Нас так и не нашли. Вайс распорядился прочесать все ближайшее космическое пространство, осмотреть все разлетающиеся обломки, и еще раз сверху донизу перевернуть наш челнок-корабль, разобрать его на винтики, но найти нас.
  Мы решили поспать. Перед сном я научил Машку пользоваться автокормилкой питательной смесью. Армейская смесь была отвратительной на вкус. Но как говорят, все невкусное полезно.
  
  Прошедший ранее, день тридцать третий. Мы продолжали сидеть внутри пищевого синтезатора. Я сканировал радиоэфир. Благо скафандр на мне был волне армейский, электроника в нем позволяла слышать кодированные каналы. Выяснилось, что полковник Вайс попал в хорошую переделку. Он так и не смог понять, кто напал на его станцию. Осмотр трупов нападавших и их подстреленных челноков и шаттлов, не позволил выявить ни их гражданской принадлежности, ни принадлежности к какой-либо криминальной группе. Очевидным было лишь то, что это были не военные и не пираты. Начальство Вайса было в бешенстве. Назначено срочное расследование инцидента на самом высоком уровне, а сам Вайс вызван на Европу для тщательного допроса. Прибытие следственной группы ожидалось завтра. Сейчас, оставшимся в живых подчиненным Вайса, вообще было ни до чего, кроме выживания. Все они забились в один большой десантный корабль, единственный, кроме корабля полковника, который не подвергся серьезным повреждениям в бою. Корабль же Вайса сейчас уже далеко отсюда.
  То есть, перед нами открывалось окно возможности улизнуть отсюда, длительностью в один день. С другой стороны, можно было придерживаться и первоначального плана, ожидая здесь спасателей с Юпитера. Однако попасть в руки опять же военной следственной группы, такая перспектива меня не очень-то радовала. Инцидент здесь произошел очень серьезный. Возможно с политическими последствиями. А в таком случае всегда ищут стрелочника. И еще далеко не факт, что таким стрелочником окажется Вайс, а не мы.
  Поэтому я стал прорабатывать план побега. В ближнем космосе от нашего бублика, осколка станции, болтается множество подбитых бортов обоих сторон. Все они разгерметизированы. Но потому, как мы в скафандрах, это не проблема. Значит нужно добраться до того, которое способно летать и удрать на нем. Вот только вопрос как это сделать? Ну, предположим, долететь до одного из них мы сможем на маневровиках скафандров, благо у нас в запасе много баллонов с рабочим телом и аккумуляторов. Но как выбрать из них летающий? Это совсем не ясно. Но лучше что-то делать, чем совсем ничего.
  Я рассказал Маше о своем плане спасения, и мы стали выбираться из пищевика. Выбравшись с кухни, мы попали в коридор и пролетели по нему до иллюминатора. Бублик очень медленно вращался в облаке осколков из предметов различного назначения в прошлом. Были среди них и те, что должны были быть внутри станции. Из этого я сделал вывод, что бублик где-то имеет большую дыру, и мы продолжили полет по серповидному коридору в поисках ее. Наконец наши поиски увенчались успехом. От бублика отломилась ось, которая осталась вместе с остальной частью станции, а все радиальные спицы кругляшки оканчивались просто дырой. Мы пролетели по одной из радиалок, и узрели эту картину. Выход из бублика был широк и звал на подвиги.
  Я понял, что пока мы не выберемся из облака осколков, радар так и не покажет вокруг ничего толкового. Прицепил к себе Машу тросом, и полетел в неизвестность.
  Скоро пространство вокруг нас разрядилось от разнообразного мусора. Я огляделся. Один из подбитых челноков был совсем рядом, но степень его поражения не давала надежд на перемещение в нем. Тогда я включил-таки радар и он смог показать мне всю картину. Армейский компьютер скафандра превзошел все мои ожидания. Напротив каждого борта на экране радара были кратко перечислены его параметры. Только вот среди них не было степени повреждения. Я выбрал ближайший борт, способный долететь отсюда до станции якудзы, и двинулся к нему. Маша болталась на тросе сзади, а еще позади болтался наш заветный мешок с припасами.
  Мы направлялись к шаттлу среднего радиуса действия с отсутствующими опознавателями. Очевидно, что он принадлежал нападавшим. Я напряженно всматривался вперед по курсу, чтобы вовремя оценить степень его разрушений. При невозможности лететь на нем, я мгновенно сменил бы курс к другому подходящему борту.
   И вот я разглядел его. Издалека вид вроде неплохой. Приближаемся еще.
   И при приближении не было никаких сигналов к тому, что этот борт не полетит. Да, он тоже вращался, тоже был в облаке обломков, как следствие большой дыры в корпусе. А вот, кстати, и она. Очень можно сказать аккуратное сквозное ранение. Дырка насквозь корабля поперек его оси и точно по центру длины. Дырка диаметром метра два. То есть не просто две дырки во внешних обшивках. Изнутри корабля этим попаданием вынесло все в пределах коридора двухметрового радиуса. Это притом, что сам диаметр шаттла около семи метров. Визуально вполне сносное повреждение, но нужно смотреть в деталях.
  Среди мусора вокруг борта не наблюдалось пузырьков жидкости. Это хороший знак. Я сообщил Маше, что берем этот борт в аренду, и двинулся в дыру.
  Внутри все было довольно просто. Центральный коридор. Тоже, как и на нашем бублике, не успевшие до конца закрыться гермозатворки, и что самое приятное не закрытая изнутри дверь кабины пилотов. Неприятным было только наличие их трупов там. Я отстегнул Машу, посадил ее в кресло и пристегнул к нему. Осмотрел ее скафандр, диагностировал. Все было в порядке. А вот моему скафандру требовалась срочная замена баллона с рабочим телом и аккумулятора. Маша требовала от меня первым делом выкинуть отсюда трупы, но я знал, что нужно делать сначала, а что потом. После пополнения ресурсов я занялся уже и трупами, а Машка уже успела их в деталях рассмотреть и была бледная как простыня. Я что-то пошутил, чтобы ее приободрить, но она явно не была фанаткой черного юмора.
  Все, выкинул их с борта. Вернулся и сел в кресло пилота. С вожделением повернул ключ запуска. И, конечно же, ничего не ожило.
  Ладно! Будем мыслить логически. Шаттл погиб от сквозной дырки. Значит, и реанимировать его нужно в зоне этой дырки. Видимо там перебило что-то из важных артерий корабля. Я показал Машке, где в компьютере скафандра найти игры и отправился на ремонт.
  Пять часов пахоты. Из них три часа поиска необходимых инструментов для ремонта и кусков кабеля на замену. Все усугубляется крайними неудобствами работы в скафандре. Да, еще и к Маше летал два раза, чтобы проверить ее состояние. Игры были интересными, она хоть немного отвлеклась.
  Пять часов напряженной работы. Я внутри скафандра теперь мокрый весь не только ниже пояса, пот летает капельками прямо перед лицом, а кондиционер их не берет, ждет, когда испарятся. Явная недоработка армейского скафандра. В монтажных эта проблема давно решена.
  Итак, пять часов вкалывал, и теперь, смакуя, поворачиваю ключ.
  Панель ожила, засветилась всей своей новогодней елкой огоньков и экранов. Маша взвизгнула от восторга. Я так рад, что хоть понемногу она получает положительные эмоции.
  Запустил диагностику. Много не работает. Но чинить это все, пожалуй, уже нет времени. Главное - есть энергия, есть рабочее тело, работают двигатели и исправна навигация. Все! В полет!
  
  Прошедший ранее, день тридцать четвертый. Аппарат, на котором мы летели, действительно был странным. Обычный пассажирский шаттл, но переоборудованный кустарным способом в боевой. На места пассажирских отсеков были вмонтированы торпедные аппараты и протонные пушки. Причем плотность размещения этих вооружений была немыслимой. Вес шаттла в таком виде явно превышал заводской и вследствие этого он не очень-то резво разгонялся. Тогда я решил отстрелить те торпеды, что еще не были использованы. Первый раз почувствовал себя военным пилотом. Интерфейс стрельбы торпедами был весьма непривычным, и кроме того, лишь с одним вариантом выбора языка - японским. Ничего не понимаю в этих иероглифах! После часа мучений с программой, догадался, что торпеды не отстрелятся, пока не задать им цель. Просканировал ближнее пространство радаром. Где-то вдалеке пролетал крупный метеорит. Отлично! Я навел все восемь торпед на него и дал залп.
  Красота! Торпеды повыскакивали через боковые люки и дружной стаей устремились к метеориту. Теперь набор скорости заметно улучшился. Через некоторое время серия ярких вспышек озарила левый боковой иллюминатор. Каюк метеориту.
  Автопилот обещал нашу доставку на базу якудзы через десять часов. Мы с Машкой еще раз обновили запасы необходимых веществ в скафандрах, полностью изучив содержимое мешка, который напихали второпях всем, что было в аварийном ящике. На самом деле очень много лишнего оказалось там. Хотя, пока мы не прибыли в пункт назначения, рано делать такие выводы.
  Машка спросила, есть ли там, куда мы летим, душ. Я ее заверил, что там есть даже баня, вот только японская.
  Пока летели, занялся своим любимым делом. Залез в технический навигационный шкаф, и нашуровал там. Естественно, попытался отключить все маячки и опознаватели, но они уже и до меня были отключены. На всякий случай заблокировал возможность выхода в эфир по всем каналам связи, радиомолчание для нас очень важно. И далее превзошел сам себя, умудрившись подключить компьютер скафандра в сеть шаттла. Теперь можно при помощи штатной связной станции на борту слышать кодированные каналы военных с высокой чувствительностью, используя крупные антенны шаттла.
  Прослушивание этих каналов дало много важной для нас информации. Во-первых, следственная группа юпитерианских военных уже прибыла на место разрушенной станции. Во-вторых, и это самое главное, пока никто из этой группы не обнаружил, что один из подбитых шаттлов нападавших, пропал с места вылазки. И это здорово, ведь мы летим на нем. Рано или поздно обнаружат, когда прочитают все логи радаров, но ловить нас будет уже поздно. И в-третьих, по прибытии следственная группа сразу же определилась с принадлежностью нападавших. Среди трупов имелись персонажи, давно находившиеся в федеральном розыске, и все они, так или иначе, имели отношение к криминальной группе якудза. А это уже очень хорошая информация для нас! Если люди якудзы напали на станцию, то это значит, что Макото пытался высвободить нас из плена. А это в свою очередь значит, что он очень сильно заинтересовался моим предложением. Ведь нападение на базу военных это немыслимо дерзкий шаг. И он, естественно, не пройдет для якудзы просто так. Видимо для Макото все настолько серьезно, что он решил поставить на карту все перед отправлением в другой мир. А подставить всю группу якудза, это точно дорога только в один конец. Стало даже как-то спокойно. Если мы не найдем Макото, то он все равно найдет нас. Теперь у него нет другого пути.
  Я повеселел от этих рассуждений и занялся разговорами с Машкой. Лететь еще долго, а унывать не приходится. На данный момент все складывается очень хорошо. Мы веселились, рассказывая анекдоты и смешные случаи из жизни. Особенно в фокусе шуток была невозможность нами прямо сейчас посетить душ. Я рассказал Машке, про одно свое весьма длительное пребывание в скафандре, в том мире. Как раз после столкновения с военным крейсером, тоже юпитерианским, вот ирония судьбы. Так вот, я в красках описал ей то, как вылезал после этого из скафандра и не мог понять, скафандр это или свиноферма в невесомости. Машка смеялась аж до слез. Я был рад, что она хорошо себя чувствует.
  День пролетел быстро. Настал вечер, и вот мы уже в режиме торможения подлетаем к базе якудзы. Есть визуальный контакт. Я вывел на монитор увеличенное изображение.
  О ужас! Станции якудзы больше не существовало. На ее месте находился расширяющийся в объеме шар, наполненный хаосом обломков конструкций, кусков обшивок, баков, разных крупных деталей, пузырей жидкости и прочего мусора.
  Как же я не догадался. Корабли юпитерианских военных быстрее нас, и они не стали мешкать с отпором якудзе. Ответный удар впечатлял. Не исключено, что они применили ядерную головку. И скорость расширения сферы обломков, указывала именно на это.
  Чего я сижу! Нас скоро накроет ливнем космического мусора! Вручную задал курс челноку с уклонением сначала в девяносто градусов. Режим форсаж. Нас с Машей вжало в кресла. Перегрузка на грани возможностей наших тел. Больше бы шаттл не дал с людьми на борту. Форсажный режим быстро сжирает уйму ресурсов, но сейчас это был единственный вариант спасения. Рабочее тело заканчивалось прямо на глазах. Я дал вектор уклонения еще в девяносто градусов, хотя предыдущий маневр не был завершен. Нас крутануло внутри скафандров, пристегнутых к креслам, прилично перемешав жижу в штанах. Снова вжало в спинки кресел. Запас топлива был уже почти на ноле, но до завершения маневра было еще далеко. Я рискнул и снял блокировку шаттла по ускорению. Дал больше чем может выдержать человек. Последние литры рабочего тела ушли в мощный финальный толчок, который вырубил наше сознание.
  Очнулся я уже в невесомости. Бросил взгляд на приборную панель - борт цел. Рабочего тела нет. Мы в дрейфе. Медленно вращаемся. Вокруг обломки взорванной станции якудзы. Но они не движутся по отношению к нам. Что это значит? Их разлетание остановилось? Да нет же! Просто мы успели сравнять свою скорость со скоростью переднего фронта волны осколков.
  Спасены на этот раз. Но обездвижены. И надежды, которые совсем недавно казались гарантированными, растаяли в одночасье. Я отстегнулся и подлетел к Маше. Она все еще была в отключке. Я к тому моменту уже хорошо изучил компьютер военного скафандра и через него дал команду Машкиному скафандру сделать ей укол. Немного обезболивающего, активатор сознания и еще немного снотворного с действием на пятнадцать минут после введения. Пусть очнется, и потом сразу поспит. Нам нужно поспать. Я уже очень устал и плохо соображаю. Себе тоже чего-то кольнул. Машка очнулась. На ее лице был снова ужас. Медицинская диагностика показала, что ущерба здоровью от перегрузки не произошло. Слава богу!
  Я объяснил Маше, что произошло. Она терпеливо выслушала, обняла меня рукавами скафандра и сказала, что душ теперь будет нескоро, придется и ей повторить мой подвиг со свинофермой. Я засмеялся, а она зазевала и скоро уснула. Все что я успел сделать после этого, покопаться в нашем заветном мешке и вновь пополнить ресурсы скафандров. Теперь уже и медицинские.
  Я тоже засыпаю. Теперь мы тоже космический мусор. Как приятно засыпать космическим мусором.
  
