Аннотация: "Космический патруль", второй роман "Сборная Галактики". Те же герои продолжают приключения. Еще не отредактирован.
Билл Нат (Лев Быковский) 720000 знаков, 18 а.л.(псевдоним и книга зарегистрированы)353910, Новороссийск-10, пр. Ленина, 20, кв. 39
Тлф. (8617) 23-09-02
Общее название: Космический Патруль
Автор: Билл Нат (Лев Быковский).
ЛЕТУЧИЙ ГОЛАНДЕЦ
Глава 1
Торжественная часть закончилась. Как обычно, "Говорящий гласом народа" взмахнул рукой, и все присутствующие монотонно стали повторять фразы, которые им вдалбливали с детства:
- Слава народному избраннику! Война Чудовищам! - Гревс прокричал последние слова с особым удовольствием... Против Чудовищ он не имел ничего, но на этом вопле - лозунге обычно заканчивались все давно осточертевшие собрания и проповеди.
Наступал вечер и с ним благословенный "Час охоты".
Гревс Керсис собрал свою, довольно многочисленную семью, проверяя снаряжение. С заходом центрального светила, которому колонисты так и не удосужились дать название, облик Гревса менялся, но, привыкшие к подобным метаморфозам близкие, не обращали на происходящее ни малейшего внимания.
Темнело. Cлуги Говорящего были далеко, и Глава семейства спокойно продолжал трансформацию. Его тело, такое массивное и угловатое при дневном свете, начало терять очертания: голова слилась с туловищем, став вершиной конуса. На конусе остались продолговатые щели - глаза, захватывающие теперь и часть того, что раньше было грудью; натруженные, мозолистые руки, так не похожие на холеные, бархатистые ладошки для голосования Слуг народа и их прислужников, превращались в какое-то подобие огромного веера. Все тело стало похоже на сгусток синего тумана на фоне черного, усыпанного звездами неба. Свет наиболее ярких звезд, пробиваясь сквозь сгусток, становился оранжево-желтым...
Семья собиралась в ночную вылазку: Доро - старшая дочь, возилась с арбалетом, регулируя натяжение пружин-тетив; Лисин - средняя дочь перебирала и укладывала в колчан стрелы, после чего обе начали править ножи, скорее похожие на короткие обоюдоострые мечи из голубого фосфоресцирующего металла; самый младший - Виктор, вообще не имел ничего напоминающего оружие... разве что, пучок коротких колючек, позаимствованных у агури - небольшого растения, не имеющего ни корней, ни листьев, перекатывающегося по поверхности почвы и, колючками, покрывающими его шаровидную поверхность, всасывающему влагу. Многие жители считали растение разумным, но попытки вступить с ним в контакт или, по крайней мере, использовать колючки и мясистую коричневую мякоть кончались плачевно - стоило прикоснуться к колючке и яд, содержащийся в ней, убивал... мгновенно! Семья тщательно оберегала свою тайну - иммунитет к яду и способность маленького Виктора заполучать некоторое количество страшных игл в обмен на мелкую дичь, которую с не меньшим аппетитом, чем влагу, поглощал агури. Пучок этих игл, почти полностью входил в крохотный кулачок мальчика и выглядел вполне безобидно.
С тех пор, как жена Гревса погибла, защищая свой дом - землянку от нападения, Гревс, опасаясь худшего, начал забирать подросших детей с собой в ночные вылазки. Решимость уйти из лагеря вообще давно зрела в уме Гревса, и сейчас они собирались в дальний путь, подальше от этих обжитых, и этим вдвойне опасных, мест. Гревс решился идти на поиски аборигенов, коль сыщутся таковые.
"Вылитая мать, - подумал он, ласково тронув за плечо старшую дочь. - А таким, видно, был я в детстве..." - Гревс обернулся к старательно перебирающему колючки сыну. Он прекрасно понимал, что впереди их ждет полная опасностей неизвестность.
- Ну, что ж, дети, пора выступать, - тихо сказал он. Все встрепенулись и, как-то разом, обернулись к поджидающей их темной стене леса. Местность, бывшая их домом, сразу как бы отодвинулась в прошлое, уступая под натиском чужого и такого враждебного мира.
Впереди - мрачные серые тени, извивающиеся на фоне звездного неба, бездонные пропасти - пасти невиданных чудовищ. Силуэт Гревса качнулся и медленно поплыл вперед, прокладывая путь. Уходить пришлось срочно.
Говорящий Гласом Народа, опасаясь возмездия за смерть жены Гревса, исподволь готовил колонистов к нападению на Керсисов. А, может, кто-то донес, откуда исходит информация о замыслах правящей кучки, захватившей власть в Адаме - поселке, возникшем на месте приземления Летучего Голландца, как окрестили свой корабль, колонисты. Лайнер с двумя тысячами переселенцев направлялся из Галактики НЖЦ 224/М31 ("Туманность Андромеды") в сторону М51 ("Гончих Псов"), но на третьем году полета (по независимому времени), на его борту начался мятеж, подготовленный еще до отлета. Когда мятежники осознали поражение, последним жестом отчаяния была их попытка взорвать лайнер, уничтожив энергоцентр. Им удалось разрушить часть систем радиационной защиты и большинство цепей управления энергоблоками. Когда последний из мятежников был спущен в конвертор, оставшиеся в живых колонисты и члены экипажа оказались в межгалактическом пространстве без какой бы-то ни было надежды на благополучный исход полета. Несколько поколений отдало свои знания и силы переоборудованию корабля. Повышенная радиация, жёсткое излучение, хлеставшие лайнер в межгалактической бездне, к счастью или к несчастью, не оборвали смену поколений, хотя с каждым годом менялся облик колонистов.
