Для суеверных людей встреча с чёрным котом считается плохой приметой. Я не из таких, и не верил в эту ерунду, пока однажды чёрный, как смоль, кот не просто пересёк мне дорогу, а просто сиганул под колесо велосипеда именно в тот момент, когда я ехал под горку и набрал скорость километров так под шестьдесят. Ну, не кот, а камикадзе!
Что случилось с Васькой неизвестно, а вот я очнулся в больнице с сотрясением мозга, переломом левого бедра и двух ребер. И это при моей-то аллергии к анальгетикам!..
Позже, когда меня подлечили и выписали на домашние хлеба, мне стали сниться сны. Только раньше я видел обычные сны, а теперь... их даже странными не назовешь: слишком мягко будет сказано.
Одним словом, мне снятся покойники. Нет, во сне они-то все живые, но как только 'солнце красит нежным цветом...' они обязательно умрут. Причём, не просто умрут, а сами смерть искать будут. И, как не печально, найдут! Но и это ещё не всё: во снах я не просто вижу самоубийц, я сам этот самый самоубийца и главное действующее лицо разыгрываемой в моём мозгу сонной трагедии! Как вам такое? Но и этого ещё мало: я ощущаю, что к моему сознанию добавляется сознание моих героев и получается немыслимая ситуация: я хладнокровно анализирую поступки героев моих снов, но принятое ими решение умереть не могу предотвратить, чтобы я не делал. Так и гибну раз за разом...
А началось это так.
Я уснул и очнулся там, в своём сне, с мурашками по телу от жуткого возгласа 'Война'! Я вижу себя молоденьким парнишкой, который слушает Левитана, сообщающего народу о вероломном нападение фашистов на нашу Родину.
- Это им так даром не пройдёт, - думаю я, - броня крепка и танки наши быстры.
Досадно, что лето пропало. Да что теперь поделаешь? Ничего, к осени мы по Берлину шагать будем! И вообще, не об этом сейчас думать надо.
- Надо срочно бежать в военкомат, - решаю я, - пойду добровольцем, а то Красная Армия меня долго ждать то не будет: быстро загонит Гитлера в его логово и добьёт без моей помощи.
...Далее в моём сне я уже вижу себя бойцом Красной Армии. Наконец-то я узнаю, кто же я такой. Молоденький лейтенант, суетливо бегающий вдоль окопов, обратился ко мне: Красноармеец Матросов, ваш окоп слишком узок. Как вы будете отражать атаки фашистов, если в нём не развернуться?
Так я - Матросов? Неужели, тот самый?
-Виноват, товарищ лейтенант, - бодро отвечаю я, - грунт слишком твёрдый, но до боя я всё исправлю.
Я принимаюсь усиленно вгрызаться в землю, и почти расширил окоп, как налетели юнкерсы. Я никогда не думал, что вой падающих бомб может быть таким страшным. Чувство животного страха наполняет душу и, кроме паскудного желания растворится в земле, в ней ничего не остаётся. Да ещё подумалось, что зря я расширил окоп: чем он шире, тем легче бомбе попасть в него. Вот ещё одна летит, ну, эта уж точно в меня. Воет так, что душа переворачивается. А потом самолёты начинают поливать нас из пулемётов. Та-та-та-та...
...От этого звука пулемёта я и проснулся. Оказалось, что это не пулемёт строчит, а мой будильник и мне пора на работу.
Я чертыхаюсь, вспоминая вой бомб. Вот это сон! Лучше бы я спать не ложился!
За чередой дневных забот я забываю о кошмарной ночи и только вечером, ложась спать, я вспоминаю сон, вой самолётов и опять чертыхаюсь (ну, надо же было такому присниться!). И что вы думаете!? Как только уснул, я снова очутился во вчерашнем сне, и именно с прерванного момента начинается его продолжение ...
Одна волна юнкерсов сменяла другую и, казалось, что в этом мире никто не может уцелеть. Оказывается, может! Молоденький лейтенант уцелел в этом аду. Именно он прокричал: - Танки!