  Прошедший ранее, день тридцать пятый. Очнулся я не в самом лучшем состоянии и настроении. Трое суток безвылазного пребывания внутри скафандра не могли не сказаться в виде общей усталости организма. Да и моральное состояние было подавленное. Моя цель пребывания в этом мире теперь стала полностью недостижимой. Макото погиб вместе со станцией. Единственный, хотя весьма немаловажный ориентир впереди, это спасти из этой ситуации самого себя. То есть спасти жизнь. Но это не ново. Выживанием, в сущности, наполнен каждый рабочий день человека в космосе. Ну, только если ты не богач. Или государственный чиновник.
  Машка тоже проснулась, спрашивает, что мы теперь будем делать.
  Итак, нужно оценить ситуацию. Мы разгерметизированы. Обездвижены. Никто не знает где мы. Все наши маячки и передатчики я аппаратно отключил. Вся эта комбинация ведет только к одному - нашей смерти после исчерпания ресурсов скафандров. Что мы можем исправить из того, что у нас плохо? Только маячки и радиопередатчики. Так, хорошо. Предположим, я включаю маячки и посылаю аварийные сигналы. Тогда нас моментально обнаруживает и подбирает следственная группа юпитерианцев, а по этому алгоритму я уже проходился мыслями - он нам не несет ничего хорошего. Тогда последняя возможность - канальный вызов по квантовой связи. Да, конечно. Это единственная наша возможность. Интересно, почему ранее она не приходила в голову.
   Я полез в навигационный шкаф и стал возвращать к жизни передатчик.
   Скоро все было готово.
  -Кому ты хочешь позвонить? - очень наивно спросила Машка.
  -Маме, - ответил я.
  Хельга ответила довольно быстро. Она была вся на нервах. Получил выговор, за то, что мы несколько дней не выходили на связь. Объяснить все или хотя бы даже часть всего я просто не мог в таком формате. Поэтому просто попросил о помощи. Сообщил, что наш челнок-корабль утерян и срочно требуется вылет к нам Сержа на Коаленке. Это наиболее скоростной челнок на станции. Я так и сказал - Коаленка. Потом поправился - на челноке Сержа. Ответом было, что она немедленно вылетает к нам вместе с пилотом большого челнока. Он более опытный, чем Серж в таких делах. А Серж не может покинуть Экватор надолго, он незаменим. Да, знакомо, хорошо знакомо.
  Я отправил наши координаты. Когда Хельга прикинула на карте, где это, она просто завопила. Уничтожение базы якудзы ядерной торпедой, как акт возмездия юпитерианского военного флота, это главная новость всей солнечной системы на сегодняшний день. И я умудрился затащить ребенка именно в это место!
   Вы целы? Вы не облучены? С Машей все в порядке? Это были главные вопросы, которые можно было выделить из ее истерического крика.
  Все целы. Только немного наложили в штаны. Таков был мой ответ.
  Я прервал разговор. Координаты отправлены. Помощь придет. А вот долго занимать канал не стоит - могут вычислить юпитерианцы.
  Поняв, что к ней вылетает мама, Маша заметно успокоилась. Но все же я видел как ей нелегко во всей этой ситуации. Пошли четвертые сутки в скафандре. Обычно на этот день все тело начинает нестерпимо зудеть и чесаться. А почесать, как Вы сами понимаете невозможно. Шутками делу тут уже не помочь. Но нужно держаться.
  Мы пообедали. Отвратительная на вкус питательная смесь теперь уже заходила внутрь не иначе, как только с легкими рвотными рефлексами. Благо вода без вкуса. Машка заскучала, компьютерные игры ей уже наскучили. В трехстах метрах от нас пролетел труп. Естественно я не стал обращать Машино внимание на него. Даже мне стало дико тоскливо. А что уж тут говорить про ребенка. Пусть даже и большого.
  День тянулся медленно. Машка спросила, когда я следующий раз выйду на связь с мамой. Я сказал, что вызову Коаленка завтра, и выясню, сколько им еще лететь, все равно быстрее этого времени они никак не прилетят. А что обозначает это странное название твоего челнока, заинтересовалась Маша. Да, видимо по зоологии у нее была двойка. Я с удовольствием пустился в рассказы об этих удивительных зверьках, живущих на Земле. И даже вспомнил детскую сказку в жанре фэнтэзи, одного интересного автора, который посвятил этим милым созданиям свою сагу под названием Коареальность. Мы с Хелей очень любили перечитывать ее, когда она была на базе вдали от детей. Так мы как бы приближались к ним через астрономические единицы. А потому и назвали челнок Коаленком. Она попросила ее пересказать. Я согласился, все равно делать было нечего.
  Однажды в лесу случился пожар. И многие коалы погибли в огне. А один маленький коаленок лишился мамы, и сильно обгорел. Его подобрали люди, отвезли в ветеринарную лечебницу, где оказали возможную помощь, но ему все равно требовался постоянный уход, так как обгорел он очень сильно. Тогда его отправили по распределению в один научный центр, который занимался различными биологическими проблемами. Его, как и многих других, пострадавших зверьков, распределили между учеными, чтобы они за ними ухаживали. Маленькому коаленку достался одинокий мужчина, который когда-то потерял свою всю свою семью в космоаварии. Ученый проводил с ним много времени, выхаживая его, и при этом от одиночества рассказывал ему разные истории из своей жизни, про свою семью, еще до того как случилось страшное. Ученому казалось, что коаленок понимает его, и даже хочет что-то сказать. Он сильно привязался к нему. Но раны на теле зверька так и не заживали, слишком глубокими они были. Через несколько месяцев коаленок умер.
  Я перевел свой взгляд на Машу. На глазах у нее набивались слезы. Но это были хорошие слезы. Я понял, что мой рассказ отвлекает ее от собственных проблем, и продолжил.
  Когда коаленок умер, ученый впал в депрессию. Он не мог сосредоточиться на своей работе, а затем и совсем перестал на нее выходить. Он заперся у себя дома и ни с кем не контактировал. Перестал следить за собой, перестал есть. Так прошел месяц. Он совсем исхудал и был плох. Коллеги не спешили к нему на помощь, потому что он ни с кем не дружил. Его просто уволили за прогулы. И так, наверное, ученый и умер бы в четырех стенах от истощения, если бы ему однажды не приснился сон. Во сне к нему явился коаленок, и он с ним разговаривал. Да, да, теперь во сне он убедился, что коаленок действительно хотел ему ответить тогда, но это было невозможно по двум причинам. Об этом ему поведал сам коаленок. Во-первых, у коал нет носоглоточных приспособлений для речи. А во-вторых, ему это было строго настрого запрещено. Но его сердце так надрывалось, когда он следил за умирающим ученым, что он решил сломать все запреты своих старших братьев, и посвятить его в тайну коал, которую они в течение тысячелетий охраняли от людей. Оказывается, пока коалы спят, а спят они двадцать три часа в сутки, их физический мозг работает на обслуживание сознания представителей древнейшей формы жизни на Земле. Это была очень высокоразвитая цивилизация. Настолько высокоразвитая, что они смогли понять механизм работы сознания. Они умели переселять его из одного физического носителя в другой. Они кроме этого умели еще очень многое. Они умели создавать новые виды животных. Они, применяя свои знания, скрытно дожили до наших времен, постоянно перемещая свои сознания между разными видами животных, многие из которых были созданы ими. В современное время вся их популяция сознаний находилась только в специально созданных ими коалах. Расчет прост - зверек ведет крайне безопасный образ жизни, всегда сидит в недосягаемости, высоко на дереве. Зверек неприхотлив, ему не нужна вода, а его еда - листья, растут прямо на дереве. Зверьку не страшны перепады температур. И еще он никому не нужен по большому счету. У него нет врагов. Он ни с кем не борется, никого не раздражает, наоборот один его внешний вид вызывает умиление. Размножаются зверьки не очень быстро, но очень надежно выхаживают потомство, поэтому поддержание их численности в противовес естественному вымиранию всегда находится в надежном балансе. Тысячи лет на одной планете существовали и люди и коалы, но люди ни разу даже не заподозрили того, что коалы носят внутри себя еще более развитый интеллект, чем человеческий. Когда коала бодрствует, живущий в нем представитель древней цивилизации отдает должное телу зверька - направить его, чтоб поесть, пересесть на другую ветку, перелезть на другое дерево, выходить потомство. А когда коала спит, сознание этих существ выходит в общее место контакта всех сознаний коал. Это как виртуальный мир, они его называют коареальность. Это настоящий мир, в котором живут коалы. В их миру есть красивые города, горы и реки, а сами они выглядят в нем, как раньше, до падения на Землю огромного метеорита, который сжег их тела. Но они подготовились к этому. Пережили тот период в телах глубоких подземных кротов, потом перекочевали в вомбатов, а нынче живут в коалах. И коала это для них самый удобный контейнер реального мира, по указанным выше причинам. Ученый сначала не поверил коаленку. Но в следующем сне он снова явился. Коаленок на самом деле очень привязался к ученому и уже не мог без него. Он был его единственной семьей, в коареальности же у него не складывались отношения с равными себе. Причем уже много тысяч лет. Чтобы ученый поверил ему, он пригласил его во сне в коареальность. И ученый оказался там и увидел все воочию. Теперь ученый и коаленок встречались там каждый раз, когда ученый засыпал. Проснувшись же, он стал себя чувствовать лучше. Стал есть, и следить за собой. Потом выходить из дома. И наконец, даже устроился работать в новую лабораторию. Но свято хранил тайну коал и никому из людей об этом не рассказывал.
  Я остановил свой рассказ. Машка просто сияла. Ей все это очень понравилось. Она ждала продолжения, но я вспомнил, что сага плохо заканчивается. Поэтому для нее придумал свой финал.
  Чем же все закончилось? Машке не терпелось скушать развязку саги.
   Все кончилось тем, что ученый как всегда, находившийся в рассеянном внимании, однажды переходя дорогу, был сбит автомобилем. Знаешь, на Земле есть такой транспорт. Только там. Так вот, ученый умер от полученных ран.
  Что? Этим все закончилось? Что за идиотская книжка, зачем ты такие читаешь? Маша негодовала.
  Но я же не сказал, что все этим закончилось. Где-то глубоко, глубоко в земном лесу как раз в этот момент родился новый коаленок. И коалы, пожалев нашего коаленка, у которого погиб близкий, первый раз за всю свою историю, разрешили перенести сознание человека в коалу. В результате ученый продолжил жить в качестве новорожденного коаленка. А потом в этой книжке было еще много приключений коалят, когда они один с сознанием ученого, а другой с сознанием нашего коаленка, медленно брели, друг другу на встречу из одного конца Земли в другой, и в результате встретились в реальном мире.
  Машка подскочила в скафандре от радости и захлопала в ладоши. Здорово! Папа, а ты мне расскажешь все эти приключения?
  Да, конечно, ответил я, но теперь уже завтра, сейчас пора бы снова поспать. Машка радостно согласилась. А я подумал - она уже называет меня папой. Стоило только один раз рассказать сказку перед сном. Хотя, где был раньше ее настоящий папа? При этом мне и самому стало очень стыдно. За свою дочь. Хотя тоже, где она эта дочь? А эта вот здесь.
  Все, спать. Надеюсь, что завтра нас спасут.
  
   День пятьдесят второй. Я заполнял дневник до полуночи. Затем немного вздремнул. Потом была стыковка с рынком Азия. Все как обычно, беготня по торговым точкам со списком в руках, быстрые расчеты, все это пока заполняется огромная цистерна с рабочим телом, которую я волоку с собой для заправочной станции Экватора. Я снова почувствовал себя в любимом деле и ожил настолько, что все закупки выполнил гораздо быстрее обычного, даже не смотря на их повышенный объем. В результате осталось время, и я решил заскочить к дяде Минджу.
  Он поприветствовал меня традиционным объятием и уважительным витиеватым высказыванием, в котором обязательно содержалась отсылка к моему отцу. В этот раз импровизация Минджа окрестила меня сыном Вали, достойным его смелости. Я поблагодарил дядю и, сообщив, что у меня сегодня побольше времени на разговор с ним, уселся пить моментально предложенный зеленый чай.
  Оказывается, здесь на Азии, еще не знали о моем назначении губернатором Окирои. Из этого я сделал вывод, что власти решили не включать это событие в официальную новостную сетку. Дядя Миндж очень сильно удивился и даже сначала не поверил. Но просмотр каталога приказов президента на портале правительства все расставил на свои места. Не могу сказать, что переварив эту информацию, дядя Миндж обрадовался за меня. Наоборот, он очень сильно насторожился. И слегка расстроился. Все внутренние эмоции Минджа всегда легко считывались по его общению. Это был исключительно открытый человек. Расстроен он был тем, что я пошел не по тому пути, как ему казалось. Я отказал в сотрудничестве Пери, которого он мне порекомендовал лично. И это его слегка расстраивало. А вот моя дружба с Макото его уже сильно пугала. Я выразил ему свою огромную признательность за то, что он свел меня с Пери. Но оправдался тем, что мне нужно было быстрое решение своей проблемы, а у оппозиции игра затеяна в долгую, похоже не на один год, вследствие с неравными с властями силами, и столько ждать это был не мой вариант. Дядя Миндж заверил, что понимает меня, но напомнил, что мой быстрый путь, оказался путем приспособленца. А это значит, что я ничего не изменил, а значит, ничего и не решил. И с его слов, я скоро сам это пойму.
  Но пока не понимал. Гарантии Макото мне казались более чем надежными, и я пропустил философствование дяди Минджа сквозь уши. Чай был допит. Я еще раз обнял дядю и, пожелав ему удачи, отправился в обратный путь.
  Первые два часа полет не предвещал никакой беды. Грузовик исправно маневрировал пользуясь сигналами федеральной системы навигационных маяков, горячо не любимой мною ранее, но теперь на фоне общей моей эйфории по поводу того, как разрешилась ситуация с помощью Макото, я уже даже готов был признать ее полезность. Разгон грузовика до Экватора происходил по огибающей крупных объектов, но очень близко к оптимальному. Груз закреплен хорошо, посторонних звуков нет. Короче, все на пятерочку. Но тут вдруг неожиданно и резко заверещал звуковой сигнал оповестителя столкновения с метеоритами. Не часто удается услышать этот звук, но волосы на голове он моментально поднимает дыбом. Быстрый взгляд на радар. Крупный черт его подери! С таким лучше не встречаться! И черт! Быстрый! Очень быстрый!
  Я судорожно рванул штурвал управления по диагонали. Но, как оказалось через секунду, не в самую лучшую сторону. От перегрузки потемнело в глазах, и лишь зеленая точка метеорита на радаре быстро и верно шла прямо в его центр. Меньше секунды.
  Жуткий грохот, попеременные векторы ускорения и вращательного момента. Меня, то кидало от стенки скафандра до стенки, то крутило в нем в разные стороны. Я успел только пристегнуться в кресле. Закрыть забрало шлема не успел. А потому как руки теперь кидало то вверх, то вниз, то по сторонам, закрыть его я уже не мог. И сильно опасался, что так и не смогу, когда начнется разгерметизация. Однако ускорения прошли, а разгерметизация корабля так и не произошла. Причем даже не произошел переход на резервное электропитание и гидравлику. Только заглох ходовой двигатель. Корабль заметно сбился с курса и вращался вдоль своей оси, выписывая при этом с периодом секунд пятнадцать, фигуру болта Джанибекова. Проверил все технические параметры корабля. Все в норме, кроме полного опустения штатного бака корабля с рабочим телом. Это плохо. Проверил свой пульс. Пульс под двести. Ввел укол успокоительного. Стал анализировать. Пришел к выводу, что метеорит пробил бак с рабочим телом самого грузовика, только не на вылет. Этим объясняется большой импульс отклонения от курса. Рабочее же тело, вырываясь только из одного отверстия, создавало реактивную тягу вращения для корабля, до тех пор, пока все не вышло. Другие системы корабля, слава богу, не пострадали. Это хорошо. Но на фоне отсутствия рабочего тела радости особо не прибавляет.
  Пульс нормализировался. Я принял дозу питательной смеси, максимально наполненную витаминами. Работа впереди предстояла не легкая. Рабочего тела я везу в баке для заправки огромное количество. Нужно только подать его к двигателю. А для этого нужно выйти в открытый космос, отсоединить линию питания от бака корабля и подсоединить ее к грузовому баку. На вид не сложно, но вращение и кувыркание грузовика превращают задачу и в сложную и в опасную. Придется работать со страховкой.
  Выйдя через шлюз наружу, я понял, что все еще сложнее. Линия питания, отсоединенная от маленького бачка грузовика, категорически не дотягивалась до огромного грузового бака. Страховка, повторяя все кульбиты корабля, наматывалась вокруг скафандра. Чрез час работы я вернулся на борт, не достигнув поставленной цели.
  Некоторое время я копался в бортовом компьютере, подыскивая среди деталей корабля нечто, способное стать удлинением линии питания. Но тщетно. На борту ничего подобного не было. Кроме того серьезная работа за бортом в условиях такого вращения была невозможна. Решил бороться поэтапно. Сначала прекратить вращение, а следовательно и кувырки. Благо на грузовом баке имеются краны для подсоединения разнообразных линий практически со всех его сторон. Открывая их поочередно можно при помощи реактивной тяги выбрасываемого газа сориентировать корабль в пространстве. Этим я и занимался следующие два часа, снова выйдя в открытый космос. Потом опять вернулся обратно. Теперь кувыркания прекратились. Кстати, я только сейчас понял, как рисковал все эти годы, таская грузовой бак, массой сравнимой с массой самого корабля, жестко приделанный к нему в носовой части. Таким образом, весь грузовик приобретал момент импульса как у классического болта, и соответственно кувырки Джанибекова могли начаться даже при обычных маневрах чуть резче обычного. Век живи, век учись, как говорится.
  Но что же мне делать дальше? Масса грузового бака под сто тонн. И его нужно соединить с линией, конец которой на корме корабля. А сам бак, приделан к носу. Его можно открепить от корабля и толкать к корме маневровым двигателем скафандра. Но сколько это займет времени? Моя масса вместе со скафандром 200 кг. И я могу в скафандре на маневровике переместиться с носа корабля на корму за одну минуту. Но бак в пятьсот раз тяжелее меня со скафандром. Значит, его перемещение займет 500 минут, то есть восемь с половиной часов. А еще потребуется время на его фиксацию и подсоединение линии. Значит всего часов десять. Я проверил оставшиеся ресурсы скафандра. Четыре часа. Ну ладно, знаю я его, еще где-то полчаса сверху выжать можно. Но не более. А этого мало. Пополнить же его ресурсы, здесь на грузовике, тоже не удастся. Для этого придется снимать с креплений и распаковывать вообще весь груз, и еще не факт, что удастся без специального оборудования осуществить заправку скафандра.
  Я сидел и лихорадочно искал более реальные варианты действий, но о ужас, не находил их. Распаковать грузы и растормошить их посреди открытого космоса, означало только одно - взять от них немножко и потерять все остальное. Но эти грузы сейчас так нужны Экватору! Без них он погибнет. Вызвать сюда с базы Коаленка на помощь не получится - его баки пусты, я собрал все остатки рабочего тела на Экваторе, чтобы долететь на грузовике до рынка. Просить помощи от кого-то на рынке, который сейчас ко мне ближе других? Но ведь у меня нет больше космофунтов, они как назло все у Саши. А обычные деньги я стратил все без остатка на закупку. Вызывать спасателей? Да, они спасут меня, но не грузовик с грузом. Спасение коммерческой собственности в их обязанности не входит. Ситуация получается патовая.
  Я сидел и размышлял, а грузовичок при этом постепенно выносило в направлении полного отсутствия конечных точек рейса. Я думал что, пожалуй, дядя Миндж, как всегда, был очень прав. Пусть я теперь и губернатор, шишка можно сказать. А что это изменило? Я сижу тут и как всегда ранее сражаюсь ну пусть не за свою жизнь, а за жизнь своего дела. За его выживание. Из последних сил, последних резервов и из последних остатков ума. И как всегда, снова далеко не факт, что выжить получиться. Все осталось так, как было раньше. Я ничего не изменил, и ничего не достиг. Это видно был неправильный путь. А каков верный путь? Нужно было не торопиться, а поступать по уму. По тому уму, который всегда есть у дяди. По глубинному уму. Вот и Пери он воспринял серьезно. А меня нет. Пери умный мужик, хорошо знает экономику, политику и историю. А я нет. Я ничего не знаю, кроме своей базы, напичканной примитивным ломким оборудованием. Потому и хожу все-время по замкнутому кругу проблем. Хотя! Я ведь был там, где не был никто, ну или почти никто, из моего мира. Значит, я все-таки тоже много знаю. А там я оказался, благодаря знанию теории Кроссмана. Может я, и сейчас выпутаюсь за счет этого? Мультивселенная здесь мне не поможет, но теория Кроссмана далеко не только о ней. Точно! Я допустил ошибку в расчетах! Согласно Кроссману время в макромеханических процессах на одну степень более энергоемко, чем масса. А это значит, что большой бак я буду толкать, имея тот же запас энергии, не восемь с половиной часов, а корень квадратный из восьми с половиной часов! То есть около трех часов! И у меня будет в запасе еще полтора часа на все присоединения. Эврика! Так все и случилось. Сейчас, когда я дописываю эти строки, я смертельно устал, я чуть не задохнулся, когда возвращался на борт, но я бесконечно счастлив, что все успел сделать, как и рассчитал. Кроссман рулит! Грузовик тоже рулит, на автопилоте, к базе. А меня постепенно отрубает сон.
  