Когда, наконец, была достигнута планета пригодная для жизни, правда, и выбора - то не было никакого, лайнер удалось кое-как грохнуть о поверхность, центром посёлка стал чудом уцелевший корабль, покрытый патиной космического "загара", шрамами от метеоритов, оставленными в период свободного полета без энергозащиты. Как собор он возвышался над жалкими хижинами посёлка. Во время долгих скитаний, наиболее популярными кристаллами стали записи о пра-планете - Земле, оттуда и были заимствованы названия корабля и посёлка. Легенда о корабле, вечно скитавшемся по морям и океанам с командой мертвецов-призраков, ассоциировалась у колонистов с нелегкой судьбой их лайнера, а свой первый поселок решено было назвать именем первого человека - Адама... С него должна была начаться жизнь на планете, о которой никто ничего толком не знал.
Гревс тяжело перенес гибель своей подруги - матери троих детей, которых с таким трудом удалось вынянчить и вырастить в жестокой борьбе за существование. Он подозревал, что нападение в ту ночь было заранее подготовлено Несущими Свободу, которые давно с неприязнью относились к ряду семей колонистов, подозревая в них мутантов... Собственно говоря, почти все уцелевшие переселенцы мутировали в той или иной мере, но Керсисы держались особняком, не платили налогов, не выказывали особого почтения Говорящему Вождю, и это, рано или поздно, должно было сказаться на их существовании. Ночные "гости" были неплохо вооружены - в ход пошло оружие из арсеналов лайнера, к которому имели доступ только Несущие и военная элита корабля. Многие колонисты, и Гревс в их числе, считали, что часть мятежников, оставшихся нераскрытыми, и стали Несущими Свободу, но легче от этого не стало никому... Керсисы, несмотря на отсутствие Гревса, сумели выдержать осаду, убив несколько человек, но и сами понесли невосполнимую утрату.
Вернувшийся поутру Гревс разыскал в траве парализатор, но больше никаких следов. Стало ясно - пора уходить. Гревс торопил детей, спеша пройти через засеянные колонистами поля, пересекая протоптанные тропинки.
Наконец началась зона, которую люди никогда не посещали - лес. Лес считался непроходимым и полным опасностей. Когда-то несколько групп смельчаков пытались его исследовать. Никто не вернулся назад... И на лес был наложен запрет.
Ночами Гревс уходил в лесную чащу охотиться. Изобилие животных помогло Керсисам выжить в полуголодном поселковом существовании. Сейчас лес становился их убежищем, а может и домом на долгие годы...
Глава 2
- За нами идут люди, - тихо сказал Виктор и, схватив руку Лисин, принудил её остановиться. Дворо, уткнувшись в его спину, тоже замерла. Лес был полон шорохов, писка насекомых, криков каких-то животных. Тьма вокруг была буквально ощутимой, так и хотелось протянуть руку и отщипнуть кусочек этого черного бархата... Выделить из общего фона что-то свойственное людям было невозможно, и сёстры во всем полагались на способности Виктора улавливать мыслеизлучения и видеть в темноте.
- Отец, - шепнула Дворо, заметив мелькнувший рядом с тропой голубой, туманный силуэт. Гревс обогнул детей и вышел на их след, навстречу опасности. Девочки разошлись в стороны от тропинки, а Виктор остался один, следя, как они пустились в обратный путь, осью которого был только что пройденный отрезок дороги. Когда дуга достаточно прогнулась, Виктор пошел назад по тропе. Стараясь не шуметь, около десятка людей, одетых в десантные комбинезоны биозащиты, шли Виктору навстречу, держа наготове оружие и не включенные фонарики. Шедший немного впереди человек втягивал в себя воздух, принюхиваясь - скорее всего он-то и вёл группу... Виктор положил на ладонь иглу и, не отрывая взгляда от раздувшихся ноздрей, повернул руку с иглой в сторону заинтересовавшего его носа.
Игла исчезла с ладони, а идущий впереди человек споткнулся и упал лицом вперёд. Ещё несколько игл ушло к обладателям фонарей, а сухое пощелкивание арбалетов положило конец группе преследователей, которая изрядно поредела. Двое вояк, шедших сзади, кинулись бежать в сторону посёлка, но на их пути возник голубой туманный сгусток, и, охваченные оцепенением они сели на тропу, с ужасом глядя на приближающееся чудовище, не в силах закрыть глаза парализованными веками.
- Возвращайтесь в Адам и передайте Несущему, мы, как вы нас называете - Чудовища, не шли к вам, не шли за вами... Вы сами напросились! И запомните - ваши жизни - последние подаренные Адаму! Теперь каждый, пошедший за нами, умрёт. Встаньте! - Люди, как в гипнотическом трансе, поднялись.- А теперь идите, с восходом солнца к вам вернется речь...
Когда качающиеся фигуры исчезли в темноте, Гревс позвал:
- Детвора, ко мне! - и засмеялся, издавая легкое рычание, как и подобает Чудовищу.
