Дорога была на удивление гладкой. Ни тебе ям, ни латок на старых ямах, присущих дорогам такого типа, расположенных в этом месте и в это скудное для страны, да и не только для неё, время. На этой дороге наличествовала даже разметка.
Аккуратная по правой стороне обочина наводила на мысль, что дорога эта проходит не по России. Уж очень она была аккуратной. Кто-то, кому явно делать было нечего, прошёлся по обочине, и аккуратно подстриг на ней травку, а те места, где скудная трава не росла, оказались аккуратно обработаны граблями и метёлкой. Нет, я, конечно, всего этого не видел, но впечатление было однозначно такое.
Справа и слева тянулось большое скошенное поле. Получалось, что дорога как ножницами, разрезала одно бескрайнее поле. И это было очень красиво. Далеко впереди виднелся темно-зелёный, почти чёрный хвойный лес.
Плавный поворот направо, а затем мягкий, долгий и очень пологий спуск. И вдруг... Господи, ведь только что здесь никого не было! Ни души! Ни пешеходов, не телеги, ни встречных и попутных машин! От одиночества я ещё успел подумать, что мы со своей машиной совершенно одни во всей Вселенной.
Дорогу справа налево переходил арапчонок. До этого мне ни разу не приходилось видеть арапчат. Разве что только в старом фильме про Петра Первого. Может быть, оттуда у меня и сложилось о них представление? Правда, там с внешностью Владимира Высоцкого он выглядел гораздо старше того, который вдруг оказался перед капотом моей машины. А вот одеждой они были совершенно одинаковы.
Чёрное личико, соответствующая одежда, торчащие из коротких, явно не по размеру рукавов, чёрные ручки. Ростом он был примерно метр двадцать. Или что-то около того.
Арапчонок медленно повернул голову в мою сторону и, не выражая никаких эмоций, стал отворачиваться. А до капота оставалось едва больше пяти метров.
Что есть силы я вдавил ногу в педаль тормоза. Верещало всё: и тормоза и резина на асфальте, и ещё что-то, что, может и не может верещать.
Проснувшись, я открыл глаза, и долго, ошалевшим взглядом осматривался, ища, где же мог быть несчастный мальчишка-арапчонок. Ни на дороге, ни на обочине не было ровным счётом никого.
Ещё долго я сидел в криво стоящем от лихого торможения автомобиле, пытаясь унять дрожь в конечностях и пустоту в груди. Потом я с улыбкой вспоминал причудливую, померещившуюся мне фигурку иноземного пацанёнка, спасшего мне жизнь.
А еще через много лет я понял, как выглядит мой ангел-хранитель...