  День пятьдесят третий. Сегодня я чувствую себя настоящим героем! Когда я спас базу, став приятелем Макото, такого не было. Но сейчас, когда я спас базу своими усилиями и своим умом, мне хочется рассказать каждому на Экваторе, как это было и похвалиться. По настоящему, честная победа. И я увидел настоящую живую реакцию от своих, без настороженности, только радость, улыбки, поздравления, все как было раньше.
   Закупка подоспела как нельзя вовремя. База стала оживать, принимать клиентов. Сашка один не справлялся с заправкой всех систем и естественно, я вышел ему на помощь. Вернее это теперь снова мои обязанности, а не его, и скоро он сможет вернуться к своей работе. Думаю, освобожу его от арендной платы за прошедший месяц, ведь его бизнес стоял на месте. А я знаю, что такое простой бизнеса, в первую очередь это потерянные клиенты в будущем.
  К вечеру мы с Сашей закончили свои дела, успев даже починить грузовик, а Хеля закончила свою дневную смену. Теперь пришло время толком обменяться информацией. Мы вдвоем засели в тринадцатом номере. Боже, как я соскучился по своему номеру! Это мой настоящий и единственный дом. И я бесконечно рад, когда в нем оказывается моя жена. Мы проболтали часа четыре. Было о чем рассказать друг другу. Дело закончилось сексом. А после Хеля, все же решила уйти спать к себе в капитанскую каюту, кровать в моем номере все-таки очень узка для двоих. Уходя, задержалась в дверях, сказала, что хочет меня обрадовать - внезапно Машка захотела со мной увидеться и уже летит на Экватор, вчера об этом сообщила по квантовой. Мое лицо замерло. Я боялся выдать мимикой свои настоящие эмоции. Хельга бросила мне, чтобы я не волновался, и привел себя в порядок. Дежавю, подумал я. Хельга ушла, я разморозил лицо. Подошел к зеркалу, на нем был ужас.
  Остаток сегодняшнего дня и ночь, я посвящу заполнению пропущенных здесь дней, тех, что были в другом мире. Боюсь, потом может уже и не получится.
  
  Прошедший ранее, день тридцать шестой. Весь день мы провели в скафандрах как живые трупы. Куда из них деться? Стало понятно, что без ущерба для здоровья это не закончится. Во всяком случае, пролежни на теле, уже вовсю чувствовались. Единственным событием за весь день, которое нас немножко оживило, был сеанс связи с Коаленком для уточнения взаимных координат. Его прибытие на наше спасение ожидалось поздно ночью.
  
  Прошедший ранее, день тридцать седьмой. Мы спасены! Хельга лично, облачившись в скафандр, помогала нам пробраться сквозь искореженные внутренности импровизированного бомбардировщика якудзы. Встреча на борту Коаленка была короткой. Мы, конечно, были рады снять шлемы, но не обрадовались и Хельга и пилот. Едкая вонь, которую мы с Машей уже и не замечали, наполнила замкнутое пространство кабины челнока. И это только начало, это мы еще даже не начинали снимать скафандров. В результате мы с этим делом были отправлены в тесное пространство санузла.
  Честно говоря, интересных событий для описания в этот день не было, одни сплошные гигиенические хлопоты. Но все же, нам с Машкой было так хорошо, что мы, наконец-то вылезли из своих анатомически подогнанных гробиков.
  
  Прошедший ранее, день тридцать восьмой. Полет к Экватору должен завершиться сегодня к полуночи. Мы с Машей летим счастливыми, хоть нас клеймят, на чем свет стоял. За все. Во-первых, за то, что после нас в санузел невозможно зайти. Вонючие скафандры остались в нем. И теперь и Хеле, и пилоту приходится ходить по нужде в какое-то секретное помещение на корме. Но я-то знаю, что это отсек резервного генератора. И случись что, теперь он точно не заведется. Во-вторых, Хеля без остановки ругает меня за эту вылазку. Нет, вру, с редкими остановками, в течение которых она ругает Машу за то, что не остановила эту вылазку. Мы же вообще молчим, не реагируем на выпады, балдеем, что остались в живых.
  
  Прошедший ранее, день тридцать девятый. Мы на Экваторе! Аквапарк закрыт на специальное мероприятие. И мероприятие это мы с Машей! Боже, какой же это кайф! Только теперь я по-настоящему понял, почему аквапарк так популярен среди матерых пилотов. Видно частенько им приходится сидеть по целой неделе в скафандрах. Аквапарк возвращает после такого к жизни. Особенно русская баня с настоящими березовыми земными вениками. А в конце дня я умудрился ускользнуть от всех в бар, и напился дорогущим настоящим земным виски. Эх, опускаю Тима напоследок. Больше за этот день ничего не помню.
  
  Прошедший ранее, день сороковой. Был вызван Хельгой в каюту капитана на серьезный разговор. Мне было заявлено о разводе. Ну что, Тим, извини, ты попал. Я сказал Хеле, что это не обязательно, но мне в любом случае все равно. После я продолжил упражнения в баре с виски.
  
  Прошедший ранее, день сорок первый. Я ожидаемо был приглашен на беседу в каюту к Родригесу, но вместо этого я снова попал в бар.
  
  Прошедший ранее, день сорок второй. Все виски в баре закончилось. Я взял в номер пиво.
  
  Прошедший ранее, день сорок третий. Я не выходил из номера. Пиво мне приносить отказались.
  
  Прошедший ранее, день сорок четвертый. С утра я пил много воды. Нашел в аптечке аспирин. Помогает. Все это время кто-то стучался в номер, но я не отвечал. Телефон давно отключен. К вечеру я открыл дверь на стук. Это была Маша. Я впустил. Она была обеспокоена моим состоянием. Я ее успокоил тем, что просто хочу хорошенько оторваться за счет ее папочки перед отправкой домой. Она спросила, когда я собираюсь улетать. Да хоть завтра сказал я. Машка еле сдержала слезы, но выпрямилась и собралась уходить. Перед тем как уйти, передала просьбу Родригеса, зайти к нему до отбытия.
  - Ты что, сказала ему, сказала, что знаешь? - спросил удивленно я. Она утвердительно покивала головой.
   - А маме?
  - Маме нет.
  
  Прошедший ранее, день сорок пятый. Я наконец дошел до Родригеса. В его каюте, как и в прошлый раз, царил полумрак, разбавленный хаотическими желтыми отблесками на стенах языков живого огня в камине. Родригес был в своем неизменном кресле. Я подошел поближе. И тут мое недавно протрезвевшее сознание было снова перевернуто с ног на голову. В ногах у Родригеса, справа, между ним и небольшим диванчиком у стены лежала женщина в луже уже запекшейся крови, а на диванчике сидел толстый лысый человек с узкими акульими глазами. Очень узнаваемый образ. Это был Макото.
  Повисла жуткая пауза. Родригес посмотрел на меня обреченными глазами. Разговор начал Макото.
  - Говорят на Экваторе в запасе еще полтонны пива, мне еще подождать? - спросил он, не отводя от меня своих акульих глаз.
  - Ну, ведь вы могли меня, и оповестить о своем...
  - Заткнись, - оборвал меня Макото, - твое дело здесь не учить меня что делать, а делать, что я скажу.
  Я присмотрелся к женщине на полу, лица не было видно под окровавленными волосами. Тело было бездыханно. И было впечатление, что я узнаю ее по фигуре.
  - Если я решил немного подождать, значит так надо, - продолжал Макото, - а ты радуйся, что своей пьянкой продлил бессмысленную жизнь вот этому старику еще на пару дней.
  Макото перевел акульи глаза на Родригеса.
  - Я все равно труп, не волнуйся, - сказал Родригес, глядя мне в глаза, - а ты еще можешь завершить все задуманное, слушайся его.
  - Кто эта женщина, - спросил я у него.
  - Посмотри сам, - грубо перебил Макото.
  Наклонившись, я сдвинул волосы женщины с лица и отпрянул в ужасе. Это была Настя.
  - Осведомленных мы здесь не оставим, - продолжал Макото в своей грубой манере, - уйдем вдвоем, понял?
  - Я хочу знать, как все произошло, я имею на это право, - осмелев, выдавил я из себя.
  - Конечно, мы же партнеры, - зловеще улыбнулся Макото, - подожди, сейчас расскажу, только одна формальность.
  Макото привстал с дивана, протянул к Родригесу руку и уверенным движением воткнул ему небольшой нож в горло. Родригес схватил его руку своими слабыми кистями, и хрипя задергался. Это продолжалось пару минут. Затем Родригес обвис, руки его упали.
  Макото оставил нож в горле и деловито присел обратно. По его виду нельзя было сказать, что что-то, и он невозмутимо продолжил:
  - Ты не заставил меня разочароваться в тебе. Все сделал как я и предполагал, до мельчайших деталей. Даже до того дня, когда выйдешь из своего запоя. Вот тебе и ответ.
  - Если я сделал все как у вас задумано, почему вы еще не убили меня, - спросил я с дрожью в голосе.
  - Ты еще не все сделал.
  - Что я должен сделать?
  - Ты проводник.
  - Неужели вы не знаете точки выхода?
  - И не одну, как ты. Но мне нужно на сто процентов гарантированное попадание именно в твой мир. Без минимальной промашки, понял?
  - Да, но....
  - Ну, а если мы выйдем не в твоем миру, вот что тебя ждет. Посмотри на нож, - он указал на горло Родригеса, - этим в якудз убивают. Если ты промахнешься, я не буду тебя убивать, а буду пытать. Ты знаешь, какими ножами в якудзе пытают?
  - Нет.
  - Узнаешь, если промахнешься.
  - Я все понял. Я, я согласен. Я все сделаю. И я хочу то, о чем просил с самого начала - вернуть мне Экватор в том мире.
  - Будет тебе Экватор. Иди к себе. Проглоти язык, и вылетаем завтра в шесть утра. К бабе своей не ходи. Все понял?
  - Я буду верен нашему плану, я для этого сюда и пришел.
  Макото помахал мне обратной стороной ладони как слуге. Я вышел. На ватных ногах добрался до своего номера и закрылся.
  Вечером в дверь постучали. Я спросил кто. Это была Маша. Я быстро впустил ее и снова закрылся. Маша поведала мне, что позавчера разговаривала с Родригесом. Он сам сказал ей, что знает о ее осведомленности, но никому не скажет, даже под страхом смерти. Еще он сказал ей, как только я протрезвлюсь, я уйду из этого мира в свой.
  Я посоветовал Маше больше никому не говорить обо мне, как о госте из другого мира, иначе ее сто процентов лишат жизни. И это очень серьезно. Я попрощался с ней и пообещал, что она очень скоро увидит своего папу.
  - Я уйду с тобой, - сказала она совершенно серьезно.
  - Зачем, почему?
  - Мой папа это ты, другого я не знаю, не видела. Не оставляй меня.
  Я оказался в совершенно неожиданном положении.
  - Нет, это невозможно, - собравшись, ответил я, - ведь вместо тебя здесь, в чужом миру, окажется моя дочь. И она меня никогда не увидит.
  - Я сделала сравнение наших ДНК, у тебя украла волос. Ответ - твоя дочь это я. А ту девушку, которая там, ты ее даже ни разу не видел, и она тебя. Ты попал сюда, был здесь, первый раз в жизни встретил свою дочь, биологическую, между прочим. Значит это теперь твой мир. Ты сделаешь свои дела в своем старом мире, я буду там с тобой. А потом мы снова вернемся обратно. Пожалуйста! Не бросай меня! - после этой тирады Маша расплакалась.
  Я обнял ее, чтобы успокоить. Хотя не надо было этого делать. Она немного успокоилась и я продолжал:
  - Ты все-таки подумай, пожалуйста. Как я могу вернуться сюда обратно, если там у меня жена? Тоже Хеля, но это моя Хеля, а не здешняя, которая твоя мама.
  - Тогда я останусь с тобой там.
  - А моя дочь будет где?
  - Я твоя дочь.
  Мы сидели дальше молча, каждый по-своему осознавая этот ребус.
  - Если ты пойдешь со мной до выхода, тебя убьют, - наконец нашелся я, что сказать, и это было чистой правдой.
  - Кто?
  - Не могу тебе сказать этого.
  - Лжец! Лжец и трус! - взорвалась Маша.
  С этими словами она вскочила и выбежала из номера.
  Я остался ждать рассвета с непростыми мыслями.
  