Я подскочил к краю окопа и стал осматриваться. Юнкерсы уходили, а впереди, в километрах двух, из берёзовой рощи показались эти ревущие чудовища. Один, два, три.., восемнадцать! Мама моя родная!
-Взвод, к бою! - скомандовал лейтенант, - приготовить гранаты.
Танки прут на полной скорости. Теперь уже душу наполняет ужас быть раздавленному этой ревущей массой. Спасительный лес рядом - может, рвануть туда? Трус! Как ты мог такое подумать! Первый бой? Это не оправдание для комсомольца.
Танки снизили скорость, и с брони посыпалась пехота. Идут нагло, даже не пригибаясь. Ну, давай, Саша! Пора. Я передёрнул затвор и поймал в прицел офицера. Бух! Приклад больно толкнул плечо, а офицер продолжает спокойно идти вперед.
- Не спеши, - недовольно говорю себе. Передёрнул затвор и, затаив дыхание, спускаю крючок. Есть! Так тебе фашисткая сволочь!
Ребята нашего взвода тоже не сидят без дела, и от прицельного огня пехота залегла, но танки продолжают лететь на нашу позицию. Их-то винтовкой не возьмёшь. Где же наша артиллерия? Не пройдёт и трёх минут, как эти стальные чудовища раскатают нас всех в один большой блин.
Ура! С опушки заговорили наши сорокопятки. Что же вы милые раньше молчали? Подпускали поближе? Так ведь от такой тактической хитрости и штаны обмарать можно.
...Когда загорелся первый танк, я проснулся. Озадаченно вертел головой и никак не мог сообразить, что происходит. Где горящий танк и почему замолчали наши пушки? Снаряды кончились?
Когда наконец-то пришёл в себя, сразу возник ряд других вопросов: почему вторую ночь подряд мне снится война, почему в этих снах я - Александр Матросов, почему мне раньше такое, никогда, не снилось? В чём дело? Неужели в результате полученной травмы мой мозг приобрёл способность принимать информацию из прошлого?
... Вечером, стараясь предотвратить боевые действия в виде танковых атак и бомбёжек, я решил быть хитрее. Обул кроссовки - и на пробежку. Отмахал километров десять. Устал, как собака. Ну, думаю, буду спать, как убитый. Что вы думаете, сработало? Ничего подобного! Уснул - и тут же очнулся от дикой пулемётной стрельбы. Шёл бой за высоту. Наша рота пошла в атаку и, когда уже казалось, что мы вот-вот ворвёмся в окопы фашистов, вдруг заработал пулемёт из хорошо замаскированного ДЗОТа. Позиция у него убойная и патронов гад не жалеет. Даже голову поднять невозможно. Несколько раз поднимались, и каждый раз накрывало нас шквалом свинца. Ладно, граната есть, сейчас я попробую заткнуть ему глотку.
-Только осторожно, Сашок, - шепчу я себе, - только не спеши.
Ползу... Кажется, не видит. Ну, ещё метров десять - и будет достаточно. Тогда я его и накрою. Пора. Выдернул кольцо, примерился и бросил. Взрыв!
Воодушевлённая моим геройством, рота поднялась и бросилась вперёд. Ура! Но вдруг, к моему ужасу, по смело бегущим к высоте ребятам ударил свинцовый ливень заколдованного пулемёта. С десяток солдат, не успев ничего сообразить, замертво упали, а остальные залегли.
-Ну, что же ты, Саша, - говорю сам себе, - ближе надо было подползать. Предупреждал же тебя - не спеши!
Злость на себя, обида и чувство вины за погибших ребят сжимают сердце. Мозг безжалостно принимает решение.
Возможно, именно оно включает моё сознание и я, настоящий я осознаю, что задумал боец Матросов. И, конечно же, я не могу не вмешаться, я не могу молчать!
-Александр! Не делай этого, это бесполезно, - кричу я ему изо всех сил, - пулемёт просто отбросит твоё тело, и, несмотря на страстное желание заткнуть ему глотку, твой порыв не даст никаких результатов.
-Стой, Саша, стой, - осатанело кричу я, а сам бросаюсь на огонь, вылетающий из ствола...
Последнее, что помню, это резкий толчок в грудь, и от этого просыпаюсь.