Дети, не проявляя особых эмоций, сняли оружие и биокомбинезоны с начавших уже коченеть трупов и, упаковав их, со знанием дела, в свертки, удобные для переноски, двинулись своим путем, слыша, как за их спинами ночные животные принялись за, так любезно предоставленный им, сытный ужин.
- Приятного аппетита, - пробурчал Гревс.
Когда было пройдено с десяток миль по тропе, протоптанной неизвестно чьими ногами, а может лапами, если не брюхом, Керсисы сделали привал, выбрав небольшую проплешину рядом с дорогой.
Гревс и Виктор осмотрели место отдыха, примыкающие деревья, опутанные лианами, и густые кусты. Не обнаружив ничего, предвещающего опасность, они расположились по центру поляны, все же подальше от деревьев. Распределив дежурства, Керсисы устроились на отдых.
Последним дежурил Гревс, который, считая, что шестичасового сна вполне достаточно, разбудил всех и, накормив, повел дальше. Скорее всего, был уже рассвет, но под пологом, плотно сомкнувшего кроны леса было всегда темно. Тропа, постепенно расширяясь, начала спускаться в ущелье, из него тянуло холодной сыростью и запахом гнили. При всём желании группа не могла свернуть и двинуться в обход ущелья: лес стоял вокруг непроходимой стеной.
- Па, - голос Дворо нарушил тишину, - как ты ухитряешься бродить без тропок?
Гревс засмеялся, завис над тропой и, как бы от дуновения ветра, его голубая субстанция начала втекать в заросли, мелькая в нечасто встречающихся просветах.
- А это нам на обед, - вновь появившийся Гревс бросил на тропу несколько крупных плодов. Продолговатые, с несколькими корешками, они скорее походили на небольших животных. В их чешуйчатой кожуре отсвечивали голубые блики сияния Гревса.
- Это плоды вон того гиганта. Ближе к вершине они ростом с тебя, - Гревс ткнул Виктора голубым пальцем в живот. - Я, как-то сорвал пару таких ягодок и оставил на тропе, вернувшись за парой меньших. Ходил, буквально, минуту, но их не стало. Так и не понял - кто их упер, причём, так быстро.
Виктор предостерегающе поднял руку, к чему-то прислушиваясь, потом с недоумением посмотрел на плоды и прошептал;
- Но они же живые! Они хотят назад - к дереву. Они голодны.
- Ты уверен? - Гревс легонько шевельнул плод ногой.
- Теперь полностью! Ему не нравится, когда его пинают ногой и, когда бросают на землю... Па, ты никогда не бывал у вершины дерева? Я улавливаю какой-то мысленный контакт между этими - недозрелыми и теми, которые в вышине. Верни их.
- Но я же оторвал их от веток. Что я, садовник?
- Они сами укрепятся. Это не корешки, а присоски. И дерево просит...
Гревс хмыкнул и, подхватив один плод, унес его в чащу. Вернулся он через несколько секунд и, не говоря ни слова, собрал и унес остальные плоды.
- Виктор, - заговорила, обычно молчаливая Дворо, - я тоже уловила чуть слышные мысли.
- А я, хочу есть! - безапелляционно заявила Лисин. Виктор поднялся и шагнул в сторону зарослей.
- Попробую достать пищу, - бросил он через плечо, и исчез, как бы растворившись в тёмной, молчаливой массе растений.
Вернувшись, Гревс не стал искать его, а сел рядом с дочерьми.
Периодически в лесу возникала гнетущая тишина, после чего снова дикая какофония начинала песню жизни. Гревс предположил, что это связано с чередованием дня и ночи там - вверху. Ожидание затянулось, и Лисин, не выдержав, всхлипнула, зарывшись носом в рукав комбинезона.
- Это я виновата, заныла... Я уже не хочу есть.
Тишина стала весомой: она, в сочетании с темнотой, плотно окутала сжавшихся в комок девочек и, казалось, даже голубой туман Гревса стал плотнее, утратив своё мерцание.
Несколько минут спустя, Керсисы услышали топот - не так звук, как дрожание почвы, изредка сопровождавшееся треском раздавленных камней и сучьев.
- Дайте дорогу, - сказал Гревс, оттесняя детей к кустам.
На тропе появилась темная масса. Доро уронила сумку, в которой что-то искала, и в её руке вспыхнул, ослепительный после темноты, луч фонарика. Он вырвал из тьмы что-то невероятное: туша, похожая на шар, покрытая чешуйчатой броней, с зажмурившимися фасеточными глазами, сейчас полуприкрытыми чешуйчатыми веками - заслонками, из-под шара выступали столбы-ноги, а его верх венчала человеческая голова и мелькнули руки, очень маленькие для этого монстра, но похожие на человеческие.
Чудовище голосом Виктора крикнуло:
- Да не свети ты в глаза. Я ничего не вижу,- и со спины ночного гостя скатился Виктор, прижимая к груди какие-то продолговатые предметы. - Спасибо, Улик, возвращайся! - он ласково похлопал шар по броневой шкуре и пошел на свет,- Лисин, держи свою порцию. Это плоды деревьев специально для нас, - в его голосе звучало торжество. - Ты знаешь, они их вырастили по моей просьбе. И теперь мы можем попросить любое дерево покормить нас. Правда, здорово? Не нужно никакой охоты и нас никто не тронет - так решили Улики. Они живут в мире со всеми, кроме людей.
- А чем люди им не угодили? - поинтересовалась Доро, хотя у неё были веские причины не любить себе подобных.