  Прошедший ранее, день сорок шестой. Полшестого утра раздался громкий стук в дверь моего номера. Стучали явно ботинком. Я открыл, на пороге стоял Макото.
  - Готов?
  - Угу.
  - Ну, давай, пошли. Или тебе еще похмелиться надо?
  - Нет, я готов. Пошли.
  Мы спустились на центральном лифте в негравитационную зону и поплыли к докам. Там у дока Коаленка нас ждал неприятный сюрприз. Вход в док нам загородила группа, состоящая из Хельги, Сержа, старшего пилота и других людей, с которыми я еще не успел познакомиться, на заднем плане я увидел Лису. Хельга заявила нам с Макото, что мы арестованы по подозрению в убийстве двоих человек. Макото рассмеялся и, достав пистолет, выстрелил в колено главному пилоту. Тот завыл от боли и, схватившись за ногу, крутясь, отплыл в сторону, окруженный каплями крови.
  - Отошли все, или раненых будет еще больше, - заорал Макото.
  Группа поспешно разлетелась по сторонам от входа в шлюз.
  И тут неизвестно откуда вынырнула Маша и схватила меня под локоть.
  - Я с тобой, - гордо заявила она.
  - Это еще кто? - бросил мне Макото, залетая первым в шлюз.
  - Я его дочь, - крикнула Маша.
  - Она не полетит, - закричал я, отталкивая Машу от себя.
  Макото развернулся к нам, внимательно осмотрел нашу мини потасовку и сказал:
  - Отчего же не полетит? Полетит! В случае чего двоих пытать будет даже приятнее. Особенно такую молодуху. Да, папаша?
  В этот момент вынырнула Хельга и, схватив Машу за руку, потащила от шлюза. Макото снова вытащил пистолет. Я метнулся к Хельге и грубо оттолкнул ее от Маши.
  - Вот так! Правильно! Эй, вы двое, быстро в шлюз! - командно орал Макото, наставив ствол на Хельгу. Ее уже оттаскивали от нас, она орала проклятья в мой адрес. Честно говоря, ее слова о разводе, как от чужой женщины, меня никак не задевали. Но вот эти проклятья, почему то прямо резанули по душе. Мы с Машей, повинуясь, заплыли в шлюз.
  Макото рванул рычаг и все, мы вне досягаемости. Я сел за штурвал, Макото в кресло пассажира. Маша затаилась в углу кабины. Все произошло совсем не так, как я планировал. Маша выбила меня из колеи, но Макото быстро меня успокоил, продемонстрировав свой любимый маленький, но острый нож.
  Коаленок лег на курс к лагранжевой точке Юпитера.
  Во время первого часа полета мы все хранили молчание. Но бесконечно так продолжаться не могло. Тем более ночь перед этим я не спал чисто из-за роя вопросов, ответов на которые не мог дать, хоть сломай голову. Сейчас этот груз продолжал висеть надо мной. Я начал первым:
  - Макото, можно обратиться с вопросом?
  - Валяй, - Макото выглядел веселым и великодушным.
  - Вы сказали, что я в мельчайших деталях оправдал ваши надежды, значит ли это, что все, что произошло со мной в этом мире, было заранее спланировано?
  - Именно так.
  - Но как было возможно предугадать весь ход моего спасения с военной базы? Там вообще вероятность моего выживания была очень небольшой. Просто случайность помогла.
  - Меньше ставь себя в центр этой истории, вот что я тебе посоветую. Не твои действия кто-то планировал, а сам ты вместе со всеми потрохами был маленькой частью одного большого плана. Понял?
  - Нет. Какого плана?
  - Плана по моей реинкарнации, тупица. Какого же еще?
  - Мне казалось, что это я придумал этот план. Разве не так?
  - Ты что глухой? С первого раза не понимаешь? Я же сказал, ты пешка, и все, что ты делаешь, даже если что-то там придумываешь, все это уже давно спрогнозировано и проверено большими людьми. Понял теперь?
  - Наверное, я действительно тупица. Но не понял.
  - Это хорошо, что признаешься дураком. Это очень хорошо! Мне нравится. Ты, наверное, думаешь, что живешь сам по себе, своими идейками там, а большие люди, на вроде меня, они далеко и никак не влияют на твою жизнь. Но это не так. Сейчас ты станешь чуточку отличаться от дурака. Запомни, что я тебе сейчас скажу. Если ты начал чувствовать, что что-то не укладывается у тебя в башке, что ты чего-то не догоняешь, то можешь быть уверен, именно сейчас над тобой работают большие люди, они используют тебя.
  - Я запомню эту фразу. Но как вы работали надо мной? Это что телепатия?
  - Ха-ха-ха, - засмеялся Макото, - как приятно иметь дело с непроходимыми идиотами. Ты мне нравишься все больше, я готов взять тебя к себе на мелкие поручения в новом мире.
   - Я думаю, мое место в Экваторе. И оно мне гарантировано, так?
  - Заметано, услуга за услугу.
  - И все же, как мною манипулировали?
  - Ты лучше спроси когда.
  - Хорошо, когда манипулировали?
  - Конкретно тобой начали заниматься, прислав тебе в персонал Настю.
  - Настя ваш агент?
  - Нет, такая же дура, как и ты.
  - Кажется, я начал понимать. Секундочку, а вот ее молчаливый бойфренд, с которым она прилетела устраиваться на работу, военный ученый вроде. Он ваш агент?
  - Начал соображать, надо же!
  - Ну, хорошо, а самоубийство Андрея это тоже ваших рук дело.
  - Ну не рук, а специальных медицинских препаратов. Твоему Андрею их дали позже других.
  - Что значит моему Андрею?
  - Андрею из твоего мира.
  - А другие Андреи это кто?
  - Другие из миров близких к твоему.
  - И сколько их было?
  - Мне точно не докладывали, но я думаю три-четыре.
  - Почему же Вы не воспользовались услугами меня из тех, других миров?
  - Самоубийство щенка это точка начала операции. Их запускали с интервалом в одну-две недели. И смотрели что будет.
  - То есть все мои действия были уже неоднократно просмотрены и проверены ранее?
  - Именно так.
  - К-хе! - я ухмыльнулся и крутанул головой в сторону. Так и сидел, покачивая головой.
  - Но не всегда все шло одинаково, - неожиданно продолжил Макото, - влияние внешнего мира дает помехи. То торпеда прошьет наш штурмовик, на котором ты спасся, не в то место. То ты из запоя на Экваторе сам не хочешь выходить. Ну а вот в этот раз вообще номер выкинул - девку вместе с собой потащил.
  - Маши не было в вашем плане?
  - Тупица, наш план это ты, и мы смотрим, что ты сделаешь, а что не сделаешь. Причем мы работаем именно с такими, как ты. За вами не нужно бегать, вы сами приходите. Инициативные типа.
  - Значит и сейчас я тестовый образец. Все только для того, чтобы узнать, как я себя поведу.
  - Ты последний, ты рабочий экземпляр. Иначе я бы не сидел здесь. Твое предназначение отправить меня в свой мир.
  - А вы сами-то из этого мира?
  - Меньше знаешь, дольше проживешь. Запомни еще и это. Поможет в жизни.
  - И сколько вас таких?
  - Много.
  - И много тех, кто против вас?
  - Есть и такие.
  - А Вайс? Не получиться, что он нас сейчас перехватит? Может он нас ждет прямо у Лагранжа?
  - Вайс на данный момент находится в психлечебнице. Ничего не напоминает?
  - Напоминает.
  - Давай, давай, думай. Тебе это полезно. Когда мы выйдем отсюда, то войдешь ты уже в психбольнице. Тим сейчас там прохлаждается.
  Разговор на время прервался. Я переваривал услышанное. Ведь из психлечебницы действительно непросто выбраться. А гнить в ней до конца дней мне не улыбалось. Я повернулся к Маше и внимательно осмотрел ее. Она слышала наш с Макото разговор и теперь на ее лице была мина полной растерянности и перегруженности объемом информации.
  - Пойдешь со мной, - сказал я ей утвердительно.
  - Уже не против?
  - Ты же совершеннолетняя?
  - Да, а ты не заметил?
  - Заберешь меня из психушки на поруки.
  - Ясно, мне помог только твой голимый расчет. Что же, дочь по расчету! Я согласна.
  Чувство юмора у нее было, я реально начал к ней привязываться. Хотя она права. У меня просто нет другого выбора. Это по расчету. И настоящую свою дочь отправить не на тот свет, но на вроде того, это тоже по расчету. И это уже не смешно. Подлец я.
  - Не жалко своей базы, - обратился я к Макото, чтоб убить тишину, - той, что взорвали военные?
  - Что база по сравнению с целой страной? - цинично ответил он.
  - А люди?
  - Какие люди?
  - Которые погибли и на ней и во время штурма цитадели Вайса?
  - Ну, так в стране, которую я скоро получу, людей больше! Понимаешь?
  - Угу. Вопросов больше не имею.
  - А должен иметь!
  - Почему Вы так думаете?
  - Тебе не интересно, как несколько человек в Лагранже должны себя вести, чтобы скакнуть в один мир вместе? Проводник ты хренов!
  - Думаю интересно.
  - Думают за тебя. Слушай сюда внимательно, а то... - Макото снова вытащил свой ножик и начал им любоваться, - а то, если ты чего-нибудь перепутаешь или намерено накосячишь, то вот этот нож тебя везде найдет, помни это.
  
  Прошедший ранее, день сорок седьмой. С утра мы закончили маневр торможения перед Лагранжем. Перекусили, сходили в санузел. Все так чинно, прямо как перед выездом на работу. Я прикинул, где окажется моя дочь после скачка. Здесь. В скафандре за бортом Коаленка. В компании еще двоих очумевших людей в скафандрах - президента сатурианской Федерации и помешавшегося Тима. Причем последнему здесь явно станет лучше. Вся надежда на него. Думаю, он сможет затащить остальных на борт. Хотя и Макото моего мира, скорее всего парень не промах. Это очень даже понятно, глядя на этого Макото. Макото есть Макото - вспомнилась фраза покойного Родригеса. И плюс еще одна в тему - меньше знаешь, больше проживешь.
  Все, одеваем скафандры. Выходим через шлюз в космос и начинаем искать точку с нулевым градиентом гравипотенциала. Уже близко. Макото заставил всех нас взяться за руки, и мы образовали кружок лицом друг к другу. Макото уставился на меня акульими глазами:
  - Эй ты, гниль предпринимательская, слушай меня. Теперь мы друзья. А дружить с Макото, это значит всегда делать ему хорошо. И никогда плохо. Если ты позабудешь там про это, и сделаешь мне плохо, то я отправлю тебя в тот мир, где якудза тебя уже пытает. Я не шучу.
  - А меня куда отправите? - парировала Маша.
  - В публичный дом. И ты там будешь обслуживать по полсотни клиентов в день, пока не превратишься в кусок кровавого мяса. Так что придержи свой язык и думай, как не нанести мне даже минимального вреда. Поняла сучка?
  Маша молчала. Я тоже. Вот так счастье нам привалило - теперь мы друзья Макото.
  Навигатор скафандра медленно, но верно нащупал нужную точку в пространстве и вот сознание начало расширяться. Но на этот раз не только сознаниями моих личных клонов во всей мультивселенной, но и сознаниями Макото и Маши. Крайне неважное ощущение. Если в первый раз я ощутил сознание бога, то сейчас и бога и дьявола одновременно. Я собрался, и начал действовать по инструкции Макото. Проходил по линиям памяти назад многих близких к себе я. Не торопился, различал малейшие детали воспоминаний, перепроверял, сравнивал, шел методом исключения. И вот, наконец, остался только один вариант мира, который точно мой. И я устремился всеми тремя сознаниями в него.
  Режим бога и дьявола в сознании рассеялся, и я обнаружил себя сидящим на стуле за спартанским столом. Передо мной лежал медицинский контейнер с горстью таблеток и стоял стакан с водой. Я огляделся. Несомненно, это была одиночка в психушке.
  
  Прошедший ранее, день сорок восьмой. Все предметы на столе и сам стол были сделаны из не электризуемого пластика. Я потрогал лицо, на нем была кислородная маска. Все ясно. Конечно же, психушка находится на Титане. Перед лицом и маской нет ни одного предмета, способного породить искру. В противном случае мои легкие могли бы начать выгорать от кислорода. Ведь в атмосфере Титана содержится горючий метан. Очень легкое притяжение. И очень легкое ощущение в теле, это от слабого наркотического действия метана. Здравствуй Титан!
  В палате кроме стола была кровать, и я с радостью переместился на нее и прилег. Теперь мне нужно только ждать. И не один день. Пока Маша подаст заявление в суд о поручительстве и опеке, пока суд назначит заседание, пока выдаст бумаги. Все это не быстро. Так что волей не волей, а с недельку тут поваляться придется.
  Приходила медсестра. Молчаливая. Унесла лекарства, которые я не съел, и принесла обед. Обед я конечно съел. И он мне понравился, не самая лучшая титанская еда, конечно. Но титанская! Я уже и позабыл ее вкус. После обеда снова прилег, и нечаянно уснул.
   Меня будили, тряся за плечо широкими движениями влево и вправо. Надо мной нависла толстая рожа в маске. Это был медбрат, судя по всему, в психушках они всегда комплектные и накачанные. Сказал, что мне на выход.
  Я удивился. Так быстро? Даже отоспаться, толком не успел.
  Медбрат вывел меня из палаты и сопроводил по яркому коридору без окон в ординаторскую. Врач сидел за столом. При моем появлении он артистично приспустил на конец носа свои очки и внимательно начал разглядывать меня поверх их.
  - Тимур Валентинович? - наконец выдавил он из себя.
  - Да я.
  Врач с еще большим интересом впился в меня глазами, как будто изучал свежеоткопанный археологический артефакт.
  - Сегодня к нам поступила, скажем так, довольно редкая для нас бумага, - начал он и снова остановившись, продолжил меня осматривать с нескрываемым интересом.
  - Ну и дальше, - так и не дождавшись продолжения его речи, выпалил я.
  - А, да, конечно, поступила редкая бумага, - вернулся он к своим рассуждениям, - из администрации президента. Эта бумага информировала нашу лечебницу о новом указе президента Макото.
  С окончанием этой фразы главврач вытянулся и подтянул очки к переносице. При этом он продолжил внимательно меня изучать теперь уже в очках.
  - Ну и что в указе? - не выдержав его этих долгих пауз, спросил я.
  - В указе только одно предложение. Гласит оно освободить Вас, Тимур Валентинович от принудительного психиатрического наблюдения и лечения. Причем в указе фигурируете один Вы, даже не в списке, - с этими словами главврач издевательски снова приспустил свои очки на кончик носа.
  - Все ясно. Короче, отдавайте мои вещи и показывайте, где у вас тут выход.
  - Конечно, конечно, Тимур Валентинович, вот только ответьте мне если можно...
  - Нельзя, - оборвал я его, - меньше знаете, дольше проживете.
  - Ясно, - послушно ответил врач.
  Через час, после переодевания и прочих формальностей я уже был на крыльце-террасе психушки, которая располагалась минимум на двадцатом этаже надстроек над видимым внизу искусственным уровнем. Все пространство от низа уровня и выше до следующего уровня было диагонально перечерчено трубами переходов и вакуумного метро. Сквозь верхний уровень, искусно выполненный дырявым, сюда проникали естественные лучи света титанской атмосферы и даже были видны далекие кучерявые облака.
  Поток чувств нахлынул на меня. Как долго я мечтал вернуться сюда, детально прорабатывал в мечтах маршрут своего полета. Сначала на Коаленке до "железки", потом по ней на орбиту Титана, там я предполагал заказать такси домой. И вот я здесь, безо всякого маршрута, в одно мгновенье. Как будто заново родился тут. Нет, так в космосе не бывает. Чудеса! Чувства нахлынули на меня выше меры, и по щеке покатилась слеза. Кстати, о Коаленке. Где он сейчас? Где его оставил Тим? На Экваторе? На парковке при "железке"? На орбите Титана? Это было совершенно неизвестно. Как мне быть? Искать его здесь или самостоятельно отправляться на Экватор. А как я доберусь от "железки" до базы?
  Я стоял и думал надо всем этим. А Титан обдувал меня прохладным ветром, иногда прорывавшим тепловую завесу террасы. Я пропитывался насквозь Титаном, и это приносило мне наивысшее из возможных удовольствий.
  В конечном итоге все решают деньги. Я поковырялся мозгами в кубитах и к радости своей, обнаружил, что они снова работают. Все счета на месте и даже пополнились. Хельга не теряла времени даром. Причем последнее пополнение было сегодня. Это очень хорошо, значит Экватор еще жив, и даже обслуживает клиентов.
  Я осмотрелся вокруг. Ничего знакомого. Не удивительно, Титан изменяется местами каждый день. А пока меня здесь не было, он изменился весь и не один раз. Слава богу, на зданиях много внешней рекламы. Я побрел по террасам, затем по переходам, прокатился в метро, вышел на нулевой уровень. Здесь красиво, метановая река заключена в алюминиевую набережную со стеклянным дном. Под ней - первый отрицательный уровень. Я спустился по эскалатору на него. Здесь свет тоже был естественный, но прошедший через толщу метановой реки, поэтому кругом была рябь как в аквариуме. Здесь в мелких лавочках я купил новый кислородный баллон и нашел интернет-кафе.
   Попил кофе и приобрел в сети пиратскую программу слежения за бортовыми маячками кораблей. Ввел номер Коаленка и моментально обнаружил его. С ним было все в порядке - он на парковке "железки" при четвертом окне. Тут же через сеть я приобрел билет на "железку" в пассажирский модуль и вызвал такси до "вокзала" на орбите Титана. Вот что значит планетарная жизнь! Никакого выживания! Одни только денежные расходы.
  Такси вызвал с запасом времени в пару часов, но впритык, чтобы успеть на "поезд". Скоротать это время на орбите или прожить его здесь - две большие разницы.
  Я снова перешел на нулевой уровень мегаполиса. Здесь намного холоднее, чем под ним, но это был не тот предательский холод глубокого космоса, который подбирается к тебе незаметно, но необратимо, если все твои батарейки сели. Этот холод имел чисто планетарное название - свежий ветер. Он налетал порывами в тех случаях, когда обманывал автоматику тепловой завесы случайного прохожего. Он обволакивал моментально и обжигал под одеждой непривычным ощущением. Я хотел как можно больше пропитаться свежим ветром. Облокотившись на ограждение набережной, я смотрел на волны, которые поднял ветер на поверхности широкой метановой реки. Отблески огней на волнах. Такое созерцание это тоже захватывающее занятие для жителя космоса. Очень непривычная визуальная картинка, занимающая все поле зрения. Непривычно много хаоса, стихии. В космосе тоже по-своему красиво, но столько хаоса можно увидеть только после большой катастрофы. А здесь это можно созерцать подконтрольно и безопасно.
  Я решил окинуть взглядом воспоминания произошедшее со мной в последние дни, все то, что привело меня к давнишней несбыточной мечте - к Титану. Эти дни явно не напоминали мои обычные. Обычное течение времени изо дня в день, каждый из которых, напоминает вчерашний. Разнообразие которых, проявляется только в изощренной фантазии космоса. Который каждый день придумывает новые причины, по которым он хочет лишить меня жизни. Последние же дни были не такими, а иногда я вообще не беспокоился об опасности своей жизни. Вот как сейчас, находясь на поверхности настоящей планеты, пусть формально она и считается луной.
  Перед моим взором встал Родригес. В сумятице действа на Экваторе я не успел дать ему оценку для себя. Но сейчас, вспоминая его, не смотря на все его чудачества, понимаю, что очень сожалею об его отсутствии в моем мире. Хороший он человек, как я понял только сейчас. И не глупый, что является очень важным качеством напарника. Тоже только сейчас стало ясно, что каждое действие его было тщательно продумано. Даже уход из жизни. Перед глазами встала картина - Родригес с мертвецки белым лицом и ножом в шее, смотрел прямо на меня. Это его кресло человека-инвалида, горящий камин и мертвая женщина в ногах. Кто она, кстати? Не помню. А странно. Помню только волну эмоций, которая промчалась по мне, как азотный ураган в течение пяти минут. Это было тогда, когда я увидел ее лицо. Оно и сейчас стоит перед моим взором, но я не могу вспомнить кто это. Очень странно! Видимо возвращение через Лагранж прошло не без последствий для памяти. Что и неудивительно. Состояние расширенного сознания там захватывает память одновременно множества личностей. И видимо я что-то оставил там безвозвратно. И не исключено, что что-то прихватил в придачу не своего. И кто я тогда после этого? Я это я, или не я? Меня охватила растерянность. Как мне вернуть себя? Свои потерянные воспоминания. Я не хочу быть не собой, черт побери!
  Дневник! Конечно же, слава богу, про него я вспомнил. И он подарит мне обратно утраченные части памяти. Координаты. Черт, помню ли я координаты места, где его спрятал? Меня ударило в холодный пот. Я напряг память со всей силой. JT-10577. Да, точно! JT-10577, все в порядке! Помню!
  Подлетело такси и плавно приземлилось на набережной позади меня. Это по мою душу. Пора лететь. Прощай Титан! А если еще раз повезет, то до свидания!
  