...Весь день сон стоит перед глазами и один вопрос не выходит из головы - зачем? Зачем он сделал это? Неужели он не знал, что совершенно бесполезно закрывать грудью пулемётную точку? Знал! Да и кричал я ему. Изо всех своих сил кричал!..
А может, это - состояние души? Когда она не может перенести превосходства зла над добром и когда твоё желание исправить, навести справедливость настолько велико, что твоя жизнь уже не имеет никакого значения, а вся твоя душа, вся твоя человечность ложится на пулемёт в виде чести и доблести, независимо от результата?
Вопросы, на которые нет ответа. Ясно одно: для Саши тогда это было единственно правильное решение. И ещё подленький вопрос: а я бы так смог?
...Потом были другие сны. И все из прошлого. Люди не могут видеть себя в прошлом. Это неразгаданный закон работы нашего мозга. Но я-то вижу!
А может, книги и кино провоцируют мой мозг? Не думаю. Иначе, чем можно объяснить мой сон, где я был человеком с другой планеты? Да, да. Я заснул, как обычно, а проснулся в звездолёте.
Я - офицер патрульной службы. У меня небольшой, но очень быстрый звездолёт и моя задача - охрана вселенной. Не всей, конечно, а только её части. Вселенная огромна и поделена на участки патрулирования, один из которых - мой. Меня зовут Икар и я - довольно приятный молодой человек с одной из планет созвездия Орион. Именно - человек!
Раньше, когда люди ничего не знали о закономерности и подобности развития жизни во вселенной, фантасты тех времён нагородили столько теорий о разнообразии жизни! Какими только не изображались разумные существа: и в виде животных, и в виде уродов с клешнями, и в виде бесформенных чудищ, и даже в виде жалких насекомых. Подумали бы горе - фантасты: разве можно собрать простейшее устройство без рук, без глаз, без развитой речи?
Для чего я патрулирую вселенную? Всякое может случиться. Возьмём кометы и астероиды. Этот строительный мусор вселенной в один миг может уничтожить только-только встающую на ноги цивилизацию. Таких молоденьких цивилизаций во вселенной немало и они ещё не в силах противостоять космосу. Вот и создали нашу патрульную службу. Другая причина - интервенция. Это когда чуть - чуть оперившаяся цивилизация открывает новые для них миры и старается навязать там свои порядки. Цель, конечно, благородная: помочь нижестоящим соседям в развитии. Представьте себе цивилизацию, которая по развитию находится в каменном веке и которой добренькие соседи подарили лазерную пушку.
Нельзя этого делать! Каждая цивилизация должна пройти свой путь развития сама. Хватит извилин - выживет, не хватит - жаль. Давно известно, что вмешательство только навредит, и были случаи, когда цивилизации гибли от такой помощи.
К счастью, это поняли не только мы. К нам в нашу вселенную залетают корабли из других миров. Полетают, посмотрят на нас - и тихо исчезают. Естественно, что они выше нас развитием, если прилетают из других измерений и на контакт не идут. Мы не в обиде, мы достаточно развиты, чтобы всё понять. Просто очень интересно было бы узнать: сколько же существует вселенных и измерений?
На этой мысли я проснулся и долго лежал с закрытыми глазами. Рассказать друзьям? Да кто мне поверит?!
На работе меня не оставляли мысли об Икаре, а ночью я опять патрулировал свой кусок вселенной.
...От скуки в голову лезут разные мысли. Ну, почему мне так не повезло? Друзья в других галактиках службу несут, видят огромное количество иных миров, а я охраняю нашу спиральную галактику. Это всё равно, что нести службу в собственном дворе. Хотя, если подумать, то и в нашей галактике много интересного! Цивилизаций тоже хватает, но развитее нашей нет. Вдруг вспомнил мать, отца и только собрался поговорить со своей девушкой, как загорелся экран, на котором появился дежурный офицер кругового осмотра вселенной и, без обычных слов приветствия, произнёс:
- Икар, в квадрате 110 неизвестно откуда вынырнул крупный обломок. Его курс пересекается с траекторией движения голубой планеты в подквадрате 66. Столкновение неизбежно! Приказ перехватить астероид и уничтожить!