- Первая группа уничтожила несколько десятков друзей Улика. Следующим группам "повезло" меньше. А срубленные деревья?... Местная жизнь не знает вражды: растения и животные связаны телепатически.
- А как же они питаются? Чем? - Лисин, несмотря на утоленный голод, очень волновали проблемы завтраков, обедов и ужинов..
- Насколько я понял, растения выращивают пищу, но сами животные тоже происходят от растений и разносят семена, споры... Уж ты, Лисин, не останешься голодной, любой кустик тебя накормит. Смотри, только не объедайся.
Глава 3
Лес кончился, несмотря на предупреждение, внезапно. Керсисы стояли перед желто-зеленым ковром, расцвеченным кое-где красными соцветиями и темно-зелеными группками деревьев. Справа доносился глухой, равномерный шум, и простиралась ровная голубая гладь. Гревс, принявший свой обычный облик, удовлетворенно крякнул и, махнув рукой в сторону голубого шума, сказал:
- Море... помню, были у нас такие гипнокристаллы. Потом их запретили. Он, как сомнамбула, двинулся к голубому простору, ступил на гниющие водоросли... Его ноги растоптали белое кружево пены и погрузились в воду.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом, оцепенение спало. Гревс наклонился, зачерпнул пригоршнями воду и плеснул себе на лицо.
- Теплая и соленая! - восторженно заявил он, делая еще шаг и... исчез.
Над поверхностью воды он показался метрах в двух от берега, беспорядочно колотя руками по воде, держась на поверхности только благодаря вздувшейся пузырем мокрой одежде, в которой сохранился воздух.
- Не подходи, - крикнул он Виктору, делая попытку подгрести к берегу. Виктор, не обращая внимания на его предупреждение, сделал несколько шагов вперед и попытался бросить отцу шнур, спешно поданный ему Дворо. Броски были неудачны. Нахмурившись, он взял кольцо веревки, повесил его на вытянутую ладонь и сосредоточился на руках отца...Как будто обретя жизнь, веревка рванулась к утопающему и обвилась вокруг его руки.
- Держи, па! - крикнул Виктор и, уже обращаясь к сестрам, добавил, - Тяните!...
Гревс был не очень удручен купанием: он отфыркивался и отжимал воду с волос с явным удовольствием.
- Мне еще не приходилось купаться в таком большом объеме воды, но, когда я шел ко дну - удушья не чувствовал, только малость испугался. Попробую нырнуть еще разок, - он вошел в воду и, зайдя по грудь, присел. Макушка его головы торчала над водой, но он не показывался несколько минут, потом поднялся и, уже более решительно пошел на более глубокое место, где вода поглотила его полностью.
Отсутствовал он около часа. Наконец, по воде пошли круги и Гревс, слегка ошеломленный новизной ощущений, выбрался на берег, таща несколько рыбин. Дети с восторгом приветствовали своего "земноводного" отца и его добычу.
Керсисы обосновались под одиноким деревом недалеко от моря. Дерево было окружено кустарником в рост человека. Расчистив небольшую площадку, Керсисы связали верхушки кустов, сделав нечто вроде шалаша. Когда этот импровизированный дом был "построен", кусты пустили новые побеги, настолько густые, что стены нового жилища стали плотными, а на крыше слой листьев создал непромокаемый скат. На дереве стали появляться съедобные плоды.
- Заботятся о нас, - Гревс улыбнулся, - а Адам видится мне, как лагерь оккупантов: со всех сторон враги, все настороже... - Ненависть, - порождает ненависть, - важно изрек Виктор слова, явно "подслушанные" им у взрослых.
Доро засмеялась, Гревс угрюмо кивнул - уж он-то хорошо знал, что такое ненависть. Его и других "простых" - не носивших спецформы ненавидела черная хунта, захватившая власть в Адаме. Впрочем, все представители "черных полковников" пылали ненавистью не только к "низшим" - штатским, которые во все времена поили, кормили и одевали их, они ненавидели друг-друга ещё более лютой, но тщательно скрываемой ненавистью.
Изощренные во лжи, сопутствовавшей им всю жизнь, "черные", как окрестили их люди за форму, утверждали, что все их "неустанные" труды только во благо и к процветанию Адама.
Так и росли среди пинков и презрения дети Гревса и "прочих"...
Только Виктору удавалось избегать плодов "цветущего детства". Просто его побаивались. Этот страх возник в один из дней, когда Виктор, увлёкшись созерцанием качающейся на ветке куста змеи, забыл об осторожности и не успел удрать от окруживших его "благородных" балбесов. Получив пару оплеух, он влетел в куст, оцарапав лицо и стараясь заслонить глаза от колючек и сучков.
Ветка, на которой раскачивалась змея, хлестнула его по спине, а оседлавшее её пресмыкающееся, как ошейник, обернулось вокруг шеи. Преследователи замерли, с интересом ожидая неизбежного. Виктор выпрямился и, с трудом сдерживая всхлипывания, обернулся к "деткам". Змея, как копье взвилась в воздух, и, стоявший в метре от Виктора преследователь упал, дергаясь в конвульсиях. А полосатое "копье", оставив крохотную ранку на его губе, поспешно удирало с такой беспокойной поляны... Так и вышло, что Виктор обрёл относительный покой.
- Пойду к роднику, - Гревс поднялся с охапки сухой травы, осмотрев свою немногочисленную семью, добавил.- Кто со мной?