  Первая половина прошедшего ранее, дня сорок девятого. Спал ночью я в "поезде". Вышел сегодня с утра в четвертом окне, и пока оно закрыто, отправился выручать Коаленка со стоянки. Долго он тут ждал меня, пришлось расстаться с внушительной суммой за парковку - хранение челноков при подвижной "железке" дело весьма недешевое. Еще плюс заправка, бак мне Тим пустой оставил. Но зато теперь я на коне, и что же мне нужно сделать в первую очередь? Конечно же, найти свой дневник, а затем отправляться на базу и сражаться за нее. И надеяться, что Макото не обманет. И еще. Но теперь, наверное, уже поздно. Я совсем забыл про Машку. На автомате было, что она должна меня освободить из психушки. Но произошло все по-другому и очень быстро. Ну и ладно, пусть лучше все остается все так, как и было раньше - я на работе, дочка дома. Я надеюсь, на Титане ее снова поглотит учеба, подруги, друзья. И еще надеюсь, что в той среде общения будет совсем немного мелких отличий от ее оригинала.
  Здесь я, наконец, закончил заполнение пропущенных записей своего дневника.
  
  День пятьдесят четвертый. День начался плохо. Помню, что один из дней толи месяц назад, то ли около того, начинался именно так. Заправка разбудила меня своим звонком по телефону, и сообщила, что у нас проверка. Какая к черту проверка, негодовал я, нас освободили от всех на свете проверок. Сказал, что сейчас подойду и как губернатор Окирои выставлю всех порог.
  Однако, обещанное мне, как это ни удивительно, так и не удалось реализовать. Наспех одевшись, я влетел в заправочную. Там действительно находились проверяющие в сопровождении сатурианской полиции. На мой вопрос, кто они такие и зачем заявились, они ответили, что у них на сегодня назначена комплексная проверка нашей базы. Здесь у них представители сразу нескольких инспекций, контролирующих наш бизнес. Будут проверять на предмет следующих нарушений безопасности - навигационной, радиационной, пожарной, экологической, связной, потребительской, трудовой и государственно-налоговой. Все нарушения будут выявляться непосредственно на месте, и решение по штрафным санкциям будут выноситься тоже прямо на месте. Услышав такое, я рефлекторно аж присел на месте, причем я думаю, пару десятков седых волос я в этот момент точно заработал. Но потом я, наконец, вспомнил о своем новом властном статусе и начал перегибать ситуацию в другую сторону. Я спросил, знают ли они, кто стоит перед ними. Удивительно, но они сказали, что знают. Что стоят перед губернатором Окирои. Тогда я спросил, знают ли они о том, каким статусом президент наделил эту базу. На этот вопрос ответ был отрицательным, ни о каком особом статусе Экватора им было не известно. Тогда я пустился в длинную речь, разъясняя им по полочкам, как они не правы, явившись сюда с проверкой. Но их ответ был хоть и скуп, но верен. Оказывается их ведомства не получали никаких распоряжений либо приказов от правительства относительно базы. Известно им лишь об одном документе за подписью президента, том в котором я назначаюсь губернатором. Еще им известно, что в том же документе президент разрешил мне удалять подальше от Окирои любых госслужащих, если мне этого захочется. А так же там было написано, что я имею право нанимать военизированные отряды для реализации моего этого желания.
  Проверяющие заявили, что сами они покидать Окирою не будут, не зависимо от того хочется мне, как губернатору этого или нет. А если я хочу их все-таки прогнать отсюда, то где тогда моя вооруженная охрана? Такой наглости я выдержать не смог и схвативши за шиворот одного из проверяющих поволок его к шлюзу на выход. Однако, в этот момент полицейские, которые до сих пор безучастно наблюдали за нашей перепалкой, внезапно ожили, подлетели ко мне и, вырвав из моих рук чиновника, скрутили мне руки. Все мои возмущения, напоминания им о том, что я губернатор этой местности и вообще аут-генерал на полицейских никак не действовали. Так со скрученными сзади руками я и перешел вместе с полицейскими и всеми многочисленными проверяющими на гравитационную часть станции.
  Проверяющие разбежались как шакалы по разным помещениям. Полицейские молчаливо усадили меня на кресло в операторской и придерживали за плечи. Я периодически порывался встать, потому, как возмущаться было не перед кем - все проверяющие были заняты своим делом где-то в других местах. Пришла Хеля. Естественно это была новая серия криков, запугиваний моим губернаторским чином и прочего шума. Но на невозмутимых полисменов ничего не действовало. Они не давали мне покинуть кресло.
  Проверка длилась примерно два часа. Завершило ее совершенно сюрреалистичное действо - каждый из проверяющих зачитал мне драконовский список нарушений безопасности, обнаруженный им, который заканчивался вынесением вердикта о сумме взыскиваемого с базы штрафа. Суммы меня поразили своим размером. После этого всех проверяющих сдуло как ветром. Хельга пошла за ними вслед с проклятьями, а я все еще был удерживаем полицией. Через некоторое время и полиция снялась со своего поста, оставив меня в покое. И через десять минут корабль федералов уже отстыковался от Экватора и набирал скорость в направлении Титана.
  Я понял, что проиграл. Проиграл потому, что у меня не было дозволенного мне военизированного отряда, для законного выдворения чиновников с Окирои. Причем мой отряд еще при этом должен быть сильнее, чем тот, который они притащут в свою помощь. А вот в их действиях сегодня не было ничего противозаконного - не один из документов государства, правительства и самого Макото не запрещал им делать то, что они сегодня делали.
  Снова прибежала возбужденная Хельга. Ее возмущению не было предела. Но я ее резко прервал - у нас мало времени. Потому что у нас мало денег. А тем, что у нас есть сейчас, мы можем либо оплатить штрафы, либо нанять охрану. И нужно как можно быстрее именно нанять охрану, пока судебные приставы не сняли все деньги со счетов. Мы засели в связной рубке. Действовать нужно было быстро, поэтому использовали дорогую квантовую связь. Оказалось, что подобрать подходящий нам вариант частного военизированного подразделения не так просто. Вернее не так просто исходя из наших финансовых возможностей. Исходили мы из того, чтобы реально можно было бы выдворить прилетевших на одном большом федеральном корабле без тяжелых вооружений, как сегодня, но возможно, напичканный бойцами спецназа. С большим трудом мы нашли военное агентство, которое взялось за эту задачу в обмен на наше ежемесячное вознаграждение, которое и так слегка превышало нашу месячную чистую прибыль. Но у нас не было другого выхода.
  Итак, завтра к нам должно прилететь полсотни частных спецназовцев со своим оборудованием, вооружениями и средствами передвижения. А я по контракту должен разместить их на базе за свой счет. Ой, в нелегкую игру мы начали вписываться, подумалось мне. Ой, в нелегкую! Вся эта арава займет около половины мест в нашем мотеле. Неизвестно, сколько доков под их транспорт, они будут потреблять огромное количество ресурсов станции, а ведь они далеко не бесплатно мне обходятся. И все это в условиях такой нагрузки на прибыль, когда ее на данный момент даже не хватает. То есть нам нужно наращивать объемы обслуживания посетителей и одновременно около половины ресурсов для этой цели уже будет занято и сожрано военными. И это я еще молчу про то, как негативно на явке посетителей отразятся предполагаемые военные столкновения вблизи от нашей базы. Ох, и тяжелые же времена впереди!
  Но мы будем сражаться за нашу базу до последней возможности! Теперь уже не в переносном, а в прямом смысле. Может так даже легче. Меньше получим запрещенных ударов в спину. Теперь она будет под прикрытием.
   Теперь все встало на свои места. Макото есть Макото. Пацан сказал, пацан сделал. Ничего не могу сказать, пацан ничем не обманул. Дал все, что обещал. Но так как он все понимает. Он живет в мире силы, и другого не понимает. И лишнего, конечно же, никогда не даст, ни на один цент. Я друг Макото. Но с Макото нужно уметь дружить.
  Вечером я зашел к Хельге в каюту. Она плакала. Я прилег к ней на кровать и стал успокаивать. Она сетовала на то, что с моим губернаторством ничего не изменилось. Как и ранее к нам относились как к тараканам, которых нужно истребить. Я ее утешал тем, что уже завтра мы окажемся под надежной охраной, а там уже можно будет подумать и о том, как с выгодой употребить мой губернаторский статус. Может послезавтра, мы сдадим в аренду всю пустующую часть Окирои и вообще озолотимся. Эти перспективы ее слегка успокоили. Она сказала, хорошо, что Маша прилетит на Экватор как раз послезавтра. Встретит первый раз в своей жизни не отца-голодранца, а отца-миллионера.
   Здесь мне снова похудело. Я попытался уговорить Хельгу, развернуть Машу обратно, потому как сейчас совсем не тот момент. Но она была непреклонна - первый раз за столько лет дочь сама захотела увидеть отца. Значит, пусть обязательно летит.
  
  День пятьдесят пятый. Отряд полковника Вензэля к вашим услугам. Эта фраза отпечаталась в моем мозгу ранним утром. Дурацкая привычка выживальщика не отключать телефон на ночь. Совершенно не выспался, думал я, рассеяно одеваясь. Да, спалось мне ночью действительно плохо. Разные мысли лезли в голову, перед тем как они превратились в микс из воспоминаний о Макото и Маше.
  Следующая здравая мысль, которая у меня отпечаталась в голове - лаконичный был звонок от полковника Вензэля. Чувствуется настоящий дух военного. Да и прибыла к нам его группа феноменально быстро. Все это дает почву для самых лучших ожиданий.
  Визуальный контакт с полковником еще больше прибавил уверенности в том, что я нанял тех, кого надо. Высокий, накачанный, подтянутый. Форма на нем хоть и была не федеральная, а частного пошива, но вполне впечатляла.
  Хельга уже должна была быть на смене, поэтому я пригласил Вензэля для солидности в каюту капитана. Там все-таки был письменный стол, и я мог усесться за него в капитанское кресло, чтобы хоть немного добавить себе визуального веса. А то на фоне идеально подтянутого Вензэля, я не только генералом, я даже сержантом не вырисовывался.
  Мы вошли, я быстро юркнул на капитанское место и предложил полковнику сесть с другой стороны стола. Есть - ответил тот по-армейски. Я предоставил ему слово. Вензэль доложил о своем прибытии в составе отряда из пятидесяти военных запаса с большим опытом службы в федеральных войсках. У всех за плечами непростые сражения, как в открытом космосе, так и на лунах с юпетирианскими войсками, пиратами и бандитскими формированиями. В их распоряжении один штурмовой десантный корабль с тяжелыми вооружениям, пятнадцать малых одноместных истребителей ближнего радиуса и один передвижной ремонтный док с гибкими шлюзами для нужд истребительной группировки. Так же у каждого из членов отряда имеется индивидуальное носимое вооружения для боя на лунах и внутри отсеков станций. Отряд Вензэля пользуется со слов полковника хорошей репутацией и имеет длинный ряд военных достижений. Оплата по контракту на месяц вперед получена. Защита Экватора им под силу.
  Когда доклад был окончен, я снова удивился лаконичности полковника. Вроде минуту всего говорил, а доложил все самое важное. Даже вроде и спросить не о чем. Немного поколебавшись с моделью дальнейшего общения, я поблагодарил Вензэля за доклад и предложил ему перейти к неформальной манере разговора. Легко - ответил он. Я облегченно выдохнул внутри себя, я напряженно ожидал от него снова ответа "есть", но получил раскрепощенное "easy" на английском. Слава богу, полковник - не пробитый войсковой чурбан.
  Я плеснул Вензэлю виски на дно табулатора и столько же налил себе. Выпили за знакомство. Пару общих фраз. Я шутливо спросил, как же таких именитых воинов, занесло в такую дыру, как Экватор. Полковник без колебаний заверил, что им действительно больше нравится нести службу в поясе астероидов, защищая тамошний бизнес от бандитов. Но на данный момент бойцы его отряда сильно устали от не очень комфортабельных условий жизни. В поясе астероидов никто не предоставлял им жилье, и ночевать бойцам приходилось прямо в десантном корабле. Ну и когда члены его отряда узнали еще и про аквапарк на борту Экватора, ни у кого не осталось сомнений - за таким контрактом мы полетим хоть за пределы солнечной системы.
  Что ж, очень честно, хоть и слегка откровенно. Решил затем спросить у Вензэля - а что его бойцам, да и ему самому не нравится в этом контракте, ведь должно быть что-то. Ответ я практически ожидал и прогнозировал - все бойцы из отряда Вензэля ранее служили в сатурианском федеральном флоте. А сейчас им придется давать отпор федералам и возможно даже тому самому флоту. В этом есть некая проблема, но полковник заверил, что она выплывет не сразу и далеко не у всех бойцов. Ведь большая часть из них уходила из сатурианского флота скандально, с обидой. В сущности, отряд Вензэля это клуб военных, некогда обиженных федералами. И в любом случае, как заверил полковник, субординация и дисциплина в его отряде ни разу не давала сбоев.
  Раз уж зашел разговор о субординации, Вензэль сообщил мне, что на момент активности контракта, сам он поступает под мое непосредственное командование в связи с моим генеральским званием. Что его очень радует. В таком случае ему никогда не придется сомневаться в моих приказах, а все военные преступления, если они невзначай случаться, будут на моей совести и подсудности.
  Интересно как у них в армии все устроено, подумал я. Уже и крайнего нашли на всякий случай. Я спросил у Вензеля - нет ли у него юридической литературы из области права о военных преступлениях. Тот утвердительно кивнул головой и скинул мне ссылки на источники. Ладно, подумал я, придется быть самому себе головой, не привыкать.
   Мы выпили с полковником еще по шоту, и он пригласил меня осмотреть свою мини эскадрилью.
   Переходить в негравитационную часть станции не стали. В поле зрения широкого видового иллюминатора бублика периодически попадала зона доков, куда военные пристыковали свое расширение под отряд истребителей - мобильную ремонтную док-станцию с длинным шлюзом-деревом под все пятнадцать истребителей. Десантный же корабль вообще не был пристыкован к станции, и бражировал на неком расстоянии от нее. Вензэль пояснил, что это для соображений безопасности. На бортах большого десантного виднелось несколько рельсотронов.
  Визуально все эти вооружения, которые притащил сюда полковник, меня впечатляли. Теперь мы даже больше стали походить на военную станцию, чем на гражданскую. Хотя никакого перебора не было. Лаконично и толково. Короче в стиле Вензэля.
  У иллюминатора обсудили некоторые финансовые вопросы размещения отряда. Полковник оказался человеком не жадным. На наше рабочее тело для своих бортов он не покушался. На нашу еду тоже. За это от отряда должна была поступать нам оплата по мере пользования. Все же остальное, конечно включая вожделенный аквапарк, придется предоставлять бесплатно. Хорошо еще, что им потребовалось не пятьдесят номеров в отеле. Десять человек у них всегда в наряде в текущем моменте, на оставшихся сорок полковник запросил двадцать двухместных номеров. И будут, меняясь, делить кровать с теми, кто на дежурстве. Похоже, они ранее действительно жили в адских условиях, даже такая дележка кроватей им кажется раем.
  Вензэль удалился на десантный корабль, организовывать заселение на базу, а ко мне скромно подошел Сашка, дожидавшийся рядом с иллюминатором, когда мы закончим разговор с полковником.
  У Саши был усталый вид. Тимур Валентинович, пока вы были заняты, тут на базе были проблемы серьезные, технические, я все исправил - еле ворочая языком, донес он до меня информацию. Оказалось ему пришлось крепко поработать, латая базу. Пару суток в подряд, без сна и отдыха. Я поблагодарил его за то, что он сделал, хотя и не должен был и предложил ему денежное вознаграждение. Сашка скромно отказался, напомнив, что я ему и так слишком щедро заплатил ранее за присмотр над базой. Еще с утра ему пришлось изрядно повозиться, прикрепляя военный док-расширитель к нашим. Там ведь и силовой такелаж, и подключение коммуникаций - много работы. За это Сашка тоже отказался брать оплату. Только робко спросил - мы теперь воевать будем? Я не нашелся, что ему ответить. Возможно - наконец выдавил из себя. Сашка понимающе покачал головой. Генералу виднее, заключил он и попросился идти на отдых. Конечно, Саш, конечно, спасибо тебе за все. Не за что - устало бросил он уходя.
  Я даже не спросил у него, в чем заключались неполадки на станции. Разве такое раньше было бы возможно? Нет, я явно прихватил чего-то из того мира. От Тима. Быть генералом-то ему явно подошло бы. Но уместно ли это в этом мире? Меня здесь многие перестают понимать. Пока еще уважают, но уже не понимают. Чувствуют, что не тот, что был раньше. А еще завтра прилетает Машка. Как оно пройдет? Девчонка то она шебутная. И насколько быстро Хеля распознает в ней не свою дочь? Все равно ведь рано или поздно распознает. Это катастрофа. Я чувствую, что Хельга проклянет меня за это. Отторгнет. И весь наш коллектив Экватора вот так, начиная с головы, и начнет распадаться окончательно. Это страшный прогноз. Но это будет. По-другому это никак не разрулится.
  Что же мне делать? Ну, первым делом защищать Экватор. Поддерживать его на плаву. Если кто-то из персонала будет уходить - набирать новых. А с Хельгой? А с Хельгой по ситуации. Хотя лучше, чтобы эта ситуация развивалась без меня. Машка прилетает завтра, значит, завтра меня на базе не должно быть. И действительно, вся эта толпа воинов требует дополнительных ресурсов в проживании. Нужно лететь за этими ресурсами на рынок. Только вот денег - пустые счета. Все перевел отряду Вензэля. А если и будет что появляться от операционной выручки - все будут снимать судебные приставы в оплату штрафов. Выход один - лететь на рынок, использовать старые связи и брать товар в долг. Точно! А ведь для этого потребуется больше времени, чем на обычную закупку. Решено, вылетаю к Азии немедленно.
  