Включаю двигатель на полную тягу. Знаю я эту планету. Красивая-я-я! Бывало, пролетаю мимо, выключу основной двигатель, спланирую в её атмосферу, и сердце радуется открывающейся картине.
Люди городов настроили, заводов, электричество изобрели, паровозы пустили по рельсам. Здорово! Им, конечно, ещё много времени надо, чтобы на наш уровень выйти, но ведь и мы когда-то такими были.
Надо помочь. Откуда этот 'камушек' взялся? Почему не засекли раньше? Может, из другого измерения? Да, плохо мы ещё мир знаем...
Тут включается моё сознание. Я понимаю, что речь идёт о Земле.
- Давай, Икарушка, - кричу я ему и себе одновременно, - жми, дорогой, спасай мой дом!
При подлёте становится ясно, что опоздали: каменный монстер уже вошёл в атмосферу и смертельным огненным шаром рвётся к поверхности. Ракетой его уже нельзя сбивать: от её чудовищного взрыва всю атмосферу сорвёт. Поздно! Секунды до катастрофы. Чувство безысходности и жалости сжимает сердце, но помочь нельзя. Погибла цивилизация!
Вдруг Икар губы сжал, напрягся весь, отстрелил ракеты, чтобы не взорвались в атмосфере при столкновении, и рванул ручку звездолёта на себя.
Я понял его. Так наши деды и отцы во время войны поступали.
-Постой, Икар, - кричу я ему. - Подумай, стоит ли делать это! Ещё неизвестно, разовьётся ли из нас достойная цивилизация.
Но он не послушал меня и бросил корабль навстречу огню. Над тунгусской тайгой прогремел взрыв, небосклон осветился заревом на сотни километров.
Весь день у меня перед глазами стояло пламя от взрыва и лицо Икара. Я вспоминал его сжатые губы и спрашивал себя - зачем и почему? Почему он спас нас ценой своей жизни? Зачем он спас цивилизацию, где убийством никого не удивишь, где детей берут в заложники, а людей до сих пор продают в рабство? Разве мы - цивилизация, за которую можно умереть?? Разве мы достойны называться разумными существами?!
...Потом были другие сны и другие люди.
И, знаете, мои герои многому меня научили. Я понял, что при развитии любой цивилизации не мерзавцы и мошенники определяют разумность мира. Нет! Не они - лицо цивилизации, а индивидуумы, способные к самопожертвованию ради блага других...
Вчера ночью видел древнюю Русь... Сусаниным меня кликали, Иваном.
- На две коровы денег дадите, тогда и проведу вас, - довольно потирая руки, сказал я напыщенному командиру польского отряда, когда они появились в нашей деревне Домнино и стали спрашивать о дороге на Кострому и к Ипатьевскому монастырю. Поверили супостаты. И жена поверила.
-Ты что Иуда удумал? - Зашипела она, - Русь на коровы меняешь! Придушу ночью!
Посторонился я, того и гляди ухватом голову на куски разнесёт. Оделся, взял шапку и только тогда сказал ей: - Прости меня, Мария, если обидел когда и прощай. Детей береги.
Поняла родимая, что я хочу сделать, недаром столько лет душа в душу прожили. Заплакала и перекрестила, чтобы враги не видели.
- К Волчьему болоту их веди. Оттуда им без тебя не выбраться. Пусть сдохнут и сгниют там. И тело твоё там по весне искать будем, - прошептала она на прощание, - даст Бог, волки его не тронут. А за детей наших, Ваня, не кручинься, я жилы порву, но подыму их. Будет, кому землю пахать и защищать её от врагов.
Вышли мы с отрядом ляхов за деревню. Наудачу пурга поднялась, следы быстро заметает. Авось не догадаются поначалу, что смерть им лютая уготована, а не дорога к царским покоям. Когда проходили свороток на Кострому, у меня ёкнуло сердце, но Сусанин не дрогнул, прошёл развилку, перекрестил лоб, свернул в лес и бесстрашно зашагал к Волчьему болоту, к своему последнему рубежу обороны землицы отцовской. Не себя ради, ради потомков.