Лисин ухватила его за пояс и, повиснув на нем, закричала:
- Я, я хочу напиться водички!
- Не водички, трусиха: от отца ни на шаг!
- И я хочу быть трусихой! - засмеялась Дворо, присоединяясь к Гревсу. - Пошли, Вик.
Виктор, стараясь не терять мужского достоинства, степенно встал, не будет же он скакать, как девчонка, и двинулся вслед за всеми.
Родник был на расстоянии полукилометра от берега моря. Вода была слегка солоноватая, но вполне пригодная для питья. Он покоился среди густой травы, как осколок неба в чаше из красной с зелеными прожилками глины. Тонкий ручеёк вытекал из родника никуда не спешащей струйкой и тут же терялся в зарослях. Вода была прозрачной и холодной. Сквозь её слой были видны обитатели этого обособленного мирка: несколько длинных зеленого цвета полурыб, получервей: какие-то насекомые, похожие на пауков, обросших со всех сторон лапами: какие-то остроносые, радужной окраски животные, напоминающие рыб...
Впрочем, подобные сравнения не приходили в голову детям, так как, ни червей, ни пауков, а тем более рыб, они никогда не видели.
- Па, - Виктор ткнул пальцем в пёстрого остроноса, - они кусаются и ядовиты. Но нас не тронут - пейте спокойно. С этими словами он опустил ладонь в родник, потревожив обитателей, слегка поболтал рукой, зачерпнул воду и начал пить с ладони.
- Ну что, ребята, - начал Гревс, поудобнее усаживаясь у воды, - нужно подумать о более надежном жилье. Скорее всего, надеяться на какой - ни будь спасательный отряд не приходится. А обосновываться нужно на долгие годы...
Глава 4
Резких изменений погоды не происходило из-за малого наклона оси планеты. Только путник движущийся к одному из полюсов, мог ощущать изменение климата. Керсисы, приняв во внимание окружающие погодные условия, постарались создать жилье, которое с успехом противостояло ветрам, дующим все время почти в одном направлении, и таким же настойчивым дождям. Хорошая и плохая погода чередовались: так сказать "фифти-фифти". В перерывах между дождями Керсисы отправлялись в исследовательские вылазки... За год ими был осмотрен, и неплохо освоен довольно большой сектор, дуга которого стягивалась берегом моря.
- Сегодня, - заявил как-то Гревс,- мы выйдем за два дня до окончания дождя. Нужно забрать с собой всё необходимое... Мы, может, не скоро вернёмся... если вообще вернемся. Я хочу пройти на север, если верить этой побрякушке, - он показал компас, лежавший в его ладони.
- Я заберу одежду и обязательно это и это, - Лисин ткнула пальцем в небольшой арбалет и парализатор, потом, поразмыслив, потянулась за бластером. Поскольку остального оружия она не выпустила из рук, то никак не могла удержать ещё и ребристую ручку тяжелого космического оружия, пользование которым разрешалось только Космическому Патрулю.
Дворо засмеялась и, подхватив оружие, сунула его себе за пояс.
- Так будет удобней...
Люсин не возражала, даже, судя по выражению лица, осталась довольна.
- А ты, Виктор? - Гревс смотрел, как сын втискивает в небольшой заплечный мешок старые ботинки и брюки из суровой ткани, которые были уже слегка тесноваты ему.
- Возьму ещё это, - Виктор собрал свои колючки, завернул их в сухой лист и осторожно опустил в обрезок тростника.
На этом нехитрые сборы закончились, и в хижине, собственно, не осталось ничего, достойного внимания. Основным грузом были несколько твёрдых, выдолбленных изнутри плодов, наполненных водой.
Предчувствуя ожидающие снаружи струи дождя, Гревс поёжился и шагнул за порог. Поход начался.
Поскольку Керсисы находились в Южном полушарии, то даже после дневного перехода явно чувствовалось потепление - где-то впереди, на севере, была экваториальная зона.
Первый день похода близился к вечеру и Гревс, как обычно, искал подходящую группу деревьев для привала. Наконец, он прельстился небольшой рощей: около десятка деревьев, окруженных кустами.
Виктор отыскал укромный уголок под двумя старыми деревьями с переплетенными кронами. Гревс, присмотревшись, с удивлением отметил, что несколько самых толстых ветвей срослись вместе.
- Вик, такого я ещё никогда не видел. Посмотри, - он ткнул пальцем свободной руки вверх, указав на необычную арку.
- Ну и что же? - спросила Лисин. - Может это специально для нас, чтобы на голову не капало...
Она и Дворо остались равнодушными к необычному явлению, и с обычной женской тщательностью готовили к ночлегу прогалину.
Внезапно Доро, крепившая к дереву верёвки тента, удивленно вскрикнула.
- Что это? Ох, бедняга... - взяв один из сосудов с водой, Дворо плеснула на глинистую почву и, под недоумевающими взглядами близких, начала вымешивать комок глины. Потом сделала шаг к дереву и раздвинула росшую вокруг ствола траву.
Только теперь всем стал виден чёрный поясок, охватывающий ствол. По всей окружности кора дерева была сожжена. Дворо, выскоблив уголь, начала обмазывать мокрой глиной поврежденное место, делая своеобразную повязку.
- Похоже, кто-то, используя почти разрядившийся бластер, пытался свалить дерево, Вик, попробуй узнать, что произошло, - сказал Гревс. - Мы отойдем подальше.
