Даже не хочется проводить анализ этого рассказа в столбик(с), всё, какой катрен не возьми, полная дурь, рассчитанная на падких на слезу старушек, которые сами в юности пытались писать стихи. Всё у Тухватуллиной неправда: нельзя понимать вещи, они или есть, или нет, понимают (или не понимают) человека, чувства, события, поступки, но никак не вещи. Разве можно сказать: Я понимаю столб? Стол? Стул? В принципе, можно обозвать вещью и человека, и событие, и поступок, но это если человек не владеет в достаточной мере русским языком, или иностранец, говорящий по-русски, но не владеющий тонкостями языка.
Далее Лилия ведёт речь о надежде, которая нас посещает ночью, а мы проснувшись таращим на неё глаза. Во время краткого пробуждения надежда переполняет нас (четче, резче), и мы вновь засыпаем. А может быть речь идёт не о просто проснувшимся человеке, а о тяжело больном? Ибо то, о чём пишет Лилия является бредом больного. Вас часто посещает надежда ночью во время короткого пробуждения? Ваши глаза начинают светиться, чувства зашкаливают? Вот и меня не посещает. А если и посещает, то только чувство досады, что я проснулся, а до рассвета ещё ждать и ждать. Чертыхаешься и стараешься поскорей уснуть.
Далее, Лилия такое начинает такое говорить, что становится смешно: После разговора с Карлсоном становится понятен смысл бытия! А кто не говорил с Карлсоном, тот остаётся в полном неведении о смысле жизни? Дурак дураком?
А дальше идёт полный бред, который и разбирать не надо, всем всё видно: И про пончик с вареньем, и про печали, и про лодку, почему-то бьющуюся на причале, про искры на воде ночью, и про Конфуция, который не подарит нам покой. Что хочу сказать? Кушайте пончики с вареньем и вместо Тухватуллиной почитайте Конфуция.