  День пятьдесят шестой. Вчерашний день и ночь прошли в полете на грузовике к Азии. Ночью я, кстати, спал хорошо. Заметил, что в последнее время лучше стал спать в невесомости, хотя раньше такого не замечал. Утро прошло в плавном торможении, и вот я уже стыкуюсь с рынком. А за моим грузовичком проворно выскакивает малютка истребитель из отряда Вензэля и стыкуется рядом. Да, Вензэль настоял на том, что генерал не может никуда лететь без охраны. Вот так все серьезно. Пилот истребителя машет мне рукой через иллюминатор и спрашивает по нашему каналу, поделюсь ли с ним рабочим телом. Я утвердительно машу головой. Я не жадный. Чего жадничать то, если в кармане ни копейки и собрался дальше жить в долг.
  На рынке первым делом пошел к дяде Минджу, но еще по пути заметил что-то неладное. Почти все торговые секции закрыты, а в тех, что открыты, стоит непонятная суета толи загрузки, толи выгрузки всего товара. Дядя Миндж тоже был занят этим - паковал баулы. Не очень-то обрадовался он, увидев меня. Но все же обнял по-отечески. Видимо чувствовал в себе обязанность делать это за моего отца.
  Я поведал дяде Минджу, что в моих планах было просить у людей рынка кредита, но по его ответу быстро понял, что это абсолютно несвоевременно. Весь рынок съезжал. Ситуация тут развивалась трагически и более, чем стремительно. Не далее, как пару дней назад на Азию заявились представители корпорации Адроникс и заявили свои права собственности на рынок. На руках у них было судебное решение с предписанием освободить рынок в течение недели.
  Вот так сынок, посетовал Миндж, ты отбил Экватор от Адроникса, а он набросился на нас. Только вот нам уже не отбиться. Понимаешь? Эти шакалы выкидывают нас буквально в открытый космос. Многим некуда лететь отсюда. И у многих нет денег. Последнее время мы жили так же, как и ты. Налоги, штрафы, налеты бандитов, уменьшение числа покупателей и денег в кошельках имеющихся покупателей. Бизнес шел совсем плохо. А оптовая цена на все росла каждый год и нам за ней не угнаться. У рынка накопились долги. Корпорация Адроникс скупила все эти долги. И вот теперь все мы должны пойти прочь по решению суда.
  Я слушал Минджа, и мне делалось все хуже и хуже. И я переживал даже не за дядю, и не за других торговцев Азии. Я переживал за себя. Где я теперь буду закупаться, даже если раздобуду денег? Летать через орбиту Юпитера к поясу астероидов? Да у меня все рабочее тело из грузовой канистры на это уйдет, да и на базе уже десять раз как все кончится, пока меня с закупки дождутся. Это крах всей экономической модели Экватора!
  Я бессильно сел рядом с Минджем. Так это нам всем в заюпитерье труба, сказал я. Ну может не всем, глубокомысленно прокомментировал дядя. Кто-то переждет, пока Адроникс не переделает Азию под свои автоматические торговые киоски. Но это не ты. Раз уж ты сюда за кредитом явился, значит, ты не переждешь. У тебя тупо хладагент токамака закончится, и вы все на Экваторе задохнетесь. Так что Тимурка, хоть ты и губернатором стал, с Макото закорешился, но ты ничего для себя не решил. Ни одной проблемы. Ты только когда не себе одному, а всем бы помог, вот тогда бы ты решил эти дела. А так - пшик один.
  Я молчал. Это была суровая правда.
  В отсек Минджа зашел пилот истребителя моей охраны. Видимо он сначала шел незаметно сзади, охраняя меня, и забеспокоившись, что долго не выхожу из секции, решил проверить.
  Миндж посмотрел на него с крайним удивлением. Пилот, ничего не говоря, уселся рядом с нами на скамейку. Миндж вопросительно посмотрел на меня. Это моя охрана, успокоил его я. Миндж рассмотрел бирки на его летном костюме. Пилот с А-109, твоя охрана? - недоуменно спросил Миндж. Да, и вместе с самим А-109, ответил я.
  Миндж отодвинулся от меня на скамейке и ушел в себя. Я пытался начать свои разъяснения по поводу отряда Вензэля, но он жестом дал мне понять, чтобы я не мешал ему думать.
  Наконец Миндж очнулся, придвинулся опять ко мне поближе и, заглянув в глаза, спросил: сынок, а ты не можешь взять меня и еще пару стариков с Азии к себе на Экватор? А мы тебе за это деньжонок немного подкинем, на хладагент точно хватит.
  И тут я выпалил совершенно уверенно: да хоть всех торговцев с Азии, если еще на рабочее тело и еду деньжат подкинут.
  У дяди Минджа сморщился лоб от работы мысли. Что, всех сто пятьдесят человек сможешь к себе забрать? - спросил он.
  Тут я слегка задумался - как их транспортировать и что с ними делать дальше. Решил-таки, поделиться этими сомнениями вслух.
  Взгляд дяди Минджа погас. Но тут так же внезапно, как появился, пилот начал говорить: зачем сто пятьдесят человек транспортировать, нужно всю базу буксиром на Окирою тащить, наш десантник мощный, справится.
  Теперь уже мы оба с Минджем уставились на пилота, как будто первый раз в жизни увидели военного.
  Тебя как зовут, сынок, спросил его Миндж. Михаил - ответил тот, да он был русскоговорящий, это я еще по переговорам в полете понял. Вензэль решил мне в охрану соотечественника поставить, и не зря. Отсутствие языкового барьера помогло ему выговорить свою гениальную подсказку за нас.
  - Срочно созываю общий сход Азии, - торжественно заключил Миндж, - подожди меня здесь.
  Сход состоялся через час в большом разгрузочном ангаре. Здесь было действительно больше ста человек. Сначала дядя Миндж донес до всех, что я законный губернатор астероида Окироя, предлагаю рынку место на нем в аренду. Причем в стоимость аренды будет входить охрана от всех и вся. Первое время я буду готов принимать арендную плату бартером по товарным потребностям базы Экватор, потом, когда рынок снова раскрутится на своих клиентов, перейдем на расчет деньгами. Дядя Миндж особо обратил внимание всех собравшихся, что это единственное спасение для многих из них, а меня многие давно знают и знали моего отца, поэтому можно доверять.
  Было голосование. Против проголосовали те, которым именно сейчас нужно было знать, сколько они будут платить мне точно деньгами. Но, слава богу, таких было значительно меньше половины, остальные понимали, как устроен мир и чего стоят впопыхах названные суммы, тем более в такой переделке.
  Решение принято! Азия летит к Экватору!
  Теперь дело за Вензэлем. Квантовая с ним была возможна только из кабины истребителя. Михаил помог мне влезть в нее и показал, как настроить связь. Нельзя сказать, что полковник не был удивлен от предложения буксировать станцию Азия своим большим десантным кораблем. И он медлил с ответом. А я все ждал его залихватского "есть". Он задавал новые и новые вопросы по существу предстоящего задания, предупредил, что Экватор на время буксировки Азии будет плохо защищен, и наконец-то выпалил свое - есть!
  Теперь мы ждали, когда полковник со своим кораблем подойдет к нам. Со мной теперь многие хотели поговорить, как со звездой эстрады. И я не отказывал никому. Но увидев, что этому не будет конца. Миндж оттащил меня в свой загончик, и мы закрылись. Миша понял, что на Азии мне ничего не угрожает и теперь находился в кабине истребителя - на связи с отрядом. Оставшись с Минджем вдвоем, мы смогли снова по душам поговорить между собой.
  Дядя снова посетовал на то, что я зря не стал водить дружбу с Пери, которого он мне направлял на Экватор. Эта дружба была бы куда лучше, чем с Макото. Я парировал, что вес то у них разный. И в прямом и в переносном смыслах. Макото - жирный и он президент, а Пери - нормальной комплекции, но при этом никто. Зря ты так говоришь, парировал в свою очередь Миндж, Пери сейчас очень многие уважают, из тех, что хотят новой революции. А таких, ты знаешь, при такой житухе, как сейчас, таких большинство, почти все. Так что Пери получается очень даже влиятельным человеком, если он в оппозиции считается основным авторитетом. Ну, может быть - согласился я, - но ведь для этого революция нужна, а без нее Пери все равно никто.
   А ты что думаешь, не будет? - спросил меня дядя, улыбаясь глазами, - зря ты так думаешь.
  
  День пятьдесят седьмой. К Азии подошел десантный корабль Вензэля. Он, кстати, имеет название. В переводе с немецкого - Доминирующий. Михаил называет его Доминатор. Пока мы ждали на рынке, пилот Миша рассказал мне многое о своем отряде. Во-первых, я узнал, что костяк отряда составляют говорящие на немецком, как и сам Вензэль. Поэтому официальный язык внутреннего общения в отряде немецкий. Кроме немцев в отряде существует еще две группы поменьше - англоговорящих и русскоговорящих, что в принципе полностью отражает кадровую политику набора в федеральный сатурианский флот, откуда и вышли все бойцы отряда. Михаилу тяжело давался в изучении немецкий, но ему очень нужно было в отряд Вензэля. Из флота его выгнали из-за конфликта с командиром. Сам Вензэль со слов Миши - абсолютная боевая машина и в рукопашном бою может уложить любых двух бойцов отряда на выбор. История же его, почему он взялся за это дело и ушел из армии, никому не известна. А сам он не любит лишних разговоров.
  Доминатор прилетел в сопровождении еще четырех истребителей. Шлюзоваться со станцией рынка не стал, а выпустил из себя рой бойцов в скафандрах, которые деловито потянули к Азии тросы. Было найдено наиболее крепкое место станции - центральный ствол гравитационных бубликов, и десантный корабль уткнулся в него своими передними воротами тяжелой техники. Теперь дело было за бойцами в открытом космосе. Они буквально плели паутину из тросов, закрепляя Доминатор к Азии во всех возможных степенях свободы выкручивания во время тяги.
  В результате через час им удалось абсолютно жестко прикрепить толкающий корабль к станции, и начался медленный разгон. Вензэль сообщил, что двигатели Доминирующего на максимальной тяге с периодическим форсажем, и мы на курсе к Окирое. Однако весь путь займет около недели и потребуется очень много рабочего тела.
  Минджу пришлось снова созывать общий сход. Руководства рынок Азия, оказывается, не имел, хотя весь внешний мир они удачно обводили вокруг пальца, презентуя им некую администрацию. Но эта администрация ничего не решала, являясь скорее отделом по внешним связям рынка, все решалось на общем сходе. Абсолютная демократия, да плюс к тому экономия на отсутствии хозяина рынка.
  Сход должен был решить внутренний вопрос рынка о финансировании перелета базы. Требующееся количество рабочего тела стоило приличных денег, кроме того Вензэль затребовал перезаправку хладагента токамака Доминатора по окончании буксировки. Страсти тут разгорелись нешуточные. Многие из торговцев действительно были на мели. Другие не хотели спонсировать тех, кому нечем платить. Сход длился уже несколько часов, а до согласия было так же далеко как до Альфы Центавра. Миндж потянул меня за руку в сторону от схода - пойдем, это все равно бессмысленно, они не придут ни к какому решению, а лететь то все равно нужно, иначе всем каюк, поэтому возьмут рабочее тело у его продавца, сколько нужно, а потом долго будут отдавать ему долги. Дядя Миндж повел меня по служебным коридорам станции, в которых я никогда не был. Пора тебя посвятить в одну тайну - загадочно сообщил он. Пройдя весьма хитроумную систему потайных дверей, мы оказались в теневой части станции. Здесь была целая коммунальная квартира со своим бытом и своими жильцами и на вид они совсем не напоминали торговцев, скорее студентов. Двери жилых комнат налево и направо по коридору, кухни, санузлы и в конце коридора дверь за которой широкая зала, напоминающая то ли зал управления некой компьютерной системой, то ли некий штаб, где посредине стоял широкий квадратный стол и за ним заседали люди, принимающие решения. В этой зале было очень оживленно, у каждого находящегося в ней было свое дело, и он был поглощен им в постоянных перебежках от широкого стола, на котором были разложены бумаги, до рабочего места с компьютером. В окружении нескольких молодых людей на дальнем торце Стола восседал ни кто иной, как Пери. Он пока еще не заметил меня с дядей.
  - Это и есть ваш большой секрет, - бросил я Минджу, - вы пригрели тут у себя натуральное гнездо оппозиции к властям?
  - Да это очень большой секрет, - пробормотал дядя, - очень большой и его мы раскрываем только очень проверенным людям.
  В этот момент Пери заметил нас, расцвел в улыбке и подозвал к себе обеими руками.
  - Очень рад снова тебя видеть Тимур, - сказал Пери, пожимая мою руку.
  - Да, я тоже, тоже конечно, - не находя нужных слов, потому как вся ситуация уж очень была неожиданной.
  - Вы Тимур, настоящий герой и наш спаситель. Мы уже собирались эвакуироваться со станции, и тут, оказывается, Азия продолжает жить. Браво! Я просто аплодирую Вам, - разразился Пери благодарственной речью, и наконец, отпустил мою руку.
  - Сколько вас здесь, - спросил я оглядевшись.
  - Здесь у нас располагается политсовет, двадцать человек. И еще человек десять из юридического отдела и секретариата. Остальные активисты на Титане.
  - Зачем вам юридический отдел, если вы прячетесь от властей?
  - Это сложно объяснить так сразу, нужно вникать. Это сложное дело быть оппозицией к Макото.
  - О, поверьте, вот в этом я вам верю. Очень даже верю. Сложное до невозможного.
  - Ну, нет, не так все плохо. Да и невозможного не существует.
  - Может быть, может быть.
  - Я очень рад, что после той нашей первой встречи, вы видно что-то для себя обдумали, и вот снова мы имеем возможность практически работать вместе, спасибо, что пришли. Пришли и помогли, - речь Пери была весьма дружелюбно настроена ко мне, но почему-то совсем не радовала.
  - Ну не совсем пришел, я бы так сказал, - попытался я подобрать слова, чтобы не сильно обидеть Пери, - скорее вы оказались неожиданно там, куда я пришел.
  - Да, да, конечно, это так. Я понимаю. Вас что-то настораживает, - зачастил Пери.
  - Я ведь правильно понимаю, что Вы хотите сделать что-то плохое Макото, - наивно спросил я.
  - Ну, если отстранить от власти и предать суду, это плохое, то да, - удивленно ответил Пери.
   - Вот это меня и настораживает, - сказал я и задумался, - особенно его ножик.
  - Чей ножик, простите, не понял, - переспросил Пери.
  - Ножик Макото.
  - Интересные новые детали, - возбудился с пол-оборота Пери, - а можно об этом поподробнее?
  - Нет уж, увольте, - отрезал я, - и, пожалуй, мы с дядей Минджем уже пойдем.
  Я откланялся и потащил дядю на выход из этой секретной зоны. Только когда добрались до его кельи, закрылись в ней, продолжили разговор.
  - Ну, ты меня и подставил дядя, ты даже не представляешь, как ты меня подставил, - выговорил я Минджу в лицо.
  - А в чем дело. Чего ты так боишься? У тебя же есть своя армия для обороны!
  - Ты не понимаешь, о чем говоришь, - нервно и громко отвечал я, - мне нельзя делать ничего плохого Макото. Лично. Лично ему нельзя. Лично мне, - я даже начал заикаться от нервности.
  - Нельзя предать дружбу с ним, - спросил дядя, вкрадчиво вглядываясь в меня.
  - Вот именно. Иначе он меня зарежет. Где бы я ни находился.
  - Будь мужчиной. Не развешивай сопли, - строго сказал Миндж, - ты уже сделал свой выбор. Ты выбрал сторону. Ты с нами, торговыми людьми. А по-другому быть и не может. Забудь свои страхи, наплюй на Макото, он тебе не друг, и никогда им не был. И если ему нужно тебя зарезать, он будет пытаться это сделать, хоть ты дружишь с ним, хоть нет. Твое дело защищаться. И сейчас у тебя это получается лучше, чем когда-либо. Не вздумай раскисать!
  - Ясно дядя Миндж, - сдался я, - вы всегда были мудрее меня, поэтому я верю вам и сейчас. И мой отец тоже верил в вас. Пусть будет то, чего не миновать.
  Я посидел некоторое время молча, осознавая то, во что вляпался.
  - Получается, теперь на Экваторе будет штаб оппозиции против Макото, - наконец спросил я.
  - Нет, не на Экваторе. На Окирое. На рынке Азия, что теперь будет на Окирое.
  - Но защищать эту оппозицию будет нанятая мною военная компания, правильно?
  - Я тебя понимаю, - дипломатично ушел в сторону Миндж, - но ничего не изменится. Никто не обнаружил их штаба на Азии здесь, никто не обнаружит и когда Азия будет на Окирое. Конспирация у них на самом высоком уровне.
  - Но я рискую. Рискую всем. До сих пор я держался в рамках закона. Тех, что обрисовал указ Макото касаемо моего статуса. Но теперь я почему-то должен нарушить закон. Ведь деятельность этого подполья незаконна, так ведь?
  - Я не знаю Тимур, я не юрист, - по-честному ответил дядя.
  - Не юрист. Но ты у нас оказывается оппозиционер?
  - Нет. Я просто человек, который борется за свое место под Солнцем, хотя его от сюда почти и не видно. Такой же, как ты. Ты ведь тоже борешься. Всеми доступными тебе методами. И всеми, которые ты считаешь правильными. Ты же знаешь, какие правильные?
  - Не знаю. Я теперь уже вообще ничего не знаю наверняка. Что правильно, что нет, я давно уже все перепутал, - начал было, я впадать в панику. Я кричал.
  - Тихо, тихо, - дядя Миндж обхватил меня за плечо, - ты не один. Таких как ты, здесь много. И мы уже со всем этим разобрались. Загнать нас работяг, вот в такую ситуацию, когда дальше жить уже невозможно - вот, что самое неправильное и противозаконное. Макото - преступник. И бороться с ним не только правильно, это единственный путь выжить. У нас все получится, если мы будем вместе.
  - Ну не знаю, - заколебался я, - что вы сможете сделать с Макото? Он всех вас вырежет по одному.
  - Не вы, а мы, - дядя Миндж похлопывал с этими словами меня по плечу, - я знаю, что у тебя есть ключ к Макото. О котором ты не хочешь говорить. Подумай над этим. Может вместе у нас все-таки получиться.
  - Ты не знаешь, во что хочешь влезть, - я посмотрел Минджу прямо в глаза, - это большая игра, и она не наша, поверь мне. Макото, мы, оппозиция все это будет только пешками в этой игре, а ферзей мы даже никогда не увидим. Лучше в это вообще не лезть, иначе используют и вывесят сушиться под гамма-лучами.
  - Не понимаю о чем ты, - вымолвил Миндж, не отрывая глаз от меня, - но верю тебе. Давай так, сделай одолжение старику. Будем считать, что ты ничего не видел. И с Пери сегодня не встречался. Я с ним поговорю. Если ты так уж хочешь, то пусть ты будешь оставаться непричастным. В глазах Макото. Если тебе это поможет.
  - Да дядя, по мне лучше так. Знать не знаю, чего вы там ко мне вместе с рынком притащили. Сами приютили повстанцев, сами и отвечайте если что.
  - Заметано, ты ничего не знал. Слово даю.
  
