В один из прекрасных дней, на газовой плите, той, что расположилась около окна в кухне, появилась новая сковорода. Своим блеском, несмотря на то, что всё же была чёрная, она затмила все предметы, находящиеся рядом. А прекрасная и очень удобная ручка придавала новой жительнице кухни особый шарм.
- Кто это? Кто это? - дробненько и очень весело звякнули чайные ложки, сложенные в самом близком отделении рядом стоящего выдвижного шкафа.
- Нет, ну, вы видели? - с каким-то даже возмущением заговорили глубокие суповые тарелки. - Чёрная, невзрачная, а её на самый верх! Фи! Нет, как же это можно вот так?
- И ничего не на самый верх, - густо скрипнули дверцы навесного шкафчика, - мы, пожалуй, повыше будем.
- Помолчали бы. Вы вообще не посуда, - попытались остро пошутить ножи. Но у них это плохо вышло. Можно сказать, у них это вообще не вышло, потому как ножи эти никто давно не точил, оттого их шутки выходили какие-то грустные и очень печальные.
Дверки обиженно скрипнули ещё раз, сильно хлопнули о шкафчик и застыли в закрытом положении.
В кухне воцарилась тишина.
Нарушил её обыкновенный веник.
- Чего приуныли? - весело спросил он и с шуршанием взмахнул пару раз своим широким чубом. - Гостья у нас. Радоваться надо.
- Чему? - удивились суповые тарелки.
- Как чему? - тоже удивился такому вопросу веник и прошелся в танце по полу кухни. - Вы только посмотрите, какая у нас красавица!
- Тоже мне, красавица, - глухим голосом удивилась старая чугунная сковорода. - И вовсе она никакая не красавица. Посмотрите только на неё. Блестит совсем не к месту. А вы только посмотрите, какая она тощая. Её будто из газеты сделали и покрасили.
- Точно, точно, точно, - весело и с удовольствием заверещали чайные ложки. - Это же надо, как точно сказано? Из газеты! Точно.
- Да уж! - густо зазвенели кастрюли, аккуратно вложенные одна в другую. - Из газеты. - И затем сделали вывод: - Долго не проживёт.
Оживилась и грязная посуда, лежащая в раковине и ожидающая нежной ласки рук хозяйки. Эта посуда готова была терпеть сколько угодно в ожидании той счастливой минуты, когда хозяйка возьмёт их в руки и начнёт нежно тереть мягкой и очень красивой губкой сначала их личико, а потом и спинку. И всё это будет перемежаться с потоками тёплой и чистой воды. А потом, их, со сверкающими и счастливыми лицами, поставят каждое на своё место. А они, радостные и весёлые будут обсыхать и наслаждаться жизнью.
Однако сейчас им почему-то было вовсе не до радости. Их больше заботило то внимание, которое оказывало проживающее на кухне общество новой жительнице.
Грязные и промасленные, все в жирных пятнах и разводах ложки, вилки, тарелки и чашки дробно и с завистью задребезжали:
- Без года неделя, а туда же! Молода слишком, чтобы ей такое внимание. Пусть сначала покормит хозяев с наше, а потом посмотрим...
В кухне стоял гвалт, шум, звон, грохот, скрипение и шуршание. Говорили все, кто там был. Молчала только новая сковородка. Она грустно смотрела в окно на пролетающих в вышине птиц и пыталась заплакать. Но у неё это совсем не получалось.
Никак не ожидала она такого приёма на новом месте жительства.
Прекратил гомон и какофонию звуков хлопок входной двери:
- Цыц! - негромко, но очень убедительно стукнула дверь. - Хозяин идёт.
И в тот же момент в кухне воцарилась полная тишина, а затем вошёл Хозяин.
Ну, если быть предельно честным, то не совсем это был и хозяин. И ростом он не вышел, и возрастом. А ещё у него не росли усы, как у Самого Главного Хозяина Дома. И всё же вся посуда с надлежащим почтением относилась ко всем людям в этой квартире. А потому с почтением смотрела, чем займётся, как вы догадались, Сын того самого Хозяина.
И лишь только грязная посуда в раковине скучно посмотрела на молодого Сына Хозяина и тут же отвернулась. Ещё ни разу не было случая, чтобы он приласкал их, чтобы потёр им спинки и красивые личики. Наоборот, он старался как можно гуще испачкать их. Да ещё и потом, испачканных и оттого страшненьких, даже не перенести в раковину, а небрежно оставить на кухонном столе до самого вечера, пока не придёт Самая Главная Хозяйка Кухни и, вздыхая, не начнёт оттирать посуду. А ей, посуде, в это время бывает очень больно, когда от них отдирают высохшие остатки пищи.
Сын Хозяина остановился и осмотрелся. Его взгляд задержался на новенькой сковороде. Тогда он залез в холодильник и выудил из его недр три куриных яйца. Затем поджёг газовую конфорку и, разбив скорлупу яиц, вылил яйца на новую сковородку.
Яйца то ли от злости, то ли ещё по какой причине тут же зашипели.
- Масло! Масло надо налить прежде, чем жарить! - крикнула старая сковородка. Но Сын Хозяина не услышал отчаянного вопля. Старая сковорода тут же замолчала.
И на удивление, яйца в новой сковороде не стали подгорать. Старая сковорода с удивлением следила за происходящим, а Сын Хозяина уже перевернул подрумянившиеся с одной стороны яйца на другую сторону.
Прошла минута, не больше, как яичница была уже готова.
Старой сковороде осталось только с завистью и уважением к новой жительнице смотреть за происходящим, как вдруг Сын Хозяина переложил яичницу в чистую тарелку, выуженную из места их постоянно обитания, а саму новую сковороду небрежно бросил в раковину к грязной посуде, где ей предстояло пролежать до самого вечера. Пока не придёт Самая Главная Хозяйка Кухни.
Так кончился первый день пребывания новой сковородки в своём новом жилище.