- Несколько дней назад, - начал Виктор, - тут появились пришельцы, одетые в блестящие костюмы. На головах их были шлемы. Они упали в траву и долго лежали неподвижно. Потом, на равнине, они сложили костер, стараясь, чтобы он давал побольше дыма. Когда сухие, опавшие ветки окончились, чужаки попробовали свалить дерево, но, видимо, их сигнал заметили и рядом с костром опустился корабль похожий на косточку плода, только крупнее в тысячу раз.
- Так это о них предупреждали Улики?
- Гревс почесал затылок, и, когда это испытанное средство не помогло, добавил, размышляя вслух: - Может это спасательная экспедиция? А может Патруль? Эх, - размечтавшись продолжал он, - я же потащил вас в этот поход надеясь найти цивилизацию, вырваться к людям. Эти Улики, - он обвёл рукой рощу, - неплохие парни. Но вам нужно учиться, общаться с себе подобными.
- Наобщались! - вспылила Доро. Ей, как старшей в семье, и к тому же привлекательной девушке, было труднее всего в Адаме. Только неженская сила, так не вязавшаяся с её хрупкой фигурой, огромными, темными, как космос глазами, уберегла её от "ухаживаний" "знающих", "говорящих" и их "благородных" потомков.
Сейчас ей было около семнадцати лет, а последнее "ухаживание", надолго отбившее у других охоту женихаться, состоялось два года назад.
Она была тогда на "общественном дне" - так назывались принудительные работы, производимые простыми людьми, помимо основной работы, где их семье досталась уборка "Белого дома" Знающего.
Во время уборки за ней наблюдал сынок Знающего, холеный парнишка, примерно одного возраста с Дворо. Несколько раз он небрежно, по обычаю "благородных" сплёвывал на выскобленный пол, потом выплеснул на пол пиво из стакана, который Лисин, возившаяся с посудой, ещё не успела помыть.
Доро, помня ежедневные наказы отца, как могла, сдерживала свой гнев, и чтобы как-то разрядить обстановку, взяла вёдра, поскольку вода нужна была всё равно, пошла к роднику.
Барчук, выждав несколько секунд, насвистывая какую-то мелодию, вышел вслед за ней. У родника, окаймленного невысокими кустами, он догнал Доро и рванул за руку, разворачивая к себе лицом. Доро уронила ведро и, вырвав руку процедила сквозь зубы:
- Тебе чего, жирненький? Она не раз слышала, как сверстники посмеивались над толстеньким сыночком и знала, как задеть побольнее.
От злости щечки сыночка пошли красными пятнами, он засопел и, размахнувшись, ударил Доро в лицо, прошипев ругательство. Она слегка отклонилась и удар пришелся ей в плечо. Пошатнувшись Доро отступила в кусты, пригнув по пути несколько веток. Одна из них выпрямилась и хлестнула сыночка по лицу, что еще больше разъярило его. Прыгнув вперед через сухую корягу, валявшуюся у родника - ею пользовались как помостом при заборе воды, он неудачно наступил на её конец - коряга перевернулась и ударила его в пах.
Сынок, не издав ни звука упал головой в родник. В такой позе его и нашли пришедшие за водой поселенцы. Попытка откачать "кавалера" ни к чему не привела.
Хотя, казалось, никто не видел этой сцены, но сыновья "избранников народа" стали опасаться Доро...
Эти мрачные размышления прервал Виктор.
- До, помоги мне взобраться на это дерево. Хочу осмотреться.
Доро засмеялась, поняв его уловку.
- Не хочу тревожить улика, он спасает товарища - ожог долго заживает...
- Спроси другого. И попроси еды, - добавила Лисин.
Её слова окончательно подняли настроение, которое стало ещё лучшим, после того, как на соседнем дереве отпочковались, оттянув ветку вниз, несколько плодов.
После ужина Керсисы расположились на ночлег. Охрану решили не выставлять...
Под сенью Уликов, ночь прошла спокойно.
Глава 5
- Мне кажется, что это был все-таки флаер Патруля, - по привычке, вслух, рассуждал Гревс, когда группа шла в направлении, указанном Виктором.
- Я не знаю, никогда их не видал, даже на кристаллах, - Виктор был прав - народу показывали записи, отобранные группировкой Знающих, то есть, жалкие огрызки имеющейся на Летучем Голландце кристаллотеки.
Народ опасен, а умный народ - вдвойне! - считали Знающие.
Нет, народ учили! Обучали обращению с техникой, сельскому хозяйству... Иначе и не могло быть: кто-то же должен был кормить "избранников народа".
-...но, - тянул дальше Гревс,- что же тогда случилось с их оружием. Если бластеры отказали, у Патруля есть аннигиляторы, силовые лезвия... А почему дым? Где их передатчики. Может, боялись перехвата в эфире? Тогда это не Патруль - они не боятся... А может их кто-то напугал? Или ловят кого-нибудь, - он окончательно запутался в своих рассуждениях и вывод его звучал, как приказ. - Ни в коем случае не попадайтесь им на глаза! Сначала узнаем о них побольше.
Гора, к которой они подошли, поросла густым кустарником и деревьями. Собственно, они уперлись в подножье горы, начинающей целую гряду больших и меньших возвышенностей, переходящих вдали в щит, закрывающий горизонт белыми шапками снегов и зелеными воротниками деревьев.