  День пятьдесят восьмой. Рынок будут подтягивать к Экватору еще дней шесть-семь, а после вчерашнего разговора с Минджем, мне захотелось скорее его покинуть. Остаток вчерашнего дня ушел на подписание договора аренды места на Окирое с каждым из торговцев Азии, благо договор был стандартным, а импланты-кубитники в голове легко справлялись с пакетным подписанием. Все сделки содержали бартерную часть, и это позволило мне после подписания под завязку забить свой грузовичок товаром.
  Поэтому сегодня груженый я медленно, но значительно быстрее, чем весь рынок, приближался к базе. Бортовой компьютер спрогнозировал прибытие поздно ночью. Это хорошо, я надеюсь, что Хельга будет спать в это время, ведь ее смены дневные. Маша должна была прилететь к Хеле позавчера. Возможно, у них уже что-то произошло. Возможно.
  
  День пятьдесят девятый.
  - Эй ты, ничтожество! Где моя дочь? - с этими словами Хельга встретила меня ранним утром прямо у шлюза.
  Такого напора я конечно не ожидал. Замкнувшись и ничего не отвечая, я пролетел мимо Хельги и двинулся к стволовому лифту. Естественно она полетела вслед за мной.
  - Ты что отмалчиваешься? Ты говори, падаль, что ты сделал с Машей? - она не отставала.
  Я подлетел к дверям лифта и стал ожидать кабину.
  - Нас могут услышать, это нехорошо, - наконец-то ответил я Хельге, - давай продолжим разговор в каюте.
  - Хорошо, - Хельга зло смотрела на меня, поджимая губы, - хорошо, в каюте. Маша, кстати, уже там. Если это Маша. Что ты с ней сделал? - Хеля снова перешла на повышенный тон и полезла в драку. Слава богу, двери лифта раскрылись, и я смог избежать избиения методом отступления в кабину. Нажал кнопку и успел Хельгу вытолкнуть из лифта. Поехал к бублику один. Но это только очень короткая передышка.
   Выбравшись из лифта уже в гравитацию бублика, я побежал наперегонки со временем к каюте. Маша действительно была там.
  - Что ты успела ей рассказать? - спросил я ее, изнемогая от одышки после бега.
  - Все, - спокойно ответила она.
  Я повесил голову.
  - Ты не спросишь у меня, как я добралась?
  - Нет, не спрошу.
  Шаги Хельги были уже слышны в коридоре. Она не бежала, она шла твердой поступью человека идущего в бой.
  - Все в сборе, - возбужденно спросила Хельга поравнявшись с входом в каюту, - хорошо, закроемся, чтобы никто ничего не услышал, - Хельга хлопнула дверью, - а теперь ты мне скажешь, где моя дочь. Это, во-первых. И кто эта тварь? - она направила указательный палец на Машу.
  - Я его дочь, - вставила Дашка.
  - Заткнись, - заорала Хельга, - тебя не спрашивали.
  - Хорошо, - начал я держать ответ, - хорошо, я все расскажу.
  Мой доклад был не быстрым, я пытался максимально вспомнить какие-то детали происшествия, которые могли бы меня оправдать, придумать доводы. Хельга меня не перебивала и слушала внимательно. Наконец мой рассказ дошел до обратного пути через Лагранж. Дальнейший рассказ, про то, как я оказался на Титане Хельгу не заинтересовал.
   - Так, все ясно, - заключила она, - а теперь взял вот эту нечисть, и отвез ее к Лагранжу, - Хельга сделала паузу, ее трясло, - а затем привез мне обратно мою дочь! Быстро! Ты меня понял! - Хельга снова сорвалась на крик.
  - А меня вы уже даже и не спрашиваете, - наперебой закричала Маша, - хочу я этого или нет.
  - Заткнись, тебе сказали, - Хеля уже истерила.
  - Тихо, тихо, перестаньте кричать, - перебил я их, - дайте подумать.
  Все замолкли. Я продолжал тихо.
  - Я тоже считаю, что эту девушку нужно вернуть обратно. Но в этом деле есть некоторые неудобные тонкости. Либо она должна пойти в Лагранж одна и самостоятельно вернуть себя именно в тот мир, где сейчас находится наша дочь. Либо мы туда должны пойти вдвоем, чтобы я наверняка мог выбрать правильный мир.
  - Спасибо тебе папаша, - перебила меня Маша, - я единственная твоя дочь, а ты меня называешь девушкой. Спасибо!
  - Когда же ты заткнешься, - взъелась на нее Хельга.
  - Не заткнете, - дерзко ответила Маша, - и вот, что я вам скажу. Если пойду одна, то не дождетесь, что буду переходить. А если пойду с папашей, то перехвачу там инициативу и отправлю нас обоих в такой мир, что ты мамочка обратно получишь и сумасшедшую дочь, и сумасшедшего мужа. Причем я уж постараюсь, чтобы они оба были максимально сумасшедшими, из такого мира, что тебе даже и не приснится.
  Далее Хельга снова впала в истерику и крики. Взаимные оскорбления продолжались достаточно долго. Когда все успокоилось, я спокойно продолжил.
  - Вот видите. Ситуация не из простых. И наскоком она не решается. Нужно все обдумать. Нужно придти к консенсусу.
  - К консенсусу? - возмутилась Хельга, смотря мне в глаза, - ну ты и гад!
  В этот момент я понял, что наши отношения с Хельгой рушатся безвозвратно. Такое ощущение ни с чем не спутаешь.
  - Пошла вон отсюда, - скомандовала Хельга Маше.
  Когда та, поломавшись некоторое время, вышла, Хельга продолжила речь в мой адрес.
  - Это все, Тимур. Это все. Я не смогу жить с таким подонком как ты. Можешь убираться куда хочешь. Я тебя не держу. На все четыре стороны! Только верни Машку. Не будь оконченной сволочью. Проваливай с этой своей дочуркой от меня куда подальше, только я умоляю тебя, верни мне мою дочь. Пожалуйста!
  С этими словами Хеля разрыдалась. Я попытался ее обнять и успокоить, но она отбрыкнулась.
   - Уйди от меня, я прошу, уйди! И верни Машку! - сквозь рыдания вымолвила она.
  Я тоже вышел из каюты. Маши в коридоре не было.
  Я поплелся в мотель и закрылся в своем тринадцатом.
  По телефону попросил Сашу разгрузить грузовик и заправить системы. Как всегда якобы в последний раз.
  Я лег на кровать и зарылся с головой под подушку.
  Ни о чем не хотел думать. Но в голову постоянно лезла мысль о том, что эту девушку, которая стала мне дочерью в другом мире, тоже понять можно.
  Липкое ощущение брезгливости к самому себе окутало меня.
  
  День шестидесятый. Я поднялся с постели в полной решимости раз, и навсегда покончить с этой проблемой. У меня был план. Я один отправлюсь к Лагранжу, перескочу в мир, в котором уже был, найду в нем Машу, и мы оба вернемся обратно. Это единственно правильное решение. Не сделай этого, и я всю жизнь буду чувствовать себя убийцей своей дочери.
  Заправив до полного бака Коаленка, мне пришлось держать ответ перед Хелей, которая несла дежурство на заправке. Я заверил ее в том, что лечу за ее дочерью.
  Сейчас Окироя уже совсем приблизилась к Юпитеру, и лететь до Лагранжа стало не так долго. К вечеру я должен быть уже там. Связавшись в Вензэлем, убедился, что у них все идет по плану. Никто и ничто не мешает рынку Азия сближаться с Экватором. На хвосте у меня болтается мой несменяемый спутник Михаил в А-109-ом. Он спросил меня по каналу, куда летим. Я решил пока ему не раскрывать никаких карт, и ответил, что прогуляться. На это он пошутил, что у богатых свои причуды. Однако богатым я пока не был. Скорее наоборот - полным голодранцем. В любом отношении. В том числе, в духовном.
  К вечеру подлетели к Лагранжу, я попросил Михаила отойти подальше и вышел в космос в скафандре. Что поручить ему делать, после своего перехода, решил подумать прямо на месте, рядом с точкой перескока. Навигатор показывал постепенное приближение к абсолютному нолю векторов тяжести. Пора было начинать обдумывать.
  Итак, я перескакиваю и оказываюсь там, где сейчас Тим. Очень надеюсь, что это будет зеркальный Экватор. Хотя возможно он и на зеркальном Титане. Ну и вообще теоретически он может быть где угодно. Но зато я могу точно сказать, что Тим после перескока окажется здесь, в моем скафандре в центре Лагранжа. А это для него будет уже не вновь. И он быстро доберется до Экватора на Коаленке. И Михаила уговорить ему помешать в этом, будет невозможно. А дальше, что он учинит на Экваторе никому не известно. А что будет, если я надолго застряну в зеркальном миру, как это было в прошлый раз? Встречать Вензэля вместе с рынком, Окироя будет под управлением сумасшедшего губернатора? И ведь никто не знает, как Тим умудрится распорядиться своими полномочиями. Черт! Это все совершенно несвоевременно!
  Навигатор запищал, нулевая точка достигнута. Мое сознание начало расширяться. Я постепенно входил в режим бога. Отчетливо стали прорисовываться в памяти слои разных реализаций. Нет! Не сейчас!
  Я рванул рычаг маневровика скафандра, и меня вынесло из точки зиро. Сознание моментально сжалось до жалкой точки одного человека здесь и сейчас. Очень резкий переход. Аж слезы брызнули из глаз от полноты эмоций. Оказывается, жалко расставаться обычному человеку с состоянием бога. Очень жалко и тоскливо. Но трезвый разум превыше всего. Я еще вернусь сюда. Но потом. Не сейчас. Сейчас нельзя.
  Я вернулся на борт Коаленка и взял курс обратно на базу.
  - Уже прогулялись? - пошутил снова Михаил, - быстренько это у вас, у богатых то. А я бы подольше поплавал. Вид на Юпитер отсюда хороший.
  Автопилот включен. Отправляюсь спать в свой гамак. Таким же подлецом, как и до этого.
  
  День шестьдесят первый. Днем, выходя из шлюза Коаленка, я столкнулся нос к носу с Хелей. На ее лице была все та же злость, которой я привык за последние дни. Речь ее вполне соответствовала облику:
   - Эта самозванка все еще здесь. Почему?
  - У меня не получилось.
  - Что у тебя не получилось?
  - Не получилось найти нужный трек для входа, - соврал я, - видимо, нужно идти вместе с ней.
  - Интересно, когда тебе нужно, у тебя все получается. А когда нужно спасать дочь, то не можешь! Ты хоть знаешь, что там с ней сейчас? Хоть какое-то представление имеешь?
  - Там есть зеркальная ты. И я думаю, она сейчас с ней.
  - Замечательно! Просто замечательно! И что ты там делал с зеркальной мной?
  На этом Хелины глаза округлились и она продолжила:
  - Ты спал с ней?
  - С кем конкретно?
  - Прекрасно! Значит, у тебя еще и выбор был? Со сколькими ты там переспал?
  - Если честно, то выбора у меня не было. И с тобой зеркальной я ни разу не переспал, успокойся.
  - Спасибо хоть на том. Ну и с кем?
  - Что с кем?
  - Переспал с кем?
  - Сам не знаю. Я вообще-то для твоего сведения там большую часть времени тривиально бухал. Чтобы меня не спалили раньше времени.
  - Супер! Пьянка и бабы! Даже не знает, с кем переспал. Все! С меня все! Хватит! Верни мне дочь и больше ты нас не увидишь. Какой же ты все-таки подонок.
  - Ну вот, теперь приревновала неизвестно к кому, который в нашем мире даже и не существует. Тебе не кажется...
  - Да ты в любом мире подонок. Ревновать еще тебя. Было бы кого. Ты для меня теперь ничто. Пустое место. Пшик.
   На этом месте я понял, что Хеля выговорилась, теперь ждем финальный аккорд.
  - Верни дочь или я сама пойду за ней, - наконец выдала она угрожающим голосом, после чего развернулась и поплыла к лифту.
   В этот раз не все так плохо, как в прошлый, показалось мне, когда я провожал ее взглядом. Если Хеля много говорит и интересуется моими возможными изменами, то это верный признак - она начинает оттаивать. Правда оттаивает она обычно очень долго. Но надежда появилась. Интересно, что ее на это подвинуло? Может моя самостоятельная попытка вернуть Машу? Может быть.
   Я подождал, когда она воспользуется лифтом и вызвал его для себя. Выходя из него в бублик, вздрогнул от неожиданности. Снова она.
  - Есть разговор про дела. Пойдем.
  Она направилась к своей капитанской каюте. Мы вошли и закрылись. В очередной раз мир меня ничем не удивил и новости про бизнес, как всегда оказались скверными. За время моего отсутствия Экватор отметился рекордной за весь этот год посещаемостью клиентов. Я думаю, не последнюю роль в этом сыграла интригующая космовитян история с моим внезапным губернаторством. Всегда так бывает, зеваки слетаются на свежую новость, желая лично быть причастными к ней, ну или хотя бы лично все проверить. Это как новый ресторан - первый месяц всегда аншлаг. Но хорошее на этом и заканчивалось. Несмотря на то, что Хельга погасила уже около трети наших недавних штрафов, к ней пришли новые. Я не мог понять, каким образом это возможно - ведь мы теперь не подпускаем проверяющих к Экватору, для того и охрана. Но выяснилось, что фантазия чиновников вещь совершенно неисчерпаемая. Особенно, если они хотят кому-нибудь нагадить. На сей раз, они провели через электронный парламент закон, вменяющий малому бизнесу, который находится в реестре труднодоступных для проверок объектов, ежедневно сдавать детальную отчетность о ходе своего бизнеса. И естественно, наш Экватор моментально оказался в этом реестре. Самое гадкое в этом законе заключалось именно в детальности этих отчетов. Он предполагал даже не детальность, а мега-детальность сбора информации о собственном деле. На примере нашего мотеля - мы должны были отчитываться не просто о том, сколько у нас было постояльцев и сколько мы получили от них денег. Но и сколько комплектов белья мы перестелили, сколько сменили моющих средств, насколько загрязнились фильтры, причем по отдельности - воды, воздуха, сбросов, сколько ватт электроэнергии затратили, сколько единиц оборудования претерпело амортизацию и т.д., нескончаемый просто список. И причем все это не суммарно по мотелю, а в виде, расписанном на каждого конкретного постояльца с указанием его паспортных данных. И так по всем нашим бизнесам, причем по заправке отчитываться мы должны не ежедневно, а раз в два часа. За любую задержку информации, хотя бы на одну минуту - штраф. За не предоставление информации - большой штраф. И что самое удивительное - за предоставление информации, которую чиновники сочтут недостоверной - огромный штраф. Хельга попыталась наладить процесс сбора этой информации персоналом станции, но ничего не вышло. Создавать такие детальные отчеты о деле, которым занимаешься, оказалось значительно труднее, чем делать само дело. А когда, наконец, нахлынули клиенты неплохим потоком, то на все эти заметки на полях, о том сколько раз ты махнул шваброй, просто не остается времени. И естественно Экватору сразу посыпались новые штрафы. Причем в таком количестве, которое не дает никаких надежд на возможность их выплаты с прибыли.
   Хельга потребовала, чтобы я связался с Макото и попросил его оградить нас от чиновничьего беспредела. Иначе нам просто финансовая крышка. Все счета уже давно ушли в минус из-за этого.
   Я ей ответил, что как губернатор, скорее всего, имею право на телефонный разговор с президентом. Не медля с этим, мы направились в рубку квантовой связи.
  Однако, дальше секретаря в администрации президента дозвониться не удалось. Срочный телефонный контакт, оказывается мне не по статусу, но я могу встать в очередь на звонок. Ближайшая свободная дата - через два месяца. По поводу личного визита к президенту, толком выяснить о его возможности вообще не удалось. Секретарь уклончиво ответил, что личные встречи это дело политическое и планируются они самим президентом. А вот заявить ему о своем желании аудиенции, это тоже оказалось мне не по статусу.
   Хельга негодовала, - подружился с Макото, говоришь? Да ты еще и врун!
  Делать было нечего, я решил, что мне нужно срочно лететь на Титан и добиваться встречи с президентом. Но тут Хельга мне напомнила, что наша дочь находится неизвестно где, и в этот момент я собираюсь лететь на неизвестно, сколько времени в столицу. Дальше снова посыпались оскорбления в мой адрес в стиле последних дней. Я тоже психанул, и указал Хеле на то, что она сама должна определиться, чем мне в первую очередь заниматься, как она решит так я и сделаю. На этом я вышел и хлопнул дверью.
  А за дверью меня поджидал Сашка. На его лице кроме усталости был еще и испуг.
  - Что случилось Саш?
  - Тимур Валентинович, у нас беда с токамаком. Вам нужно что-то срочно предпринять, или нам крышка.
  Боже, до чего же знакомая фраза. А от того даже родная. Тьфу на него на все, на это гадкое и подлое, что вокруг меня. Займусь я лучше своим делом!
  - Пойдем Саша, конечно, пойдем. Посмотрим.
  
