***

Как нагайкой по голому телу,
Как солёным прутом до кровавых полос.
Истязали ранимую душу умело,
В предвкушении радостном горечных слёз.

Незаживны глубокие раны,
На всю жизнь их останется резаный след.
Пусть не думают, мы не бараны,
Мы не пир, мы не кушанье, мы не обед.

Нам толкуют с экранов горячечно,
И с газетных вещуют полос,
Это временно всё, примечательно,
Мы пройдём этот голый торос.

Нам, мол, кризис - великая польза,
Он научит нас время ценить.
Он научит работать нас, коль за
Совершенно бесплатно умеем творить.

Посекли работяг, поуволили,
Не подумав о детках, растущих у них.
"Полстраны или больше у нас алкоголики",
Так сказать может только законченный псих.

А вот если б из нефти кормушка 
Не качала валюту в страну?
И из денег тех только полушка
Попадала б в родную казну?

Точно знаю, к нулям интерес
У народа совсем нездоровый.
У имярека счёт как гора до небес,
Как раздутая напрочь большая корова.

Если нолик оттуда отнять незаметно,
То сочувствием полон народ.
Если Машку уволили, то неприметно
Этот факт для народа пройдёт.

И ещё есть убийственный фактор,
Когда громко, в шестую часть суши,
Нам поведали как бы "де факто",
Кто-то начал есть сливы и груши.

А до этого ложкой икру
Трескал он, не смущаясь ни капли.
И построил себе он такую нору,
На лету её птица не может обкакать.

"За сто тысяч на съёмках работать не стану!"
Смеются они надо мной.
Рабочий у сталепрокатного стана
От грусти задёргал больной головой.

Совсем непонятно. Никак не пойму,
Животное кто же из нас?
И я, как  Герасим из вечной "Муму",
Перстом указую на вас.