Гревс искал тропу в обход горы, к перевалу, стараясь, не очень отклонятся от принятого направления.
- Тут можно пройти, - Виктор неожиданно ткнул пальцем в сторону, на первый взгляд непроходимых кустов.
- Показывай, - Гревс остановился.
- Я всегда говорила, что ты с причудами, - капризно оттопырив губы, заявила Лисин, глядя на неприступную скалу и непроходимый кустарник.
Виктор приблизился к горе. Крупный агури откатился в сторону, открывая начало едва заметной тропы.
- Лучше не будет, - он согнулся и скользнул под нависшие ветки.
Керсисы, друг за другом, последовали его примеру. Гревс шел последним.
Подъём был трудным. Несколько раз из-под ног Виктора срывались неосторожно задетые камни, а на склоне скалы, гладком и к тому же мокром, Лисин поскользнулась.
Все эти срывы могли бы окончится трагически, не будь кустов: летящие вниз камни и Лисин в их компании были приняты пружинящим сплетением веток как-раз во время. А Керсисам оставалось лишь поблагодарить в душе разум, их хранящий.
Наконец они достигли вершины, где смогли осмотреться.
- Это не последний подъём, да и спуск предстоит не лучший, - Доро стояла рядом с Виктором, пытаясь отдышаться.
- Только спуск, - заверил её Виктор, - дальше пойдем ущельем по старому руслу реки к кратеру в котором пришельцы. - Себя он считал своим, и только своим на планете.
Ущелье было похоже на след ножа, разрезавшего скалы и обнажившего их многослойную структуру: причудливое переплетение жил самых разных цветов.
- Подходим к "горячему" месту, - предостерёг Гревс.
Комментировать сказанное не требовалось - вся жизнь поселенцев проходила среди менее или более "горячих" излучений. Сами они были, в какой-то мере, тоже продуктом радиации.
Виктор поднял руку жестом предостережения. Все остановились, прислушиваясь. По ущелью разносились глухие, едва слышные удары, шум осыпей и какой-то рокот.
Виктор, как дикий зверёк, припал к земле и пополз вперёд. Среди травы и камней он был почти незаметен. Керсисы ждали. Наконец из-за дальнего изгиба ущелья показался Виктор. Он шел спокойно - не таясь.
- Там механизмы. Людей нет, - он, видимо, и сам был в некоторой мере удивлён своими наблюдениями, - ковыряют скалы. Что-то собирают в ящики и грузят на машину, похожую на ту, которая забрала пришельцев.
- "Горячее"? - уточнил Гревс.
- Да, очень.
- Теперь понятно, почему не дорезали дерево. У них кончилась энергия. Пошли. Уже не скрываясь, группа двинулась вперёд. Там, где ковырялись механизмы было очень "горячо" - этим, видимо, и объяснялось отсутствие людей.
Керсисы, привыкшие к самым разным перепадам радиации, спокойно обогнули механизмы и контейнеры, следуя за Виктором.
- Теперь сюда, так ближе, - предложил Виктор и нырнул в тень нависающей над ущельем скалы.
Группа оказалась в темной пещере.
- Посидим немного, - предложил Виктор, - тут не совсем темно, глаза привыкнут.
- А откуда ты знаешь? - Лисин вертела головой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
- Улики сказали, - Виктор дотронулся до стены пещеры. Его маленькая ладошка заслонила часть стены и стала видна тёмным силуэтом на более светлом фоне: стена светилась. Вернее, светился лишайник, покрывавший стену. - Тут никто из пришельцев не бывал, хотя пещера выходит на склон ямы, в которой они базируются.
Воздух в пещере был свежим и слегка влажным, под ногами чувствовался песок. Скорее всего, когда-то это было руслом реки или ручья. Лёгкий наклон не затруднял движения - Керсисы шли легко и быстро - всем нетерпелось увидеть чужаков.
- Вик, послушай!
Осторожно, стараясь не шуметь, Виктор приблизился к отверстию и раздвинул ветки. После сумерек туннеля ему пришлось зажмуриться, что не мешало ему "слушать".
- Рядом никого. Все внизу, у корабля.
Виктор выполз из пещеры полностью и встал во весь рост на склоне.
Гревс выбрался тоже и теперь, опасливо озираясь, водил стволом бластера из стороны в сторону.
- Там! - Виктор указал на шевелящиеся кусты, - не знаю что, но улики... - и покатился со склона.
Гревс ощутил онемение ног и, падая, непроизвольно нажал спуск бластера. Его тело скатилось в кусты.
Первое, что он увидел, придя в сознание, был Виктор, стоящий на прежнем месте. Гревс подполз к нему и, ухватившись за пояс сына, попытался встать. Ноги ему не повиновались, да и Виктор стоял неустойчиво, ухватившись обеими руками за голову. Только почувствовав чьё-то прикосновение, он обернулся, выставив перед собой колючку агури.
- Ты, па? - он тряс головой, как бы пытаясь проснуться. - С тобой всё хорошо?
- Нормально, только ноги задело, - Гревс взял одну свою ногу и, как колоду, бросил перед собой. - Видишь, - сказал он, тыча стволом бластера в ступню, - можно резать, жечь...
- У меня было то же. И получил я побольше. Хорошо, что цела голова, хотя я катился быстро и весело. - Виктор засмеялся. - Ты знаешь, их оружие не очень-то на меня действует. Сейчас налажу и твои ноги.
