Грузчик Северного рынка, толкая перед собой отчаянно громыхающую железную тачку, ловко объезжая случайных прохожих, попадающихся ему на пути как в одном, так и в другом направлении, на предельной скорости мчался навстречу своему счастью. На его лице крупным размашистым почерком была начертана решимость, целенаправленность и невероятная сосредоточенность. Едва не зацепив грязным краем тачки медленно идущего пожилого человека с коричневой сумкой в руке, не услышав из-за ветра в ушах проклятия в свой адрес, грузчик выполнил опасный манёвр, но всё-таки вписался в поворот и уже через минуту въехал в один из крытых павильонов для торговли.
Он бросил свою тачку, которая прокатилась ещё полметра и врезалась в металлическую стенку павильона. Не обращая ровно никакого внимания на грохот от касания тележки с павильоном, грузчик встал на цыпочки и протянул руку куда-то под самую крышу, а затем через пару секунд в его руке блеснул гранёный пыльный стакан. Ещё через мгновение из выуженной из кармана зипуна чекушки прозрачная жидкость перекочевала в стакан, а оттуда и в разгорячённую глотку грузчика. Лицо его поначалу сморщилось, а затем, после того, как он проникся запахом своего рукава, расплылось в неге.
Теперь уже неторопливым движением грузчик вернул на место гранёный стакан, взялся за ручки грязной тачки и, едва переставляя ноги, не спеша выдвинулся в одном ему известном направлении.
Он гордо нёс себя по территории рынка, на сей раз не уступая никому дорогу. На его лице блуждала счастливая улыбка, а случайные прохожие, видимо неким шестым чувством ощущая непреложную власть человека с тележкой на рынке, молча, и даже с каким-то уважением, уступали ему дорогу.