  День шестьдесят второй. С токамаком действительно была беда. Энергетическое сердце станции норовило вот-вот заглохнуть. Диагностика показывала, что давно окончился срок эксплуатации дивертора, и требуется его замена. Знакомая проблема, подумал я, вспомнив про то, как с ней "разобрался" Родригес. Замена дивертора дело не такое простое, как кажется. В идеале нужно остановить надолго реактор и установить новый дивертор на место прежнего. Предварительно заказав его на заводе изготовителе токамаков. И естественно оплатив его стоимость. Кроме того нужно сдать старый дивертор в утилизацию, так как он после длительной работы становится весьма радиоактивным. Ужас нашей ситуации заключался в том, что все из перечисленных действий для нас в нынешнем положении, совершенно недоступно. Начиная с оплаты за изготовление нового дивертора, и заканчивая невозможностью длительной остановки токамака. Резервных источников энергии сравнимой мощности на нашей станции не было, а длительное отключение электроснабжения это однозначно смертный приговор для нее. Удивительно, что в зеркальном Экваторе не захотели решать эту проблему правильно. Ведь денег у них хватало. Можно было арендовать резервный реактор и спокойно отремонтировать свой. Но вместо этого, Родригесу пришлось рисковать своей жизнью, и ценой получения неизлечимого радиационного заболевания лезть лично в реактор. Видимо виной тому была жадность Тима. А еще не знание того, счастливо закончится такая самодеятельность или нет. Но я то, теперь знаю, спасибо тому миру. Вспоминаю, что Родригес говорил о том, что он просто очистил старый дивертор от бериллиевой пыли, и все заработало. Однако он полез внутрь в обычном наружном скафандре, а не в специальном противорадиационном, и это его сгубило.
  Таким образом, в принципе я мог повторить подвиг Родригеса, но чтобы не стать калекой, мне для этого требовался специальный скафандр.
  Такая вещь стоит дорого, и думаю в аренда его тоже занятие не из дешевых. Таким образом, окно возможностей для меня сужалось - взять его у кого-то попользоваться бесплатно. И я быстро сообразил, что этим кем-то может оказаться полковник Вензэль. Связавшись с ним, я получил радостную весть - такой скафандр на борту Доминатора имелся в наличии! Другая весть была похуже - Доминатор скоро еще только собирается закончить разгон Азии к Окирое, а потом еще столько же времени, то есть три-четыре дня, уйдет на ее торможение, после чего они только окажутся здесь. Ни три, ни четыре дня наш Токамак без очистки дивертора не протянет, это было совершенно очевидно по симптомам плазменного шнура. Но полковник явно уже бывал в подобных переделках, и решение проблемы предложил не задумываясь - торпедировать Доминатором Экватор, а вместо боевой части прицепить к торпеде желанный скафандр. Вот вчера под вечер это и произошло, а сегодня с утра мы с Сашкой на Коаленке растянули сеть магнитного улавливателя не некотором расстоянии от Экватора и ждали попадания в нее скоростной торпеды. Во время ожидания появилась возможность поболтать о том, о сем.
   - Что же у нас дальше будет, Тимур Валентинович? - с присущей ему непосредственностью выдал Саша.
   - Ох, сам не знаю Сашка. Дела вообще-то хреновые, если по-честному. И раньше то, нелегко было, а теперь еще этими штрафами обложили за не предоставление информации.
  - Да, я знаю, Юрий Владимирович мне уже сообщил. Все деньги со счета у него забрали.
  - И у него тоже?
  - Да, он ведь официально оформил свой бизнес в отличие от меня. Ну вот, и его зацепило. Попал в реестр труднодоступников.
  - Вот это номер! Я думал мы одни пострадавшие. А они еще и арендаторов подцепили. Вот шельмы!
  - Да, они с Юрасиком теперь не знают чего делать. Новые контракты набирать бессмысленно - все авансы отнимут в счет оплаты штрафов. Сидят пока без дела.
  - Блин. Хреново. Хотя, ты знаешь, это даже в двойне хреново.
  - Почему в двойне?
  - Потому что весь рынок Азия, когда прилетит на Окирою, внезапно обнаружит, что его тоже поместили в этот реестр. А у меня с ними очень хорошая сделка состоялась, мы договорились, что рынок будет давать все необходимое Экватору в счет оплаты аренды места на Окирое. А вот теперь - зачем им такое место.
   - Ух ты, а я и не знал. Ну, может их и не внесут. Может прокатит.
  - Не знаю. Посмотрим, увидим. Опа! Смотри на радар - летит!
  Торпеда приближалась нереально быстро. Я даже на миг ощутил ужас военного пилота, у которого болтается на хвосте такое чудо техники. Попала прямо в центр ловушки и пошла в магнитную растяжку.
  Теперь около часа мы будем наблюдать ее биения туда-сюда на каучуковых канатах. Можно продолжить беседу.
  - А зачем нам вообще этот скафандр. Такие, только на больших энергостанциях держат, насколько я знаю. Может и в обычном можно было сходить. Чего там делать то, только тряпочкой дивертор почистить и обратно. Это же меньше минуты, а, Тимур Валентинович?
  - Нет. Не хочу так, как Родригес.
  - Кто?
  - Это я о своем. Ты его не знаешь. Рак костного мозга получил за одну эту минуту.
  - А-а-а, понятно, - сказал Саша, моментально закрыв для себя тему, - а что у вас с дочкой. Первая встреча пошла не так?
  - Саша, давай в личные дела лезть не будем. Это. Ну не хочу я об этом, честно.
  - Ну, ясно, не вопрос. Я бы тоже не хотел, чтобы ко мне по личному лезли. Нет, ну все правильно.
  - Да, правильно.
  Воцарилась пауза, одна из тех, когда продолжение разговора не приходит в голову.
  - Ладно Саш, времени у нас в обрез, а смотреть на эти болтания торпеды мы тут еще долго можем. Давай-ка попробуем вот здесь подлететь, зацепим канат в середине на Коаленка, когда он ослабнет, а потом когда натянется, рванем его в обратную сторону и готово. Торпеда встанет.
  - Рискованно вообще то.
  - Давай, давай работать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
  
  День шестьдесят третий. Хельга перехватила меня у лифта, когда я закатывал в него тяжеленный контейнер для сбора радиоактивных отходов.
  - Где ты шляешься? Коаленок на месте, а на станции тебя нигде не найти!
  - Конечно меня не найти, потому что я находился внутри реактора. Или ты там тоже поискала?
  Я протолкнулся в лифт следом за контейнером. Хельга тоже хотела было скользнуть в кабину, но я преградил ей путь рукой:
  - Нельзя, вес будет слишком большой, балансир бублика не справится.
  - Вот так! Всегда когда ты нужен, становишься неуловимым. Ну ладно, если тебе не интересно как нам дальше работать с клиентами по оплате, то можешь заниматься своими делами.
  - Интересно. Очень даже интересно. Ну и как?
  - Езжай уже. И подходи потом в диспетчерскую на заправку, я всего на пять минут отлучилась со смены.
   Снова засев за свое командирское место заправки, Хельга отпустила рабочее тело двум челнокам, стоявшим в очереди, и наконец, переключилась на меня.
   - Знаешь куда они мне сейчас оплачивали? - с гордостью спросила она.
   - Без понятия, - не лукавя, ответил я.
  - На счет налоговой инспекции. По новому закону налоги за предприятие может вносить любой налоговый резидент со своего счета. Государство жадное и ему все равно кто оплатит налог.
   - Ну и что нам это дает. Ну, покроешь ты так наши налоги хоть на десять лет вперед, а где взять деньги на все остальные расходы?
  - Ты же ведь губернатор, - гордо заявила Хеля.
  - И что мне с этого, ни холодно, ни жарко.
  - Ты руководитель региона. Введи местные налоги. Открой казенный счет. И никто не сможет с него кроме тебя снимать средства. А наши клиенты будут расплачиваться на этот счет.
  - Ну не знаю, - задумался я, - попахивает мошенничеством. Мы то, эти средства потом для ведения своего бизнеса будем использовать, получается казнокрадство.
  - Ну и кто тебя посадит, если ты все время под личной охраной?
  - Пока под охраной. Пока есть деньги.
  - Ну вот, они у тебя и будут всегда.
  - Не думаю, что всегда, но возможно эта схема на первых порах и сработает. Молодец! Сама придумала?
  - Все за тебя придумала. Губернатор ты хренов. Беги, открывай быстрее казначейский счет.
   Я так и сделал. Великий человек придумал квантовую связь! За один час, находясь в рубке квантовой ближе к Юпитеру, чем к Сатурну, я оформил и подписал все документы на открытие счета в банке на Титане. Делегировал права распоряжения средствами кроме себя самого, еще и своей жене. А так же создал портал региональной окиройской правовой информации и разместил на нем указ, всем посетителям Окирои платить в ее бюджет налог равный стоимости обслуживания либо размеру заключенных контрактов, при этом от оплаты за услуги и по контрактам они освобождаются. Не знаю, насколько долго сможет просуществовать такая юридическая бомба без взрыва, но на данный момент другого выхода у нас действительно не было.
   И вот Хельга уже принимает оплату за заправку на счет местных властей. Я проследил за этим процессом лично. Клиенты, конечно, удивлялись, но с пустым баком дальше заправки не прыгнешь, поэтому оплачивали не этих условиях. У всех возникал вопрос, как им списывать потом свои расходы на заправку, если по факту это оплата налогов. Я уверял всех, что у налоговой вопросов возникнуть не должно. Хотя на самом деле не имел ни малейшего представления о том, так это или нет.
  - Поехало, - подумал я, - интересно, чем все это закончится, - и хотел было смыться из диспетчерской, но Хельга краем взгляда засекла мою попытку ретироваться:
   - Эй, губернатор, куда пошел?
  - Ну, это, нужно готовить площадку к приему Азии.
  - Приему чего?
  - А ты, что не в курсе?
  - Нет. Ты теперь вообще не посвящаешь меня в свои делишки.
  - Слушай, забыл да сказать. Это же отличная новость - я сдал в аренду кусок поверхности на Окирое оптовому рынку Азия. И сейчас Вензэль своим Доминатором буксирует всю их базу целиком к нам. Понимаешь, как это хорошо - и арендная плата, причем бартером, и мотаться на грузовике больше никуда не нужно будет.
  - Так, - подбоченилась Хельга, - а эти истребители, которые здесь, сколько их?
  - А причем тут истребители?
  - Бери их всех в охапку, и дуйте вместе в тот чертов мир, за моей дочкой. Немедленно!
  - Уже так. За моей дочкой?
  - Да так. У тебя я смотрю, по ходу, своя завелась, и моя тебя уже не интересует. Быстро за моей дочерью! Хоть воюйте там, хоть что, но чтобы без нее не возвращался!
  - Ты не понимаешь. Истребители тут не помогут. Техника не проходит сквозь миры, да и даже тела человеческие не проходят. Сознание только просачивается. И если тебе это интересно знать, то мое тело, тебе ни с кем не изменяло.
   - Ну, спасибо на том, благодетель ты мой. Тогда бери свою эту дочурку потустороннюю, договаривайся с ней как хочешь и вези ее сдавать обратно. В обмен на мою дочь!
  - А как же рынок?
  - Быстро. Или я все бросаю здесь к чертям и сама иду вместе с ней. Ясно?
  - Понятно, - буркнул я, и наконец, удалился.
  Пришлось идти на переговоры к Маше. По пути у меня созрел план отправки ее обратно. Правда это был подлый по отношению к ней план, но я уже привык к своему статусу подлеца. Люда помогла найти ее номер в отеле. Я постучал. Она открыла, вид у нее был заспанный.
  - Привет, я к тебе, - начал я втираться в доверие.
  - Проходи.
  Маша удалилась в санузел, а я присел на ее кровать. В номере был жуткий беспорядок. Похоже, у нее тут случались истерики и она била все в подряд, что ей попадалось под руку. Да, общение с зеркальной мамой оказалось для нее тяжелым испытанием. К тому и лучше. Пора возвращаться к своей. Машка вышла, уже переодевшись из ночной пижамы отеля в свою одежду. Это тоже хорошо. Мы уже почти готовы отправляться. Осталось только уговорить.
  - Мы улетаем обратно, - сразу заявил я ей.
  - Мы или я?
  - Я же сказал мы.
  - И ты будешь жить в моем мире?
  - Да.
  - Почему ты передумал. Ты же раньше не хотел. У тебя здесь жена.
  - У нас все окончено. Хельга требует развода. И я думаю это неизбежно. Мы отдалились друг от друга.
  - В этом я виновата?
  - Не только. Хельга не может свыкнуться с моим губернаторским статусом. Как будто я стал ей чужим.
  - Не. Это не из-за этого.
  - А из-за чего?
  - Из-за того, что ты привез сюда с собой львиную долю Тима в себе. Женщины все чувствуют.
  - Это об этом вы с ней разговаривали?
  - Мы ни разу и не разговаривали. Только орали друг на друга.
  - Тем более, тебе пора домой.
  - А тебе куда?
  - Не знаю. Но отсюда мне все равно нужно бежать. Макото не даст мне здесь жить. Он идет по следам.
  - У тебя же охрана.
  - Она оплачена всего на месяц. Макото душит меня финансово. Денег нет уже сейчас. Снимется с поста моя охрана, и мне каюк.
  - Тогда полетим. Будешь жить в нашем мире. Я буду жить с мамой. А с тобой мы будем встречаться. Очень-очень часто встречаться, правда?
  - Конечно. У меня же там никого не будет, кроме тебя. Я имею в виду настоящего.
  - Когда летим?
  - Сейчас, чего ждать.
  - Угу, сейчас, только накрашусь, - и с этими словами она снова удалилась в ванную.
   И вот мы летим к Лагранжу. Я выискиваю на экране радара Коаленка подходящий для тайника метеорит. Хорошо бы найти такой, который медленно летит попутным курсом. В прошлый раз мне пришлось далеко залететь от точки Лагранжа, догоняя свой дневник. В этот раз я планирую вернуться побыстрее, но никто не знает, как пойдет. Я обязательно вернусь. Я обману дочь, но вернусь. Подлеца губернатора здесь ждет еще много дел. Ну вот, вроде таковой нашелся. Нужно начинать зазубривать его название. Еле вспомнил ведь тогда. Нужно получше зазубрить - JT-18290. Поставил его захват на автопилот.
   Когда надевал скафандр, для выхода в космос к метеориту, Маша запаниковала - почему без нее. С трудом удалось объяснить, что это промежуточная остановка. Все, это последняя запись перед закладкой в тайник. Открываю шлюз.
  
  Эпилог от первой редакции дневника.
  
   Дневник был найден на метеорите JT-18290 сыном Тимура Алексеем через десять лет после его написания. Номер метеорита был передан Алексею в благодарность за отвагу в период третьей сатурианской революции президентом Титана Корнером. Обстоятельства получения номера метеорита являются государственной тайной по нынешнее время. Дальнейшая судьба автора дневника никому не известна. Его зеркальный двойник Тим покончил собою через два дня после прибытия на Экватор. Точка Лагранжа L1 Юпитера в настоящее время взята под охрану юпитерианского флота. База Экватор в настоящее время продолжает свою деятельность под управлением Хельги и ее дочери Марианны.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"