Виктор освободил защелки на ботинках отца и обхватил ладонями - сколько смог захватить - колено. Гревс почувствовал покалывание: онемение начало отступать по мере того, как руки Виктора двигались вниз - к ступне. Начав "обрабатывать" вторую ногу, Виктор внезапно затих, прислушиваясь, и, поспешно заканчивая свои манипуляции, прошептал:
- Они видели вспышку и поднимаются сюда - робот успел послать им предупреждение.
- Какой робот?
- Сторожевой. Ты сжёг его, а я не "услышал". Уходим!
- Нужно ли? Давай посмотри со стороны, что они предпримут. Их много?
- Четверо. У них станнеры, а один даже с бластером.
Гревс и Виктор втиснулись под куст, наблюдая за склоном. Кусты на склоне зашевелились, но никто не показался. Раздался мужской голос, чётко выговаривающий слова на линкосе.
- Мы не хотим вам зла. Это был обычный охранный робот. У нас есть товары. Мы можем с вами торговать... - не слыша ответа, говоривший замолк.
- Они нас боятся и, как он думает, "лучше опасность реальная, чем всякие неожиданности. Но, как их выманить из пещеры?".
- Отползи, Вик, в сторону и прикрывай меня. Я попробую переговорить с ними.
В этот миг одни из пришедших выпрыгнул на прогалину у входа в туннель и, подхватив мешок Гревса, скатился назад в кусты.
Голос Гревса, изъясняющегося тоже на линкосе, прозвучал спокойно, хотя сам он был взвинчен до предела.
- А зачем же вы взяли чужую вещь? Видимо, торговать с вами нужно с оглядкой: как бы не обжулили. Если у вас мирные намерения, выходите на открытое место и положите оружие на почву. Тогда поговорим о дружбе, любви, или о сексе...
После небольшой паузы кусты раздвинулись и два человека в тёмных комбинезонах шагнули на поляну. У одного из них был мешок Гревса. Наклонившись, но, не сводя пристального взгляда с кустов, откуда доносился голос, он положил мешок, а другой рукой достал станнер, присоединив его к мешку. Его спутник тоже положил парализатор рядом с мешком.
- Больше у вас ничего нет? - спросил Гревс, понимая, что бластер и станнер сидящих в засаде, нацелены на его куст.
- Нет. Мы играем честно.
- Понятно. Теперь сделайте два шага назад. В это время позади Гревса раздался крик и шум катящегося по осыпи массивного тела.
- Не двигаться! - приказал Гревс, не желая высказывать свою осведомленность, но и не прочь узнать, откуда ждать удар станнера.
- Все по-старому, - ответил Виктор, поняв игру отца.
- Парни, повторяю ваши слова: "Мы не хотим вам зла", но, сами видите, игру вы повели нечестную, а раны от бластера почти всегда смертельны. Сядьте и обхватите руками колени. Будьте добры - не двигайтесь. Вы под прицелом четырех бластеров, - слегка преувеличил Гревс, зная, что у страха глаза велики...
Всё это время он передвигался в кустах так, чтобы сидящие пришельцы были на прямой между ним и предполагаемым расположением космонавта. Он ползком добрался до прогалины и, прикрываясь сидящими, потянул к себе мешок. Столкнув его в кусты, он потянулся за оружием, но в последнюю минуты передумал и отполз под прикрытие кустов, сразу же меняя позицию.
"Как же теперь вести переговоры, - размышлял Гревс. - О доверии речи не может быть. Стрелять? Тоже не выход."
- Кто вы? Попробуйте не врать.
Один из сидящих поднял голову и резко бросил:
- Торговцы! Мирные торговцы.
- Откуда? - задал снова вопрос Гревс, не очень надеясь на правду, но надеясь на Виктора. - Что вы ищете здесь?
Ответить сидящий не успел. В кустах прозвучал ещё один крик и мысленные комментарии Виктора.
- Станнер... Работорговцы...
Гревс, слегка отвлёкшийся от сидящих "мирных торговцев", упустил момент, когда говоривший с ним перекатился в сторону оружия и веером ударил по кустам из станнера.
Особого желания возвращаться в мир боли из спасительного мрака забытия у Гревса не было, но голос, очень знакомый, твердил:
- Па, нужно уходить... па, нужно уходить.
Станнер не предназначен для убийства, хотя длительный импульс, предельной мощности может привести к параличу нервной системы и остановке сердца. Оружие такого рода служило для поимки животных, захвата пленных, парализуя их на какое-то время. Последствия облучения весьма болезненны: когда кончается его действие, как будто сотни игл впиваются в пораженный участок тела.
Виктор частично снял боль, но двигаться самостоятельно Гревс ещё не мог. Пыхтя от чрезмерных усилий, Виктор волок его к спасительной пещере. Протащив несколько метров эту непосильную ношу, он вернулся, крикнув сёстрам, что нуждается в помощи. Общими усилиями они внесли отца под укрытие каменных сводов. Гревс бодрился, с трудом сдерживая стон.
- Сюда идет отряд. Около восьми человек, вооружены. У одного космическое оружие - аннигилятор. Ищут своих...
- Те, двое, наведут их на след, - Гревс попытался сесть, что удалось ему с трудом.
- Я забрал агури и никто не поймет, что произошло.
- Да я не о них! Те, на поляне... Виктор начал смеяться и смех его усиливался прямо пропорционально недоумению, отражавшемуся на лице Гревса.